Расследование преступлений: теория, практика, обеспечение прав личности. Глава 1. Понятие, методология и структура предварительного расследования (С. П. Ефимичев, 2009)

§ 1. Понятие предварительного расследования

Развитие науки, организация внедрения ее достижений в практику в соответствии с потребностями общества является обязанностью государства.

В соответствии с ч. 2 ст. 15 Конституции РФ органы государственной власти, органы местного самоуправления, должностные лица, граждане и их объединения обязаны соблюдать Конституцию РФ и законы. Выполнение этого конституционного требования предполагает научную разработку проблем укрепления законности.

Важным условием в деле укрепления законности, предупреждения преступлений служит теоретическая разработка проблем права, в том числе проблем уголовно-процессуального права, частью которого является подотрасль, регламентирующая расследование преступлений.

Проблемы расследования в уголовном процессе в различных аспектах исследовались многими учеными. Вместе с тем после принятия нового Уголовно-процессуального кодекса Российской Федерации (декабрь 2001 г.) проблемы расследования преступлений системно не исследовались, а задачи расследования и их роль в предназначении уголовного судопроизводства в целом не исследовались вообще.

Рассматривая системный анализ как метод исследования, в нем можно выделить несколько научных направлений.

Первое направление – так называемая общая теория систем, которая, по мнению одного из ее основателей Л. фон Берталанфи, «…является по своему характеру фундаментальной основополагающей наукой…»[11] и которую, как утверждает Ю.С. Вяткин, можно рассматривать как своеобразное учение о целостности.[12]

Второе направление – создание различных научных концепций, основывающихся на системном анализе (например, подход к различным объектам, в том числе социальным, как к системам).

Третье направление включает разработку различных проблем научного познания в свете учения о системах. Это направление носит методологический характер (построение научных теорий, общие методы научного мышления, принципы аналитического расчленения объектов исследования).[13]

Многие авторы указывают на отсутствие общепринятого понятия «система», а также других важнейших понятий общей теории систем. Тем не менее целесообразно, как утверждают В.Н. Садовский и Э.Г. Юдин, «выделить некоторый инвариант термина "система"»: 1) система представляет собой целостный комплекс взаимосвязанных элементов; 2) она образует особое единство со средой; 3) как правило, любая исследуемая система представляет элемент системы более высокого порядка; 4) элемент любой исследуемой системы, в свою очередь, обычно выступает как система более низкого порядка».[14]

Элементами (объектами) системы могут быть, наряду с физическими явлениями, предметами, свойствами вещей, также процессы, правила и законы, этапы развития.[15]

Так как одной из основных задач предварительного расследования является установление имевшегося в прошлом события преступления во всех его юридически значимых чертах, то предварительное расследование представляет собой процесс познания[16]. Знание по природе своей системно[17]. В этом заложены предпосылки использования методологии системного исследования при изучении предварительного расследования.

Представить предварительное расследование как определенную систему делались попытки и ранее. Так, И.Н. Якимов еще в двадцатые годы прошлого столетия писал, что «…следствие не должно быть совокупностью случайно и бессистемно предпринятых процессуальных действий, а должно являть собой единое, логически стройное целое, в котором каждый последующий этап развития должен вытекать из предыдущего как логическое следствие его причины».[18]

А.И. Михайлов обозначил свое отношение к этой проблеме. В его работе рассмотрение предварительного расследования как системы подчинено основной цели проведенного им исследования – необходимости раскрытия его эффективности. Для этой цели он правильно рассмотрел предварительное следствие в системе правоохранительной деятельности и в системе уголовной юстиции. Затем само предварительное следствие представил в системе элементов: люди – правила поведения; предметы материального мира – правовые представления, идеи.[19]

Для изучения и познания сущности предварительного расследования оно может быть представлено в системе стадий уголовного процесса. Собственно предварительное расследование может быть рассмотрено как система форм, система этапов, система задач расследования и т. д.

Процесс системного анализа безграничен. Во всех системах познания предварительного расследования оно должно представлять собой систему и вместе с тем может расчленяться на отдельные подсистемы, элементы, не переставая при этом представлять целостную систему.

Ф. Энгельс писал о том, что в науках о живых организмах, а тем более в науке об обществе, «царит такое многообразие взаимоотношений и причинных связей, что не только каждый решенный вопрос поднимает огромное множество новых вопросов, но и каждый отдельный вопрос может решаться в большинстве случаев только по частям, путем ряда исследований, которые часто требуют целых столетий»[20]. Таким образом, предварительное расследование нуждается в дальнейшем изучении и исследовании, а системный анализ и материалистическая диалектика как методы его познания дают для этого неограниченные возможности.

Проведенные ранее разноаспектные исследования предварительного расследования не могли исчерпать всех возможностей в познании его сущности.[21]

Необходимость исследования проблем предварительного расследования в настоящее время дополнительно обусловлена принятием нового УПК РФ, вступившего в силу 1 июля 2002 г.

Новый УПК РФ учитывает все произошедшие в стране социально-политические изменения. Это обусловило введение в уголовный процесс, в частности в предварительное расследование, многих новых институтов, развивающих и защищающих права и законные интересы личности. Некоторые вопросы уголовного судопроизводства получили в последние годы научное осмысление[22]. Однако в целом предварительное расследование с учетом нового уголовно-процессуального законодательства системно никем еще не исследовалось, а потребность в этом налицо.

Предварительное расследование определяют как относительно самостоятельную часть уголовного судопроизводства, именуемую стадией.

Как стадия, предварительное расследование имеет только ему присущие признаки:

предварительное расследование имеет свои конкретные задачи, вытекающие из общих задач уголовного судопроизводства;[23]

предварительное расследование имеет своеобразное выражение принципов уголовного процесса. Вместе с тем на этой стадии с учетом ее места в системе стадий уголовного процесса имеются свои принципы, как входящие в систему принципов уголовного процесса, так и определяющие построение и роль стадии предварительного расследования;

в расследовании имеется специфический круг участников уголовного процесса. На этой стадии получают своеобразное проявление уголовно-правовые и уголовно-процессуальные отношения. В итоге реализации уголовно-процессуальных отношений осуществляется персонификация уголовного правоотношения, появляется новый участник уголовного процесса – обвиняемый и начинается реализация уголовной ответственности;

предварительное расследование характерно уголовно-процессуальными актами применения норм права. Типичными актами этой стадии являются многочисленные постановления и протоколы, составляемые лицом, производящим расследование. Только на этой стадии составляются такие акты, как обвинительное заключение и обвинительный акт;

расследование как стадия уголовного процесса, состоящая в деятельности органов дознания, предварительного следствия и прокуратуры по раскрытию преступлений, привлечению к уголовной ответственности виновных, подготовке условий для направления дела в суд, а при отсутствии оснований – к иному направлению дела, урегулировано системой уголовно-процессуальных норм, которые могут быть объединены в сложный институт уголовно-процессуального права.

О путях разрешения уголовных дел, расследуемых следователями Следственного комитета при МВД России, свидетельствуют данные, приведенные в табл. 1.1 и 1.2.[24]

Таблица 1.1.

Таблица 1.2.

По УПК РСФСР 1960 г. предварительное расследование имело три формы:

предварительное следствие (гл. 10—17, ст. 125—210);

дознание (гл. 9, ст. 117—124);

протокольную форму досудебной подготовки материалов (гл. 34, ст. 414—419).

В плане совершенствования форм предварительного расследования среди ученых и практиков нет единства мнений. Одни ученые считают, что совершенствование форм предварительного расследования должно осуществляться за счет более широкого применения протокольной формы, сужения, а затем и упразднения дознания как самостоятельной формы расследования, с тем чтобы в уголовном процессе было две формы досудебной подготовки материалов: протокольная форма и предварительное следствие. Дознание должно быть сохранено лишь в форме производства неотложных следственных действий.[25]

Другие ученые считают, что для обеспечения более полного и реального достижения целей правосудия целесообразно отказаться от протокольной формы досудебной подготовки материалов. По их мнению, необходимо усилить гарантии дознания как самостоятельной формы предварительного расследования.[26]

Законодатель, принимая новый УПК РФ, согласился с последним мнением.

Предварительное расследование по УПК РФ как стадия уголовного процесса находит свое проявление в двух формах:

предварительное следствие (гл. 22, ст. 162—170);

дознание (гл. 32, ст. 223—226).

Таким образом, мы установили, что предварительное расследование является самостоятельной стадией уголовного процесса. Оно урегулировано нормами уголовно-процессуального права, совокупность которых представляет собой сложный институт уголовно-процессуального права. Предварительное расследование представляет собой систему действий, осуществляемых в форме правоотношений, и решений, урегулированных нормами уголовно-процессуального права, направленных на познание фактов, имевших место в прошлом и отнесенных законом к преступлениям. Оно имеет свои задачи, вытекающие из общих задач уголовного судопроизводства, и призвано к их решению.

Приведенные положения являются необходимыми элементами для формулирования определения понятия предварительного расследования.

В литературе известны многие определения предварительного расследования. Все они были сформированы в период деятельности советской правовой системы, и приводить их вряд ли целесообразно. В них большинство подлежащих включению в определение необходимых элементов не находит отражения. Некоторые из определений политизированы. Такие определения содержатся в докторских диссертациях Р.Д. Рахунова[27], А.М. Ларина[28], А.И. Михайлова[29], однако ни одно из них не может быть взято за основу для формулирования нового определения. Тем не менее наиболее важное из них мы обязаны воспринять и отразить в нашем определении.

Исходя из изложенного, можно дать следующее определение: предварительное расследование – это самостоятельная стадия уголовного процесса, представляющая собой урегулированную законом, облеченную в форму правовых отношений систему познавательной и удостоверительной деятельности органов расследования, прокуратуры, других участников, вовлекаемых в сферу предварительного расследования, осуществляемой в целях предупреждения и пресечения преступлений, их расследования, направленной на обеспечение реализации уголовной ответственности при непременном обеспечении прав и законных интересов потерпевших, обвиняемых, всех других лиц, вовлекаемых в сферу уголовного судопроизводства.

Данное нами определение понятия предварительного расследования является итогом развития знаний о предварительном расследовании на современном этапе. Оно отражает демократизм и другие принципы уголовного судопроизводства. Вместе с тем и это определение не может быть признано окончательным. Дальнейшее развитие знаний об этом феномене приведет к уточнению, развитию и усовершенствованию этого определения.

Вскрыть диалектику движения понятий – значит обнаружить закономерности их развития. Развитие понятий происходит в нескольких направлениях:

возникают новые понятия, отражающие предметы, явления, которые стали объектом теоретического исследования;

старые понятия конкретизируются и поднимаются на более высокий уровень абстракции.

Особое значение имеет переосмысливание, уточнение и обогащение основных понятий, являющихся категориями в конкретной науке. Именно таким категориальным в уголовно-процессуальной науке является понятие «предварительное расследование».[30]

§ 2. Методология предварительного расследования

Основным назначением предварительного расследования является познание фактов, явлений, имевших место в прошлом, относимых уголовным законом к категории преступлений во всех их юридически значимых связях и опосредствованиях. Методологической основой такого познания является материалистическая диалектика. Такая гносеология исходит из признания познаваемости мира.

