Глава 2
Семь лет спустя
– Она может и не прийти. – Марко Ферранти повернулся спиной к окну, оторвавшись от бездумного созерцания делового района Палермо, и пожал плечами. – Может не прийти. – Он бросил быстрый взгляд на адвоката, сидевшего за большим столом из красного дерева, а затем неторопливо прошелся по комнате, скрывая за сдержанными движениями внутреннее волнение.
– Она не приехала на похороны матери, – осторожно напомнил ему адвокат Роберто ди Сантис.
Марко сжал кулаки, но тут же старательно разжал их и засунул руки в карманы.
– Я знаю, – сказал он.
Вайолет Росси умерла три года назад; рак убил ее за считаные месяцы. Сьерра не приехала к матери, когда стало известно о ее болезни, не появилась и на ее похоронах, хотя Артуро умолял ее об этом. Она не прислала ни письма, ни открытки, чтобы выразить соболезнование отцу. Последний раз Марко видел Сьерру накануне их назначенной свадьбы. Он поцеловал ее тогда, поздно вечером, и почувствовал ее трепетный отклик.
На следующее утро он ждал свою невесту перед церковью Святой Катерины, чтобы повести ее к алтарю. Он ждал. Ждал. И ждал.
И через семь лет он по-прежнему ждал Сьерру Росси.
Адвокат перелистал какие-то бумаги, затем громко откашлялся. Он нервничал, готовясь огласить волю покойного. Марко видел завещание еще до смерти Артуро и знал, о чем там говорилось. Теперь Сьерре предстояло ознакомиться с ним. Марко мрачно нахмурился.
Придет ли она?
Он дал распоряжение адвокату лично связаться с ней, адрес был ему известен. Пять лет назад, когда первая волна гнева прошла, он нанял частного сыщика для поиска девушки. Марко не собирался с ней общаться, но хотел знать о ней все. Когда ему сообщили, что она живет в Лондоне тихой и скромной жизнью, он не почувствовал никакого удовлетворения. Никакого.
– Ведь она сказала, что придет, да? – спросил Марко адвоката, хотя знал ответ.
Когда Сантис дозвонился ей по домашнему телефону, она согласилась встретиться здесь, в адвокатской конторе, в десять часов утра пятнадцатого июня. Было уже почти половина одиннадцатого.
– Может быть, мы начнем?…
– Нет. – Марко снова подошел к окну и выглянул на улицу, где громко гудели машины. – Мы подождем. – Он хотел увидеть лицо Сьерры, когда воля покойного будет зачитана. Он хотел увидеть ее глаза, когда она узнает, как много она потеряла и чем пожертвовала, покинув его.
– Как вам угодно, синьор, – пробормотал ди Сантис, и Марко промолчал в ответ.
Через тридцать секунд входная дверь с шумом отворилась, ассистент ди Сантиса что-то произнес, и в дверь кабинета постучали.
Все мускулы Марко напряглись, нервы натянулись как струны, а чувства обострились до предела. Это она.
– Синьор ди Сантис, пришла синьорина Росси, – объявила секретарша.
Марко выпрямился, заставив себя расслабиться. В комнату вошла Сьерра. На первый взгляд, она ничуть не изменилась. Те же длинные светлые волосы, теперь уложенные в гладкий пучок, те же большие серо-голубые глаза. Те же полные красивые губы, та же очаровательная родинка в левом уголке рта. То же гибкое, стройное тело, к которому даже сейчас хотелось прикоснуться.
Внезапно в нем вспыхнуло желание – яркое горячее пламя, которое он тут же решительно погасил.
Она взглянула на него, но тут же отвела глаза, и он не успел заметить их выражения. Сьерра встала прямо, развернув плечи и гордо, даже воинственно, вскинув голову. И тогда Марко понял, что она все-таки изменилась.
