Глава 2
НОВОБРАНЕЦ
Добровольный призыв и набор войск по мобилизации (dίlectus)
Несмотря на то что теоретически призыв в римскую армию осуществлялся по мобилизации, представляется, что обычно было несложно поддерживать ее численность за счет призыва только добровольцев, особенно в западных провинциях[11].
Поразительным является тот факт, как редко государству приходилось прибегать к мобилизации граждан. Читатель может возразить на это, что численность армии намеренно поддерживалась на низком уровне, что число легионов и вспомогательных войск, развернутых для обеспечения постоянной защиты границ, почти исключало возникновение чрезвычайных ситуаций. И действительно, в первые два столетия своего существования империя смогла построить эффективную систему обеспечения охраны собственных границ. Типичным римским солдатом был доброволец. И хотя, как во времена Рима, так и в наши дни, главной обязанностью солдата было противостояние врагу в бою, ее выполнение приходилось только на дни самых чрезвычайных обстоятельств. Большая часть службы приходилась на мирные дни. Поэтому, для того чтобы ознакомиться с жизнью и бытом солдата тех времен, необходимо понять, чем он занимался в мирное время.
В данной книге будет отслежен путь гипотетического солдата-добровольца со времени, когда он впервые замыслил добровольно вступить в армию. Далее будут рассмотрены несколько ключевых моментов в его военной карьере, кончая днем, когда, если ему посчастливится остаться в живых, он покинет армию после демобилизации.
Рекомендательные письма
Если доброволец был достаточно умен, он пытался заручиться рекомендательным письмом. Проще всего было получить его от отца или от одного из друзей отца, который проходил службу в войсках, куда хотел бы поступить юноша. Если семья и окружение молодого человека не имели отношения к армии, рекруту было гораздо сложнее получить рекомендательное письмо. Это являлось одной из причин того, что служба в армии стала привилегией лишь части населения Рима. Рекомендация не была обязательным условием, но, как и сейчас, в те времена она имела важное значение во всех слоях общества и во многих жизненных ситуациях. Сохранились примеры подобных писем, составленных, в частности, Цицероном и Плинием. Так, Плиний редко отказывал своим друзьям и знакомым, которые пытались воспользоваться его очень весомыми связями. Одним из широко известных примеров этому является случай, когда он обеспечил пост военного трибуна в Британии историку Светонию. Светоний решил отказаться от этой должности и попросил закрепить ее за своим другом. Вторым примером является то, как Плиний попросил у Фалька ту же должность для своего соотечественника из Цизальпинской Галлии Корнелия Минициана. Можно быть уверенным, что такой повсеместно уважаемый римский гражданин, как Плиний, никогда бы не обращался к властям с подобными просьбами, если бы считал это для себя неудобным или неприемлемым.
В нижних звеньях римской армии поручительства и рекомендательные письма также получили почти повсеместное распространение. Такой вывод можно сделать, ознакомившись с письмом сына-солдата к отцу, датированным началом II в. В нем молодой человек на ломаной латыни выражает свое неудовлетворение службой в Александрийском флоте и высказывает пожелание перевестись в когорту вспомогательных войск: «Бог свидетель, я надеялся жить бережливо и перевестись в когорту. Но здесь ничего не сделаешь без денег, и никакие рекомендации и поручительства не помогут, если ты сам себе не поможешь».
Интересно отметить, что этот сердитый молодой человек в дальнейшем все-таки добился перевода не в когорту вспомогательных войск, а в легион, что было гораздо более значительным повышением. Его первоначальное назначение в структуру гораздо более низкого ранга было, по-видимому, вызвано недостаточно грамотно составленной одним из друзей его отца рекомендацией. Насколько полезным бывает вовремя и правильно представленное поручительство, мы можем убедиться, рассмотрев другой пример из того же II в.: «Юлия Домиция, трибуна легиона, приветствует его бенефициарий Аурелий Архел. Прежде я уже рекомендовал тебе своего друга Теона, и вновь прошу тебя, господин, отнестись к нему при встрече как ко мне самому. Он как раз из того типа людей, что тебе нравится. Он оставил свою семью, имущество и дела и последовал за мной, и никогда он не доставлял мне беспокойства. Поэтому я прошу позволить ему встретиться с тобой, он сам расскажет все о своем деле... Когда ты, господин, будешь держать это письмо перед глазами, представь, что это я сам говорю с тобой. До свидания».
