Глава 2
«Очередное трагическое происшествие на строительной площадке! Вчера днем произошло частичное обрушение реконструируемого в центре Москвы здания, в результате чего погиб один и ранены три человека. Пострадавшие доставлены в больницы с различными переломами. Этот случай заставляет нас снова поднять вопрос о соблюдении техники безопасности, ведь не секрет, что некоторые подрядчики предпочитают скрывать информацию о несчастных случаях…»
«Любит – не любит? Не первый год и даже не первый десяток лет мы наблюдаем за развитием мелодраматического сериала «Всеслава и Мечеслав». И постоянно задаемся вопросом: что дальше? Сколько еще сезонов задумали главные герои? Они же продюсеры и сценаристы этого «мыла». Мы видели и взлеты, и падения барона. Например, над последней выволочкой, которую устроила ему королева, назначив министром по делам Красных Шапок, хохотал весь Тайный Город. В тот момент все думали, что Мечеслав оскорбится, стукнет кулаком по столу и… что-нибудь придумает. Не придумал. Стерпел. И сейчас, судя по всему, в отношениях барона и королевы вновь наступил мир. Возникает законный вопрос: каким образом Всеславе удалось задобрить Мечеслава?..»
Цитадель, штаб-квартира Великого Дома Навь,
Москва, Ленинградский проспект,
2 ноября, четверг, 14.01
Происходящее выглядело очень странно и очень необычно для этого места, для заполненного пульсирующим мраком помещения, подлинных размеров которого никто не знал. Иногда оно казалось маленьким, словно камера-одиночка, иногда – огромным, как Вселенная.
Погружение во тьму меняет привычные представления обо всем, а комната не просто погрузилась – она была частью Тьмы. Личным кабинетом повелителя Нави, князя Темного Двора.
Странность же заключалась в том, что посреди пульсирующего мрака пылала ослепительно-белая звездочка. Ее свет умирал, едва родившись, вонзался во Тьму и растворялся без следа, но он был. Он полыхал в самом темном на Земле месте, отчаянно бился с черным, и его лучи несколько раз добирались до сидящего в простом деревянном кресле князя.
– Я могу принести настольную лампу, – хмыкнул вошедший в кабинет Сантьяга. – Выйдет дешевле.
Комиссар почувствовал мощь магического потока, питающего одинокую звездочку, и знаменитая навская бережливость немедленно дала о себе знать.
– Это модель Искры Вечности, – пояснил князь.
– Я догадался.
Модель первого во Вселенной Источника магической энергии, Источника асуров. До недавнего времени Искра питала знаменитый Дегунинский Оракул, таинственное сооружение, оставленное первыми обитателями Земли, однако несколько месяцев назад была извлечена из него.
– Пытаюсь понять, как Ярга сумел управиться с Искрой Вечности. Она должна была сжечь его.
– Полагаю, томясь в Железной Крепости, Ярга много читал, – усмехнулся Сантьяга. – Вот и набрался знаний, которые поставили вас в тупик.
– Похоже, ты избавился от осенней скуки, – заметил князь.
Смотрел ли он при этом на Сантьягу или нет, было непонятно: низко надвинутый капюшон полностью скрывал лицо повелителя Нави.
– Приятно видеть, что к вам возвращается знаменитая наблюдательность, – съязвил комиссар. – Кстати, я в светлом костюме.
В одном из тех, которые князь терпеть не мог.
Из-под главного капюшона Темного Двора донеслось короткое сопение, а затем – несколько гортанных слов, погасивших звездочку.
– Ты снова прежний.
– Я никогда не менялся.
– Ты примерил образ пугливой лани.
– Это был новый опыт.
– Неужели?
– Нежданный, но полезный.
– Я хочу поговорить о той истории, – приказным тоном произнес князь. – Меня беспокоит ее незаконченность.
– Что вы имеете в виду?
– Тебя. Ты не успокоишься, пока во всем не разберешься. А Великому Дому ты нужен спокойный. – Князь выдержал паузу и язвительно добавил: – Так тебе лучше думается.
– Да, конечно, – согласился комиссар, поправляя запонку на левой манжете. – Однако странно, что разговор о той истории вы завели именно теперь.
– А что случилось теперь?
– Сегодня утром я вновь к ней вернулся.
– Долго тянул.
– Я должен был все обдумать, – спокойно отозвался Сантьяга.
Из-под капюшона донесся звук, очень похожий на смешок.
– Хотел справиться без моей помощи?
– Я справился без вашей помощи, – уточнил комиссар. – Я все обдумал и…
– Тебе действительно было страшно? – перебил Сантьягу повелитель Темного Двора. – Тогда, в арке?
На губах комиссара заиграла улыбка.
– Да. Скажу больше: безумно страшно. Мною овладел такой ужас, что я не в состоянии ничего вспомнить из тех минут.
– Это были образы?
– Нет.
– Видения?
– Нет. – Комиссар поправил галстук. – Насланный на меня страх не имел ясной причины. И этим пугал еще сильнее. Я не знал, чего боюсь. Не знал, грозит ли мне опасность, нападает ли кто-нибудь… Я просто боялся. Фактически – боялся всего на свете. – Сантьяга помолчал. – Великолепный аркан.
– Кто-то докопался до твоих инстинктов, – после короткого размышления произнес князь.
– Мне тоже пришла в голову эта мысль.
– Ты слишком долго ее обдумывал.
– Я умею не только импровизировать, но и строить фундаментальные планы.
– Обдумываешь, как использовать сметливого колдуна в своих целях?
– Я еще не решил, что сделаю с ним.
– Решил, – каркнул повелитель Нави. – Ты никогда не изменишься. Переворачивая страницу, ты не закрываешь книгу, а открываешь новую главу. Маг, способный напугать даже тебя, слишком лакомый кусок, чтобы его выбросить. Ты задействуешь его в следующих интригах.
– Возможно.
– Как именно?
– Сначала его следовало отыскать, – напомнил Сантьяга. – Я не разглядел нападавшего.
– И сколько времени тебе понадобилось?
Комиссар давно приучил князя, что все необходимое: нужных друзей или нужных врагов – он находит очень быстро, как фокусник, вынимающий из рукава карты, поэтому вопрос прозвучал с законным недоумением.
– Я действовал осторожно. Через наемников.
– Почему?
– Чтобы Орден и Людь ничего не заподозрили. Для них дело Крохина закончилось.
Узнай рыцари или зеленые, что в Тайном Городе объявился маг, сумевший нагнать страху на самого Сантьягу, за ним развернулась бы настоящая охота.
– Но ты его нашел?
– Разумеется.
– И взял?
– Пока нет, – спокойно ответил комиссар. – Хочу узнать, кто за ним стоит. У этого гения, как выяснилось, есть кукловод.
– Он будет гением, если сумеет уйти от тебя… – Князь выдержал паузу. – Ты уже разработал контрзаклинание?
– Нет.
– Не удалось?
– Сначала собирался, но потом задумался. – Сантьяга жестко посмотрел на повелителя. – Меня напугали. У меня вызвали бессознательный, беспричинный страх. Получается, внутри меня есть нечто, что я не контролирую.
Повелитель Нави помолчал, после чего медленно протянул:
– Ты занятно вывернул ситуацию.
– По-другому на нее смотреть бессмысленно. Или я владею собой полностью, или я себе такой не нужен. И поэтому контрзаклинание не решает проблему: не факт, что в случае атаки я успею его активизировать. Нужно меняться самому.
– Ты готовишься к схватке? – негромко и очень серьезно спросил князь.
– Да.
– Сколько?
– Пару часов в день.
– Надо больше. Раз ты решил заняться собой, то нужно не выходить из медитации хотя бы неделю.
– Вам нужна неделя? Замечательно. Мне же достаточно двух часов в день, – весело произнес комиссар. – Я слишком занят, чтобы позволить себе больше.
Замок, штаб-квартира Великого Дома Чудь,
Москва, проспект Вернадского,
2 ноября, четверг, 15.15
Подавляющее большинство обычных рыцарей Ордена и дружинников Зеленого Дома, то есть тех чудов и людов, что не владели магией, было встроено в нормальную повседневную жизнь. В основном они работали на предприятиях и в компаниях Тайного Города, некоторые устраивались в человские организации или предпочитали жизнь «вольных художников». А кое-кто нес службу в своих Великих Домах, ведь армии требуются не только боевые маги. Армия – сложный механизм, который обязан работать как часы, но при этом армия – это не только штабы, сражения и славные победы. Это ежедневный нудный труд: тренировки, учения, отработка боевых задач и материально-техническое обеспечение. Нужно знать, сколько и какого оружия закупить, проверять его состояние на складах, отбраковывать устаревшее и пришедшее в негодность, одним словом – рутина. Посадить на бумажную работу боевого мага могли разве что навы: во-первых, немагов среди них не было, а во-вторых, в Темном Дворе не существовало традиции обсуждения приказов князя. В других Великих Домах обеспечением занимались самые заурядные чуды или люды. Такие, как Павел Фердинанд.
