Жуткие мифы Древней Греции
Рассказ бригадира копателей в арх. раскопках.
Взвейтесь соколы орлами,
А мы встретим вас колами,
Раскатаем в пух и прах,
И отвалим все на трах!
Итак! Плыла по реке голова, на губной гармошке играла и лихую песенку пела. А чего не петь? Всё что можно было потерять – потеряла. Чего ты с головы возьмёшь? Она даже на холодец не годится, чать, не голяшка! Нет, можно, конечно, ободрать, высушить и в Микронезии людоедодам продать. Которые головы сушёные собирают. Да где та Микронезия, и где голова? А плыла голова по речке Стикс, которая в Древней Греции во владениях Аида, царя мёртвых, проистекает. Из судоходных средств на речке этой один корабель кентавра – перевозчика передвигается. Мёртвых греков возит. За долю малую. Драхму или лепту? Не помню я. В школе училка нам чего-то говорила про подъезд и швейцара. Который скудной лепты не взял. Или это о другом? Правда, бывали преценденты, живые являлись. Вон Геракл по пьяни прихрял, кентавра отбуцкал, хоть тот мало что мужик здоровый, так ещё и лошадь, а когда на помощь вылетел ужасный адский пёс Кербер с целой массой змеюк вместо шкуры на голове, то Геракл так бедного ублаготворил, что тот замертво свалился, хотя и был давно бессмертный. Полежал, а потом встал, и пошёл искать место, где бы ещё прилечь! Затем этот ещё заходил, который за своей Эвридикой. Певец местный, Орфеем звали. Странное имя какое-то. Чего-то я про него слышал! Ну, и мама Ахилла, который Патрокла друг, тоже зашла раза. У неё шашни с царем местным земным были, а сама она, по-жизни, богиня. Ну, всё это при ней! Есть за что приятно подержаться! Так они пока с царём держались за чего хотели, сынуля у них приключился. Фетида, так богиню эту звали, она по морским делам была. Но, и в хиромантии понимала. Что б кто сыну не повредил, она его младенцем в этот самый Стикс окунула. Ахилл и не рыпнулся, а уже получил там защиту от любого оружия. Потому, вода Стикса волшебная! И только пятка его в руке мамашиной оставалась. Всё ж его в реку бросить и богиня не рискнула! Чёрт его знает, что в царстве мёртвых в воде обретается! Так его и ухайдакали впоследствии троянцы. Прямо в пятку попали. Дело было в Малой Азии, а там и Палестина неподалёку. Так местные обыватели загадки по этому поводу свои придумали и смеялись страшно! А чего смешного-то? «Отгадай загадку и реши вопрос, метился я в пятку а попал я в нос!» И чего смешного? Тут история вовсе трагическая. Может они, ну, те кто это сочинял, знали что в жару трупы быстро ужасно пахнуть начинают? И всё равно не смешно! Ну, так значить, был такой склад ума у людей. Отчего иные плачут, Шендеронович, вона, смеётся! Ладно, отвлёкся я тута. Плывёт голова по ужасной реке, ничто не лежит на прибрежном песке. Сик! Здесь я изящно полемизирую с автором, описавшим купание пионера в реке Конго, да ещё и в присутствии целого пионерского отряда! Фомой пионера звали. Так и на могильном памятнике обозначено. «Был съеден корокодилом во время купания. А мы ведь ему говорили. У Неверующий! Одно слово – Фома. Так им на роду, Фомам, написано!» Да! Как голова очутилась в реке Стикс, всем понятно? Не всем? Так я поясняю популярно! По горам и прочим лесным гранитным массивам далёкой страны Суомии шлялся некий здоровенный пацак с карлой лютым на плечах! Карла был его братаном, а баба вот у них получилась общая. Наиной её звали. Ну, как жену Ельцина! Только это было раньше гораздо, и та Наина была красавицей! А не пришей-пристебай! Правда, это дело воли и вкуса. Всё великое мы можем опошлить, – заявил как-то раз один гомосексуалист. Он, кстати, слыл эстетом, что по словам фельдфебеля Ваника доказывает – эстетизм очень даже был всегда сродни гомосексуализму! Но это к слову! Итак карла, поскольку лютый, подождал пока брат после решения проблемы полов с Наиной заснёт, головушку его буйную и отрубил. Как говорится, твой меч, твоя голова с плеч! А Наина эта умела колдовать. Пацак ей сильно нравился, но влезать в сложные взаимоотношения с братьями она не стала. Карла тож славился умением колдовать так, что от всяких-яких только брызги летели! А ей-то с ним жить, да жить, да скоромное тешить! Братана вот не стало, так хоть к карлуше в делах секса прислониться! Так она и говорит. Мол, дорогой, теперь когда последнее препятствие на пути нашей неземной любви пало, надо нам и о себе подумать. Что люди скажут? Брат на брата крамолу куёт! А хорошо ли это? Давай я голову эту самую дохлую силами чародейства оживлю, а там макнём её дуру в реку грецкую такую, Стиксиком местными именуемую, как бы для придатия голове устойчивости лекарственного бактериофага против разных гнилостных микроорганизмов, да уж пускай себе у нас в травке стоит, сохнет. Вся такая живая! А если кто чего—предъявим. Вот братан, мол, вона, стоит он тут. Приболел малось, а сейчас на вольных травах телеса, почти в болезни утраченные, нагуливает. И как греки говорят, «Пер аспера ад астра!». Что переводится, «астра – она тоже цветок, хотя и не пахнет!» По-научному! Так и сделали. Голова тут ожила, до самого Стикса её по течению отправили. Самовывозом! Зефирным, конечно! Без руля и без ветрил! И без страха от педрил! Шутка такая! Да чего ей бояться? У неё и объекта покушения нет. А как нам рассказывали люди в одной из лекций в интитуте коммунистического просвещения, то если нет хоть одной из составляющих признаков преступления, так сказать, объективной стороны, субъективной стороны, субъекта преступления и объекта преступления, то ничего и не будет. Заплати, и дело успешно развалится! Вроде так? Вот она и плыла, песенки ухарские распевая. А чего ей делать оставалось? «Без рук, без ног, на бабу скок!» – это не про голову. Хотя мысли кое-какие скоромные и оставались, а вот воплотить их в жизнь не было никакой физической возможности. О! В рельсу лупят! Кончай перекур, обедать пошли. Потом поспим пока жара, а там купаться. Я эту археологию до тонкостей изучил. Семнадцатый год в поле!