Римский суд
Согласно «Институциям» Гая судебные разбирательства можно отнести к разделу римского права «иски».
Гражданский процесс республиканского Рима носил название легисакционного (per legis actiones), то есть действующего законным образом, не прибегая к самосуду, в отличие от виндикационного, действующего (букв.) «от палки» («vindicta»), то есть от самосудного применения права на спорную вещь захватом или силой.
Задачей легисакционного процесса было приведение претензий и иска в соответствие с буквой закона. Причем суду предъявлялась сама спорная вещь, а если речь шла о земле и недвижимости, то доказательства существования предмета спора (кусок черепицы с крыши дома, горсть земли со спорного участка).
Сам суд мог проходить в две стадии:
1) in jure, первая стадия, предполагала заявления истца и ответчика о предмете спора, и тот, кто претендовал на спорную вещь, должен был наложить на нее палку, то есть показать, что имеет на нее право, и сказать: «это мое». В свою очередь, если в ответ на заявление истца ответчик молчал или соглашался, то спор считался решенным и процесс завершенным; а роль самого магистрата сводилась к выслушиванию, вмешательству в спор короткими замечаниями и общему контролю над проведением ритуала: например, он должен был потребовать поручителей или денежного залога с того, у кого вещь оставалась до конца процесса;
2) in judicium, вторая стадия, предполагала, что спор сложен и истец с ответчиком заведомо не придут к соглашению, поэтому от сторон требовалось предоставить свидетелей, которые должны дать показания по существу дела, а ход самого процесса требовал введения в него особого беспристрастного судьи – это не был претор, напротив, претор по соглашению со сторонами выбирал присяжного судью (под присягой тот обещал гарантировать беспристрастное рассмотрение дела). Именно присяжный судья анализировал все предъявленные доказательства, свидетельства и возражения ответчика, называвшиеся экскепциями, и выносил окончательное решение. Претор выносить решения не имел права, в его задачи входил только контроль за соблюдением процедуры ведения процесса.
Весь процесс проводился в течение одного дня, и после in jure, независимо от исхода дела, повторный иск того же истца по тому же делу был невозможен.
Первая из XII таблиц посвящена вызову в суд. Дословно:
1. Если вызывают кого-нибудь на судоговорение, пусть вызванный идет. Если он не идет, пусть тот, кто вызвал, подтвердит свой вызов при свидетелях, а потом ведет его насильно.
2. Если вызванный измышляет отговорки для неявки или пытается скрыться, пусть тот, кто его вызвал, наложит на него руку.
3. Если препятствием для явки вызванного на судоговорение будет его болезнь или старость, пусть сделавший вызов даст ему вьючное животное (jumentum). Повозки (arceram), если не захочет, представлять не обязан.
4. Пусть поручителем на судоговорении за живущего своим хозяйством будет только тот, кто имеет свое хозяйство. За бесхозяйственного гражданина поручителем будет тот, кто пожелает.
5. На чем договорятся, о том пусть истец и просит на судоговорении.
6. Если тяжущиеся стороны не приходят к соглашению, пусть [они] до полудня сойдутся для тяжбы на форуме или на комициуме. Пусть обе присутствующие стороны по очереди защищают [свое дело].
7. После полудня магистрат утвердит требование той стороны, которая присутствует при судоговорении.
8. Если на судоговорении присутствуют обе стороны, пусть заход солнца будет крайним сроком судоговорения.
В некоторых случаях дела тяжущихся сторон рассматривал претор – должностное лицо, избранное на один год и занимавшее по значимости второе место после консула. Претор помимо предоставления исков был наделен особой властью (так называемым империум – imperium), пользуясь которой мог совершать распорядительные действия в сфере частного и уголовного права.
Претор имел право осуществлять интердикты (запрещения), то есть распоряжения о немедленном прекращении каких-то действий, нарушающих общественный порядок и интересы граждан. Изначально предполагалось, что он применяет интердикты после детального ознакомления с делом, позже стал давать интердикты без проверки фактов, в виде условного распоряжения, с этого времени интердикты с процессуальной стороны стали аналогичны искам.
Претор имел право произвести реституцию, или восстановление в первоначальное положение (rectitutio in integrum). Это означало, что в особых случаях претор позволял уничтожить наступившие юридические последствия (расторгнуть заключенный договор и пр.) в силу признания несправедливым применения общих норм права. Постановление о восстановлении прежнего положения, или реституции, претор выносил только после предварительного выяснения всех обстоятельств дела (causa cognita).
