Глава 4
Сон у Грига был крепкий и совсем нечуткий. Что, надо сказать, для сталкера являлось серьезным недостатком. Ну, хорошо, сейчас он спал в спокойном и безопасном месте. Но ведь чаще приходится спать где придется. Где ночь застанет. И, если спишь крепко, любая тварь может к тебе неслышно подобраться. А то и человек. Вот так проснешься, а ты уже труп.
Но даже сквозь крепкий сон Григ услышал, как загремели жалюзи, когда пришел Василий.
– Запереть не забудь, – буркнул Григ, перевернулся на другой бок и снова провалился в сон.
Кажется, ему снился белый медведь, разлегшийся на бирюзовой траве. Непонятно, с чего вдруг – да, собственно, во сне все так обычно и происходит – медведь стал покрываться блестящей, металлической чешуей. Морда его начала раздаваться вширь. Глаза и нос провалились, и сверху на них упали стальные заслонки. Медведь взревел, не то радостно, не то недовольно, поди пойми их, медведей, перевернулся через голову и поднялся на лапы. Да только и не лапы это были вовсе. Спереди – два небольших колеса с ребристым покрытием, сзади – гусеничные колодки. Механоид, леший его раздери!.. И все вроде как ничего. Сон как сон. Да только Григ никак не мог определить свое место в этом сне. Ведь если он видел обернувшегося механоидом белого медведя, значит, сам он был где-то неподалеку. Но кем он был?..
Грига снова разбудил грохот жалюзи. Сталкер достал из-под подушки фонарик-карандаш и направил тоненький лучик света на матрас, лежавший у другой стены. Приподнявшись на локте, Василий ладонью прикрыл глаза от света.
– Что?..
– Замолчи.
Снаружи кто-то еще раз дернул жалюзи. Будто проверял, насколько надежно они закрыты.
Григ потянулся за автоматом. Демонстративно громко, чтобы за жалюзи было слышно, лязгнул затвором.
Снаружи – тишина.
Григ затаил дыхание.
Легкие удаляющиеся шаги. Неспешные. Будто человек сделал свое дело и спокойно дальше пошел.
– Может, это Пеккер? – шепотом спросил из темноты Василий.
– Пеккер назвался бы.
Григ протянул руку и включил лампу, стоявшую у изголовья его постели.
– Тогда кто же?
Лицо у парня не испуганное, а лишь слегка встревоженное. И сильно недовольное – ему ведь спать помешали. Конечно, он не понимал, что происходит.
– Где твой пистолет?
Парень встал на четвереньки и принялся рыться в груде белья, что бросил на пол. Достав пистолет, он протянул его Григу. Разумеется, стволом вперед.
Ничего не сказав, сталкер взял пистолет и потянул затворную планку. Та слетела со ствола и осталась у него в руке.
– Можешь выкинуть, – Григ кинул сломанный пистолет на Васин матрас. – Его нанороботы обглодали. Нож есть?
– Да.
Василий полез в ранец и достал красный швейцарский ножик. Хороший. Только совершенно бесполезный в данной ситуации.
– Держи.
Григ кинул парню свой нож. С широким лезвием, глубоким долом и роговой рукояткой. В свое время он за него полторы сотни отдал. Но потом ни разу не пожалел об этом.
– А что случилось?..
До парня наконец-то начало доходить, что не все в порядке.
– Тихо, – поднял руку Григ.
Оба замерли.
Где-то вдалеке раздался раскатистый гул. Как будто тяжелый металлический лист упал.
Григ поднялся на ноги и начал быстро одеваться.
– А я свою одежду в сушилке оставил.
– Накинь халат.
Григ подошел к жалюзи и прислушался.
Снаружи не доносилось ни звука.
Сталкер присел и очень осторожно, неслышно оттянул запирающую жалюзи щеколду. Не отпуская щеколду, сталкер замер и весь обратился в слух. Ему показалось, что он слышит, как где-то очень далеко мерно, с интервалом в пять-шесть секунд, падают капли.
