© Григорий Насибян, 2018
ISBN 978-5-4490-4172-2
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Дед Матвей
Однажды в одной сельской дерене жил да был один старик по имени Матвей Иванович. Он был мастер на все руки, и каждый житель просил его о помощи. В ответ Матвей Иванович никогда не отказывался. Старик помогал всем и во всем…
Но вот однажды зимой Матвей Иванович умер в своей постели во сне. А жители, узнав о трагедии, стали думать, что же делать им с телом бедного старца и его домом. Долго думали и наконец, решили – оставить тело нетронутым, а окна и двери заколотить досками. На том и порешили, каждый из жителей принес доски с гвоздями и заколотил ими окна и двери.
С тех пор прошло три года три месяца и три дня. Погода в этот день выдалась замечательной. О доме и его мертвом жителе, что расположился на окраине деревни, местные жители практически позабыли, будто его и вовсе не было…
В этот день каждый из жителей занимался своими делами по хозяйству. Кто-то пахал землю, готовясь к посадке картофеля, кто-то красил забор, женщины занимались хозяйством по дому. В общем, обычный весенний день как в любой деревни.
Но вот настал вечер и в деревни все собрались на излюбленном месте под крышей местного дома культуры возведенным тем, же человеком, а ныне позабытым покойником Матвеем Ивановичем. Дети и взрослые танцевали в центре зала, по стенам были расставлены столы с едой и вкусностями. Но главное блюдо для любого Русского человека эта большая бутылка водки…
Но так как это происходило в деревни, то бутылку водки на столах заменяли трехлитровые банки самогона деревенского приготовления. За столами в основном сидела мужская половина деревни и пила добрыми порциями жгучую смесь. А другая, женская половина развлекалась с детьми и плясала под баяны и аккордеоны местных музыкантов, и тоже под мухой.
Вечер выдался, как считал каждый из гостей очень удачно. Даже Афанасий Петрович, который очень любил такие мероприятия. И вот как обычно это бывало, расхваливал очередной налитый стакан. Он сидел поближе к выходу, чтобы в минуты сильного опьянения как это не раз бывало уйти незаметно домой.
Афанасий Петрович выпил поднесенный маленькой девочкой дочерью местного тракториста Евгения Седыхина стакан со жгучей смесью, встал, и тихо никому не говоря ни слова, пошел домой. Он вышел из дома культуры и направился в свой захудалый домишка на окраине деревни. Его дом стоял рядом с домом Матвея Ивановича.
Афанасий Петрович шагал потихоньку, облокачиваясь, время от времени на близ прилегающие заборы соседних домов. Таким медленным передвижением он наконец-то достиг своего дома. И когда он хотел, уже было отворить свою калитку, его взору вдруг предстала странная картина. От которой на его и так седой голове образовался клок еще более белых волос.
Он увидел, как из трубы дома напротив, струится дым, а из щелей забитых насмерть досок на окнах проскальзывал свет – это был дом деда Матвея.
– Господи, боже ты мой! – произнес Афанасий Петрович. А сам решил про себя, что должен непременно узнать, кто же это мог так подшутить над ним над бедным стариком. После чего, пошатываясь, пошел к забытому дому и его не менее забытому хозяину. Дойдя до калитки пустующего дома, Афанасий Петрович к удивлению заметил, что та не заперта.
Он толкнул ее, и та со скрежетом отворилась. Афанасий Петрович понимал, что здесь что-то не так, но все же продолжал идти вперед навстречу опасности.
Пройдя добрую половину от калитки до дома, Афанасия Петровича неожиданно пробил страшный озноб, но он решил, что это всего лишь ветер и поэтому в два прыжка прошел остаток пути. Оказавшись у ветхой лестницы, он поднялся к двери и стал постепенно отдирать прибитые когда-то им самим доски.
Оторвав последнюю, Афанасий Петрович с опаской переступил порог мертвого дома. Внутри, он сделал пару шагов и почувствовал, что на него как, будто кто-то смотрит. Но все же, как бы, не было ему страшно, любопытство взяло верх над его страхом, и он прошел в спальную комнату, где некогда их заведующий сельхозпродукцией Николай Семенович обнаружил труп Матвея Ивановича.
Николай Семенович в тот день пришел к ныне покойному, для того чтобы тот помог ему с трактором, и наткнулся на труп. А сейчас здесь в этой комнате стоит он Афанасий Петрович сосед и бывший друг Матвея Ивановича, и смотрит на кровать, где в нетронутой позе лежит полуразложившийся труп старика.
