Дело всей его жизни
Несколько лет тому назад я случайно познакомился с одним коллекционером. Странный народ коллекционеры. И чего они только не собирают: марки и спичечные этикетки, календарики и игрушечные автомобили, произведения живописи и старинный фарфор, ордена и автографы. Всего, впрочем, не перечислишь. Недавно в печати проскользнула заметка о том, что двое собирали фотографии современного вооружения и их коллекцией заинтересовались даже иностранные разведки… Но это уже, как говорится, из ряда вон. Чаще всего все-таки объектом собирательства становятся атрибуты прошлых эпох, нечто уже ушедшее, а страсть коллекционера заключается, помимо всего прочего, и в том, чтобы по крупицам собирать воспоминания о былом.
Новый мой знакомый коллекционировал старинную военную одежду русской армии прошлого века. Точнее, даже не саму одежду, хотя, как оказалось, были у него дома и кивера, и доломаны, и мундиры, которые носили русские воины, а ее изображения. В многочисленных папках и альбомах у него были собраны рисунки и гравюры, репродукции с картин и эскизы, на которых были изображены наши предки в блестящих эполетах и полевых погонах, пешие и всадники, моряки и артиллеристы. Рассматривая их, мой новый знакомый, я думаю, ощущал себя командующим неким фантастическим парадом, на котором рядом с казаками Платова и артиллеристами Раевского шли участники обороны Севастополя, герои Шипки и сибирские стрелки, стоявшие насмерть у Ляояна.
Естественно, что в его собрании было много фотографий, которые, собственно, и привели меня в этот дом. Мы разглядывали снимки, а хозяин все сокрушался, что тогда не было еще цветной фотографии и поэтому ему приходится по другим источникам узнавать, какого цвета, скажем, были шаровары у казаков или другие детали обмундирования. Я заметил, что цветная фотография в начале века уже существовала и что вполне могло быть, что где-то сохранились и изображения, интересующие его. На это он только рассмеялся, посчитав, что я пошутил. Тогда пришлось ему рассказать о русском фотографе Сергее Михайловиче Прокудине-Горском и о его опытах по «воспроизведению природы в естественных цветах», а также о тех немногих его снимках, которые приходилось мне видеть в фотожурналах начала века. Мой собеседник упорно не хотел мне верить. Я сказал ему, что в США даже издана книга со снимками Прокудина-Горского, но у нас в библиотеках ее нет, по-видимому, потому, что она называется «Фотографии для царя», и, к сожалению, достать ее невозможно.
– Ну, если такая книга существует, то и достать ее можно, – сказал мой собеседник.
Тут уж я выразил сомнение. Хотя и знал, что более настырной публики, чем коллекционеры, трудно себе представить, ведь если они чего захотят, их ничем не остановишь.
Прошло несколько недель, и вдруг раздается звонок.
– Ты прав, была, оказывается, тогда цветная фотография, – прогудел в трубку собиратель униформы.
– Да ну, – решил подтрунить я над своим оппонентом. – И кто же тебя в этом убедил, Фома неверующий?
– Да книга!
– Какая?
– Та, о которой ты говорил, «Фотографии для царя», забыл, что ли? Приезжай, покажу.
Я не поверил своим ушам. А уже через час я сидел у него дома и листал это удивительное издание.
Альбом производил странное впечатление. Было такое ощущение, словно что-то нарушилось в привычном мировосприятии, будто ты вдруг увидел телерепортаж из… прошлого. Великолепные цветные снимки, а на них, скажем, монахи за посадкой картофеля, или эмир бухарский в роскошном восточном наряде с кривой саблей в руках, или же, например, колодники, закованные в ножные кандалы, которые теперь увидишь только в музее, необычные старинные наряды и города, неузнаваемо изменившие свой облик. Все это как-то не укладывалось в голове. Приученные к монохромной гамме старинной фотографии, мы не раз встречали подобные сюжеты, и они не удивляли нас, точнее, конечно, удивляли, но не так. Сами изображенные события были знакомы нам по книгам и воспоминаниям современников, но цвет! Вот что поражало! Скорее, все увиденное напоминало художественный фильм, где атрибуты прошлого удачно подобраны дотошным режиссером. Но на самом деле все это было в жизни и все было снято еще в начале века…
В жизни автора этих снимков, Сергея Михайловича Прокудина-Горского, много белых пятен. И связаны они с тем, что о нем, как и о многих русских эмигрантах, очень долго молчали.
