Глава 4
Никогда не знаешь, какой номер могут выкинуть мюмлы.
На этот раз дядя Гриша отказался предоставить свое помещение для встречи, мотивируя это недавними неприятностями, и группа собралась в Галланте, у Мишеля. Настроение у всех и так было печальное после беседы с Главным, и усугублять всеобщее уныние никому не хотелось, но ничего, что могло бы хоть немного поднять упавший боевой дух, в их распоряжении не было. Водка, которую традиционно притащил дядя Гриша, не помогла, и встреча превратилась в мрачную попойку. Сегодня здесь были все – уже знакомые нам: дядя Гриша, Саня, Жорик, а также Мишель из Галланта и Пьетро из Мистралии. Мрачнее всех был агент Бранкевич, у него на это были свои причины. Во-первых, сегодня на ковре у Главного бесстрашный дядя Гриша открыто обвинил его в провале агента Хадсона. Так и сказал без обиняков: ты, Жорик, выслужиться хотел, показать, что ты самый умный, придумал красивый план, а о том, насколько это рискованно, даже не заикнулся, выполнять-то не тебе… Во-вторых, вспыльчивый Саня Сидоренко, эти речи послушав, тут же в присутствии Главного врезал агенту Бранкевичу по морде, и теперь один глаз у Жорика почти ничего не видел. А в-третьих, что печально, Главный был полностью согласен с дядей Гришей.
Разговор не клеился, все больные вопросы обсудили еще у Главного, и теперь господа агенты вяло и без особого энтузиазма гадали о судьбе Пола Хадсона. Причем все при этом так выразительно посматривали на Жорика, что того аж коробило. В конце концов он не выдержал этого издевательства и решился на небольшую месть, высказав предположение, что бесстрашный дядя Гриша сам и прикончил Пола, а теперь строит из себя борца за справедливость.
– Делать мне больше нечего, – проворчал тот, не особенно и возмутившись. – Я его к Главному отвел. Есть у меня, знаете ли, сомнения, что он нам правду сказал. Все-таки мне кажется, что он человек спонсоров, так что пусть они сами и решают, куда его девать. Вот кого бы я с удовольствием прибил, так это Лисавету. Сколько она, зараза, из меня кровушки выпила!
– У человека и нету столько, – согласился Мишель. – А может, и надо было?
– Чтоб первый же некромант, которому поручат ее допросить, узнал о моей роли в этой истории? Уж она бы не стала меня покрывать, коварного да неверного, все бы усилия приложила, чтоб отомстить. Все бы донесла, что я ей говорил и куда направлял, и еще от себя бы добавила. Ты что, даже необходимый курс теории магии прогулял? Я и так еле отмазался, сделал вид, что меня просто позвали, не объяснив для чего.
– Так есть же простой способ – тело в Америку вывезти, и никто не найдет. А без тела некромант не может. Вот как Саня сделал.
– Нет, ребята, знаете, я уж лучше перестрахуюсь. Чтоб вы знали, деду Максу, в отличие от местных некромантов, тело не требуется, и, если он пожелает влезть в это дело лично, никакая Америка не поможет. Есть такая хорошая штука, отбеливатель, с двадцать первого века сохранилась. Полезнейшая в нашей работе. Начисто отшибает память, и никакой маг не восстановит, поскольку препарат полностью химический, без всякой этой нейролингвистики и прочих высоких технологий. Теперь, что бы с принцессой ни делали, меня она в любом случае не сдаст. Плохо другое. Придется все сначала начинать, а с кого начинать, даже не знаю. Да ладно, все равно надо будет хоть пару лун выждать, пока все уляжется. И Сане придется некоторое время отсидеться, пока не успокоится исполнительный господин Андростратос.
– Если не дольше, – проворчал Саня. – Андростратос уже почти успокоился, а вот мои подельники попрятались по своим норкам, и им вряд ли хватит пары лун, чтобы отойти от испуга. Как королями стать, так всем хочется, а как на кол садиться…
– А тебе на их месте хотелось бы? – съехидничал Жорик, все еще обиженный за подбитый глаз.
– Ты за собой смотри, – безжалостно оборвал его дядя Гриша. – И думай заранее, что будешь делать, когда Шеллар все-таки порвет твой поводок. Чтобы потом не встретить сей роковой час неподготовленным.
– Пока до этого дойдет, – возразил Жорик, – я успею как следует укрепить позиции, так что Шеллар уже ничего не сможет сделать ни мне, ни Багги.
– Молодежь… – грустно развел руками старший товарищ. – Сами работать не умеют и советов не слушают. Полагаю, господин Хаббард за сутки до своей смерти был так же свято уверен, что максимально укрепил позиции и что Шеллар ему ничего не сделает.
– Убьют тебя, дурила, – добавил Саня. – Вместе с твоим компаньоном. Как только у вашего Шеллара будут развязаны руки, первое, что он сделает, – посчитается с вами. И заодно разберется со всеми проблемами, что вы ему доставляете. Причем изобретать несчастные случаи или еще как церемониться не станет, стрела в затылок – и попробуй доказать, по чьему велению. Могу поспорить, официальная версия будет гласить: «До господина Дорса все-таки добрались кинутые им мистралийцы и заодно случайно пришибли оказавшегося рядом ортанского купца, в чем от всей души раскаиваются и приносят глубочайшие извинения…»
– А попробуй его кто-то обвинить, – добавил дядя Гриша, – сделает большие удивленные глаза и разведет своими граблями: «Какой господин Айзек? Кто это такой? Никогда о нем не слышал…» Прохлопали мы возможность его приструнить, да ничего уж не поделаешь. Не успели наши подготовить для него бабу, а неподготовленную посылать не рискнули. А баба – это единственное, на чем его можно было поймать. Теперь поздно, теперь и на этом не поймаешь.
– Значит, убирать его надо, – сделал вывод Саня.
– Возможно, но не сейчас. Сейчас слишком опасно, попасться можно. Немного позже. Главный правильно сказал – сначала разобраться с дедом Максом, потом убрать из Ортана его верного Мануэля, а уж потом…
– А от меня каждый божий день результаты требуются… – горестно вздохнул Мишель.
