СЛУЧАЙ НА ПАРОМЕ
Нет нужды в храмах, нет нужды в сложной философии. Мой мозг и мое сердце являются моими храмами; моя философия – это доброта.
Далай лама XIV
Я был свидетелем одного случая во время визита Богдо Гэгэна в Бурятию в 1997 году. Однажды по дороге в Курумкан мы должны были пересечь на пароме реку Усть-Баргузин. Во время переправы, когда у нас было достаточно времени любоваться красотой этой сибирской реки, из толпы пассажиров к нам скромно подошла женщина, примерно одного возраста с Его Святейшеством. Она обладала особой зрелой красотой и от неё словно исходило приятное излучение. Она вежливо попросила разрешения спеть песню в дар Богдо Гегену. Его Святейшество согласился.
Когда женщина запела, мы были очарованы красотой мелодии протяжной старинной песни. Звук высокого звонкого голоса разливался по затихающей реке и отдавался эхом где-то вдали. Все находившиеся на пароме заворожено слушали старинный мотив. Несомненно, она была очень талантлива. Её изумительный природный голос не был испорчен искусственной шлифовкой, как у профессиональных певиц. Это был настоящий «глас народный», неповторимый в своей уникальности. Когда она спела, Его Святейшество попросил меня перевести слова песни. Вот те слова, которые я запомнил:
Святой Богдо Гэгэн – наш Покровитель,
Сиятельный Богдо Гэгэн – наше Прибежище,
Снизойдите к нам, Ваше Святейшество,
И нектаром-амритой нас благословите.
На священных конях-хулуках
Пожалуйте к нам с далекого Юга!
На трон золотой взойдя,
Драгоценную Дхарму даруйте!
Тогда Его Святейшество в знак признательности подарил ей тибетский шарф-xадак и спросил, кто написал эту прекрасную песню.
– Её сочинила моя мать, когда была молода, и всю жизнь пела её с надеждой, что когда-нибудь сможет получить благословение у самого Его Святейшества, но так и не получила, хотя прожила до глубокой старости. До Октябрьской революции караваны паломников нередко отправлялись в Ургу (современный Улан-Батор), чтоб хотя бы издалека посмотреть на Его Святейшество. Но для этого были необходимы средства, а она была из семьи простолюдинов, и у неё не было возможности присоединиться к ним. Она свято верила в то, что, если, глядя на юг, будет распевать эту песню, то сможет пригласить Его Святейшество на бурятскую землю. Желанию моей матери препятствовал тогдашний манчжуро-китайский двор, который запретил Его Святейшеству выезжать за пределы Монголии. Перед смертью она завещала эту песню мне, своей единственной дочери, наказав петь её всё время. Она говорила что, тогда я смогу получить благословение Его Святейшества для себя и для неё. Ближе к старости больше беспокойства было у меня, как у второго поколения, что так и не удастся получить благословения. И все чаще и чаще звучала моя песня-молитва, вплоть до сегодняшнего дня.
Таким образом мы стали живыми свидетелями того, что в тот день сбылись мечты двоих женщин: дочь смогла исполнить последнюю волю матери. Она сказала, что теперь, после встречи со своим истинным Учителем, ей не страшна даже смерть…
Все, кто был на пароме, зачарованно слушали эту историю о жизни этих женщин-матерей и, изумляясь, плакали, а затем радовались тому, что исполнились их заветные желания.
Вот как ждали буряты приезда Его Святейшества на свою землю.