ГЛАВА 1. СТАРЫЙ ГОД. СТАРЫЕ ОБИДЫ
ГРОМКОГОВОРИТЕЛЬ
На обычном столбе посреди обычной питерской улицы висел необычный громкоговоритель. Когда он хотел что-то сказать, когда из его уст вырывалась какая-нибудь фраза, странный аппарат как будто менялся в лице. Повторяя человеческую мимику, он, то расплывался в улыбке, то становился нарочито серьезным.
В этот раз громкоговоритель выглядел довольно задумчивым. Он хмурил то место, на котором у людей обычно располагаются брови, и как будто сомневался: говорить – не говорить?
– Здравствуйте, дети! – наконец произнес он, прервав затянувшееся молчание. – Спешу сообщить вам, что до Нового года осталось всего ничего – 3 дня, 9 часов, 11 минут и… 28 секунд… Нет, уже 27, 26, 25… Короче говоря, 3 дня и 9 часов.
Дети, проходившие мимо, удивленно оборачивались. Некоторые так сильно хотели узнать, что же здесь такое творится, что разворачивали свои любопытные головы на 180 градусов, рискуя свернуть себе шею. Впрочем, не все. Некоторые предпочитали не верить своим ушам и даже глазам. И их можно понять: действительно, где это видано, чтобы посреди улицы висел волшебный громкоговоритель? Такие дети старались обойти подозрительное место стороной, и как можно быстрее.
Но наш герой, как вы сами понимаете, относился скорее к тем, кто готов свернуть себе шею, чем к тем, кто спокойно шел себе, не замечая никакого волшебства вокруг. Да и вы, если бы были рядом, тоже, наверняка, не смогли бы пройти мимо. Впрочем, наша история не об этом.
А о том, как по нечетной стороне улицы шел мальчик лет пяти. А может, шести. Нет, все-таки пяти. Шел он с папой. А папа тащил на себе огромную живую елку, и из-за нее не видел ничего вокруг.
Перед громкоговорителем мальчик остановился, как вкопанный. Но папа продолжал идти вперед. И лишь пройдя аптеку, отделение банка и половину магазина детских товаров, папа, наконец, почувствовал, что ребенка нет рядом, и тоже остановился.
– Космос, ты где? Космос! – папа опустил елку на тротуар и стал поворачиваться кругом.
– Папа! Папа! Посмотри на него! – крикнул Космос и показал варежкой куда-то вверх.
Папа поднял голову, но так ничего и не понял:
– Чего ты там увидал, Кос?
Космос тыкал куда-то уже не варежкой, а указательным пальцем.
– Ты видел?! – по его лицу можно было предположить, что произошло нечто совершенно потрясающее, волшебное. – Вот этот… сейчас облизнулся… как будто…
– Не понимаю. Кто этот? Ты на кого показываешь? На громкоговоритель?
– Да! На «гломко-го-во-лител», – Космос попытался произнести это слово по слогам, но все равно не сумел как следует его выговорить. – Он сейчас как будто облизнулся…
Парень открыл рот и показал: «Вот так».
Папа скептически посмотрел на сына и начал поднимать с тротуара елку:
– Пошли, давай, выдумщик. Дома мама с Ксюшей ждут давно.
– Ну, пап! – взмолился Космос.
– Пошли быстрее! – сказал отец строже. – Или оставайся… Но если заблудишься, я не виноват.
Мальчик в последний раз посмотрел вверх и разочарованно побежал за родителем.
Громкоговоритель прокашлялся и замолчал.
БОЛТАЯ НОГАМИ
Теперь Космос был уже у себя дома. В единственной комнате однокомнатной квартиры он сидел на самой верхней ступеньке спортивного комплекса, болтал ногами и смотрел вниз. Со стороны могло показаться, что мальчик может упасть. Но Космос сидел так почти каждый вечер и ни о чем таком давно уже не думал.
– Я папу очень люблю… – сказал он и посмотрел на дверь, за которой были родители. – Но когда он меня не наказывает… – а потом подумал и добавил чуть потише, – А когда наказывает, очень… не очень…
В этот момент дверь открылась, и мальчик надулся. Ну, действительно, зачем пришли, когда здесь важный разговор? Вот когда ребенку надо что-нибудь сказать родителям, так они вечно заняты. А когда им что-нибудь надо, так ты всегда должен их внимательно слушать!