Тишина… Приглушенный, вязкий шлепок… Снова тишина… Одна за другой… Одна за другой…
– Возьми фонарь, – едва слышно прошептал Григ.
Василий метнулся к фонарю. Нож выскользнул из руки и звонко ударился лезвием о бетонный пол. У парня все внутри оборвалось. Он посмотрел на сталкера так, будто ожидал, что тот его тут же, на месте пристрелит. Григ пальцем указал на фонарь. Василий левой рукой схватил нож, а правой – ручку фонаря. Индикатор горел зеленым – аккумулятор был полностью заряжен. Парень выдернул вилку из розетки. Шнур автоматически намотался на закрытую пластиковым кожухом катушку. Сухо щелкнул фиксатор вилки. Григ пальцем поманил Васю к себе. Подобравшись к сталкеру, парень хотел было так же, как и он, присесть на корточки, но Григ жестом велел ему стоять. Парень замер с фонарем в одной руке и ножом – в другой. Он все еще не понимал, что происходит. Но и без понимания сущности было ясно – что-то неладно. Григ включил подствольный фонарик и лазерный прицел своего автомата. Снова замер, вслушиваясь в звуки, которые могли доноситься снаружи. И – рывком поднял жалюзи.
Лазерный прицел метнулся из стороны в сторону и, не найдя цель, опустился к полу.
Снаружи, как и прежде, горел свет.
Василий выключил фонарь.
– Включи.
– Зачем? И так ведь светло.
Едва успев это сказать, Василий получил оплеуху. Искры из глаз не посыпались, но в голове зазвенело. Пронзительно и нудно.
– За что? – проскулил Василий.
И схлопотал еще одну оплеуху.
После этой он уже ничего говорить не стал. Лишь смотрел на Грига затравленным взглядом.
«Этот точно один в Зоне и дня не протянет, – решил про себя Григ. – Даже нож перед собой не выставил. Его убивать станут, а он лишь будет обиженно сопеть».
– Сначала делаешь, что я говорю, потом – задаешь вопросы. Ясно?
– Да.
– И, если я не отвечаю на вопрос, повторять его не нужно.
– Понял.
Григ тяжело и безнадежно вздохнул.
– Включи фонарь, долбень.
Василий поспешно щелкнул выключателем, думая про себя, черт с ним, пусть горит, мне-то какое дело; тут, видно, все с ума посходили; ладно, нужно делать то, что говорят, не задаваясь вопросами; иначе и сам вскорости свихнешься. Почему? Да потому, что все вопросы здесь без ответов. Как зима в Африке – без снега…
Жалюзи седьмого бокса, в котором Пеккер поселил новообращенного Фила, были подняты. Внутри горела напольная лампа. Быстро глянув по сторонам, Григ добежал до открытого бокса. Оглянулся, чтобы удостовериться, что ситуация не изменилась. И вошел в бокс. Матрас, раскатанный на полу, смятая простыня, подушка, шерстяное армейское одеяло. В изголовье – лампа. И больше ничего. Наклонившись, Григ сунул руку под одеяло. Постель холодная. Он откинул в сторону подушку. Затем приподнял матрас. Никаких следов. Как будто и не было здесь никого.
Знаком велев парню следовать за собой, Григ побежал к воротам, за которыми находилось кафе Пеккера.
Жалюзи у входа были подняты. Под потолком, как и прежде, бессмысленно жгла дармовое электричество огромная хрустальная люстра.
Пеккер лежал на стойке, повернувшись затылком ко входу. Можно было подумать, что он, устав, заснул на рабочем месте. Если бы не темное пятно, растекавшееся вокруг его головы по полированному дубу. Выглянув из-за спины Грига, Василий подумал, что пятно похоже на то, что он видел возле торчащей из мусорной кучи трубы.
Тяжелая, густая капля сорвалась с края стойки и – кап! – плюхнулась в небольшую лужицу, что уже начала собираться на полу.
