ТЕПЛОЕ ЛЕТО ДЕВЯНОСТО ПЕРВОГО
По мере того как мы развиваем в себе альтруизм, любовь, нежностьи сострадание, мы избавляемся от ненависти, низменных желаний, гордыни.
Далай лама XIV
Случай, о котором я хочу вам рассказать, произошёл в прекрасный солнечный день летом 1991 года. Весь народ Агинского округа собрался в Агинском дацане, по-тибетски называемом Дечен Лхундувлинг, чтобы получить благословение и учение от Его Святейшества Далай-Ламы XIV. Его приезд совпал с празднованием 250-летия буддизма в России.
Тибетский буддизм пришел из Монголии на север к бурятскому населению Забайкалья ещё в начале XVII в. И лишь в 1741 году императрица Елизавета Петровна издала указ, согласно которому в Бурятии признавалось существование буддийской веры и утверждалось 11 дацанов и 150 штатных лам. Эта дата и считается датой официального признания Буддизма в России.
Перед приездом Его Святейшества Далай-Ламы мы, в то время студенты третьего курса Буддийского Института в Монголии, досрочно сдали годовые экзамены и приехали в свой монастырь для помощи в подготовке его визита.
Работы было много: нужно было срочно построить помещение для передачи посвящения Авалокитешвары. Это посвящение было очень важным для нас. Мы сами, наши родные и близкие в большинстве своем были пастухами и земледельцами. Авалокитешвара, божество сострадания, призван смягчать очерствевшие сердца степных пастухов.
Нет, буряты отнюдь не были жестокими и безжалостными – неспроста, переделывая их самоназвание, первые русские поселенцы Восточной Сибири называли бурят «братским народом». Но за последний век им выпало очень много бедствий: Первая Мировая война, культурная революция, коллективизация, раскулачивание, Великая Отечественная война, ссылки и каторги. Все это прошлось словно раскалённым мечом по сердцам простых кочевников.
Под гнетом воинствующего атеизма, провозглашенного большевиками, народ перестал проводить религиозные обряды и служить молебны. В душе миллионов людей на месте столетиями взращиваемых идеалов почтения к жизни, уважения к ближним, преклонения перед духовным подвигом осталась зияющая рана.
Грубый материализм, бывший основой советской идеологии, отрицал непременное наступление воздаяния после совершения преступления или греха, ограничивал человека быстротечным сроком одной жизни. Коммунистическая мораль не могла стать той спасительной нитью, которая исцеляет душевные раны, связывает с высшими силами и не дает человеку стать порочным и праздным себялюбцем-обывателем.
Но это рассказ не об истории бурятского народа и даже не о человеке. Я хочу рассказать всего лишь о козлёнке.
Наш герой-козленок имел счастливую участь родиться в Амитхаше, деревне, прилегающей к Агинскому дацану. Впервые мы познакомились друг с другом, когда его привезли с конских состязаний, специально проведённых по случаю приезда Его Святейшества Далай-Ламы.
– Ты с этого дня полностью отвечаешь за сохранность и благополучие этого козлёнка! Если его загрызут собаки или он потеряется, не сносить тебе головы! – такой суровый наказ дал мне настоятель Агинского Дацана и вручил мне счастливого козлёнка с завязанным вокруг шеи в знак высокого отличия белым шарфом.
Как я узнал потом, на скачках, во время очередного заезда, откуда ни возьмись, к кольцу охраны Его Святейшества ринулся, словно камикадзе, маленький козлёнок. От неожиданности ни сотрудники ФСБ, ни отважные тибетцы личной охраны Его Святейшества не смогли остановить это наглое создание. От кого увернувшись, кого-то опередив в скорости, а у кого и проскочив между ног, он добрался к своей цели – к трону Его Святейшества.
Далай-Лама отвлекся от скачек, удивлённо взглянул на козлёнка и улыбнулся ему, словно давнему знакомому. Затем Его Святейшество наклонился, сорвал красивый полевой цветок из тех, что обильно росли со всех сторон его трона, и подал цветок козлёнку. Тот, нисколько не боясь, подошёл поближе, даже не понюхав, взял цветок губами и преспокойно улёгся у ног Его Святейшества. До самого конца скачек он так и лежал, не съев цветка. Весь его вид говорил об удовольствии, которое он получал, находясь в центре внимания в кольце охранников у подножия трона.
