Глава I. Проблема репрезентации самосознания личности в дневниковых текстах
Особенности самосознания личности являются объектом изучения междисциплинарных направлений гуманитарных наук. В научной литературе существуют разнообразные подходы к исследованию самосознания. При всем разнообразии теоретических разработок в области психологии самосознания, наиболее продуктивной для нашего исследования стала концепция самосознания, раскрытая в работах В. С. Мухиной. Данная концепция обусловила логику нашего исследования. Согласно ей, самосознание может изучаться через призму универсальной структуры, состоящей из пяти звеньев: 1 – имя, образ тела и духовный образ «Я»; 2 – притязание на признание; 3 – половая идентификация; 4 – психологическое время; 5 – социально-нормативное пространство (права и обязанности)[6].
Структура самосознания по В. С. Мухиной не только раскрывает сущностные многоаспектные особенности личности, но также является «продуктом» отражения системы отношений личности к себе и к окружающему миру. Это, в свою очередь, опосредует все действия, эмоции, чувства, переживания и эмоции личности.
Для исследования содержательного наполнения структурных звеньев самосознания требуются различного рода репрезентации – естественные (существующие и бытующие в культуре) и искусственные (спровоцированные и организованные исследователями). Дневники закрытого типа – одна из естественных форм репрезентации самосознания.
1.1. Проблема репрезентации самосознания личности в психологии и смежных науках
Одно из центральных понятий нашего исследования – репрезентация. Рассмотрим данное понятие и историю его становления; основные подходы к изучению репрезентации в психологии и смежных науках; основные направления психологии, обсуждающие данное понятие.
Само понятие «репрезентация» – междисциплинарное и используется в разнообразных областях научного знания, в том числе таких, как: социология[7], филология[8], психолингвистика[9], психосемантика[10], в каждой из которых ему дается свое определение и предлагаются соответствующие методы, позволяющие изучить феномен репрезентации.
В ряде филологических и психолингвистических исследований на материалах английского языка изучается репрезентация эмоций в личном письме, эссе, мемуарах, детской литературе, психологическом детективе, в фольклоре и в сказках[11]. Активно изучается эмотивность в поэзии, в политическом тексте, в анекдотическом жанре. Изучение репрезентации эмоций в текстах осуществляется посредством выявления особых эмотивных фрагментов текста. Исследование репрезентации эмоций в тексте способствует расширению существующих взглядов об эмоциональной картине мира, выражении и описании эмоций, эмотивном смысловом пространстве языковой личности, о специфике описания и выражения настоящих и прошлых эмоциональных переживаний и др.
Ряд исследований посвящен изучению репрезентации детства в автобиографической литературе[12]. Так, М. В. Ромашова[13] изучает типы и способы репрезентации советского послевоенного городского детства в воспоминаниях, опубликованных в последние пятнадцать лет. При этом под репрезентацией понимается отображение истории «типичного» детства изучаемой эпохи. Ей выделяются различные модели репрезентации детства, а также выявляется преобладание той или иной модели в определенную историческую эпоху. Она показывает обусловленность репрезентации в мемуарных текстах послевоенного времени такими основными факторами: тендерные особенности, профессиональная деятельность респондента, его социальный статус. Посредством репрезентации автобиографические воспоминания отражают уникальный индивидуальный опыт, многообразие персональной памяти и «наличие совершенно явных групповых паттернов и опыта, памяти и репрезентации»[14].
«Репрезентация» – понятие, наиболее широко употребляемое в философии. Общее философское представление о данном понятии может быть зафиксировано как «представление одного посредством другого». Репрезентация является конструктивной функцией знака (она создает знак и сама предстает как знаковый феномен). Понятия «знак» и «репрезентация» раскрываются через связь с презентацией как присутствием или наличием, что демонстрирует исторически-традиционный подход к их определению. Связь выражается в том, что феномен репрезентации изначально задается как «запаздывающий» или вторичный относительно присутствия – презентации. Репрезентация возникает в силу отсутствия (в момент репрезентирования) объекта, который она репрезентирует»[15]. Также данное понятие соотносится со значением «отображения», или образного представления.
Понятие репрезентации (от франц. representation – «представление», «изображение») – в психологии активно стало употребляться со времен А. Шопенгауэра и В. Вундта как вспомогательное понятие, служащее для выяснения сути представления[16]. «Ре-презентация» (или «реактуализация» – от нем. «репродукция присутствия», то есть презентации – полагающего переживания, восприятия) – «воспоминание в мысленно широком смысле»[17]. В переводе с латинского термин «репрезентация» (лат. repraesentatio – представлять) обозначает представленность, отображение одного в другом, одного посредством другого, изображение; при этом речь идет о внутренних структурах, которые формируются в процессе жизни каждого человека и в которых отображается, представлена его сложившаяся картина мира, социума и самого себя.
В психологии же термин «репрезентация» наиболее активно бытует в такой отрасли научного знания как когнитивная психология; хотя данное понятие встречается также, например, в гендерной психологии[18] (и обозначает символическое отражение – то есть всю атрибутику тендерного поведения, то, как личность «само-чувствует» и презентирует себя с точки зрения собственного тендера)[19], в психодиагностике существует понятие, пришедшее туда из когнитивного направления психологии, – «репрезентативная система», (при помощи которой человек получает информацию из окружающего мира, ориентируется в нем, отображая свое отношение ко всему происходящему в мыслях, чувствах, поступках)[20]. В разделе психологии, посвященном физическому и когнитивному развитию в раннем детстве, говорится, что основным отличительным признаком двухлетних детей (в отличие от младенцев) в том, что касается познания, является символическая репрезентация – использование действий, образов или слов для представления собственных переживаний или событий. Выделяется несколько аспектов символической репрезентации: способность использовать числа для представления количества объектов в упорядоченном ряду; приобретение навыков изобразительной деятельности. Появляясь примерно в два года, репрезентация развивается дальше (ребенок в четыре года лучше пользуется символами)[21]. Это способствует постепенному формированию социоцентрического мышления, которое необходимо ребенку, чтобы совершить переход от эгоцентрического к пониманию чувств и мыслей других людей.
