Вы здесь

Разум и цивилизация, или Мерцание в темноте. Введение (А. М. Буровский, 2015)

Если эволюционная теория неверна, вместо грубейшей керамики и каменных орудий мы должны находить сейчас скульптуры, превосходящие красотой шедевры Фидия и Праксителя.

Чарльз Лайель, основоположник современной геологии, 1863

© Буровский А. М., 2015, текст

© ООО «Страта», 2015

Введение

Кто может быть разумным?

Академическая наука выработала учение – простое, как бетонная плита, и прямое, как дубинка полицейского. Согласно этому учению, на Земле существует только один разумный вид: homo sapiens, то есть мы с вами. Ведь полуразумные милые животные – шимпанзе, слоны, дельфины – не строят железных дорог, концентрационных лагерей, небоскребов и подводных лодок. Они не умеют стрелять из пулемета и собирать микросхемы, не пьют ни виски, ни кока-колу, не смотрят телевизор и не удавливают друг друга за ломаный грош. Словом, у них нет цивилизации. А если нет цивилизации – какой может быть разум?

Существует даже теория, будто разумными могут быть только существа «среднего размерного класса»: не легче 30, не тяжелее 200 килограммов. «Если меньше – крыса, тяжелее – корова», выражаясь словами палеонтолога Н. Каландадзе. Правда, на острове Флорес найдена карликовая форма людей, которых уже окрестили хоббитами. Рост – около метра, вес – порядка 20–30 килограммов. Вместе с костями хоббитов находят каменные орудия, кострища – это никак не крысы!


Хоббит с острова Флорес


Науке известны и другие создания – гигантопитеки. Целых три вида. Первые останки гигантопитека обнаружил немецкий палеонтолог Кёнигсвальд в 1935 году (в китайском магазине традиционной медицины) – это были обезьяньи зубы вдвое больше зубов гориллы. Продавцы называли их «драконовыми зубами». К нашему времени в пещерах Южного Китая собраны останки 88 особей: 41 самца и 47 самок гигантопитеков. Такое соотношение самцов и самок довольно обычно для крупных современных приматов, например для горных горилл.

Вес крупных самцов-гигантопитеков оценивается примерно в 400–550 кг, а рост – в 3 метра. Один из видов настолько человекоподобен, что его назвали «мегантроп», то есть «громадный человек».

У гигантопитеков имелся spina mentalis – костный выступ, служащий для прикрепления мышц языка, – видимо, мегантроп мог владеть членораздельной речью. Правда, следов материальной культуры – каменных орудий, огня, жилищ – не обнаружено. Но, может быть, могучему получеловеку культура и не была нужна?

Вероятно, гигантопитек был всеяднее, чем гориллы, ведь сильно развитый мозг требует дополнительного питания.

Существуют версии, согласно которым гигантопитеки дожили до появления людей современного физического типа – едва ли не до XIX века! В Непале их называли «ванманас» и устраивали на них настоящие облавы. Показывали даже пещеры, в которых обитали «ванманас», отступая от людей в труднодоступные гористые области.

Среди животных, никак не связанных с предками или родственниками человека, тоже встречаются «интеллектуалы». Например, слоны – очень умные создания. Слоны так активно обучают свою молодежь, что роль научения у них сравнима с ролью инстинктивных программ. Между стадами степных африканских слонов прослеживаются не только биологические, но и этнографические различия.

Известно, что в каждом стаде слонов есть несколько типов лидеров. Самые крупные самки, переставшие рожать детенышей, ведут стадо. Самые могучие самцы охраняют его. Взрослые, но молодые самцы находятся в их подчинении. Слонихи-повитухи создают что-то вроде «детского сада», чтобы молодые мамочки могли кормиться, на время оставляя детенышей.

А есть еще слоны-отшельники… Обычно это старые слоны, которые живут отдельно от стада. Слонихи перед каждым важным событием приходят к отшельнику… Они общаются, порой очень интимно переплетаясь хоботами, прикасаясь друг к другу…

С отшельником живут 1–3 молодых слона… Охраняют его, помогают, когда он становится совсем старым. После смерти слона-отшельника они уходят в стадо… но в старости сами обычно становятся отшельниками.

Известно, что если истребить именно эти четыре группы слонов, то есть не более 10–15 % всего стада, то стадо распадется. Слоны буквально не знают, что им дальше делать, и расходятся по другим стадам, где сохранились группы лидеров.

