VI. Латеранская базилика:
Nomen est omen, или Имя говорит само за себя
Сердцем Латерана является Латеранская базилика, известная в просторечьи как Сан Джованни ин Латерано, или по-русски «Святой Иван в Латеране».
Титул «базилика» в католицизме присваивается Римским Папой особо значимым церквям. Греческое по происхождению, название переводится как «царский дом». Права и привилегии этих храмов связаны в первую очередь с их «царскими» достоинствами – возрастом, размерами или историческим значением. В архитектуре же базиликой называется тип строения прямоугольной формы, состоящий из нечетного числа (1,3,5) различных по высоте нефов. Римляне переняли его у греков для строительства общественных зданий, в которых проводили судебные процессы, решали финансовые вопросы, торговали. После Миланского эдикта 313 года этот тип строения стали использовать при строительстве христианских церквей как альтернативу традиционному устройству римских языческих храмов.
Латеранская базилика согласно надписи на ее фасаде есть «Мать и Глава всех церквей города и мира (OMNIUM URBIS ET ORBIS ECCLESIARUM MATER ET CAPUT)».37
В средние века сюда подъезжал на белом муле Преемник святого Петра – Папа Римский, подтверждая свое право власти над Вечным городам, и здесь же нашли вечный покой двадцать два понтифика.
В отличие от пышного титула на фасаде и почти фамильярного народного названия в официальном имени базилики корректно зафиксированы ее статус и небесные патроны – Архибазилика38 Святейшего Спасителя и святых Иоаннов – Крестителя и Евангелиста, в Латеране.
Изначально храм был назван Базиликой Константина (Basilica Costantiniana), так как возвел ее Константин Великий по языческому обычаю «ex voto suscerto», то есть по обету в благодарность за победу над Максенцием. В соответствии с древнеримской традицией здание получило имя построившего ее императора, а по месту расположения базилику вскоре начали называть Латеранской. Ее освящение папой Сильвестром I-м 9 ноября 318 (по другими источникам 324) года стало для христиан большим событием. Храм был освящен под именем «Базилики Спасителя» (Basilica Salvatoris)39 и до настоящего времени католики каждый год в этот день отмечают «Праздник освящения Латеранской базилики».
Воздвигнутый на собственных землях Константина Латеранский храм получил особое положение как дар императора покровительствуемой им некогда гонимой Церкви. Как известно «дорогой бриллиант дорогой и оправы требует». Потому оправил эту драгоценность Константин с поистине императорским размахом…
С момента постройки базилика Константина уже была довольно внушительной – пятинефной40, около 100 метров в длину и 54,5 в ширину. По роскоши внутреннего убранства она могла соперничать с самыми значимыми общественными зданиями Рима. Центральный неф обрамляли 30 колонн из красного египетского гранита. Боковые нефы были разделены 42 колоннами зеленого мрамора, доставленного из греческой Фессалии. Позади епископского трона установили серебряную статую Христа во Славе в окружении своих надежных телохранителей – ангелов-копьеносцев. Мозаика апсиды41 была выполнена из керамических плиток, покрытых золотыми пластинами, а пол ложился под ноги входящих разноцветным мраморным ковром. Освещалась базилика 46-ью подвесными серебряными светильниками.
Благодарный небесам Константин подарил базилике множество ценных подношений, среди которых были семь серебряных алтарей и серебряный киворий42 с изображением Христа и апостолов. У римлян базилика даже получила название «Золотой» из-за роскошного интерьера и стен, выложенных желтым мрамором из североафриканской Нумидии.
Увы… Это великолепие, как и все римское государство, ждала незавидная участь – и то, и другое погибли.
История разрушения базилики Константина имеет несколько популярных версий. Широко распространено мнение, ставшее благодаря школьным учебникам общепринятым о том, что основные разорения несли Риму набеги воинственных германских племен, ворвавшихся в средиземноморский мир во времена Великого переселения народов. От вандалов, названия одного из племен этих «белокурых бестий», даже произошел термин «вандализм». Действительно германские нашествия, впрочем, как и любые другие, несли с собой смерть, разрушения и неисчислимые людские страдания. В то же время, справедливости ради заметим, что в отношении христианской Церкви это было не совсем так, и даже совсем не так.
Ко времени вторжения германцев на Италийский полуостров большинство из них исповедовали христианство, хоть и арианского толка, и их вожди совсем не поощряли разорение церквей. В 410 году вестготы во главе со своим первым королем Аларихом, захватив и разграбив город, не тронули ни церкви, ни священную утварь. Сам Аларих объяснил это тем, что он воюет с римлянами, а не с апостолами43. Поэтому его воины беззастенчиво грабили гражданское и личное имущество римлян, но стороной обходили «дома Бога».