Большое распространение получили исследования репрезентации в когнитивной психологии. Исходным этапом образования репрезентации является перцептивная информация. Такие психические явления, к примеру, как ощущения, мысли, чувства, переживания, мысленные образы не могут наблюдаться другими людьми непосредственно. Поэтому можно говорить о том, что репрезентации имеют личностный характер (персонифицированный). Со времен Л. Витгенштейна[22] изучение психических явлений построено на том, что о внутреннем состоянии другого человека узнают, наблюдая за его действиями и слушая его речь. С середины 1920-х гг. исследование мысленных образов получило новый импульс в связи со становлением когнитивной психологии. При этом многие исследователи считали, что в процесс познания включены как образные репрезентации, так и те, которые не имеют образного эквивалента. Поэтому стало интересным и важным выявить условия, при которых используются различные репрезентации, и то, как они связаны между собой. Но в нескольких проведенных исследованиях репрезентации мысленных образов рассматривались интроспективно, как феномены, методологически основываясь на взглядах Э. Гуссерля[23]. В англоязычных источниках, посвященных понятию «психологической репрезентации», речь идет о репрезентации некоторого объекта на уровне образов памяти или воображения. Поэтому в русскоязычной литературе на данную тематику репрезентация упоминается как некие «внутренние образы» предметов, явлений, ситуаций, которые переживаются и осмысливаются в отсутствие их праобраза[24]. Такой класс явлений Б. Г. Ананьев[25]и Б. Ф. Ломов[26], которые занимались разработкой проблематики, связанной с психологической репрезентацией, называли «вторичными образами». В настоящее время различают то, что принимается зрительным аппаратом человека и то, что воспринимается или репрезентируется его ментальными структурами. Мысленный образ трактуется как значимая часть внутренней репрезентации, которая отображает и способствует видоизменению информации об объектах, явлениях, событиях.
В современной науке существует более широкий взгляд на проблему репрезентации мысленных образов. К числу авторов, которые говорят о репрезентации как об особой форме обобщения при представлении реальности, относится М. Б. Ямпольский[27] – автор работ, посвященных истории репрезентации. При этом репрезентация наделяется чертами философской, культурологической и исторической категории. М. Б. Ямпольский говорит о том, что возможности научного применения данного понятия связаны, в первую очередь, с ее междисциплинарным характером. Такое понимание репрезентации способствует использованию в ее рамках широкого содержания, которое включает в себя предметы ряда научных дисциплин. При этом репрезентация как мысленный образ выступает в качестве теоретического конструкта, который позволяет моделировать процесс отражения доминирующих в общественном сознании идей о результатах человеческой деятельности[28]. М. Б. Ямпольский доказывает, что в таких продуктах человеческого творчества, как архитектура, живопись, литература, воплощаются определенные социальные представления, которые отображают мироощущение определенной исторической эпохи.
3. Фрейд говорил о том, что репрезентация первоначально является кинестетической, относящейся к эмоционально-чувственной сфере, но при этом она обязательно должна «взаимодействовать», пересекаться со зрительной, а потом – и с вербальной репрезентативными системами (чтобы «описать это событие», «выразить аффект словами»[29]). При этом пережитое событие становилось «вынесенным на свет»[30] и обозначалось словесно, получало вербальное выражение.
Сторонники современной когнитивной психологии определяют репрезентацию как «конструкцию, зависящую от обстоятельств»[31]. Репрезентации уникальны и построены в индивидуальном контексте. Когнитивные психологи под репрезентацией понимают некоторую теоретическую систему, которая создается для понимания, анализа, объяснения и прогнозирования поведения личности (то есть это – все мысли, переживания и поступки личности, помогающие ей накапливать опыт и развиваться).
В своей работе мы исследуем особенности репрезентации самосознания, самости, «Я» личности, базируясь на позициях нарративного подхода, который в последнее время стал активно применяться в научных психологических исследованиях (чаще – зарубежных[32]). При этом жизненный путь каждой личности воспринимается как осмысленное целое, существующее для других в форме завершенной (или рассказанной как завершенной) истории, текста/рассказа/легенды о себе. Дневник – это разновидность существования нарративного текста, отражающего автобиографические события автора дневника и рефлексии на себя и на других. Все события, выделяемые автором как личностно значимые, переживаемые, как оказывающие влияние на жизнь автора, важные в своих последствиях, вызывающие яркие переживания, эмоции и чувства нарратор отображает в своих дневниковых записях посредством текстовых репрезентаций. Психические репрезентации «Я» обязательно связаны с репрезентациями людей, персонажей, лиц, с которыми человек (автор нарратива – нарратор) встречается в повседневной жизни. Репрезентации «Я с другими» играют важную роль в обеспечении внутриличностной согласованности и вариабельности личностного функционирования[33]. В связи с этим Дж. Капрарад[34] говорит о важности идеографических репрезентаций, основанных на самоотчетах, для выявления паттернов взаимосвязей в системе представлений индивида. Это позволяет получить информацию об особенностях когнитивных процессов личности.
В своей работе репрезентацию самосознания личности мы будем понимать как отображение внутреннего мира личности через знаковую систему, которое, с одной стороны, является преломлением внешних событий (через систему личностных смыслов), а с другой, организует рефлексивный план личности, систему чувств, идей, переживаний.
В своем исследовании мы разводим данное понятие с термином «презентация», обозначающим, в свою очередь, «опубликование» себя, представление кому-нибудь. Термин «презентация» в контексте нашего исследования несет в первую очередь публичный характер (представление другому, другим), а термин «репрезентация» – субъективную нагрузку (представленность внутреннего плана личности во внешних формах).
1.2. Развитие самосознания личности с отрочества до юности
Рассмотрим особенности и закономерности личностного развития и становления рефлексивного самосознания, специфику социальной ситуации развития и характер построения межличностных взаимоотношений в подростковом и юношеском возрастах. Особое внимание уделим особенностям структуры самосознания и динамическим изменениям содержания всех звеньев самосознания с подросткового по юношеский возраст, репрезентируемым в личных дневниках современных девушек. Рассмотрение смыслового наполнения звеньев структуры самосознания мы будем осуществлять не отдельно для каждого из обозначенных возрастных этапов, а прослеживать особенности развития самосознания личности, репрезентируемые в дневниковых текстах, в динамике – при переходе от отрочества к юности.
Определим, каковы возрастные границы изучаемых периодов развития личности. В нашей работе мы будем основываться на традиционном понимании возрастной периодизации, где «подростковый возраст, отрочество – период жизни человека от детства до юности… (от 11–12 до 14–15 лет)», а «юношеский возраст – период жизни человека между отрочеством и взрослостью. В разных периодизациях возрастные границы юности расходятся, в следствие того, что возраст – объективная на конкретно исторический момент, хронологически и символически фиксированная характеристика и стадия развития поколения в онтогенезе…»[35]. Условная граница юношеского возраста, на который мы будем ориентироваться: от 16–17 до 21–25 лет. «Условность возраста обусловлена тем, что юность – исторически наиболее поздно сформировавшийся период в череде предшествующих взрослости возрастов»[36].