Как и все Горностаи, Павел был прекрасным стрелком, но при этом славился внимательностью и рассудительностью, качествами, которые привели его на должность первого заместителя суперинтенданта Ордена.
– Павел! Привет!
Идущий по коридору Фердинанд остановился и подслеповато прищурился.
Лет двадцать назад Павел поправил у эрлийцев испорченные от работы с бумагами глаза, однако привычка щуриться никак не исчезала. Прицепилась, проклятая.
– Герхард?
– Давно не виделись, дружище!
– Потому что тебе лень дойти до соседней башни.
– Ладно, не бурчи, – вальяжно рассмеялся маг. – Как дела?
– Нормально.
Павел Фердинанд и Герхард Пак выросли в одном дворе, знали друг друга с детства и, разумеется, грезили гвардией. В которой в итоге не оказался ни один из них. В семь лет у Пака прорезались неплохие способности к видению будущего, и перспективного мальчугана забрали в мастерскую Предсказаний. В Замок. А для лишенного магических навыков Фердинанда дорога туда была закрыта – обычные рыцари проходили подготовку в своих ложах. Харизмой настоящего вожака природа Павла также обделила, боевого лидера из него не получилось, а потому максимальным постом, на котором он мог завершить карьеру, была должность суперинтенданта Ордена. Почетная, но совсем не героическая.
– Еще не женился?
– Ты бы знал.
– Извини, – брякнул Герхард, коря себя за короткую память. Он ведь помнил… должен был помнить ту историю…
– За что извиняешься? – Фердинанд широко улыбнулся. – Зайдешь ко мне?
В планы Пака это не входило, однако теперь, после бестактной оговорки, отказаться он не мог.
– Только на минутку – тороплюсь к вашему старику.
– Рюмка портвейна, и все, – пообещал Павел, отпирая кабинет. – За встречу.
– Договорились.
Пять лет назад Фердинанд, только получивший должность первого заместителя суперинтенданта, собрался завести семью. Отец невесты, уважаемый рыцарь из ложи Драконов, не имел ничего против. Молодая Эльвира, кажется, даже любила Павла… Впрочем, в по-настоящему патриархальных чудских семьях подобная мелочь мало кого интересовала. Дело закрутилось. Фердинанд готовился к свадьбе, однако через неделю после помолвки неожиданно получил отказ. К Эльвире посватался овдовевший капрал гвардии. На тридцать лет старше Павла, имеющий двоих детей, но… но он был магом, и этот факт перевесил все, в том числе – высокую и доходную должность Фердинанда.
– Ты выглядишь усталым, – заметил Герхард, потягивая портвейн.
– Не выспался, – махнул рукой Павел.
– Живешь полной жизнью?
– Вроде того.
Повстречай Пак кого-нибудь другого из старых друзей, он бы, скорее всего, затеял разговор о детях – о чем еще болтать со строчками из записной книжки? С Фердинандом эта тема была запретной, а потому…
Пауза затягивалась.
Герхард допил портвейн и поставил рюмку на стол.
– Ладно, я побежал.
По своим важнейшим магическим делам.
– Увидимся, – ровно произнес Фердинанд.
– Обязательно!
Пак начал приподниматься, но замер. Накатило такое привычное на работе и такое неожиданное сейчас чувство. Вернулся в кресло и внимательно посмотрел на старого друга.
– Павел, примешь предсказание?
Фердинанд вздрогнул. Но тут же улыбнулся. Несколько натянуто улыбнулся:
– Э-э… Не слишком печальное?
«У него неприятности?»
– Не слишком веселое, – честно ответил Пак.
– Говори.
На несколько мгновений глаза Герхарда заволокла красноватая пелена, маг застыл, черты лица заострились, стали очень резкими… но уже в следующий миг дрогнули губы, и Пак потряс кистями, словно стряхивая с пальцев капельки воды.
– Есть ощущение, что тебе грозят неприятности, дружище. Насколько серьезные, я сказать не могу, но, если хочешь, подготовлю подробный гороскоп и загляну в будущее.
Фердинанд рассмеялся:
– Герхард, старина, должность интенданта – это сплошные неприятности. Постоянные. Ничего нового ты не сказал.
– Уверен?
Пак не мог забыть, как вздрогнул Павел, услышав о предсказании.
Фердинанд вздохнул, перегнулся через стол и, понизив голос, произнес:
– Обещаешь никому не говорить?
– Если твоя информация не навредит Ордену, – машинально отозвался Герхард.
А как еще он мог ответить? Они давно уже не настолько близки, чтобы ставить под удар карьеру. Павел поморщился.
– То, что я тебе скажу, Ордену известно. Это к вопросу о неприятностях… – Фердинанд выдержал паузу. – У нас пропали боевые големы.
– Так вот в чем дело… – Пак расслабился. И тут же прищурился: – А я гадаю, для чего меня вызвал суперинтендант?
– Предсказатели часто принимают участие в расследованиях.
– Н-да… – Герхард посмотрел на друга: – Тебе дали по шапке?
– Безопасность складов не входит в сферу моей ответственности, – спокойно ответил Павел. – Но без ругани не обошлось. А через час нас с суперинтендантом ждут великий магистр и мастер войны.
– Тогда с твоими неприятностями все ясно.
– Но я тебе благодарен.
– За что?
– Если бы мне грозило что-нибудь весомое, ты бы обязательно это увидел.
– Тоже верно! – Пак рассмеялся и легко согласился опрокинуть «еще одну на ход ноги». Рассказал новый анекдот о навах: «Вся гвардия стонет». Взял с Фердинанда слово «посидеть как-нибудь, вспомнить старые времена». Выпил еще рюмку и наконец ушел, на ходу удаляя запах вина.
Павел же, закрыв за приятелем дверь, вернулся за стол и еще раз перечитал отчет о пропаже големов.
«Система безопасности не повреждена. Система магической безопасности не повреждена. Нарушений со стороны персонала не зафиксировано».
А боевые големы, в которых не было ни капли магической энергии, пропали. И нет сомнений, что великий магистр на пару с мастером войны весьма заинтересуются, что за маг мог устроить подобную шутку.
– Неприятности, говоришь, – пробормотал Павел, обращаясь к ушедшему другу. – Ты еще не знаешь, что такое неприятности.
Фердинанд был уверен… нет, пока только догадывался, но с вероятностью в девяносто девять процентов, что знает шутника. Однако совершенно не понимал, зачем тому понадобились боевые големы.
И это пугало.
Садовое товарищество «Химик-2»,
ближнее Подмосковье,
2 ноября, четверг, 16.05
– Та-ак, что у нас дальше? – Мурза вернулся к чтению инструкции.
«Активизирующее аркан заклинание готово к упаковке в кодовое слово. Дважды поверните камень по часовой стрелке и громко произнесите выбранное слово, после чего верните камень в исходное положение. Кодовое слово и ваш голос будут запомнены. Примечание: для предотвращения случайного срабатывания артефакта рекомендуем использовать редкие слова. Торговая Гильдия не несет ответственности…»
– Понятно. – Сергей на секунду задумался, после чего медленно повернул украшающий перстень фальшивый рубин в указанном направлении и послушно громко произнес: – Пульс!
И короткое, и резкое, и редкое.
– Надеюсь, на этом все? – Он быстро проглядел последние абзацы. – Да, все.
Теперь имеет смысл провести небольшое испытание.
Арендованный на зиму дом находился не в коттеджном поселке, а в небольшом садовом товариществе, чудом сохранившемся поблизости от Москвы. Маленький, одноэтажный, деревянный. Холодная веранда, две комнаты и кухня с добротной печкой. Удобства во дворе, мимо яблонь направо. Вода в колодце. До магазина полторы мили. Но все эти «прелести» сполна окупались близостью к лесу и практически полным отсутствием соседей – подавляющее большинство окрестных домиков не было приспособлено для зимнего житья.
Отойдя от ограды всего на сотню шагов, Мурза почувствовал себя так, словно находится в безлюдной тайге. Однако все равно огляделся, убедился, что вокруг никого нет, и лишь после этого сжал кулак, направил боевой перстень на стоящую в двадцати футах березу и скомандовал:
– Пульс!
Из артефакта вылетела огненная стрела.
– Ух!
Перстень был не первым магическим устройством, которое изучал Сергей, однако срабатывание колдовских штучек до сих пор заставляло его вздрагивать. Не привык. Вошедшая в жизнь магия еще не стала полноценной ее частью, казалась красивым фокусом, сказкой.
– Круто!
Сергей не удержался, сделал еще один резкий выпад рукой в сторону березы, но уже без выкрика. Замер в позе, на мгновение представив себя – как в детстве! – непобедимым воином, сметающим с пути толпы врагов, и рассмеялся.
– Я – супермен!
Хоть на секунду, но стало легче, спокойнее.
Мурза подошел к покалеченному дереву и внимательно осмотрел обожженную рану – в углубление мог поместиться кулак. Неплохо, учитывая, что артефакт выставлен на половину мощности.
– Хорошая штучка.