Осмотревшись по сторонам, он понял, что здесь никого нет, кроме него и мертвеца. Тогда Афанасий Петрович с облегчением вздохнул и, развернувшись, принялся уходить. И только мужчина сделал три шага по направлению к выходу, как услышал за спиной чей-то голос:
– Неужто ты решил уйти, не попрощавшись со мной, мой дорогой друг.
От этих слов у Афанасия душа ушла в пятки, а сам он стал белым пребелым. Он аж замер на месте от прозвучавших за спиной слов.
– Ну что ты замер, что стоишь как вкопанный? – послышалась насмешка сзади.
– М-м-м-м-м-матвей! – заикаясь, спросил Афанасий.
– Узнал дорогой, после стольких лет узнал – в очередной раз насмешливо произнес кто-то сзади.
– Матвей Иванович дорогой, как ты тут поживаешь? – хотел было пошутить Афанасий Петрович, но из-за страха, засевшего в его теле, получилось как-то боязливо.
– Что боишься? – скрепя зубами спросил Матвей Иванович.
– Д-д-да! – заикаясь, ответил Афанасий. После чего, собрав всю оставшуюся волю в кулак, повернулся на разговаривавший с ним голос.
От увиденного у бедняги волосы стали дыбом. Ему предстала неописуемая картина, такую можно увидеть только в кино. Он увидел сидящего на своей кровати полусгнившего Матвея Ивановича с широкой улыбкой гнилых зубов на устах.
– Ну что молчишь, иль друга не узнал? – в очередной раз пошутил мертвец.
– Узнал, узнал дорогой – сквозь страх ответил перепуганный Афанасий Петрович.
– Вот то-то же – погрозив пальцем, сказал старик – а теперь подойди ко мне и не бойся.
– З-зачем? – спросил, белея Афанасий.
– Я же говорю, не бойся! – повторил труп.
Затем мертвый полусгнивший труп наблюдал за тем, как его бывший друг, потихоньку превозмогая страх, крадется к нему, перебирая еле-еле ногами.
Когда Афанасий Петрович наконец-то доковылял до кровати Матвея, то сидящий на кровати труп кинулся на него с диким, от которого кровь в жилах стынет, воем и, повалив на деревянный пол своего дома, перегрыз глотку. После вырвал сердце из мертвого тела и с упоенным аппетитом зажевал его.
Облизнув свои окровавленные гнилые губы, Матвей Иванович поднялся на ноги и пошагал к дверям. Он вышел на крыльцо своего излюбленного дома и остановился, прислушиваясь к тишине на улице.
– Да! Какая же здесь все-таки красота – произнес свои мысли вслух – и так одновременно и темно, и свежо, а самое главное подходящее время для мести. Я вам во всем помогал, о чем бы вы меня не просили жалкие ублюдки! А когда пришло мое время, когда меня не стало, то, что вы сделали? Ни-че-го!!! Оставили меня гнить в моем же доме как собаку! В место того чтобы похоронить, как человека, рядом с моей женой, как я того хотел! Ну что ж тогда я вас всех заберу с собой!
И мертвый старик, не спеша, делая шаг за шагом, отправился к калитке. Выйдя за которую он вновь приостановился, но на этот раз не для того чтобы полюбоваться красотой деревни, а чтобы послушать, где сейчас местный люд.
И через несколько мгновений четкий слух покойного уловил слабую музыку, доносящуюся со стороны клуба.
– Ах, вот вы где дорогие мои – радостно произнес Матвей Иванович, после чего потихоньку пошел на другой конец деревни, где ровно десять лет назад он собственными руками по просьбе жителей возвел для молодежи дом культуры.
Он шел по дороге, не замечая лая собак и страхи всех животных, какие только водились в этой деревне. Суслики и те попрятались в своих норах, почувствовав опасность и зло, исходящее от странного незнакомца, от запаха которого веяло смертью.
Матвей Иванович не обращал на них внимания, ему было безразлично, что чувствуют звери и как они себя ведут. А музыка на мелодию, которую он шел, становилась все громче и громче.
– Час расплаты дорогие мои близится – сквозь зубы проскрипел мертвец и прибавил шаг.
Вот уже на пути показался домик, на крыше которого был высечен из дерева сказочный герой кот в сапогах и его друг петушок. Матвей Иванович облизнул свои гнилые губы и, улыбнувшись, стал обходить домик со стороны.
Обходя домик, покойник заглядывал в окна, но задернутые плотно шторы не давали ему возможности разглядеть происходящее в нутрии.