Слон – тоже не идеальный кандидат в строители цивилизации, хотя он имеет такой тонкий инструмент для работы, как хобот. Но представить потомков слонов, осознанно высаживающих плодовые деревья и строящих укрепления из громадных камней возле источников – чтобы в сухой сезон не захватило другое стадо, – вполне возможно.

Уже сказанного достаточно, чтобы задать вопрос, только ли люди могут быть разумны? И дать очевидный ответ: нет, не только.

Владимир Вернадский сделал эмпирическое обобщение невероятной значимости: биосфера Земли становится все разумнее и разумнее – «набухает разумом».

Пропорция головного мозга к остальному телу определяется коэффициентом энцефализации: формулой, которая характеризует отношение фактической массы мозга к средней массе мозга для млекопитающего данного размера. Эту характеристику интеллекта вида определяли с помощью разных формул. Современные биологи чаще всего пользуются той, которую предложил в 1973 году американец Гарри Джерисон.

Но уже Вернадский рассчитал, что если принять коэффициент энцефализации современной биосферы за единицу, то 25 миллионов лет назад он составлял всего 0,5. А 50 миллионов лет назад – 0,25. То есть биосфера за 50 миллионов лет стала «умнее» в 4 раза, а за 25 млн лет – в 2 раза.

Конечно же, и в прошлом появлялись виды-интеллектуалы, чей коэффициент энцефализации намного опережал показатели других видов. Даже до господства на Земле высших млекопитающих птицы, динозавры (фактически – громадные нелетающие птицы) и даже головоногие моллюски, в первую очередь кальмары, могли становиться родоначальниками видов если не разумных, то близких к грани разумности. Почему же мы не находим следов этой разумности? Под следами разума имеют в виду все-таки остатки цивилизации – и желательно не каменных орудий и керамических сосудов, а молотков, зубил, ржавых рельсов, обрывков ткани, колючей проволоки… Но всегда ли нужна разуму цивилизация?

Разум без цивилизации

Заголовок, на первый взгляд, выглядит странно. Ведь цивилизация – это же «вторая природа»: построенный поселок, засаженные поля и плодоносящие сады, домашние животные, заводы, университеты и взлетающие самолеты. «Вторая природа» облегчает жизнь отдельному человеку и позволяет обществу быть устойчивее.

Цивилизации потому и возникают: они обеспечивают надежность и устойчивость, независимость от внешних обстоятельств. Так и эволюция живых организмов делает их все менее уязвимыми. Чем сложнее организм, тем он устойчивее, тем надежнее его существование. После сильного шторма на берегу моря гниют миллионы водорослей, гибнут тысячи рыб и птиц. А радио сообщает: «Три человека получили легкие ранения».

До цивилизации человек, даже знающий орудия труда, огонь и членораздельную речь, почти абсолютно зависим от климата, миграции животных, от продуктивности дикорастущих растений. Произошли самые незначительные изменения – и первобытное общество оказалось на пороге гибели. Земледелец и скотовод имеют намного больше шансов приспособиться к изменениям климата, пережить катастрофы и жить дальше.

Чем больше созданной людьми «второй природы», то есть чем больше цивилизации, тем в большей степени общество не зависит от внешних событий и катастроф.

Казалось бы – разумное существо должно просто мечтать о цивилизации!

Все так, но ведь «вторую природу» создают не от хорошей жизни. Цивилизация – это еще и большие усилия, дисциплина, регулярный труд, планирование… Понятно, зачем изготавливать каменные орудия. Но это понятно для существа, которое плохо бегает, у которого нет клыков и когтей. Каменный отщеп с режущим краем – компенсация отсутствия клыков. Не только саблезубой кошке – даже льву или леопарду не нужен отщеп.

Летящий в добычу камень – компенсация коротких ног, низкой скорости. Зачем бросать камни гепарду, если он с места берет 80 километров в час? Он догонит добычу и без камня.

Еще менее очевидно, что так уж необходим огонь. Греться? А если густая шерсть и крепкая шкура и без того не дают замерзать? Обогревать жилище? Но если жилища нет, что греть? Отгонять хищников, пугать диких зверей? Готовить пищу, делать ее лучше усвояемой? Печь или жарить мясо и плоды нужно тогда, когда состояние здоровья ухудшилось, когда трудно есть грубую сырую пищу. А если все зубы целы, челюсти могучие и крепкие?.. То же самое и с жилищем. Действительно, зачем нужно жилье?