Познание явлений прошлого в предварительном расследовании осуществляется по универсальным законам диалектико-материалистической теории отражения, так как в своей сущности и в конечном результате любое познание всегда есть отражение действительности.[31]

Под методологией в широком смысле этого слова материалистическая философия понимает систему идей, теоретических представлений о познании действительности. Болгарский философ Никола Стефанов указывает: «…методология – это система определенных теорий, которые исполняют роль руководящего принципа, орудия научного анализа, средств реализации требований этого анализа»[32]. Под методологией расследования следует понимать совокупность теоретических положений о сущности расследования как частного случая познавательной деятельности в системе уголовного процесса. Методология расследования позволяет раскрыть природу этой деятельности как процесса познания, закономерности установления истины по уголовному делу, систему методов познания, особенности доказательственной информации, исследует характер знания, достигаемого расследованием.[33]

Методологической основой возможности познания явлений при расследовании является диалектика как учение о развитии, взаимосвязи и взаимообусловленности явлений в природе и обществе. «Познавать действительность – значит устанавливать, как связаны между собой элементы, части, моменты действительности или как они не связаны».[34]

Преступление как явление объективной действительности имеет с ней разнообразные внутренние и внешние связи, носящие необходимый и случайный характер. При совершении преступления преступник вступает в определенные отношения с другими лицами, своими действиями нарушает устоявшиеся связи, порядок вещей, предметов, пользуется орудиями преступления. Все это получает определенные отображения во внешней и внутренней среде, в сознании людей, вследствие чего образуются новые отношения, связи[35]. Следователь, выявляя эти отношения и связи, познает сущность имевшегося в действительности явления и, таким образом, раскрывает совершенное преступление.

Большинство ученых, исходя из теории познания и ее основного положения о познаваемости мира, считают, что и в уголовном судопроизводстве все явления действительности могут быть познаны, истина установлена и любое преступление может быть раскрыто. Однако по отдельным уголовным делам трудности перехода от выводов вероятных к выводам достоверным оказываются столь ощутимыми, что приводят некоторых авторов к мысли о невозможности установления в отдельных случаях объективной истины[36]. Так, А.С. Пиголкин писал: «Не следует впадать в иллюзию и полагать, что истина вполне достижима по любому делу. Нередки случаи, когда, несмотря на усилия и использование всех доступных средств, оказывается невозможным добыть достаточные доказательства, установить их достоверность, до конца развеять сомнения и неясности».[37]

Однако следует согласиться с их оппонентами, утверждающими, что нет нераскрываемых преступлений, а есть лишь отдельные нераскрытые преступления, причиной чему являются либо ошибки и недостатки, допущенные в расследовании и судебном рассмотрении, либо неспособность тех или иных практиков преодолеть трудности в достижении достоверных выводов.

Н.А. Якубович пишет о том, что в каких бы условиях ни действовал преступник, какие бы меры ни предпринимал для сокрытия преступления, всегда сохраняются какие-либо следы его преступной деятельности. Представление о том, что преступник может совершить преступление, не оставив следов своего деяния, ошибочно, так как противоречит взаимосвязи и взаимообусловленности всех явлений, одним из моментов которого является свойство отражения. Это всеобщее свойство.[38]

Прав Р.С. Белкин, который утверждал: «Событие преступления есть один из материальных процессов действительности и как таковой находится в связи и взаимообусловленности с другими процессами, событиями и явлениями, отражается в них и сам является отражением каких-то процессов».[39]

Указанное приводит нас к выводу о том, что принцип познаваемости является методологической основой предварительного расследования и по существу он представляет собой принцип отражения. Именно принцип отражения создает практические возможности при предварительном расследовании установить объективную истину. Достижение объективной истины в уголовном судопроизводстве – одна из задач стадии предварительного расследования, позволяет сделать вывод о полноте раскрытия преступления, изобличении виновного, установлении мотивов преступления, выяснении характера и размера причиненного преступлением ущерба.

Таким образом, характер достигаемого знания в процессе расследования может быть обозначен объективной истиной. В процессе достижения объективной истины происходит диалектическое взаимодействие чувственного и рационального, процесс отражения объективной действительности сознанием человека. Здесь это взаимодействие в своем диалектическом развитии проходит как эмпирический, так и теоретический уровни. Процесс познания объективной истины и в уголовном судопроизводстве осуществляется по формуле: «От живого созерцания к абстрактному мышлению и от него к практике – таков диалектический путь познания истины, познания объективной реальности»[40]. Н.А. Якубович справедливо отмечает: «В человеческом познании чувственное и логическое выступают в диалектическом единстве. Поэтому нельзя пренебрегать ни показаниями чувств, снабжающих разум информацией о внешнем мире, ни выводами разума, который придает впечатлениям качественно новое, более глубокое содержание. Диалектический переход от чувственного к рациональному познанию происходит в процессе практической деятельности человека».[41]

Названные положения теории познания имеют методологическое значение для познания в уголовном судопроизводстве, в частности, при предварительном расследовании.

Познание при предварительном расследовании осуществляется не только для убеждения самого следователя в истинности познаваемых им фактов, но и для удостоверения их. Последнее позволяет проверить, оценить установленное следователем при последующей проверке и оценке этих фактов надзирающим прокурором, а при направлении материалов уголовного дела в суд проверить их и в ходе открытого, гласного судебного разбирательства.

Изложенное позволяет сделать вывод о том, что познание при предварительном расследовании осуществляется путем доказывания.

Доказывание в уголовном судопроизводстве осуществляется с соблюдением установленных уголовно-процессуальным законом правил. Нарушение правил при доказывании обесценивает доказательственную информацию, снижает ее достоверность.

Таким образом, познание при предварительном расследовании осуществляется путем доказывания, производимого с соблюдением установленных уголовно-процессуальным законом правил, оно носит удостоверительный характер, имеет своей целью установление объективной истины, соответствующей предназначению уголовного судопроизводства в целом и предназначению предварительного расследования в частности.

Учитывая, что проблемы методологии предварительного расследования получили обстоятельное монографическое исследование,[42] и, как правильно отмечает Н.А. Якубович, среди процессуалистов и криминалистов нет расхождений в характеристике расследования как процесса познания[43], то в настоящей работе мы ограничимся изложенными выше общими исходными данными.

§ 3. Задачи предварительного расследования

§ 4. Структура стадии предварительного расследования

Эффективность борьбы с преступностью, обеспечение строгого соблюдения законов, соблюдение прав участников процесса во многом зависят от правильного и своевременного разрешения задач, толкования содержания и структуры стадии предварительного расследования.

Должное расследование – это основное назначение данной стадии, оно возможно лишь при условии надлежащего, правильного уяснения содержания расследования, четкого определения его сущности и структуры.

Предварительное расследование является относительно самостоятельной частью уголовного процесса – процессуальной стадией.

Структурное построение этой стадии предопределяется совокупностью задач, подлежащих здесь разрешению.

Предварительное расследование – это определенная стройная система деятельности. Она может быть представлена как единое целое, состоящее из взаимосвязанных, относительно самостоятельных частей. Наиболее полно эта стадия может проявляться при завершении расследования по делу с направлением его в суд для рассмотрения по существу. При окончании расследования в иной форме – прекращением или направлением дела в суд для применения в отношении лиц, совершивших общественно опасные деяния, принудительных мер медицинского характера, – не все части этой стадии могут быть раскрыты полностью.

В уголовно-процессуальной литературе по поводу системы стадии предварительного расследования были высказаны различные мнения.

Одни ученые делят данную стадию на две части:

с момента принятия дела к своему производству и до привлечения лица в качестве обвиняемого;

с момента привлечения в качестве обвиняемого и до окончательного разрешения дела.[98]

Другие авторы говорят о трех частях:

общее предварительное расследование (расследование без обвиняемого);

специальное расследование с участием обвиняемого;

заключительный этап предварительного расследования.[99]

А.К. Гаврилов также делит эту стадию на три этапа:

производство первоначальных неотложных следственных действий;

дальнейшее расследование с целью выявления такой совокупности доказательств, которая оказалась бы достаточной для привлечения конкретного лица к уголовной ответственности;

окончание расследования.[100]

Третьи считают, что данная стадия состоит из четырех этапов[101]. А.Я. Дубинский стадию расследования делит на пять этапов.[102]

Ряд ученых считает, что данная стадия состоит из шести относительно самостоятельных частей:

производство следственных действий с момента принятия дела к своему производству и до принятия решения о привлечении в качестве обвиняемого;

привлечение в качестве обвиняемого, предъявление обвинения и допрос обвиняемого;

производство следственных действий после допроса обвиняемого и до принятия решения об окончании расследования;

принятие решения об окончании и предъявление следственного производства участникам процесса, а также производство дополнительных следственных действий;

составление обвинительного заключения либо постановления о прекращении дела или постановления о направлении дела в суд для рассмотрения вопроса о применении принудительных мер медицинского характера и направление дела прокурору;

рассмотрение дела прокурором, принятие по нему решения и направление дела в суд.[103]

Авторы учебника «Уголовный процесс» под ред. И.П. Петрухина делят эту стадию на семь этапов[104]; Н.А. Громов в работе «Уголовный процесс России» называет девять этапов.[105]

Предложенные авторами системы расследования из двух, трех… девяти частей в общем правильно отражают ее сущность и подчеркивают отдельные ее моменты, но не раскрывают всех ее особенностей.

При рассмотрении предварительного расследования как системы можно выделить ее самостоятельные части. Вся же система может быть представлена как совокупность взаимосвязанных, взаимообусловленных частей. Каждая часть должна отвечать следующим требованиям: иметь обязательный характер; позволять судить о наличии самостоятельного содержания, определяющего назначение конкретной части; представлять самостоятельный институт, урегулированный нормами уголовно-процессуального права, или же совокупность институтов; иметь самостоятельное уголовно-процессуальное значение, свои задачи, обеспечивающие решение задач стадии предварительного расследования; каждая такая часть должна быть выражена самостоятельным процессуальным актом (совокупностью актов); части, в основном, должны располагаться одна за другой в определенной логической последовательности.

Учитывая изложенное, мы полагаем возможным выделить следующие части стадии предварительного расследования:

решение о принятии дела к своему производству;

производство комплекса следственных и процессуальных действий, направленных на доказывание наличия события и состава преступления и виновности конкретного лица;

решение вопроса о привлечении лица к уголовной ответственности в качестве обвиняемого, предъявление обвинения и допрос обвиняемого;

решение вопроса о мере пресечения;

производство комплекса следственных и процессуальных действий, направленных на проверку показаний обвиняемого и окончательное установление всех фактических обстоятельств, имеющих значение для дела;

принятие решения об окончании расследования и предъявление следственного производства участникам процесса для ознакомления; процессуальное оформление окончания предварительного расследования;

разрешение ходатайств участников процесса и производство дополнительного расследования;

составление обвинительного заключения и направление уголовного дела прокурору;

рассмотрение дела прокурором, принятие по нему решения и направление дела в суд.

Такова система стадии предварительного расследования по делам, направленным в суд с обвинительным заключением. Вместе с тем в отдельных случаях вполне закономерным может быть и иное направление уголовного дела. Его можно прекратить на любом из этапов после принятия его к своему производству. Решение о прекращении уголовного дела и процессуальное оформление такого решения составляют самостоятельную часть стадии предварительного расследования. Если решение о прекращении дела принимается, например, в ходе производства следственных и процессуальных действий, направленных на доказывание наличия события и состава преступления и виновности конкретного лица, все последующие части исключаются. Это, однако, не значит, что стадии предварительного расследования нет. Она имеет место и в этом случае.