Все, кто видел происшедшее, стали высказывать свои догадки о выходке безбородого козлёнка, пока по окончании скачек Его Святейшество не поднялся с трона и не рассказал о козленке сам. Далай-Лама поведал, что когда-то козленок был человеком, его учеником. Благодаря своей карме тот стал козлёнком, но при этом имел карму вновь встретиться со своим учителем. Затем Далай-Лама повязал вокруг шеи козленка шарф и попросил присутствующих лам позаботится о том, чтобы козленка не закололи и не пустили на мясо.
Мне никогда не приходило в голову завидовать домашним животным. Каково же было мое удивление, когда всё больше и больше народу стало приходить в монастырь, чтобы посмотреть на козлёнка, отданного под мою ответственность! Некоторые посетители расспрашивали меня во всех подробностях: «Правда ли, что Его Святейшество собственноручно пожаловал ему шарф? А у тебя есть такой шарф?» Я раз за разом отвечал, что не нуждаюсь в знаках внимания и что для меня достаточно лицезреть своего высочайшего духовного наставника Далай-Ламу и знать, что у него все благополучно.
Территория дацана окружена добротным двухметровым забором, и поэтому я не очень боялся, что козлёнок убежит. Успокаивал меня и тот удивительный факт, что огромные монастырские собаки не только не пытались тронуть нашего козлёнка. Наоборот, при его появлении они становились смирными и даже садились в одну линию во главе с кавказкой овчаркой Байкалом! Козлёнок с важным видом прохаживался перед собачьим строем, при этом недовольно притоптывал копытцем и, вероятно, что-то выговаривал им на своем языке.
Каждое утро одинокая старушка, которую все звали «бабушка Цыпелма», выходила на крыльцо и делала подношение белой пищи Трем Драгоценностям и всем живым существам. В то утро бабушка Цыпелма, не ждавшая гостей, вышла из дома, причитая. У неё заплутал козленок, уже который день без вести пропал!
Вдруг к ней во двор стали входить самые главные монахи Агинского Дацана, почетно держа на руках пропавшего козлёнка. Козлёнок, узнав хозяйку и родной двор, радостно блеял. Монахи предложили старушке купить у неё козлёнка, что её несказанно удивило.
Ничего не понимающей от неожиданности бабушке Цыпелме подробно пересказали историю о встрече козлёнка с Далай-Ламой. Затем ламы объяснили важность нахождения её козла в монастыре. На это она, не приходя в себя от изумления, дала согласие и добавила:
– Сколько дней я пыталась пробиться к Далай-Ламе, да нынче столько народу собралось, куда там мне старой. Хоть козлёнок мой не растерялся и принёс домой святое благословение! – и, поклонившись, она приняла благословение Далай-Ламы от своего козленка.
Его Святейшество пребывал в собственных покоях, в центре нашего монастыря, а я жил в маленькой монашеской келье недалеко от монастырских ворот. Одной из моих обязанностей в эти дни было ранним утром, до шести часов, приносить воду из колонки неподалеку от моей кельи для чая Его Святейшества и всех высокопоставленных лам. Однажды я едва не проспал. Я проснулся от сильного шума. Открыв глаза, я увидел в своей комнате козлёнка. Козлёнок с негодованием цокал копытцами по полу, а увидев, что я проснулся, он с грохотом уронил стул и выбежал на улицу.
Глядя спросонья на распахнутую дверь, я постепенно собирался с мыслями, с ужасом начиная понимать, что я на целых полчаса опоздал принести воду для чая Его Святейшества! Как ошпаренный, я понесся с вёдрами по двору, чтобы исправить оплошность.
К счастью, всё окончилось хорошо: повара успели сварить и подать чай вовремя. Никакими словами не описать, как я был благодарен козлёнку за его своевременное вмешательство!
Все, кто был недоволен козлёнком, со временем примирились с его присутствием и приняли его, как полноправного члена семьи. Даже заведующая нашей гостиницей, поначалу беспокоившаяся за посаженные около гостиницы цветы, успокоилась, увидев, что наш козлёнок ходит строго по тропинке и не обращает на цветы никакого внимания.