Это письмо было написано на латыни, как это обычно принято для такого типа документов. При этом автор прекрасно владеет этим языком. Поскольку латынь представляла собой командный язык, ее использование придавало документу больший вес и официальность. Еще один образец писем подобного типа, относящийся к следующему, III в., написан, как можно убедиться, на еще более совершенной латыни: «Приск приветствует своего отца Петрония. Я рекомендую тебе достойного человека Кара. Если ему когда-либо понадобится твоя помощь, я прошу оказать мне честь предоставить ее так, как ты посчитаешь нужным. Молюсь за твое здоровье. Мои приветствия всем нашим друзьям. Все наши друзья здесь приветствуют тебя. До свидания».
Смотр (проверка, отбор, испытание)
Вооружившись рекомендательным письмом, будущий новобранец должен был предстать перед будущими командирами. Такая процедура называлась смотром (проверкой, испытанием), и во всех провинциях она проводилась от имени главы провинции. В особых обстоятельствах, например в Египте, где отсутствовали сенаторские структуры, испытание (лат. probatio) проводилось по распоряжению префекта. В первую очередь во время испытания необходимо было точно определить место назначения кандидата, так как легионы, вспомогательные войска и флоты требовали рекрутов различной степени подготовленности, следовательно, нужно было определить, для какой из армейских структур наиболее пригоден кандидат. Для того чтобы попасть в легион, юноша должен был обладать римским гражданством без каких-либо ограничений в правах, хотя для сыновей солдат действительной службы иногда делались исключения. Такие льготы были практически незаконными до тех пор, пока при императоре Септимии Севере такие солдаты не получили места постоянной приписки к одной из римских триб (Pollia).
Для того чтобы стать солдатом вспомогательных войск, везде, кроме Египта, достаточно было быть свободным негражданином (иметь статус чужеземца). В Египте кандидат должен был доказать свою принадлежность к господствующему греко-египетскому классу общества. Местных жителей принимали только во флот, базировавшийся в Мизенах. Во время отбора кандидатов проводился также и медицинский осмотр. Стандарты физической подготовки претендентов неизвестны. Благодаря трактату Вегеция нам известны стандарты роста рекрутов. С учетом консерватизма римской военной машины, можно предположить, что они остались неизменными со времен ранней империи. Из текста видно, что во времена самого Вегеция эти стандарты давно уже не применялись: «Мне известно, что во все времена практиковалось применение стандартов роста для рекрутов. В частности, они ограничивали доступ в кавалерию и первые когорты легионов для лиц ниже шести футов или, как исключение, пяти футов десяти дюймов. Но в те времена число желающих вступить в армию было велико, все стремились к военной службе. Гражданские должности еще не привлекали цвет нашего юношества. Поэтому сейчас, как этого требует жизнь, на рост и физические данные кандидата не обращают так много внимания».
Поскольку римский фут был короче современного примерно на одну треть дюйма, приведенные Вегецием цифры нуждаются в корректировке. Максимальная и минимальная величины на самом деле составляют 5 футов 10 дюймов (177,8 см) и 5 футов 8 дюймов (172,7 см) соответственно. Нижняя планка для IV столетия четко приведена в кодексе Феодосия: «Те же императоры (Валентиниан и Валент) Магнусу, викарию города Рима. Необходимо произвести набор мужчин ростом 5 футов 7 дюймов. 27 апреля 367 г.» (в переводе на современные цифры рост призывников составлял 5 футов 5 дюймов (165,1 см).
Помимо нехватки людских ресурсов уменьшение стандартов роста для рекрутов было связано с еще одной причиной, проявившейся в те дни. Военная служба явно стала непопулярной.
«Те же императоры викарию Рима Магнусу. Указом императора Константина, да будет благословенна его память, Ваша честь не должна допускать фактов того, чтобы некоторые лица, ампутируя себе пальцы и калеча руки, могли избежать военной службы. Такие злоумышленники, которые сами наносят себе увечья, должны все равно направляться на какую-либо государственную службу».