– Так тебе вроде бы проще всех, – заметил Саня. – Короля свергать не надо…
– Да уж лучше бы надо было! Поверьте, монсиры, свергнуть этого алкоголика было бы плевым делом, а вот заставить его делать то, что надо… Во-первых, он, проспавшись, начисто не помнит, что обещал вчера, во-вторых, имеет склонность резко менять свое мнение после разговора с придворным магом и, в-третьих, никакими делами практически не занимается.
– Ты напрасно тратишь на него время, – сказал дядя Гриша. – В твоем случае лучше было бы взяться за королеву. Именно она занимается всеми теми делами, которыми пренебрегает ее муж. И еще она озолотить готова добродетеля, который избавил бы ее от постылого супруга. Чего ты, Саня, морщишься? Понятное дело, не красавица, не семнадцать лет, потрепана жизнью, но в целом вполне справная тетка. Ты с Лисаветой дела не имел, вот и морщишься.
– С этой бы я вообще не смог, – признался агент Сидоренко. – Как вы ее до сих пор терпели, дядя Гриша? Охотно верю, что вам было бы приятно ее прибить.
– А вот так и терпел. Такая у нас работа, за это нам деньги платят.
– Насчет королевы вы правы, – вздохнул Мишель, – но она сейчас зациклилась на своей беременности, отошла от светской жизни и на мужчин временно не обращает внимания. Может, потом, когда родит, можно будет… Кроме того, возле нее все время вертится их придворный маг, черти раздери это эльфийское отродье! Как бы мне от него избавиться, а? Ничего не посоветуете?
– Одно могу посоветовать: не пори горячку и ни в коем случае не пытайся подстерегать в темном коридоре и стрелять в спину. Это маг. Высокого уровня. Ты никогда не знаешь, сколько на нем щитов и от чего именно, ты никогда не можешь быть уверен, попал ли ты куда целился, и, даже видя безусловно мертвое тело, ты не будешь иметь гарантии, что оно не встанет и не даст тебе сдачи. Если тебе так уж необходимо, найми специалиста. Есть особая каста наемных убийц, которые специализируются именно на магах. Они безумно дорого стоят и, возможно, с мэтром Аленом побоятся связываться даже они, но на крайний случай можешь попробовать.
– Ага, – проворчал Жорик, – я одного такого нанимал. Джоана из него кисель сделала прежде, чем он успел перелезть через подоконник. Уж лучше заложить противопехотную мину или там взрывчатки пластиковой…
– Опять ты за свое! Главный что, неясно сказал – не светиться с технологиями, действовать исключительно местными методами! Достаточно того, что местные обнаружили кубик. Причем не кто попало, а Шеллар, у которого хватает консультантов, не зря же он переселенцев приваживает. Еще один такой прокол – и нас вычислят! Если уже не вычислили. Тебе мало того, что ты устроил в Лондре?
– Нет, вы слышали? Я устроил! Я, значит, виноват, что Пол ничего не способен сделать толком?
– Пол все сделал правильно, – опять перебил его дядя Гриша. – Он рассказал чистую правду, Мишель там был и подтверждает. Сам план был рискованный, я об этом уже говорил, но никто не послушал. Да, виной всему глупая случайность, но, когда все на соплях делается, вероятность таких случайностей возрастает, и, поверьте моему опыту, они непременно случаются. И правильно сделал Пол, что убежал, если бы он остался и попытался отмазаться, ему бы никто не поверил.
– А с чего местные за этот кубик так схватились? – решился наконец спросить Пьетро. – Ну понятно, рухнула какая-то корова и свалила. Но почему она на него внимание обратила? Мишель ведь говорил, там все в кучу смешалось и его не видно было… Да если даже и видно, мало ли что могло свалиться! Чего она разоралась?
– А съемку кто-нибудь вел? – поинтересовался дядя Гриша. – Мишель, это к тебе вопрос. У тебя этот момент заснят? Ты же один там был, мы все особы недостаточно приближенные.
– Есть у меня этот момент. – Мишель с готовностью пошарил в столе и добыл из футляра мини-диск. – Но почему-то с огрехами получилось, сам не знаю почему. Пятна какие-то посторонние. То ли на объектив что-то село, то ли аппаратуру надо техникам сдавать для проверки…
– Но сам момент падения хорошо виден?
– Виден. Вот смотрите…
– Ага, смотрим… Помедленнее вот здесь, покадрово, и глядите внимательно… О, останови. Это и есть та самая рухнувшая корова, как выразился Пьетро? Не особенно она похожа на корову, очень изящная, миленькая девушка, хотя поморцы бы не оценили…
– Наслышан я об этой миленькой девушке, – подал голос Жорик. – Ганзи мне рассказывал, как ее пытались похитить и что из этого вышло. Особенно меня умилило описание дона Аугусто, вплавленного в стенку и помещенного затем в музей…
– Да, ребята, – согласился дядя Гриша, – это вам не какая-нибудь корова или дура, а особа известная, причем как геройски, так и скандально. Шашни с королем, нежная дружба с королевой, убиение дракона, это мы все слышали, и значения это в данном случае не имеет. Учитесь, мальчики, выделять главное.
– Она переселенка! – выкрикнул Жорик. Как отличник-промокашка на уроке, счастливый безмерно оттого, что первым догадался.
– Правильно. В этом все дело. Она переселенка из довольно поздних времен, когда люди уже многое знали. Ты помнишь, Жорик, что я тебе говорил насчет Шеллара и его переселенцев? Ну и что ты теперь можешь мне возразить? Вот из-за чего погорел Пол. Именно из-за того, о чем я тебя предупреждал. Еще бы она не разоралась, увидев твой хваленый кубик там, где его никак не должно быть! И ты бы на ее месте разорался. А дальше, разумеется, все пошло так, как и должно было. Вот подбегает Шеллар, обратите внимание, как он шустро выхватил кубик прямо из-под пальцев принцессы Элизабет… Хоть и слывет нескладехой, а где надо не плошает. Опять же длина рук кое-что значит. Знаете, ребята, мне иногда кажется, что этот хитрый гном постоянно притворяется безобиднее, чем есть. А на самом деле он и фехтовать умеет, и в рукопашной тренирован, и знает намного больше, чем показывает… А это еще что такое?
