Запах в подсобке
Определение
Пугая себя ярлыком невидимой страшилки, многие люди понимают порчу как фатум, злой рок. Их праведный гнев направлен в сторону предполагаемых обидчиков и объявляет им войну не на жизнь, а на смерть. Но так бывает не всегда: иногда что-то меняется в настроениях людей и они пытаются разобраться в сложившейся ситуации.
Задача
Показать возможность отхода от традиционно понимаемого представления порчи во взаимозависимости человеческих желаний и явлений общественной жизни.
Доктор: Лидия Васильевна – ясновидящая, с которой я вместе работаю, говорит: «Толя, у людей порча в кафе.
У них «пропали» клиенты, девочки, владелицы кафе, стали частенько болеть, у них ссоры в семье и прочее.
Налицо порча. Надо почистить помещение. Тебе позвонят к 18-ти».
Надо, значит надо. Жду звонка от «девочек». К 18-ти звонок – приглашают. Я даю «добро». Вскоре за мной подъезжает машина и минут через 20 я у кафе «Буратино».
Встретили меня «девочки» несколько насторожено. Не то чтобы недоверчиво, но с некоторой долей сомнения. После формального знакомства они, чуть ли не с порога, меня атаковали: «А что есть порча, Анатолий? Нет, ну, в самом деле, все говорят «порча, порча»… Знаете, как у Булгакова в «Мастере и Маргарите», профессор Преображенский говорит:
«Гм, что значит «разруха»? Это что, старуха с клюкой?».
Я: Помню. Только не из «Мастера и Маргариты», а из «Собачьего сердца». Помню, что он сказал дальше. Он сказал, что если я буду писать мимо унитаза, то у меня будет разруха. Если же я буду это делать достаточно долго, то пол прогниет и у соседа тогда тоже будет разруха.
Девочки (в один голос): А связь?
Я: А связь в том, что порча определяется как грязь, выделяющая гнилостный запах. Характеристика весьма приблизительная, потому что невозможно дать характеристику настроению, тому, как мы воспринимаем.
– Это как?
Я: Если я у вас спрошу о том, как вы меня видите, то вы не найдёте, что мне на это ответить. Если вы интересовались анатомией человека, то в вашу умную голову придут мысли относительно того, что есть глазное яблоко и оно, подобно пульту управления, будет регистрировать в своём банке данных цветовые гаммы воспринятых лучей, чтобы отослать сигналы в головной мозг.… Однако, не об этом речь: имеется в виду процесс восприятия, а не физиология процесса.
Отозвалась Лена, высокая интересная девушка.
– Что значит «Процесс восприятия»? Я понимаю так, что он, процесс этот, от нас не зависим.
Я: Вот я и говорю – «умные головы». Однако, дело не в том, что заложено природой, а в том, как мы делаем, как мы этот процесс преобразуем. Если мы зададимся таким вопросом, тогда мы не найдём, что на него ответить. В этом изюминка. Запах по существу – это настроение, что и есть восприятие. Когда мы нюхаем полевые цветы, у нас настроение, соответственно, становится приподнятым. А когда мы слышим злые слова и прочую ругань, то настроение у нас угнетённое. Странным образом, после подобного выяснения отношений в воздухе помещения улавливается затхлый воздух со специфическим оттенком. Мы имеем дело с оттенком запаха. Этот оттенок может оставаться затем многие годы, а бывает и столетия, если его не нейтрализовывать. Я имею в виду «запах настроения». Почему же возникает такой феномен? Эфир или то, что мы называем воздухом, «запоминает» угнетающую его структуру и начинает «болеть». «Больная» структура пси-пространства, передаёт своё раздражение пространству нашего энергетического поля, условно понимаемая как «душа», и тогда человеку становится «душно». Он избегает создавшейся обстановки, потому что заболевает душа. Дело в том, что не мы определяем настроение. Настроение определяет нас, а мы лишь фиксируем его. Эфир действительно можно отравить, как отравляют пищу и тогда у нас портиться самочувствие. Эфир подобен пластилину, лепи из него, что хочешь. Вот и «слепили» вам кукиш. Не обязательно кто-то лепил. Не обязательно зависит от кого-то эта порча. Порчу можно убрать.