Считалось, что если уехал за границу, то чего о нем вспоминать – «не наш». Но постепенно становилось ясно, что нельзя так однозначно решать этот вопрос: время было сложное, и не все могли разобраться в хаосе происходящего. Для многих требовались годы, чтобы понять, какую роковую ошибку они совершили. И некоторые, как мы знаем, спустя десятилетия возвращались в Россию. Но многие, очень многие остались на чужбине. Одни – боясь неминуемых расправ, другие – не решаясь еще раз испытывать судьбу. Они жили в разных странах, которые так и не стали им родиной, и их дети говорили на русском языке, а они сами бредили Россией.
Да и потом многим казалось, что уезжают они ненадолго, всего лишь переждать смутную годину, и только потом выяснилось, что покинули они родные края навсегда.
Именно так случилось и с Прокудиным-Горским. Истинный патриот России, много сделавший для нее, он и не думал, что кончит свои дни на чужбине. Но, как говорится, человек предполагает, а Бог располагает. О Прокудине-Горском заговорили сравнительно недавно, появилось несколько статей о его опытах цветной фотографии, о знаменитом портрете Льва Толстого «в натуральных красках». Между тем деятельность этого человека удивительно многообразна, и мне захотелось отрывочные сведения о нем выстроить в одну цепочку, чтобы рассказать о жизни человека, много сделавшего для развития отечественной фотографии и культуры, и о главном деле его жизни – цветной фотосъемке достопримечательностей России.
Сергей Михайлович Прокудин-Горский родился в 1863 году в Петербурге, в старинной дворянской семье. Получил хорошее образование, окончил вначале Александровский лицей, занимался живописью, музыкой. Но оказалось, что больше всего его привлекает химия. И он неожиданно для всех поступает на естественный факультет Технологического института. Это увлечение было столь сильным, что кроме учебы в институте он посещает лекции и лабораторные занятия Д. И. Менделеева, который тогда преподавал в университете. Позднее он с гордостью напишет об этом в своих автобиографических заметках. Особенно подробно там будет описан полет, который однажды совершил Дмитрий Иванович на воздушном шаре.
Начало 90-х годов позапрошлого века С. М. Прокудин-Горский проводит за границей, где совершенствует свои знания в области химии. В Германии знакомится с цветной фотографией – в это время в Берлинской высшей технической школе работал один из крупнейших специалистов в этой области – Адольф Мите. Продолжает эти занятия молодой русский ученый и в Париже, куда вскоре перебирается.
Вернувшись в Россию, Прокудин-Горский сразу активно включается в научную и общественную жизнь страны: принимает участие в работе Русского технического общества – одного из многочисленных тогда в России объединений передовой русской интеллигенции, промышленников и ученых, ставивших своей целью обновление экономики страны. Он интенсивно разрабатывает вопросы прикладного использования фотографии, открывает в Петербурге первые фотографические курсы, на которых параллельно с общими вопросами светописи разрабатывает методику ее использования в различных отраслях науки, занимается вопросами астрофотографии и микрофотографии.
Но прежде всего его привлекает цветная фотография – ей он отдает и большую часть своего времени, с ней связывает свои планы на будущее. Учитывая, что цветные отпечатки на бумаге пока не выходили, ведь только спустя много лет будут получены достаточно качественные фотоматериалы, он сосредоточил свое внимание на тех направлениях, где уже тогда можно было добиться успеха. Наиболее впечатляющие результаты получались у него в области проекционной цветной фотографии и в цветной полиграфии.
В 1903 году в Петербурге, на Большой Подьяческой улице, он открывает фотомеханическую мастерскую. Здесь проводилась репродукционная съемка и изготавливались трехцветные клише. Там же имелась небольшая типография, где делались оттиски. По заказам крупнейших иллюстрированных журналов Сергей Михайлович производил репродукционную съемку со многих картин, икон, снимал предметы старины, интерьеры, детали убранства дворцов и соборов. Но кроме этой работы, которая обеспечивала финансовое благополучие заведения, фотограф занимался распространением и авторских произведений – «фотографий в натуральных цветах с натуры», как значилось на некоторых сохранившихся до наших дней экземплярах. В виде открыток, настенных картин и иллюстраций для журналов они были широко известны в России начала века. Безупречное качество продукции, отменный вкус и оригинальность сюжетов снискали им заметную популярность у публики.