Сергей полюбовался камнем, прищурился, услышав звук двигателя подъехавшей машины, повернул голову к дому, послушал еще и, узнав машину по работе мотора, улыбнулся:
– Марина!
Жизнь большинства из нас проходит тихо и размеренно. Не всегда предсказуемо, но часто – скучно. Карьеру следует выстраивать постепенно, шаг за шагом, твердая зарплата предпочтительнее процентов по итогам работы, крупная фирма лучше мелкой, начинать собственное дело трудно, а все необычное происходит с кем-то другим. И даже не с другим, а в кино. В книгах. Что необычного таится в буднях?
Ничего.
Так в свое время думал и Сергей Мурзин. Думал, несмотря на то что не был рядовым обывателем, не имел постоянной работы, «теплого места», скорее наоборот – жизнь Мурзы, если сравнивать ее с повседневностью обычных людей, была наполнена приключениями, ибо несколько последних лет Сергей занимался незаконными археологическими раскопками, перепродавая на черном рынке найденные артефакты времен Великой Отечественной войны. Постоянные экспедиции закалили Мурзу, а стычки с конкурентами сделали жестким. Он научился убивать, считал себя человеком изворотливым и расчетливым, был уверен, что справится с большинством проблем, однако интрига молодой ведьмы, в которую Сергей оказался втянут несколько недель назад, бульдозером прошлась по его жизни. Мурзин потерял всех друзей, старика, которого считал вторым отцом, да и всю жизнь в придачу. Человская полиция разыскивала его по подозрению в нескольких убийствах, Великие Дома – чтобы уточнить детали произошедшего, и единственной, кому Сергей мог доверять, была Марина Щукина. Молодая колдунья, которую он полюбил.
И которая была виновата во всех его бедах.
– Тебе хорошо?
Марина завела руки назад, обхватив Сергея за шею, и сладко потянулась:
– Очень.
Сквозь пышную пену, покрывавшую тело девушки, озорно проглядывали торчащие соски небольших грудей. Мурза не удержался – накрыл их ладонями, почувствовав, как твердеют они от прикосновения.
– Хочешь продолжить? – промурлыкала девушка.
– Очень, – повторил Сергей ее ответ.
– И как ты хочешь любить меня сейчас?
– Как кролик.
Девушка улыбнулась и подалась вперед. Мурза пристроился сзади. Аккуратно вошел в Марину и замер, наслаждаясь ощущением единения.
– Мы ведь никуда не торопимся?
– Абсолютно.
Комнату освещали два десятка свечей, стоящих на полу и полках. В их подрагивающем свете причудливо извивались слившиеся тени мужчины и девушки.
Марина любила игры в воде, и поэтому одну из двух комнат Сергей оборудовал соответствующим образом: убрал всю мебель, в центре установил большую ванну на ножках, которую добыла девушка, и украсил стены зеркалами. Незадолго до приезда Марины Мурза натаскал из колодца воды, а все остальное сделала колдунья: вода будет оставаться теплой и чистой столько, сколько нужно, до тех пор, пока они не выйдут из ванны.
– Как прошел день?
– Продуктивно.
– Ездил в магазин?
– Нет, – улыбнулся Сергей. – Сначала побывал в библиотеке Ордена, прочел одну работу по Эпохе Непрерывных Войн. Потом сделал интересную мазь…
– Какую?
– «Кузнечную».
Она надежно предохраняла кожу от ожогов, однако давно вышла из моды.
– Где ты только рецепт раздобыл?
– В исторической книге.
– Могла бы и не спрашивать. – Марина помолчала. – Справился сам?
– Да, – с законной гордостью подтвердил Мурза. – И проверил.
Для создания многих колдовских мазей наличия магических способностей не требовалось, хватало правильным образом «заряженных» ингредиентов.
– Ты молодец.
– Я знаю. – Сергей улыбнулся. – Правда, коготь дракона долго искал.
– На второй полке в углу.
– Я не сразу сообразил, что баночка с желтоватым порошком и есть коготь дракона.
– На этом все прокалываются, – рассмеялась девушка, вспомнив собственные страдания на первой практической работе. – Все ищут настоящий коготь. Желательно изогнутый, острый и страшный. А находят порошок.
– Так его удобнее хранить?
– И это тоже, – подтвердила Марина. – Ты представляешь размер взрослого дракона?
– Футов двадцать в длину? – предположил Мурзин.
– Ярдов двадцать, милый, ярдов, – весело поправила его девушка. – Теперь представь, какие у него когти.
– Большие.
– А в зелья идут щепотки. Поэтому в розницу когти продают в порошках. Рыцари делают драконам маникюр и то, что не уходит на нужды Ордена, запускают в свободную продажу.
– Занятно.
– В Тайном Городе много приколов. – Марина снова потянулась. – Что еще новенького?
«Еще я превратил наше уютное гнездышко в пороховую бочку. Привез из своего старого тайника несколько килограммов тротила, собрал пару волшебных порошков, продумал систему срабатывания… И теперь, Маринка, если до меня доберутся твои коллеги-колдуны, живым я им не дамся…»
Подумал, но не сказал. Грустная тема.
Кто из нас, находясь в здравом уме и твердой памяти, поверит, что рядом, буквально – протяни руку, живут колдуны? В смысле – настоящие колдуны? Подчинившие стихии. Выращивающие драконов. Предсказывающие будущее.
И не являющиеся людьми.
Кто поверит, что, несмотря на собранные историками и археологами доказательства, история Земли не имеет ничего общего с общеизвестными рассказами? Что полученные в школе знания отражают (да и то не полностью!) лишь прошлое одной-единственной расы, человеческой, которая является далеко не первой и, возможно, не последней из правителей планеты?
Для настоящего историка путешествие по библиотекам Великих Домов стало бы непрекращающимся праздником. Еще год назад Сергей отдал бы руку за возможность прикоснуться к секретам древних рас. Сейчас он готов был потерять и руку, и ногу, и, наверное, почку в придачу, чтобы никогда не знать о Тайном Городе – слишком дорого обошлось ему знакомство.
Но делать нечего. Теперь ничего не изменишь.
– А как прошел день у тебя?
– Нормально.
– Вчера…
– Мне пришлось ночевать в квартире.
– Почему?
– Я говорила. Мы должны быть осторожными. Прошло слишком мало времени.
Марина не рассказывала Сергею о своей связи с Нежей. И о Пастухе, которому ей приходилось подчиняться. Ничего не рассказывала, потому что знала – он постарается помочь. Он сильный, и он ее любит. А если он начнет действовать, то умрет. Потому что он – обыкновенный чел, неспособный тягаться с магами Тайного Города. Так что пусть Сергей ничего не знает. Так лучше.
Девушка ничего не говорила Мурзе, но молчание не могло изменить настоящее: и Пастух, и похотливая Нежа были реальны. И поэтому, приезжая к Мурзе, Марина почти всегда начинала встречу с совместной ванны. Он думал, что девушка любит игры в воде, а Марина смывала с себя грязь.
– Над чем сейчас работаешь?
– Продолжаю образование.
– Скучно?
– Не то слово.
Учеба в школе Зеленого Дома не могла дать ей больше, чем девушка уже получила, ибо, чтобы идти дальше, нужны врожденные способности. Она сделала необыкновенно сильное заклинание, но должна держать его в секрете. И продолжать посещать лекции и практические занятия, чтобы поддерживать легенду.
– Что будет дальше?
– Когда?
– Когда ты закончишь учиться.
– Я думаю, нам придется уехать.
– Ты серьезно? – удивился Мурза.
– Вполне, – спокойно ответила Марина. – Сначала я думала, что со временем смогу легализовать тебя в Тайном Городе, но теперь мне кажется, это не получится. Великие Дома досконально проверяют новичков, тебя раскроют, поэтому нам придется уехать.
– А как же ты?
– В Тайном Городе мне тоже нет места. Точнее, есть, но оно слишком маленькое.
С ее способностями ей придется стать одной из мелких колдуний, заниматься ерундой, не помышляя о великих свершениях. А за пределами Тайного Города никого стесняться не надо. Там можно использовать все доступные заклинания. Абсолютно все. В любых целях.
– И все равно твое место здесь, в Москве, в Тайном Городе. Ты не сможешь без него.
– А ты не сможешь в нем, – прошептала девушка. – Я влюбилась в тебя, и мне это нравится. Ты сильный. Ты надежный. Ты умный. Когда ты рядом, я чувствую себя слабой женщиной.
– Я всегда буду рядом, – так же тихо пообещал Сергей.
– Значит, я всегда буду счастлива.
Элитный дамский клуб «Кастрюля»,
ближнее Подмосковье,
2 ноября, четверг, 18.23
– Три, четыре… Ой! Пять…
Несмотря на пол-литра особого эрлийского бальзама, который Инций принял за последние полтора часа, покалывание в животе не унималось. Более того – учащалось. Чтобы успокоиться, расстроенный конец решил пересчитать драгоценности, однако проверенное средство не помогало.