На следующее утро я был свидетелем, как из двухэтажной гостиницы для почётных постояльцев стали выбегать полуодетые жильцы, и нигде не было видно охраны. Мой опыт подсказывал, что тут не обошлось без моего старого знакомого. И действительно, как только я поднялся на крыльцо, навстречу мне выскочил козлёнок. От радости, что напроказничал, он начал плясать и под конец, сделав несколько высоких прыжков, удалился. Оказывается, что Его Святейшество уже давно встал, а помощники-ламы еще спали и как только с утра охрана открыла дверь туда ворвался разъяренный козлёнок. Он прямиком забежал на второй этаж и ударами задних копыт переоткрыл практически все двери. Бедлам он натворил ужасный, когда я поднялся на второй этаж, там всё ещё бегали люди в нижней одежде и спросонья протирали глаза. Дежурная по гостинице хваталась за сердце и истошно охала. Надолго они запомнили нашего козлёнка!
Однажды вечером я стал очевидцем, как козлёнок кругами обходил резиденцию Его Святейшества. Он шел строго посолонь (по часовой стрелке), как бывалый практик. Все мои попытки заставить его сделать круг против часовой стрелки не увенчались успехом: он четко знал, как делать обходы почитания своего учителя.
Утром после завтрака все монахи и прибывшие гости следовали к территории старого, тогда ещё не отреставрированного храма, который находился немного в стороне. Для этого нужно было выйти за ограду монастыря и совершить получасовую прогулку по кедровой роще.
Эту рощу посадили старейшие ламы дацана ещё до революции. С тех пор она превратилась в великолепное место для медитации. Осенью, когда там поспевали кедровые орешки, мы собирали их и затем с наслаждением лакомились ими.
В тени могучих кедров, на большой поляне между зданием старого храма и только что возведенным дворцом Авалокитешвары, Далай-Лама проводил ежедневные учения. Каждый день здесь собирались тысячи верующих, жаждущих хотя бы увидеть Его Святейшество.
Однажды утром, следуя на учение в гуще верующих, идущих к месту посвящения, я заметил куда-то бегущего козлёнка. У меня появилось подозрение, что, может быть, это наш безбородый. Однако, когда я попытался его догнать, он исчез.
В следующий раз я увидел его во время учений, он сидел впереди всех верующих и неотрывно смотрел на Его Святейшество. Я задался вопросом: может быть, это ещё один ученик Его Святейшества? Раз есть один, кто может гарантировать, что таких учеников не два и не три?
Этот день для меня стал самым длинным за весь период учения. Мне не давал покоя вопрос: может, это мой подопечный, миновав сторожей, вырвался на свободу и теперь шастает, где захочет? Но когда после учений я с тревогой потребовал отчёта у милиционеров, охранявших ворота, они мне ответили:
– Да как где, там, где и должен быть! – и указали на резвящегося у лужайки козленка.
У меня словно гора с плеч свалилась, хотя по бурной радости козлёнка я понял, что он опять обвёл кого-то вокруг копытца. Оставалось надеяться, что не меня.
На следующий день я лично предупредил об ответственности за сохранность козлёнка своего старого знакомого лейтенанта Наделяева и отправился на учение. Но присутствие козлёнка на учениях повторялось едва ли не изо дня в день, вплоть до завершения визита Его Святейшества. Каждый день какой-то козлёнок приходил на учение, садился впереди всех, и казалось, что для него нет ничего важней, чем слова, сказанные Далай-Ламой. И это при том, что некоторые из собравшихся засыпали, некоторые разговаривали между собой, а то и устраивали в задних рядах целое чаепитие!
Так как я не видел до этой поры таких примерных козлят, то я по-прежнему бежал вечером к себе и проверял, на месте ли наш единственный. Однако наш козленок всегда был на месте, в полном порядке и в приподнятом настроении. Для проверки своих сомнений я решил было повязать на шею козлёнку пеструю ленту, но как нарочно не смог его найти. А следующий день был последним днем учения.
По прошествии одиннадцати чудесных дней и ночей настала пора отъезда Его Святейшества, хотя по графику намечалось всего десять. Все собрались на проводы, в том числе и наш козлёнок. Многие провожающие, да и уезжающие тоже, плакали, как плачут только близкие родственники или друзья перед долгой разлукой.
Не знаю, благодаря какой карме бывший ученик Далай-Ламы переродился в козлёнка. Но если вы хотите его увидеть, то можете всегда найти его, уже подросшего, в Агинском дацане. И если в добавок вы ещё знаете язык животных, можете попросить его дать очень важный совет: чего не нужно совершать, чтобы не переродиться в козлёнка!