Глава четвертая
Перименопауза
Три месяца спустя
Воскресенье, 17 сентября
22.00. Моя квартира.
Все ужасно. В смысле, неужели это и впрямь… Нет, не может быть! Звонят! В дверь!
23.00. Ввалились Шэззер, Том и Миранда, все трое совершенно пьяные.
– Дорогая! Ты жива! – завопил Том прямо с порога.
– Что за фигня происходит? – прорычала Шэззер.
– Ты о чем?
– О чем я? О том, что ты все выходные на звонки не отвечаешь, на эсэмэски и мейлы не реагируешь. Ты что, решила игнорировать технический прогресс?
– Постойте! Что это она гуглит?
Я метнулась к лэптопу, который заграбастали дружеские лапы.
– Как вам это нравится? Перименопауза! Время поисков – семь часов! Смотрите, она уже зарегистрировалась на «приливах-точка-ком»!
– Бывает, перименопауза начинается после тридцати пяти, – зачастила я. – В будущем все женщины смогут, поместив яйцеклетки в хранилище, спокойно строить карьеру, а потом, когда надумают рожать, разморозят яйцеклетки в микроволновке, и порядок. Но пока…
– А с чего ты вообще взяла, что у тебя климакс начинается?
Такого вопроса я не ожидала.
– Месячные стали нерегулярными, да? – напирала Шэззер.
Чуть не плача, я кивнула.
– И еще гормональный сбой сказывается на весе. Смотрите, пришлось джинсы на размер больше купить.
И я продемонстрировала надутый живот.
Однако, вместо того чтобы посочувствовать, мои друзья стали как-то многозначительно переглядываться.
– Слушай, Бриджит, – заговорил Том, – я просто подумал… в порядке бреда…
– У тебя ведь хватило ума сделать тест на беременность? – выпалила Шэззер.
Я едва удержала равновесие. Вот не думала, что Шэззер такая жестокая.
– Шэз, я тебе еще когда говорила – я бесплодна. И никакая беременность мне не светит, потому что у меня климакс начинается, и теперь о ребенке можно вообще навечно забыть.
Миранда еле сдерживала смех.
– А помнишь летние приключения с бывшими? Те, которые не считаются? Скажи, Бриджит… Марк, а потом Дэниел презервативами пользовались?
Это уже переходило все границы.
– Конечно! – Я рассердилась не на шутку. – Разумеется, они пользовались презервативами.
В подтверждение я схватила сумочку и вытряхнула целую упаковку презервативов.
– Вот этими самыми.
Упаковка пошла по рукам. Мои друзья смотрели на нее, словно на вещдок.
– Бриджит, – заговорила наконец Шэззер. – Это – экологичные, безопасные для дельфинов презервативы, у которых срок годности истек аж два года назад.
– Подумаешь! – фыркнула я. – Сроки годности нужны, чтобы напугать потребителя и заставить его потреблять еще больше.
– А ты в курсе, чем безопасные для дельфинов презервативы отличаются от обычных? Тем, что они способны к саморазложению, – объяснила Миранда.
– Слушай, Бриджит, – Шэззер поднялась с места, надела и начала застегивать пальто. – Плевать на дельфинов. Где тут ближайшая дежурная аптека?
Поездка в дежурную аптеку была точно экскурсия на кладбище, где упокоился мой детородный возраст. Вот дерево, на которое Дэниел забросил мои трусы после рождественской вечеринки в издательстве «Пергеймон пресс»; вот на этом углу мы с Марком впервые поцеловались в метели; на этом крыльце Марк Дарси впервые сказал: «Я люблю тебя такой, какая ты есть».
Мы снова у меня дома. Шэззер барабанит в дверь ванной.
– Да не ломись ты! Две минуты еще не прошло!
Громкий шепот Тома:
– А что, если она залетела от обоих и у нее будут близнецы?
– Исключчччено, – пьяно шипит Миранда. – Первая порция спермы блокирует вторую, или как-то так.
– Почему тогда бывают двойни, где один ребенок белый, а второй – черный?
– А это разные яйцеклетки оплодотворились одной ссспер…мой.
Да, не так я представляла этот миг. Мне виделся осовремененный коттедж в Котсуолде – такой, знаете, с бетонными полами и аутентичными коврами; может, даже над интерьером сама Джейд Джаггер поработала. А рядом со мной, конечно, мужчина всей моей жизни – любящий и с квадратным подбородком.
– Бред какой-то. Не могут у женщины быть и черные, и белые яйцеклетки, – буркнула Шэззер.
– А крапчатые? – спросил Том.
Я вышла из ванной.
– У нее тест-полоска!
– Дай сюда.
Шэззер и Том бросились ко мне, выбили из рук тест-полоску. Она, подобно кленовому семечку, несколько раз перевернулась в воздухе и спланировала на ковер. В священном трепете мы склонились над ней. Синяя черточка виднелась более чем отчетливо.
Конец ознакомительного фрагмента.