При окончании расследования с направлением дела в суд с постановлением о применении в отношении лица, совершившего общественно-опасное деяние, принудительных мер медицинского характера, также может не быть отдельных этапов в силу специфики данной категории дел. Здесь, в частности, как правило, не должно быть такой его части, как решение вопроса о привлечении к уголовной ответственности в качестве обвиняемого, предъявление обвинения и допрос обвиняемого. Могут отсутствовать и некоторые другие части, или они могут иметь иное уголовно-процессуальное значение. Так, при решении об окончании расследования материалы дела не предъявляются душевнобольному лицу, совершившему общественно-опасное деяние. Но они предъявляются законному представителю и защитнику, которые осуществляют в этом случае не защиту обвиняемого, а представление интересов и защиту прав душевнобольного человека.

Но со всей определенностью можно сказать, что такое окончание предварительного следствия нужно рассматривать так же, как самостоятельную часть стадии предварительного расследования. Окончание предварительного расследования в этой форме нельзя объединять в один этап с окончанием расследования с направлением дела в суд для назначения к слушанию в судебном заседании или с прекращением уголовного дела.

Названные три формы окончания резко отличаются как по содержанию и задачам, по наступающим юридическим последствиям, так и порядком процессуального оформления. Они различаются между собой и по кругу участников процесса. Все это привело к выводу: каждая из названных форм окончания расследования должна рассматриваться самостоятельным этапом, самостоятельной частью предварительного расследования. Не трудно заметить, что каждая из названных форм окончания исключает две другие.

В отдельных случаях в силу появления обстоятельств, препятствующих окончательному разрешению уголовного дела, производство по нему в соответствии со ст. 208 УПК РФ приостанавливается. Приостановление производства по уголовному делу составляет самостоятельный институт. Он урегулирован комплексом уголовно-процессуальных норм и характерен специфичностью проявляющихся здесь уголовно-процессуальных отношений. Решение о приостановлении производства по делу, а также его возобновление оформляются соответствующими процессуальными актами, что позволяет считать приостановление производства по уголовному делу самостоятельной частью (этапом) стадии предварительного расследования.

Приостановление производства наблюдается далеко не по каждому уголовному делу, однако это не может влиять на самостоятельность этой части (этапа) расследования. Как мы знаем, не все этапы стадии предварительного расследования имеют место по каждому уголовному делу.

Таким образом, в данной стадии могут возникать и находить свое проявление 12 частей (этапов), имеющих относительно самостоятельное значение. Каждая из них характерна специфичностью задач, вытекающих из задач стадии предварительного расследования, и только правильное разрешение задач конкретной части позволит правильно разрешить задачи этой стадии. Каждая часть специфична возникающими и развивающимися правоотношениями, кругом участников, характером составляемых актов. Данный тезис может быть проанализирован на первом этапе стадии предварительного расследования – решение о принятии дела к своему производству. Этот этап (часть) предварительного расследования не ограничивается собственно решением о принятии дела к своему производству. Здесь рассматривается и вопрос о подследственности. Если уголовное дело не подследственно, оно тут же направляется по подследственности. Принятию того или иного решения предшествуют изучение, анализ поступивших к следователю (лицу, производящему дознание) материалов уголовного дела. Этот этап имеет своей задачей обеспечение своевременности начала расследования и строгого соблюдения принципов публичности, законности. Принятие дела к своему производству означает, что другие органы и должностные лица не вправе производить какую-либо процессуальную деятельность по конкретному уголовному делу без соответствующего поручения следователя.

Орган дознания по делу, переданному следователю, если не установлено лицо, совершившее преступление, может без поручения следователя производить лишь розыскные и оперативно-розыскные мероприятия для установления преступника, уведомляя следователя о результатах (ч. 4 ст. 157 УПК РФ).

Решение о принятии дела к своему производству порождает возникновение соответствующих правоотношений, характеризующихся обязанностью следователя, лица, производящего дознание, провести расследование по делу полно, всесторонне, объективно; правом следователя применять меры процессуального принуждения, пользоваться при этом помощью органов дознания; обязанностью всех учреждений, предприятий, организаций, должностных лиц и граждан исполнять постановления следователя, вынесенные им в соответствии с законом по находящимся в его производстве уголовным делам (ст. 38 УПК РФ).

На первом этапе участниками является строго ограниченный законом круг должностных лиц, наделенных правом принять дело к своему производству: следователь, руководитель следственного органа, лицо, дознаватель, начальник подразделения дознания.

Составляемый на этом этапе процессуальный документ – постановление о принятии дела к своему производству.

Все 12 этапов в совокупности составляют стадию предварительного расследования. Исключение хотя бы одного из них не позволит в полном объеме разрешить задачи стадии предварительного расследования, обеспечить при этом строгое соблюдение законности, прав и законных интересов участников процесса по всем без исключения уголовным делам.

Каждый этап, в свою очередь, состоит из процессуальных действий, решений и реализуемых при этом правоотношений, их процессуального оформления. Эта деятельность направлена на собирание, проверку, закрепление и оценку доказательств, на обеспечение прав и законных интересов личности в уголовном судопроизводстве, на обеспечение законности, а в целом – на выполнение задач предварительного расследования.

Совокупность процессуальных действий, решений, их процессуальное оформление характеризуют предварительное расследование как систему и составляют содержание этой стадии. Эта деятельность урегулирована нормами уголовно-процессуального права.

Как не все этапы по конкретному уголовному делу могут иметь место, так и не все процессуальные действия и решения могут получить отражение в материалах дела. Отдельные из них вообще могут не проводиться за ненадобностью, другие можно рассматривать как факультативные. Их проведение зависит от усмотрения следователя. Он может отдельные обстоятельства установить путем проведения различных следственных и процессуальных действий. Следователь решает, какие процессуальные средства будут в каждом конкретном случае наиболее эффективными, и те из них он использует.

Вместе с тем законодатель устанавливает отдельные следственные и процессуальные действия в качестве обязательных. Если они не будут проведены, то определенные обстоятельства не могут считаться установленными.

Например, проведение экспертизы обязательно: для установления причин смерти, характера и степени вреда, причиненного здоровью; для определения психического или физического состояния подозреваемого или обвиняемого в тех случаях, когда возникает сомнение по поводу их вменяемости или способности к моменту производства по делу отдавать отчет в своих действиях или руководить ими и в ряде других случаев (ст. 196 УПК РФ).

Названные и некоторые другие обстоятельства могут быть установлены только путем проведения экспертизы. Другие средства для их установления считаются непригодными. Подозреваемый, если он был задержан или в отношении него избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, обязательно должен быть допрошен. Такой допрос должен быть произведен немедленно, если произвести допрос немедленно не представляется возможным, подозреваемый должен быть допрошен не позднее 24 часов с момента его фактического задержания (ст. 46 УПК РФ).

Следователь обязан допросить обвиняемого немедленно после предъявления ему обвинения (ст. 173 УПК РФ). Таким образом, можно заметить, что отдельные действия являются не только обязательными, но в необходимых случаях законодатель устанавливает сроки их проведения и даже очередность. Обвиняемому, например, уголовное дело может быть предъявлено для ознакомления лишь после того, как будут выполнены требования ст. 216 УПК РФ, т. е. после объявления об окончании расследования потерпевшему, гражданскому истцу, гражданскому ответчику или их представителям. И если они изъявят желание ознакомиться с материалами дела, то обвиняемый может с ним познакомиться после названных участников процесса.

При регулировании последовательности проведения следственных и процессуальных действий законодательно закрепляется система предварительного расследования.

Предварительное расследование можно рассмотреть как систему форм расследования.

В уголовно-процессуальном законе установлены две формы предварительного расследования: предварительное следствие и дознание (ч. 1 ст. 150 УПК РФ).

Предварительное следствие является основной формой досудебной подготовки материалов. Оно применяется по большинству составов преступлений (ч. 2 ст. 150 УПК РФ). Как одна из форм расследования – предварительное следствие регламентировано уголовно-процессуальным законом (гл. 22, ст. 162—170 УПК РФ).

Другая форма досудебной подготовки материалов – дознание. Оно существует в двух видах: дознание по делам, по которым предварительное следствие обязательно (ст. 150 УПК РФ); дознание по делам, по которым предварительное следствие не обязательно (ч. 3 ст. 150 УПК РФ).

От предварительного следствия дознание отличается по субъекту: дознание проводится органом дознания, дознавателем, а предварительное следствие – следователем. Законом определено их правовое положение.

При производстве дознания защитник участвует во всех случаях, указанных ч. 3 ст. 49 УПК РФ.

Потерпевшему или его представителю по окончании дознания по его ходатайству могут быть представлены для ознакомления обвинительный акт и материалы уголовного дела (ч. 3 ст. 225 УПК РФ). После этого материалы уголовного дела вместе с обвинительным актом, утвержденным начальником органа дознания, направляются прокурору (ч. 4 ст. 225 УПК РФ).

Законом определены различные сроки производства дознания (ч. 3 ст. 223 УПК РФ) – 20 суток с возможностью их продления прокурором на 10 суток и предварительного следствия – 2 месяца с последующим продлением (ст. 162 УПК РФ).

Дознание по делам, по которым предварительное следствие обязательно, ограничивается производством неотложных следственных действий, которые должны быть завершены не позднее 10 суток со дня возбуждения уголовного дела (ч. 3 ст. 157 УПК РФ).[106]

Различия в правовом положении участников процесса при различных формах расследования подчеркивают специфику этих форм. Вместе с тем объем прав каждого из участников процесса в различных формах расследования является таким, который обеспечивает защиту их прав и законных интересов и отвечает целям борьбы с преступностью и укреплению законности.

Научная разработка форм расследования не должна сводиться к предложениям по их унификации, сведению к единой форме. Наоборот, должны совершенствоваться имеющиеся формы и должен продолжаться поиск новых форм, соответствующих потребностям соблюдения прав и законных интересов личности, соблюдения интересов общества и государства, обеспечения законности и борьбы с преступностью.[107]

§ 5. Функции уголовного судопроизводства в целом и реализуемые на стадии предварительного расследования

Нарушения общественных отношений, охраняемых уголовным законом, именуются преступлениями. За их совершение законом устанавливается уголовное наказание. Уголовное преследование за совершение преступлений осуществляется в рамках уголовного судопроизводства. Уголовное судопроизводство урегулировано нормами уголовно-процессуального закона.

В соответствии со ст. 6 УПК РФ «уголовное судопроизводство имеет своим назначением: 1) защиту прав и законных интересов лиц и организаций, потерпевших от преступлений; 2) защиту личности от незаконного и необоснованного обвинения, осуждения, ограничения ее прав и свобод».

Приведенные положения ст. 6 УПК РФ не раскрывают в полном объеме назначение уголовного судопроизводства.

По нашему мнению, главное назначение уголовного судопроизводства состоит в обеспечении законного, обоснованного и справедливого применения к лицам, совершившим преступления, норм уголовного права, устанавливающих уголовную ответственность и наказание за совершение конкретных преступлений.

При реализации этого главного направления-предназначения будут соблюдены требования защиты прав и законных интересов потерпевших от преступлений (как физических, так и юридических лиц) и обеспечена защита личности от незаконного и необоснованного обвинения и осуждения. Без реализации главного направления останутся не обеспеченными отмеченные в ст. 6 УПК РФ требования, характеризующие предназначение уголовного судопроизводства.

В теории права выделяются четыре группы (системы) функций, которые в совокупности образуют систему функций права: это общеправовые функции, отраслевые функции, функции правовых институтов и функции норм права. В связи с этим можно полагать, что уголовно-процессуальные функции рассматриваются как функции отрасли права (отраслевые функции), специфические для отрасли уголовно-процессуального права. Если исходить из того, что функции – это предназначение и направление правового воздействия, то уголовно-процессуальные функции представляют собой специфическую форму реализации общеправовых функций – регулятивной и охранительной.[108]

Нормы уголовного права могут быть реализованы только в рамках уголовного судопроизводства – в этом состоит его основное предназначение, его основная функция.

