Глава 3
Мелисса, сидя на бревне под стеной форта, рассматривала пергамент с наброском, который сделал один из братьев плотников. Автор же, наклонившись, стоял рядом поясняя:
– Да, я предлагаю сделать основание башен в пятнадцать локтей вверх из камня, а на них сверху поставить сруб.
– Ты смотрел, где можно взять подходящие валуны?
– Да, ближе к перевалу есть лощина со следами старого оползня. Там достаточно камней для двух башен. Это примерно пол дня пути туда-обратно.
– Хорошо, пока войска в округе, надо успеть навозить валуны.
– Веселай скоро появится – весть пришла, заготовим валуны, а там и с ним это обсудим, и решим окончательно.
Мелисса кивнула на прощание и быстрым шагом направилась к госпитальной избе. Раненых заметно прибавилось. Бои, сперва за перевал, а потом и дальше в горах, были затяжными и тяжелыми. Стражам каравана удалось выбить огорков из баррикады неподалеку от форта и продвинуться дальше. Но там снова наткнулись на препятствие. И снова бои, осложнявшиеся тем, что припасы надо было подвозить издалека, а раненых отправлять большими группами и под охраной. Обозы эти подвергались непрерывным атакам. С соседних трактов поступали похожие сигналы, из атакующих к большому плоскогорью еще не вышел никто.
Заметив Мелиссу, Оксана улыбнулась, кивнула.
– Мне нужно пополнить запас трав и материалов, тот, что был, почти израсходован.
Ведунья пристально смотрела в глаза пустыннице
– Я послала в город сообщение поставщику и переговорила с королевским офицером связи. Оба обещали в течении недели что-либо сделать, – ответила Мелисса.
– Неделя – это долго, – покачала головой Оксана. Очень! Может не хватить кому надо, тут дело такое – жизни на кону. Завтра по утру схожу в лес, после дождей, знатно зеленки повылазило, уверена, пригляжу чего.
– Опасно, Оксана. Черноухие часто крутятся возле форта.
– Возьму кого-нибудь с собой.
– Ты уверена, что это надо так срочно?
– Да, я должна это сделать, – кивнула Оксана.
Угольно-черные и серые глаза встретились, побуравили друг друга, повисла пауза.
Мелисса кивнула.
– Понимаю, заморочки ведуньи – долг тебя в лес гонит.
– Именно! – улыбнулась Оксана. – Мы обязаны сделать все возможное для раненых и так далее, не взирая на… и тому подобное. Тем более, что из разговоров с новенькими в лазарете я узнала, что готовится решающий штурм и бросок к торговой крепости. Тяжелых будет еще больше. Я должна быть не пустая.
– Хорошо, но возьми с собой охрану – я поговорю с офицером.
– Мелисса, спасибо, но я большая девочка, сама с ним поговорю.
– Отлично, договорились – улыбнулась пустынница и направилась на стену. Двое часовых и один наблюдатель приветствовали ее.
– Что видно?
– Тишина. Вон только повозки с бревнами возвращаются.
– Завтра пойдут несколько телег за камнями.
К вечеру в форту, как обычно внезапно, объявился Баюн.
Наведался к Оксане, рассказал запиской о братьях, дал обработать рану. После этого отправился к Мелиссе, поблагодарил за сохранность вещей. Хитро улыбнулся на приглашение остаться. Написал, что переночует, это точно, а там видно будет. Поел и завалился спать.
В ночи пришла весть: два обоза – один с ранеными, другой с воинским припасом, атакованы в горах. Пограничники и добровольцы спешно оседлали коней и растворились в ночи. На стенах форта увеличили число караульных. Баюн также куда-то исчез. Когда, наконец, все стихло, Мелисса уснула, как только голова коснулась подушки. Спала крепко и не слышала, как под утро вернулись пограничники, как скрипели телеги с ранеными. Много их было – много! И ведунья, обработав раны и дав краткие распоряжения помощницам, надела платье с узорным знаком «Ведунья» на спине и груди, повязала тесьму на лоб.
– К полудню вернусь, – сказала часовому у ворот и направила коня в сторону скрытых в предрассветной мгле деревьев.
Мелисса улыбалась. Во сне она видела мужа, ласковый шепот, объятия, поцелуй, дыхание на щеке и шее, прикосновения к волосам. «Не хочу просыпаться, не хочу!» – криком кричала Мелисса во сне.
– Ну ты и сонька, – тихий шепот на ухо и знакомое покусывание мочки. Сладкое пробуждение и объятия мужа. Уткнувшись лицом в грудь Ушатая и слушая прерывисто нежный, иногда бессвязный шепот, Мелисса не стесняясь плакала.