Теперь она была старше на семь лет, и он увидел едва заметные морщинки возле ее глаз и губ. Изменилась и ее одежда – темно-серая узкая юбка и бледно-розовая шелковая блузка. Это был наряд стильной, элегантной женщины, не похожий на девичьи платья, которые она носила семь лет назад.
Но внутренняя уверенность, которой Марко всегда восхищался, была по-прежнему присуща ей. Будто она чувствовала, что никто не может на нее повлиять, никто не посмеет к ней прикоснуться. Его и раньше манила эта черта, ее почти неестественная невозмутимость, ее холодное спокойствие. И все же она была такой невинной.
– Синьора Росси. Я рад, что вы к нам присоединились. – Ди Сантис направился к ней, вытянув вперед руки для приветствия. Едва прикоснувшись к ним, Сьерра отошла в сторону и села на стул, скрестив ноги и выпрямив спину. Настоящая леди. Она не смотрела на Марко.
А он не мог отвести от нее горящих глаз. Затем, отвернувшись к окну, он снова уставился на забитую машинами Виа Либерта.
– Позвольте начать? – предложил ди Сантис. Марко кивнул, Сьерра не проронила ни слова. – Завещание, по сути, очень простое. Синьор Росси, то есть ваш отец, синьорина… – адвокат снова закашлялся и смущенно улыбнулся Сьерре, но она не ответила на его улыбку, – вполне ясно выразил свою волю. – Он сделал паузу, и Марко понял, что душеприказчика совсем не радует порученное ему дело.
Сьерра сидела, скрестив руки на коленях и высоко подняв голову. Взгляд ее был прямым и непроницаемым, а лицо было похоже на идеальную ледяную маску.
– Будьте добры, скажите, что написано в завещании, синьор ди Сантис, – сказала она, когда адвокат замешкался.
Марко вдруг перестал дышать. Звук ее голоса, который он не слышал семь лет, был тихим, мелодичным и чистым. Но без невинной детской нерешительности, звучавшей в нем когда-то. Сьерра говорила с уверенностью, которой раньше у нее не было, и это почему-то оскорбило его. Она стала кем-то другим, кем-то более сильным, но без него.
– Конечно, синьорина Росси. – Ди Сантис еще раз смущенно улыбнулся. – Я могу изложить детально, но если сказать коротко, то ваш отец оставил большую часть своего состояния и весь бизнес синьору Ферранти.
Марко не отрываясь смотрел на бледное лицо Сьерры, ожидая ее реакции. Он надеялся увидеть шок, раскаяние, признание своей вины, осознание того, как много она потеряла. Что-нибудь.
Но он не увидел ничего.
Сьерра просто кивнула, ее лицо осталось невозмутимым.
– Большую часть? – спокойно уточнила она. – Но почему не все?
Услышав этот вопрос, Марко вспыхнул от гнева. Значит, она собиралась бороться за наследство? После того, как бросила свою семью, жениха и скрылась на семь лет, оставив больных родителей? Она еще хотела узнать, сколько она получит!
– Нет, не все, синьорина Росси, – тихо сказал ди Сантис. Он выглядел растерянным. – Ваш отец завещал вам некоторые украшения вашей матери – фамильные драгоценности ее семьи.
Сьерра склонила голову, и прядь светлых волос, выбившись из пучка, упала ей на щеку. Марко не видел ее лица и не мог понять, что она чувствует. Разгневалась ли от того, что отец так мало оставил ей, или сожалеет о том, что случилось. Артуро проявил великодушие и завещал дочери семейные украшения ее матери, которые называл безделушками. Ничего особенно ценного – жемчужное ожерелье и сапфировая брошь.
Сьерра подняла глаза – и Марко увидел в них слезы.
– Спасибо, – тихо сказала она. – Они у вас здесь?
– Да, здесь… – Ди Сантис достал из ящика стола бархатную шкатулку. – Вот, пожалуйста. Ваш отец оставил мне эти вещи давно, когда понял, что… – Адвокат замялся, но Сьерра не нуждалась в продолжении.