Этот указ повторялся многократно. При этом, согласно параграфам 5 – 10, лицам, умышленно наносившим себе увечья, грозили все более суровые наказания. В последнем варианте указа, датированном 381 г., правителям провинций предписывалось призывать на службу двух покалеченных в соотношении к одному здоровому рекруту: «Если же кто-то в постыдном желании избежать несения военной службы ампутирует себе палец, ему не удастся уклониться от нее, как он того желает. Он будет заклеймен специальным клеймом как человек, которого принудили принять как обязанность службу, которую он отверг в качестве чести. Кроме того, правители провинций, которые в результате бесчестных действий таких лиц зачастую не в состоянии предоставить необходимое количество рекрутов, имеют возможность отправлять в распоряжении Его Величества двух увечных рекрутов вместо одного здорового для того, чтобы довести общее количество новобранцев во время призыва до требуемого».
Во времена ранней империи, когда служба в армии считалась более привлекательным занятием, количество умышленных случаев нанесения себе увечий, конечно, не могло быть столь высоко. Однако известен один такой и очень показательный случай, пришедшийся на времена принципата. Светоний приводит пример того, как знатный житель Рима был продан на публичных торгах вместе со всем своим имуществом за то, что он отрубил двоим своим сыновьям большие пальцы рук, чтобы сделать их негодными к несению военной службы. Однако, как уже говорилось, этот случай был исключением. Поэтому в армии могли себе позволить применять высокие требования к физическим данным рекрутов. До нашего времени дошел документ, в котором кандидат получил отказ в поступлении на службу на основании показателей здоровья. Это произошло либо сразу, либо по истечении какого-то срока после того, как он был ошибочно принят в армию.
«Копия свидетельства о демобилизации, составленного и подписанного в 12 г. правления императора Тиберия Клавдия Цезаря Августа Германика, на 29-й день месяца фармути (24 апреля 52 г. н. э.).
Этот человек был уволен со службы распоряжением Вергилия Капитона, префекта Верхнего и Нижнего Египта:
Трифон, сын Дионисия, ткач, обладает слабым зрением из-за катаракты. Проходил по списку метрополии города Оксиринх.
Осмотрен в Александрии.
Осмотрен в Александрии.
Освидетельствование проводилось в Александрии».
Автор документа не считает, что речь идет о попытке уклониться от службы в армии. И отставка оформлена, как происходит увольнение человека с любой государственной службы. Но и при увольнении из рядов армии после медицинского освидетельствования военнослужащему должен был выдаваться какой-либо аналогичный документ. Скорее всего, такой документ должен был быть составлен на латыни. Приведенный же выше документ написан на греческом языке и был адресован, вероятно, представителям гражданской администрации Египта, где греческий считался официальным языком для нижнего звена администрации. Сложность проведения бюрократических процедур в Египте во времена владычества Рима подтверждается тройным медицинским освидетельствованием, о чем сделаны соответствующие записи.
Трифон был ткачом. Поэтому, с точки зрения Вегеция, он был нежелательным лицом для призыва в армию, если судить по списку желательных и нежелательных профессий, составленному им.
«В дальнейшем следует обратиться к профессиям, занятые которыми лица должны подлежать набору в армию, и тем, которые полностью отвергают такую возможность. Рыбаки, птицеловы, кондитеры, а также все те, кто занимается трудом, близким к женскому, по моему мнению, не должны появляться в армейских казармах. Кузнецы, изготовители повозок, мясники и охотники на оленей или кабанов прямо ассоциируются с военной службой».
Данные идеи не являются плодом фантазии Вегеция. Это подтверждается тем, что очень похожие мысли содержатся и в кодексе Феодосия: «Эдикт императоров Грациана, Валентиниана и Феодосия в администрации провинций. Повелеваем, чтобы в полки наших славных солдат не допускались рабы, либо те, кто перед поступлением на службу работал в усадьбе или доме с плохой репутацией, либо булочники и пекари и другие категории, которые не должны допускаться к военной службе в силу презренности своей профессии, либо юноши, отпущенные из исправительных домов».
Отправка к месту службы
После прохождения проверки на соответствие рекрут получал денежный аванс и отправлялся в свою будущую часть. Вероятно, отправка осуществлялась небольшими группами рекрутов. Одна из таких партий описывается в письме префекта Египта К. Миниция Итала командиру третьей восточной когорты итурийцев, написанном в 103 г. н. э.:
КОПИЯ ПИСЬМА
«К. Миниций Итал приветствует своего друга Цельсиана. Направляю к тебе отобранных мною шестерых новобранцев для зачисления в когорту, которой ты командуешь, с 19 февраля. Их имена и особые приметы прилагаю к этому письму. До свидания, дорогой брат.