По экрану монитора, покадрово перемещаясь вместе с остальными бегущими людьми, двигалось размытое серое пятно. Только не бежало по полу, как все, а скакало над головами, ловко перепрыгивая от колонны к колонне.
– Я же говорил – запись с огрехами, – виновато пояснил Мишель. – Не знаю, вроде бы объектив был чистый… Аппаратура тоже исправна, я уже снимал после того… Прямо мистика какая-то!
Дядя Гриша снисходительно усмехнулся и подкрутил усы, оглядывая этих молодых лопухов. Напрасно, ох напрасно Главный их сюда насовал, сопляков необученных, так уж торопился своих внедрить куда только можно… Разве что Саня еще на что-то годен, он из старых. Из Жорика можно было бы со временем воспитать что-то более-менее толковое, если регулярно бить морду для искоренения самонадеянности. Пол вообще не годился для такой работы – слабоват, трусоват… Мишель и Пьетро кое в чем молодцы, но как этим пацанам не хватает иногда элементарных знаний, которых им в свое время недодали! Торопились обучить, сроки поджимали, деньги экономили… Вот и прислали. За счет чего можно сократить курс? А за счет теории магии, зачем она им, не будут же они на магов учиться. Лучше лишних десяток часов на искусство интриги кинуть. И теперь эти недоучки задают глупые вопросы. Как избавиться от мэтра Алена! Да никак, бестолочи, и примите это как аксиому! Магистр пяти стихий седьмой ступени, бакалавр Чистого Разума четвертой, потомственный боевой маг, четверть-эльф, сын Алиенны, внук Аэллана… Нет, можно, конечно, и такого в спину, из-за угла, но не вам же, соплякам, за это браться, и даже рассуждать об этом вам не стоит. Мэтресса Морриган вам случайно не мешает? С ней не хотите попробовать повоевать? И во всем остальном этот Мишель, как и его коллеги, вопиюще некомпетентен. Непонятно ему, что это за пятно тут вместе со всеми бежит, мистика, видите ли, да еще «какая-то»! И все остальные с ним согласны, потому как никто больше не понимает, на что именно пялится. На курсах не объяснили, жлобы, урезали теорию магии, и теперь добрый дядя им должен на общественных началах все объяснять!
– Это не брак съемки, ребята, – со вздохом пояснил дядя Гриша. – И не грязь на объективе. Присмотритесь и запомните, раз уж вам этого на курсах не объяснили. Вот таким образом выглядит на снимке заклинание невидимости. Если очень высокого уровня.
– А если низкого?
– Чем ниже уровень, тем четче виден человек. Понятно? Никакой мистики. Нормальная магия. Просто вы мало о ней знаете.
– Там же сигнализация стояла! – возразил Жорик. – Она же должна была сработать!
– Должна была, – согласился дядя Гриша. – Но, надеюсь, вы знаете хотя бы элементарные азбучные истины? Всякое заклинание можно перебить другим заклинанием – более высокого уровня.
– Да кто мог быть круче Морриган? – не унимался Жорик.
– Вот сам и ответь на свой вопрос. Я уже, кажется, говорил вам, что они тут шляются.
– Эльфы?
– Они, паразиты остроухие. Да вы посмотрите, как он скачет, не всякая обезьяна так сумеет, не то что человек. Тарзан, блин, выискался… Надо срочно Главному доложить. Жорик, персонально для тебя поясняю: доложу я сам, а не ты помчишься вперед всех, выдавая мои выводы за свою гениальность. Там кроме выводов куча дополнительных пояснений и деталей, которые Главный поймет, а вам объяснять – только время тратить. Пока ничего не предпринимайте, возможно, придется срочно свертывать всю нашу деятельность и таиться на неопределенное время. Эльфы – это не шутка. Хоулиан, бессменный часовой на заборе, есть общеизвестный разгильдяй, которого отстранили от инспекционных поездок за бестолковость и слабость к прекрасному полу. Зеленое чудовище, которое довело до истерики Лисавету и учит всяким непотребствам молодых принцев, я тоже знаю, и этот парень тоже разгильдяй редкостный. А под их прикрытием здесь разгуливает некий третий эльф. Заклинание высочайшего уровня – раз, ничего не делал во всей заварухе, только наблюдал – два, другие эльфы для прикрытия – три. Ребята, чует мое сердце, что мы имеем дело с Темной Канцелярией Раэла и что на этот раз инспектор попался серьезный. Так что давайте быстренько обсудим, что у нас еще есть, и я побегу докладывать.
– Вот, я хотел вам еще одну интересную физиономию показать, – вспомнил Мишель и торопливо защелкал кнопкой. – Поверьте, когда я это увидел, мне чуть плохо не сделалось… Смотрите!
– Да, сочувствую, – согласился дядя Гриша. – Сходство разительное, с первого взгляда, да еще издалека, действительно можно, грешным делом, подумать, что дед Макс явился с персональной инспекцией. Предварительно омолодившись лет на двадцать. Это кто? Я его что-то не припоминаю.
– Я не знаю. Он из свиты Шеллара, кажется, телохранитель.
– Я знаю, – охотно поделился агент Бранкевич. – Это тот самый Кантор, из-за которого мой компаньон понес такие убытки. Я сам его не видел, его видел на этом сборище Крош и, когда рассказывал, чуть меч свой не перегрыз от злости. А Багги поведал мне об этом красавчике занимательные факты.
– Поделись, – заинтересовался Пьетро. – Может, я своим подкину, да президент перестанет на меня дуться. Помнится, этот парень у нас числится в розыске как особо опасный.
– А что мне за это будет?
– Жлоб!
– Жорик, – ласково попросил дядя Гриша, – не раздражай Саню, делись с товарищами. Какой ты ни есть любимый и ненаглядный у нашего Главного, если на тебя обидимся мы все, его любовь тебе не поможет. И не забывай ни на минуту, что в любой момент с тобой может приключиться то же, что и с Полом, и тебе придется мчаться к кому-то из нас за помощью. Вот когда станешь координатором, тогда и начнешь нос задирать. Да и в этом случае тебе все равно придется обращаться ко мне за советами.