Не тронул церкви и первый король вандалов и аланов Гейзерих, которого в 455 году папа Лев I Великий попросил пощадить Рим и его жителей. Германец выслушал святого отца и… полностью опустошил Вечный Город, уведя большинство его жителей в рабство, включая императрицу Евдоксию с детьми, но христианские храмы остались стоять нетронутыми длинноволосыми оплотами Веры в Спасителя и бессмертие души.
Не происходило разрушений христианских храмов и во время взятия Рима королем остготов Тотилой в 546 году, после которого город абсолютно обезлюдел.
«Рим не будет уничтожен варварами; он истлеет сам после того, как на него обрушатся бури и молнии, вихри и землетрясения». История сохранила эти слова святого Бенедикта Нурсийского, сказанные им в монастыре Монте-Кассино во времена захвата Рима Тотилой.
Действительно, внешние напасти оказались не так страшны, как внутренние распри на папском престоле и стихийные бедствия.
Нашествия германцев схлынули подобно морским волнам. Неистовые завоеватели успокоились, поселились на плодородных италийских землях, освоили язык и культуру побежденных.
Протекло еще несколько столетий, но в 896 году Латеранская базилика все же была разрушена. Виной стали не люди, а стихия в лице страшного землетрясения. Многие расценили его в качестве кары за разыгранное здесь довольно жуткое действо, позже получившее название Трупный синод (лат. synodus horrenda – жуткий синод).
Речь идет о мстительном папе Стефане VI (896—897), который потребовал эксгумировать тело своего злейшего врага – умершего за девять месяцев до этого папы Формоза. Стефан VI велел одеть полуразложившийся труп своего предшественника в папские одежды и посадить на папский трон. После этого покойник был подвергнут посмертному допросу, во время которого за него отвечал спрятавшийся за троном дьяк. По итогам «допроса», избрание Формоза папой было объявлено недействительным, его указы аннулированы, а пальцы, которыми он совершал крестное знамение, отрублены. После этого труп осужденного, лишенный одежды, проволокли по городу и закопали в общей могиле. Однако месть Стефана оказалась еще не удовлетворенной – его сторонники ночью выкопали ненавистные останки и выбросили их в Тибр.
Кульминацией этого макабрического ритуала стало разрушительное землетрясение, после которого Латеранская базилика как и значительная часть Рима, превратилась в руины. Народ сначала пришел в ужас, а затем в ярость, так как землетрясение было расценено как кара Господня за совершенное святотатство. В результате вспыхнувшего итальянского бунта «бессмысленного и беспощадного» были перебиты многие сторонники Стефана VI. Далее свершилось Божье Воздаяние – папа Стефан был схвачен, заточен в темницу, где и нашел свою смерть от удавки. Вскоре рыбаки выловили останки обесчещенного Формоза, которые по приказу нового папы Романа (август – декабрь 896) и при огромном стечении римского люда были торжественно перезахоронены в базилике Святого Петра. Но что произошло, то произошло, и сразу после описанных событий католическую церковь постигла полоса смуты, с сопутствующей ей чехардой на папском престоле. Наказанье Божье длилось восемь лет, за которые сменилось шесть пап, из которых четверо были убиты.
Все это время Глава и мать христианских церквей Латеранская базилика представляла собой громаду зараставших травой кирпичей и каменных блоков. В ее развалинах копошились многочисленные римские искатели кладов, разворовывая то немногое, что еще оставалось.
Конец этому безобразию положил папа Сергий III (904 – 911), хотя и пользующийся у историков репутацией тирана и развратника, с которого начался 60-летний период «порнократии»44, но, как это бывает в истории, проявивший себя активным созидателем. При этом папе были восстановлены многие римские церкви, и в том числе Латеранская базилика. Она была отстроена на старом фундаменте практически заново, украшена фресками и одарена значительными пожертвованиями.
Обновленная базилика сохранила свое прежнее название «Базилики Спасителя», но новая надпись над главным входом теперь официально объявляла ее небесным покровителем святого Иоанна Крестителя.
Посвящение это возникло не случайно. Одной из гипотез, оспариваемой многими исследователями, является основание еще при папе Григорий Великом (590—604) возле Латеранской базилики бенедиктинского45 монастыря в честь Иоанна Крестителя и Иоанна Евангелиста. В самой же базилике стали сохраняться драгоценные реликвии этих святых – прядь волос Иоанна Крестителя и туника Иоанна Евангелиста.