Он прошел к заднему дворику, где расположился черный ход. Как же он удивился, когда увидел, что дверь не заперта, а на крыльце сидят, прижимаясь, друг к другу молодой парень и девушка. Но потом его удивление сменилось на злорадство и жажду голода, и он, не раздумывая, бросился на влюбленную парочку растерзывая бедных влюбленных в клочья. Покойник вырвал им ноги и руки, а потом словно обезумев, разорвал каждому грудь, достал из них сердца и съел их. Потом, отбросив в сторону остатки тел, прямиком направился в двери черного хода.
Внутри, старик незамедлительно прошел к главному помещению, где увидел добрую часть деревни, то были в усмерть пьяные мужики, а именно завхоз, главбух, пять трактористов и местный участковый.
Да такого подарка Матвей Иванович не ожидал и потому, без раздумья, сразу же принялся вырывать их сердца…
Насладившись в очередной раз жаждой крови, мертвый Матвей Иванович продолжил свой путь к покорению деревенских сердец. Он прошел по лестнице, ведущей к сцене, оказавшись на ней, стал потихоньку присматриваться через занавес к гуляющей в зале толпе. Матвей Иванович видел, как горстка пьяных мужиков развалилась на лавочках, слегка подпитые женщины веселятся, танцуя с детьми под музыку не менее пьяных музыкантов.
Мертвый Матвей Иванович присмотрелся к обстановке в зале приметил на потолке три больших люстры сделанных в готическом стиле, такие люстры обычно показывают в старинных фильмах про войны между королями древней Англии или Франции. И как в фильмах эти три люстры тоже были закреплены толстыми веревками за железный крюк на стене. Он обрадовался тому, что местные не стали менять эти люстры. Труп заулыбался, припоминая, то, как поначалу противился идеи завхоза об этих люстрах. Тот говорил, что это классика, что людям понравится, а Матвей наоборот хотел обычные, ничем непримечательные люстры. Да и ктому же эти классические люстры, как он помнил, весят более ста, а то может и все двести килограммов.
– Да помучились мы тогда с ними – глядя на висячие люстры, произнес вслух Матвей Иванович.
Но теперь он даже был рад тому что, уступил в споре. И потому используя занавес на сцене, пробрался к заветному или зловещему крюку, на котором были намотаны концы толстых веревок и, не раздумывая, отвязал их. В тот же самый миг в зале раздался дикий крик и плач маленьких детей и взрослых…
Немного о произошедшем:
После того как рука покойного деда Матвея отвязала веревки, отвечающие за люстры в зале, произошла трагедия, унесшая за собой множество невинных душ детей и матерей. Их буквально размазало по полу под тяжестью люстр.
Матвей Иванович выглянул в образовавшуюся щель между стеной и занавесом, увидел, как по залу мечутся оставшиеся в живых женщины и дети, а пьяные мужики сидят на лавочках с огромными навыкат от страха глазами и с ужасом наблюдали за произошедшим, и никак не могут придти в себя. Они из-за большого количества выпитого самогона потихоньку приходили в себя.
– Теперь мой выход! – произнес вслух покойник, и в ту же секунду его руки уже вырывали сердце очередной жертвы. Он прыгал от жертвы к жертве и с неимоверной жестокостью разрывал ее.
Жители деревни метались по залу как бешеные кто-то падая спотыкаясь о тела, и пытаясь удержаться хватался за шторы и срывал тем самым их с окон. И из-за этой суматохи никто не заметил, как в зале появился ходячий монстр и, не давал жителям опомниться от случившегося!
Начал прыгать нападать на них!
Не прошло и пяти часов как уже все жители лежали с обезображенными телами на полу, а посреди зала стоял пожилой мертвец и доедал последнее сердце из груди маленького мальчика.
Съев все сердца своих соседей, Матвей Иванович вышел на крыльцо своей постройки и посмотрел вдаль за горизонт, где стали пробиваться первые лучи солнца. Он наблюдал за восходом солнца, которое постепенно развеивало его мертвое тело по ветру в виде песка, пепла.
А еще через час и вовсе превратило мертвое тело Матвея Ивановича в прах и разнесло его остатки по округе. Тоже произошло и со всеми погибшими телами местных жителей, солнце, проникая внутрь сквозь окна, развеивало тела людей. Попадая на них лучами, солнце превращало их, так же как и деда Матвея в прах, делая произошедшее в этой деревне события, историей…
А ровно в полдень в деревне остались пустые дома да животные и то, как напоминание о том, что здесь когда-то жили люди – рожали детей, доили коров, засевали поля…