Глава 3
Конечно, плотная бумага и текст, отпечатанный на лазерном принтере, сильно отличались от рукописного текста на пергаменте, но официальные уведомления о переводе я узнавала с первого взгляда. За тысячу лет я получала их не один десяток раз, все они, хоть и в разной форме, имели одинаковое содержание – указывали новое место назначения. Последнее такое письмо я получила в Лондоне пятнадцать лет назад. Оттуда я и перебралась в Сиэтл.
Эта бумага означала, что снова пришло время собирать манатки.
Покинуть Сиэтл.
– Нет, – выдохнула я совсем тихо, Сет не услышал. – Нет.
Я понимала, что письмо настоящее. Это не фальшивка. И не розыгрыш с использованием адского бланка. Я молилась только об одном: хоть бы это официальное извещение о переводе оказалось посланным мне по ошибке. В письме ничего не говорилось о сути нового задания, потому что, согласно протоколу, обычно наемных работников накануне перевода инструктировали главные демоны. Только после этого приходило другое письмо с официальным подтверждением окончания прежней службы и начала новой.
Я видела своего главного демона меньше двенадцати часов назад. Разумеется, если бы это была правда, Джером хотя бы мельком упомянул о грядущих переменах. Перевод на новое место суккуба для него не абы что. Ему теперь придется несладко: я выпала из обоймы и надо срочно искать кого-то на мое место. Но нет. Джером был спокоен. Когда кого-то ждут серьезные перемены, так себя не ведут. Он даже не намекнул. Вообще-то, такое событие должно было хоть немного поколебать его озабоченность делами боулинговой лиги.
Я заметила, что сижу не дыша, и заставила себя сделать вдох. Ошибка. Тот, кто послал мне это, очевидно, сделал ошибку. Оторвав взгляд от письма, я посмотрела на спящего Сета. Он, как обычно, растянулся на постели, разбросав в стороны руки и ноги. Свет и тени играли на его лице, и, рассматривая любимые черты, я почувствовала, как на глаза навернулись слезы.
Уехать из Сиэтла. Уехать от Сета.
Нет, нет, нет. Я не стану плакать. Не стану, потому что плакать не о чем. Это ошибка. Наверняка ошибка. Не может же мир быть столь жесток по отношению ко мне. Я уже так много страдала. А сейчас я счастлива. Мы с Сетом выиграли битву за то, чтобы быть вместе. Наши мечты наконец сбылись. И этот сладкий сон не может закончиться прямо сейчас.
Не может? Мерзкий голос в голове вернул меня к реальности. Ты продала свою душу. Ты проклята. С чего ты решила, будто мир тебе что-то должен? Ты не заслуживаешь счастья. Ты все потеряешь, и это правильно.
Джером. Надо поговорить с Джеромом. Он прояснит ситуацию.
Я сложила письмо вчетверо и засунула его в сумочку. Схватив мобильник, я направилась к двери, походя накидывая халат. Мне удалось беззвучно выскользнуть из спальни, но победа длилась недолго. Я надеялась пробраться через гостиную мимо Яна и поговорить с Джеромом без свидетелей. К несчастью, мне это не удалось. Ян и Маргарет оба уже встали, вынудив меня остановиться на полпути к цели.
Маргарет стояла у плиты и что-то готовила, а Ян сидел за столом.
– Мама, – говорил он, – какая разница, сколько ты возьмешь кофе и сколько воды. Ты все равно не приготовишь американо из этих крох. Особенно из «Старбакса», который покупает Сет.
– На самом деле, – вступила в разговор я, с сожалением опуская телефон в карман халата, – этот кофе покупала я. И он не так уж плох. Мы же в Сиэтле, не забывайте.
Ян, похоже, под душем еще не был, но по крайней мере оделся. К моим словам он отнесся критически.
