Глава вторая. Всякие внезапности, или из огня да в полымя
Время, оставшееся до так называемого ритуала очищения, пролетело, на мой взгляд, слишком быстро, хотя особым разнообразием не отличалось. Иногда в нашу юрту заходили орки, бесцеремонно рассматривая нас и негромко переговариваясь, отчего я чувствовала себя не слишком ценной вещью, выставленной на продажу где-нибудь на блошином рынке. Мерзкое такое чувство, пробуждающее где-то в потаенных уголках души нечто сокровенное, темное, то, что в цивилизованном обществе принято скрывать под налетом морали и культурного воспитания. Здесь же, где шелуха цивилизованности сползает с тебя быстрее, чем кожа с обгоревшего на солнце тела, убийство, даже особенно хладнокровное и безжалостное, уже не кажется чем-то неприемлемым.
Честное слово, проведя несколько дней в этой вонючей юрте, и справляя нужду в вырытой в углу ямке, я пришла к выводу, что вполне способна раскроить орчью черепушку тяжелым булыжником и при этом не терзаться впоследствии угрызениями совести. Дополнительным стимулом для этих кровожадных мыслей были обреченные, опухшие от постоянных слез лица девчонок – моих подруг по несчастью. Мы все знали, какая судьба уготована нам сразу после ритуала, и ждали наступления этого события с затаенным ужасом.
От былой иррациональной надежды на пресловутое чудо, не осталось и следа. Это только в книжках избавление приходит в самый последний момент, в образе какого-нибудь рыцаря в сверкающих доспехах, или принца на набившем оскомину белом коне. Увы, на прекрасную принцессу я не тяну, да и жизнь, это далеко не красивая сказка с обязательным хэппи эндом. Реальность, как правило, гораздо более сурова и неприглядна, и в ней нет места чудесам и добрым волшебникам на голубом вертолете.
О том, как меня вообще угораздило вляпаться в эту странную историю я думала часто, но единственное, что я могла сказать практически со стопроцентной уверенностью, это то, что случившееся как-то связано с вождем племени Лани и его алым дымом.
В своей жизни я слышала немало историй о порталах, местах силы, временных петлях, и прочих мистических теориях, которые, несмотря на мудреные фразы чудаков, изучающих подобные явления, всегда считала откровенным бредом. Не то, чтобы я являлась таким уж скептиком, но все эти Бермудские треугольники и НЛО никогда не интересовали меня настолько, чтобы я всерьез считала их достойными внимания. Зря, как выяснилось, потому как на планете Земля, никаких орков отродясь не водилось, а значит, практически наверняка я нахожусь в другом мире, или измерении, или на другой планете… в общем, в эдаком Неверлэнде, только в стиле Тима Бёртона.
Невероятно, сколько странных мыслей приходит в голову человеку, вынужденному томиться в ожидании неизбежного, сидя на свалявшихся засаленных шкурах, и слушая тихие всхлипы молоденьких девчонок, которые в скором времени разделят твою участь.
Как ни странно, закономерной в этом случае истерики так и не наступило. Вместо нее была злость – ярость даже. Глухое отчаяние, неверие, липкий, вымораживающий нутро страх. Но не истерика, нет. Хотя, тут пожалуй дело в устойчивой психике и крепких нервах, ведь истеричку вряд ли отправили бы снимать репортаж куда-нибудь в горячую точку или в самое сердце диких джунглей где получить укус какой-нибудь ядовитой гадости проще, чем рекламную листовку от назойливого промоутера.
Так что, сидела я в этой вонючей дыре без лишнего шума и слезоразлива, размышляя о нерадостных, но неотвратимо приближающихся перспективах, и шансы на то, что все для меня закончится удачно, таяли обратно пропорционально оставшемуся до ритуала времени.
