Вольфганг Амадей Моцарт (1756–1791)
В 1781 г., тщетно проискав несколько лет места при дворе какого-нибудь европейского владыки, Моцарт принял решение поселиться в Вене в качестве свободного музыканта и композитора. Для человека с талантами и репутацией Моцарта в столице открывалось множество возможностей, но ради заработка приходилось крутиться непрерывно, разрываясь между уроками игры на пианино, концертами и визитами к богатым покровителям. К тому же Моцарт ухаживал (под неодобрительным взором будущей тещи) за своей невестой Констанцией Вебер, и в итоге для новых сочинений у него оставалось едва ли три часа в день. В 1782 г. он подробно описал в послании сестре эти лихорадочные венские дни:
«К шести утра я уже причесан, а к семи – полностью одет. Я сочиняю музыку до девяти, с 9.00 до 13.00 даю уроки. Затем я обедаю, если только не получаю приглашения в дом, где обедать принято в два или даже в три часа дня, как, например, сегодня и завтра – у графини Зичи и у графини Тун. До пяти или шести часов вечера у меня нет возможности приняться за работу, да и тогда зачастую надо идти на концерт; если же я свободен от концерта, то сочиняю до девяти. После этого я отправляюсь к моей любезной Констанции, хотя радость свидания почти всегда отравляет ее мать своими жестокими замечаниями… В половину одиннадцатого или в одиннадцать я возвращаюсь домой – раньше или позже, зависит от количества стрел, выпущенных ее матерью, и от моей способности выстоять. Поскольку я не могу рассчитывать на возможность поработать вечером, ибо концерты отнимают время, а также меня могут в любой момент вызвать туда или сюда, я завел обычай (в особенности, когда возвращаюсь домой не слишком поздно) сочинять еще немного перед отходом ко сну. Итак, я пишу до часу, а в шесть часов уже снова на ногах».
«При таком количестве дел, я порой уже не знаю, стою ли я на ногах, или на голове», – писал Моцарт отцу и, в общем-то, не преувеличивал. Несколько лет спустя, явившись навестить сына, Леопольд Моцарт убедился в том, что жизнь «свободного художника» и впрямь нелегка. Он написал домой: «Я не в силах передать эту суету и беготню».