Также в рамках преторского права с помощью особых юридических средств была создана конструкция так называемой преторской, или бонитарной, собственности. Под бонитарной собственностью имелась в виду собственность, полученная на законных основаниях. В тех случаях, когда в силу несоблюдения формальностей квиритского права приобретатель вещи не мог получить статус квиритского собственника, претор брал под защиту интерес покупателя, фактически закрепляя приобретенную им вещь в составе его имущества. Для обоснования своего решения и защиты прав бонитарного собственника претор использовал известный квиритскому праву институт давностного владения.
С течением времени преторы стали практиковать упрощенный порядок заявления претензий истца и возражений ответчика с вручением истцу записки, адресованной судье, в которой содержались предписания, при наличии каких условий иск следует удовлетворить, а при каких – отклонить.
Записка называлась формулой, процесс, установленный законами Августа вместо легисакционного, получил название формулярного (per formulas). Формулярный процесс сначала появился в перегринском праве, затем распространился и на квиритов.
Формулярный процесс имел следующие особенности:
1) упрощенная процедура заявления иска, отсутствие установленных обрядов;
2) вручение претором истцу «формулы» – записки, адресованной судье, в которой были указаны имя назначенного судьи, суть отношений истца и ответчика, условия удовлетворения иска и условия отказа в удовлетворении, возможность вынесения решения о компенсации ответчику, если иск верен, но вещь неделима и ее присуждение истцу требует такой компенсации;
3) исключительное право претора не следовать точно букве закона, а при необходимости защищать новые отношения и не защищать формально законные старые;
4) в «формуле» содержалось присуждение по иску в денежном эквиваленте и фактически одно обязательство после суда заменялось на другое;
5) к отказу в удовлетворении всего иска приводили чрезмерные требования истца, преждевременность иска, заявление иска не по месту рассмотрения.
Решение судьи признавалось окончательным, повторный иск был невозможен. Ответчик был обязан внести оговоренную денежную сумму, если не мог подтвердить свои возражения, а при отказе с него производилось взыскание в двойном размере, применялся арест до уплаты долга, при невозможности и в этом случае заплатить – арест имущества и его продажа через публичные торги.
Иски защищались согласно сведениям, содержавшимся в эдиктах претора, то есть условиями защиты поданного иска оказывались решения завершившихся судов, из которых и делался вывод об отсутствии или наличии права на какую-то вещь.
Иск являлся способом добиться справедливого решения по интересующему гражданина вопросу. Важнейшими видами исков по объекту иска являются вещный иск (actio in rem), личный иск (actio in personam) и статутный иск:
– вещный иск, или иск абсолютной защиты, предъявлялся к любому посягнувшему на вещь или необоснованно завладевшему вещью, сам термин (actio in rem) показывает, что отвечает по иску тот, у кого находится вещь, или вообще тот, кто посягает на эту вещь, такой иск вменяется для защиты права собственности против любого третьего лица, которое будет нарушать право истца;
– личный иск, или иск относительной защиты, давался для защиты правоотношения личного характера между двумя или несколькими определенными лицами, и требовалось вынести решения о принуждении ответчика что-либо сделать или о запрете что-то сделать;
– статутные иски касались признания или изменения статуса человека в обществе и касались установления, получения, лишения, ограничения полной правоспособности того или иного лица.
Различались иск строгого права (actio stricti juris) и иск, построенный на принципе добросовестности (actio bonae fidei). Вещные иски относились к искам строгого права, личные иски – к искам добросовестности. Главное различие этих исков в том, что при рассмотрении исков строгого права судья связан буквой договора, из которого вытекает иск, поскольку сам иск основан на собственности и предъявляемых правах на вещь, а при рассмотрении исков bonae fidei судья свободнее, он имеет право принимать во внимание возражения ответчика, основанные на требованиях справедливости, учитывать, был ли обман, выносить решение, несмотря на формулу, исходя из принципа справедливости.
Статутные иски в целом касались прав человека, так, конечно, как их понимали в Древнем Риме, то есть эти вопросы затрагивали свободу человека, происхождение, гражданство. Статутные иски применялись при переходе из одного состояния свободы или несвободы в другое, при запутанных вопросах приобретения гражданства, при необходимости в силу каких-то причин лишить человека римского гражданства, изменить его положение в обществе.
По способу привязки к старым законам иски разделялись на иски по аналогии и иски с фикцией. Испытанным средством для осуществления правотворчества без изменения буква закона служила actio utilis, т. е. иск по аналогии. Иск по аналогии предполагал возможность разрешения дела на основании ссылки на старые законы, однако существовала оговорка в виде исключения из старых законов особых требований удовлетворения иска или изменения этих условий.