Лена: Как?
Я: Так же, как проветриваем помещение.
Веду беседу и сканирую площадь помещения.– Вон те два столика у стойки бара, сам прилавок и подсобные помещения. Они явно порченные. Только …
Подхожу ближе, «вслушиваюсь» в свои руки.
– Только порча неоднородная.
Лена: Это как?
Я: Как? Разного происхождения. Есть порчи как бы случайные, не имеющие лично к вам никакого отношения. Я это называю «бытовая порча»: пришли, наскандалили, отравили воздух своим «испражнением» и ушли. А есть порчи наведённые. Стойка, бар и подсобки скорее наведённые.
Минуту спустя под прилавком что-то громко выстрелило. Звук был настолько громким и неожиданным в образовавшейся тишине, что девочки невольно подпрыгнули на стульях. Лица их стали похожи на лица первоклашек в пионерлагерях, пугающих друг друга страшными историями на ночь. Что-то ёкнуло в груди и у меня.
– Что это? – Шёпотом спросили они одновременно, пригибаясь.
– Не знаю, – также шёпотом отвечаю им я, непроизвольно прячась за шкафчик. – Вам лучше знать, что у вас там под прилавком находится.
Другая из них, Светлана: Там бутылка шампанского, но она незапечатанная. Я её утром ставила на разлив.
Я перевожу дух: Фу-у-х. Мда уж, натерпишься здесь с вами…. О чём это я? Ах, да….. есть так называемые «мёртвые зоны». Обычно это кладбища. Кстати, это тот случай, когда возле отдельных могил невозможно находиться. Почему? Там души умерших не знают покоя. Это, так сказать, «бесхозные» трупы, с «сомнительной» репутацией их земной ещё жизни. А есть другой случай: на кладбищах заведено страдать, выражать свое горе. Трупы «вылазят» из могил и шляются по белому свету.
У девчонок округлились глаза и щёки ввалились.
Светлана: А почему вылазят?
Я: Их не отпускают близкие им люди. Чаще всего они жалуются им на свою жизнь, потому что находятся в претензии к окружающим.
Третья из них, рыженькая – Оля:
– Точно. Так мама моя говорила: «Вот выйдете замуж, уедете куда-то с мужьями, а кто ж за мной ухаживать будет?»
Как нарочно в дальнем углу зала с потолка стала отклеиваться обоина.
Лена: Мама, я боюсь! Мы ведь недавно ремонт сделали. Обои на потолке сама лично клеила. Ведь прочно сидели!
Оля: Это что, проявление порчи?
Я: А мы проверим на запах.
Светлана: Это как?
Я: Пойдёмте, постоим у места с отклеившейся обоины.
Подходим. Лена, Света и Оля подходят, я бы сказал, крадучись и нюхают воздух на манер собак-ищеек так, словно никогда прежде здесь не были.
Лена: Запах терпкий какой-то и …
Оля: …сладковатый.
Я: Правильно. А теперь я уберу запах.
Минут пять хватило, чтобы запах нейтрализовать. Первой отозвалась Оля.
Оля: Ленка, воздух… – нюхает.
Лена: Сосной пахнет… – и удивлено на меня смотрит.
Я: Правильно. Пахнет озоном как после дождя, – и добавил, шутя, – при мне дезика нет.
Закончив с дальним углом зала, идём смотреть, что же выстрелило под прилавком. Лена сразу нашла пробку возле вскрытой бутылки.
Я: Больше никаких проявлений не будет. Белые тени ушли.
Света: Что ещё за белые тени?