– Шесть… Ой! Семь…
Перстни с сапфирами закончились, а приступать к изумрудам не хотелось. Вот не хотелось, и всё. Что было очень плохим признаком: страсть к побрякушкам стояла у концов на втором месте, сразу же за любовью к женскому полу. Остыть она не могла, разве что испортиться…
– Кажется, я крепко влип, – пробормотал Инций, сползая с кресла.
Он прошелся по кабинету, внимательно изучая реакцию организма на физические упражнения, и остановился у зеркала. Открыл рот и высунул язык. Вроде все нормально. Оттянул нижнее веко, осмотрел глаз. Тоже без патологий. Слегка успокоенный, сделал шаг назад и оглядел себя целиком.
– Красавец!
Как и все представители семейства концов, Инций Свейз был невысок ростом (приличные женщины длинных не рожают!), полноват (зато осанист!), лыс (я не кролик, шерстью не горжусь!) и имел приятные черты лица (не просто приятные, а замечательные!). В настоящий момент эту со всех сторон великолепную личность украшала шелковая розовая сорочка, фисташковый костюм, чудесные желтые ботинки и переливчатый галстук. А еще – три золотые цепи, восемнадцать перстней, два браслета и сережка с жемчужиной в ухе.
– Пойти прогуляться по клубу?
И пообщаться с гостьями. Если не помогает инвентаризация драгоценностей, остаются только они.
– Пожалуй… Ой! – Инций вновь ухватился за живот. Боль не унималась. – Проклятье!
Конец доковылял до дивана, улегся и достал украшенный бриллиантами телефон. К врачам Инций с детства относился с недоверием, однако теперь, будучи при смерти, все-таки решился на звонок.
– Ляпсус?
– А, Инций… – безразлично отозвался эрлиец. – Привет, привет…
– Ты что, занят? – Конец обиженно надул губы.
– Думаю, на какую лошадку ставить.
«Лошадка», «ставка»! Прозвучали ключевые слова, и Свейз мгновенно окунулся в свое букмекерское прошлое.
– Какие варианты?
– Белая Горячка или Королева Битцы.
– Ставь на Горячку.
– Ты уверен?
– Э-э… – Инций припомнил «подвиги» Ляпсуса. – Какая тебе разница? Ты ведь все равно всегда проигрываешь.
– Не всегда, – ощетинился эрлиец.
– Но часто.
– Не всегда!
– Ставь на Горячку и надейся на чудо.
– Без тебя разберусь. – Ляпсус, судя по тону, хотел закончить разговор, однако вспомнил, что не он его начал. – Ты зачем звонил?
Инций погладил многострадальный живот и пожаловался:
– Ляпсус, у меня колет.
– Где?
– В пузе.
– Слева, справа, в центре?
– Справа.
– Потливость в наличии?
Инций дотронулся до лба и обнаружил испарину:
– Угу.
– Газы мучают?
– Это слишком личное.
– Я твой врач, а не любовница. Мучают газы?
– Мучают, – припомнил несчастный конец. – Со вчера мучают, проклятые.
– Глаза красные?
– Нет.
– Будут.
– Почему?
– У тебя контингентированный выползень, дружище, возможно – стреловидный.
– Инфекционный? – ахнул Инций.
– По телефону диагностировать не могу, – деловито ответил эрлиец. – Но, учитывая время года, твой возраст и образ жизни, допускаю, что развилась холерная разновидность.
– Не может быть!
– Ерунда! Посидишь неделю в противогазе, и все дела.
– А с самим выползнем что?
– С контингентированным выползнем, – поправил пациента склонный к занудству эрлиец. – Приезжай, вырежу.
Инций припомнил нож в руках Яны и тоскливо осведомился:
– А колдовством никак нельзя?
– Никак, – злорадно рассмеялся Ляпсус. – Выползни лечатся только хирургическим вмешательством.
– У меня бизнес.
– Пару дней будешь руководить клубом по телефону.
– И дела у меня тоже, – проныл Инций, нежно поглаживая живот. – Слушай, а на рабочем месте нельзя удалить?
– Можно.
– Вот видишь!
– Но только на моем рабочем месте, – закончил вредный эрлиец. – Инций, хватит мне голову морочить. Приезжай, пройдешь обследование. Может, у тебя не выползень, а обжорство.
– А потливость?
– Простудился.
– А газы?
– Обжорство.
– А если глаза покраснеют?
– Депрессия.
– У тебя на все ответ заготовлен.
– Это потому, что я врач.
Врач. Нож. Хирургическое вмешательство… Детские комплексы окутали утомленного борьбой за жизнь конца липким туманом.
– Ты едешь или нет?
– Я подумаю, – пискнул Инций и положил трубку.
В животе вроде успокоилось, однако предательский удар мог быть нанесен в любой момент.
– Выползни иногда рассасываются, – попытался приободриться конец и подошел к зеркалу – проверить глаза. Очень красивые и совсем не красные. – Врет Ляпсус, со зла врет! Коновал чертов.
Инций откупорил еще одну бутылочку эрлийского особого,[5] подумал, смешал в бокале с текилой один к одному и вернулся на диван. Однако лечению помешал телефонный звонок.
– Алло!
– Что решил? – поинтересовалась женщина.
– А-а… это ты. – Конец сделал большой глоток целебного средства.
– Что значит: «это ты»? – возмутилась женщина.
– Извини, любимая…
– Перестань лицемерить! Мы разводимся!
– Ах…
Подкравшаяся болезнь ненадолго отвлекла Инция от назревающих на личном фронте неприятностей. С другой стороны, какие могут быть проблемы с женщинами? Ни-ка-ких. Все вопросы легко уладить даже с помощью телефона.
– Ритуся, королева моя ненаглядная, ну, не надо злиться, звездочка, я…
Инций умело играл тембром: голос взволновал бы даже мужчину… ну, по крайней мере, не оставил бы равнодушным. А уж на женщин умения концов и их знаменитая семейная тайна действовали без осечек. Именно поэтому Инций в свое время согласился жениться на неприступной, но вожделенной красотке – знал, что в случае необходимости сумеет прекратить отношения без особых проблем. Не подумал, что его мастерство должно было бы сломить сопротивление и без штампа в паспорте.
– Ритуся, лапочка…
– Ты изменял мне каждый день! – отчеканила «лапочка».
– Неужели?
– У моего адвоката тридцать часов порнографических записей.
– Он что, извращенец?
– Шути, шути, придурок.
– Я – кто?
– И не думай, что я не воспользуюсь этой информацией!
Разговор шел совсем не так, как планировалось.
– Риточка, милая… – растерянно промямлил конец.
– Ты мне заплатишь за каждую измену, которую совершил во время нашей семейной жизни.
– Очень короткой.
– Но законной!
– Хочешь бриллиантовое колье?
Предложение прозвучало жалко. А в устах конца – позорно жалко.
– Я хочу «Кастрюлю»!
– Что?!!
– И я ее заберу, – подытожила обманутая жена. – Мой адвокат в этом не сомневается.
– Да я… Да ты…
– Я тебя бросаю, любимый.
– Это не по правилам! – взвыл Инций.
– По каким правилам, придурок? Правила устанавливаю я!
– Нет!
– Слушай внимательно: я тебя бросаю! Я тебя бросаю! Я тебя…
Конец с омерзением отключил телефон, вскочил, опрокинув на ковер бокал с недопитым снадобьем, и вновь подбежал к зеркалу:
– Что происходит, а?
Отражение молчало и глупо улыбалось. Да еще и глаза покраснели.
– У меня депрессия.
«И большие проблемы!»
Ни одна женщина в мире не могла противостоять концам, когда они включали свое знаменитое умение. Ни одна! В начале разговора Инций старался изо всех сил, однако на Риту его мастерство не действовало.
– У меня депрессия?
Ерунда. Соблазнение происходило у концов на уровне инстинктов, было столь же естественным, как и умение дышать.[6]
Жизнерадостные толстяки затаскивали женщин в постель, даже пребывая в бессознательном состоянии. Их безропотно слушались самые дикие тигрицы, так что болезнь тут ни при чем.
– Неужели со мной что-то случилось? Неужели я больше никогда…
Губы задрожали, на покрасневшие глаза навернулись слезы, лоб покрылся испариной, и газы… Куда же без них?
Инций вытащил из кармана надушенный платок, тщательно вытер лицо, шею, бросил изящный лоскуток под стол, достал из тумбочки свежий и вернулся к зеркалу.
– Мне нужно срочно проверить инстинкты. Нужна… гм… твердая женщина, которая… гм… далека от мысли переспать со мной.
Уверенность постепенно возвращалась. Часть тела между животом и шеей, которая у других народов называется грудью, горделиво приподнялась. Инций расправил золотые цепи, пошевелил пальцами и, удовлетворенный блеском драгоценных камней, кивнул себе:
– Я справлюсь!
Бар «Три Педали»,
Москва, улица Большая Дмитровка,
2 ноября, четверг, 19.59
– Беги скорее, дерево!
– Не отставай!