Григ подошел к стойке и взглянул на Пеккера с другой стороны. Горло хозяина отеля «Подземная парковка» было перерезано. От уха до уха. Одним взмахом. Профессиональная работа. Григ вынул все еще тлеющую сигарету из мертвых пальцев и раздавил ее в пепельнице.
– Говорил я ему, что курение до добра не доведет, – сталкер посмотрел на растерянно взирающего на происходящее Васю. – Первый раз мертвого видишь?
– Мертвого?.. – едва слышно пролепетал парень. – А?.. Он что, мертвый?..
– Мертвее не бывает.
Стараясь не испачкаться в крови, сталкер перетащил тело хозяина через стойку и положил на стол. Сдернув скатерть с другого стола, Григ накрыл ею труп. На клетчатой материи тотчас же проступило кроваво-красное пятно. И стало расползаться. Медленно, неумолимо. Как плесень. Или – рак.
– Поставь лампу.
– А разве…
Вспомнив об оплеухах, Василий проглотил окончание начатой фразы и поставил лампу на стол. Но гасить ее не стал – об этом Григ ничего не сказал.
– Теперь сбегай к лифтам и закрой люк, через который мы сюда вошли. Там в стене есть рычаг…
– Я помню, – перебил сталкера Василий.
– Давай быстро. Потом забеги в наш бокс и забери вещи.
– А…
– Спрашивай, только быстро и по делу.
– Кто убил Пеккера?
– Постоялец, которого он пустил до нас.
– А что, если…
– Нет. Он ушел.
– Откуда ты знаешь?
– Знаю. Все. Делай, что сказано, потом поговорим.
Василий был уже достаточно напуган, чтобы не задавать лишних вопросов. Страх, прогнав любопытство, поселился у него в душе. Поэтому он со всех ног кинулся выполнять распоряжение Грига.
Забежав в открытую кабину лифта, он увидел, что люк действительно открыт. И это было здорово – убийца ушел, не закрыв за собой дверь. Василий сжал рукоятку Григова ножа и почувствовал себя почти храбрецом. Парню ничего не стоило убедить себя в том, что это именно он выставил злодея. Василий дернул рукоятку рычага, и тяжелая крышка упала, отрезав «Подземную парковку» от ночной темноты. Довольный собой, Василий посмотрел на нож, поплотнее обхватил рукоятку и резко, с выдохом, пронзил острием воздух. Как будто перед ним был враг.
Добежав до бокса, Василий схватил ранцы, свой и Грига, и вдруг сообразил, что на нем из одежды только банный халат. Чертыхнувшись в сердцах, журналист побежал в душ, сдернул с сушилки еще слегка влажную одежду и начал торопливо переодеваться.
Когда он, прихватив ранцы, вернулся в кафе, труп Пеккера, как и прежде, лежал на столе. Только красное пятно на покрывавшей его скатерти стало больше. А вот сталкера видно не было.
– Григ! – Василий испугался, что сталкер бросил его.
– Ну? – Григ выглянул из-за барной стойки.
– Что ты там делаешь? – растерянно спросил Василий.
– Пытаюсь вскрыть сейф.
– Какой сейф?
– В котором Пеккер деньги хранил.
Григ снова нырнул под стойку.
Василий поставил ранцы на пол, подошел ближе. И робко спросил:
– Слушай, Григ, а может, не стоит?
– Что не стоит?
– Ну… Это все же не наши деньги.
– А чьи тогда?
Василий искоса глянул на труп.
– Пеккера.
– Пеккера больше нет, – сталкер вылез из-под стойки, вытер полотенцем кровь с дубовой панели и кинул его в угол. – Если ты еще не в курсе, ему перерезали глотку, – для наглядности Григ провел ногтем большого пальца по горлу. – И помер он, между прочим, по собственной глупости. Незачем было новообращенного пускать.
Григ снова нырнул под стойку.