К тому моменту как в юрту вошли двое хмурых орков, мы с девочками уже несколько часов сидели в полной темноте, погруженные каждая в свои невеселые мысли. Мои подруги по несчастью давно перестали всхлипывать, и в воздухе повисла такая безнадега, что казалось, ее можно было ощутить физически. Стало понятно, что пленницы смирились со своей участью, и будто выгорели от постоянного ужаса и переживаний. Они покорно ждали, пока их отвяжут и грубо вздернут на ноги, глядя перед собой пустыми, ничего не выражающими взглядами. Возможно, так для них даже лучше – спрятаться за глухую броню безразличия, отгородившись тем самым от неприглядной действительности. Жаль только, мне такое недоступно – сейчас я четко осознавала, что происходит и что должно произойти дальше, да вот только поделать с этим ничего не могла.
Когда очередь дошла до меня, и чужая рука бесцеремонно вздернула мое затекшее от неудобной позы тело за шкирку, ноги едва не подкосились от внезапно нахлынувшей слабости. Голова закружилась, а перед глазами замельтешил рой разноцветных мушек. Крайне скудное питание за эти последние несколько дней, давало о себе знать. Веревку на ногах, орк небрежным движением разрезал огромным ножом (больше похожим на зазубренный мясницкий тесак) и одним мощным толчком пихнул меня по направлению откинутого полога, так, что я не удержав равновесия, больно ударилась о землю, ободрав инстинктивно подставленные ладони. Очередной рывок и ткань спортивной, некогда белой майки, затрещала, а я вновь приняла вертикальное положение. Да уж, нас не только за людей – за разумных существ похоже не считают. Со скотом и то лучше обращаются, так что страшно подумать, что нас ожидает в роли наложниц. Остается только мрачно порадоваться тому, что похоже, роль эта будет непродолжительной, хотя и крайне неприятной.
Нас с девочками повели через все стойбище, прямиком к довольно большой площадке, очищенной от растительности и мусора: неровный прямоугольник, в центре которого стоял закопченный треножник с объемной, судя по виду, медной чашей. У треножника нас ожидал седовласый орк, в толстой косе которого виднелись разноцветные птичьи перья. Он был одет лишь в темно-коричневые штаны из плотной ткани, да многочисленные ожерелья из каких-то камушков и клыков. Босые ступни, а так же руки и торс, покрывала плотная вязь татуировок, смысл которых остался для меня совершенно неясным, но присутствовал наверняка.
– Шаман! – услышала я сдавленный, полный ужаса шепот Оники. Девчонка тут же получила весьма ощутимый тычок между лопатками и испуганно сжавшись, втянула голову в плечи.
Площадку, где как я поняла, будет проводиться ритуал, мало-помалу окружали зрители, среди которых я заметила Тандра и его помощника Грума. Они стояли в первых рядах, а от улыбки вождя, больше похожей на голодный оскал, мне стало совсем тоскливо.
«Мля, да он же меня на части порвет!» – пронеслась в голове паническая мысль, от которой захотелось совершить какую-нибудь глупость: пнуть треножник, напороться на узкое волнообразное лезвие орчьей сабли, смачно плюнуть шаману в лицо…
Да вот только я, как это ни глупо или трусливо прозвучит, все еще слишком хочу жить, даже не смотря на то, какая именно жизнь мне уготована. Я не герой, и никогда им не была. Вот мой муж за номером два, тот как раз относился к той категории людей, которые раз в месяц сдают кровь в донорском центре, жертвуют часть зарплаты в различные благотворительные фонды, бросаются в горящий дом, чтобы вытащить оттуда орущего котенка… Мое терпение лопнуло, когда этот добрый самаритянин привел в наш дом бомжа, заявив, что почтенный Валерий Павлович пока что поживет у нас. Опухший от постоянного пьянства Валерий Павлович выразил свое почтение тем, что тут же заблевал в прихожей новый дорогущий ковер, чем запустил процесс превращения милой интеллигентной женщины в разъяренного Халка. Ночевал в ту ночь мой муженек в гостиничном номере, а уж на пару с Валерием Павловичем или в гордом одиночестве, не знаю и знать не хочу.