К. Ветурий Гемеллус, 21 год, без особых примет, К. Лонгин Приск, 22 года, шрам над левой бровью,
К. Юлий Максимус, 25 лет, без особых примет, Луций Секунд, 20 лет, без особых примет,
К. Юлий Сатурнин, 23 года, шрам на левой руке,
М. Антоний Валент, 22 года, шрам на лбу справа.
Получено 24 февраля 6-го года правления нашего императора Траяна, доставлено Приском.
Я, корникулярий (начальник счетоводов) третьей когорты итурийцев Авидий Арриан, подтверждаю этот факт соответствующей записью».
В данном документе есть ряд пунктов, которые заслуживают того, чтобы остановиться на них более подробно. Прежде всего, это день, когда распоряжение об отправке новобранцев было доставлено в когорту, скорее всего, прибыло туда вместе с рекрутами, так как обычно этот документ доставлялся вместе с новобранцами. Но эта дата не совпадает с датой, когда новобранцев приписали к когорте. Они должны были быть внесены в списки с 19 февраля. Можно предположить, что это дата испытания (проверки на соответствие). Это делает весьма интересным юридический статус новобранца между двумя этими датами. Ниже приводится цитата Ульпиана по этому поводу: «Мужчина может считаться по закону военным со времени, когда он внесен в списки по месту службы, не ранее. В то же время те, кто еще не прибыл туда, даже если они были отобраны в качестве новобранцев и направляются за государственный счет в свою часть, еще не являются солдатами, им нужно туда прибыть».
Когда Плиний находился в Вифинии, ему пришлось рассматривать случай, когда два новобранца успели принять присягу, но еще не были внесены в списки. В это время выяснилось, что они являлись рабами и, следовательно, не могли служить в армии. Плиний отложил принятие решения по этому делу до тех пор, пока не обсудит его с императором. Траян ответил, что не важно, внесли их в списки или нет, поскольку на испытании они были обязаны говорить правду. Эти люди были признаны виновными в государственном преступлении. Кроме того, Траян распорядился наказать и офицера, который занимался этими новобранцами, если тот того заслуживал.
Вторым интересным моментом в письме префекта является та информация, которую он приводит о рекрутах. Он указал их имена, возраст и особые приметы, если таковые имеются. Называются только имена новобранцев, без указания имен родителей, происхождения и трибы, к которой они относятся. Вполне вероятно, что они не являются гражданами. Это вполне распространенный случай для рекрутов, которые в указанное время поступали на службу во вспомогательные войска. К середине II в. ситуация изменилась, и среди новобранцев, поступавших во вспомогательные когорты, большинство уже имело гражданство. Кроме того, не исключено, что после испытания составлялся еще один более подробный сопроводительный документ. Письмо не могло содержать в себе излишних подробностей, поскольку его целью было лишь предупредить получателя о необходимости проконтролировать прибытие новобранцев к месту службы.
И наконец, еще одно. Документ дошел до нас в виде копии. В конце него корникулярий приписал, что он подтверждает, что оригинал приобщен к прочим документам штаба когорты. Для чего понадобилась эта заверенная копия письма, так и осталось неизвестным.
Деньги на дорожные расходы (viaticum)
В других документах упоминается, что новобранцы сразу же после призыва получают плату. Эти деньги называются viaticum. Первоначально данное слово означало «дорожные деньги», но очень скоро это понятие превратилось в римский эквивалент того, что в Англии принято называть «королевским шиллингом». Правда, здесь речь идет о более значительной сумме. Она хорошо известна и, как это ни удивительно, оставалась неизменной: 75 денариев или 3 золотые монеты (aurei). В хорошо известном письме, датированном II в., Апиона, новобранца из Египта, призванного во флот в Мизенах, своему отцу вновь подтверждается величина этой суммы: «По прибытии в Мизены я получил viaticum от цезаря, три монеты золотом». В дошедших до наших дней многочисленных финансовых отчетах вспомогательных когорт, также относящихся ко II веку, многократно упоминается сумма 75 денариев. Данные о том, какой была эта сумма для легионеров, отсутствуют. Однако, учитывая уважение римлян к традициям, можно предположить, что, по крайней мере, до времен Септимия Севера эта сумма также составляла 75 денариев, поскольку новобранцы всех родов получали одинаковый аванс.