Я: Видите ли, я вижу, не физически конечно, а где-то там, внутри себя – показываю на темя – белые тени. Я думаю, это и есть тени умерших людей. Хотя это всего лишь догадка…о существовании.
Когда мы зашли в подсобку, я сразу понял, что источник порчи находится именно здесь.
Рядами стоящие стаканы, пепельницы, ложки, миски и прочее – всё излучало запах порчи.
Я: Здесь, девочки, находится кубло этой порчи. Зараза, находящаяся на стаканах, попадает на стол, люди пьют из этих фужеров, едят из этих мисок ложками. В следующий раз они сюда не приходят. Если и приходят, то долго не задерживаются, сами при этом не понимая, почему.
Лена: А почему?
Я: Запах. Запах вытесняет их из этого помещения. А можно сказать и так – вирус разложения.
Лена: Но ведь вы сами говорите, что они его не ощущают?
Я: Физически можно не ощутить или просто его игнорировать, но каждый обязательно его чувствует, интерпретируя по-своему. Чаще всего виноваты – именно виноваты – окружающие люди. Так возникают ссоры.
Лена: Верно, скандалят здесь часто. Приходиться пугать красной кнопкой, которая находится за прилавком у окна. Говорим так – если не перестанете скандалить, то мы вынуждены будем воспользоваться «кнопочной услугой».
Я: Что значит «кнопочная услуга»?
Лена: Так мы называем милицию. Или: сейчас «кнопки» придут и с вами разберутся.
Прошу девчонок оставить меня в подсобке одного и начинаю работу. Работаю минут 15, это считается более чем достаточно. Затем, убедившись, что запаха нет, приглашаю девочек.
– Воздух заметно изменился, – отмечают обе.
– А знаете, мы избегали находиться в подсобке. Забегали лишь на минуту взять посуду и сразу назад.
За время, которое я работал в подсобке, в кафе пришли ещё два человека. Давнишние мои пациенты: Алексей и Надежда – владельцы кафе напротив. С Олей и Леной они поддерживали уже давно приятельские отношения, что обычно несвойственно для конкурирующих сторон. Оля уже успела рассказать им о моём посещении и о том, какая у них обнаружилась проблема в подсобке.
Рассказывает Алексей:
– Когда Оля поведала о проблеме в подсобке, я вспомнил, какой сон мне рассказала Людмила сегодня утром (Людмила – подруга бывшей хозяйки кафе, которая продала его девочкам по сходной цене). Ей привиделось, как Татьяна – так зовут бывшую хозяйку кафе – зашла в подсобку и разбросала там пшено, что-то при этом нашёптывая. Удивительное состоит в следующем: Лена припомнила, что когда она там делала генеральную уборку после приёма сдачи инвентаря, всюду валялось пшено. Тогда она подумала, что разорвался мешок с крупой, и не обратила на это внимания. А теперь вот вы говорите, что в подсобке «кубло». Признаться, я мало верил в такие «вещи», а теперь не знаю, что думать. Ведь вы же не знали об этом сне. Как можно было узнать?!
Позже из разговора выяснилось, что Татьяна, Людмила и Вера (мать Оли и Лены) были когда-то дружны. А затем, по непонятной причине, разбежались в ссоре по разным сторонам, даже не пытаясь узнать, что же послужило причиной такого разрыва. Вера вскоре умирает от непонятной болезни в очень короткий срок и Татьяна, как бы жалея её уже достаточно взрослых детей, продаёт им кафе по сравнительно недорогой цене в кредит. Условие соглашения купли-продажи состояло в том, что если кредит не будет выплачен в срок, кафе переходит снова в руки бывшей хозяйки, без возмещения затрат за счёт непогашенных процентов от стоимости назначенной цены.
В общем достаточно путаная история, которую совершенно случайно мне удалось разрешить.
Мертвое поле
Интервьюируемый Олей и Леной, я охотно рассказал им, что значит «мёртвое поле», как оно может формировать настроение человека.