Не меньший интерес вызывают у специалистов устраиваемые им просмотры «картин в натуральных цветах», или, как мы теперь говорим, слайдов. В материалах V отдела Императорского русского технического общества за 1905 год сохранился протокол одного из заседаний, на котором Прокудин-Горский демонстрировал свои работы. Они, как зафиксировано в этом документе, произвели на собравшихся неизгладимое впечатление «верностью передачи ярких красок природы и вызвали возгласы одобрения и аплодисменты». Эти показы постепенно становились одной из достопримечательностей столицы. О них говорили, на них стремились попасть. Но не популярность и успех у публики заставляли ученого и фотографа устраивать эти показы. Для него было важным прежде всего привлечь внимание самой широкой общественности к фотографии, к ее возможностям в деле просвещения. Его всегда в первую очередь занимали судьбы отечественного фотоискусства, работе на благо которого он отдавал все силы, знания и свой незаурядный талант организатора. Именно поэтому петербургские фотографы и ученые избирают Сергея Михайловича председателем фотографического отдела РТО. К этому времени он становится известен и как неутомимый популяризатор достижений фотографии. Из печати выходит несколько его брошюр.
Именно поэтому, когда в 1905 году редактор самого популярного в России фотографического журнала Андриан Михайлович Лавров решил искать себе преемника, выбор его пал на Прокудина-Горского. Эрудиция, отличное знание предмета, организаторские способности – все это говорило в его пользу. Отдавая предпочтение выбранной кандидатуре, старый редактор писал на страницах журнала «Фотограф-любитель»: «Сергей Михайлович Прокудин-Горский не самоучка. Он великолепный специалист своего дела, ученый-химик, его работами не раз восторгалась публика Москвы и Петербурга… мы оставляем перо редактора в верных и опытных руках, будучи уверенным, что наши читатели не потеряют того интереса к журналу и связи с ним».
Четыре года руководил Сергей Михайлович этим изданием. За это время значительно выросла популярность журнала, увеличилось число его подписчиков. Заслуга в этом во многом принадлежит Прокудину-Горскому, который практически в каждом номере выступал с редакционной статьей, где поднимались проблемы, волнующие русских фотографов. По его настоянию журнал становится трибуной передового опыта в отечественной фототехнике. Если другие подобные издания в основном занимались перепечаткой статей из западных источников, то «Фотограф-любитель» взял курс на пропаганду собственных достижений в этой области. В одной из передовых статей (1907, № 5) он писал: «Главнейшая моя задача – это выдвинуть наших работников на поприще фотографии и фототехники. Задачу эту я преследую самым упорным образом и буду преследовать, пока хватит сил».
Это было непростое дело. Нужно было переломить психологию читателей, считавших, что свежую информацию можно почерпнуть только лишь из журналов, выходивших за рубежом. Новый редактор искал в России и новых интересных авторов. Практически каждый номер приносил своим подписчикам две-три оригинальные статьи, в которых русские фотографы рассказывали о последних разработках в области техники. Прокудин-Горский сам активно включился в эту работу. В нескольких номерах журнала он публикует собственное пособие по цветной фотографии. Это было первое отечественное руководство в этой области.
Зимой 1906 года Прокудин-Годский отправляется в Туркестан, где ему предстояло сделать несколько снимков солнечного затмения. Там он пишет редакционную статью, которая будет опубликована в февральской книжке журнала за 1907 год. В ней, разбирая особенности применения фотографии в астрономии, он призывает читателей журнала включиться в разработку приспособлений и приборов для астрофотографии, учитывая, что в 1914 году предстоит наблюдать еще одно затмение. «Мы за это время должны вполне подготовиться к работе, и если чего нет – надо создать, выдумать. Нас слишком много, чтобы сказать, что это невозможно. Пусть хотя бы 10 % работающих, – пишет он, – сделают маленький вклад в это дело, не откладывая времени, и помещают свои работы и мысли в литературе, и тогда, я вполне уверен, успех будет полный. Наша фотографическая техника стоит так высоко в настоящее время, надо только уметь ставить эти задачи».
Много внимания уделял журнал и вопросам фотоискусства. Сергей Михайлович был сторонником прямой, реалистической фотографии и справедливо, как показало время, критиковал тех, кто, подражая традиционным изобразительным искусствам, старался различными механическими или химическими способами разрушить документальность изображения. Четко чувствуя природу фотоискусства, он видел его особенность прежде всего в способности постигнуть необычное, оригинальное и уметь зафиксировать свои зрительные впечатления документально точно. В 1906 году под впечатлением нескольких западных выставок Прокудин-Горский пишет резкую статью против так называемого фотографического импрессионизма, который на деле оказывался, как замечает Сергей Михайлович, «лишь пародией на него». И действительно, особенно в печати, эти снимки создавали впечатление каких-то неряшливых пятен. Излишняя нерезкость крайне затрудняла их восприятие зрителями.
На страницах журнала публиковались лучшие образцы фотоискусства тех лет, причем редактор очень следил за качеством их воспроизведения. Среди публикаций были и цветные снимки, сделанные самим Сергеем Михайловичем.