– «Старбакс»? Может, он когда-то и был неплох, пока не стал мейнстримом. Но теперь это еще одна корпорация-монстр, к которой жмутся все овцы. – Ян круговым движением взболтнул кофе в кружке. – В Чикаго я, бывало, заглядывал в отличную маленькую кафешку, ее держал бывший бас-гитарист из одной инди-рокгруппы. Вы вряд ли о ней слыхали. Он готовил такой аутентичный эспрессо, что башню сносило. Конечно, это мало кто понимал, в такие места люди мейнстрима не стремятся.
– Итак, – сказала я, подозревая, что кто-нибудь мог бы затеять игру в литрбол, взяв за повод опрокинуть стаканчик каждый раз, как Ян употребит слово «мейнстрим», – полагаю, на мою долю «Старбакса» хватит.
Маргарет кивнула в сторону кофемашины Сета.
– Выпей с нами чашечку.
А потом продолжила готовить. Мобильник жег мне карман, хотелось выбежать за дверь, но я заставила себя соблюдать приличия в присутствии родственников Сета. Я налила себе чашку отменного «корпоративного» кофе и постаралась держаться так, будто гости хозяина квартиры вовсе не мешали мне совершить звонок, от которого зависела моя дальнейшая жизнь. Скоро, сказала я себе. Скоро ты получишь ответ. Джером, наверное, ещё не проснулся. Я могу немного подождать, чтобы продемонстрировать вежливость, а потом уже получу ответ на свой вопрос.
– Вы рано встали, – сказала я и, взяв свой кофе, отошла в угол кухни, откуда мне были хорошо видны оба Мортенсена и дверь.
– Вовсе нет, – отозвалась Маргарет. – Уже почти восемь. А там, откуда мы приехали, – десять.
– Понятно, – пробормотала я, отпивая из кружки. С тех пор как я записалась в команду «Северный полюс», эта часть суток выпала из моей жизни. Дети, как правило, не атаковали Санту своими просьбами так рано даже в том торговом центре, где я работала.
– Вы тоже писатель? – спросила Маргарет, ловко взбивая что-то в миске. – Поэтому у вас такой странный режим дня?
– Ах, нет. Но я обычно начинаю работать попозже. Я работаю, хм, в розничной торговле, то есть в те часы, когда открыт торговый центр.
– Торговый центр, – усмехнулся Ян.
Маргарет отвернулась от плиты и глянула на сына.
– Можно подумать, ты там никогда не был. Половина твоей одежды из «Fox Valley».
Ян порозовел.
– Неправда!
– Разве твой пиджак куплен не в «Abernathy & Finch»? – продолжала подкалывать Маргарет.
– «Abercrombie & Fitch»! – поправил Ян. – К тому же я там ничего не покупал.
Выражение лица Маргарет говорило само за себя. Она вынула из буфета две тарелки и высокими стопками выложила на них оладьи. Одну тарелку она поставила перед Яном, а вторую протянула мне.
Я стала отнекиваться.
– Погодите. Это же ваш завтрак. Я не могу его съесть.
Маргарет пригвоздила меня к месту стальным взглядом, а потом смерила с головы до ног. Мне удалось хорошо рассмотреть нашитых на ее толстовке медвежат.
– О! Ты не из тех ли девиц, которые не притрагиваются к настоящей пище? Твой обычный завтрак – кофе и грейпфрут? – Она с расчетом выдержала паузу. – Или ты не доверяешь моим кулинарным способностям?
– Что? Нет! – Я быстро поставила тарелку на стол и заняла место напротив Яна. – Выглядит аппетитно.
– Обычно я вегетарианец, – заявил Ян, поливая оладьи сиропом. – Но для мамы делаю исключения.
Мне надо было пропустить это мимо ушей, но я не удержалась от замечания:
– Не думаю, что слова «вегетарианец» и «обычно» употребляются вместе. Вы или вегетарианец, или нет. Если же время от времени вы делаете исключения, то не заслуживаете такого названия. Вот пример: иногда я добавляю сливки в кофе, а иногда нет. Но я не говорю, что я вегетарианка, когда сижу на мели.
Ян вздохнул с досадой.
– Я вегетарианец иронически.
