Биографический очерк А. Калининой
С портретом Рембрандта, гравированным в Лейпциге Геданом
Несколько слов вместо предисловия
«Великие художники, – говорит Карлейль, – герои, в которых отражается дух воспитавшего их народа».
Особенности голландской нации наиболее полно выявились в личности и творчестве Рембрандта – величайшего из представителей ее искусства. Все грезы своей могучей фантазии, все образы, созданные его бессмертным гением, он воплотил в форме, близкой, понятной и дорогой для его соотечественников. С другой стороны, в его созданиях столько общечеловеческого, что они стали достоянием всего цивилизованного мира.
Творчество Рембрандта как бы вылилось из самой его жизни. Это та же ежечасная борьба тени и света, борьба гиганта, полного энергии и бодрости, с беспощадными силами судьбы, с человеческой ненавистью, завистью, злобой и легкомыслием. Среди многочисленных портретов великого художника, писанных его рукой, два в особенности привлекают наше внимание. Они – два полюса его существования, в них вся тайна этой богато одаренной художественной натуры, столько сделавшей и так мало понятой.
Первый портрет изображает молодого человека лет 28-ми, одетого в живописный костюм XVII столетия. Бархатный берет низко надвинут на густые рыжеватые кудри. Темные глаза смотрят бодро, самоуверенно и проницательно; в них уже сквозит печальное выражение человека, многое перечувствовавшего и страдавшего. На лбу между бровями легла глубокая морщина – первая черта, проведенная горьким жизненным опытом и разочарованием. Линия рта, едва оттененного маленькими усиками, положительно изящна; полуулыбка, блуждающая на сжатых губах, полна кроткого юмора. Перед нами не красавец, но черты этого лица производят сильное, неизгладимое впечатление.
Второй портрет принадлежит к последним годам художника; он написан около 1658 года. Рембрандту уже с лишком пятьдесят лет. В лице старца все та же энергия и сила, во взгляде – почти юношеский огонь. Но выражение уже не то: упрек, гордая молчаливая печаль светятся в этих глазах; в улыбке – горечь разбитой жизни, утраченных упований. Это – трагическая, страдальческая душа Данте, находящая успокоение только в созерцании идеала и служении ему.
Настоящей биографии Рембрандта не сохранилось; едва ли она когда-либо была написана. Сведения, сообщаемые о нем современниками, так кратки, сбивчивы, так проникнуты недоброжелательством и клеветой, что трудно им доверять. Вскоре после его смерти подробности его жизни были забыты: про него рассказывали всякие анекдоты и сплетни, распущенные его учениками и разными завистниками, поэтому надо было много добросовестного и настойчивого труда, чтобы среди этой массы выдумок и наветов найти истину. В последнее время появилась целая «рембрандтовская» литература. Многие писатели, знатоки и поклонники творчества великого живописца, посвятили долгие годы изучению его жизни и деятельности. Благодаря их трудам образ основателя и главы голландской школы наконец восстанет перед нами во всей своей величавой простоте и цельности.