Так что, глупых поступков пока делать не буду – все-таки умереть можно только один раз и навсегда, а это друзья мои, очень страшно.
Шаман тем временем воздел руки к звездному небу, и речитативом заголосил какую-то тарабарщину: то ли молился, то ли матерился – непонятно.
Нас с девчонками заставили опуститься на колени, а я могла на это лишь в бессильной ярости скрипнуть зубами. Почему-то вспомнился слоган из сериала «Спартак»: лучше умереть стоя, чем жить на коленях! Тряхнула головой, отгоняя неуместные мысли. Нет уж, мы еще побарахтаемся! Может, конечно, я сейчас совершаю самую большую ошибку, и после нескольких дней в наложницах у Тандра я буду мечтать о смерти как о величайшем благе, но в данный момент, желание жизни вдруг стало еще острее. Поэтму идею самоубийства, пожалуй, отложу до худших времен.
Задумавшись, я не сразу заметила, что речь шамана стихла, и тот повелительно махнул рукой кому-то в толпе. Народ тут же расступился, освобождая дорогу двум дюжим оркам, которые тащили под руки обессиленного, заросшего неопрятной бородой мужчину, в одних лишь грязнющих подштанниках некогда белого цвета. Мужчина так низко опустил голову, что невозможно было определить, находится ли он без сознания, или просто ослаб настолько, что не может держаться прямо. Босые ноги волочились по земле, оставляя за собой неглубокую бороздку.
Мужчину подтащили к треножнику, и один из конвоиров дернул его за волосы на затылке, вынуждая поднять голову. Тогда я смогла увидеть его глаза: пустые, ничего не выражающие, словно у искусно сделанной, но бездушной куклы.
Шаман вновь бросил несколько непонятных отрывистых фраз, и отстегнув от пояса штанов длинный нож, одним быстрым уверенным движением перерезал пленнику горло. Кто-то из девочек закричал, причем так отчаянно, словно это именно их шею, только что рассекла заточенная сталь.
Кровь обильно стекала прямо в стоящую на треножнике чашу, а я все смотрела на это как завороженная, не в силах отвести взгляда. Вот и жертва для ритуала. Именно сейчас, в этот момент, глядя на то, как все медленней и неохотней льется алая струйка из распоротого горла, я окончательно убедилась в том, что все это не сказка. Все происходит по-настоящему, и пользовать меня тоже будут по-настоящему. И если я умру в этом долбанном Неверлэнде, это тоже мать его, будет по-настоящему!
Вот теперь я начала жалеть о том, что не решилась на самоубийство, ведь вместо легкой и быстрой смерти, меня ожидает смерть долгая и мучительная, и это приводило в настоящий ужас.
Вот только что я могла сделать сейчас? Орчьи лапы держат крепко, не давая не единого шанса вырваться. Откусить себе язык как какой-нибудь заправский ниндзя? Помилуйте, я даже не представляю, как это правильно сделать! Спровоцировать кого-нибудь из орков на нападение? Тут вообще не факт, что я удостоюсь быстрой смерти. Девчонки очень подробно описывали, что эти ублюдки делают с провинившимися.
Так что пока мне только и остается, что смиренно ожидать дальнейшего развития событий.
Как только последняя капля крови упала в миску, тело мужчины утащили с площадки, а шаман, помахав перед треножником чем-то, очень похожим на церковное кадило, вновь завел свой монотонный бубнеж.
Закончив нести тарабарщину, шаман обмакнул пальцы в кровь и начал по очереди подходить к девушкам, нанося на их лица какие-то заковыристые символы. Когда очередь дошла до меня, я едва удержалась от того, чтобы брезгливо не поморщиться: все-таки эта кровь совсем недавно вытекла из рассеченного горла человека! Пальцы у орчьего шамана оказались неприятно шершавыми, словно были покрыты не кожей, а наждачной бумагой. Символы, нарисованные кровью, быстро подсыхали и начинали ощутимо стягивать лицо, покрывая его темно-бордовой коркой.