– Хорошо, – сдался Жорик, которому очень не хотелось лишний раз раздражать Саню. – Помните Джоану, о которой я рассказывал? Тетка – магистр Чистого Разума восьмой ступени. Попыталась этого голубчика просканировать, после чего еле жива осталась. Ничего так, да? После этого она рассказала Багги, что Кантор – точная копия деда Макса, что ему доступна та самая шархийская магия, которой нас всех так пугает наш региональный координатор. Багги почему-то решил, что это и есть пропавший мистралийский принц, но потом его разубедили. Ганзи добыл точный словесный портрет искомого принца, и оказалось, это совсем другой человек. Вот такие пирожки. Либо дед Макс здорово потаскался в молодости по этому миру, либо Ганзи ловко надул своего босса – одно из двух.
Дядя Гриша с сомнением хмыкнул.
– Если бы это был принц, Шеллар не выставлял бы его напоказ, да еще в такой опасной роли. Спрятал бы подальше, чтоб никто не видел и не знал. А то, что Макс таскался везде, куда пускали, ни для кого не секрет. Это у них семейное. Его бабка была жрицей Эрулы, если кто не знает. Его отец – Стив Чероки, опять же если кто не знает. Чего ты так на меня смотришь, Мишель, ты действительно не знал, что это псевдоним? Никакой он не индеец, потомственный шархи, и зовут его на самом деле Байли Рельмо, именно он отец нашего Макса. Ну вы даете, ребята… Так вот, раз уж и бабушка такая, и папенька, да и сынок знаменит на весь этот мир своими похождениями по дамам, чего ж самому Максу отступать от семейной традиции? Понятно теперь, зачем наш друг Жорик пытался залезть в личные файлы деда Макса! Хотел найти там информацию об этом не учтенном в истории потомке? И как?
– Не нашел.
– Может, ее там и нет. Тебе не приходило в голову, что Макс может и сам не знать, сколько у него детей на самом деле?
– Об этом он никак не мог не знать! Этот уже не первый год в подчинении у Мануэля, неужели бы Мануэль не заметил, как они похожи, и не доложил бы шефу?
– А тебе не приходило в голову, что на такую информацию у любого нормального человека хватает обычной человеческой памяти? Сколько ж должно быть детей, чтобы на каждого персональный файл заводить? Пятнадцать, двадцать? Все, конечно, может быть, только нам-то что с этого? Не собираешься же ты попытаться еще и Макса прижать? У тебя, должно быть, мания величия? Не смей этого делать. Ты ничего не добьешься, только раскроешь себя. Для начала попробуй справиться с тем, что у тебя уже есть, а Макс может быть безопасен только мертвым. Хотя я и в этом сомневаюсь, может статься, что мертвый он будет еще опаснее. И в его файлы больше не суйся, он наверняка принял меры. Все понятно?
– А если это все-таки принц? – несмело подал голос Пьетро.
– Не думаю. Хотя, если у тебя есть идеи, как проверить, попробуй проверь. Что, строишь планы, как вернуть расположение президента?
– Дядя Гриша, не смейтесь, это становится жизненно важно. У меня появился конкурент.
– Ого! Что еще за конкурент?
– Я его до сих пор не видел, но мои люди доложили. Его привел советник, вот тоже куда б этого советника деть, чтоб под ногами не путался… Высокий, Горбатый, полностью в гриме, разговаривает со всеми как с прислугой… Не знаю, что он втирает президенту, но президент его слушает. Что-то там готовится, а я не могу узнать, что именно.
– Ну вы в вашей отсталой Мистралии!..– ахнул Мишель. – Ты что, до сих пор не слышал?
– О чем?
– По всем королевствам на этого Горбатого ориентировки разосланы, – серьезно пояснил дядя Гриша. – За ним такой хвост, что слушать жутко. Организация трех покушений, дюжина трупов между делом, и еще, обратите особое внимание, некромантия. Так что ты с ним осторожнее, если это тот самый, то он силен в магии, а ты в этом ничего не смыслишь. В случае чего – срочно эвакуируйся.
– А еще можешь донести на него деду Максу, – посоветовал Жорик. – Вдруг старик соблазнится да решит сам с ним разобраться, вот нам всем повезет.
– Повезет дальше некуда! – рассердился дядя Гриша. – Был наш региональный координатор просто старым шархи, а станет каким-нибудь вампиром, вот будет весело! Бессмертный дед Макс! Сейчас он из нас кровь пьет в переносном смысле, а будет в прямом!
– Вампиров не бывает! – с уверенностью заявил Пьетро.
Дядя Гриша только головой покачал. Вот ведь присылают! Все экономят, куркули проклятые! Нашли на чем экономить! На теории магии! Много будет толку с таких агентов, которые свято уверены, что вампиров не бывает?
Ольга покинула королевские покои в состоянии, близком к истерике. Ей хотелось одновременно и разреветься, и кого-нибудь покусать. Если рассуждать трезво, король был полностью прав по всем пунктам, у него иначе и не бывает, он всегда получается прав, но зачем он вообще об этом заговорил? Ну почему все окружающие дня не могут прожить, чтобы не поучить ее жить! Кира тоже, подруга называется, с утра ввалилась и рассказала в красках, на что похожа Ольгина комната и что бы ее величество сделала с офицером своей гвардии, если бы обнаружила его обмундирование в таком состоянии, в каком Ольга содержит свои платья. «Да имела я в виду вашу гвардию! Моя комната, как хочу, так и содержу! И вообще, я к вам во дворец не напрашивалась, сами настояли, сейчас вот соберусь и уйду, на фиг!» – думала девушка. Нет, конечно, Кира правильно заметила, что если Ольге не хочется прибирать в своей комнате, то это ей и не нужно делать, для этого у нее есть служанка. Но не объяснять же Кире, что…
Во-первых, Ольга не любит, когда в ее вещах копаются чужие люди. Во-вторых, на днях она честно хотела подмести в своей комнате, но так и не нашла, где взять веник и совок, а спрашивать не решилась, опасаясь осмеяния. В-третьих, служанку свою Ольга видела всего раз и в лицо не запомнила, а как зовут, забыла. Рассказать это все ее величеству – засмеет. И как теперь искать эту нерадивую служанку, которая вообще не показывается, как будто задницей чувствует, что госпожа Ольга не знает, где ее искать? Выйти в коридор и громко кричать: «Эй, кто тут мою комнату должен убирать?» Посмешище… Так мало ей было Киры, еще и король взялся морали читать о самооценке и позитивном мышлении. Может, в другое время она бы выслушала с должным вниманием и сделала для себя выводы, но не сейчас. Сегодня полезные советы его величества Ольгу только разозлили и еще больше расстроили, торопясь в свой родной свинюшник, она желала только одного – чтобы Диего куда-нибудь ушел или уснул, не дождавшись ее. И чтобы можно было спокойно сесть и всласть поплакать, никому ничего не объясняя.