Василий плотно сжал губы. Семья, в которой он вырос, была добропорядочной и набожной. Он даже знал, как должен креститься истинно православный, и, постаравшись, мог по памяти прочитать «Отче наш». О вечной жизни и страшных муках он тоже кое-что слышал. Поэтому ему было неприятно слушать то, что говорил сталкер о человеке, уже представшем перед глазами Господа.
– Быть может, это не глупость, а человеколюбие?
Поднявшись в полный рост, сталкер высыпал на стойку пригоршню мятых купюр и насмешливо, как на деревенского дурачка, посмотрел на парня.
– Подставить себя под нож – это человеколюбие?.. Может быть, у вас, за кордоном, это так называется. А у нас говорят, что это глупость.
Григ быстро собрал купюры в пачку, пересчитал и сунул во внутренний карман.
– Открывай ранцы! – скомандовал он.
И начал быстро выкладывать на стойку пакеты с сублимированным армейским пайком. За ними последовали пять банок сгущенки, одиннадцать плиток шоколада, два пакета сухого картофельного пюре и две бутылки виски «McCellan». Василий суетливо укладывал все это в ранцы. До тех пор, пока они не оказались набиты до отказа.
– Все, больше не влезет.
– Жалко добро оставлять, – с досадой цокнул языком Григ.
Василий считал то, что они делали, мародерством. Но, чтобы не ссориться с Григом, сказал:
– Можно, наверное, запереть тут все, а после вернуться за оставшимся.
Честно говоря, он не понимал, кому Григ собирался сбывать замороженные пиццы, лазаньи, сухую картошку и быстрорастворимую лапшу.
Взгляд, которым Григ одарил Васю после этого замечания, можно было истолковать так: уж ты бы лучше помалкивал, коль соображалка вовсе не работает.
– Завтра все уже будут знать, что Пеккер мертв. И сюда ломанется толпа желающих поживиться за чужой счет.
Понятие «толпа» в представлении Васи как-то не вязалось с тем запустением, что он наблюдал на улице. И все же…
– А как все они об этом узнают?
– Узнают, не сомневайся… Давай-ка нож.
Григ забрал у парня свой нож, а взамен выложил на стойку принадлежавший все тому же Пеккеру «стинг-приор». И две коробки патронов к нему.
– Я никогда не стрелял из автомата, – честно признался парень.
– Научишься, – отмахнулся Григ.
– А он не развалится, как пистолет?
– Нет, он заговоренный.
Василий внимательно посмотрел на автомат. Ни рун, вырезанных на прикладе, ни тайных знаков на стволе. Пластик и покрытый тонким слоем смазки металл.
– Что значит «заговоренный»?
– Не сейчас.
Григ закинул на спину плотно набитый ранец, подогнал по-новому лямки. Повесил на плечо автомат.
– Все, уходим.
– На улице еще даже не рассвело.
– Когда рассветет – поздно будет.
Понятное дело, Василию было бы интересно узнать, что поздно? Или – для чего? Но Григ уже направлялся к выходу, и было ясно, что сейчас он не расположен вести беседу. Поэтому лучшее, что мог сделать в данной ситуации Василий, это последовать за сталкером. А уж куда – там видно будет. Он уже уяснил, что самое страшное в Зоне – остаться в одиночестве. Во всяком случае, для неофита.
К удивлению Василия, Григ направился не к лифту, а в прямо противоположную сторону.
Столбы, выкрашенные облупившейся зеленой краской, с белой маркировкой. Боксы, закрытые жалюзи. Парковка, превращенная в отель. Мир, вывернутый наизнанку. На одном из столбов надпись, выцарапанная чем-то острым: «Бог с нами?». На другом: «Мне все до жопы!!!»
Василий чувствовал, как тяжелый ранец оттягивает плечи. Да еще автомат, который он повесил на шею, колотился прикладом о локоть. Дискомфорт по полной программе.
Пшух!
Свет погас.
– Дьявол, – тихо выругался сталкер и включил подствольный фонарик. – Не думал, что они так быстро.
– Кто?
– Святые братья.
Василию это мало что говорило. Но он ни о чем не стал спрашивать.
