Предатель
Если бы Павлов не щелкал по клавиатуре, тишину в кабинете можно было назвать гробовой.
– К чему вы клоните, Артем Андреевич? – суровым голосом прервал молчание Мальков.
– Пока ни к чему, – печально улыбнулся адвокат, – я лишь поясняю ситуацию. Вы должны были спохватиться при первых же признаках готовящегося захвата. Но и ваша служба безопасности, и ваши юристы эти тревожные симптомы проморгали. Ну, а теперь ключевой вопрос: кто из вас не является на сегодняшний момент акционером компании «Микроточмаш»?
– Я не являюсь, – ответил директор пансионата, – я пришел сюда не так давно, когда акции были уже выкуплены.
Павлов щелкнул по клавише в последний раз, откинулся на спинку стула и оглядел руководство НИИ.
– Изменю вопрос: кто из вас перестал быть акционером НИИ?
– Что это все значит, Артем? – встревожился Батраков.
– Только то, что кто-то голосовал не арестованными акциями на фиктивном собрании акционеров за смену руководства. Это значит, что кто-то из вас…
Руководители недоуменно переглянулись.
– Да-да, из вас, – подтвердил адвокат, – или сам завладел предприятием, или тайно передал свои акции нынешним захватчикам.
В кабинете воцарилась такая тишина, что стало слышно, как ветер качает кроны берез. Никто не хотел признаваться.
– Это чисто технический вопрос, – вздохнул Павлов, – и его можно легко прояснить, например, достав реестр акционеров.
И тогда подал голос Прошкин. Он встал из-за стола, откашлялся и все тем же хриплым голосом произнес:
– Это… кхм… это я виноват.
По кабинету пролетел короткий вздох ужаса и разочарования. Все уставились на стоящего, словно провинившийся школьник, зама по науке.
– Удельная цена тридцати сребреников, – угрюмо прокомментировал Мальков. – Сколько же ты выручил в абсолютном выражении, Иуда?
– Ничего я не выручил… – устало произнес Прошкин и сел, почти упал на стул. – И в реестре вы никаких изменений не найдете.
У него был вид совершенно раздавленного человека.
– Как так – ничего не выручил? – опомнился Батраков. – Что, вообще, происходит?!
– Доверенность, – понимающе хмыкнул Павлов и обратился к Прошкину: – Вы дали кому-то доверенность на управление акциями?
Тот убито кивнул.
– А почему ты молчал? – поддержал его финдиректор.
– Шпионит, – мрачно предположил Мальков. – На рейдеров работает.
– Ни на кого я не работал и не работаю! – вскипел Прошкин. – У меня не было выбора! Они подставили моего сына! Или я делаю, как скажут, или мой сын садится в тюрьму на несколько лет. Ты бы поступил иначе?
Прошкин рывком поднялся и, с шумом оттолкнув стул, двинулся к выходу.
– Подождите, – жестом остановил его Артем. – Ваш сын хотя бы вышел на свободу?
Зам по науке понурился:
– Пока нет. Его обещали выпустить под подписку о невыезде сегодня утром.
– А кто предложил вам эту сделку? – не отпускал его Артем.
– Один опер из городского отдела милиции, – убито сказал Прошкин и вдруг испугался: – Но я не буду называть его фамилию!
– А кому вы дали доверенность?
Прошкин на секунду задумался:
– Его фамилия Кухаркин. Я его не знаю и раньше не встречал… Все! Больше я ничего не скажу!
Зам по науке двинулся к выходу, но, когда он рванул дверь на себя, там оказался огромный охранник с поднятым для стука кулаком.
– Извините, Александр Иванович, – через плечо Прошкина обратился он к Батракову, – но там подъехал джип…
– И что?! – раздраженно рявкнул Батраков.
Охранник виновато пожал бугристыми плечами:
– Они говорят, что они новые хозяева.