Внутренний мир личности и ее самосознание издавна привлекали внимание философов, ученых и художников. Поведение человека, так или иначе, соотносится с его представлением о самом себе (образ «Я») и о том, каким он должен или хотел бы быть. Изучение свойств самосознания, адекватности самооценок, структуры и функций образа «Я» представляет, поэтому, не только теоретический, но и практический интерес в связи с актуализацией в условиях динамически изменяющегося мира содействия развитию активной жизненной позиции личности.
Долгие годы психология оперировала понятием некоего усредненного социального субъекта, наделенного системой разнообразных функций, признаков, свойств. В последние время, под влиянием распространяющихся идей экзистенциальной психологии и расширяющейся практики консультирования, наметился поворот к анализу уникального жизненного опыта человека, субъективных способов проживания жизни отдельным человеком, их осмысления и упорядочивания. Психологии снова становится интересен отдельный субъект с его уникальным внутренним миром, автобиографией, самосознанием, обретенными смыслами существования.
С отделением личной жизни от общественной, самосознание также «приватизируется». М. М. Бахтин вспоминал в связи с этим сатирико-ироническое или юмористическое изображение себя и своей жизни («самоизображение») у Горация, Овидия, Проперция (кстати, ироническое остранение вообще часто используется для «приглушения» личностного начала, как своего рода симбиоз «внутреннего» и «внешнего» взгляда на себя), дружескую переписку (например, письма Цицерона к Аттику) и, наконец, стоический тип автобиографии – различные «консолации» (утешения), письма Сенеки, размышления Марка Аврелия и т. д. – одинокие беседы с самим собой (термин Августина) – обращены уже не столько вовне, сколько внутрь, причем предметом их все больше становятся внутренние переживания и экзистенциальные проблемы. Всякое размышление и действие, учил Сенека, должно исходить не из внешних условий, а из собственного «Я». Основа нравственности – внутренний диалог, суд человека над самим собой, в котором сам он и обвинитель, и защитник, и судья. Людей делает плохими и безответственными, главным образом то, что никто не размышляет о своей жизни.
Проблема самосознания относится не только к сфере психологических исследований. С античных времен по настоящее время она представляет собой интерес и для философии. Сфера интересов философского и психологического (и социологического) познания различны, но именно философские концепции стали своеобразными предтечами для психологических. Так, к примеру, Августин Аврелий[37] (354–430 гг.) говорил о том, что самосознание представляет собой осознание человеком своих устремлений и мыслей. Знание извлекается из души благодаря направленности воли, а основанием истинности знания выступает внутренний опыт. При этом душа пытается постичь достоверно саму себя и продукты своей деятельности, поэтому меры истинного знания – в самосознании личности. Рассмотрение проблемы самопознания, в контексте диалогичности сознания, начинает еще Сократ[38], постулат которого «Познай самого себя», обращенный к сознанию человека, представляет собой своего рода возможность самопознания и самопонимания человеком своей уникальности и сущности. В нашей работе такое познание самого себя, своего внутреннего мира, своей самости происходит посредством диалога, вынесенного во внешние текстовые формы (личный дневник).
В концепции Пьера Абеляра самопознание человека неразрывно связано с его нравственным развитием, которое возможно только в том случае, если человек находится в согласии с самим собой[39].
Нидерландский ученый Б. Спиноза говорил о том, что всякое материальное обладает мышлением, а мышление человека является частью всеобщего мышления[40]. Ученый считал, что самосознание (природы) представляет собой мышление. Человек может лишь постигнуть ход мирового процесса, чтобы сообразовать с ним свою жизнь, желание и поступки. Мышление тем совершеннее, чем шире круг вещей с которыми человек вступает в контакт.
Проблеме самосознания посвящено значительное число работ, как в отечественной, так и в зарубежной психологии. В отечественной психологии эти исследования сконцентрированы в основном вокруг трех групп вопросов:
• философско-методологические, историко-культурные аспекты самосознания, связанные с личностной ответственностью, моральным выбором, моральным самосознанием (И. С. Кон[41], А. Г. Спиркин[42] и др.); общепсихологические аспекты становления самосознания в контексте проблемы развития личности (Л. И. Божович[43], И. И. Чеснокова[44], С. Л. Рубинштейн[45] и др.);
• социально-перцептивные аспекты становления самосознания в контексте проблемы развития личности (Л. И. Божович[46], И. И. Чеснокова[47], С. Л. Рубинштейн[48], В. С. Мухина[49]);
• социально-перцептивные аспекты самосознания, связанные с особенностями самооценок, их взаимосвязью с оценками окружающих, с самосознанием и познанием других людей (А. И. Липкина[50], В. В. Столин[51] и др.).
В литературе используется множество самых разнообразных терминов: «самосознание», «Я», «Я-концепция», «представление о себе», «отношение к себе», «самооценка», образ «Я» и т. п. Понятие «самосознание» используется, как родовое, для обозначения всей области в целом, включая, как процессуальные, так и структурные характеристики. Термины «самосознание», «представление о себе» применяются для описания когнитивной стороны самосознания, знание человека о себе. Эмоциональная сторона самосознания описывается с помощью терминов «отношение к себе» и «самооценка». Образ «Я» рассматривается как структурное образование самосознания, своего рода «итоговый продукт» неразрывной деятельности трех его сторон – когнитивной, эмоциональной и регуляторной[52].
Наибольший интерес у отечественных психологов вызывает проблема возникновения самосознания, его структура и уровневая организация. К примеру, И. И. Чеснокова[53] предлагает различать два уровня самосознания по критерию тех рамок, в которых происходит соотнесение знаний о себе. На первом уровне такое соотнесение происходит в рамках сопоставления «Я» и «другого человека». Сначала некое качество воспринимается и понимается в другом человеке, а затем переносится на себя. Соответствующими внутренними приемами самосознания являются преимущественно самовосприятие и самонаблюдение. На втором уровне соотнесения знаний о себе происходит в процессе аутокоммуникации, то есть в рамках «Я и Я». Человек оперирует уже готовыми знаниями о себе, в какой-то степени уже сформированными, полученными в разное время, в разных ситуациях. В качестве специфического внутреннего приема самосознания указывается самоанализ и самоосмысление. На этом втором уровне человек соотносит свое поведение с той мотивацией, которую он реализует. Оцениваются и сами мотивы с точки зрения общественных и внутренних требований. Высшего развития самосознание на втором уровне достигает при формировании жизненных планов и целей, своей общественной ценности, собственного достоинства.