Кто эти два Иоанна, ставшие небесными покровителями Матери и Главы всех церквей города и мира? Присмотримся повнимательнее к двум Иоаннам Латеранской базилики…
Еще пророки Ветхого Завета предсказывали появление среди иудеев Мессии или Машиаха, то есть «царя» – лидера из рода царя Давида, который будет послан Богом. Он то и освободит Израиль от преследований, положив конец рассеянию еврейского народа, а заодно уничтожит язычество и все формы политической зависимости евреев от других народов.
У христиан существует несколько иной взгляд на мессианскую историю. Приход Мессии, который определяется термином «Христос» (в переводе с древнегреческого «Помазанник»46), разделен на две стадии – два пришествия. В свое первое пришествие мессия Иисус собственной жизнью и смертью на кресте приобрел вечное искупление для всех людей вне зависимости от их национальной принадлежности. Во второе пришествие Иисус выступит не жертвой, но судьей всего мира, всего человечества и каждого в отдельности человека когда-либо жившего на Земле. В свое первое пришествие он указал путь, и кто по нему не пошел, пусть не говорит, что не слышал…
Пришествие Мессии предсказывали многие проповедники и один из них описывается в текстах Нового Завета. Речь идет об Иоанне Крестителе. Иоанн, который был старше на полгода своего кузена Иисуса, жил в пустыне аскетом, одевался в козьи шкуры и проповедал о скором пришествии Мессии. Он совершал священные омовения иудеев (отсюда и прозвище «Креститель»), призывал их к покаянию и очищению их от грехов.
По распространенным представлениям иудеев пришествие Мессии должно сопровождаться возвращением на землю пророка Илии, который должен был засвидетельствовать, или «помазать» Мессию. В христианской традиции эта функция Илии во время пришествия Иисуса Христа передана Иоанну Крестителю, выступившему «в духе и силе Илии» (Лук. 1, 17). Образ Иоанна Крестителя как аскета – пустынника, пророка, обличителя и «ревнителя» был схож с образом Илии. Поэтому Иоанну приходилось специально отрицать свое тождество с Илией: «И спросили его: что же? ты Илия? Он сказал: нет. Пророк? Он отвечал: нет» (Ио. 1, 21). Таким образом, с точки зрения иудейской традиции Иоанн не мог формально отметить кого-либо в качестве Мессии.
Тем не менее, Иоанн во время одной из своих проповедей на берегу реки Иордан, увидел подходящего к нему Иисуса (сразу вспоминается картина Александра Иванова «Явление Христа народу»). Завидев Иисуса, пророк очень удивился и сказал: «мне надобно креститься от Тебя, и Ты ли приходишь ко мне?». На это Иисус ответил, что «надлежит нам исполнить всякую правду» (то есть соблюсти правила) и принял крещение от Иоанна. Во время крещения «отверзлось небо, и Дух Святый нисшел на Него в телесном виде, как голубь, и был глас с небес, глаголющий: Ты Сын Мой Возлюбленный; в Тебе Мое благоволение!» (Лк. 3:21—22). Мессия был «помазан» даже не пророком, а самим Небом. Ветхий Завет вдруг перестал быть актуальным планом действий…
Иоанн Креститель был обезглавлен по желанию иудейской царицы Иродиады и ее дочери Саломеи, которая после казни пророка принесла матери на блюде его голову. Этот сюжет, где акцент с духовного Иоанна переносится на эротический танец Саломеи с семью вуалями, стал одним из популярнейших в мировой культуре, воплотившись в произведениях многих мастеров искусства от Джотто до Кена Рассела. Христиан же десятого столетия интересовал именно Святой Иоанн. Стоящий на рубеже Ветхого и Нового заветов, он, согласно христианскому пониманию, и велик и ограничен: «Из рожденных женами не восставал больший Иоанна Крестителя; но меньший в царстве небесном больше его» (Матф. 11, 11).
Обустроенная при Сергии III и получившая нового небесного покровителя Латеранская базилика простояла невредимой почти 400 лет, пока не была заново уничтожена новым бедствием – на этот раз пожаром. За это время при папе Луции II произошло еще одно освящение храма – в честь апостола Иоанна Богослова, автора не только одного из Евангелий, но и знаменитого «Откровения».