Из-за двери выглянула мама:
– Костик, с кем это ты там разговариваешь?
Костик (он же Космос) надул губу и скрестил на груди руки, как это делают все обиженные мальчики. И ничего не ответил.
Мама посмотрела наверх, на то, как ее единственный сын (помимо единственной дочки) забрался под самый потолок, и как обычно ахнула:
– О, господи! Куда ты опять забрался… Костя! Смотри, не упади! Держись двумя руками!
– Мама, ты меня перебила!
– Ну, извини. Все, ухожу. Но держись двумя руками!
– Знаю я.
Проводив взглядом маму, Космос решил все-таки закончить свое предыдущее высказывание:
– Папа сказал, чтобы я не выходил из комнаты, пока не закончится наказание за то, что я сломал елку. А я устал уже тут сидеть! – Космос замахал руками и чуть не свалился. – Мне скучно! Я хочу наряжать елку! Даже если она сломанная!
Отметим, что елку уже починили. Она стояла на кухне, на табуретке розового цвета со следом от горячего утюга, оставленным когда-то на ней одним из родителей. Но это все уже мелочи, не относящиеся к нашему повествованию.
НАЧАЛО СКАЗОЧНОЙ ИСТОРИИ
Из квартиры нашего главного героя вернемся на улицу.
Там по-прежнему шел легкий снежок. Или мы забыли упомянуть об этом в прошлый раз? Впрочем, даже если забыли – не страшно. В общем, шел снег. Не так, чтобы люди по пояс в сугробы проваливались, но на припаркованных вдоль улицы машинах, во всяком случае, слой снега был толщиной ну… с толстую книжку.
Взрослые спешили куда-то по своим делам, как обычно. Кто-то из них уже бежал домой с большими тяжелыми сумками, полными еды и подарков к новому году. Другие только еще собирались пройтись по магазинам и потратить там рекордные суммы денег.
А громкоговоритель поворачивался в разные стороны и с интересом смотрел на прохожих.
– Кхе… Кхе… – сказал он. – Раз, раз, раз. Два, два, два. Три, три, три. Как слышно?
Никто не отвечал. Только каркнули вороны. А может быть, они и не ему даже каркнули. В общем, это был единственный звук, который в тот момент уловил громкоговоритель.
– Эй, дети! Аууу! – позвал он уже настойчивее. – Как слышно меня?
Наконец, один мальчик все-таки поднял глаза вверх. Но в тот же момент его товарищ выхватил у него из рук игрушечный пистолет и с криком помчался прочь. Мальчик, потерявший оружие, решил, что ему сейчас не до разговоров с громкоговорителем, и бросился вдогонку за пистолетом.
– Ага. Отлично. Есть контакт… – решил громкоговоритель. – А хотите послушать историю про мальчика, который не слушался папу?
Громкоговоритель чуть подался в сторону, как будто бы у него было ухо и он прислушивается. Издалека донеслись несколько детских голосов: «Да!»
– Хорошо, – довольно заметил громкоговоритель. – Тогда присаживайтесь поудобнее… Тьфу ты! То есть, стойте, где стоите и… Слушайте!
Интересно, что взрослые, проходившие мимо необычного аппарата, совсем его не слушали. Они попросту не замечали его необычности.
– Итак. Жил-был мальчик. Лет ему было… Ну… Столько же, сколько и вам… – громкоговоритель повернулся в сторону многоэтажки и кивнул кому-то из слушателей на уровне последних этажей. – А может быть, даже меньше… У мальчика было красивое и редкое имя – Космос. А фамилия была не очень редкая и даже довольно известная. Поэтому я ее называть не буду.
