6
Марьина роща
– Возьми револьвер, что ли? – сказал Скопин Мирону, наливая себе рюмку водки.
– И что я с ним буду делать? – брезгливо сморщился денщик. – Лучше ты возьми. Нельзя так и ходить без оружия-то! Зашибут.
Скопин сел на стул и положил ногу на ногу.
– Ну хоть что-нибудь возьми.
– А вот бебут возьму. Самое то, если в тесноте, – сказал Мирон, снимая с ковра длинный чуть изогнутый кинжал, которые казаки со времен начала Кавказской войны делали в виде укороченных шашек, в ответ на «камы» – прямые кинжалы горцев.
– Хорошо, – кивнул Скопин и выпил. – Только ты это… На всякий случай. Я вообще-то разговаривать иду, а не резать руки и ноги.
– Ничего, – ответил Мирон, пристегивая бебут к поясу. – Так оно солидней и для разговоров пользительней. Ну как?
– Хорош! – одобрительно кивнул Скопин.
Мирон и вправду выглядел так, как надо. Специально для похода в Марьину Рощу он вытащил из сундука свой казачий мундир и папаху. И теперь выглядел так, что хоть сейчас – в Его Императорского Величества конвой. Вот только рыжая с обильной сединой борода выдавала в нем уральские корни. А не зря яицких казаков после Пугачевского восстания переименовали в уральских – чтобы даже имени яицкого, вольного, не осталось на белом свете. Куда уж уральцам в конвой? Там пусть ходят лазоревые, атаманские казаки с Дона!
– Пошли, что ли? – спросил Скопин, поднимаясь и застегивая свою черную судейскую шинель.
– Пошли.
Под мелким моросящим дождиком они на своих двоих добрались до начала Шереметьевской, прошли через уже не работающую заставу вала и свернули направо – в Четвертый проезд.
– Вон там, – указал Скопин на серый от дождей и непогоды забор с висящей на одной петле калиткой.
Из калитки выбежала дворняга – черная, но с коричневыми подпалинами и остановилась, молча глядя на пришельцев.
– У, злая небось, – сказал Мирон. – Гляди, не брешет. Значит, сзади зайдет и укусит.
Конец ознакомительного фрагмента.