Завершив процесс нанесения символов, шаман вновь поднял руки к небу, и заголосил пуще прежнего, так, словно в серьез надеялся докричаться до местного Бога.
Стрела с ядовито-красным оперением, вошедшая ему прямо между глаз, послужила своеобразным ответом от высшей инстанции.
Где-то невдалеке послышался звук, отдаленно напоминающий пастуший рожок-лур, который я запомнила, еще путешествуя по Скандинавии.
Орки заволновались, повыхватывали оружие, и дружной гурьбой кинулись по направлению к внезапно появившемуся неприятелю.
Интересно, кто это там такой пожаловал, и очень вовремя подгадил ритуал? Девочки вон, смотрю, оживились: по сторонам теперь озираются даже не испуганно, а с какой-то дикой надеждой. Может, я одна тут ни хрена не понимаю? Шамана пристрелили – вон, лежит рядом с треножником. Там, где-то за границами орчьего стойбища, неведомые мне благодетели, (очень надеюсь) рубят орков в капусту. А вдруг это какой-нибудь конкурирующий клан? Перебьют тут всех к чертовой бабушке, а нас с девчонками с собой уведут? Хорошо, если опять ждать будут подходящей для ритуала ночи, а если сразу решат попользовать?
Эх, и что за упаднические мысли, Кристина Викторовна? Заказывали чудо, так получите и распишитесь! А еще поплюйте через плечо, чтобы не сглазить внезапную удачу.
Повернула голову к левому плечу, и едва не подавилась слюной, вытаращив глаза на объятые пламенем юрты. Видимо нападающие решили оставить от становища одно пепелище! Главное, чтобы нас с девочками не накрыло – площадь хоть и расчищенная, но все-таки не очень большая.
– Надо бежать! – озвучила мои мысли Тиа, неловко пытаясь подняться с колен. Оника уже помогала встать остальным девочкам, и я не замедлила последовать их примеру.
Коленки противно дрожали от слабости, так что я едва не клюнула носом землю, но одна из девушек успела вовремя подставить свое плечо, так что болезненной встречи моего бренного тела с землей так и не состоялось. Спасибо тебе, добрая девочка!
К сожалению, уйти с площадки мы так и не успели. Послышался топот конских копыт, чьи-то громкие выкрики, и из-за завесы густого дыма от сгоревших юрт, к нам выехало несколько всадников.
Доспехи с металлическими наклепками, длинные плащи, и обнаженные мечи в темных разводах крови не оставили сомнений – перед нами воины. Причем, воины, которые быстро и качественно разбили орчье стойбище.
Мы с девочками замерли испуганными сусликами, во все глаза разглядывая мужчин, а те в свою очередь не сводили глаз с нас.
Первой, то ли от страха, то ли от радости, всхлипнула невысокая, чуть полноватая девушка с очаровательными ямочками на щеках, а меньше чем через минуту рыдали практически все. Я поморщилась и пожалела об отсутствии берушей. Терпеть не могу звуки плача – будь то женщины, дети, или (чем черт не шутит) мужчины.
Наши спасители, видимо, в чем-то были со мной солидарны, так как вперед, на сером в яблоках коне, выехал интересный брюнет с щегольскими усиками над верхней губой, и попытался успокоить перепуганных пленниц:
– Милые дамы, уверяю вас, теперь вы в безопасности! Орки разбиты и больше не причинят вам вреда!
– Правда? – неестественно тоненьким голоском пропищала девушка, нет, совсем еще девчонка лет тринадцати-четырнадцати, с длинной ссадиной на лбу.
– Правда. – Снисходительно кивнул брюнет, почему-то напомнивший мне Гомеса Адамса из известного американского фильма.
