Грабёж по-сангарски
По прилету в Сангары, пока были деньги, жил в гостинице под названием «Сангар». Как не удивительно, но здесь в поселке, затерянном на просторах Севера, был и плавательный бассейн, и ресторан, и пивбар, и свой пивзавод. Так что никакой дырой он не был. Все бы так жили по северам, как сангарцы. Первое время, пока не нашел работы по душе, мне пришлось долбить, убирать помойки, работать с шабашниками (25 руб. за 16 часов), в порту выгружать самолеты, охранять какие-то склады.
Однажды в гостинице познакомился с хорошим парнем Мишей, он прилетел сюда из Ижевска и тоже в поисках лучшей доли. Правда, в отличие от меня, он твердо знал, что ищет и хочет в этой жизни, и мой авантюризм он не приветствовал. У Миши был «сродный» брат, который работал зоотехником где-то в этих краях, в оленеводческом совхозе, но где именно Миша не знал толком. Он и прилетел сюда в надежде обрести брата и получить от него не только совет, но и помощь. Деньжата у нас постоянно то кончали начинаться, то начинали кончаться, есть у них такое свойство.
С едой совсем было плохо, отощали мы, озлобились, глядя, что на крышах сараев лежат ободранные оленьи туши, а в другой раз и просто прислонённые к стене пристройки или дома. И даже собаки лежат рядом, не грызут, не трогают то мясо. Забыв на время про совесть и слыша только пустые урчащие желудки, мы подались с Мишаней на «дело», то есть на «охоту». На улице темно – полярная ночь уже наступила, время два часа ночи. Скрипим пимами по снежку, выглядывая в свете редких фонарей оленью тушу побольше. А, может, сразу и две? (Раскатали губу). Ага, взяли! Аж три! Собаки такой хай подняли, будто белый медведь в поселок зашел. Спасаясь от этих сытых озверевших тварей, мы забежали в открытую дверь какого-то двухэтажного дома и моментально захлопнули дверь перед носом этих волкодавов. Присели на какой-то рундук, стоявший в тамбуре подъезда. Закурили, сидим, ждем, пока эти блохастые снимут осаду и разбредутся по своим домам, зароются опять в снег и, прикрыв свои носы пышными хвостами, будут досматривать свои собачьи сны. Мы сидим, курим, обсуждаем свои дальнейшие действия: либо мы ещё раз рискнём, либо вернемся в общагу не солоно хлебавши. В тамбуре горела тусклая лампочка «Ильича».
Уже выходя, мы обратили внимание на ящик, на котором сидели, и то только потому, что звякнул большой амбарный замок, который был продернут в петлю, но не закрыт. Открываем… Это был ларь для мяса, вместо холодильника. Мы сидели на мясе, прекрасном, вкуснющем мясе. Там стоял громадный эмалированный таз с фаршем, как потом выяснилось, это была оленина со свининой. Лепота, живем, значит! Хватаем этот подарок судьбы, свиную ногу в придачу, поскольку посчитали, что это запчасть от фарша и попросту не влезла в тазик, оставлять её одну на морозе – это не порядок.
Оглядев пустынную улицу, мы рвём когти, унося богатую добычу. Если бы в тот момент все поселковые собаки кинулись за нами, то им бы ничего не обламилось, они бы нас попросту не догнали. Ну, вот и общага. Залетаем в комнату, шарим в тумбочке сковородку. Настрогали, наковыряли ножами на сковородку мороженого фарша, а в кастрюле поставили вариться кусок свинины, отпиленный Мишкиной ножовкой, решив, что это уже будет на завтра. Нашли мы в общаге и полбулки хлеба. Ужин готов! Сидим, кайфуем, честно украденное мясо в горле не застревает, запиваем бульоном. В эту ночь нам было тепло и хорошо, С неделю мы живем, как тузы, а тут нам еще аванс подкинули. А много ли человеку нужно для счастья!?