Бывает так, что помещение построено на территории бывшего кладбища, тюрьмы или поля военных действий и тогда не жди там покоя. Люди, находившиеся в этом помещении, ощущают определенного рода дискомфорт, и вся их жизнь превращается в сплошной кошмар. У них плохой сон, они раздражительны и плаксивы или очень вспыльчивы и злы.
Лена: Неужели нельзя ситуацию переиграть? Другими словами, неужели обстановка формирует настроение человека?
Я: Хороший вопрос. Зачастую так бывает, как в вашем кафе: люди уходят с намерением сюда больше не приходить. Порча – это отравленный воздух. Если, к примеру, один из посетителей кафе, сидя за столиком, пукнет, то люди, которые сидят рядом с ним, постараются отойти от этого места и больше к нему не подходить. Ведь это уже будет порча, порча воздуха. В целом порчей является всё, что может нас смущать. Но вопрос отношения к порче – это очень тонкая грань между жизнью и смертью. Как воспринимаема нами порча? Для меня не существует такого понятия как порча.
– Это как? – воскликнули девчонки хором. – А что тогда вы снимали?
Я: Негативную информацию с площади. Это относительный уровень, нечто привнесённое, а значит непостоянное. Порча – это одежда. Нельзя снять одежду и оставить тело оголённым. Неудачная судьба человека, как не крути, всё равно является его жизнью, но вовсе не порчей. Другое дело: нужно попытаться понять, почему в его жизни образовались неудачи. Так вот, неудачи – это условие, отрицательно влияющее на жизнь, это мёртвое поле. Это как кариес на зубах. Неужели для того, чтобы убрать кариес, нужно зубы выбивать? Так же и здесь: лишать жизни человека, объясняя всё порчей – значит признать гильотину как лекарство от головной боли. Надо перестать быть обстановкой, надо отойти от её условий. Но воспринимать её, жизнь эту, с условием. Одежду надо стирать.
Оля: Покажите пример мёртвого поля?
Я: «Мертвое поле» может образовываться и в сознании человека, а не только как территория земельной площади.
К примеру, надписи в салоне общественного транспорта, пестрящие словом «Штраф», – это не условие поездки, как пытается внушить нам инструкция. Это «мёртвое поле», которое пугает человека своими неприятностями. Его нужно воспринимать с условием как диагноз заболевания административных отношений АТП с общественностью, которое касается каждого из нас. Состояние – это нечто условное, и условность эта носит информационный характер. С рассмотрением этого диагноза вы найдёте ответ, который находится в нём же самом. Это значит, что вы выстираете своё бельё, а не выбросите его, как приказывает вам инструкция…
Между тем девочки шикарно накрыли стол и пригласили меня «на кофе». Алексей и Надежда также присоединились к нам. Сидя каждый на своём месте, с дымящей чашечкой крепкого напитка, они превратились в сплошное внимание.
Я: …Подобный уровень «мёртвого поля» можно отыскать во всех областях науки, занимающейся перечислением деталей, касающихся определённой проблемы. Если я, к примеру, захочу определить цвет покраски вот этой чашечки, которую ты держишь в своей руке, то научное освидетельствование выдаст мне этикетку ГОСТа с перечислением всех составных компонентов краски, содержащей определенные химические соединения, образующих оное изделие и меры предосторожности при пользовании ею в бытовых условиях. На первый взгляд ничего страшного не случилось от того, что вы читаете этикетку ГОСТа, однако последствия обнаруживаются позже. Человек предостерегает себя в определении вкуса проблемы, переводимого им в сознании как …отрицание такового, как детализируемый объём перечисленных обстоятельств.
Оля: Не совсем понятно: что значит этикетка «ГОСТа»?