Громкоговоритель сделал небольшую паузу, чтобы перевести дух и продолжил:
– Жил он себе жил, маму с папой любил, с сестренкой играл, с мальчишками дрался. В общем, все, как у всех. Как вдруг оказался в самом эпицентре сказочной истории…
ОДИН НА ОДИН
Помимо единственной комнаты в однокомнатной квартире, где жил наш герой с мамой, папой и маленькой сестренкой Ксюшей, была еще и кухня. В этой кухне всегда было полно народу – во всяком случае, больше, чем в комнате. Обычно мама укладывала Ксюшу в комнате, закрывала за ней дверь, и все перемещались на кухню. Космос рисовал здесь, когда не с кем было поиграть. Мама готовила или вязала. А папа приспособил часть кухни под свой кабинет. У него стоял здесь компьютерный стол, на столе лежали ноутбук и телефон с длинным проводом. А за ноутбуком сидел сам папа.
В этот раз Ксюша уже не спала. А сидела на кухне в детском стуле, наблюдая за тем, как мама кормит ее с ложечки. Папа привычно стучал по клавишам компьютера. Не было только Космоса.
– Ну, что он там? Дуется? – спросил папа, не отрывая глаз от экрана.
– Сидит на спортивном комплексе и разговаривает сам с собой, – ответила мама, не отрывая глаз от ложечки с детским питанием.
– Понятно…
– Еще сказал, что я ему мешаю. Выгнал из комнаты, – добавила мама.
Папа не удивился:
– Это тоже понятно. Ты, наверное, вошла и начала говорить. Тем самым помешав ему спокойно разговаривать самому с собой.
Папа засмеялся:
– Попробуй-ка поболтать сама с собой, если тебя кто-нибудь перебивает.
– Все равно долго один не просидит. Я же его знаю, – сказала мама. – Полчаса одному для него – настоящая мука.
ВАЖНЫЙ РАЗГОВОР
А Космос тем временем уже заканчивал разговор с самим собой на фоне спортивного комплекса.
– Вот… – протянул он, как будто до этого успел рассказать длинную и поучительную историю, после которой непременно нужно было перевести дух.
– Вот… – повторил мальчик и все-таки решил дорассказать нам свою историю до конца, – …А мама меня не послушалась, и мы купили сломанную машинку. В следующий раз пусть меня слушает! Как говорит бабушка, я плохого не посоветую.
После этого мальчик слез с комплекса и, без всякой передышки, принялся бегать по комнате кругами и зигзагами, залезать и слезать с дивана, прыгать, бить себя рукой по губам и кричать, как американский индеец:
– Аааааа!
Мама и папа на кухне переглянулись: «Началось…»
В течение следующих нескольких часов Космоса было не остановить. Он постоянно забегал на кухню и каждый раз с разными требованиями:
– Дайте попить. У меня жажда!
– Ну, включите мне мультик, ну, пожалуйста! Я же не смотрел его еще сегодня! Я же только другой смотрел!
– Мам, убери свои вещи. Они мешают мне строить!
И снова:
– Ну, включите мультик! Что вам, трудно, что ли?!
НЕ ПОЙДЕТ В САДИК – И ВСЕ ТУТ
Наконец, папа, который все это время старался не обращать внимания на крики сына, оторвался от своей работы, громко закрыл крышку ноутбука, подошел к Космосу и положил руку ему на плечо.
– Кос, – сказал папа. – Я тебя, кажется, наказал? И наказал за дело. Если бы ты не стал обрывать с елки иголки, не сломал бы ветку, то я бы разрешил тебе посмотреть мультик. И мама бы вещи свои убрала, чтобы ты там что-то строил. Но раз ты вел себя плохо – мы тебя наказали. Поэтому никаких мультиков сегодня больше не будет. Вот придешь завтра из садика – тогда посмотрим.
Космос слушал папу внимательно, но неодобрительно. А дослушав до конца, тихо сказал:
– Я не пойду в садик.
– Чего это ты не пойдешь в садик? – тревожно переспросила мама.
– А потому что, – объяснил сын.
– Костик, там у тебя друзья…
– Друзья подождут, – оборвал Космос.
– А почему ты туда не хочешь?
– Там Евгении Анатольевны не будет.
– Да? Ну и что. Значит, будет Ольга Петровна.
– Вот сама и дружи с Ольгой Петровной, если у тебя от нее голова не болит, – обиделся мальчик. – А я люблю Евгению Анатольевну. И в садик не пойду!