Я занялась поеданием оладий. Маргарет снова встала к плите, на этот раз чтобы приготовить завтрак себе, но продолжила разговор.
– А давно вы встречаетесь с Сетом?
– Ну… – Я использовала жевание как предлог потянуть время, чтобы сформулировать ответ. – Это сложный вопрос. Мы, хм, встречаемся около года.
Ян нахмурился.
– А разве Сет не был помолвлен часть этого года?
Я едва не ответила: «Он был помолвлен иронически», – но тут из спальни вышел Сет. Я обрадовалась, что выяснение сути наших с Сетом взаимоотношений откладывается, – но зачем же он встал так рано?
– Привет! – сказала я. – Иди обратно в постель. Тебе нужно еще поспать.
– И тебе доброе утро, – сказал Сет, чмокнул мать в щеку и сел с нами за стол.
– Я тебе говорю, – продолжила я, – сейчас у тебя есть шанс выспаться.
– Я уже выспался, – ответил Сет, подавляя зевоту. – К тому же я обещал приготовить кексы для близняшек. У них в классе сегодня отмечают начало каникул.
– Каникул, – буркнула Маргарет. – А что случилось с Рождеством?
– Я тебе помогу, – предложила я Сету. – Ну… после того, как разберусь с парочкой дел.
– Кексы могу испечь я. – Маргарет уже хлопала дверцами кухонных полок в поисках ингредиентов. – Я пекла кексы задолго до вашего рождения.
При этих словах мы с Сетом переглянулись.
– Вообще-то, – сказал Сет, – с этим я справлюсь сам. А от тебя, мама, будет больше пользы, если ты сходишь в школу за Кайлой. Она сегодня учится полдня, и Андреа понадобится нянька. – Он кивнул мне. – Ты работаешь вечером, так? Приходи помочь мне с близнецами. Они способны задать работу не одному волонтеру. Костюм эльфа не будет лишним. А ты… – Сет повернулся к Яну и замолчал, не зная, чем тут может быть полезен Мортенсен-младший.
Ян важно выпрямился.
– Я пойду искать магазин, где продают выпечку из натуральных ингредиентов, и наберу там всякой всячины, пусть дети поедят пирожков из продуктов, выращенных в естественных условиях и в которых нет ни одного компонента животного происхождения.
– Это как, вроде муки без глютена? – недоверчиво поинтересовалась я.
– Ян, им всего по семь лет, – вмешался Сет.
– И что с того? – возразил Ян. – Таково мое представление о помощи.
Сет вздохнул.
– Ладно. Отправляйся на поиски.
– Отлично, – обрадовался Ян. Потом сделал выразительную паузу. – Могу я позаимствовать немного денег?
Маргарет настояла на том, чтобы Сет позавтракал, прежде чем приниматься за другие дела. Он стал центром внимания, и я не преминула этим воспользоваться. Я надела первое, что попалось под руку, и вежливо откланялась, поблагодарив Маргарет за завтрак и сообщив Сету, что встречусь с ним у школы близнецов, когда надо будет раздавать кексы. Вырвавшись на волю, я стала названивать Джерому.
Ничего удивительного, но вместо ответа я услышала предложение оставить голосовое сообщение, что и сделала, не пытаясь скрыть своего нетерпения… или раздражения. Такие выходки вряд ли вызовут в нем прилив добрых чувств, но меня это не заботило, и без того тошно. Это новое назначение – важное дело. Если оно в силе, Джером должен дать мне подробные указания.
Я вернулась к себе. Мои кошки Обри и Годива встретили меня радостно. Правда, думаю, они обрадовались бы любому, кто их накормит. Когда я вошла, они лежали у закрытой двери в комнату Романа, но немедленно подскочили. Кошки важно прошествовали ко мне, стали виться вокруг ног и бомбардировать меня жалобным мяуканьем, пока я не наполнила их миски. Больше я их не интересовала.