Темнота сплющила пространство, сделала его одномерным. Мир сжался, как шагреневая кожа, уменьшился до размеров пятна от подствольного фонарика. Мазок света метался из стороны в сторону, то выхватывая из темноты столбы, то упираясь в стены. Казалось, они движутся по невообразимо запутанному лабиринту и с каждым шагом не приближаются к выходу, а еще больше теряются среди бесконечной вереницы поворотов, скручивающих переходы в подобие клубка. Эй, Ариадна, где ты!.. Нет ответа. Временами свет и вовсе исчезал, когда его заслоняло тело сталкера. И тогда Василию становилось не просто страшно, а жутко. До дрожи в коленках, до ледяного тремора в кончиках пальцев, до рвотных спазмов в желудке. Больше всего парень боялся оступиться и упасть. Он был почти уверен в том, что сталкер не наклонится, чтобы помочь ему подняться, даже не остановится, чтобы подождать. И тогда он останется один в темноте. И тогда его схватят те, кого сталкер назвал святыми братьями. Порой Василию казалось, что он уже слышит за спиной топот бегущих ног. Хотя, скорее всего, это были отзвуки их с Григом торопливых шагов.
– Осторожно, лестница, – предупредил Григ.
И они начали спускаться вниз.
– Я думал… – начал было Василий.
Парень хотел сказать, что им, наверное, стоит выбраться на поверхность. Но, услышав короткое «Заткнись!», он именно так и поступил.
Спустившись на два пролета, они снова побежали сквозь мрак. Был ли это коридор или еще один уровень подземной парковки? Лучик фонарика выхватывал из темноты то участок стены, покрытой облупившейся краской, то пластиковую вентиляционную решетку. Один раз Василию показалось, что свет скользнул по тяжелой сейфовой двери. Хотя не исключено, что ему это только привиделось. Происходящее стало напоминать ему дурной, затянувшийся сон, в котором можно бежать изо всех сил, спасаясь от неведомой опасности, и при этом четко сознавать, что все равно движешься слишком медленно. Тьма была готова в любую секунду поглотить их. Или они уже стали частью тьмы? И им уже никогда не выбраться на свет?
– Стой.
Василий едва не налетел на внезапно остановившегося сталкера.
– Что?
– Пришли.
– Куда?
Заскрипел, затрещал, загрохотал невидимый в темноте механизм, которым, судя по адским звукам, давно не пользовались. Казалось, огромные шестерни со стертыми зубьями перемалывают булыжники.
Василий стоял, стиснув зубы, и тупо пялился во тьму. Автомат он держал обеими руками, как дубинку. Если долго и пристально вглядываться в темноту, то в какой-то момент начинает казаться, что вот-вот, еще секунда-другая, и ты обретешь ночное зрение.
– Хвала предусмотрительности Пеккера.
Фонарик Грига опустился вниз, как будто он положил автомат на пол.
– Василий.
– А?
– Давай сюда.
Григ поймал Василия за руку и потянул вниз.
Не понимая, что хочет от него сталкер, парень сначала опустился на корточки. Затем – встал на четвереньки.
– Ну, пошел, – Григ слегка хлопнул Васю ладонью по спине.
– Куда? – не понял тот.
– Вперед.
– На четвереньках?
– Иначе не пролезешь.
Василий протянул руку вперед. Ничего. Пусто. Он неуверенно продвинулся немного вперед.
– Ну, живее! – подтолкнул его сталкер.
Пригнув голову – все равно ничего не видно, зато так, если что, лоб не расшибешь, – Василий быстро пополз вперед. Сначала он ощущал под руками холодный, шершавый бетон. Потом поверхность, по которой он полз, вроде бы сделалась ровнее. Или это ладони потеряли чувствительность? Случайно качнувшись в сторону, Василий плечом ткнулся в стену. Выходит, они ползут по узкому лазу. Ну, ладно, пусть так. Знать бы только, куда он выходит? Хотя это тоже не принципиальный вопрос. Цель – ничто, движение – все.