И. С. Кон[54] несколько иначе формулирует уровневую концепцию образа «Я». Образ «Я» понимается, как установочная система; установки обладают тремя компонентами когнитивным, аффективным и производным от первых двух – поведенческим. Нижний уровень образа «Я» составляют «неосознанные», представленные только в переживании установки, традиционно ассоциирующиеся в психологии с «самочувствием» и эмоциональным отношением к себе; выше расположены осознание и самооценка отдельных свойств и качеств; затем эти частные самооценки складываются в относительно целостный образ; и сам этот образ «Я» вписывается в общую систему ценностных ориентаций личности, связанных с осознанием его целей своей жизнедеятельности и средств, необходимых для достижения этих целей.
По мнению В. В. Столина[55], самосознание осуществляется на трех уровнях: это отражение субъекта в системе его органической активности, в системе его коллективной предметной деятельности и детерминированных его отношениях и в системе его личностного развития, связанного с множественностью его деятельностей.
Самосознание является необходимым условием существования личности. Без него нет личности. Личность осознает не только окружающую действительность, но и саму себя в своих отношениях с окружающим. С. Л. Рубинштейн[56], отмечал, что изучение личности «завершается раскрытием самосознания личности». Он говорил также, что «развитие самосознания проходит через ряд ступеней – от наивного неведения в отношении самого себя ко все более углубленному самопознанию, соединяющемуся затем со все более определенной и иногда резко колеблющейся самооценкой»[57].
Среди зарубежных ученых, занимающихся психологией самосознания, У. Джемс один из первых начал разрабатывать проблематику «Я-концепции»[58]. Глобальное, личностное «Я», он рассматривал, как двойственное образование, в котором соединяются «Я»-сознание и «Я», как объект. Это две стороны одной целостности, всегда существующие одновременно. Одна из них являет собой чистый опыт (Я-сознающее), а другая – содержание этого опыта («Я», как объект). По мысли Джемса, «Я», как объект, – это все то, что человек может назвать своим. В этой области У. Джемс выделяет четыре составляющие и располагает их в порядке значимости: духовное «Я», материальное «Я», социальное «Я» и физическое «Я».
Представители интеракционной школы (Ч. Кули, Дж. Мид и др.)[59] полагают, что человеческое «Я» изначально социально и формируется в ходе социального взаимодействия. Они указывают на то, что самосознание и ценностная ориентация личности, как бы зеркально отражают реакции на нее окружающих людей. Под действием механизма взаимного обогащения происходит становление «Я-концепции» индивида.
В теории Э. Эриксона[60] проблематика «Я-концепции» рассматривается сквозь призму эго-идентичности, понимаемой как возникающий на биологической основе продукт определенной культуры. Формирование идентичности – «Я»-процесс, который служит основой постоянного расширения самосознания и самопознания. Э. Эриксон рассматривал развитие личности, ее самосознания как последовательную смену стадий, имеющих свои особенности.
К. Роджерс понимает под «Я»-концепцией восприятие человеком самого себя, механизм, контролирующий и интегрирующий поведение индивида. Он рассматривает самосознание с точки зрения развития у человека позитивного самовосприятия[61].
Проблема самосознания является одной из центральных во многих психологических теориях. Большинство исследователей проблемы самосознания считают, что самосознание – это, прежде всего, процесс, с помощью которого человек познает себя и относится к самому себе. «Самосознание в психической деятельности личности выступает как особо сложный процесс опосредованного познания себя, развернутый во времени, связанный с движением от единичных ситуативных образов через интеграцию подобных многочисленных образов в целостное образование – в понятие своего собственного «Я» как субъекта, отличного от других субъектов. Многоступенчатый и сложный процесс самопознания сопряжен с разнообразными переживаниями, которые в дальнейшем также обобщаются в эмоционально-ценностное отношение личности к себе»[62].
«Самосознание – осознание человеком своих чувств, мыслей, мотивов поведения, ценностных ориентаций, своего положения в обществе, а также осознание вытекающих из этих психических свойств и ориентаций особенностей своего поведения. Самосознание предполагает рефлексию человека на самого себя и способность с достаточной степенью объективности оценить свое «Я», свою уникальность как человека среди других людей, каждый из которых также обладает своей уникальностью… Развитое сознание является условием развития личности»[63].
Самосознание – это динамическая система, которая на разных возрастных этапах имеет свои особенности. А одной из поставленных нами в данном исследовании задач является как раз определение содержания и особенностей развития самосознания с подросткового по юношеский возраст. Данная задача нами будет реализована посредством: теоретического анализа работ В. С. Мухиной, посвященных универсальной структуре самосознания на этапах отрочества и юности; сопоставления полученного материала с другими работами по возрастной психологии и психологии личности, посвященными изучению подростков и юношей, структурных звеньев самосознания в отроческом и юношеском возрастах, а также проследим их динамические изменения.
В подростковом возрасте начинается активное становление рефлексивного самосознания на фоне физического, психического и социального развития. «Вместе с позитивными достижениями закономерно возникают негативные образования и специфические психологические трудности»[64].
В. С. Мухина[65] говорит о том, что развивающееся самосознание подростка определяет духовную работу в отношении определения «внутренней позиции», в основе которой лежит стремление быть ответственным за себя, за свои личностные качества, за свое мировоззрение и за способность самостоятельно отстаивать свои убеждения.
Особенности внутреннего плана развития личности в нашей работе рассматриваются, с одной стороны, исходя, из идей И. Канта[66], как процесс самопознания и становление «внутреннего чувства» личности, а с другой – вслед за С. Л. Рубинштейном и В. С. Мухиной, – как становление «внутренней позиции» личности.
И. Кант самопознание рассматривал как главный человекосозидающий механизм, как условие морально-нравственного становления, духовного саморазвития личности, как начало всей человеческой мудрости, а «самость» (от нем. selbst – «я», собственная личность) – как двоякое сознание самого себя: как субъект мышления (рефлектирующее «Я») и как объект восприятия, внутреннего чувства, что делает возможным построение внутреннего опыта. «Внутреннее чувство», в основе которого лежит внутреннее созерцание, представляет собой сознание того, что человек испытывает в процессе мыследеятельности.