– Ну что ты, что случилось, девочка моя?
– Я очень долго скучала, – и снова всхлип и поцелуй.
Так незаметно в разговорах, ворковании и прочем прошло больше часа.
Горди меж тем умывшись и позавтракав с дороги, наведалась в госпиталь. Огляделась ничего не трогая, просто смотрела, слушала, сходила за свежей водой. Раненые начали просыпаться, многие требовали внимания.
Немного озадаченная, обратилась с вопросами к девушкам, что мелькали в помещении, те ответили, но не прояснили толком ничего. Подумав, решительно отправилась с этим вопросом к офицеру-пограничнику. Тот еще спал после ночного боя и сопровождения обозов. И не сразу понял, что от него так настойчиво требует столь юная особа.
– Куда делась ведунья? – в третий раз спрашивала Горди у хлопающего спросонья глазами молодого человека.
– Там! – махнул он в сторону госпитальной избы и попытался перевернуться на другой бок.
– Нет ее там.
– Рано утром была, когда раненых привезли.
Горди икнула с досады.
– От кот-кашалот. НЕТ ТАМ ее! Я час там торчала, куда ее дели? Повязки менять надо!
Слово «час» вывело офицера из сонного тумана.
– Сейчас буду, – буркнул он.
Горди закрыла дверь и нетерпеливо переминаясь ждала на крыльце. Две минуты спустя появился офицер, умылся колодезной водой, что была налита в лоханку на улице. Растерся основательно.
Этот молодой человек, назначенный в форт недавно после легкого ранения, рассматривал с удивлением юную особу, одетую вроде как охотник, но с интересными и вольными элементами.
– А вы, собственно, кто?
– Конечно, я – огорок-лазутчик, секреты тут выведываю, – ответила травница и показала язык симпатичному, в общем-то, офицеру.
– Н-да? – тот немного придирчиво окинул девушку взглядом. – Волосатость и кривобокость добавить, и не отличить. Может, в темницу тебя?
– А может сперва ведунью найдем, а потом уже и об моем отдыхе подумаем? Но, если серьезно, я травница, ну и охотница, Горделива, часто живу тут.
В госпитальной избе подтвердили слова девушки. Уже часа два как не видели ведунью. Офицер поджал губы, кровать Оксаны стояла заправленной, двух сумок, что висели на стене, не было.
И коня ее так же не оказалось. Пошли к воротам. Поговорили со стражниками, те только заступили на дежурство и ничего не знали.
Прошли в избу-казарму, разбудили солдата, что был в предрассветном карауле. Тот подтвердил:
– Да, уехала она за час до смены караула. В сторону леса. Сказала, что вернется до обеда, эээ… и, да, уехала одна.
Выйдя на улицу, офицер витиевато-фольклорно и от души выругался.
– Что стряслось? – спросила Мелисса, которая появилась за секунду до этого на пороге своей избы.
По-новому уложенные волосы и цепочка жемчуга на шее подчеркивали ее радость.
Горделива сердечно поздоровалась со смуглянкой.
– Ведунья поехала в лес, давно, как пояснил офицер. Он выглядел очень озабоченным. Одна поехала.
За спиной у Мелиссы показался Ушатай.
Минут через десять небольшой отряд пограничников, сколоченный офицером, выехал из ворот.
Ушатай подпоясался, надел кольчугу, шлем, также присоединился к отряду.
Горди осталась в госпитале.
Выехав за ворота, разделились на несколько групп. Начали прочесывать округу. Довольно быстро напали на след, оставленный лошадью. По нему, двигаясь выше, в чащу через час вышли на поляну. На ее краю, в тени куста, в разорванном платье и в синяках, со связанными за спиной руками и кляпом во рту, не шевелясь, лежала Оксана.
Ушатай склонился над телом. Костяшки пальцев сбиты, поцарапанное лицо, одна половина которого заплывала большим кровоподтеком.
– Вроде дышит. Ударили по голове ее – и крепко.
Трое пограничников споро соорудили носилки. Осторожно подняли и понесли в сторону форта. Платье разъезжалось, открывая ссадины и синяки на теле. Офицер накинул на девушку плащ.
Ушатай и несколько пограничников остались в лесу. И теперь охотник ходил кругами по поляне, по ее краю, что-то высматривал.
– Огорков десять следили за ведуньей. А вот тут, в кустах, кто-то стоял, недолго, и привлек их внимание, да так, что они бросили девушку и занялись им.
Посмотрел на обрезки веревки, которыми была связана Ведунья, уточнил:
– Вернее, оставили на потом, и стали преследовать новую цель.