Бар «Три Педали» не принадлежал Тотализатору, однако был, наверное, самым «игровым» заведением Тайного Города. Десятки развешанных по стенам телеэкранов непрерывно транслировали едва ли не все проходящие в мире соревнования, начиная с «Формулы-1» и заканчивая экзотическими гонками на буйволах. Результаты фиксировались на огромных табло, выигрыши выплачивались тут же, за столиками или у стойки бара. Несмотря на многочисленные просьбы, управляющий баром Мурций Чейз наотрез отказывался открывать в баре филиалы букмекерских контор, а потому «жучкам» приходилось действовать по старинке: шнырять между игроками, раздавая билеты и шелестя наличными. Мурций считал, что подобный подход создает в «Трех Педалях» уникальную атмосферу.
– Быстрее!
– Ленивая скотина!
– Прибавь!
Шум, гам, толкотня, вопли счастливчиков и стоны проигравших…
– Что мы тут делаем? – поинтересовался Кортес.
– Я заказала столик, – мило объяснила Яна.
– Это понятно. Почему здесь?
– Нужно кое с кем поговорить.
– Я его знаю?
– Возможно.
– Кортес! Давно не виделись!
У стойки обосновалась веселая компания четырехруких хванов. Увидев наемника, они дружно замахали верхними конечностями.
– Иди к нам!
– И Яну бери!
– Пройдемся по коньячку?!
Наемник вопросительно посмотрел на девушку.
– Наш столик в дальнем углу, – улыбнулась гиперборейская ведьма. – Я поговорю и присоединюсь к вам.
– Договорились.
– Сотню на фиолетовую!
– Полсотни на красную! Она всех сделает!
– Мечтай!
– Ставок больше нет!
Для любителей испытать свою удачу по-быстрому, не дожидаясь результатов скачек или заездов, в «Трех Педалях» регулярно проводились шуточные магические турниры. На которых тем не менее иногда крутились совсем не шуточные деньги.
– Участники готовы?
– Да.
– Даю отсчет! Три!
Сегодня публика развлекалась соревнованиями прыгающих духов. Четыре мага – два чуда, фея и шас – подсаживали элементарных духов в разноцветные свинцовые кубики и выставляли их в центр большого стола.
– Два!
По сигналу распорядителя колдуны отпускали магические путы, и почуявшие свободу духи пытались сбежать самым, на их безмозглый взгляд, коротким путем – вертикально вверх. Побеждал тот маг, чей кубик подпрыгивал выше.
– Старт!
Игроки разразились воплями. Некоторые – радостными, остальные – разочарованными. Букмекеры зашуршали купюрами. Маги принялись готовиться к следующему заезду. Официанты тащили подносы с выпивкой.
Брат Ляпсус вздохнул и посмотрел на Мурция:
– Три недели.
– Два дня, – покачал головой конец.
– Не смешно.
– Мы оба понимаем, что я иду тебе навстречу.
– Раньше ты давал мне месяц.
– На этот раз ты проиграл слишком много.
– Я всегда возвращаю долги.
– В таком случае ты справишься.
– Две недели.
– Два дня.
– Не выкручивай мне руки.
– Ты еще не знаешь, что я могу с тобой сделать.
– И что же? – полюбопытствовал Ляпсус. – Пришлешь ко мне каких-нибудь… гм… здоровячков?
Окажись на месте проигравшегося врача какой-нибудь чел, Мурций поступил бы именно так. Однако эрлийцы являлись подданными князя Темного Двора и находились в полной безопасности за широкой спиной навов. Отправка к Ляпсусу вышибал закончилась бы одним возможным способом: Мурция навестили бы гарки и, подарив на память головы «здоровячков», осведомились бы о причинах недружественного шага в отношении интеллигентного врача. Рассказывать же им о том, что Ляпсус чертовски много задолжал, не имело смысла: подобные мелочи гарок не интересовали.
– Я расскажу всем, что тебе нельзя верить, – улыбнулся конец. – И Тотализатор навсегда закроет для тебя двери. У тебя не примут ни одной ставки. – Мурций допил коктейль и поднялся. – Четыре дня, Ляпсус, это максимум, что я могу. А теперь извини, мне пора в «Тиградком». Сегодня у меня большое интервью с Каримом Томба.
– Короче, я убедился, что клиент не дышит, и ушел порталом, – закончил Муба. – Хотел бы я посмотреть на физиономии охранников, прибежавших на сигнал тревоги!
Слушатели рассмеялись.
– Вот так и рождаются легенды, – заметил Кортес.
– Их и без нас полно, – махнул правой верхней рукой Фет, руководитель московской общины хванов. – Одной больше, одной меньше… Тем более в нашем деле легенды и вовсе рождаются на пустом месте.
– Это точно.
Хваны занимались убийствами на заказ и Кортеса, который в свое время выполнял «деликатные» поручения для имперской военной разведки, считали коллегой. Высокопрофессиональным коллегой, несмотря на то что наемник никогда не работал по этой специальности в Тайном Городе.
– Пойду посмотрю, как там мои лошадки, – улыбнулся Муба. – Не скучайте.
Когда Кортес только подошел к четырехруким, их было шестеро. Однако за последние пять минут они начали находить «важные» дела и растворялись в толпе.
«Фет хочет со мной поговорить».
Наемник не ошибся.
– Еще по стаканчику? – любезно предложил четырехрукий.
– Твои ребята взяли отпуска?
– Почему ты так решил?
– Сегодня здесь шестеро хванов, включая тебя. Вчера в «Ящеррице» я видел еще семерых. А из разговоров с вами вчера и сегодня понял, что в городе собралось не меньше тридцати.
Великие Дома не мешали четырехруким заниматься бизнесом, однако настаивали, чтобы те действовали за пределами Тайного Города. Убивать в Москве не возбранялось, но не в промышленных количествах, а потому в Тайном Городе редко собиралось одновременно больше десятка хванов.
– Ты наблюдательный.
– Не жалуюсь.
Фет залпом выпил полстакана коньяка и негромко произнес:
– Ходят странные слухи, вот ребята и подтягиваются.
– Что за слухи?
– Как раз хотел поговорить о них с тобой.
– Не уверен, что смогу сказать даже то, что знаю, – откровенно заявил Кортес.
– Прекрасно понимаю, но все-таки попробую… – Хван выдержал короткую паузу. – Мы слышали, что кто-то вывел из строя Дегунинский Оракул.
Это случилось давно, еще в августе, и если хваны, которые умели держать нос по ветру, пронюхали об этом только сейчас, можно было сказать, что Великим Домам удалось сохранить летнюю операцию в секрете.
– Я слышал об этом краем уха.
– А несколько недель назад заварилась странная буза, в которой принимали участие и навы, и чуды, и люды.
– Между ними регулярно происходят стычки.
– Мои ребята сложили два и два и решили, что назревает что-то серьезное.
Хваны были единственной семьей, которая жила за пределами Тайного Города, на Алтае. И если бы не их выдающиеся боевые навыки, их называли бы не иначе, как провинциалами. Каковыми они, собственно, и являлись. Делать выводы на основе непроверенных слухов? Кортес едва не рассмеялся.
– Вы решили, что назревает война Великих Домов?
– Ну…
– И решили подзаработать.
– Они решили, – дал назад Фет. – Ребята, в смысле. Я им говорю: бизнес страдает, а они: вот-вот что-нибудь начнется.
«Провинциалы!»
Наемник дружески потрепал хвана по плечу.
– Фет, насколько я знаю, к войне никто не готовится.
Учитывая, что Кортес носил на плече метку Темного Двора и считался другом Сантьяги, такое заявление весило очень много. Тем не менее четырехрукий решил переспросить:
– Точно?
– Насколько знаю я. А ты знаешь обо мне две вещи. Первая: я знаю много. Вторая: я тебе не вру. Выводы делай сам.
– Проблемы?
– Никаких!
Ляпсус ответил столь уверенно, что будь Яна чуть наивнее, в смысле будь в ней хоть капля наивности, она бы обязательно поверила эрлийцу.
– Мне показалось, беседа с Мурцием тебя не повеселила.
– Ты хотела поговорить об этом?
Яна поняла, что продолжать не следует. И помощь предлагать тоже. Во всяком случае, не сейчас.
– Я не беру в долг, чтобы расплатиться с букмекерами. – Эрлиец прекрасно понял, о чем подумала девушка. – Это порочный круг. Я не игроман, просто мне нечасто везет.
– Извини, что спросила.
– Если это все… – Врач сделал вид, что готов уйти.
– На самом деле мне нужна консультация.
– Запишись на прием.
– Не профессиональная – научная.
Ляпсус помолчал, обдумывая слова Яны, но решил не отказывать – как ни крути, а дружбой с наемниками он дорожил.
– Что ты хочешь знать?
– Страх.
– Страх?
– Да.
Эрлиец рассмеялся:
– Что именно ты о нем не знаешь?
– Хороший вопрос. – Девушка поддержала шутку. – Мне интересен он сам. В чистом, так сказать, в незамутненном виде.
– Вообще-то, я хирург, а не мозгоправ.