Вот так.
В какой-то момент Василий вдруг понял, что напрочь потерял чувство времени. Он не мог даже приблизительно сказать, как долго ползет в непроглядной тьме неизвестно куда. Может быть, пару минут, а может, и несколько часов. И, кто знает, быть может, ползти ему так до скончания дней. А что, если дни его уже закончились? Что, если маньяк, перерезавший глотку Пеккеру, убил и его с Григом? И теперь они думают, что ищут выход из западни, а на самом деле погружаются все глубже во мрак потустороннего мира. Василий испугался и почти неслышно забормотал «Отче наш». Но после слов «да святится имя твое» понял, что не помнит продолжения. И вот, когда Василий уже готов был предаться унынию, которое, как известно, входит в великолепную семерку канонических смертных грехов, он почувствовал, что навстречу ему потянуло холодным, немного влажным ночным воздухом, напоенным омерзительной вонью черт знает какой гадости. И это было самым замечательным, что случилось с ним за истекшие сутки. Василий пополз быстрее. Хотя, может быть, ему это только показалось. Потому что ему хотелось скорее, как можно скорее, выбраться из этой бесконечно длинной кроличьей норы.
Дуновения холодного, ночного ветра становились все явственнее. Выход находился где-то неподалеку. Однако в силу укоренившейся привычки Василий был уверен, что, добравшись до выхода, увидит огни ночного города. Ну, или звезды, на худой конец. Поэтому и полз он уверенно. До тех пор, пока опора под руками не пропала. И тогда он кубарем покатился вниз по отлогому земляному склону. Мир, тормозов карусель, а в мозгу крепко, как гвоздь, сидела лишь одна мысль – только бы не снова в грязь.
Оказавшись в конечной точке падения, Василий понял, что жизнь продолжается. Только непонятно, где именно. Как ни странно, он легко отделался – только коленку немного ушиб. Василий собрался было подняться на ноги и позвать Грига, но сталкер сам на него налетел. Придавил к земле всей тяжестью своего тела и зажал рот ладонью.
– Ни звука, – пошипел сталкер, едва не коснувшись губами Васиного уха. – И не шевелись, что бы ни произошло…
Рука Грига пахла земляничным мылом. Тепло, почти по-домашнему. «Ну, ладно, – подумал Василий, посмотрим, что дальше будет. Вроде бы пока никто их убивать не собирался… Ч-черт! Когда же все это прекратится?..» А вот что именно он имел в виду, что должно было прекратиться, парень четко сформулировать не мог. Да и нечетко – тоже не мог. Он оказался в мире вывернутой наизнанку реальности, где все не так, как полагается. Вот сейчас, к примеру, он лежит на спине и смотрит вверх. В ночное небо. Значит, должен видеть звезды. Так где же они?.. Это неправильно, когда ночью на небе не видно звезд!..
В голове у Василия творилось черт знает что. Кто-то забрался к нему под череп и устроил там жуткий кавардак. Парень ничего не понимал. Абсолютно ничего. Он не мог даже понять, страшно ему или нет. Он точно знал лишь одно – больше всего на свете он хотел бы сейчас оказаться дома. Желательно, до того момента, когда в голову ему пришла идиотская мысль сделать репортаж из Зоны.
Сноп яркого света ударил в лицо. Василий зажмурился и от неожиданности дернулся. Тотчас же рука сталкера сдавила ему горло.
– Только шевельнись, гаденыш, удавлю…
Василий осторожно приоткрыл глаза.
Первым, что он увидел прямо перед собой, было лицо Грига. Вопреки ожиданиям, вовсе не злое, а скорее сосредоточенное. На парня он даже не смотрел – просто держал его за горло. И чего-то ждал. Василий скосил взгляд в сторону. Яма, на дне которой они притаились, оказалась широкой, но не такой глубокой, как показалось ему, когда он катился по ее склону. Источник света находился на краю ямы. Свет не стоял на месте, а рыскал по дну ямы. Будто чего-то искал. Может быть, их? В какой-то момент, когда полоса света легла на склон, парень смог различить нечто, похожее на узкий бампер гоночного автомобиля, укрепленный стальными полосами и декорированный девятидюймовыми шипами, торчащими в разные стороны. Механоид, чтоб ему пусто было. Что он тут делает среди ночи? У него что, дома нет?..