Со временем житуха наша вроде наладилась, с деньжатами она везде жизнь в жилу. В общаге мы хоть по-прежнему на ночь и ставили под койки электроплитки, но на полу у нас теперь как в юрте был постелен толстый войлок. Ужинать мы ходили в ресторан, холостяки все там по вечерам тусовались. Познакомились и с девахами, начали посещать кино, ходили и на концерты якутских артистов, гастролёров, в бассейн, иногда для разнообразия или, наоборот, для безобразия, ходили и в пивбар. В общем, мы стали жить, как и все, и пока такая жизнь меня лично устраивала, хотя я точно знал, что такое благодушие у меня будет только до весны. Так уж, видно, я устроен, не могу, когда всё у меня в жизни хорошо, тихо и спокойно, весной или летом, мне обязательно нужно во что-то вляпаться, в какую-ни будь хренотень. Так оно и случилось, но об этом потом, потому что вся моя жизненная эпопея состоит из «потом».
Однажды выходя из бара, Мишаня вдруг кинулся на шею какому-то чуваку с пивным бидончиком в руках: «Колька, братан, я тебя уже сколько месяцев ищу!». Ну и пошло-поехало, уже и пиво в бидончике замёрзло, а они всё никак не могут наговориться. Я уже опять подался в пивбар греться, и только потом они очнулись. Нас пригласили на застолье в ближайший выходной, на том и расстались. Подошли выходные, и мы с Михеичем рулим по сказанному адресу, идём по той же улице, подходим к тому же дому и подъезду, проходим мимо деревянного ларя, откуда мы в своё время упёрли мясо, стучим в обшитую войлоком дверь, которая тотчас открывается, нас ждут давно. Заходим, кланяемся, ручкаемся, знакомимся, моем под рукомойником руки, и дружненько все за стол, кроме хозяйки, конечно, она сейчас и за нападающего, и за вратаря, а мы все, выходит, штрафники.
Сейчас на столе полный порядок: рюмки, фужеры выстроены по краям стола, ближе к центру, теснятся тарелочки с закусками, малосольная рыба, грибочки, сало с чесночком, домашняя ветчина горой на тарелках, бочковые огурчики с помидорами, тут же и капуста соленая с брусникой, присутствует и студень с хреном. В центре стола, раздвинув графины с ягодными морсами, хозяйка ставит жареную свинину, большими кусками, отварную картошку и большой таз с дымящимися пельменями, размером с детский кулачок. В больших и малых бутылях самогон на травах, кедровых орешках, ягодах.
Тут и гонг прозвучал, то есть звон бокалов. После усердной дегустации всех этих напитков нам стало немного не по себе. Решили выйти отдышаться и покурить, вышли в тамбур и присели на тот самый ларь, из которого мясо «свистнули», а стыд так и прёт из нас. Неудобно, конечно, – нас встречают, угощают как людей, а мы, получается, где нагадили, туда и жрать пришли. Тут и хозяин жалуется нам, что у него недавно из этого ларя кто-то тазик фарша «увёл». Сейчас вот стал на замок закрывать. Про свинячью ляжку он даже и не вспомнил, а нам с Михеичем пришла пора покаяться. Мы честно рассказали ему про ту ночь, как это получилось и почему. Повинную голову меч не сечет.
Он искренне похохотал и сказал нам, чтобы мы бабе не вздумали говорить, у неё напряг с юмором. Вот только тазик верните, её любимый, с цветочками. Погуляли мы в этот вечер крепко. Хозяйка ушла спать, а мы ещё долго куролесили. Стол уже напоминал поле битвы, ряды бутылок, судков, тарелок, закусок здорово поредели. Как только дошли до общаги? Утром, продрав глаза, мы обнаружили на столе мясо, рыбу, курятину, и полмешка картошки. В углу комнаты, у дверей стояли небольшие нарты. Вот тут-то мы испугались?! Неужели мы опять всё это где-то увели?! Тут пришел Мишкин братан за тазом и нартами, принёс с собой «лекарство». Эта вся благодать на столе – его подарок. Разобрались, посмеялись и решили, что жизнь удалась!