От открывания двери пинком ее удержало только опасение покалечить туфельки или пришибить любимого мужчину, если он вдруг окажется слишком близко. Она сердито, но не слишком быстро толкнула дверь и остановилась на пороге, не находя слов от возмущения. В комнате опять вовсю шла попойка! И как, скажите, можно содержать это помещение в состоянии хоть немного отличном от состояния хлева? Ладно еще, если бы это был Элмар, Элмару она бы простила, но не этой толпе разгильдяев!
В самом большом кресле, рядом с изрядным бочонком пива, восседал вечно счастливый Толик с огромной кружкой и как раз комментировал:
– Не умеют у вас в Ортане делать приличное пиво!
– Ты просто еще не пробовал, как его не умеют делать в Мистралии… – мрачно отозвался Плакса, которого качество пива, видимо, волновало меньше, чем его вечные творческие проблемы. – Привет, Ольга. Дверь прикрой, а то еще заглянет кто-нибудь и увидит Толика.
– Какого черта вы тут делаете? – Ольга хлопнула дверью так, что Мафей испуганно вздрогнул и пролил пиво на ковер. Как же, будет этот ковер чистым!
– Пиво пьем, – жизнерадостно отозвался Толик. – Пиво отвратное, но пить можно. Тебе налить?
«Гады! Сборище обнаглевших алкашей! Да что ж это такое, приходишь к себе домой, и даже поплакать негде – по всей комнате расположились жизнерадостные мужики со своим пивом!» – разъярилась Ольга. Ввиду невозможности реализовать свое желание поплакать, она не удержалась от того, чтобы на ком-то выместить весь свой праведный гнев:
– Вам что, больше пива негде попить, кроме как в моей комнате? Вам тут что, кабак? Вас кто-то приглашал?
– Перестань кричать! – Диего резко отставил кружку и выпрямился. Наверное, встать собрался, дабы с более достой-ным видом объяснить, что их пригласил сюда он. – Мало того что некоторые друзья, сволочи, продают меня, как хинскую невольницу, так еще и ты орешь, как на прислугу!
– От сволочи слышу! – огрызнулся Плакса. Только тут Ольга заметила, что оба приятеля косятся друг на друга с непривычной агрессивностью, как будто их только что насильно растащили и не дали подраться.
– А ты заткнись, тебя не спрашивали! – так же зло огрызнулся Диего и продолжил: – Чем тебя так достал король, что ты с порога на людей кидаешься? До сих пор тебе нравилось, когда к тебе приходили гости.
– Король, между прочим, никогда себе не позволял вот так нагло вваливаться ко мне с толпой гостей и сидеть тут с пивом, даже не осведомившись, как я к этому отнесусь!
– Ну вот… – огорченно вздохнул Мафей. – Мы так надеялись, что он успокоится, когда ты придешь… А ты ругаться…
Диего все-таки встал, и его глаза гневно полыхнули.
– Если я здесь лишний, могу и уйти!
Таким рассерженным Ольга его еще не видела и даже испугалась слегка, но не убегать же теперь! Не хватало еще, чтобы все увидели ее испуг и решили, что достаточно на нее грозно посмотреть, и можно качать права!
– Вообще-то лишние здесь все остальные, но если тебе приспичило строить из себя обиженного, то можешь к ним присоединиться!
– Не надо! – Плакса поспешно вскочил и встал между ними, разведя руки в стороны, будто они драться собрались. – Ольга, не ругайся, мы сейчас уйдем! Кантор, молчи! Молчи, не смей! Сейчас скажешь, потом пожалеешь!
– Не твое дело! – резко ответил Диего и грубо оттолкнул его руку: – Убери руки! Только попробуй надо мной колдовать, морду разобью!
– Вы еще подеритесь тут! – негодующе вскричала Ольга и только тут заметила, что стоит на пороге, уперев руки в бока, как живая иллюстрация к опере «Запорожец за Дунаем» или известному анекдоту про тюбетейку. Национальный инстинкт, что ли, упирать руки в бока? Впрочем, иначе их девать некуда… – На улицу идите драться! Нашли место!
– А ну замолчите все! – чуть повысил голос Толик, хлопая себя по карманам. – У меня «брехунец» звонит! Тихо!
Ольга послушно замолчала, наблюдая, как он выуживает из кармана нечто напоминающее гибрид мобильника с ноутбуком, и тычет в кнопки пухлым пальчиком. Диего, разумеется, замолчать и не подумал, равно как и его приятель. Где это видано, чтобы два готовых подраться мистралийца остановились только из-за того, что кто-то рядом собирается говорить по телефону! Это только у Ольги пережитки цивилизации проявляются таким образом, а эти двое продолжили выяснять отношения, даже не понижая голоса.