Спасаться от холода? А если собственная шкура и кровь греют? В холод не нужно жаться к источнику тепла, достаточно хорошо пробежаться…

Жилище – это спасение от диких зверей? Но зачем от них спасаться, если звери сами боятся? Кто трус, тот пусть и прячется.

Лев, леопард совершают в год около 100–200 нападений. Если хотя бы в одном таком нападении хищник будет серьезно ранен, это может стоить ему здоровья и жизни. Поэтому хищник не охотится на животных, которые ранили его однажды.

Вертикально стоящее существо с копьем в руке может стать жертвой… Но два-три случая ранения (не гибели напавшего хищника, а ранения) – и такие существа перестанут быть обычной пищей, на них перестанут нападать. Конечно, огонь и постоянное жилище дают свои преимущества. Но чтобы осознать и захотеть этих преимуществ, надо сначала что-то потерять. Надо сперва утратить то, что помогало обходиться без огня и жилища: пишу, безопасность и удобство.


Прорисовки простейших орудий


Мать любого этапа в построении цивилизации – нужда и бедствия.

А еще огонь надо разжигать или поддерживать. Надо беречься от пожара и надо помнить способы добычи нового огня, если этот погаснет.

Жилище еще надо построить, а потом ремонтировать и беречь.

Пока есть возможность не разжигать огонь и не строить дом, человек приложит все усилия, чтобы не создавать себе лишних трудностей.

Сказанное подтверждается фактами. До недавнего времени считалось, что самым древним каменным орудиям 3–4 миллиона лет. Сегодня им дают и 4,5 миллиона… Хотя пока и неуверенно.

Если верить исследованиям Лики, то первый костер горел в Олдувайском ущелье 1,75 млн лет тому назад. Разумные существа изготавливали каменные орудия 2 или 2,5 млн лет. А огня они не разводили. Целые геологические периоды жизни без огня… до огня.

Первые ветровые заслоны, полулунные ограды из камня, появились немного позднее: примерно 1,4 млн лет назад. Возможно, это уже зачатки жилищ: ставились два полулунных заслона, перекрывались листьями и ветками… Получалась простенькая каменная хижина.

Самым древним достоверным признакам земледелия меньше 20 тысяч лет. Первые изображения лошадей с уздой на морде – 25 тысяч лет. Разумное существо, человек, 99,5 % своей истории прожил без всякой цивилизации.


Камень Инга, Бразилия


И еще один вопрос: как мы поймем, что имеем дело с разумным существом? И кто нам сказал, что, даже раскапывая останки цивилизации, мы сразу поймем, с чем имеем дело?

А как найти следы цивилизации?

Об изготовлении орудий судят по находкам орудий из камня. А если орудия – не каменные? Наконечники стрел и копий можно делать из бамбука. Иголками из шипов акации можно прокалывать шкуры, протаскивая в дырочки нити из сухожилий животных. Сосуды легко делаются из тыкв и из дерева, причем выдалбливать лодки и сосуды можно орудиями из более твердых древесных пород.

В общем, вполне реалистично вести образ жизни активных охотников, самых что ни на есть разумных человеков, и притом не использовать каменные орудия. Безнадежная ситуация для археолога! Кстати, вовсе ведь не факт, что, находя каменные орудия, мы получаем исчерпывающую информацию о хозяйстве человека. Может быть, уже австралопитеки 4 млн лет назад делали сосуды из дерева или использовали тыквы? Или изготавливали деревянные копья? Есть только один способ узнать это наверняка: слетать к ним на «машине времени».

Найдены каменные ветрозащитные стены – они как будто послужили основанием для более поздних круглых хижин. Но не факт, что каких-то гнезд или шалашей у предков человека не было и намного раньше… но найти их – непосильная задача для археолога.

То же самое и с останками цивилизации… Ведь что нужно найти при раскопках, чтобы стало ясно – перед нами цивилизация? Что надо увидеть в современной культуре, чтобы назвать ее цивилизацией?

Большинство ученых сходились на том, что цивилизация предполагает земледелие и скотоводство, наличие постоянных поселений, сооружение городов или по крайней мере больших монументальных сооружений; письменность. Все эти черты можно обнаружить при проведении раскопок.