В отличие от иска по аналогии иск с фикцией (actio ficticia) давался в тех случаях, когда никакой аналогии, то есть подходящего старого закона не существовало. В этом случае претору приходилось создавать самостоятельно новую норму права, для чего он вводил в формулу со старыми условиями некие новые отношения и разрешал все дело так, «как если бы отношения были несколько другими, которые уже описаны старыми законами», то есть он признавал необходимым распространить предусмотренную законом защиту на какое-то новое, не предусмотренное в законе отношение, и давал судье формулу с допущениями судье использовать факты, которых в действительности не было. Для целого ряда дел, не предусмотренных старыми законами, формула с фикцией позволяла найти решение, подводя новое отношение под один из существующих исков.
Иски также разделялись на основные и дополнительные:
– об удовлетворении или восстановлении состояния имущественных прав;
– о взыскании штрафа за действия ответчика.
Иски об удовлетворении или восстановлении касались нарушения имущественных прав и требовали возврата таковых (например, возвращения украденных вещей). Они назывались реиперсекуторными (actiones rei persecutoriae). Штрафные иски требовали только денежного возмещения (например, вор должен был выплатить истцу штраф, а не вернуть имущество).
Особую категорию составляли абстрактные иски, или кондикции (condictione), то есть иски, основанные на цивильном праве, но не имеющие указания, из какого основания они возникали.
Постепенно наряду с нормальным гражданским процессом стали встречаться случаи, когда гражданские споры рассматривались магистратом в особом порядке и без передачи решения дела присяжному судье. К концу III в. н. э. при переходе к доминату (абсолютной монархии) такой процесс совершенно вытеснил формулярный процесс. Дела граждан стали разбирать административные органы, представители власти – начальники городской полиции Рима и Константинополя, правители провинций, муниципальные магистраты; даже императоры в некоторых случаях принимали судебные дела к своему личному рассмотрению.
Чрезвычайный порядок рассмотрения дел вырос из формулярного процесса, который разрешал магистратам решать спор без передачи его на рассмотрение присяжному судье. Постепенно на смену формулярному пришел чрезвычайный (extra ordinem) порядок рассмотрения, он вводился и по таким делам, где раньше давалась формула. К концу III в. экстраординарный процесс становится основным и единственным, причина была проста – власти не доверяли лояльности даже «якобы» выборных судей.
С переходом к чрезвычайному ведению процесс перестал носить публичный характер, он стал закрытым, присутствовать на нем имели право только важные сановники и сами стороны, выясняющие отношения. Требования к ходу процесса ужесточились. Если истец не являлся к слушанию дела, оно прекращалось; при неявке ответчика дело рассматривалось заочно.
Однако появилось и новшество: теперь решение суда не признавалось окончательным, у недовольного исходом дела появилась возможность апелляционного обжалования вынесенного решения в следующую, высшую инстанцию (на решения правителя провинции – начальнику императорской гвардии, на его решения и на решения начальника городской полиции – императору). Только решение императора имело силу закона, то есть признавалось окончательным.
Решения суда приводились в исполнение при помощи силы государственной власти, если ответчик в течение двух месяцев не исполнял судебного решения и не выдавал вещь добровольно. При невозможности изъятия практиковалась продажа имущества несостоятельного должника.
В этот период (с V в. н. э.) в римском праве оформилось и укрепилось понятие исковой давности. Это объяснялось тем, что в случае непредъявления иска в течение продолжительного времени после того, как возник повод для его предъявления, возникало состояние неопределенности, способное создавать вредную для ведения хозяйства неуверенность, неустойчивость отношений и возможность подачи иска спустя сколько угодно времени после события.
Истец мог подать иск и нарушить сложившиеся имущественные отношения, что могло привести к неблагоприятным последствиям, поэтому для предупреждения таких неблагоприятных последствий устанавливался известный максимальный срок (давностный срок), в течение которого управомоченное лицо может требовать рассмотрения его иска. Этот давностный срок принято называть исковой давностью.
В классическом римском праве существовал законный срок для предъявления иска, таковым считался максимальный срок до подачи иска, отсчитываемый от даты события, этот срок не был связан с действиями сторон, не требовал ни подтверждения иска, ни выдачи связанным с иском обязательств. Однако законный срок отличается от исковой давности тем, что он существует сам по себе, независимо от активности или бездействия истца и с его истечением прекращается право на иск; а исковая давность связана с действием или бездействием истца, она может прерываться ввиду бездеятельности истца.
Квиритское право предполагало, что при исчезновении повода для немедленного предъявления иска прерывается течение данного давностного срока и начинается заново течение исковой давности; хотя течение законного срока не прерывается, несмотря на то, что повод для возбуждения иска устранен; течение исковой давности может быть приостановлено на то время, пока существуют уважительные (признанные правом) препятствия для предъявления иска.
В римском праве сроком бездействия сторон был установлен период в 30 лет. Начало исковой давности определялось моментом возникновения искового притязания (удержание имущества, невозврат займа и т. п.), после истечения этого срока исчезало и право подать соответствующий иск.