Толик перекинулся с кем-то парой фраз и тут же испарился, посетовав, что ему не дают попить пива, Мафей испуганно похлопал глазами и тоже решил удалиться, а мистралийцы все яростнее орали друг на друга, стремительно жестикулируя и гневно сверкая глазами. Говорили они очень быстро и по-мистралийски, и Ольга не успевала понять всего. Кажется, Диего доказывал, что никто не имеет права на него кричать, будь то друг или женщина, и вообще, имел он таких друзей, которые его продают, а королю он сейчас морду набьет… Гм, королю-то за что? А Плакса объяснял, что Кантор дурак, не ценит доброго к себе отношения, не способен самокритично взглянуть на себя со стороны, и в ответ на справедливые упреки встает в позу, кидаясь дешевыми угрозами. И лучше бы ему действительно заткнуться, сесть и подумать над своим поведением. Если он сейчас еще хоть слово скажет Ольге, то они поссорятся, а девушка ничего против него лично не имеет, просто очень расстроена и хочет побыть одна. Блин, говорил же кто-то, что Плакса эмпат, как же она не подумала… Он же ее прослушал и тут же понял, что она хочет поплакать… Во позорище… Да уйдите вы отсюда хоть куда-нибудь, не травите душу! Вон Мафей испарился сразу же вслед за Толиком…
Но никто никуда не ушел, а, напротив, буквально через две секунды народу в комнате прибавилось. За спиной Ольги кто-то быстро и довольно формально постучал в дверь и тут же эту дверь открыл, не дожидаясь ответа. Господи, ну на кой ей тут сдалась еще и Камилла!
– Что тут у вас за шум? – как ни в чем не бывало промурлыкала Камилла, оглядывая поле битвы. Оба мистралийца остановились и обернулись, причем Диего посмотрел на незваную гостью так, словно собирался ее убить на месте, а Плакса испуганно ахнул и сделал попытку удрать. Удрать не получилось. Полностью игнорируя убийственный взгляд Диего, Камилла шустро подскочила к Плаксе и цепко ухватила его за запястье. При этом она как бы мимоходом оттолкнула стоявшую на дороге Ольгу примерно так же, как когда-то отпихнула Этель ее более крупная подруга.
– Нет уж, не убегай, – неожиданно агрессивно и жестко потребовала Камилла. – Надо же, маэстро Плакса собственной персоной! Я тебя, засранца, восемь лет ищу! Теперь не отвертишься! А ну пойдем к королю, я из тебя все до медяка вытрясу!
– Сударыня! – попытался вырваться бедный бард. – Вы обознались! Я не должен вам никаких денег!
– Ах ты меня еще и узнавать не желаешь? Я что, так сильно состарилась? Заведение мадам Лили помнишь?
– Мадам! – покаянно заломил брови Плакса. – Если я имел неосторожность не расплатиться с вами за услуги, я это немедленно исправлю, и вовсе незачем посвящать в такие подробности короля!
– За услуги? – Камилла зашипела как кошка и свободной рукой отвесила бедняге солидную оплеуху. – Я тебе покажу, подлец, услуги! Ты мне за все семь лет заплатишь, бессовестный лжец!
У двери начали собираться привлеченные воплями слуги и придворные, Ольгу опять оттолкнули, и в комнату протиснулась Эльвира, возмущенно требуя, чтобы Камилла немедленно прекратила приставать к незнакомым мужчинам.
– Незнакомым? – продолжала разоряться Камилла. – Это тебе он, может быть, незнаком! А мне эта лживая скотина задолжала алименты за семь лет!
Эльвира немедленно изменилась в лице, и бедный алиментщик схлопотал еще одну пощечину. Диего рухнул в кресло и криво усмехнулся, наградив незадачливого оппонента презрительным взглядом.
– За что?! – чуть не плача, простонал Плакса. – Видит небо, я ни в чем не виноват! Эльвира, вернись!
Эльвира вышла, даже не обернувшись.
– Тебе же лучше, дурила! – ехидно проворчал Диего. – Денег у тебя все равно нет, зато какое чудесное решение проблемы с наследниками! Твоей будущей супруге вовсе не обязательно рожать тебе пятерых детей, раз она так этого не хочет! Пробежишься по местам своих скитаний, бастардов пособираешь – и достаточно!
Позади толпы, собравшейся в коридоре, раздался спокойный, негромкий голос короля:
– Все вон!
Толпа немедленно рассосалась, и его величество в сопровождении принца Мафея вошел в комнату, аккуратно прикрыв за собой дверь.
– Камилла, – так же спокойно и негромко произнес он, – прекрати. Отпусти его.
– Он убежит, – возразила Камилла.
– Не убежит. Что за безобразие здесь происходит? Мафей сказал, что Кантор опять затеял драку, и я поспешил вмешаться, но, я вижу, ситуация несколько изменилась? Камилла, что ты имеешь против этого господина?
– Он должен мне алименты за семь лет, – повторила Камилла, неохотно отпуская побитого Плаксу. – Этот негодяй уверял меня, что предохраняется, а на самом деле…
– Извини, Камилла, разве ты сама об этом не заботилась? Это было бы странно при твоей профессии.
– Как вы могли подумать! Конечно, у нас в заведении даже штатная ведьма была! Но ведь этот негодник эльфийских кровей, и обычные заклинания с такими не всегда срабатывают! Такие мужчины должны предохраняться сами, и заклинания для них другие. А у этого, наверное, как всегда, денег не было к магу сходить, а развлечься хотелось…
– Мальчик или девочка? – тут же спросил король, не вдаваясь в дальнейшие подробности.
– Девочка.
– Очень хорошо.
– Что ж тут хорошего?
– Что не мальчик, – жестко пояснил король. – Хотя все же… Знаешь что, Камилла, оставь нас, нам надо поговорить с этим господином. Я тебе обещаю, что алименты он будет платить исправно и долг за семь лет тоже вернет. А ты береги свою девочку и постарайся, чтобы о ней знало как можно меньше народу. В особенности о том, кто ее отец.
Камилла, в отличие от остальной толпы, не бросилась немедленно прочь, а сложила руки на груди и величественно повела подбородком.
– Раз так, ваше величество, я тоже желала бы знать, кто на самом деле ее отец.
– Обойдешься, – с милой простотой ответствовал король. – Тебе это не нужно. Внебрачные дочери не наследуют титул. Во всяком случае, в Мистралии.
– Зато они наследуют кое-что другое, – возразила Камилла. – И я хотела бы точно представлять себе, чего мне еще от нее ждать кроме разбитой на расстоянии посуды и беспричинных пожаров. За этот год она сменила четыре пансиона, и скоро ее перестанут принимать куда-либо вообще. Тогда я притащу ее сюда, чтобы вы тоже как следует прочувствовали, что такое безнадзорный ребенок с неконтролируемыми магическими способностями.