Но ученые XIX века считали критериями цивилизации еще и «развитую религию», «общественную стратификацию», появление выдающихся личностей, «развитую торговлю». А как выявить все это при раскопках?

Например, как выявить при раскопках так называемую социальную стратификацию? То есть чаще всего вывод об имущественном неравенстве делается, если находят дома и домохозяйства разного размера, а особенно разные по богатству погребения. Но представления археологов о том, что стоит за этими «богатством и бедностью», могут быть очень далеки от реальности. И какая «социальная стратификация» проявляется в этих различиях – всегда неясно.

Так же непросто понять по данным археологии, существует ли в обществе торговля. Наличие денег? Привычные нам монеты появились только в 7 веке до Р. Х., в Лидии. До этого куски металла принимались на вес. Монетной системы нет, а развитая система торговли-обмена, в том числе международная, – есть. К тому же в качестве платежных средств могут выступать и раковины, и куски дерева определенных пород, и шкурки пушных зверьков, и скот, и сорта поделочного камня. Монет на Руси очень мало, и не потому, что не было торговли: денежные знаки Древней Руси не сохраняются в культурном слое – это шкурки куниц, соболей и белок.


Монеты Древней Руси


Религия? Десятилетиями спорят о том, храмы ли найдены в том или другом поселении, или это дома собраний? Или «мужские дома». Что означают изображенные на стенах этих зданий леопарды и шкуры леопардов: объекты поклонения, языческие боги – или это отражения мужской доблести, своего рода символические портреты героев?

Только наблюдая за жизнью современного нам общества, можно судить о его религиозных представлениях, духовной жизни, институтах собственности, семейной организации. То есть ученые пытаются судить и об этих сторонах жизни общества по археологическим данным, но в какой степени их выводы адекватны – трудно судить.

Тем не менее критерии цивилизации есть – это уровень развития культуры, при котором люди создают некую «вторую природу». С самого начала ведь говорилось именно об этом. Следы «второй природы» и ищут археологи при раскопках. Но здесь тоже не все однозначно. На одной конференции коллега из Грузии возбужденно произнес, что не может себе представить цивилизацию без виноградной лозы и разведения барашков. Высказывание вызвало хохот, коллега обиделся, а другой коллега, из Китая, сказал, что намного более важный критерий цивилизации – умение пускать орошение на поля. В ходе веселой перепалки коллега из Москвы сказала, что тогда пусть критерием цивилизации станет производство красивого белья. Возник естественный вопрос – какое именно белье считать красивым? Шума было много, но ведь и правда – какие именно находки показывают степень цивилизованности? Ведь есть цивилизации, не мыслящие своего существования без шашлыка и вина. А есть цивилизации, даже не очень представляющие себе, что такое разведение баранов, но для них полив полей – жизненно важный вопрос. И все эти цивилизации не очень далеки по времени, созданы на разных краях одного материка, Евразии, представителями разных популяций одного биологического вида. Если представить цивилизации, разделенные десятками тысяч или миллионами лет, созданные представителями не одного биологических видов, – различия станут куда существеннее. И как представители каждой такой цивилизации оценят достижения другой – непонятно. А если представить себе цивилизацию крыс и цивилизацию потомков слонов, то крысиные археологи рискуют раскопать целые слоновьи города – но не понять, что они увидели и создать совершенно фантастические теории. В этой книге я попытаюсь ответить на три вопроса:

– Мог ли быть на нашей планете Разум до человека и независимо от человека?

– Могли ли существовать на Земле цивилизации до той, к которой мы имеем удовольствие принадлежать?

– Насколько могут сохраняться в ископаемом свойстве следы и разумной деятельности, и цивилизаций разного уровня?

Мы ничего определенного не знаем о возможных цивилизациях-предшественницах… Даже достоверно не знаем, существовали они или нет. Мы не знаем о других разумных существах, которые то ли делили с нами, то ли продолжают делить матушку-Землю.

Некоторые из отрывочных, невнятных сведений об этих цивилизациях невероятны. Но многое вполне может оказаться реальностью. Еще полвека назад считалось, что человечеству не больше миллиона лет, а сорок лет назад – что не больше полутора миллионов. Впрочем, многое станет ясно в самое ближайшее время, спустя десятилетия или даже через считанные годы: археология развивается невиданными темпами.