Последний бой Варгонта
Варгонт схватил палку и в два прыжка оказался около тигра, который готовился напасть на слепого певца.
– А-а-а-р-р-р-р! – раздался в воздухе громкий голос человека и следом за этим – дикий визг зверя. Палка опустилась ему прямо на рыжую спину. Отскочив в сторону, тигр поджал хвост и оскалился. Варгонт вытянул палку перед собой и замер. Он тяжело дышал. Но раны на коже уже зажили, и он даже не хромал, как раньше. Лаций, который готов был в этот момент сам перескочить через ограду, так и замер с поднятыми руками, держась за верхний край ограды.
– Варгонт, не надо… – прошептал он с болью в голосе, но было уже поздно.
– Эй, отойди к забору! – крикнул тот несчастному пленному, который стоял позади слепого певца.
Тигр несколько раз мотнул головой, отвлёкся от Павла Домициана и, сделав два шага по направлению к Варгонту, прыгнул. Что произошло дальше, Лаций разобрал не сразу. Варгонт вдруг исчез, и тигр, цепляясь лапами за пустоту, медленно пролетел над тем местом, где была голова человека. Остальные хищники ходили вокруг, хлопая себя хвостами по бокам. Один лёг на землю и стал лизать лапу. Обиженный Варгонтом зверь развернулся и грозно оскалился. Поводырь Павла Домициана стал медленно передвигаться в сторону заграждений. Варгонт замер. Только немного согнутые колени и опущенная на грудь голова говорили, что он готов в любой момент отпрыгнуть в сторону. Тигр повёл хвостом из стороны в сторону и снова присел. Мгновение, и зверь взлетел в воздух, выкинув лапы вперёд. Он опять метил Варгонту в голову. Но тот снова исчез, и полосатое тело плавно пролетело в пустоту. На этот раз Лаций успел заметить, что Варгонт упал на землю, и у тигра не было ни малейшей возможности достать его когтями с высоты своего прыжка. Третий прыжок прошёл, как и первых два – впустую. Зверь разбежался и сделал четвёртый прыжок. И снова мимо. А дальше произошло то, что Лаций долго потом ещё вспоминал, не в силах объяснить себе и окружающим. Раздражённый зверь неожиданно перестал рычать, развернулся и отошёл к ограде. Там он лёг и, открыв пасть, стал часто дышать, вывалив изо рта длинный язык. Он просто лежал и дышал, как будто устал от тяжёлой работы. Лаций ничего не понимал. Парфяне вскочили со своих мест и стали громко кричать. Слепой певец тоже прекратил петь и стоял, прислушиваясь к звукам борьбы. Варгонт быстро подбежал к нему и оттащил к ограде.
– Помогите ему! – крикнул он в запале и развернулся обратно. Никто не успел ничего сказать. Второму пленному парфяне не дали вернуться к ограде и вытолкали его обратно на площадь. Варгонта уже рядом не было, и стражники стали снова толкать тигров острыми палками, стараясь поднять их с земли.
– Кажется, я уже видел этого смельчака, – произнёс вслух Сурена.
– Я не помню, – пробубнил Афрат, которому не нравилось такое развлечение. – Мало крови и криков. Какие-то слепые стоят и поют тут песни. Лучше уж было с гетерами повеселиться. Или на охоту съездить… – недовольно закончил он и пожал плечами, но лучше бы он этого не говорил. Сурена не хотел портить праздник, и слова Афрата прозвучали для него как оскорбление. А прощать обиду визирь не любил.
– Это легат Варгонт, – подсказал Абгар. – Ты, о, мудрейший визирь, отпустил его с двадцатью воинами в город. У реки.
– А-а! – брови Сурены взлетели вверх. – Помню-помню! Это мой раб. Ну, что ж, посмотрим, как он умеет драться с тиграми, – Сурена повернулся к Афрату и заметил у того на лице недовольную гримасу. – Или, может, Афрат выделит нам десяток своих железных всадников, чтобы те поохотились на него и повеселили нас? Да, Афрат? – он растянул губы в широкую натянутую улыбку, и начальник катафрактариев сразу же изменился в лице. – Ты же любишь охоту, Афрат?
– Люблю. Очень. Да, конечно. Как скажешь, – он уже хотел встать, но Сурена остановил его.