Свет еще раз скользнул по спине прижавшего парня к земле сталкера и уперся в противоположный склон ямы. Сверху послышался негромкий, мерный рокот хорошо отлаженного мотора. Свет метнулся в сторону и исчез. Яму вновь затопил кромешный мрак. Звук работающего мотора стал быстро удаляться.
Григ отпустил шею парня, присел на корточки и включил подствольный фонарик.
– Это был Скаут, разведчик, – шепотом произнес он. – Нам повезло.
Василий точно не понял, в чем именно заключалось везение: в том, что их нашел именно Скаут, или в том, что он их не тронул? Но у него даже мысли не возникло расспрашивать об этом Грига. Даже ему было ясно, что сейчас нужно как можно скорее отсюда убираться. Потому что, помимо безразличного Скаута, поблизости находились и весьма заинтересованные святые братья, встреча с которыми, как понимал Василий, в планы Грига, а значит, и в его тоже не входила.
Но прежде, чем идти дальше, Григ поднялся по склону к укрытой кустами дыре, из которой они вывалились.
– Посвети, – сталкер кинул парню фонарик.
А сам сбросил с плеч ранец и достал из бокового кармана небольшой продолговатый предмет, здорово смахивающий на термос. Взявшись руками за противоположные концы непонятного предмета, Григ с явным усилием, но при этом очень осторожно повернул их в разные стороны. Внутри похожего на термос предмета сначала что-то щелкнуло, как будто пластмассовая пластинка переломилась, а затем начало негромко попискивать. Григ очень осторожно вытянул руки перед собой. Василий поднял фонарик так, чтобы свет падал внутрь лаза. Ему показалось, что Григу стоит немалых усилий удерживать половинки цилиндра вместе. Сталкер сосредоточенно прикусил губу. «Должно быть, это бомба», – решил Василий. Но не успел он так подумать, как сталкер разломил цилиндр надвое. Из полого внутри цилиндра выплеснулось с полстакана блеснувшего в лучике света вещества, похожего на ртуть. Сталкер встряхнул обе половинки цилиндра-контейнера и снова сложил их вместе. А странное вещество вмиг исчезло – не то испарилось, не то впиталось. Григ спрятал пустой контейнер в карман ранца. Василий непонимающе посмотрел на сталкера, а затем – просто так, на всякий случай – снова посветил в глубину лаза. И – надо же! – предчувствие, что он мог пропустить самое важное, не обмануло парня. Точно в том месте, где сталкер опустошил контейнер, начали расти металлически поблескивающие спицы. Они быстро тянулись вверх, ветвились и переплетались между собой, как будто были живыми. Так в учебных фильмах показывают рост растений, спрессовывая часы до секунд. На глазах у изумленного парня весь проход оказался затянутым частой металлической сеткой, которая продолжала расти, становясь плотнее и гуще, да к тому же еще и покрываясь мелкими, но, похоже, очень острыми шипами.
Василий, наверное, так и смотрел бы на это чудо нерукотворное, позабыв обо всем, если бы не Григ.
– Фонарик погаси, – дернул его за рукав сталкер.
И, подсвечивая себе подствольным фонарем, стал быстро подниматься по склону.
Василий посмотрел наверх. Звезд по-прежнему не было. То ли черные тучи все небо заволокли, то ли здесь вообще звезд никогда не видно. А может, просто не было и нет. Все возможно, детка, все возможно. Теперь ты в Зоне. И здесь все настолько удивительно, что ничему не стоит удивляться.
Так-то.
Вот идет впереди сталкер по имени Григ. И кто скажет, что у него на уме?