Из этих снимков наиболее известен современному читателю цветной портрет Льва Николаевича Толстого, опубликованный в сентябрьском номере журнала за 1908 год. Портрет этот впоследствии был издан большим тиражом в виде фотокартины. Ее и сегодня иногда можно встретить на прилавках букинистических магазинов. Интересна история создания этого портрета, стоящего особняком в обширной иконографии великого писателя.
Редактируя журнал, Прокудин-Горский не оставлял работу в своей «фотомеханической мастерской» на Большой Подьяческой улице, где помимо работ по иллюстрации всевозможных книг и журналов выполнял и частные заказы. Однажды среди них он обнаружил неудачную любительскую фотографию Льва Толстого. Это послужило толчком для поездки в Ясную Поляну. В начале 1908 года он пишет великому писателю:
«Глубокоуважаемый Лев Николаевич, недавно мне пришлось проявлять цветную фотографическую пластинку, на которой кто-то Вас снял. Результат получился весьма плохой, ибо, видимо, снимавший плохо знаком с делом.
Фотография в натуральных цветах моя специальность, и возможно, что Вам случайно попадалась моя фамилия в печати. В настоящее время мне удалось после многих лет работы достичь превосходной передачи изображений в истинных цветах… Теперь, когда процесс фотографирования по моему способу и на моих пластинах требует одной – трех секунд, я позволю себе просить Вас разрешить мне приехать на один или два дня (имея в виду состояние Вашего здоровья и погоду), дабы сделать несколько снимков в красках с Вас и Вашей супруги…»
Надо сказать, что в Ясной Поляне любили фотографироваться. Снимали фотографы-профессионалы и любители, приезжие и члены семьи писателя. Большим фотолюбителем, оставившим множество изображений писателя, был Чертков, снимала и Софья Андреевна – жена писателя. Поэтому ответом на письмо Прокудина-Горского было приглашение приехать в имение писателя. В конце мая 1908 года фотограф побывал в Ясной Поляне.
«Лев Николаевич, – напишет после возвращения в Петербург Сергей Михайлович, – был ко мне любезен и, несмотря на крайне малое свободное время, провел в разговоре со мной несколько часов за трехдневное пребывание мое в Ясной Поляне… Сравнительная слабость здоровья, с одной стороны, и преклонный возраст в совокупности с постоянной работой и различными посещениями Льва Николаевича не позволили мне сделать какой-либо предварительный опыт съемки, и поэтому пришлось возложить надежду главным образом на свой многолетний опыт и чувствительность пластин».
Записки эти предназначались для журнала «Заметки РТО», где впервые был опубликован цветной портрет писателя, но перед самым выходом номера из печати материал был заменен редакционной статьей, в которой деятели русской науки поздравляли великого соотечественника с восьмидесятилетием. В этих заметках фотограф подробно описывает технические подробности съемки, которые в то время, на заре цветной фотографии, очень интересовали любителей, ибо подобная съемка заключала в себе массу трудностей. Снимок Л. Н. Толстого сделан на пластинках большого формата, что само по себе было непросто, ведь для получения цветного изображения фотографу нужно было иметь три цветоделенных негатива. И все они должны были быть проэкспонированы в течение нескольких секунд, пока портретируемый не изменил позу. При этом любое промедление при съемке грозило испортить окончательный результат. Снимавшемуся достаточно было пошевелиться, моргнуть или сделать какое-либо движение – и снимок оказывался испорченным. Но в этот раз все обошлось благополучно и портрет удался на славу. Проявив в Москве негативы, фотограф сообщает писателю: «Последний портрет, снятый в красках (большой камерой), вышел превосходно, и я приложу все усилия, чтобы возможно скоро послать Вам копию».
На вклейках своего журнала Прокудин-Горский регулярно помещал снимки, сделанные им в разных концах России. Стремление показать читателям достопримечательности «бескрайнего нашего Отечества» впоследствии вылилось в одну из самых крупных фотографических экспедиций, которая продолжалась в общей сложности несколько лет.
Этой экспедиции предшествовала история, которая и позволила американским издателям назвать книгу, с которой мы начали рассказ, «Фотографии для царя».
Как мы уже говорили, Сергей Михайлович Прокудин-Горский регулярно проводил публичные показы своих работ. Один из таких сеансов посетил великий князь Михаил Александрович, на которого цветные пейзажи и натюрморты произвели огромное впечатление. При дворе заинтересовались фотографом и его «картинами в натуральных красках». Прокудина-Горского приглашают вначале в Гатчину, где он показывает слайды Марии Федоровне – вдове Александра III, а затем и в Царское Село. Сохранилось подробное описание этой поездки, которая, как мы увидим, была очень важна для дальнейшей работы фотографа.
Конец ознакомительного фрагмента.