Внутренняя позиция личности определяется телесными самоощущениями, переживанием единства тела, психики и духа, а также чувством личности и представляет собой ценностное отношение к себе, к другим людям, к своему жизненному пути и жизни в целом. Внутренняя позиция сопряжена со структурными звеньями самосознания, которое представляет собой осознание человеком себя как уникальности, индивидуальности, понимание самого себя, своих возможностей и потребностей, своих жизненных ориентиров личностного развития. С. Л. Рубинштейн[67], отмечал, что «развитие самосознания проходит через ряд ступеней – от наивного неведения в отношении самого себя ко все более углубленному самопознанию, соединяющемуся затем со все более определенной и иногда резко колеблющейся самооценкой».
«Внутренний план развития личности» обусловливает индивидуальность всей психической жизни: психических состояний, особенности личностного развития, которые с помощью самопознания, саморегуляции и самоорганизации, репрезентируются в дневниковых текстах. Внутренний план развития личности регулируется рефлексивными процессами, становление которого активно происходит с отрочества до юности, а также он включает в себя систему чувств, идей, переживаний.
Особенности внутреннего плана развития личности и самосознания также находят свое отражение в эпигенетической теории Э. Эриксона[68], в которой он основное внимание сконцентрировал не на биологических изменениях развивающегося организма и иерархии структур личности, а на роли среды, культуры и социального окружения ребенка.
Особое внимание Э. Эриксон[69] уделял подростковому и юношескому возрастам. Подростковый возраст, который он относит в своей теории к генитальной стадии или к стадии половой зрелости, имеет следующие особенности, характеризующие самосознание человека. В качестве основной тенденции в изменении самосознания личности при переходе от отрочества к юности автор выделяет кризис подростково-юношеского периода, который сопровождается важными биолого-психологическими трансформациями – изменение образа тела и образа собственного «Я» развивающейся личности. Кризис идентичности, по Э. Эриксону[70], происходящий в этот период, составляет основу личностной и социальной идентичности, которая с этого времени начинает осознаваться, благодаря активному развитию рефлексивных способностей личности. Основой нормального личностного развития автор считал осознанное чувство цельности, идентичности, которое на наш взгляд, возможно, благодаря репрезентации самосознания в текстах интимных дневников, которые зачастую опосредуют рефлексию на данных возрастных этапах.
Говоря о развитии самосознания в подростковом и юношеском возрастах, И. С. Кон[71] писал, что именно оно является центральным психическим процессом этого переходного этапа онтогенеза. Одним из значимых факторов, обусловливающих развитие личности при переходе от отрочества к юности выступает, по мнению И. С. Кона, открытие своего внутреннего «Я», которое вместе с постижением внешних изменений активно рефлексируется. В качестве центрального психологического процесса, занимающего все больше места в самосознании по мере приближения к юношеству, выступает «формирование личностной идентичности, чувство индивидуальной самотождественности, преемственности и единства»[72].
В юности же самосознание человека становится все более интимным, ориентированным на свои чувства, переживания, мысли. Юноша способен к более глубокой и частой рефлексии, в первую очередь на самого себя. В этот период человек осознает свою индивидуальность, пытается самоутвердиться.
Отношение к своему имени, как и к внешнему и духовному «Я» неодинаково в отрочестве и в юности.
Подросток сензитивен к своему духовному развитию, поэтому он начинает интенсивно продвигаться в развитии всех звеньев самосознания. Его начинает волновать он сам в своем физическом и духовном воплощении. В этой связи его волнует имя и внешние данные, что также может обусловливаться тем, что ведущей деятельностью на данном возрастном этапе является общение.
В универсальной структуре самосознания, согласно концепции В. С. Мухиной, первым звеном является имя собственное, включающее в себя образ телесного и духовного «Я». «Имя – личное название человека, даваемое ему, прежде всего, при рождении; знак, позволяющий причислить его к определенному социальному слою, этносу, месту в общественных отношениях, полу. Имя – это кристалл личности, который в течение жизни формирует и индивидуализирует человека»[73].
Авторы исследуемых нами современных личных дневников, в большинстве своем, делают записи под своими настоящими именами и фамилиями (к примеру, Таня Иванова, Ольга Смирнова и т. п.), которые обычно фиксируются на обложке или на первом листе дневника. У некоторых авторов имя заменяет псевдоним (или же кличка, данная друзьями и присвоенная человеком, которая является частью его «Я» – «Такса», «Рыжая» и т. п.). Свое поименование они фиксируют достаточно аккуратно, максимально красиво и «прочно» (чтобы не стерлось, не запачкалось) и чтобы любой видел сразу, чей это дневник. В тексте же авторы иногда обращаются сами к себе по имени (когда ведут диалог с дневником: «Так, Ульяна, успокойся, ничего страшного не произошло…»). В содержимом дневников, в записях подросткового возраста, у многих авторов выявляется характерная проблема – это или собственное недовольство своим именем, или же депривация подростка посредством отношения к его имени (оскорбления, обесценивание имени, обращение к нему по фамилии или обзывание). В результате – уменьшение уверенности в себе, снижение чувства доверия к людям, снижение самооценки и т. д.
«Имя нерасторжимо с местоимением «я», с физическим обликом, с индивидуальной духовной сущностью»[74]. Каждый человек идентифицируется с именем собственным или же с тем поименованием, которое принимает и присваивает.
И. С. Кон[75] писал о том, что интерес подростка и юноши к собственному «Я» и развитие самосознания, в первую очередь, обусловливаются тем, как он относится к изменениям, происходящим с его внешним «Я», опосредованным половым созреванием. Именно анатомо-морфологические изменения активируют нарастающий интерес к своему телу и самому себе. Тяга к самопознанию в этот период происходит также потому, что физическое созревание имеет значение социальности, знаком взросления. Наряду с этим происходит активное познание своего внутреннего мира.
В нашем исследовании в личных дневниках нескольких авторов происходит некий диссонанс. В таких записях внутренний мир девушки-автора, ее духовное «Я» расходится с внешним миром, с телесным «Я». Ее переживания, размышления, мысли и чувства диктуют ей одно (к примеру, рефлексируя, она приходит к выводу, что необходимо срочно предпринимать серьезные и активные действия, чтобы помириться с любимым человеком или родителями). Но внешне она никогда не станет подходить, извиняться, говорить соответствующие слова и принимать «заискивающие» позы, поскольку боится казаться со стороны глупой и нескладной. Или же, наоборот, девушка хочет подружиться с новеньким одноклассником, подойти, заговорить, улыбаться, но внутреннее, духовное «Я» не позволяет ей сделать этого из-за определенных убеждений или ожиданий.
Э. Эриксон[76] также в качестве основных образований развивающемся самосознании подростка выделял специфическое отношение к своему телесному и духовному «Я». В качестве основной тенденции при переходе от отрочества к юности он выделяя то, что подросток активнее начинает интересоваться своими внешними телесными особенностями и трансформациями образа тела, а продвигаясь к юности, его все более увлекает собственное внутреннее «Я».