Иоанна Богослов47 был любимым учеником Христа, его племянником и автором «Евангелия от Иоанна». Апостол Иоанн был с рядом с Христом и во время Преображения на горе Фавор Преображении, и при воскрешении дочери Иаира, и во время моления в Гефсиманском саду. Он находился рядом с Христом во время Тайной вечери. Проникнутый любовью к Учителю, Иоанн последовал за Господом на суд, и, единственный из апостолов, стоял у подножия креста и был свидетелем последних страданий Спасителя. Умирая, Христос завещал Иоанну сыновние обязанности по отношению к своей матери Деве Марии. С тех пор вплоть до Успения Девы Марии Иоанн был ее вторым сыном и неотступным спутником, а Мария стала для него второй матерью, которую он нежно любил всем своим сердцем.
Понтификат папы Луция II, продлившийся менее года с марта 1144 года по февраль 1145 год, был крайне неспокоен – в Риме образовалась революционная республика, намеревавшаяся лишить папу светской власти. Активисты с обеих сторон часто сходились в рукопашные схватки. Во время одной из них папа Луций II, лично возглавивший атаку своих сторонников на Капитолий, получил удар камнем в голову и вскоре скончался. Возможно, что царившая в Риме антиклерикальная смута и предчувствие собственной кончины вызывали у Луция II ощущение приближающейся катастрофы. Его настроению вполне отвечал такой библейский текст о конце света как Откровение Иоанна Богослова или Апокалипсис. Но это лишь предположение.
Апокалипсис, или Откровение Иоанна Богослова – последняя книга канонического Священного Писания, написанная апостолом Иоанном на острове Патмос, куда он был отправлен в ссылку императором Домицианом. В уединенной пещере на острове апостол Иоанн получил от Бога великое и таинственное откровение Апокалипсиса, символически описывающее события, которые должны произойти в конце времен – перед, во время и после Второго пришествия Иисуса Христа. Это особая книга, исполненная мистической глубины, силы и образности. Из всех книг Нового Завета ее одну не читают вслух на православных службах. Текст Откровения Иоанна Богослова не включен в годовой круг богослужения.
Так или иначе, кроме Иисуса Христа небесными патронами Латеранской базилики являются два святых Иоанна – Креститель и Богослов.
Интересно, что эзотерическая традиция соотносит этих двух святых с двуликим Янусом римлян. Языческий бог Начала и Конца, Янус изображался с двумя лицами, обращенными в противоположные стороны, одно из которых было лицом безбородого юноши, а другое – бородатого старца. Герменевтики эпохи Возрождения часто представляли обоих Иоаннов то в виде бородатых старцев, то женоподобными юношами. Достаточно вспомнить изображения Иоанна Крестителя на картинах Леонардо да Винчи, наделявшего пророка красотой андрогина.
В древности празднования в честь Януса (кроме всего бывшего и богом дверей и всевозможных проходов) совершались в дни летнего и зимнего солнцестояний. Словно в подтверждение древним верованиям в стене Аврелиана вблизи Латеранской базилики в XVI веке был пробит новый проход – ворота, получившие название… Ворот Святого Иоанна – Porta di San Giovanni.
Присмотримся к аллюзиям эзотериков повнимательнее.
Празднование дня Иоанна Крестителя совпадает с днем летнего солнцестояния. В Древнем Риме это был праздник богини Случайной удачи – Fors Fortuna, почитание которой было запрещено в остальные дни. Римляне верили, что в этот день пересекаются реальный и сверхъестественный миры.48 Языческий праздник Ивана Купалы на Руси, чье оригинальное название кануло в Лету, стал, как и повсюду в христианских странах, отмечаться как Рождество Иоанна Крестителя. Следует упомянуть, что это единственный святой, кроме Девы Марии, чей церковный праздник приходится не на день смерти, а на день рождения.
По народным поверьям, вода в этот день дружит с огнем, и их союз чреват особой мистической силой. В средние века в ночь летнего солнцестояния на лугах неподалеку от Латеранской базилики разжигали многочисленные костры, в клубах дыма которых можно было разглядеть силуэты летящих ведьм. Под ведьмами римлянами понимались библейские злодейки – Иродиада и Саломея. Согласно городской легенде эти женщины, виновные в смерти Иоанна Крестителя, раскаялись в содеянном и горестно рыдали над отсеченной головой пророка, заливая ее своими слезами. От их стенаний и воплей возник смерч, увлекший злодеек ввысь. С тех пор мать с дочерью обречены вечно странствовать в потоках воздуха, а в ночь на праздник Иоанна Крестителя их очертания можно увидеть в дыму разожженных костров. Выпавшая на следующие утро роса, символизировала слезы раскаявшихся грешниц, и была, согласно средневековым поверьям, лучшим средством от бесплодия.
В наше время каждый год 23—24 июня на Латеранской площади также проходит веселое празднование дня святого Иоанна с обязательным поеданием чеснока и улиток, которые по поверьям отпугивают нечистую силу – первый своим запахом, а вторые – рожками.