Вопросы функции в уголовном судопроизводстве в теоретическом плане являются дискуссионными. До настоящего времени не выработано общепризнанного определения понятия функции.

Термин «функция» впервые в уголовно-процессуальном законе (УПК РФ) употреблен в ст. 15 «Состязательность сторон», помещенной в гл. 2 «Принципы уголовного судопроизводства». Это означает, что «состязательность сторон» является принципом уголовного судопроизводства.

Статья 15 УПК РФ гласит: «1. Уголовное судопроизводство осуществляется на основе состязательности сторон. 2. Функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо. 3. Суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или стороне защиты. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. 4. Стороны обвинения и защиты равноправны перед судом».

Понятие «состязательности сторон» в действующее законодательство впервые было включено в п. 3 ст. 123 Конституции РФ. Он гласит: «3. Судопроизводство осуществляется на основе состязательности и равноправия сторон».

Конституция РФ принята всенародным голосованием 12 декабря 1993 г. УПК РФ вступил в силу с 1 июля 2002 г. До принятия УПК РФ вопросы состязательности сторон и основанного на этом принципе разделения функций на обвинение, защиту и разрешение дела были предметом обсуждения в ряде постановлений Конституционного Суда РФ, где Конституционный Суд функцию «разрешение дела» отождествляет с функцией «отправление правосудия»[109]. Полагаем, что такое отождествление условно может быть принято с определенными оговорками лишь применительно к судебному разбирательству, но не может быть принято к уголовному судопроизводству в целом[110]. По каждому уголовному делу его разрешение осуществляется тем органом, в производстве которого оно находится. В стадии предварительного расследования разрешают дело следователи, органы дознания, дознаватели, прокуроры, но не суд.

Законодатель, формулируя ст. 15 УПК РФ, учел суждения Конституционного Суда РФ по вопросу связи состязательности сторон и реализуемых в уголовном судопроизводстве функций.

Что следует понимать под состязательностью сторон и функциями уголовного судопроизводства?

Правильный ответ на этот вопрос обеспечит права и законные интересы не только личности, но и общества, и государства. Причем только сочетание интересов личности, общества и государства послужит гарантией их реализации и полноценно позволит разрешить задачи, стоящие перед уголовным судопроизводством, что в итоге положительно скажется на состоянии борьбы с преступностью.

Л.Б. Алексеева, анализируя проблему уголовно-процессуальных функций, обоснованно пишет: «Функциональная структура уголовно-процессуальной деятельности не может ограничиться анализом трех традиционно выделяемых процессуальных функций, необходимо обратить внимание на два непреложных методологических правила, которые следует соблюдать при функциональном анализе уголовно-процессуальной деятельности: а) анализу функций должен предшествовать тщательный анализ задач и целей уголовного судопроизводства, поскольку каждая функция прямо или косвенно, непосредственно или опосредованно вытекает из задач и целей процесса; б) в любой выделенной системе функций должна четко просматриваться связь между ними, поскольку функции всегда взаимосвязаны».[111]

Состязательность сторон, как принцип уголовного судопроизводства, указывает на состязательный характер судебных заседаний, где стороны обвинения (прокурор) и защиты (обвиняемый и его защитник) состязаются перед судом, доказывая суду правильность своих утверждений. Это состязание состоит в анализе и интерпретации имеющихся в материалах дела доказательств. В анализе доказательств, их представлении, заявлении ходатайств об их истребовании или получении, их оценке состоит сущность состязания. В этом, и именно в этом, стороны равноправны. В другом же никакого равноправия нет, и быть не может. Уравнивается положение сторон еще и тем, что органы обвинения не только имеют право, но и обязаны собирать доказательства как обвинительные, так и оправдательные. Органы обвинения в работе с доказательствами обязаны действовать объективно, должны полно и всесторонне исследовать обстоятельства дела и собирать доказательства. Они, будучи наделены властными полномочиями, реализуют их в том числе при выполнении ходатайств, заявленных стороной защиты. Сторона защиты не обладает властными полномочиями, но она и не обязана доказывать свою невиновность. Обязанность доказывания вины возлагается на сторону обвинения. Неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого (ст. 49 Конституции РФ).[112]

Из содержания ст. 15 УПК РФ следует, что законодатель связывает понятие функций в уголовном судопроизводстве с принципом состязательности сторон и определяет наличие в уголовном судопроизводстве трех функций: обвинения, защиты и разрешения уголовного дела.

М.С. Строгович под уголовно-процессуальными функциями понимает «отдельные виды, отдельные направления уголовно-процессуальной деятельности». По его мнению, в уголовном процессе существуют три основных уголовно-процессуальных функции: обвинения (уголовное преследование), защита и разрешение дела.[113]

По мнению П.С. Элькинд, «уголовно-процессуальные функции – это определяемые нормами права и выраженные в соответствующих направлениях уголовно-процессуальной деятельности специальное назначение и роль ее участников. Вся уголовно-процессуальная деятельность складывается из определенных функций: установления и проверки данных относительно преступления; их расследования; обвинения; защиты; судебного рассмотрения и разрешения уголовного дела; вспомогательных; побочных».[114]

Г.П. Химичева полагает, что «процессуальные функции следует рассматривать как направления процессуальной деятельности, осуществляемой участниками уголовного судопроизводства посредством реализации их прав и обязанностей».[115]

С.И. Гирько считает, что «уголовно-процессуальные функции можно понимать как непосредственно связанные с предназначением уголовного судопроизводства и ориентированные на разрешение его задач направления деятельности участников процесса, содержание которых определяется специальными полномочиями, правами и обязанностями (процессуальным статусом) их субъектов»[116], и классифицирует уголовно-процессуальные функции как основные; обеспечивающие нормальный ход уголовного судопроизводства; вспомогательные.

С различными вариациями и включением трех функций все другие авторы, обсуждавшие вопросы понятия функции уголовного судопроизводства, дают свои определения понятия функции и их перечень[117]. Эти определения мы не приводим, так как они не многим отличаются от указанных.

Обозначив три функции, реализуемые в уголовном судопроизводстве, законодатель классифицировал всех участников процесса. В главе 6 УПК РФ – участники уголовного судопроизводства со стороны обвинения: прокурор (ст. 37), следователь (ст. 38), руководитель следственного органа (ст. 39), орган дознания (ст. 40), начальник подразделения дознания (ст. 401), дознаватель (ст. 41), потерпевший (ст. 42), частный обвинитель (ст. 43), гражданский истец (ст. 44), представитель потерпевшего, гражданского истца, частного обвинителя (ст. 45). В главе 7 – участники уголовного судопроизводства со стороны защиты: подозреваемый (ст. 46), обвиняемый (ст. 47), законные представители несовершеннолетнего подозреваемого, обвиняемого (ст. 48), защитник (ст. 49—53), гражданский ответчик (ст. 54), представитель гражданского ответчика (ст. 55). По мнению законодателя, функцию разрешения дела реализует суд в ходе осуществления правосудия (ст. 29—36). Этот вывод вытекает из положений, сформулированных ч. 2 и 3 ст. 15 УПК РФ: «2. Функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо. 3. Суд не является органом уголовного преследования, не выступает на стороне обвинения или защиты. Суд создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав».

Анализ этих требований приводит нас к бесспорному выводу, что функцию разрешения дела, по мнению законодателя, выполняет только суд.

Разрешение уголовного дела – это не функция, не направление деятельности, не предназначение; это окончательное или промежуточное решение по уголовному делу, которое принимает тот орган, в чьем производстве находится уголовное дело. В связи с этим заслуживает рассмотрения суждение профессора П.С. Элькинд, которая эту функцию именует «судебное рассмотрение и разрешение уголовного дела». В такой интерпретации «рассмотрение и разрешение дела судом» и есть синоним «правосудия», которое осуществляет только суд. Это функция суда. Никто другой такую деятельность осуществлять не правомочен.

Состязательность сторон с большой натяжкой можно именовать принципом уголовного судопроизводства. Состязательность сторон имеет место только в стадии судебного разбирательства. В стадии предварительного расследования состязательность сторон возможна только в случае наделения стороны защиты правом на осуществление параллельного расследования. В этом случае перестанет действовать принцип публичности, государство самоустранится от ответственности за обеспечение законности и правопорядка в стране, преступность будет беспредельной, государство как таковое перестанет существовать. В настоящий период развития общества это не допустимо. Приведенный вывод свидетельствует об огромной значимости правильного определения понятий состязательности и функций в уголовном судопроизводстве.

Это приводит нас к выводу: состязательность сторон – это не принцип уголовного судопроизводства, а один из многих способов исследования доказательств в суде, такой же, как, например, перекрестный допрос в суде обвиняемых, свидетелей, потерпевших.

Разделение участников процесса по выполняемым функциям обвинения и защиты в законе приводит к отрицательным последствиям в защите прав и законных интересов лиц, как потерпевших от преступлений, так и привлекаемых к уголовной ответственности.

Например, прокурор в соответствии со ст. 37 УПК РФ отнесен к участникам процесса со стороны обвинения. На прокурора возложена обязанность не только осуществлять от имени государства в ходе уголовного судопроизводства уголовное преследование, но и надзор за процессуальной деятельностью органов дознания и органов предварительного следствия. Последнее включает и надзор за законностью и соблюдением прав и свобод всех лиц, вовлекаемых в уголовное судопроизводство. Уголовное преследование осуществляется во взаимосвязи с надзорной деятельностью прокурора. Характер надзорной деятельности в полном объеме определен Федеральным законом от 17 ноября 1995 г. № 168-ФЗ «О внесении изменений и дополнений в Закон Российской Федерации "О прокуратуре Российской Федерации"».

Надзорные полномочия прокурора определены в ст. 1:

«1. Прокуратура Российской Федерации – единая федеральная централизованная система органов, осуществляющих от имени Российской Федерации надзор за соблюдением Конституции РФ и исполнением законов, действующих на территории Российской Федерации. Прокуратура Российской Федерации выполняет и иные функции, установленные федеральными законами.

2. В целях обеспечения верховенства закона, единства и укрепления законности, защиты прав и свобод человека и гражданина, а также охраняемых законом интересов общества и государства, прокуратура Российской Федерации осуществляет:

надзор за исполнением законов федеральными министерствами, государственными комитетами, службами и иными федеральными органами исполнительной власти, представительными (законодательными) и исполнительными органами субъектов Российской Федерации, органами местного самоуправления, органами военного управления, органами контроля, их должностными лицами, органами управления и руководителями коммерческих и некоммерческих организаций, а также за соответствием законам издаваемых ими правовых актов;

надзор за соблюдением прав и свобод человека и гражданина всеми перечисленными выше органами и должностными лицами;

надзор за исполнением законов органами, осуществляющими оперативно-розыскную деятельность, дознание и предварительное следствие;

надзор за исполнением законов судебными приставами;

надзор за исполнением законов администрациями органов и учреждений, исполняющих наказание и применяющих назначаемые судом меры принудительного характера, администрациями мест содержания задержанных и заключенных под стражу;

уголовное преследование в соответствии с полномочиями, установленными уголовно-процессуальным законодательством Российской Федерации;

координацию деятельности правоохранительных органов по борьбе с преступностью.

3. Прокуроры в соответствии с процессуальным законодательством Российской Федерации участвуют в рассмотрении дел судами, арбитражными судами (далее – суды), опротестовывают противоречащие закону решения, приговоры, определения и постановления судов».