Когда понял, что умирает, сказал про себя Марко. Неужели у этой женщины нет сердца? Кажется, ее совсем не тронул тот факт, что ее родители умерли в ее отсутствии и сердца их были разбиты ее уходом. Лишь сообщение о том, что ей завещано лишь несколько побрякушек, смогло вызвать ее слезы.
– На рынке за них недорого дадут, – резко сказал Марко. В тишине кабинета его голос прозвучал громко и дерзко. Но Сьерра посмотрела на него таким отстраненным и безучастным взглядом, будто видела совершенно незнакомого человека.
– Хотите ли вы сообщить мне что-нибудь еще? – спросила Сьерра. Она повернулась к адвокату, игнорируя Марко.
– Я могу зачитать завещание полностью…
– В этом нет никакой необходимости, – мягко ответила она. – Спасибо за драгоценности моей матери. – Сьерра грациозно поднялась со стула, и Марко понял, что она уходит. После семи лет ожидания, переживаний и размышлений о причинах случившегося он не получил ничего.
Покидая кабинет, Сьерра даже не взглянула на него.
Выйдя из конторы адвоката, девушка судорожно выдохнула. Ее колени дрожали, а пальцы крепко, до боли, сжимали маленькую бархатную шкатулку. Она немного отдышалась, оказавшись на улице, но только через двадцать минут езды, когда Палермо и Марко Ферранти остались далеко позади, напряжение окончательно отпустило ее.
И вот наконец пыльные городские улицы уступили место извилистым горным дорогам, поднимавшимся на холмы, с которых открывался вид на Средиземное море. В горах Неброди находилась вилла, где была похоронена ее мать.
Сразу после звонка Сантиса Сьерра вообще не хотела возвращаться в Палермо, но потом подумала, что может приехать к нему в офис и вернуться в Лондон в один и тот же день. Она сказала себе, что отец не сможет больше причинить ей зла, что Сицилия теперь – место призраков и воспоминаний, а не угроз и что она уже забыла о Марко Ферранти.
Прерывистый смех вырвался из ее груди, и Сьерра покачала головой. Нет, она не забыла Марко и вряд ли когда-нибудь забудет его. Она просто не желала себе признаться в том, что этот мужчина волнует ее по-прежнему.
Увидев его в офисе адвоката – такого же красивого, как и семь лет назад, но теперь гораздо более холодного и властного, она затрепетала. К счастью, она успела овладеть собой и отвернулась, и Марко, устремив на нее свои серые стальные глаза, ничего не заметил.
Сьерра не знала, какие чувства он к ней испытывал все эти годы. Ненавидел ли ее или был к ней равнодушен, но какое это сейчас имело значение? Она поступила правильно, сбежав из дома в ночь перед свадьбой, и никогда не жалела об этом. Зная, что за несколько лет Марко Ферранти постепенно стал незаменимым помощником ее отца в «Росси энтерпрайсез», Сьерра решила, что достаточно поняла характер этого человека.
Дорога, изгибаясь, поднималась все выше в горы, воздух наполнился ароматом сосен и стал прохладнее. На небе появились свинцовые тучи, и, когда Сьерра остановилась перед закрытыми воротами виллы, где-то вдалеке послышались раскаты грома.
Она поежилась. Было тепло, но ветер усиливался, обещая шторм. Верхушки сосен качались и шумели все сильнее. Со стороны Северной Африки подул сирокко. Все детство Сьерра провела на этой вилле, и, хотя она любила это уединенное красивое место в горах, ей было тяжело вспоминать время, проведенное здесь.
Девочкой, стоя возле окна, она всегда с дрожью наблюдала за подъезжающей к дому машиной отца. А ее сердце сжималось от страха, когда она слышала его грубый голос и плач матери. Нет, ничего хорошего не было в этих воспоминаниях.