Я: Инструкция. К примеру, если передо мной медик и я вижу у него остеохондроз, т. е. отложение солей по всему позвоночнику, то убедить его сделать ему коррекцию позвонков нет никакой возможности. Почему? Он боится. Он «думает» инструкцию как свой план действий. Ему запрещено её обыгрывать. Опять-таки, почему? Он дорожит опытом отрицательного опыта, который накопил за время своей практики в общении с больными людьми. Здесь он проявляет своё достоинство, которое впору взять в самые кавычки. Без этого знания он не мыслит себя знающим человеком, его «дипломированность» предопределила в нём врождённую пытливость, в которой он перестал уже нуждаться. Он прозрачен в своей предсказуемости как оконное стекло. Он заслонка, не более, и на эту заслонку предопределена гардина. Если он откажется от этого знания, то, как тогда будет сообщать людям об их заболеваниях?! Тогда он будет никому не нужен! Боязнь, это тоже знание, вернее – основа знания, но вот только знания чего? Различие здесь нужно выявить. Поэтому лечить дипломированного специалиста с техническим уклоном очень трудно. Он, как становится известным, во всём сомневается. Его так научили: брать всё под сомнение, чтобы что-либо уяснить, быть прозрачным. В этом угода или условие образования, по сути – закон. Исполнение законности, это умение. Его «Я» отсутствует по прямой своей причине потому, что оно задавлено в чью-либо угоду. Оно выполняет лишь командные функции вышестоящей организации. И, значит, в нём нет никакой организации.
Я знал одного человека, который при случае всегда подчёркивал свою эквивалентность, т. е. исключительность или, скажем так, «прозрачность» своего профессионального уровня с линией личностной, бытовой характеристики. Он говорил: «Я хирург, мне нужно то-то и то-то». Даже при знакомстве с дамами он обязательно сообщит о своей специальности. Женщин это конфузило, и они ощущали себя не на отдыхе, а в приёмной больницы. Сам же он был очень больным человеком, чем, похоже, даже очень гордился. Вот вам и этикетка «ГОСТа».
Предостережение не располагает к ориентации в обстановке и более того, придает дурной вкус любой затронутой проблеме. Ущерб очевиден, но понимание этого людям в голову не приходит. Почему? Представьте – смотрите не вы.
Сказал это и смотрю на Алексея и Надежду. Те переглянулись.
– То есть как не «мы»? – спросили они в один голос. – А кто же?
Я: Вот-вот, «Кто же»… здесь главная ошибка. Вы представляете частный интерес жертвы, подыгрываете палачу. Представьте – в лицо вам светит фонарик. Это то, что мы называем «просвещение» – если угодно, общеобразовательная система. Отныне ничего кроме огромного белого пятна перед глазами вы видеть не будете. Вот почему вам в голову не приходит мысль, что существует ещё нечто кроме этого пятна. Вы ослеплены. Вы ослеплены обстоятельством, которым должны руководствоваться. Вот вам и износившийся материал.
Все это и является «мёртвым полем» в сознании человека.
Вот что говорит В. Мегре об истинной религиозности в своей книге «Анастасия»…
Лена (перебивая): Я читала. Классная вещь. Неужели это правда, чтобы девушка жила в тайге одна и дружила со зверями?
Я: Вот об этом я сейчас и буду говорить. Мёртвое поле характеризует собой неизбежность, как надписи в общественном транспорте о штрафной санкции. Неизбежно человек умирает. В этом нет его воли. Однако и смерть можно рассматривать как условие, сопутствующее утверждению жизни. Или – штрафную санкцию можно рассматривать как информацию.
Ты сейчас спросила меня: «Неужели это правда?» Ты спрашиваешь меня так, словно бы я знаю ответ. Я же в свою очередь постараюсь научить тебя не спрашивать, не быть слепой. Книга – это условие жизни, как ёлочное украшение. Может ли ёлочное украшение существовать отдельно от ёлки? Нет! Книга – это намёк.