Король улыбнулся:
– Камилла, не притворяйся глупее, чем ты есть. Сама ведь давно поняла, что твоей девочке не место в пансионе. Если тебе нужны рекомендации, я спрошу мэтра Истрана, кто из его галлантских коллег согласится взять столь юную ученицу. А сейчас изволь удалиться и не раздражай меня своей настырностью.
Спорить дальше с королем Камилла не рискнула и величественно выплыла из комнаты. Король проверил, нет ли кого за дверью, и продолжил инструктаж подданных:
– Ольга, надеюсь, тебе не надо объяснять, что все, здесь услышанное, следует сохранить в тайне. Кантор, забери свое пиво и покинь это помещение.
– Это не мое пиво, – тут же возразил Диего, который, как Ольга уже знала, мог быть невероятно вредным в некоторых ситуациях.
– Кантор, – не замедлил с ответом король, – забери НЕ СВОЕ пиво и покинь это помещение. Немедленно.
– Это почему еще? – огрызнулся Диего, все же удержавшись от демонстрации двух пальцев коронованной особе.
– Причину изыщешь сам на досуге, когда будешь потреблять сей напиток, поскольку мое дело приказать, а твое исполнять без лишних вопросов. – Король был неумолим как судьба и не собирался поддаваться на провокации. Между делом он зачерпнул из бочонка немного напитка, попробовал и недовольно хмыкнул: – Вы где эту гадость покупали?
– Уж извините, – съязвил Кантор, – до Лондры далековато было.
– Кантор, – подал голос хмурый Плакса, – не скандаль с королем. Делай что сказано.
И поскольку его указания были демонстративно проигнорированы, вдруг заорал в полный голос:
– Это приказ, гоблин тупорылый! Подорвал задницу, забрал это, мать его, пиво, трижды начхать чье оно, и убрался отсюда, пока я не повторил подвиг Харамы! Как ты мне остопаскудел, психованный отморозок!
Диего на секунду оторопел, проморгался и тут же объяснил всем, кто есть на самом деле его бесценный начальник вместе со своей Харамой, со своей Эльвирой, со всеми своими бабами и бастардами до седьмого колена. После чего демонстративно хлопнул дверью, издевательски бросив напоследок, что доктор не велел ему поднимать больше десяти стоун, а в этом бочонке все сорок.
– Мафей, – приказал король, – догони этого несчастного больного и любым способом транспортируй в свою комнату. Будет упираться – обездвижить и насильно протрезвить. А ты, счастливый отец, удели мне несколько минут для серьезной беседы, только предварительно убери отсюда этот бочонок.
Мафей с подобающим рвением помчался на подвиг во имя короля и отечества, Плакса легким движением руки избавил комнату от бочонка с пивом, а его величество продолжил наведение порядка:
– Ольга, прими мои извинения за причиненное беспокойство. И, кстати, потрудись привести свое жилище в подобающий вид, похоже, ты совершенно распустила свою служанку. Позволь тебе напомнить, что здесь дворец, а не крестьянская изба. Ты бы еще гусей и поросят у себя в комнате завела.
Король с чуть не плачущим «счастливым отцом» исчезли в телепорте, а Ольга села на кровать и поняла, что вопрос «плакать или ругаться?» полностью утратил свою актуальность.
Вернувшийся через двадцать минут Толик застал развезение соплей на завершающей стадии.
– Вот те на! – искренне удивился он, не застав на месте собутыльников. – А куда это они все слиняли вместе с пивом?
– Не знаю, – всхлипнула напоследок Ольга, присела к зеркалу и принялась утирать размазанную косметику. – Пока ты тут ходил непонятно куда, Плакса успел стать отцом. Как уверяет король, счастливым, хотя мне так не показалось. Кроме того, его бросила Эльвира, и с Диего они разругались насмерть. Ты что, не мог их сразу разнять, тоже мне эльф-волшебник!
– Да я последние полтора часа только тем и занимался, что пытался их помирить! – вознегодовал Толик. – Твой скандалист наехал на Плаксу с обвинениями в работорговле и неуважении к своей бесценной особе, а у того тоже настроение было не очень, только-только с Эльвирой отношения выяснил… Мы с Мафеем так надеялись, что ты придешь и успокоишь хотя бы одного придурка, а ты с порога тоже орать начала!
– Я же не знала! И мне, между прочим, тоже с утра настроение испортили!
– Нет чтоб как человек выпить пива и утешиться сразу ругаться!
– А ты еще и удрал как раз в тот момент, когда был нужен!
– Ты же видела, что мне позвонили! – обиделся эльф. – У меня важная встреча была назначена! Вот сейчас, если хочешь, могу заняться успокоением скандалистов и прочими благотворительными деяниями. Только открой мне тайну – где пиво?
– Не знаю, – вздохнула Ольга. – У Плаксы спросишь. Поищи у Мафея, вроде они должны быть там. Вместе с пивом. Если король, как это у него обычно бывает, не растянул обещанные несколько минут на полдня. Только проверь, а то вдруг его величество решил вместе со всеми пива попить, пока супруга лекции по тактике слушает.
– Это мысль, – согласился Толик. Сложил ладони коробочкой, что-то пошептал – и из его пухлых ручек выпорхнула непомерных размеров муха, способная на лету загрызть стрекозу. Эта мечта энтомолога сделала круг почета над местом, где раньше стоял бочонок, и вылетела в раскрытое окно.
– Продолжаем разговор, – жизнерадостно сообщил толстяк, разваливаясь в кресле и смешно шевеля ушами. – С чего мы сегодня вдруг такие злобные и депрессивные? Обидел кто? Так мы этому «кому-то», только скажи, лягушек в ванной расплодим. А если заслужил, то и крокодильчиков. Небольших таких, чтоб не съели, а только понадкусывали…
– Да ну тебя, – отмахнулась Ольга, представив реакцию королевы на лягушек в ванне. – Принесли тебя черти с твоим пивом… Вы что, не могли к драконам сходить?