Я позабавилась мыслью: а не разбудить ли Романа? Мне правда очень нужно было обсудить с кем-нибудь новость о переводе, а Сет на эту роль не подходил. К несчастью, Роман разделял с отцом «нежность к утреннему часу». Скорее всего, толкового разговора не получится, если я прерву его сладкий утренний сон. Поэтому я приняла душ и стала готовиться к новому дню, надеясь, что Роман сам проснется. Ничего подобного. Когда стрелки часов перевалили за десять, я отправила новое сообщение Джерому и перестала рассчитывать на пробуждение Романа. Мне в голову пришла новая идея, и я вышла на улицу, чтобы проверить свое предположение, а про себя решила: если, когда вернусь, Роман так и будет дрыхнуть, то все-таки подниму его.
«Погребок» был любимым баром бессмертных, особенно жаловали эту захудалую нору на площади Первооткрывателей Джером с Картером. В это время в баре было не особенно оживленно, но ангелам и демонам дела нет до общих правил. Хоть Джером и не отвечал на звонки, однако имелась вероятность встретить его здесь за утренней порцией спиртного.
Спустившись в подвал, я и правда ощутила присутствие здесь кого-то из бессмертных высокого ранга. Только это был не Джером. Это вообще был не демон. У барной стойки в одиночестве сидел Картер. Он покручивал рукой стаканчик с виски, в то время как бармен заправлял в музыкальный автомат пластинки с песнями 1970-х. Картер тоже почувствовал, что я тут. Какой смысл увиливать от встречи. Я села на табурет рядом с ним.
– Дочь Лилит, – произнес Картер и махнул бармену, чтобы тот оставил песню. – Не ожидал увидеть тебя на людях так рано.
– У меня было нелегкое утро, – сказала я. – Кофе, пожалуйста. – Хозяин бара кивнул и налил мне кружку из кофейника, который, должно быть, простоял тут со вчерашнего вечера. Я поморщилась, вспоминая кафешки, мимо которых проходила по пути сюда. Яну эта бурда наверняка понравилась бы за «аутентичность».
– Ты не знаешь случайно, где Джером? – спросила я, когда мы с Картером остались наедине.
– Вероятно, в постели. – Произнося это, Картер смотрел на свой стакан, внимательно изучая игру света в янтарной жидкости.
– Ты меня туда не отправишь? – спросила я. Однажды в критической ситуации Картер телепортировал меня, но сейчас я все равно не знала, где кинул кости мой босс.
Картер слегка улыбнулся мне.
– Я хоть и бессмертный, а все равно кое-чего побаиваюсь. Явиться к Джерому так рано, ведя тебя следом на веревочке, – одна из таких крайне опасных вещей. А что за срочность? Ты придумала название для боулинговой команды?
Я протянула ему полученное уведомление. Картер не успел даже приглядеться толком, как улыбка сошла с его лица. Не сомневаюсь, за этим листком бумаги тянулся шлейф адских миазмов, но я не улавливала таких тонких материй. Картер не прикасался к письму, и я положила листок на стол, чтобы он мог прочесть.
– Новое назначение, да? – Это было произнесено каким-то странным тоном, будто он вовсе не удивился.
– Похоже на то. Но я пришла к выводу, что тут какая-то ошибка. Сперва ведь Джером должен был встретиться со мной, ты знаешь? Ты видел его вчера вечером. Не было и намека, что грядут какие-то неизбежные перемены. Вот так. Слишком таинственно все происходит, обычно проще. – Я сердито постучала пальцем по письму. – Кто-то в отделе кадров все перепутал и прислал мне это по ошибке.
– Ты так думаешь? – печально спросил Картер.
– Ну, я действительно не считаю Ад непогрешимым. И я не вижу причин, почему меня должны перевести. – Картер не отвечал. Я пристально посмотрела на него. – Почему? Тебе что-нибудь известно?
Картер тянул с ответом, вместо этого он сосредоточенно опорожнял стакан.
– Я достаточно хорошо знаю Ад, чтобы понимать: им не нужны причины.
Меня охватило странное чувство.
– Но по крайней мере одна тебе известна.
– Ты что-то не слишком шокирован этой новостью.