– И что теперь с нами будет? – опасливо поинтересовалась Тиа, и я мысленно поблагодарила ее за правильный вопрос.
Вряд ли эти ребята явились сюда только для того, чтобы героически спасти совершенно незнакомых девиц. Но раз уж спасли, то что собираются с нами делать?
– Мы доставим вас в город. – Добавив мягких ноток в голос, ответил предводитель отряда. – Вы же понимаете, что ваше село полностью уничтожено, и ваших домов больше нет. Но вам несказанно повезло!
Не знаю, на какую реакцию рассчитывал брюнет, но мы с девочками напряглись еще больше. Вот примерно таким тоном, и с таким выражением лица, мошенники впаривают лохам очередную туфту. Подозрительность в моей душе воинственно застучала в тамтамы.
– Вы удостоитесь великой чести поучаствовать в Ройванском аукционе невест! – словно профессиональный конферансье, объявляющий смертельный номер, воскликнул мужчина, – Вы сможете устроить свою судьбу и обрести счастье!
Ага… счастье… обрести… Познать нирвану, постигнуть дзен, окунуться в эйфорию… Он это серьезно, что ли? Еще и аукцион какой-то! Уж ни в качестве ли лотов нам предлагают поучаствовать? То есть, мы счастливо избежали участи орчьих наложниц только для того, чтобы уйти с молотка в руки какому-нибудь похотливому извращенцу?
Я чуть наклонилась в сторону ближайшей девчонки, по лицу которой блуждала странная мечтательная улыбка, и тихо прошептала:
– Ты не в курсе, что это за аукцион такой?
– Ройванский. – Так же тихо произнесла она в ответ. – Его еще называют аукционом невест. Хороший шанс для девушек из небогатых семей найти себе мужа среди холостых мужчин с постоянным доходом. Здорово, да?
– Умереть не встать! – пробурчала я, лихорадочно соображая, что делать дальше. Насильно может меня с собой и не потащат, но остаться одной в степи, посреди уничтоженного орчьего стойбища, что-то совершенно не хочется.
Решено: пока поеду с ними, а потом посмотрю по обстоятельствам. Может, удастся улизнуть.
О том что я буду делать в совершенно незнакомом мире, не зная его законов и обычаев, убедила себя подумать позже. Возможно, по пути получится разжиться какой-нибудь полезной информацией.
Воинов оказалось где-то около сорока десятков. Нам с девчонками позволили немного привести себя в порядок, а потом рассадили по лошадям, прямо перед всадниками.
Опыт езды на лошади у меня имелся, так что особо неприятных ощущений я не испытывала, разве что, напрягала неприемлемая для меня близость совершенно незнакомого человека. Воин, которому досталось ехать вместе со мной, очень походил на принца Чарльза в молодости: такой же смешной и нескладный, с чуть вытянутым лицом и близко посаженными темными глазами. Парень явно нервничал и шумно дышал мне в затылок, чем раздражал неимоверно. Не удивлюсь, если окажется, что я единственная представительница женского пола, которая позволила ему находиться рядом с собой настолько близко, ну, кроме мамы разумеется.
Мы покинули сожжённое орчье стойбище и двинулись на восток, где в стремительно выцветающем небе едва начинала розоветь полоска горизонта.
Погрузившись в невеселые думы, я практически не смотрела по сторонам. Основная мысль моя, конечно была о том, почему же мне так не везет? Вечно у меня все через одно место! Как выразился бы Па: «то в говно, то в партию…»
Ладно, доберусь до города, осмотрюсь хорошенько, а там уже буду решать, что мне делать дальше.
Лошадь, на которой я ехала, неожиданно громко всхрапнула, отчего я вздрогнула и рефлекторно подалась назад, упершись спиной в грудь моему сопровождающему. Тот судорожно вздохнул и недовольно пробурчал что-то нечленораздельное.
М-да… веселенькая чувствую, будет поездочка.