– Не, – ухмыльнулся неунывающий эльф. – Мы теперь к ним не ходим. Аррау ругается похлеще тебя. Она, с тех пор как села на яйцо, такая нервная стала… Теперь пока она свое яйцо не высидит, с ней общаться будет невозможно. Ольга, а ты случайно яйцо не снесла? В смысле…
Ольга немедленно запустила в шутника первым попавшимся под руку предметом, как оказалось – пудреницей. Смысл она поняла и так. Ударившись о голову Толика, пудреница раскрылась, в один момент лишив его толстощекую физиономию природного оливкового оттенка.
– Дурацкие у тебя шуточки!
– У тебя не лучше, – фыркнул Толик, подбирая опустевшую коробочку. – Ну и на что я теперь похож?
– На человека, – злорадно ответила Ольга. – Хоть в кои-то веки. Ходишь тут, своей мордой зеленой народ пугаешь.
– Хорошо, – хихикнул насмешник, заглядывая в зеркало и отряхиваясь. – Теперь буду пугать зеленой мордой в розовой пудре. А если серьезно? Что с тобой случилось, что ты даже на любимого своего Диего наорала? Правда кто-то обидел? Может, я могу чем-то помочь? Понятно, если этому оглашенному мистралийцу пожаловаться, он пойдет всем морды бить и руки-ноги ломать, но мне можно сказать. Я не кровожадный.
– Да нет… – Впервые столкнувшись с серьезной ипостасью Толика, Ольга даже растерялась. Нет, действительно, как будто два разных… существа. Ни смешинки в глазах, ни тени улыбки на лице, ни нотки насмешки в голосе. – Никто меня не обидел… просто день с утра не задался… Вот еще и пудру рассыпала…
– Знаешь что, – так же серьезно посоветовал Толик, – пойдем сейчас со мной. Помиритесь все, выпьем пива… К Жаку в гости забежим…
– Не хочу я пива, – вздохнула Ольга. – Лучше, пожалуй, приберусь в своей комнате, пока хоть какое-то настроение есть. А то их величества в чем-то правы – тут только гусей и поросят не хватает. Ты лучше проверь, как там эти горячие парни, не подрались ли… И пусть меня не трогают, ради бога! Хоть до завтра!
Толик пристально присмотрелся к ней и вдруг улыбнулся:
– Как хочешь. Уединение тоже иногда способствует самосовершенствованию. Помочь тебе собрать пудру?
– Да как ее соберешь, я тряпочкой…
– Очень просто, – рассмеялся Толик и поставил коробочку из-под пудры на пол около кресла. Подмигнул, присел к столу и ритмично забарабанил пальцами по скатерти, сопровождая «партию ударных» тихим высоким писком. Из всех щелей тут же поползли мелкие черные муравьишки, сливаясь в ровные колонны и парадным маршем устремляясь к рассыпанной пудре. Вот уж выдумщик!
Ольга невольно улыбнулась, представив себе Толика в роли этакого доброго фея, бескорыстного спасителя золушек. Повелитель муравьев улыбнулся в ответ и хитро подмигнул.
– Здорово?
– Ага. А когда они все соберут…
– Исчезнут, – беззаботно махнул рукой Толик. – Они же призванные. Ладно, раз ты пива не хочешь, я пошел. Все у Мафея, и короля там нет. Передумаешь, приходи. Кажется, твой скандалист уже успокоился и протрезвел, так что выяснять отношения не станет.
«Вот чудик, – подумала Ольга, наблюдая за исчезающим добрым феем. – Даже телепорт у него зеленый, а не как у всех нормальных магов…»
Прибрать комнату ей так и не удалось. Не прошло и четверти часа, как вломилась хлюпающая носом Эльвира и принялась жаловаться на сволочей мужиков и доставучих подруг, которые не дают спокойно поплакать…
В общем, нельзя сказать, чтобы день закончился так уж плохо. Расстроенная Эльвира чуть повеселела, когда увидела, как муравьишки собирают рассыпанную пудру, потом пожаловалась на своего кавалера, и они с Ольгой душевно пообщались, разобрав в подробностях, какие мужики гады и почему именно. В процессе обсуждения врожденных недостатков противоположного пола они приказали подать бутылку сорельского красного и быстро ее приговорили, что, впрочем, ничуть не мешало обеим дружно осуждать мужиков за пьянство. Когда тема была исчерпана, вино выпито, а трудолюбивые насекомые, как и было обещано, исчезли, Ольга ощутила к подруге беспредельное доверие, пожаловавшись на утреннюю лекцию королевы и на пропавшую служанку. Эльвира тут же воспылала праведным гневом, выложила еще штук восемь показательных историй о нерадивости прислуги и изъявила желание помочь дорогой подруге восстановить справедливость. Изрядно подогретые сорельским красным, доблестные дамы немедленно отправились в поход, на поиски упомянутой служанки, поддерживая друг дружку на поворотах и представляя себя героями, идущими на подвиг. Это оказалось вовсе не так сложно, как думала Ольга.
Дело было в том, что она, как человек новый, еще не была знакома с половиной дворцовой прислуги, в отличие от Эльвиры, прожившей здесь уже полтора года. Загадочно пропавшая служанка нашлась в течение десяти минут, с должным трепетом предстала перед госпожой и огребла за себя и за того парня. Под действием все того же сорельского Ольга позабыла о смущении и дала волю языку, так что Эльвира только успевала поддакивать. По окончании воспитательной процедуры бедная служанка в полуобморочном состоянии ринулась исполнять свои обязанности, ни минуты не сомневаясь в реальности всего, что ей только что было обещано. А обещано было много. Помимо таких банальностей, как уволить, высечь или доложить лично королеве, увлекшаяся Ольга посулила пристрелить бедняжку из того самого пистолета, о котором так много говорили при дворе, продать в рабство в Белую Пустыню и отдать на поругание трем дюжинам мистралийцев. Затем подруги переместились к Эльвире, куда приказали подать еще бутылку сорельского, а проникшаяся должным уважением к своей госпоже служанка принялась в поте лица отрабатывать жалованье. Попутно она ломала голову, пытаясь понять, как выглядит «плод любви шимпанзе с чебурашкой», которым ее обозвали, кто такой «ударник коммунистического труда», коего из нее обещали воспитать, и какова на вкус загадочная «хлорка», которой ее грозились накормить.