Специфика нашего исследования опосредована во многом изучаемой выборкой – девушки-авторы личных дневников (21–25 лет). Возможно, поэтому именно внешность, как неотъемлемая часть первого звена структуры самосознания репрезентируется в наших дневниковых текстах как предмет самоисследования, заботы, подражания и поиска индивидуальности. Подростку предстоит в сфере развития его самосознания приспособиться к своему телесному, физическому облику. Процесс полового созревания находит свое отражение в интимных дневниках, в которых активно описывается нашими авторами (преимущественно в записях, приходящихся на подростковый возраст). Посредством ведения дневниковых записей, авторы зачастую могут прийти к принятию своей физической уникальности и принять ее как единственно возможную материальную форму своего бытия. Особое значение для подростка обретает его лицо, которое продолжает постепенно меняться. И в этот момент затруднение вызывает идентификация со своим новым «Я». Также именно в отрочестве человек отстаивает свои притязания на признание, утверждая себя через свое собственное имя. Большинство наших респондентов отказывается от употребления прозвищ или других поименований себя, обращаясь к самим себе в дневниках по имени, а в нескольких – по имени и отчеству. Подростки остро отстаивают свое право на приемлемое обращение к себе с должным уважением. Должное обращение по имени – показатель социального признания, которое проще регулировать, чем другие притязания.
Вторым звеном уникальной структуры самосознания, репрезентацию которого мы рассматриваем посредством ведения личного дневника, является притязание на признание, «которое позволяет ему развиваться в пространстве социальных отношений людей, реагировать на свой индивидуальный путь и осуществлять личностный рост в физическом, психическом и духовном отношении»[77].
Э. Эриксон[78] говорил о том, что в отрочестве человек притязает, в первую очередь, на признание со стороны сверстников и представителей противоположного пола. Это обусловлено тем, что ведущей деятельностью в подростковом возрасте является общение. Также большое значение имеет адекватное осознание себя, своих способностей и предназначения. Главным фактором развития, по сути, является выбор пути построения своей дальнейшей жизни. При этом притязания на признание, направленные на будущую профессию или на взаимоотношения со сверстниками часто в отрочестве не совпадают с возможностями в силу высокой амбициозности самого подростка.
Притязание на признание – «предъявление человеком своих прав на общественное уважение со стороны людей»[79]. У каждого автора, в силу возраста, – отрочество и юность – наблюдается высокая амбициозность. В записях каждый из них предъявляет свои права на то, что именно он должен быть признан уникальным, талантливым, именно его должны все уважать и любить. Притязание на признание в нашем случае большей частью относится к любовной сфере (это обуславливается тендерными особенностями и возрастными – девушки в подростковом и юношеском возрастах), но также многие авторы имеют высокие притязания в учебно-профессиональной сфере.
В юношеском возрасте человек притязает на то, чтобы иметь и развивать близкие интимные отношения с окружающими, особенно с противоположным полом. Для него важно быть признанным как девушка или молодой человек, иначе может развиться чувство изоляции, препятствующее нормальному дальнейшему личностному развитию[80].
И. С. Кон[81] говорил о том, что при переходе с подросткового на юношеский возраст притязание на признание в собственной уникальности, непохожести на других постепенно приходит чувство одиночества. В юношеском возрасте из-за внутренних противоречий, переживаний, активной рефлексии часто возникает смутное беспокойство или чувство внутренней пустоты, которую необходимо заполнить. Поэтому у юноши растет потребность в общении и одновременно повышается его избирательность и все чаще он притязает на уединение для того, чтобы иметь возможность рефлексировать.
В нашем исследовании такая потребность в общении удовлетворяется многими авторами посредством ведения личного дневника, в котором репрезентируются все мысли, переживания, идеи, эмоции. При этом зачастую дневник выступает в качестве собеседника, равноправного участника коммуникации. Присутствуют записи, в которых автор ведет разговор сам с собой или с вымышленными персонажами. В любом из этих случаев такое проявление можно рассматривать как восполнение потребности в качественно важном общении.
Также в дневниковых текстах наших респондентов отображается следующая тенденция: в подростковых текстах автор в большинстве случаев притязает на признание собственной тендерной уникальности (именно как самой красивой, привлекательной, умной и перспективной девушки), а в юношеских – превалирует притязание на признание как неповторимой личности, обладающей всеми жизненно значимыми, объективно ценными качествами, имеющей все основания считаться или стать лучшим в своем деле профессионалом.
Следующее звено структуры самосознания, репрезентацию в личных дневниках которого мы рассмотрим – половая идентификация. «Половая идентификация – единство самосознания, мотивов поведения, поступков в обыденной жизни человека, причисляющего себя к определенному полу и принимающего на себя предписанную традициями соответствующую половую роль, а также телесную представленность в позах, жестах, движениях»[82].
В подростковом возрасте половая идентификация основана на усвоении тендерных ролей. Это происходит через идентификацию со взрослыми (чаще – с родителями, но это могут быть также и герои кино, даже книг). Подростки осваивают и присваивают образцы, сценарии тендерного поведения (причем не только образцы поведения представителей того же пола, но и образцы взаимодействия полов). Половая идентификация обостряет в подростке его рефлексивные способности на становление новых, взрослых отношений с ровесниками обоих полов. Также при этом подросток ориентируется на профессиональные виды деятельности (чаще – в зависимости от тендера).
В юношеском возрасте половая идентификация занимает особое место, как и половая идентичность – переживание и осознание своей половой принадлежности, физиологических, психологических и социальных особенностей своего пола. Важное место занимает тендерная роль, которая особенно тонко осваивается в юности.
«В юности идентификация личности, чувство тождественности со своим "Я" в не меньшей мере зависит и от того, как развивается у человека его личное психологическое время. Позитивно оцениваемые воспоминания о личном прошлом, равно как и проекты, надежды на будущее, свидетельствуют о существовании "Я"-идентичности в настоящем.
Идентификация в контексте социального пространства личности в юношеском возрасте особенно показательна: именно сейчас молодой человек выбирает для себя, какую идентичность он предпочтет. Многие выбирают позитивную, одобряемую обществом идентичность; но есть и те, кто выбор сделал в пользу негативной. Возможны при этом и случаи смены идентичности.