Военная присяга
Выше уже было сказано, что прежде, чем новобранцев вносили в списки по месту службы, они принимали присягу. Принятие присяги (sacramentum) во времена республики в целях экономии времени подразделялось на два этапа: сначала предварительно отобранный человек зачитывал полный текст, а затем оставшиеся по очереди делали шаг вперед и присоединялись к присяге, повторяя слова «idem in me» (то же относится и ко мне). Не исключено, что такой порядок сохранился и во времена империи там, где это позволяли обстоятельства.
Иногда количество рекрутов, которые должны были принести присягу, было достаточно небольшим, чтобы каждый мог произнести весь текст, но при ежегодном повторном принятии присяги использовался усеченный вариант. В начале I в. повторное принятие присяги проходило в день Нового года, но позднее оно было перенесено на 3 января либо Веспасианом после победы над Вителлием, либо Домицианом после подавления мятежа Антония Сатурнина[12].
Содержание присяги можно почерпнуть из ссылок Дионисия Галикарнасского, Сервия и Вегеция. Дионисий приводит слова, относящиеся ко времени Цинцинната (образец доблести и скромности у древних римлян: скромно жил в деревне, от сохи призывался принять обязанности консула и диктатора и снова возвращался в деревню. Родился ок. 519 г. до н. э., в 460 г. до н. э. был консулом, в 458 и 439 гг. до н. э. – диктатором. Под его командованием римские войска одержали победу над соседним племенем эквов. Умер ок. 439 г. – Ред.), где новобранцы клялись «следовать за консулами по их призыву при любой войне, не оставлять свое знамя и не совершать ничего противозаконного». В другой его книге говорится: «В военной присяге, клятве, которую римляне почитали превыше прочих, поступающие на службу клялись следовать за своими командирами, куда бы те их ни вели. Закон давал командиру право без суда предавать смерти тех, кто не выполнил приказ или дезертировал». Версия Сервия, по-видимому, более поздняя, но основанная на более ранних источниках, гласит, что солдаты «не оставят поля боя без команды консула, не выполнив поставленной задачи», что они торжественно клянутся действовать на благо республики и не оставят рядов армии, не отслужив положенного срока. Версия Исидора сходится с вариантом Сервия, может быть, потому, что оба автора пользовались одним и тем же источником. Текст Вегеция относится к его времени. Из него видно, как в новом варианте присяги христианство переплелось с более ранними традициями: «Они клянутся Богом, Христом и Святым Духом, а также властью императора, которого человек обязан любить и почитать вслед за Богом... Солдаты клянутся с охотой выполнять все приказы императора, не дезертировать и, представляя Римское государство, не бояться смерти».
Даже с учетом разницы во времени составления разных текстов, от ранней республики до поздней империи, бросается в глаза схожесть этих версий, что неудивительно, поскольку римляне известны своим консерватизмом в ритуалах.
Некоторые историки вносят в тексты собственные дополнения. Так, Ливий, описывая период непосредственно перед битвой при Каннах (216 г. до н. э.), поясняет, что это было время, когда по требованию трибунов добровольное соглашение оформлялось в виде официальных обязанностей: «После окончания призыва консулы ждали еще несколько дней, пока не подойдут латинские и другие союзники. Затем случилось то, что никогда не делалось прежде: солдаты были приведены к присяге трибунами. Вплоть до того времени они не давали никакой иной клятвы, за исключением того, что они вовремя соберутся, если консулами будет объявлена мобилизация, и не оставят армии без разрешения. В каждой центурии или декурии, если речь шла о кавалерии, было принято приносить отдельную добровольную клятву. В ней солдаты клялись, что не побегут в страхе с поля боя, что покинут строй только для того, чтобы поднять упавшее или найти потерянное оружие, что они всегда готовы атаковать врагов и защищать сограждан. Теперь этот порядок изменился: вместо добровольного соглашения между собой солдаты давали официальную клятву перед трибунами».
Полибий и Цинций Алимент упоминают об еще одной клятве, касающейся поддержания дисциплины в лагере. По словам Полибия, в ней содержится лишь обещание ничего в лагере не красть. Но Цинций упоминает также о 10 милях прилегающей территории, а также о привлечении к суду в случае, если в течение дня будет украдено имущество стоимостью более одного денария. Кроме того, он говорит об отдельном списке предметов, за кражу которых предусматривалась более суровая ответственность.