Три первые части упомянутого Закона приведены полностью для того, чтобы показать объем надзорных полномочий прокуроров. Как видим, уголовное преследование в соответствии с полномочиями, установленными уголовно-процессуальным законодательством России, занимает лишь малую толику надзорных полномочий прокуратуры. Из приведенного следует, что основной функцией прокуратуры является осуществление надзора за соблюдением Конституции РФ и других законов. Уголовное преследование является той же надзорной деятельностью, но составляющей ее разновидность и осуществляемой в других формах. Эту же мысль подтверждает часть 5 ст. 37 УПК РФ, которая указывает, что прокурор вправе в порядке и по основаниям, установленным УПК РФ, отказаться от осуществления уголовного преследования.

В контексте упомянутого заслуживает внимания суждение Я.О. Мотовиловкера: «Осуществляемая прокурором функция обвинения есть форма, в которой проявляется его функция надзора за законностью в сфере борьбы с преступностью. Прокурор поэтому выявляет в судебном разбирательстве как уличающие, так и оправдывающие обстоятельства, а также отягчающие и смягчающие его вину обстоятельства. Суду прокурор помогает избежать любых ошибок».[118]

Изложенное свидетельствует о том, что прокурор выполняет не функцию обвинения – уголовного преследования, а функцию надзора. Утверждение обвинительного заключения, произнесение в суде обвинительной речи есть реализация функции надзора. Направление уголовного дела прокурором в суд – это не требование к осуждению. Народная мудрость гласит: «суд существует не на осуд, а на рассуд», для чего туда и направляется уголовное дело.

Функции следователя (ст. 38 УПК РФ) включены в гл. 6 «Участники уголовного судопроизводства со стороны обвинения» УПК РФ. Анализ содержания ст. 38, определяющей правовой статус следователя, не позволяет судить о том, что следователь выполняет функцию обвинения. Часть 1 ст. 38 УПК РФ гласит: «Следователь является должностным лицом, уполномоченным в пределах компетенции, предусмотренной настоящим Кодексом, осуществлять предварительное следствие по уголовному делу». Часть вторая ст. 38 УПК РФ регламентирует правовой статус следователя. Обязанностей следователя по уголовному преследованию правовой статус не содержит. Наоборот, законодатель наделяет следователя правом обжаловать любые указания или решения по делу надзирающего прокурора вышестоящему прокурору. Причем по главным, принципиальным вопросам закон гарантирует следователю его процессуальную самостоятельность. Например, указания прокурора по вопросам: о привлечении в качестве обвиняемого; о квалификации преступления; об объеме обвинения; об избрании, изменении или отмене меры пресечения; о направлении уголовного дела в суд или его прекращении; об отводе следователя или отстранении его от дальнейшего ведения следствия; о передаче уголовного дела другому следователю могут быть следователем обжалованы вышестоящему прокурору, а исполнение указания приостановлено.

Вышестоящий прокурор не имеет права принудить следователя выполнить указания нижестоящего прокурора, а должен или отменить указания нижестоящего прокурора, или передать дело другому следователю. Наличие указанного правила в законе свидетельствует о самостоятельности следователя. Никакой функции уголовного преследования у следователя нет и быть не может. Более того, даже прокурор не имеет такой самостоятельности: для него указания вышестоящего прокурора являются обязательными, обжалование их не приостанавливает исполнение указаний.

Следователь обязан расследовать уголовное дело полно, всесторонне и объективно, выяснять все смягчающие и отягчающие вину обстоятельства. Односторонность, неполнота расследования являются основанием для возвращения ему уголовного дела прокурором для дополнительного расследования. Выявление прокурором обвинительного уклона, необъективности в расследовании может быть основанием для передачи уголовного дела другому следователю, основанием для отстранения его от расследования.

Указанное свидетельствует о том, что нет оснований относить следователя к участникам процесса со стороны обвинения. Категорично по этому вопросу высказался Р.Д. Рахунов: «Функция расследования дела – это не функция обвинения, и с этой функцией не совпадает… Мы утверждаем, что следователь не осуществляет функцию обвинения»[119]. Полагаем, что Р.Д. Рахунов прав. Предъявление обвинения – это этап стадии предварительного расследования, элемент функции расследования, обозначенной в ч. 1 ст. 38 УПК РФ.

Классификация участников процесса с учетом сформулированных в законе функций не имеет достаточных оснований. Более того, данная классификация вводит участников процесса в заблуждение. На практике некоторые участники процесса – следователи, да и прокуроры, – толкуя буквально данную классификацию, освобождают себя от объективного исследования обстоятельств дела, полагая, что они не должны, а некоторые даже считают, что они не имеют права собирать доказательства, оправдывающие обвиняемых, смягчающие их вину. Это глубочайшее заблуждение наносит непоправимый вред выполнению задач уголовного судопроизводства, обеспечению прав и законных интересов участников уголовного судопроизводства.

Считаем, что в порядке совершенствования уголовно-процессуального закона целесообразно отказаться от зафиксированной в законе классификации участников процесса.

Если в законе нужна классификация участников процесса, то она может быть следующей:

участники процесса – государственные органы и должностные лица, ведущие процесс (суд, судья, прокурор, следователь, руководитель следственного органа, орган дознания, начальник подразделения дознания, дознаватель);

участники процесса, имеющие свой личный интерес в уголовном деле (подозреваемый, обвиняемый, потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик и их представители, защитник);

иные участники процесса, вовлекаемые в уголовный процесс с целью содействия в решении задач уголовного судопроизводства (свидетели, понятые, эксперты, специалисты, переводчики, статисты и др.).

Учитывая изложенное, можно дать следующее понятие функции в уголовном судопроизводстве. Уголовно-процессуальные функции – это функции, определяемые нормами права, непосредственно раскрывающие предназначение уголовного судопроизводства, ориентированные на разрешение задач, стоящих перед уголовным процессом, определяющие направления деятельности участников процесса, обусловленные их правовым статусом.

Основным предназначением уголовного судопроизводства является обеспечение реализации норм материального уголовного права.

Направлениями деятельности участников процесса, вытекающими из предназначения всего уголовного судопроизводства, являются:

надзор за соблюдением Конституции РФ и законов, регламентирующих деятельность в сфере уголовного судопроизводства (ст. 129 Конституции РФ и ст. 37 УПК РФ) – для прокуроров;

выявление информации о подготавливаемых и совершенных преступлениях и принятие решения о возбуждении уголовных дел – для органа дознания, начальника подразделения дознания, дознавателя, следователя, руководителя следственного органа;

предварительное расследование преступлений (выявление виновных, привлечение их к уголовной ответственности, обеспечение защиты интересов обвиняемых и потерпевших) – для следователя, руководителя следственного органа дознавателя, органа дознания, начальника подразделения дознания;

завершение дознания, предварительного следствия и определение путей окончательного разрешения дела (направление в суд или прекращение производства по делу) – для следователя, дознавателя, прокурора;

прокурорский надзор за окончанием расследования – для прокурора;

предварительное рассмотрение дела судом – для судьи, суда;

судебное разбирательство и принятие судебного решения по делу (отправление правосудия) – для суда;

защита прав и законных интересов потерпевших и обвиняемых в ходе расследования и судебного разбирательства – для судьи, суда, прокурора, следователя, защитника, подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего, представителей подозреваемого, обвиняемого, потерпевшего;

вспомогательные функции, осуществляемые иными участниками процесса – для свидетелей, экспертов, понятых, специалистов, переводчиков и др.;

побочные функции (предъявление гражданского иска и защита от него) – для гражданского истца, гражданского ответчика, их представителей.

Вряд ли можно согласиться с положением, установленным ч. 2 ст. 15 УПК РФ о том, что «функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела отделены друг от друга и не могут быть возложены на один и тот же орган или одно и то же должностное лицо».

Как было установлено ранее, применительно к суду функция разрешения уголовного дела является синонимом понятия отправления правосудия. Правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом (ч. 1 ст. 118 Конституции РФ). Суд самостоятельно принимает решение, и это решение должно соответствовать истине – реальной действительности. Если совокупность представленных суду, собранных и проверенных им доказательств убеждает суд в наличии преступления, совершенного подсудимым, то суд признает подсудимого виновным и определяет ему соответствующее наказание. Тем самым суд становится на сторону обвинения и выполняет функцию обвинения. И наоборот, если доказательств недостаточно или они убеждают суд в невиновности подсудимого, то суд постановляет оправдательный приговор, снимая с подсудимого какие-либо подозрения в виновности. Вынося такое решение, суд выполняет функцию защиты, реабилитирует подсудимого. Таким образом, осуществляя функцию правосудия, суд разрешает уголовное дело, в ходе рассмотрения которого реализует как функцию обвинения, так и функцию защиты по различным делам или по различным эпизодам одного и того же дела, когда по одним эпизодам он оправдывает подсудимого, а по другим – признает виновным и осуждает, назначая наказание.

Прокурор, следователь, дознаватель в стадии предварительного расследования при подтверждении виновности обвиняемого совокупностью доказательств привлекают его к уголовной ответственности в качестве обвиняемого, выполняя тем самым функцию обвинения, завершают расследование направлением дела в суд. В случае отсутствия доказательств виновности обвиняемого или их недостаточности названные участники процесса разрешают уголовное дело его прекращением, тем самым выполняя функцию защиты. Принимая же решение о прекращении уголовного дела и оформляя это решение вынесением постановления о прекращении уголовного дела, они выполняют функцию разрешения уголовного дела.

Некорректность формулы, содержащейся в ч. 2 и 3 ст. 15 УПК РФ, подтверждает и анализ некоторых норм УПК РФ, регламентирующих работу с доказательствами следователя, дознавателя, прокурора и суда. Часть 1 ст. 86 «Собирание доказательств» УПК РФ гласит: «Собирание доказательств осуществляется в ходе уголовного судопроизводства дознавателем, следователем, прокурором и судом путем производства следственных и иных процессуальных действий, предусмотренных настоящим Кодексом».

Закон определяет перечень обстоятельств, подлежащих доказыванию. Этот перечень определен ст. 73 УПК РФ. Обязанность доказывания возлагается на государственные органы, ведущие уголовное судопроизводство. В стадии предварительного расследования эта обязанность возложена на дознавателя, следователя, прокурора, а в суде – на суд.

В соответствии со ст. 73 УПК РФ по каждому уголовному делу подлежат доказыванию следующие обстоятельства:

событие преступления (время, место, способ и другие обстоятельства совершения преступления);

виновность лица в совершении преступления, форма его вины и мотивы;

обстоятельства, характеризующие личность обвиняемого;

характер и размер вреда, причиненного преступлением;

обстоятельства, исключающие преступность и наказуемость деяния;

обстоятельства, смягчающие и отягчающие наказание;

обстоятельства, которые могут повлечь за собой освобождение от уголовной ответственности и наказания.

Подлежат также выявлению обстоятельства, способствовавшие совершению преступления.

В каждом из обстоятельств, подлежащих доказыванию, могут содержаться обстоятельства, которые могут быть отнесены как к обвинительным, так и к оправдательным обстоятельствам. Это означает, что на стадии предварительного расследования следователь, дознаватель, собирая доказательства обвинительные, выступают на стороне обвинения, а собирая доказательства оправдательные или смягчающие вину, выступают на стороне защиты. Действовать иначе они не имеют права. Они должны действовать объективно, реализуя как обвинительную, так и защитную функцию, а в целом реализуя функцию расследования. Аналогично должен действовать и суд в судебном заседании. Он не имеет права без оснований отвергать доказательства, представленные как обвинителем, так и защитником. Это значит, что он будет то на стороне обвинения, то на стороне защиты, т. е. выполнять функции как обвинения, так и защиты. Тем самым суд будет объективно и непредвзято выполнять функцию разрешения уголовного дела, т. е. выполнять функцию правосудия.