Зима тоже отмечена днем Иоанна. На время зимнего солнцестояния в католической церкви приходится праздник святого Иоанна Богослова. Этот праздник наступает сразу после Рождества, когда солнце начинает свой поступательный маршрут вверх и вперед, распространяя божественный свет все дальше и ярче, словно проповедник, несущий в мир Благую весть.
Традиция подчеркивает девственничество Иоанна Богослова, его особые освященность и посвященность, делающие этого апостола более других лично близким Христу. Среди других апостолов именно Иоанн стал наиболее пригоден для восприятия и возвещения особенно глубоких тайн веры, что нашло свое подтверждение в его Евангелии и «Апокалипсисе».
Уже с начала второго века, когда Евангелия были собраны вместе и ходили в обращении, как Четвероевангелие, верующие задавались вопросом о различиях между Евангелием от Иоанна и другими тремя Евангелиями, которые стали называть синоптическими.49
Авторов Евангелий часто символически изображают в виде четырех зверей, которых автор Откровения видел вокруг престола (Отк. 4,7). Символом евангелиста Иоанна является орел, потому что из всех живых существ только орел может смотреть, не боясь ослепнуть, прямо на солнце. У Иоанна самый проницательный взгляд из всех новозаветных авторов, что позволило ему проникать в вечные тайны, вечные истины и в мысли Бога.
Личность Иоанна окружена тайной. В свое время, согласно римской легенде, император Домициан50 посчитал апостола бессмертным после тщетных попыток умертвить его у Латинских ворот Рима, когда ни яд, ни кипящее масло не смогли повредить святому.
Иоанн Богослов стал единственным учеником Христа, умершим ненасильственной смертью и будучи глубоким старцем, а конец его жизни окружен легендами. Относящиеся к апостолу слова Христа «если я хочу, чтобы он пребыл, пока приду» (Ио. 21, 22) давали поводом считать, что Иоанн, подобно ветхозаветным Еноху, Мельхиседеку и Илие, будет чудесно сохранен для грядущего мученического подвига во времена антихриста, заранее увиденные им в откровении на острове Патмос.
Возможно этим обусловлена таинственная мистерия его ухода из жизни: Иоанн выходит из дома с семью ближайшими учениками, ложится живым в могилу и говорит, обращаясь к ученикам: «привлеките матерь мою землю, покройте меня!». Ученики целуют его, засыпают до колен землей, снова целуют, засыпают до шеи, и, положив на лицо плат, целуют в последний раз, после чего полностью засыпают тело. Когда узнав об этом странном погребении христиане из Эфеса раскопали могилу, они нашли ее пустой.
Автор таинственного и зловещего Апокалипсиса, Иоанн Богослов является любимым евангелистом гностиков и покровителем многочисленных тайных обществ. Поэтому латеранский дом двух Иоаннов в течение столетий был центром притяжения не только простых людей, верящих в силу пышных обрядов и красочных процессий, но и тех, кто ищет тайных смыслов мироздания.
БАЗИЛИКА: С X ВЕКА ДО СОВРЕМЕННОСТИ
Как уже упоминалось ранее, папа Сергий III восстановил поврежденную землетрясением базилику Спасителя и официально закрепил Иоанна Крестителя в качестве нового небесного покровителя. Следуя поданному примеру, папа Иоанн XII (955—964) тоже занялся обустройством базилики. В левом углу внутренней части фасада была построена сакристия51, просуществовавшая на этом месте до XVII века. Именно здесь находилось так называемое «навозное кресло» или Sedes stercoraria. Речь идет о кресле с вырезанным отверстием, так популярным у древних римлян. До сих пор не утихают споры для чего были нужны такие кресла: для родовспоможения у женщин или неких долгих по времени церемоний. Одна из версий предполагает, например, что во время переодевания к мессе Папа сидел в этом кресле, а хор певчих исполнял псалом 112 со словами «Господь… из праха поднимет бедного, из навоза возвышает нищего» (Suscitans de terra inopem, de stercore erigens pauperem). Другая версия говорит о следовании при проверке пап требованиям священства, указанным в Ветхом Завете: «У кого раздавлены ятра или отрезан детородный член, тот не может войти в общество Господне» (Второзаконие 23:1). Более вероятно предположение, что такие кресла использовались Папами для длительных церемоний, во время которых требовалось обязательное их присутствие на месте и кресло значительно облегчало жизнь понтификов, особенно больных или старых.
Конец ознакомительного фрагмента.