Идентификация в юности имеет свои особенности: самоотождествление осуществляется в высшей степени как произвольный процесс, протекающий на сознательном уровне. Юноша стремится присвоить себе свойства и качества другого человека и преобразовать себя по его образцу. При этом самоотождествление осуществляется посредством обособления от других, нежелательных влияний, качеств, присущих самому человеку. Обособление – механизм, сопутствующий и содействующий идентификации. Обособление в юности может быть выражено в высшей степени (от нежелательных влияний других); оно может осуществляться и осознанно, и бессознательно. Обособление, сопутствующее повседневной жизни субъекта среди других людей, соединенное с идентификацией в качестве механизмов, включенных в общение, придает общению естественность и обеспечивает перспективу успеха.
Крайняя степень обособления – отчуждение. Оно может распространяться подобно процессу торможения на других людей и предметы. Иррадиация (распространение) отчуждения на весь окружающий социальный, природный и предметный мир делает человека социально опасным. Отчуждение опасно своей заразительностью. Оно зарождается в душе в ответ на отчужденные проявления другого, которые отторгаются, не принимаются человеком. Если заражение способностью к идентификации помимо самоотождествления содействует социализации человека, развитию в нем "Мы"-идентичности, то заражение отчуждением приводит к распространению отчужденных субъектов, а затем – отчужденных обществ»[83].
Л. Б. Шнейдер[84] говорит о том, что все поведение человека ориентировано на сохранение личностной и социальной идентичности. Личностная идентичность характеризуется обязательным конструированием своего положительного образа, а социальная – непременной принадлежностью к тождественной социальной группе. Посредством ведения интимного дневника человек способен не просто конструировать любой образ своего «Я», наделяя его своеобразными и уникальными особенностями, но и менять его характеристики в зависимости от контекста репрезентируемой ситуации. В личных дневниках исследуемых нами девушек личностная идентичность репрезентирована через построение своего образа, чаще всего наделяемого положительными свойствами. В отрочестве конструируется внешнее «Я», когда образ описывается внешними особенностями (красота, стройность). В юности акцент репрезентации смещается на построение собственного внутреннего «Я», при этом в дневниках отображаются внутриличностные характеристики (умная, ответственная, терпимая).
Самоощущения и переживания автора о себе как об идеальном «Я» отображаются в личных дневниках через репрезентацию социальной идентичности девушек-авторов с определенной референтной группой.
Л. Б. Шнейдер[85] определяет идентичность как соответствие образа «Я» воплощению его в жизни, принадлежность индивидуального надиндивидуальному целому, которое охватывает и субъектвиное время, и деятельность личности, а также является культурно обусловленным[86]. Становление личности возможно только благодаря осознанию своего идентичности. Ведение интимного дневника может способствовать личностному самоопределению и самоорганизации, благодаря нахождению и присвоению смыслов, персонализации, рефлексии, которые репрезентируются в дневниковых текстах.
Л. Б. Шнейдер пишет о том, что идентичность должна быть восстановлена в своей целостности, чтобы наполниться абсолютным содержанием. Структурирование идентичности возможно и в процессе написания личного дневника, поскольку при этом целостно и упорядочение репрезентируются различные аспекты идентификации: самоопределение в различных ситуациях, персонализация через отношения с другими, самоорганизация. Идентичность характеризует «Я» в его целостности и содержательности, определяет переживания и репрезентацию особенностей жизненного пути личности.
В отрочестве, как считал И. С. Кон[87], «Я» человека сводится к сумме его идентификаций со всеми значимыми для него людьми. Но по мере взросления, по мере приближения к юности ориентация на нескольких важных людей приводит к ситуации внутренней неопределенности, конфликтности. В это время активно развивающиеся рефлексивные способности помогают человеку идентифицироваться более избирательно для того, чтобы полностью осмыслить в чем именно он особенен и не похож на других.
При этом, говоря о наших респондентах, необходимо отметить что такая особенность – как сужение круга идентифицируемых с автором лиц при переходе от отрочества к юности – находит свое отражение посредством репрезентации в личных дневниках.
По Э. Эриксону[88], половая идентификация как процесс и половая идентичность как ее результат являются неотъемлемыми для личностного развития. Это объясняется тем, что в подростковом возрасте, на стадии половой зрелости, для ее нормального прохождения, необходимо «правильно» идентифицироваться, чтобы не произошло спутанности ролей. При этом проблемы идентичности подростка носят не только биолого-физилогический характер (быстрые изменения его телесного образа и половое созревание), но и социальный. Подросток беспокоится не столько за свои физические импульсы, сколько за возможность того, что они выглядят в глазах окружающих как не оправдывающие ожидания юноша или девушка.
Э. Эриксон[89] говорил о том, что подростки из-за неуверенности в том, кем являются, стремятся обязательно идентифицировать себя в первую очередь с какими-нибудь «замкнутыми группами». При этом чтобы скорее приобрести идентичность, они стереотипизируют самих себя и других людей.
В юношеском же возрасте половая идентификация и последующее чувство идентичности необходимы личности для достижения близости, значимой для «нормального» разрешения стадии молодости. Поскольку полностью отдаться близким отношениям с другим человеком способен только тот, кто целиком уверен в собственной идентичности, иначе может наступить изоляция. И только в случае правильной идентичности, которую человек ощущает и принимает возможно дальнейшее гармоничное личностное развитие.
Таким образом, в юности идентификация и обособление функционируют в высшей степени, поскольку человек в этот период переживает «высокие мировоззренческие чувства» и вся сфера чувств отличается особой интенсивностью и яркой окрашенностью. Именно это обстоятельство создает реальные личностные проблемы человеку, планирующему свой жизненный путь, определяющему для себя ценностные ориентации и вступающему в межличностные отношения с миром людей.
Половая идентификация определяет развитие самосознания, включает в себя генетически-биологические задатки, социальные ожидания (человек в своей жизнедеятельности ориентируется на свой биологический пол), а также внутреннюю позицию самой личности (осмысление собственной идентичности). На формирование половой идентичности, особенно в подростковом возрасте, влияют телевидение, СМИ и компьютерные ресурсы. В результате этого часто происходит присвоение и усвоение девушками черт и особенностей поведения, традиционно считавшихся мужскими (твердость духа, ориентация на карьерный рост, мужественность, самостоятельность; из охранительницы очага женщина становится «добытчицей» и т. п.).
В подростковом и юношеском возрастах, к которым относятся наши авторы, половая идентификация, как правило, является уже сформированным звеном. Поэтому все участники нашего исследования имеют четкие представления о нормах и правилах поведения, о предписанных им особенностях, соответствующих их полу.