– Ад меня больше ничем не удивляет.
– Черт возьми, Картер! – воскликнула я. – Ты не отвечаешь на мой вопрос. Ты не говоришь ни «да», ни «нет». Это глупо, но так делают все ангелы.
– Мы не можем лгать, Джорджина. Но мы также не вправе всегда сообщать вам все. В мире существуют законы, которые не в силах нарушить даже мы. Повторите, пожалуйста, – крикнул он бармену, – на этот раз двойную порцию.
Хозяин бара удивленно выгнул бровь, услышав заказ Картера, и подошел к нам.
– Не рановато ли?
– Бывают такие дни, – отозвался Картер.
Бармен кивнул с видом мудреца и щедро плеснул в стакан ангела, после чего удалился.
– Картер, – прошипела я. – Что тебе известно? Это действительно перевод? Ты знаешь, почему я его получила?
Картер притворился, что страшно заинтересован игрой света в стаканчике с виски. Но когда он повернулся и направил на меня тяжелый взгляд, я ахнула. Он делал так изредка, как будто заглядывал мне в самую душу. Только сегодня впечатление было еще сильнее, мне показалось, что на короткий миг в его глазах отразилась печаль всего мира.
– Я не знаю, ошибка ли это, – сказал Картер. – Возможно, что так. Конечно, ваши чиновники достаточно часто путают линии. Но если письмо доставлено по адресу… если это так, я не удивлюсь. Я могу придумать миллион причин, одну лучше другой, почему тебя хотят выдворить из Сиэтла. Но ни одной из них я не могу назвать, – строго добавил ангел, видя, что я собираюсь ему перечить. – Как я уже сказал, у этой игры есть правила, и я обязан им следовать.
– Это не игра! – взорвалась я. – Это моя жизнь.
На лице ангела появилась грустная улыбка.
– Никакой разницы, когда дело касается Ада.
Я почувствовала, как внутри меня эхом отозвалась вселенская тоска, отблеск которой я заметила в глазах Картера.
– Что мне делать? – тихо спросила я.
Кажется, этот вопрос обезоружил ангела. Я часто обращалась к нему за советами, чтобы подобрать ключи к загадкам, которые меня окружали. Но сейчас, уверена, это случилось впервые, я просила его дать мне простой житейский совет.
– Дай-ка я угадаю, – сказала я, увидев, что Картер раскрыл рот от удивления. – Ты не можешь мне ничего сказать.
Картер смягчился, это было видно по лицу.
– Нет, ничего конкретного. Прежде всего, тебе надо узнать, не ошибка ли это. Если ошибка, всем станет легче жить.
– Для этого мне нужен Джером, – простонала я. – Может, Хью или Мэй знают.
– Возможно, – согласился Картер, но по его тону было понятно, что он не слишком в это верит. – Рано или поздно Джером ответит на звонок, и ты все узнаешь.
– А если это правда? – спросила я. – Что тогда?
– Тогда начинай паковать чемоданы.
– Вот так, значит. И это все, что я могу предпринять? – Произнося эти слова, я знала, что все так и есть. Письмо о переводе нельзя просто выкинуть в мусорный ящик. В этом я убедилась на собственном опыте: меня переводили с места на место десятки раз.
– Да, – сказал Картер. – Мы оба понимаем, что у тебя нет выбора. Вопрос в том, насколько изменится твоя жизнь. А тут все в твоих руках.
Я сдвинула брови, силясь уследить за ангельской логикой.
– Что ты имеешь в виду?
Картер помолчал, будто взвешивал в голове слова, которые собирался произнести. Наконец он решился и наклонился ко мне близко-близко.
– Вот что я тебе скажу. Если письмо настоящее, значит, есть причина, это точно. Это не какая-нибудь случайная перестановка. А раз причина имеется, следовательно, ты делаешь нечто такое, чего Ад не хочет допустить. Итак, вопрос состоит в следующем: намерена ли ты, Джорджина, продолжать делать то, чего не хочет допускать Ад?