– То есть ты прогуливал непрофильные лекции?
– Нет, я учился хорошо, – не стал скрывать Ляпсус.
– В таком случае объясни, существуют ли иные механизмы, чтобы вызвать у жертвы страх, нежели те, что используются в заклинании «шкура гоблина».
– Прямое воздействие на мозг с помощью гипноза или «заговора Слуа», – тут же ответил эрлиец.
– Суть та же самая.
– Гм… пожалуй. – Врач задумался.
– А меня интересует нечто принципиально иное.
– Почему спрашиваешь?
– Мне интересно, – улыбнулась Яна и пригубила коктейль. – Возможно, напишу статью.
– Она уже написана, – рассеянно ответил эрлиец. – Восемьсот лет назад. Автор, если не ошибаюсь, брат Сусполюс. Могу прислать ссылку.
– Боюсь даже спрашивать, сколько в ней страниц, – вздохнула девушка.
Научное словоблудие эрлийцев давно и прочно вошло в поговорки Тайного Города.
– Много.
– Основную идею изложишь?
Врач почесал в затылке, оживляя притаившиеся там воспоминания, и медленно ответил:
– Существует теоретическая возможность воздействовать непосредственно на инстинкты жертвы. Вызывать мощную, ничем не объяснимую волну ужаса.
– Теоретическая?
– Брат Сусполюс доказал, что для подобного воздействия необходим ключ, называемый «Вздох Смерти». Некая субстанция, в которой запечатан ужас умирающего. К сожалению, брату Сусполюсу, несмотря на все усилия, не удалось выделить «Вздох Смерти», а потому его теория не получила подтверждения. Научный мир Тайного Города не принял ее.
– Только поэтому?
– Еще брат Сусполюс предположил, что активизация заклинания, использующего «Вздох Смерти», может пройти без использования магической энергии. А это уже чистая ересь.
Горьковское шоссе,
ближнее Подмосковье,
3 ноября, пятница, 02.44
– Барон Берислав сел в машину, – сообщила Милана, убирая телефон. – В расчетной точке он будет примерно через двадцать минут. – И оглядела помощниц: – Вопросы?
Молчаливое покачивание головами: вопросов нет. Всё решено. Все согласны с планом. Все готовы сыграть свои роли.
В темно-зеленом фургоне «Шевроле», притаившемся на обочине шоссе, сидели самые преданные воеводе колдуньи. Прошедшие с Миланой через многие передряги, принимавшие участие в самоубийственной вылазке у дворцовых ворот, когда дружина Дочерей Журавля и дружина барона Мечеслава рубились со штурмующими Зеленый Дом чудами, кровью расплачиваясь за недальновидность королевы Всеславы. Каждой из них Милана без колебаний доверила бы свою жизнь.
– У нас есть время повторить план операции, – негромко произнесла воевода. – Ярина?
– Я обеспечиваю прикрытие, – немедленно отозвалась та. – Навожу морок, закрывая аварию от посторонних. Если в расчетной точке барон будет говорить по телефону – подключаюсь и продолжаю разговор вместо него.
Волосы скрыты темной вязаной шапочкой. Плотно застегнутая черная куртка. Черный свитер под горло. Черные очки на глазах. Черные перчатки. В одежде остальных колдуний тоже преобладали темные цвета, но ни одна из них не отгородилась от мира так плотно, как Ярина. Воевода «секретного» полка оделась как шпион из дешевого телесериала. Милана догадывалась о причинах такого поведения: Ярина действовала против барона без санкции королевы, переступала черту и подсознательно старалась спрятаться, укрыться за черным цветом ночи, раствориться в нем.
«Решилась?»
Среди собравшихся на Горьковском шоссе колдуний Ярина занимала самую высокую должность и, соответственно, была наиболее независимой от Миланы. Воевода «секретного» полка, имеющая право входить к королеве без доклада. Умна, хитра. Понимает ли она, что сейчас, в этот самый момент, выбирает себе новую повелительницу? Что, если королева узнает об операции, Ярина слетит с должности через пять минут? Понимает. Фата кто угодно, только не дура. Тем не менее – пришла. Нарядилась во все черное, но пришла.
А это показывает, что служить Милане привлекательнее, чем Всеславе.
Возможно, воевода Дочерей Журавля более критично отнеслась бы к поведению Ярины, если бы не один факт из прошлого главы «секретного» полка: ее отца, барона Билюда, убил на дуэли барон Стоян, отец Мечеслава. А отношения между нынешним повелителем Сокольников и королевой гарантировали, что слепого обожания Всеслава от Ярины не дождется.
– Радица? – обратилась к следующей помощнице воевода Дочерей Журавля.
Вот эта фата никаких сомнений точно не испытывала: ни очевидных, ни подсознательных. Радица была троюродной сестрой Миланы, пришла в дружину по ее рекомендации и, несмотря на статус «возможно, жрица», должность обер-воеводы получила исключительно благодаря личной преданности сестре. Нападение на Берислава было для нее рядовой операцией из разряда «Милана приказала – я делаю». Радица даже не спросила, есть ли у них санкция королевы.
– За десять секунд до аварии я блокирую сигнальные артефакты. Барон не поймет, что его атаковали с помощью магии.
– Все правильно, – подтвердила Милана. – Затем я устраиваю аварию. Верея?
– Контроль самочувствия барона, – заученно ответила самая маленькая из сидящих в фургоне колдуний.
Тоненькая Верея походила не на атлетичных Милану и Радицу, а на невысокую Ярину. Тем не менее Верея в свое время считалась неплохим воином, одерживая победы за счет скорости и хитрости. Ей здорово досталось во время штурма Зеленого Дома, тяжелая рана поставила крест на карьере фаты в дружине Дочерей Журавля, и Милана пристроила старую подругу в «секретный» полк.
– Гарантирую: во время аварии барон не пострадает.
В крайнем случае фата Верея готовилась выдернуть Берислава из салона быстрым порталом.
– Затем мы переносим барона в фургон, – продолжила воевода, – и я начинаю допрос. Ярина?
– Продолжаю прикрывать нас мороком и контролировать телефонные звонки Берислава. Если они будут.
– Радица?
– На своем автомобиле выдвигаюсь на полмили к Москве и слежу, чтобы на шоссе не появился маг.
– Давора останавливается за полмили до точки операции и занимается тем же самым, – озвучила Милана роль фаты, что сейчас следовала за бароном. – Верея?
– Продолжаю контролировать состояние Берислава.
– Проверка окончена.
Если все пройдет как надо – а Милана не сомневалась в успехе, – то случившееся сочтут заурядной аварией. Никто не узнает, что барон Берислав, один из иерархов Зеленого Дома, подвергся магическому допросу. Да и как всплывет правда, если расследовать происшествие станут те же фаты, что сидят сейчас в фургоне? План идеален.
Милана посмотрела на часы:
– Пятиминутная готовность!
– Бесконечная пробка! Вот что такое МКАД сегодня! – возмущенно выкрикнул конец. – Челы окончательно изгадили дорогу, и только поэтому «Сто километров Мурция» проводились ночью! Вынужденно!
– Но участников соревнований меньше не стало, – заметил ведущий.
– Пропала изюминка! – продолжал верещать Мурций. – Человские машины вносили приятное разнообразие в итоговое распределение мест. А на свободной трассе все решает мощность двигателя.
– В чем же вы видите выход?
На волне «Тиградком» шел «Ночной разговор с Каримом Томба». Тема сегодняшнего выпуска – Тотализатор – барона не особенно интересовала, а потому он переключил приемник на обычную человскую станцию.
Нам бы, нам бы, нам бы, нам бы
Всем на дно.
Там бы, там бы, там бы, там бы
Пить вино.
Там, под океаном, трезвый или пьяный,
Не видно все равно.
То, что нужно.
Барон довольно улыбнулся и даже стал насвистывать мелодию. Фальшиво, зато от души.
Эй, моряк, ты слишком долго плавал.
Я тебя успела позабыть.
Мне теперь морской по нраву дьявол.
Его хочу любить…
Отличный вечер в компании умелой женщины развеял мрачное настроение, в котором Берислав пребывал после звонка Фердинанда. Предположения чуда требовали немедленной проверки, однако барон не решился заняться вопросом немедленно. Предложил Павлу самостоятельно посмотреть, что к чему, и уехал за город, убеждая себя в необходимости отдыха. И считал, что поступил правильно.
«Я должен сохранять ясную голову!»
Потому что справляться с напряжением последних недель становилось все сложнее.
«Ничего, я сумею! Не зря именно моей семье была доверена тайна!»
Барон улыбнулся, надавил на газ, заходя в поворот, как на вираж, а в следующий момент почувствовал, что машину резко повело вправо.
Проблему запрятанного в автомобиль сигнального артефакта Радица решила с изяществом опытного боевого мага: дождавшись, когда автомобиль Берислава окажется на границе зоны чувствительности устройства, фата просто высосала из колдовского приборчика магическую энергию.
Первый шаг сделан.