Так вот, об условии жизни. Он пишет, как бы с её слов, – говорю «как бы», потому что пишет он, а не она, – что когда человек чувствует приближение своей кончины, то он уходит в «долину смерти» и опускается в каменный мешок. Однако это не выгребная яма, какую роют на кладбище. Каменный мешок складывается при жизни по подобию погреба, обычно метр на два.
Предвкушение (в противовес предостережению) своей кончины, есть Знание самой жизни. Вход в «мешок» заваливается снаружи огромным камнем и человек, если б даже захотел, выбраться оттуда уже не сможет. Но, представьте, он ждал, предвкушая, этой минуты всю свою жизнь! В этом была кульминация его посмертного часа. (Смертный час воспринимается как переход к вечной жизни). Таким образом, соплеменники прощаются со своим престарелым членом. Такой каменный мешок называется – дольмен. К дольмену в течение месяца приходят родственники и друзья и общаются с «узником» мешка на все интересующие их темы. «Узник» находится в кромешной темноте и потому видит свет как бы внутри себя, открывшейся ему проблемы вопроса. Сейчас это состояние назвали бы «медитация». Даже после того, как человек умирает, люди, приходя к «мешку», слышат ответы на поставленные вопросы.
При этом создается ощущение, что уже не человеческий голос, а сама атмосфера вокруг дольмена насыщена информацией. Такое место называли «святым». А в иных случаях выстраивались целые храмы, в которых можно было «послушать» голос почившего.
Даже высохшие останки этих людей, казалось, наделены были способностью давать ответы на всевозможные вопросы. Это – религиозность в высшей своей инстанции, мистика души вашей.
Оля: Но сейчас же делается всё возможное, чтобы вера была возрождена! Выстраиваются церкви, батюшки приглашены в парламент…
– Вот и я о том же, только с другой стороны. Что это обозначает? А обозначает это следующее: со временем потребность услышать голос святого, заменена была традицией богослужения, где никакого предвкушения и в помине нет. Отныне разноголосый сонм голосов, молящий об откровении, глушит саму атмосферу этого откровения так, словно кто включил приёмник на полную мощность и жалуется при этом, что со слухом проблема. А, значит, делается всё возможное, чтобы человек перестал слышать бога, т. е. стал безбожником.
Именно это мы можем наблюдать сейчас. Человек духовно слеп и тянет до последней минуты своей жизни одеяло на себя. Не так ли он дрожит за копеечный проезд в общественном транспорте, ожидая контролера? Это свято. Почему? Это ответ. Воспринял условие штрафа и значит, напуган: в нём угадали безбожника, которому он не рад. Он в состоянии предостережения, а можно сказать «остекленения». Его пугают с самого детства, и отныне он перестаёт чувствовать себя хозяином ситуации по жизни. Так создаётся его «святость». Вот там-то предвкушений в изобличении хоть отбавляй. Вполне «религиозный» момент: страх сообщает об угрозе существованию, где притупляется чувство ответственности.
Лена: Это как?
Я посмотрел на неё отеческим взглядом: «Это как если бы кто из лучших побуждений выдавливал у тебя на лице невызревший прыщ. Последствия, сама понимаешь, какие: твоё лицо может обкидать сотней таких же невызревших гнойниковых образований.
…Так вот, он невиновен в образовавшейся разрухе. Желания быть невиновным слишком много, так много, что он начинает хитрить с самим собой, стремясь избежать неоправданной вины. Вот он мысленно нападает на предполагаемого обидчика, на деле же жалко оправдывается в ЧЁМ-ТО за вынужденный образ своих действий, ища защиты у своего же обвинителя. В чём эта защита может проявляться? А в том, что он, оказавшись изобличённым тем же контролёром, станет уверять последнего в своей честности, давая клятвенные заверения, что деньги за проезд были переданы водителю или кондуктору через пассажиров, т. е. повторяю – через формы, которые его опосредствовали. Что это значит? Если кто-то за вас передает, то у вас нет ответственности за собственный образ действий. Вы не отвечаете за свой поступок. И так везде в социуме. Вот вам и история заболевания. Почему же наблюдается такая ситуация? Потому, что предупреждение АТП предположительно указало ему диагноз возможного заболевания, бациллой которого он непременно должен заразиться, и этой возможности он не должен избежать . Такова программа государственной услуги: сделать его роботом.