С учетом изложенного полагаем возможным предложить следующую редакцию ст. 15 УПК РФ:

Статья 15. Состязательность сторон.

1. Судебное разбирательство осуществляется на основе состязательности сторон при исследовании доказательств как обвинительных, так и оправдательных.

2. Суд – полноправный участник уголовного судопроизводства. Он создает необходимые условия для исполнения сторонами их процессуальных обязанностей и осуществления предоставленных им прав. В целях обеспечения полноты исследования суд самостоятельно собирает доказательства как оправдательные, так и обвинительные.

3. Выносимые по делу решения должны основываться на проверенных судом с участием сторон доказательствах, подтверждающих установление истины.

4. Стороны обвинения и защиты равноправны перед судом.[120]

Принятие нашего предложения позволит:

стабилизировать практику применения уголовно-процессуального законодательства;

обеспечить соблюдение прав и законных интересов сторон в уголовном судопроизводстве;

укрепить правовое положение суда;

восстановить его полноценный правовой статус участника уголовного судопроизводства, принимающего самые ответственные решения по уголовным делам: о признании лиц виновными от имени государства в совершении преступления и определение виновным наказания.

Такие решения могут быть законными, если суд будет наделен правом полноценно собирать и исследовать доказательства. В случаях если собранных доказательств окажется недостаточно, он должен быть наделен правом возвращать уголовные дела для дополнительного расследования прокурору.

Возвращение уголовного дела для дополнительного расследования из суда было исключено из УПК РФ под «благовидным предлогом» ускорения производства по делу, обеспечения прав лиц, привлекаемых к уголовной ответственности.

Исключая возможность исправления допущенных ошибок и просчетов путем возвращения уголовных дел для дополнительного расследования, законодатель добился несущественных сокращений сроков прохождения уголовных дел в судах. Однако это сокращение обернулось существенными просчетами и недостатками. По уголовным делам, расследованным следователями МВД России, возросло более чем в 2,4 раза (с 1077 в 2001 г. до 2564 человек в 2003 г.) число лиц, оправданных судом; по уголовным делам, расследованным следователями прокуратуры, в тот же сравниваемый период показатель вырос в 1,9 раза (с 761 человек в 2001 г. до 1472 оправданных в 2003 г. судом лиц).[121]

В целом по уголовным делам число оправданных и реабилитированных судом лиц по делам всех правоохранительных органов в 2003 г. составило 4723 человека.[122]

Принимая решение об исключении возможности возвращать уголовные дела на дополнительное расследование, законодатель не учел всей сложности социально-экономической обстановки в стране. Произошел более чем трехкратный рост преступности в стране.

Усилился отток со следственной работы квалифицированных кадров, следователи с высшим образованием в 1997 г. составили всего 43,6%, против 86,9% в 1987 г.; более половины следователей МВД России были со стажем работы до 3 лет. Раскрываемость преступлений составляла менее 50%. Конституционный Суд РФ Постановлением от 8 декабря 2003 г. № 18-П[123] разрешил возвращать уголовные дела на дополнительное расследование, но не разрешил восполнять пробелы расследования. При такой загруженности и низкой профессиональной подготовке неполнота расследования – основной недостаток, влекущий вынесение оправдательных приговоров и прекращение уголовных дел. Это легальный путь ухода опасных преступников от уголовной ответственности и наказания.

Конституционный Суд РФ принял 11 мая 2005 г. Постановление № 5-П по делу о проверке конституционности статьи 405 УПК РФ, устанавливающей «недопустимость поворота к худшему при пересмотре судебного решения в порядке надзора», признал эту статью противоречащей Конституции РФ, ее ст. 15 (ч. 4), 17 (ч. 1), 18, 19, 21, 46 (ч. 1), 52, 55 (ч. 3) и 123 (ч. 3) и не подлежащей применению.

Вынесению этого решения предшествовало поступление в Конституционный Суд РФ более 40 жалоб граждан, законные интересы которых были ущемлены постановлением оправдательных приговоров в отношении их обидчиков. Кроме этого, по этим же вопросам поступили в Конституционный Суд РФ запросы Уполномоченного по правам человека в Российской Федерации, Курганского областного суда и ряда других организаций.

В этом же Постановлении Конституционный Суд РФ записал: «Дела всех граждан, подавших жалобы, подлежат пересмотру, если для этого нет иных препятствий».[124]

Постановление Конституционного Суда № 5-П от 11 мая 2005 г. до настоящего времени законодательными органами Российской Федерации не рассматривалось и никакого решения не принято.

На научно-практической конференции «Проблемы теории и практики прокурорского надзора в современных условиях», состоявшейся 5—6 сентября 2005 г. в Институте повышения квалификации руководящих кадров Генеральной прокуратуры Российской Федерации, посвященной 35-летию Института[125], состоялось обсуждение этого Постановления Конституционного Суда.

В выступлениях была обоснована необходимость восстановления в полном объеме института возвращения уголовного дела на дополнительное расследование не только судом надзорной, но и кассационной инстанции и судом первой инстанции.

В качестве основания к возвращению уголовного дела на дополнительное расследование в первую очередь должна фигурировать «односторонность или неполнота дознания, предварительного и судебного следствия».

Запрет восполнения неполноты защищает интересы обвиняемого и не позволяет защитить интересы потерпевшего, общества и государства – нарушает равноправие, которое сформулировал Конституционный Суд РФ в Постановлении от 11 мая 2005 г. № 5-П.

Необходимо устранить из ч. 2 ст. 237 УПК РФ установленный пятисуточный срок для дополнительного расследования. Устранить запрет, установленный ч. 5 ст. 237 УПК РФ: «Доказательства, полученные по истечении пятидневного срока, установленного ч. 2 ст. 237 УПК РФ, признаются недопустимыми».[126]

Сохранение этих запретов не позволяет собирать полноценную информацию и принимать законные и обоснованные решения.

§ 6. Уголовно-процессуальное принуждение и его роль в решении задач предварительного расследования

В юридической литературе понятие мер процессуального принуждения трактуется расширительно, независимо от того, к кому из участников уголовного процесса оно применяется.[127]

Ю.Д. Лившиц делит их на четыре группы: меры пресечения; меры, направленные на обнаружение, изъятие и закрепление доказательств; меры, обеспечивающие порядок судебного разбирательства; другие меры, которые не относятся ни к какой из названных групп.[128]

М.А. Чельцов выделил также четыре группы:

меры, обеспечивающие неуклонение обвиняемого от правосудия;

меры, направленные на обеспечение средств доказывания;

меры, обеспечивающие порядок судебного разбирательства;

средства представления к следствию и в суд – вызов, привод, задержание.[129]

Н.В. Жогин и Ф.Н. Фаткуллин сгруппировали меры процессуального принуждения следующим образом: меры пресечения; иные меры процессуального принуждения.[130]

Две группы мер принуждения предусматривает З.Ф. Коврига: средства пресечения и средства обеспечения. К группе средств пресечения она относит: меры пресечения; отобрание обязательства о явке; задержание; привод; розыск и этапирование; отстранение обвиняемого от занимаемой должности; меры, принимаемые к нарушителям порядка в судебном заседании. В группу средств обеспечения она включает: обыск; выемку; помещение обвиняемого или подозреваемого в медицинское учреждение для производства судебно-медицинской или судебно-психиатрической экспертизы; наложение ареста на имущество.[131]

Позиция В.М. Корнукова состоит в том, что к мерам принуждения он относит меры пресечения: задержание; привод; освидетельствование; получение образцов для сравнительного исследования; помещение лица в медицинское учреждение.[132]

Следующую классификацию предложил З.З. Зинатуллин: меры пресечения; задержание; отстранение обвиняемого от должности; наложение ареста на имущество; обыск, выемка; освидетельствование; получение образцов для сравнительного исследования; помещение лица в медицинское учреждение; привод.[133]

Расширительное толкование рассматриваемых мер размывает границы уголовно-процессуального принуждения, не позволяет их выделить в системе уголовного процесса, отграничить от следственных действий, имеющих своей целью обнаружение, собирание, исследование и оценку доказательств. При таком подходе теряют смысл многие понятия и институты уголовно-процессуального права и направления урегулированной им уголовно-процессуальной деятельности. Все сводится к уголовно-процессуальному принуждению.

Данный вывод основан на том, что весь уголовный процесс в широком понимании по своей сути является системой принуждения, направленной на решение задач уголовного судопроизводства. Уголовно-процессуальная деятельность в целом и ее процессуальное оформление в частности урегулированы нормами уголовно-процессуального права.

Представляется верным мнение П.С. Элькинд, что если норма не предусматривает определенных юридических последствий за ее нарушение, то она не может быть названа правовой[134]. Изложенное побуждает нас разграничить меры уголовно-процессуального принуждения в зависимости от оснований их применения и выделить те, которые могут применяться только к обвиняемому или к подозреваемому – к лицам, чья вина в совершении преступления доказана или обоснованно предполагается.

Уголовно-процессуальный кодекс РФ мерам уголовно-процессуального принуждения посвящает четвертый раздел, состоящий из трех глав: глава 12 «Задержание подозреваемого» (ст. 91—96); глава 13 «Меры пресечения» (ст. 97—110); глава 14 «Иные меры процессуального принуждения» (ст. 111—118).

Уголовно-процессуальное задержание по внешним признаками схоже с административным задержанием, осуществляемым в соответствии со ст. 11 Закона РФ от 18 апреля 1991 г. № 1026-1 «О милиции»[135]. Различается оно по следующим основаниям: уголовно-процессуальное задержание осуществляется при наличии признаков преступления, а административное задержание – при наличии признаков административного правонарушения. Составы уголовных преступлений предусмотрены Уголовным кодексом РФ, а административные правонарушения – Кодексом об административных правонарушениях. Различаются они по срокам, степени социальной опасности и, соответственно, урегулированы УПК РФ и Кодексом об административных правонарушениях. Учитывая, что уголовно-процессуальное задержание является одновременно следственным действием, его сущность мы рассмотрели в гл. 3 «Следственные действия при расследовании».[136]

Меры пресечения раскрыты в гл. 13 УПК РФ. Статья 97 посвящена основаниям избрания мер пресечения, а ст. 98 УПК РФ дает перечень всех мер пресечения. К ним относятся:

подписка о невыезде (ст. 102);

личное поручительство (ст. 103);

наблюдение командования воинской части (ст. 104);

присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым (ст. 105);

залог (ст. 106);

домашний арест (ст. 107);

заключение под стражу (ст. 108).

Глава 14 «Иные меры процессуального принуждения» включает ст. 111—118. К иным мерам процессуального принуждения ст. 111 УПК РФ относит:

обязательство о явке (ст. 112);

привод (ст. 113);

временное отстранение от должности (ст. 114);

наложение ареста на имущество (ст. 115).

Органы, ведущие уголовный процесс, могут применить названные меры процессуального принуждения к подозреваемому и обвиняемому в целях обеспечения установленного УПК РФ порядка уголовного судопроизводства, надлежащего исполнения приговора.

В случаях, предусмотренных УПК РФ, дознаватель, следователь, прокурор или суд вправе применить к потерпевшему, свидетелю, гражданскому ответчику, эксперту, специалисту, переводчику и (или) понятому следующие меры процессуального принуждения:

обязательство о явке (ст. 112);

привод (ст. 113);

денежное взыскание (ст. 117).