Едва артефакт отключился и, соответственно, не мог сообщить барону, что рядом действуют маги, Ярина навела морок, скрыв происходящее от водителей редких автомобилей и фур, изредка проезжавших по ночному шоссе.
Второй шаг. Подготовка завершена.
Очередь Миланы настала, когда машина Берислава оказалась в прямой видимости. Поскольку ситуации требовалось придать естественный вид, воевода выбрала в качестве причины аварии лопнувшее колесо. А для большей достоверности, чтобы ни у кого не возникло вопросов, почему Берислав не удержал автомобиль на шоссе, ведьмы припорошили ночную трассу снегом.
Короткое заклинание, палец, указующий на одну из передних покрышек, и множество невидимых глазу «рук» магической энергии, которые обхватили машину и понесли ее по заранее намеченной траектории к дереву. Быстро, аккуратно, не нарушив ни одного закона физики.
Хлопок, визг тормозов и перекошенное лицо Берислава прилагались.
– Есть! – провозгласила Милана, когда автомобиль, в полном соответствии с разработанным планом, врезался в дерево.
– С объектом все в порядке, – доложила Верея. – Барон без сознания, но жив.
Радица молча уселась в свой «БМВ» и дала по газам. Ярина, прикрыв глаза, сканировала окрестности.
Милана легко вытащила здоровяка-барона из разбитой машины и занесла в фургон.
– Не дай ему прийти в сознание!
– Я знаю! – отозвалась Верея.
Набросить на пребывающего без чувств Берислава «заговор Слуа» было непростой задачей, однако воевода Дочерей Журавля не сомневалась, что справится. В конце концов, она являлась одним из высших магов Великого Дома Людь.
Орловское кладбище,
Боровское шоссе,
3 ноября, пятница, 02.45
Чем больше людей живет в городе, тем больше людей в нем умирает – эта аксиома настолько проста, что неудобно повторять ее лишний раз.
Московские кладбища давным-давно перестали справляться с потоком покойников, что вырабатывал огромный мегаполис, и мертвых увозили за пределы города, в обширные поля, спешно превращенные в погосты. Увозили прочь от застывшего асфальта и поднимающегося вверх бетона, от стекла и стальных конструкций, путаницы проводов и хаоса выдыхающих дым автомобилей. На природу. На бывшие луга, рассеченные теперь на скорбные прямоугольники. Под землю.
Одно из таких кладбищ находилось в пятнадцати милях от дачи, которую снимала для Мурзы Марина, и именно его они посетили этой ночью.
– Голомаранна шварау хак! Игн таука виллья!
Выкопанный из свежей могилы гроб стоял рядом с кучей земли. Крышка валялась неподалеку, футах в десяти, под ногами замерших истуканами копателей – кладбищенских сторожей, захваченных цепкими объятьями «заговора Слуа». Марина, освещенная яростно пылающими факелами, устроилась на груди мертвеца – сухонькой старушки в черном платье. Она уже вскрыла грудную клетку покойницы и теперь работала с тем, за чем явилась на кладбище, – небольшим облаком черной пыли. Или черного пепла. Со «Вздохом Смерти». С загадочной субстанцией, которую не могли выделить даже лучшие маги Тайного Города.
– Голомаранна качижмарата эорфасса! Игн таука виллья яиун!
Последним усилием Марина заставила облако втянуться в склянку, закрыла ее плотной пробкой и медленно сползла с покойницы.
Конец.
Дрожат губы, трясутся пальцы, дергается все внутри, перед глазами плывет – напряжение еще не отпустило ведьму. Но главное – склянка, внутри которой неторопливо вихрится черная пыль, собравшая в себя всю тьму, весь ужас, пережитый старушкой в то мгновение, когда смерть уже пришла, но еще не взяла свое.
– Приведите… в порядок… – выдохнула колдунья.
Сторожа принялись прилаживать на место крышку гроба. Потом они вернут его в могилу, забросают землей, поставят на место дешевый временный крест и венки. Уйдут к себе в бытовку и напьются. И ничего не вспомнят.
– Оно того стоило?
Мурза вложил в рот девушки сигарету и чиркнул зажигалкой.
Марина кивнула. Глубоко затянулась, чувствуя, что ее начинает отпускать, и тихо ответила:
– Да. Стоило.
Потому что через два-три часа, после короткого отдыха, она займется следующим заклятием, ее «фирменным» Арканом Страха, главным элементом которого и являлся «Вздох Смерти». Арканом, для активизации которого не требовалась магическая энергия, а значит, противник не сумеет просчитать удар, не поймет, что заклинание построено и его вот-вот накроет волна чудовищного, не имеющего причин и от этого еще более кошмарного страха.
– Стоило, потому что это – мое главное оружие, – очень тихо, но очень твердо произнесла Марина. – Оно способно напугать даже высших иерархов Тайного Города.
– Уверена?
– Я знаю.
Мурза вздохнул и нежно привлек девушку к себе. Обнял.
– Извини, что тебе приходится проходить через все это, – прошептала Марина. – Я знаю, со стороны это выглядит гадко.
– Мне стыдно, что я ничем не могу тебе помочь.
– Ты рядом, это стоит очень многого. – Девушка помолчала. – Сергей…
Тяжелые арканы и работа с мощными потоками магической энергии выводили организм колдунов на пик, и после, сбрасывая энергию, маги сохраняли чудовищное напряжение. Самым лучшим способом снять его был секс.
Мурза об этом знал.
Он посмотрел на деловито работающих сторожей, на ряды крестов и могильных плит, вздохнул и попросил:
– Только не здесь. Пойдем в машину.
Горьковское шоссе,
ближнее Подмосковье,
3 ноября, пятница, 03.03
«Сааб» плотно врос в сосну. Передок смят, лобовое стекло покрыто паутиной трещин, водительская дверца приоткрыта, но шофера не видно. Ничего не видно изредка проезжающим по шоссе обычным челам: ни разбитой машины, ни грубых следов, оставленных ею на холодной и влажной земле, ни тем более водителя, которого допрашивали в стоящем у обочины фургоне.
Морок. Отводящий глаза аркан, не позволяющий посторонним видеть реальные события. Рано или поздно его снимут, рассеют магические волны и откроют картину аварии, ибо таков план. Пока же, под прикрытием морока, колдуньи выспрашивали у барона Берислава его тайны. Неторопливо, но и не затягивая время.
Среди заклинаний, устанавливающих контроль над разумными, «заговор Слуа» считался самым сложным, но при этом – самым надежным. С его помощью опытный маг мог заставить жертву совершить все, что угодно, вплоть до самоубийства, и мог выведать любую тайну жертвы: «заговор» воздействовал на подсознание, заставляя вспоминать даже давным-давно забытые события. Одним словом, «заговор Слуа» являлся венцом контролирующих арканов. А набросить его на жертву, пребывающую без сознания, был способен исключительно сильный маг. Такой, к примеру, как воевода дружины Дочерей Журавля.
– Как тебя зовут?
– Берислав.
Барон лежал на полу фургона. Тело расслаблено, глаза закрыты, а вот голос – нормальный. Обычный, «живой» голос, каким Берислав отвечал бы, находясь в сознании.
– Сколько тебе лет, Берислав?
– Сто семь.
Несмотря на то что барон находился под полным контролем, начинать допрос следовало с простых вопросов: мозг должен привыкнуть ко внешнему управлению.
Милана прикоснулась указательным пальцем к виску – напряжение давило на голову – и продолжила:
– Кто ты, Берислав?
– Барон домена Вешняки.
– Ты гордишься своим титулом?
«Сопротивляйся!»
– Я горжусь своим титулом.
– Активность, – бесстрастно сообщила Верея.
Маленькая фата продолжала следить за состоянием барона.
– Разумеется, его мозг активен, – недовольно произнесла Милана. – Он ведь отвечает на мои вопросы!
– Я засекла дополнительный всплеск.
– Ты ошиблась.
– Не ошиблась.
– Не мешай.
Воевода вновь потерла висок.
– Ты верен Зеленому Дому, Берислав?
– Да.
– Ты помогаешь врагам Зеленого Дома?
«Сопротивляйся!»
– Нет.
– Еще один странный всплеск!
– Замолчи!
Гораздо больше Милану настораживала усиливающаяся головная боль. Конечно, «заговор Слуа» сложен, однако особенно большого количества магической энергии он не требует, поэтому сильному напряжению взяться неоткуда.
«Наверное, я просто устала!»
«Не теряй концентрацию!»
– Ты замышляешь что-нибудь против Зеленого Дома, Берислав?
– Нет.
Собственно, на этом допрос можно было прекращать. Получен главный ответ: барон верен короне. Получен с помощью предельно сильного заклинания, что исключает обман. Следует вернуть Берислава в машину, почистить следы и принять меры к «обнаружению» пострадавшего в аварии.
Однако останавливаться воевода не собиралась.
– Ты знаешь рыцаря Павла Фердинанда из ложи Горностаев, Берислав?
«Сопротивляйся! Не отвечай!!»
– Знаю.