– Подожди. Сначала тигры, – он отвернулся, и Афрат с тяжёлым вздохом плюхнулся на место. На арене в это время уже было на одного тигра меньше. Варгонт успел приблизиться к тому зверю, который прыгал первым, и, раздразнив его концом острой палки, вонзил её глубоко в пасть, когда тот раскрыл её в грозном рыке. Второй тигр старался отбить окровавленную палку лапой, но Варгонт несколько раз с такой силой ударил его по носу, что огромный зверь заскулил, как маленькая кошка, и отвернулся, отчаянно мотая головой и стараясь закрыть морду широкими лапами. Варгонт прицелился и со всего размаху ударил его прямо под левую лапу. Палка вошла зверю между рёбрами. Три оставшихся тигра отбежали от страшного человека в дальний конец площади и тихо зарычали, поджав хвосты.
– А-р-р-р! – оскалился в ответ Варгонт, сам превратившись в зверя. Несчастный поводырь Павла, согнув плечи, прятался у него за спиной.
– Варгонт, Варгонт! – закричал Лаций. – Сюда! Назад!
Но тот его не слышал. В дальнем конце ограды открылась небольшая дверь и тигров стали загонять обратно. Зато с другой стороны появились десять железных всадников с длинными копьями. – Катафрактарии, – одними губами прошептал Атилла на ухо Лацию и покачал головой. – Они его убьют…
Павла Домициана уже успели затащить обратно, и он лежал у ограды, что-то бормоча себе под нос.
Всадники, тем временем, медленно приблизились к Варгонту. Тот тяжело дышал и наблюдал за ними исподлобья. Они направили копья прямо ему в грудь. Варгонт сделал шаг назад. Потом ещё и ещё. Пока не почувствовал за спиной твёрдые брёвна забора.
– Дайте мне меч! Дайте меч! – закричал он, разводя в стороны руки и видя неизбежность своего конца. Второй пленный упал на землю и закрыл голову руками.
– Ты свой меч уже потерял, – со злорадной усмешкой произнёс Сурена. Но Варгонт его не слышал. Стражники просунули между брёвнами палки и стали толкать его в спину. Он в отчаянии оглянулся по сторонам и сделал резкий шаг вперёд, навстречу лошадиным мордам. Всадники не ожидали от него такой прыти. До острых концов их копий было всего два-три шага. Варгонт схватил ближайшее копьё за древко и с силой дёрнул на себя. Всадник, как птица, вылетел из седла и с грохотом упал на землю. Варгонт перехватил копьё и быстро упал на землю грудью. Он сделал это вовремя, потому что парфяне двинулись вперёд и копья ударили в ограждение прямо над его головой. Прижав древко к груди, Варгонт изо всех сил рванулся вперёд. Ближайшая лошадь вздрогнула от страшного удара и, вскрикнув от боли, с шумом завалилась набок. Вместе с ней упал и всадник. Остальные смешались и вздыбились, повернувшись к римлянину кто боком, кто спиной. Варгонт ударил ещё одну лошадь в бок, а другую – по ногам. Их всадники тоже оказались на земле. Те, кто остались в седле, отъехали назад, чтобы развернуться и с разгона пронзить пешего римлянина копьями.
– Хватай копьё! Помоги мне! – крикнул он лежащему ничком товарищу. Тот поднялся и с трудом поднял копьё. Они не видели, что Сурена уже дал знак лучникам. Варгонт успел сделать несколько шагов вперёд, когда их стрелы, эти страшные парфянские стрелы, как острые хвосты скорпионов, звонко сорвались с тетивы луков и полетели в его сторону. Несколько жалящих наконечников сразу же попали в руку и ногу, и он упал прямо на лапы убитого им тигра. Второй пленный не успел даже повернуться, когда в него вонзились несколько стрел, пробив одновременно горло, грудь, сердце и руки. Он выронил копьё, закачался на слабеющих ногах и упал на колени. Второй выстрел превратил его тело в утыканное стрелами месиво. Он завалился на бок и замер. И только чистое, безоблачное небо с повисшим в середине ярким солнцем смотрело в его потухшие глаза. На площади лежали два римских воина, а парфянские зрители радостно выражали свой восторг.
– Не-ет! – заорал Лаций и ткнулся лбом в бревно. «Варгонт, Варгонт…», – шептал он про себя и плакал, чувствуя, как сердце сжимается от боли. Не так мечтали они закончить этот поход, бесславно умерев в чужой стране ради забавы врага, не так думали отдать свои жизни – всё, чего они хотели добиться, не сбылось. Старый друг лежал на земле, и кровь быстро расползалась вокруг его тела, образуя большую лужу. И ни золота, ни драгоценных камней, ни оружия – ничего не было вокруг, только кровь. И вместе с ней расползались по щекам Лация грязные разводы слёз, разъедая сердце ядом утраты.