Уместно заметить, что наложение ареста на имущество является не только мерой уголовно-процессуального принуждения, но и следственным действием, направленным на собирание доказательств. Описанное имущество, на которое наложен арест, в случае установления фактов его преступного происхождения будет важным доказательством по расследуемому уголовному делу. Это позволяет нам отметить, что наложение ареста на имущество является не только мерой уголовно-процессуального принуждения, но и следственным действием.[137]

Задержание по внешним признакам совпадает с заключением под стражу. Основным сходством в обоих случаях является реальное ограничение возможности свободного передвижения. Различие есть в сущности этих мер процессуального принуждения. Задержание возможно на срок не более 10 суток, а заключение под стражу – на 2 месяца с возможностью продления до 18 месяцев, тогда как продление срока задержания исключается. Имеются и другие различия и сходства в применении этих мер принуждения, о чем будет сказано ниже.

К таким мерам относятся:

меры пресечения;

обязательство являться по вызовам и сообщать о перемене места жительства отстранение обвиняемого от должности;

помещение обвиняемого (подозреваемого) в медицинское учреждение;

задержание.

Обыск, выемка, освидетельствование, получение образцов для сравнительного исследования, наложение ареста на имущество – это следственные действия. По характеру реализуемого уголовно процессуального принуждения они не отличаются от других следственных действий: допроса свидетеля, потерпевшего, очной ставки, предъявления для опознания, следственного эксперимента, осмотра, назначения и производства экспертизы, проверки показаний на месте, эксгумации трупа. Поэтому позиция названных выше авторов, из которых одни относят следственные действия к мерам процессуального принуждения, а другие – нет, представляется неубедительной. В связи с таким разграничением следственные действия необоснованно делятся на осуществляемые с применением уголовно-процессуального принуждения и без его применения.

Например, допрос свидетеля, потерпевшего регламентирован уголовно-процессуальным законом (ст. 42, 56, 78, 79, 187—191 УПК РФ). Законом установлен порядок вызова и допроса этих лиц, определены не только их права, но и обязанности. Свидетель и потерпевший обязаны явиться для допроса и дать правдивые показания (в случае неявки без уважительной причины могут быть подвергнуты приводу). Перед допросом они предупреждаются об уголовной ответственности за отказ или уклонение от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний по ст. 307 и 308 УК РФ, о чем у них отбирается подписка. Однако такое принуждение не связано с каким-либо противоправным поведением данных участников процесса. Оно введено уголовно-процессуальным законом в целях быстрого и полного раскрытия и расследования преступления, обеспечения эффективности уголовно-процессуальной деятельности, решения иных задач уголовного судопроизводства. Аналогичным образом и все другие следственные действия подкреплены властной силой закона и подлежат выполнению. Прав С.А. Шейфер, подчеркнув, что каждое следственное действие, как и любое процессуальное действие, не может не опираться на государственное принуждение. Меры принуждения в следственном действии сопутствуют правовым обязанностям его участников и служат гарантиями их выполнения[138]. В связи с этим нельзя согласиться с Ф.М. Кудиным, разделившим следственные действия на две группы по признакам наличия и отсутствия принуждения при их проведении.[139]

Особое место среди следственных действий занимает задержание, которое осуществляется с целью получения доказательственной информации, законодателем оно выделено в отдельную группу. Но задержание имеет и вторую цель – предупреждение уклонения лица от следствия и суда, воспрепятствование продолжению им преступной деятельности, обеспечение установления истины по делу. Вместе с тем характер и основания применения такого уголовно-процессуального принуждения во многом совпадают с характером и основаниями применения уголовно-процессуального принуждения при избрании мер пресечения, применяемых особенно в отношении подозреваемого.

Если мы рассмотрим основания задержания, то придем к выводу, что в них заложены начала, позволяющие утверждать о причастности задержанного к совершенному преступлению, предполагая при этом возможную в последующем персонификацию уголовно-правового отношения. Однако факт совершения преступления задержанным еще подлежит доказыванию. Будет он доказан или нет – дело будущего.

Таким образом, хотя уголовно-процессуальное принуждение при задержании отличается по характеру от уголовно-процессуального принуждения при избрании мер пресечения, отстранении от должности, помещении обвиняемого (подозреваемого) в медицинское учреждение, однако они имеют много общего.

Выделение мер пресечения, отобрания обязательства являться по вызовам и сообщать о перемене места жительства, отстранения обвиняемого от должности, помещения обвиняемого (подозреваемого) в медицинское учреждение, задержания в отдельную группу, объединяющую меры уголовно-процессуального принуждения, основано на том, что перечисленные меры могут применяться лишь в отношении обвиняемого или подозреваемого. Это означает, что в основе их применения лежит установленное (в отношении обвиняемого) или обоснованно предполагаемое (в отношении подозреваемого) уголовно-правовое отношение, т. е. речь идет о применении мер принуждения к лицу, чья вина в совершении преступления на данном этапе уголовного процесса доказана или обоснованно предполагается.

Меры пресечения в отношении подозреваемого могут избираться лишь в исключительных случаях на срок не более десяти суток до предъявления обвинения. Если в этот срок обвинение не будет предъявлено, мера пресечения отменяется (ст. 100 УПК РФ).

Говоря о правовых основаниях избрания мер пресечения в отношении подозреваемого, следует отметить, что они те же, что и при избрании мер пресечения в отношении обвиняемого, поскольку также связаны с совершением конкретным лицом преступления, с устанавливаемой его виновностью и т. д. Учитывая, что при применении меры пресечения к подозреваемому еще не завершилась персонификация уголовно-правового отношения, законодатель ввел в порядке исключения возможность применения мер пресечения лишь в ограниченных пределах – на срок не более десяти суток. Установление такого срока обусловлено большей вероятностью ошибки, так как степень доказанности совершения преступления конкретным лицом может быть ниже, чем при привлечении лица к уголовной ответственности в качестве обвиняемого.

Выделение в отдельную группу мер уголовно-процессуального принуждения, применяемых в отношении обвиняемых и подозреваемых, позволяет полно и всесторонне уяснить их сущность, определить правовую природу, установить взаимосвязь с другими уголовно-правовыми и уголовно-процессуальными институтами, правовыми категориями.

Поскольку здесь невозможно исследовать все меры уголовно-процессуального принуждения, рассмотрим лишь меры пресечения и отобрания обязательства являться по вызовам и сообщать о перемене места жительства, применяемые на одном из этапов стадии предварительного расследования.[140]

После привлечения лица в качестве обвиняемого следователь разрешает вопрос о мере пресечения, при отсутствии оснований, делающих необходимым применение меры пресечения, отбирает у обвиняемого обязательство являться по вызовам и сообщать о перемене места жительства (ст. 111 УПК РФ). Разумеется, если он не изберет меру пресечения при наличии к тому оснований, то поставит тем самым под угрозу установление истины по делу, выполнение других задач уголовного судопроизводства.

Необходимость применения мер процессуального принуждения, как отметила Н.А. Якубович, обусловлена тем, что цели, стоящие перед органом расследования при раскрытии преступления и изобличении виновного, обычно не совпадают с личными интересами как последнего, так и некоторых других лиц. Это нередко сопровождается попытками с их стороны противодействовать установлению истины самыми различными способами и средствами. Для достижения целей расследования и преодоления или предотвращения противодействия закон наделяет органы расследования соответствующими властными полномочиями, которые позволяют им применять принудительные меры.[141]

Обязательство являться по вызовам и сообщать о перемене места жительства может быть отобрано у обвиняемого, подозреваемого и потерпевшего и свидетеля (ст. 112 УПК РФ). Другие участники процесса не могут подвергаться данной мере принуждения. Ее применение, хотя и не ограничивает свободы передвижения лица, тем не менее стесняет его свободу. Несмотря на то что законом не установлена ответственность за нарушение этого обязательства, его отобрание (как и применение меры пресечения) можно рассматривать в качестве процессуального момента начала проявления ответственности, наступающей вследствие персонификации уголовно-правового отношения в отношении подозреваемого и обвиняемого.

Меры пресечения и обязательство являться по вызовам и сообщать о перемене места жительства нельзя отождествлять с самой уголовной ответственностью. Их можно рассматривать, и то очень условно, как внешнее выражение начала ее проявления. Прав З.Д. Еникеев, отметив, «что ни одна из перечисленных в уголовно-процессуальном законе мер пресечения не может быть отнесена ни к процессуальной, ни к какой другой разновидности юридической ответственности»[142]. Тем более, ни меры пресечения, ни обязательство являться по вызовам и сообщать о перемене места жительства нельзя отождествлять с наказанием.

Обвиняемый, как и подозреваемый, в уголовном процессе не может подвергаться за уголовно-процессуальные нарушения наказанию или уголовно-процессуальной ответственности. Он участник процесса, которому обеспечивается право на защиту (ст. 45, 48, 49 Конституции РФ, ст. 16 УПК РФ). Суд, прокурор, следователь и лицо, производящее дознание, обязаны обеспечить обвиняемому возможность защищаться предусмотренными законом средствами и способами от предъявленного ему обвинения и обеспечить охрану его личных и имущественных прав (ст. 16 УПК РФ).

Ограничения, которым может подвергаться обвиняемый в уголовном судопроизводстве, вытекают из факта его поставки в соответствующее положение. Обвиняемый с этого момента несет всю тяжесть изобличения. Уголовно-процессуальные ограничения, применяемые по отношению к нему, – лишь средства, позволяющие исключить возможность его отрицательного влияния на выполнение задач уголовного судопроизводства. Они не являются наказанием и тем более какой-либо формой уголовно-процессуальной ответственности.[143]

Целями применения мер пресечения служат:

предотвращение уклонения обвиняемого (подозреваемого) от следствия и суда;

противодействие его попыткам препятствовать установлению истины по уголовному делу;

исключение возможности продолжать преступную деятельность;

обеспечение исполнения приговора.

Иных целей меры пресечения не преследуют. Любая из мер пресечения может быть применена независимо от того, допущено обвиняемым какое-либо нарушение процессуальных норм или нет.[144]

Ввиду того что решение о применении меры пресечения или отобрании обязательства являться по вызовам и сообщать о перемене места жительства необходимо по каждому уголовному делу, его принятие и процессуальное оформление следует рассматривать в качестве самостоятельного этапа стадии предварительного расследования. Этот этап начинается после привлечения лица к уголовной ответственности в качестве обвиняемого. Его содержание составляют: изучение и анализ фактических данных с позиции наличия оснований к избранию в отношении обвиняемого конкретной меры пресечения; принятие решения о применении меры пресечения или отобрании обязательства являться по вызовам и сообщать о перемене места жительства и процессуальное оформление принятого решения.

Названный этап стадии предварительного расследования урегулирован нормами уголовно-процессуального права, включенными в ст. 97—112, 423 УПК РФ. Совокупность норм, регулирующих содержание данного этапа, представляет собой сложный институт уголовно-процессуального права.

Урегулированность этой части стадии предварительного расследования нормами уголовно-процессуального права, составляющими самостоятельный институт, – свидетельство правомерности ее выделения в отдельный этап.

Применение мер пресечения и отобрание обязательства являться по вызовам и сообщать о перемене места жительства как этап стадии имеют самостоятельное уголовно-процессуальное значение и свои задачи. Значение этапа состоит в том, что он следует сразу за появлением в уголовном процессе таких участников, как подозреваемый и обвиняемый. Применение мер пресечения и отобрание обязательства являться по вызовам и сообщать о перемене места жительства служат мерами уголовно-процессуального принуждения. Их цель – обеспечить выполнение задач уголовного судопроизводства.