– Какие отношения вас связывают? Вы друзья?
– Нет.
Милана беззвучно выругалась. Нельзя задавать два вопроса подряд – жертва ответит только на последний.
– Какие отношения связывают тебя с Павлом Фердинандом, Берислав?
– Мы единоверцы.
– Вы кто? – недоуменно переспросила Милана.
«Сопротивляйся!!!»
– Мы единоверцы.
– Что значит – единоверцы?
– У нас один бог.
Берислав говорил правду, однако его ответы не укладывались в голове воеводы.
«Единоверцы? Один бог? О чем он говорит?»
– Вы оба верите в Спящего?
– Да, мы верим в Спящего.
Милана поняла, что ошиблась: в Спящего верили все жители Тайного Города. Во всяком случае, не имели ничего против его существования. Но при этом никто не называл себя единоверцем по той простой причине, что отсутствовал соответствующий культ – какой смысл поклоняться спящему божеству?
Нет, говоря «единоверцы», барон имел в виду другое, и воеводе, после нескольких секунд раздумий, удалось сформулировать правильный вопрос:
– Ты веришь в кого-то, кроме Спящего, Берислав?
– Да.
– В кого?
«Сопротивляйся!!!»
– В Галла.
Воевода отшатнулась. Верея побледнела. Даже Ярина, полностью сосредоточенная на сканировании окрестностей, закусила губу и удивленно вытаращилась на барона.
– Галла? – беспомощно переспросила Милана.
– Так зовут нашего бога.
Верея издала короткое восклицание. Ярина выругалась. Воевода же изумленно протянула страшные для любого мага слова:
– Скверна вернулась…
Берислав не понял, что фраза не была вопросом, а потому спокойно подтвердил:
– Да.
«Сопротивляйся!»
Любой квалифицированный маг знает, что единственный способ противостоять «заговору Слуа» – не попадаться в его сети. Выставляй блоки, вытягивай из противника энергию, контратакуй собственными арканами – делай что хочешь, только не позволяй холодным пальцам «заговора» вцепиться в твой мозг. Потому что первое же их прикосновение станет для тебя роковым. «Слуа» овладевает жертвой не мгновенно, зато неотвратимо. Дал слабину, пропустил едва заметный выпад, и все – проиграл. Через секунду или десять секунд – не важно – ты превратишься в послушную марионетку и останешься ею до тех пор, пока противник не снимет «заговор».
«Сопротивляйся!!»
Нет воли. Нет желания. Нет сил. Нет тебя самого.
Ничего нет.
Ты даже не смотришь на происходящее со стороны, как это бывает при использовании арканов попроще. Ты полностью теряешь контроль, погружаясь в мягкий и липкий сумрак. Не спит лишь маленький кусочек тебя, спрятанный где-то очень и очень глубоко. Не спит, потому что с чего-то нужно начинать возвращение в реальность, и не оставляй маг этот кусочек, применение «заговора Слуа» приводило бы жертвы к безумию.
Маленький кусочек тебя.
На самом дне.
Он не участвует в представлении. Он не смотрит со стороны. Он ничего не запомнит. Он ничего не понимает. Он знает только одно: происходит нечто неправильное. И это приводит его в ярость. Но что способен сделать маленький кусочек? Откуда взять силу, чтобы противостоять мощнейшему заклинанию?
«Сопротивляйся!!!»
«Как?!!
– Внедраг, обер-воевода дружины моего домена.
– Кто еще?
– Жалимир.
– Кто еще?
– Таислав…
Каждое следующее имя давалось барону с большим трудом, но Милана не обращала внимания на странное поведение Берислава, на то, что его кулаки сжимаются и разжимаются. А Верея, помня о резкой реакции воеводы, перестала сообщать о странных всплесках активности затуманенного «заговором Слуа» мозга барона.
– Кто еще?
– Все.
Семь воинов дружины. Семь людов, отринувших тысячелетние традиции Великого Дома.
– Проклятье, – сквозь зубы процедила Ярина.
– Как же они могли? – грустно вздохнула Верея.
– Потому что они не маги, – зло отрезала Милана и вновь повернулась к барону: – Их семьи тоже приняли Скверну?
– Нет. Сейчас нам нужно сохранять тайну.
– Логично. – Воевода обдумала следующий вопрос: – Ты обратил сына?
«Сопротивляйся!!!»
– Ты обратил сына?
– Да.
– Кто еще из баронов обратился к Скверне?
И тут Берислава прорвало.
Маленькая его частичка, которую не затронул «заговор Слуа», неожиданно обрела силу. Нашла скрытый резерв. Глотнула освежающей мощи и решила исправить то неправильное, что смущало ее до сих пор.
– Отвечай!.. Черт!
Из барона вылетело невидимое щупальце.
Или оно зародилось рядом с ним?
Или появилось в фургоне извне?
Или…
Ответ на этот вопрос Милана узнала позже. А в тот момент она просто пропустила удар неожиданно появившегося щупальца.
– Черт!
И отлетела к дальней стенке фургона.
– Что случилось?
Ярина, плюнув на слежку за округой, повернулась лицом в салон.
– Барон очнулся! – взвизгнула Верея.
– Он не мог!
– Это не магия!
– Держи его!
– Я предупреждала!
– Ярина, врежь ему!
– Верея! В сторону!
– Не дайте ему встать!
Милана, голову которой разрывала острейшая боль, все-таки нашла в себе силы навалиться на Берислава. Невидимое щупальце больше не било. Вместо этого оно скользнуло внутрь, к позвоночнику, воевода почувствовала в себе чужую энергию.
– Ярина! Выруби его!
– Сейчас!
Барон распахнул глаза. Он видел только потолок фургона, но при этом перед ним, как на ладони, лежала вся картина. Сверху Милана. Тяжелая тварь, которую никак не удается парализовать. Верея готовит магические путы. Ярина договаривает последнее слово оглушающего аркана.
«Не справлюсь…»
Берислав понял, что проиграл, что успеет убить только Милану, а потом его вырубят, освежат в памяти соответствующие техники и скуют по-настоящему. Он окажется в полной их власти. Он не вырвется. Он умрет.
«Я все равно умру!»
В следующий миг невидимое щупальце оставило воеводу, изогнулось, жестко ударило в грудь Берислава и разорвало ему сердце.
Москва, Садовническая набережная,
3 ноября, пятница, 03.08
– А этот перстень мне особенно дорог, – проникновенно сообщил Инций, с любовью разглядывая оправленный в белое золото крупный изумруд. – Фата Аглая, жена барона, между прочим. Не будем упоминать имен, хотя… если ты будешь настаивать…
– Я знаю, за кем замужем фата Аглая, – ровным голосом произнесла Бьяна.
– Милейший мужчина и замечательный воин. Правда, до сих пор ни о чем не догадывается, но ведь мы не обсуждаем уровень интеллекта иерархов Зеленого Дома, ведь так? – Инций подышал на камень и потер его о простыню. – К тому же барон любит Аглаю с прежним пылом. Помню, она рассказывала…
«Что я здесь делаю?!»
Поначалу Бьяна не обращала особого внимания на милое щебетание конца. Огромная кровать, шелковые простыни, множество подушечек, бокал вина и… нега. Восхитительная расслабленность, которая приходит только после очень, очень хорошего секса. А разве ночь с концом может быть плохой?
– …Потом Аглая сказала, что больше не может обманывать мужа и нам надо остановиться. Ну, остановиться, так остановиться, я с уважением отношусь к семейным ценностям. В клубе она по-прежнему бывает, но ко мне заходит нечасто. Пару раз в месяц…
Бьяна потянулась.
«Как же это произошло? Как ему удалось заманить меня?»
Она не сразу догадалась, что управляющий «Кастрюли» добивается взаимности, попала под его обаяние, как «Титаник» под айсберг. Мелькнула мысль, что Инций вроде нездоров, но потом поняла, что хорошему коту и в декабре – март, и сдалась окончательно.
«Конец может увлечь кого угодно, но зачем? У нас с Инцием были нормальные деловые отношения… А разве они испортились?»
Моряна покосилась на беззаботно болтающего конца.
«Нет, пожалуй, не испортились. Можно сказать, мы стали ближе друг другу… И тем не менее. Зачем?»
«Да расслабься ты! Все прошло отлично! Не порть вечер!»
Бьяна знала, что красива: высокие скулы, тонкий нос, довольно большие для моряны глаза – она привлекала внимание мужчин. Фигура тоже не подкачала. Как и все оборотни, Бьяна была стройной, подтянутой и не знала проблем с лишним весом. И так же, как все оборотни, Бьяна была одинока.
Тайный Город принял морян: белые получили все права сразу, черные – не так давно, однако жители еще помнили, что оборотней вывели искусственно, что семью вызвал к жизни гений легендарной фаты Мары, и это обстоятельство нет-нет да и проскальзывало в разговорах. В случайно оброненном слове. Во взгляде. Поэтому моряны, как правило, выбирали себе мужчин среди не подозревающих о существовании Тайного Города челов.
Конец ознакомительного фрагмента.