Несомненно, все это сказывается и на характере дневниковых записей современных авторов: девушки, осознавая свою половую идентичность, стремятся доказать всем, и, в первую очередь, самим себе, собственное превосходство не только над ровесницами, а скорее – над противоположным полом.
Особенности половой идентификации как структурного звена самосознания, репрезентируемые в текстах личных дневников, опосредованы возрастным периодом, в котором находились авторы на момент их написания.
В подростковых записях наших респондентов превалирует идентификация автора с известными людьми, которых они считают успешными (актрисами, певицами, деятелями культуры), а также с девушками (не обязательно ровесницами), которые для самих авторов выступают как субъективно значимые. В юношеских записях девушки-нарраторы чаще идентифицируют себя с родителями (или другими значимыми близкими). В записях некоторых девушек в этом возрасте встречается устойчиво репрезентируемая идентификация себя с субъективно идеальным, собирательным «Я».
«Психологическое время личности – четвертое звено структуры самосознания, которое позволяет ему стремиться осознавать свой уникальный путь индивидуальной жизни, стремиться объективно оценивать себя в своих притязаниях на всех этапах жизни»[90]. Это – «степень включенности человека в свое настоящее, прошлое и будущее, то есть как он мыслит относительно своей персоны»[91].
Данное звено формируется индивидуально, но обязательно в сознании человека все три времени должны быть взаимосвязаны. Если человек погружен в какое-то одно время (живет только прошлым), то это может приводить к всевозможным нежелательным последствиям (психическим расстройствам). У каждого преобладает какое-то одно психологическое время личности, что может быть обусловлено особенностями культуры и религии (это зависит от родовой культуры). Также важной составляющей является и время суток, в которое человек включен в деятельность, что, в свою очередь, может обуславливаться биогенетическими, социокультурными и личностными особенностями человека. Подросток живет в настоящем времени, но для него большое значение имеют его прошлое и будущее. Его понятия и представления переполнены не совсем оформленными теориями о самом себе, планами на свое будущее. В основном его представления распространяются на сферу будущего – возможностей, связанных лично с ним (профориентация, ориентация на создание семьи, на межличностное взаимодействие). В юношеском возрасте оттого, как развивается у человека его личное психологическое время, зависят особенности идентификации, чувство тождественности со своим «Я». Позитивно оцениваемые воспоминания о личном прошлом, равно как и проекты, надежды на будущее, свидетельствуют о существовании «Я»-идентичности в настоящем. Для юношей характерно также переживание расширенного времени как своего собственного.
И. С. Кон[92] в становлении самосознания также уделял большое значение «осознанию своей преемственности, устойчивости своей личности во времени». В качестве основной тенденции подросткового возраста, связанной с психологическим временем личности, автор выделяет увеличение субъективной скорости течения времени. Восприятие времени у подростка ограничено переживаниями прошлого и настоящего. Будущее ему представляется непосредственным продолжением настоящего. В юношеском возрасте временные рамки углубляются: человек пытается охватить и осмыслить отдаленное прошлое и будущее, при этом он старается осознать и отрефлексировать не только личное психологическое время, но и социальное. С переходом от отрочества к юности наблюдается не просто расширение перспективы времени, но и сближение личного и исторического времени.
Для того чтобы подросток, а далее – и юноша, «действительно осознал и почувствовал историческое прошлое и свою связь с ним, оно должно стать фактом его личного опыта»[93]. Пример такого «присвоения» мы можем наблюдать посредством репрезентации данного звена – психологического времени личности – у одной из наших девушек-авторов. В подростковых записях ее личного дневника сначала вскользь упоминаются факты, говорящие о том, что ее прадедушка воевал в Великую Отечественную войну. В тексте это упоминалось как некая часть семейной истории. В записях же юношеского возраста данная девушка наиболее глубоко пытается рефлексировать на особенно значимые для нее переживания и события. В основном все они связаны в дневнике с прошлым. И при это особое внимание автор уделяет тому факту, что ее прадедушка был не просто участником Великой Отечественной войны, но и дошел до Берлина: историческое прошлое, прошлое с мировым глобальным значением в этот момент становится ее личным психологическим прошлым, поскольку по достижении юношеского возраста приобретает субъективную значимость и активно пытается осознаваться.
У Э. Эриксона[94] психологическое время личности можно рассматривать через идентичность. Автор говорит о том, что психологическое время личности активно влияет на процесс идентификации: человек вырабатывает чувство идентичности всю жизнь. И на это оказывает одинаковое влияние психологическое прошлое, настоящее и будущее.
Что же касается авторов личных дневников, то интересным в исследовании является «временной» фактор ведения дневника; а конкретно – время суток, когда в основном делались записи. Большинство исследуемых писали дневник вечером и ночью – то есть в максимально удобное для себя время, когда дома нет никого, кто мог бы помешать. Есть и такие, кто делал записи утром или днем, но это также зависело, обычно, от семейных условий (если родители работали и больше никого не было, то можно писать). Вообще, все авторы старались записывать «под настроение» и не ждать удобного момента (когда хотелось написать о значимом, шли и писали; иногда ради этого они уходили за пределы дома – на крышу, во двор и т. п.).
Можно говорить о том, что все наши исследуемые авторы, заранее ориентированы на прошлую часть в психологическом времени: они регистрируют уже прошедшие события, которые важны для них и к которым они смогут возвращаться в будущем и переживать их снова. Правда, стоит сказать о том, что записи, в большей части, содержат «ориентации на будущее» – мечты, желания, планирование (учеба, работа, семья).
Таким образом, можно говорить о том, что в сознании каждого из наших авторов присутствуют все три времени: они живут настоящим, фиксируют происходящие и происшедшие события с целью дальнейшего возвращения к ним в будущем и их актуализации.
В структуре самосознания личности пятым является звено социально-нормативное пространство личности, «которое позволяет ему стремиться адекватно воспринимать свой уникальный путь индивидуальной жизни»[95].
Основой построения социально-нормативного пространства личности является внутренняя позиция, которая формируется, базируясь на представлениях личности о себе как об идеальном «Я» в обществе, на жизненном индивидуальном опыте и на стремлении отстаивать данные представления в проблемных ситуациях. Социально-нормативное пространство личности отражает самоощущение и переживание личности в пространстве всех реалий бытия и представляет собой «не столько внешние, физические условия ее жизни и дельности, сколько внутренний мир, построенный благодаря Великому полю общественного сознания в Большом времени, обусловленным историей человечества, а также благодаря собственной внутренней позиции человека по отношению к этим условиям, к миру и самому себе»[96].
Конец ознакомительного фрагмента.