Лена: Что за бациллы?
Я: Это словно засаленный матрац, на который вы вынуждено должны класть своё тело. Такое явление частенько отмечается в провинциальных гостиницах, где санэпидемстанция редкий гость. Это ответ….
…Так вот, а он, человек то есть, естественно, не хочет болеть и от болезни этой умереть. И всё-таки «заботливые» руки достанут его отовсюду.
Света: Вы вот только сами сказали: порядка потому нет, что контролирующий орган в таких гостиницах редкий гость. Значит, контроль необходим!
Я: Контроль необходим как добавочная доза наркотика или как смирительная рубашка. Вспомни себя ребёнком. Когда родители уходят на работу, в квартире можно творить что угодно. И тогда ты собираешь подружек…. Что получается в результате такого посещения нетрудно представить: полный бардак. А когда приходят родители.… Впрочем, это отдельный разговор.
Оля: Если я вас правильно поняла, порча, как образ видения мира, насаждается человеку?
Я: Это громко сказано «насаждается». Специально никто этим не занимается. Просто ему дают понять, что он в гостях, а не дома, а это выбивает почву из-под ног. Бабка у разбитого корыта – это наш гражданин, нуждающийся в самоопределении: бомж по социальному положению. Именно потому-то всегда так и получается, что человек начинает больше думать о смерти, чем о жизни. Жизнь теряет свои яркие краски, смерть же наоборот становится всё привлекательней в ореоле манящего покоя. И смерть действительно ходит не за горами: смерть души.
Человек умирает с трудом, цепляясь за руки окруживших его родственников. Теперь он думает, что умирает по собственной воле. Сама же говорила, что мать сетовала, «замуж выйдешь, то на кого меня оставишь?».
Вот вам и пример того, как истинную религиозность, где сокрыто святое, исконно-материнское чувство, превращают в территорию «мёртвой зоны». Человеческую плоть поражает вирус бесцельно прожитых лет.
Вирус: Между тем за разговорами прошло около двух часов. Кофе с бутербродами закончились да и поднятые темы как бы были раскрыты в непринуждённой обстановке. Главное, что всё решилось должным образом.
Обзор
В чём же сказывается проблема духовного взросления? В опекунстве, а, значит, в оскоплении. Опекаемые люди, это люди, к которым, в силу известных причин, не оказано полного доверия, которым запрещено самостоятельно проявлять инициативу. Формы же запрета носят характер предостережения. Эти люди – граждане цивилизованных стран. В любом случае предопределения предложенной формы принижают самооценку человека, а вместе с самооценкой понижается и контроль над вниманием обозначенной позиции. Он отказывает себе в инициативе.
Вывод
Испытывая на себе влияние «мёртвого поля», человек запрещает себе быть осмотрительным и начинает болеть. Болезнь выражается по форме предупреждения, где практикуются изобличения в понятиях, ранее почитаемых как святое.
Р.S. Изучая происхождение энергетической болезни, приходишь к выводу, что порча – это атмосфера нездоровой памяти, которая, словно грозовая туча, висит над всем живым, что тянется к свету. Поэтому встаёт вопрос, как отыскать ответ, что есть разрушение.
Нет, не утверждение того, что разрушение препятствует развитию, а понять разрушение как ответ, как метафору жизненной силы. Поэтому здесь нужна особая логика, способная разрушить стереотипы натуралистических тенденций, сводящих происхождение жизни к историческому её повествованию.