Клеймение военных
Военная присяга во времена республики была новшеством. Во времена поздней империи появились другие особенности. При Вегеции перед тем, как внести новобранца в списки части, ему наносили специальную военную метку. Она ставилась методом клеймения или татуировки с целью не дать солдату дезертировать. Само по себе клеймение является свидетельством изменений в социальном статусе граждан в IV в. В более ранние времена это посчитали бы оскорблением достоинства солдата. Однако в IV в. клеймение уже применялось довольно широко, так, например, в 398 г. был принят закон об обязательном клеймении рабочих государственных военных предприятий: «На предплечье работника военного предприятия наносится государственное клеймо, аналогичное меткам военных. Так, по крайней мере, можно будет опознать дезертиров».
Денежные вклады
Но вернемся к нашему новобранцу, который принес военную присягу, получил дорожные деньги и в составе группы в сопровождении офицера отправился к месту службы. В папирусе, датированном 117 г. н. э., содержится интересный рассказ о том, что случилось при сопровождении одной из таких партий. Новобранцы отдали свои деньги сопровождающему офицеру на сохранение. В документе содержатся расписки, переданные сигниферами (знаменосцами) шести центурий первой когорты лузитанцев центуриону Титулею Лонгину. В расписках подтверждается, что они получили на сохранение деньги от только что прибывших из Азии новобранцев. Здесь будет достаточно привести тексты только первой и последней расписок: остальные идентичны им:
«Сигнифер центурии Титулея первой Лузитанской когорты Лонгин Лонгус приветствует своего центуриона Титулея Лонгина. Я получил от тебя 423 денария и 20 оболов как денежный вклад 20 новобранцев из Азии, назначенных в центурию. В 21-й год правления нашего благородного господина императора Траяна. 6-е число месяца тот (3 сентября)».
«Сигнифер центурии Титулея первой Лузитанской когорты Квинт Эренний приветствует центуриона когорты Титулея Лонгина. Я получил от тебя 192 денария и 23 обола как денежный вклад 23 новобранцев из Азии, назначенных в центурию. (Написано) в 21-й год правления нашего господина императора Цезаря Нервы Траяна, благородного цезаря. 6-е число месяца тот».
В документе расписки располагаются по старшинству получателей денег. Это ясно видно. Ясно и то, что центурион Титул ей Лонгин, являясь центурионом первой когорты, скорее всего, носил звание centurio princeps, то есть старшего из центурионов когорты. Именно в этом качестве он получил от своих подчиненных на хранение деньги, возможно, оставшуюся неистраченной часть дорожных денег новобранцев, которые ему, вероятно, вручил сопровождавший пополнение офицер[13].
Возможен и вариант, что сам старший центурион был этим сопровождающим офицером. В любом случае кто-то должен был нести ответственность за партию из 126 новобранцев при их отправке из Азии в Египет. После этого он должен был перераспределить деньги между соответствующими центуриями и получить расписки от сигниферов центурий, которым он эти деньги передал. Обычно сигниферы заведовали кассой центурии. Каждый из них нес ответственность за казну своего подразделения.
Грамотность и способность к счету
Как видно из приведенного выше документа, сигниферы должны были быть грамотными людьми и разбираться в арифметике. В перечисленных расписках, составленных на греческом языке, важно то, что Квинт Эренний, сигнифер последней по номеру центурии, по своему положению находится значительно ниже сигнифера первой центурии Лонгина Лонгуса. В Риме следили за грамотным делопроизводством. Из этого следует, что грамотность и способность к счету были важны для римской армии, чего нельзя сказать, например, об армиях Средних веков. Вегеций на самом деле писал свой трактат во времена бедствий, когда неграмотность стала распространенным явлением, но еще не успела стать всеобщей. Поэтому он обращал внимание на тщательный поиск грамотных чиновников дня нужд армии: «Ряд звеньев в структуре легиона требует наличия хорошо образованных солдат. Поэтому те, кто занимается отбором рекрутов, должны проверять не только рост, физические данные и живость ума. Им следует обращать внимание на умение писать, навыки в счете и ведении документов. В повседневной жизни легиона постоянно требуется умение составлять ежедневные акты о выполнении обязанностей, результатов проверок во время построений, финансовые отчеты. Все эти документы должны вестись с такой же тщательностью и вниманием, каких требует подготовка отчетов о доходах и других финансовых документов, над которыми работают гражданские власти».
Конец ознакомительного фрагмента.