Глава пятая
Около года назад мама стала организовывать в подсобке магазина дни рождения для маленьких девочек. Тогда эта идея казалась мне нелепой (да и до сих пор так кажется), но она придумала заказывать незаконченные куклы, а потом приглашать девочек и разрешать им их доделывать: выбирать одежду, цвет волос и глаз. Таким образом домой они забирали кукол, почти что сделанных своими собственными руками. Сначала мама даже разрешала им раскрашивать глаза, но это действо превратилось в «Калейдоскоп ужасов 101». Так что теперь я сижу за стойкой и раскрашиваю глаза, пока мама в подсобке помогает девочкам подобрать одежду и волосы. В хорошие дни в наши карманы набегает около сотни долларов. Но чаще всего нам везет, если мы хотя бы покрываем расходы (мама – простачка, она разрешает девочкам брать более трех положенных по правилам предметов одежды).
Сегодня, думаю, мы заработали долларов двадцать, но мне все равно хочется прикрыть эту лавочку с празднованием дней рождений. Вот только смех маленьких детей делает маму счастливой, поэтому я не жалуюсь. Выходя из магазина, девочки прижимают к себе кукол в новых нарядах, хихикают и трогают все на своем пути. Следующие два часа мама будет приводить в порядок «комнату для посиделок» (ранее известную как комната отдыха).
В магазин заходит Скай, а за ней тащится Генри.
– Вчера нам тебя не хватало, – говорит она.
Тщетно пытаюсь вспомнить, о чем это она.
– А что было вчера?
– Выступление моей группы в «Скрим Шаут», – произносит Генри так, будто об этом знают все.
– Ах да! Как прошло?
Скай улыбается:
– Он написал мне песню.
Генри кладет на пол гитару и садится рядом с ней:
– Мы подумали, что могли бы сегодня повторить.
– Круто, – отвечаю я, просматривая составленный мамой список одежды для кукол, которая скоро закончится, и вычеркивая те, что я уже заказала.
– Кажется, будто она не рада, но это не так, – поясняет Скай Генри.
– Определенно, – сухим тоном уверяю я его.
Он берет несколько аккордов.
– У Кайвман нет личной жизни, – поет он, и я швыряю в него ручку, но, так как она мне еще нужна, сама же и иду ее поднимать.
Скай хихикает:
– У нее есть личная жизнь, Генри. Просто она скучная.
– Думай, что говоришь, Скай, ведь половину своего времени я провожу с тобой.
– У Кайвман скучная жизнь, – поет Генри. – Она нуждается в труде и спорах.
– Спасибо, но меня устраивает моя скучная жизнь. – Меня на самом деле устраивает моя однообразная жизнь. Например, рвать на себе волосы мне хочется только раз в неделю.
Скай поправляет куклу на полке рядом с собой:
– Серьезно, Кайман, ты должна была прийти вчера. Почему ты не пришла?
– Во сколько ты вернулась домой? – спрашиваю я.
– Не знаю… часа в два.
– Вот почему я не пошла. Мне утром нужно было на работу.
– Говоришь как взрослая, – вклинивается Генри.
Тебя кто-то спрашивал?
– Сыграй ей песню, Генри. Настоящую.
– Хорошо.
Когда он начинает играть, Скай выхватывает из моих рук листок и кладет его на стойку.
– Отдохни немного. – Она тащит меня на пол к Генри и, пока он поет, не сводит с меня глаз. – Кстати, вчера о тебе кое-кто спрашивал.
– Где?
– В «Скрим Шаут».
– Кто?
– Не знаю, парень какой-то, выглядел как владелец клуба. Одет как пижон. Ослепительно-белые зубы.
По какой-то причине во мне разрастается страх.
– Ксандер?
Она пожимает плечами:
– Не знаю. Он не представился.
– А что он сказал?
– Ну, я услышала, как он спросил у какого-то парня позади меня, не знает ли тот девушку по имени Кайман. Парень ответил «нет». А когда я повернулась сказать ему, что я тебя знаю, он уже уходил.
– И он ушел?
– Нет, остался ненадолго. Послушал, как играет Генри, заказал содовую. А потом ушел.
Ксандер искал меня. Нехорошо. Мистер Богатей со своим экстравагантным стилем жизни должен держаться от меня подальше.
– Он был один?
– Нет, с какой-то девушкой с короткими черными волосами. И по-моему, ей было скучно.
С кузиной, наверное. Я пожимаю плечами.
– Кто он?
– Просто внук одной нашей клиентки.
– Богатый внук богатой клиентки?
– Ага.
– Нам стоит завести богатых друзей. Это поднимет нашу тусу на новый уровень.
– Ты о чем? – Я показываю на Генри. – Нам выше некуда. У нас даже есть собственный музыкант.
– Вы даже не слушаете мою песню, – жалуется Генри.
– Прости, она клевая, милый.
Он перестает играть и убирает гитару в чехол:
– Кайвман, я хочу сделать тебе одолжение.
– Пожалуйста, не надо.
– Выслушай меня. Я хочу познакомить тебя со своим другом. Можно устроить двойное свидание. – Он смотрит на Скай. – Его зовут Тик. Он солист «Красти Тодс».
Скай широко улыбается:
– О да. Он такой крутой. Он тебе понравится, Кайман.
– Тик?[3] Как кровососущее насекомое?
– Нет, как нервный тик. – Он сильно моргает, имитируя нервный тик. – Это его прозвище.
– Давай без шуточек! – негодую я.
– Я не шучу. Но я забыл его настоящее имя. Серьезно, вы идеально подойдете друг другу. Он тебе понравится.
Встаю и снова беру свой листок.
– Нет. Я не хочу никуда идти. – Тем более на свидание вслепую с парнем по имени Тик, которого Генри считает идеальным для меня.
– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, – умоляет Скай, дергая меня за руку.
– Я даже не знаю этого парня. Мне будет некомфортно.
– Мы можем это исправить. Я отправлю его на неделе к тебе в магазин познакомиться, – говорит Генри.
Я резко поворачиваюсь к нему:
– Не смей!
– Похоже на вызов, – произносит он со смешком.
– Нет, это не вызов, Тод. Не делай этого. – Будет очень плохо, если я натравлю на него одну из кукол?
– Не волнуйся. Я сделаю все по-хитрому. Он не узнает, что ты хочешь с ним встретиться.
– О, здорово, особенно если учесть, что я не хочу с ним встречаться.
– Трусиха, – напевает Скай.
Рассмеявшись, Генри встает:
– Не переживай, Кайвман, все будет хорошо. Просто будь собой.
«Будь собой». Ненавижу эти слова. Как будто мы с Тиком уже когда-то встречались и отлично поладили, а сейчас мне просто нужно быть самой собой. Это так нелогично.
– Готова идти, Дай?
– Да. Скоро увидимся. – Она коварно улыбается мне, и я издаю стон.
Это ужасно. Они отправят ко мне в магазин какого-то парня по имени Тик, и я ничего не смогу с этим поделать.