Тут уже в спор вступила «тяжелая артиллерия» – то есть, папа:
– Все равно надо идти. Пойдешь.
– Не пойду.
– Пойдешь.
– Не пойду, папа.
Сын отвел от папы глаза, ушел в комнату и громко включил там магнитофон.
НЕХОРОШЕЕ МЕСТО
А теперь давайте перенесемся из квартиры хороших, добрых людей в… логово зла. Туда, где не было места дневному свету. Где было мрачно, невесело и неуютно. Скрипучую дверь здесь давно уже не смазывали. Пыль не вытирали. А тяжелые темные занавески на окнах создавали еще более зловещую обстановку.
Где была эта комната, да и была ли она вообще, сейчас вам никто не скажет. Кто в ней находился в тот момент – разглядеть было почти невозможно. Как уже было сказано, шторы были задернуты и не пропускали внутрь солнечный свет. Звуки? Послушать голоса, которые доносились оттуда – так вообще голова шла кругом. Голоса наперебой рассказывали какие-то небылицы…
Про автобус, который может пойти не по тому маршруту. Про мальчика с тяжелым взглядом за рулем мусоровоза. Про кондуктора, которая вместо того, чтобы отрывать билет, на полном ходу выходит из маршрутки. Про детей, которые должны держать все под контролем. Про какой-то праздник, который может не состояться…
Потом вроде бы послышался детский смех. А может быть плач…
В общем, совершенно ничего не понятно. Но ничего, дальше по ходу нашего повествования вы разберетесь. Обязательно. Но об этом потом. Потому что обо всем по порядку.
Ах, вот еще что! Может быть и не было этого ничего, просто громкоговоритель в темноте сам с собой разговаривал? Да, наверняка. С ним такое случалось и раньше.
– Хотите верьте, хотите – нет… – выдохнула железная коробка на столбе. То есть громкоговоритель. – Ах, о чем это я? Я предлагаю набраться терпения и слушать дальше. Ну что, заинтриговал? Я уже и сам запутался, ребята…
ПОВТОРЯТЬ НЕ СОВЕТУЕМ
В это время Космос был у себя дома. А именно – в ванной комнате. Он стоял на табуретке перед раковиной. Перед ним был открыт кран с холодной водой. А мальчик подставлял под нее свою руку. Было очень холодно.
– Я же сказал, что не пойду завтра в садик, – сказал сам себе Космос. – Вот возьму и заболею. И не пойду
Космос поморщился и отдернул руку.
– Уф… Как холодно, – признался он сам себе.
Но дело было сделано. И парень заболел.
БЕСПОКОЙНАЯ НОЧЬ
Ночью в этом не было уже никаких сомнений. Мама, папа и Ксюша спали в комнате на большом раскладном диване. А на кровати поменьше спал Космос. Этой ночью он громко кашлял во сне и много ворочался.
– Ну, вот, кажется, не будет завтра никакого садика, – шепотом произнес папа.
– Да что же это такое?! – слегка возмутилась мама. – Только под новый год заболеть нам не хватало!
– Он, видимо, так не хотел идти в садик, что даже заболел, – предположил папа.
А мама задалась вопросом:
– У него вечером были такие холодные руки… Где он только успел заболеть?
Космос в это время чихнул, потом еще, и еще раз, сделав это даже громче, чем до этого кашлял.
– С утра пойдем ко врачу, – решила мама.
НОВЫЙ УЧАСТКОВЫЙ
С утра папа позвонил в поликлинику.
– Але! Это детская поликлиника? – крикнул он в трубку. Видимо, на другом конце провода было плохо его слышно. – Скажите, пожалуйста, в какое время принимает участковый врач…
Мама стояла тут же, рядом и подсказывала:
– Седьмой участок. Анна Ивановна Друбич.
Папа повторил.
Но в поликлинике сказали, что такая женщина у них больше не работает. Вместо нее больного ребенка готов осмотреть Сергей Иванович Зверев. Родители переглянулись. Папе было все равно. А вот маме сразу как-то не понравился этот Зверев:
– Зверев? Надеюсь, он не зверь какой-нибудь… Не люблю я, когда врачи меняются, – сказала она.