Она не останется здесь надолго. Сходит к могиле матери и сразу вернется в Палермо, где найдет себе недорогой отель. А на следующий день к этому времени она уже будет в Лондоне. В Сицилии у нее больше ничего не осталось.
Сьерра быстро направилась к каменной стене, окружавшей виллу. Это место она знала как свои пять пальцев, ведь они с матерью жили здесь постоянно и выезжали лишь тогда, когда Артуро требовал их присутствия на банкетах или мероприятиях, посвященных открытию новых отелей Росси.
Она знала, что на одном удаленном от дороги участке стены каменная кладка была разрушена и в образовавшуюся брешь можно было пролезть. Вряд ли отец занимался ремонтом виллы за прошедшие семь лет. Наверное, он вообще не приезжал сюда, предпочитая одиноко жить в Палермо. Ведь жена с дочерью были нужны ему лишь для того, чтобы изображать счастливую семью перед прессой.
Сьерра вступила в густую тень сосен, и кроны сомкнулись над ее головой, затмив солнечный свет. Снова раздался раскат грома. Сосновые ветки цеплялись за ее шелковую блузку и узкую юбку – совсем неподходящую одежду для того, чтобы пробираться сквозь кусты.
Пройдя вдоль стены, она наконец нашла пролом и с трудом пролезла в него. Оказавшись на территории усадьбы, Сьерра направилась в дальний конец двора, где находилась семейная могила.
Сквозь сгущавшуюся предгрозовую мглу она увидела вдалеке белое каменное надгробие, показавшееся ей молчаливым неподвижным призраком. Сьерра прерывисто вздохнула. Она знала, где находится могила матери, – в самом дальнем углу, – хотя и не была на ее похоронах.
Она смотрела на четыре слова, вырезанные на могильной плите, пока они не стали расплываться перед ее глазами. Любимая мать, но любимая жена? Сьерра знала, что Вайолет всю жизнь в это верила. Но любовь не может причинять боль, ею нельзя наказывать и унижать.
– Я люблю тебя, мама, – прошептала она, дотронувшись рукой до холодного мрамора. Она так скучала по матери последние семь лет! И хотя Сьерра написала ей несколько писем, Вайолет редко отвечала на них, боясь за ее безопасность. Их переписка окончательно прервалась перед болезнью матери.
Тяжело вздохнув, Сьерра вытерла слезы. Сейчас она не будет плакать. Горестей у нее и так уже достаточно. Еще один вздох – и она взяла себя в руки, вновь став холодной и невозмутимой. Покинув маленькое семейное кладбище, она направилась обратно к машине. Вайолет Росси теперь покоилась в мире, избавленная от жестокости своего мужа. Это было слабым утешением, но другого не было.
Громовые раскаты потрясли небо, и первые капли дождя упали на землю. Наклонив голову, Сьерра поспешила к проему в стене. Ей не хотелось быть застигнутой ливнем, а ехать в машине по горной дороге, затопленной потоками воды с гор, было просто опасно.
Преодолев лаз, она поспешно продиралась сквозь заросли сосен, цеплявшихся за нее своими колючими ветками. Дождь усилился, и через несколько секунд ее розовая шелковая блузка прилипла к телу, а волосы повисли мокрыми прядями.
Выругавшись про себя, Сьерра выбралась из-под деревьев – и вдруг сжалась от неожиданности. Рядом с ее машиной стоял черный джип. И как только она вышла на дорогу, дверца его открылась и показалась знакомая фигура.
К ней направлялся Марко Ферранти. Его белая рубашка совершенно промокла от дождя и так плотно облегала грудь, что был виден каждый мускул. Сьерра посмотрела ему прямо в лицо, но тут же отвела взгляд. Дождь уже падал с неба сплошной стеной, заливая глаза. Она остановилась возле Марко и рукой вытерла с лица дождевые струи.
– Так. – Голос Марко был жестким, без нотки тепла. – Что ты здесь делаешь, черт возьми?