Основания применения мер уголовно-процессуального принуждения можно условно подразделить на материально-правовые и уголовно-процессуальные.

К материально-правовым основаниям относятся: наличие на данном этапе участника процесса, виновность которого в совершении преступления обоснованно предполагается или подтверждается совокупностью собранных доказательств; факт привлечения обвиняемого к уголовной ответственности в качестве обвиняемого.

Уголовно-процессуальные основания составляют данные, позволяющие полагать, что обвиняемый скроется от дознания, предварительного следствия или суда или воспрепятствует установлению истины по уголовному делу, или будет заниматься преступной деятельностью, а также необходимость обеспечения исполнения приговора.

Для применения мер пресечения необходимо наличие совокупности материально-правовых и уголовно-процессуальных оснований, а для отобрания обязательства являться по вызовам и сообщать о перемене места жительства достаточно факта постановки лица в положение подозреваемого или обвиняемого.

З.Ф. Коврига считает, что «основаниями применения мер пресечения служат: 1) наличие признаков уголовного преступления и развивающееся в связи с этим уголовно-правовое отношение; 2) фактические данные, подтверждающие тяжесть совершенного преступления или общественную опасность лица, его совершившего, или его ненадлежащее поведение, представляющее угрозу интересам правосудия»[145]. Такое определение оснований применения мер пресечения в целом правильно раскрывает их сущность, но не подчеркивает важность доказанности факта совершения преступления лицом, в отношении которого применяется мера пресечения. Без его доказанности решение о применении меры пресечения лишается основания.

Нельзя разрывать материально-правовые и уголовно-процессуальные основания применения мер пресечения, как нельзя в данный момент рассматривать вне взаимозависимости уголовно-правовые и уголовно-процессуальные отношения, как это делает З.Д. Еникеев. В противном случае можно прийти к выводу о возможности применения мер пресечения и к лицам, не имеющим отношения к расследуемому преступлению. Такой вывод противоречит не только действующему уголовно-процессуальному законодательству, но и здравому смыслу.

Применение меры пресечения и отобрание обязательства являться по вызовам и сообщать о перемене места жительства, согласно действующему законодательству, оформляется специальными актами, форма и содержание которых урегулированы соответствующими статьями уголовно-процессуальных кодексов. В УПК РФ предусмотрены следующие меры пресечения: подписка о невыезде (ст. 102); личное поручительство (ст. 103); домашний арест (ст. 107); заключение под стражу (ст. 108, 109); залог (ст. 106); наблюдение командования воинской части (ст. 104); присмотр за несовершеннолетним подозреваемым или обвиняемым (ст. 105), обязательство о явке (ст. 112 УПК РФ).

Статья 97 УПК РФ гласит: «О применении меры пресечения лицо, производящее дознание, следователь, прокурор выносят мотивированное постановление, а суд – мотивированное определение, содержащее указание на преступление, в котором подозревается или обвиняется данное лицо, и основание для избрания примененной меры пресечения». Требование законодателя указывать в постановлении на преступление, в котором подозревается или обвиняется лицо, надо рассматривать как требование отражать материально-правовое основание для применения меры пресечения. В постановлении указывается фамилия, имя и отчество, возраст, место рождения обвиняемого, совершенное им преступление, статья уголовного закона, предусматривающая данное преступление, избранная мера пресечения и основания ее избрания.

Наряду с материально-правовым основанием законодатель предусматривает ссылку на процессуальное основание применения конкретной меры пресечения.

Указание законодателя на мотивированность постановления о применении меры пресечения означает, что выводы о наличии материально-правового и уголовно-процессуального оснований, которые приводятся в постановлении, должны быть сделаны на основании имеющихся в уголовном деле фактических данных. Только при этом условии решение о применении меры пресечения можно считать обоснованным.

Если при применении таких мер пресечения, как домашний арест, заключение под стражу, подписка о невыезде, процессуальное принуждение воздействует непосредственно на подозреваемого или обвиняемого, то при личном поручительстве, наблюдении командования воинской части, отдаче несовершеннолетнего под присмотр, залоге собственно принуждение осуществляется опосредованно, т. е. через физических или юридических лиц, включенных в механизм воздействия, обеспечивающий достижение целей, на которые рассчитаны названные меры пресечения.

Изложенное позволяет дать следующее определение понятия мер уголовно-процессуального принуждения: ими являются установленные УПК РФ процессуальные формы государственного принуждения, которые при наличии к тому оснований применяются органом расследования, прокурором и судом при осуществлении ими производства по уголовному делу в отношении подозреваемого, обвиняемого, подсудимого либо иных участников процесса с тем, чтобы: предупредить и пресечь совершение преступлений; устранить их противодействие ходу уголовного судопроизводства; обеспечить своевременное участие в производстве других участников процесса; обеспечить установленный порядок уголовного судопроизводства, процесс собирания и исследования доказательств по уголовному делу и установления истины; способствовать изобличению виновных, неотвратимости их ответственности, а также оградить невиновных от привлечения к уголовной ответственности; обеспечить возмещение вреда, причиненного преступлением.[146]

Действующее законодательство установило особый порядок избрания таких мер пресечения, как залог[147], домашний арест и заключение под стражу. В соответствии с ч. 2 ст. 29 УПК РФ эти меры пресечения избираются по ходатайству дознавателя, следователя, поддержанного прокурором, руководителем следственного органа, только судом.

Заключение под стражу в качестве меры пресечения применяется в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступлений, за которые законом предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок свыше двух лет.

В исключительных случаях эта мера пресечения может быть избрана в отношении подозреваемого или обвиняемого в совершении преступления, за которое наказание в виде лишения свободы предусмотрено на срок до двух лет, при наличии одного из следующих обстоятельств:

подозреваемый или обвиняемый не имеет постоянного места жительства на территории Российской Федерации;

его личность не установлена;

им нарушена ранее избранная мера пресечения;

он скрылся от органов предварительного расследования или суда (ст. 108 УПК РФ).

В постановлении с ходатайством об избрании заключения под стражу, вносимом в суд, излагаются мотивы и основания, в силу которых возникла необходимость в заключении подозреваемого или обвиняемого под стражу и невозможно избрание иной меры пресечения.

К постановлению прилагаются материалы, подтверждающие обоснованность ходатайства.

Если ходатайство возбуждается в отношении подозреваемого, задержанного в порядке, установленном ст. 91 и 92 УПК РФ, то постановление и указанные материалы должны быть представлены судье не позднее чем за 8 часов до истечения срока задержания (ст. 108 УПК РФ).

Срок содержания под стражей при расследовании не может превышать 2 месяца.

В случаях невозможности закончить предварительное следствие в срок до 2 месяцев и при отсутствии оснований для изменения или отмены меры пресечения этот срок может быть продлен по ходатайству следователя, поддержанного руководителем следственного органа[148], судьей районного суда на срок до 6 месяцев. Дальнейшее продление срока может быть осуществлено в отношении лиц, обвиняемых в совершении тяжких или особо тяжких преступлений, только в случаях особой сложности уголовного дела и при наличии оснований для избрания этой меры пресечения судьей того же суда по ходатайству следователя, внесенному с согласия прокурора субъекта Российской Федерации, на срок до 12 месяцев.

Срок содержания под стражей свыше 12 месяцев может быть продлен лишь в исключительных случаях в отношении лиц, обвиняемых в совершении особо тяжких преступлений, судьей суда субъекта федерации, или военного суда соответствующего уровня (как и во всех предыдущих случаях) по ходатайству следователя, внесенному с согласия Генерального прокурора РФ или его заместителя, до 18 месяцев. Дальнейшее продление не допускается. Обвиняемый, содержащийся под стражей, подлежит немедленному освобождению, за исключением случаев, предусмотренных п. 1 ч. 8 ст. 109 УПК РФ (ст. 109 УПК РФ).

Домашний арест как мера пресечения применяется исключительно редко в связи с неразработанным механизмом ее применения, особенно в части необходимости осуществления контроля над ее реализацией (ст. 107 УПК РФ). Чаще всего эта мера пресечения применяется в отношении лиц пожилого возраста, больных с учетом также их семейного положения.

В применении иных мер уголовно-процессуального принуждения, предусмотренных гл. 14 УПК РФ, практика затруднений не испытывает.

Согласно данным З.Ф. Ковриги, в Воронеже заключение под стражу применялось примерно по 50% дел, подписка о невыезде – 49,7%, личное поручительство – 0,08%, отдача несовершеннолетнего под присмотр – 0,06% дел.[149]

По данным В.М. Корнукова, в Саратове и Саратовской области заключение под стражу применялось в отношении около 54% обвиняемых, подписка о невыезде – в отношении около 46% обвиняемых.[150]

З.З. Зинатуллин установил, что в республиках Татарстан и Удмуртия заключение под стражу применялось по каждому второму уголовному делу, на долю подписки о невыезде среди мер пресечения приходилось от 48 до 53,6%.[151]

Изучение нами 200 уголовных дел в отношении несовершеннолетних показало, что в 23% случаев избиралась мера пресечения – отдача под присмотр родителям. Во многих случаях она избиралась наряду с подпиской о невыезде. Применение подписки о невыезде следователи оформляли правильно: на основании постановления об избрании этой меры пресечения отбирали подписку у несовершеннолетнего и одновременно с ней – письменное обязательство от одного из родителей (в 44 случаях от матери и в двух случаях от отца) обеспечить явку несовершеннолетнего к следователю и в суд, а также его надлежащее поведение.[152]

По изученным нами делам мера пресечения изменялась в 4,87% случаев. В подавляющем большинстве эти изменения связаны с усилением мер принуждения, и, как правило, вместо подписки о невыезде избиралось заключение под стражу. Изменение меры пресечения объясняется не тем, что она оказалась недостаточно эффективной, а тем, что была избрана без достаточных оснований.[153]

По изученным нами уголовным делам обязательство являться по вызову и сообщать о перемене места жительства от обвиняемых не отбиралось[154]. Однако это не означает, что данная мера процессуального принуждения не жизненна и должна быть упразднена. Изучение практики применения подписки о невыезде показывает, что во многих случаях вместо нее могло быть отобрано обязательство являться по вызовам и сообщать о перемене места жительства, поскольку в материалах соответствующих уголовных дел отсутствуют какие-либо данные о том, что обвиняемый может уклониться от следствия и суда.[155]

В целях совершенствования практики применения мер пресечения и отобрания обязательства являться по вызовам и сообщать о перемене места жительства, на наш взгляд, необходимо совместное указание Генерального прокурора РФ и Министра внутренних дел РФ по применению действующего законодательства в этой части. В нем целесообразно подчеркнуть:

следователь обязан избирать меру пресечения в отношении обвиняемого по каждому уголовному делу при наличии оснований, указанных в законе, а при отсутствии процессуальных оснований – обязательство являться по вызовам и сообщать о перемене места жительства;

при решении вопроса о конкретной мере пресечения, когда нет оснований для избрания заключения под стражу, предпочтение перед подпиской о невыезде следует отдавать личному поручительству. Это будет способствовать более широкому участию общественности в уголовном судопроизводстве, повышению воспитательного воздействия уголовного судопроизводства;

поскольку в отношении несовершеннолетних обвиняемых заключение под стражу может применяться в исключительных случаях, основной мерой пресечения надо считать отдачу несовершеннолетнего под присмотр. Более широко в отношении несовершеннолетних рекомендуется применять личное поручительство;

при вынесении решения о применении любой меры пресечения постановление должно быть мотивированным, т. е. выводы о материально-правовом основании должны базироваться на проверенных доказательствах, а уголовно-процессуальные основания – на данных, позволяющих делать обоснованные предположения.