Глава 2
Оторвавшись от карты, Веселай перебросился несколькими словами с отставником-охотником, приглядывавшим за этим помещением. Вышел на улицу, отвязал коня и двинулся дальше к воротам города. Чем ближе подъезжал к ним, тем многолюднее становилось вокруг, и почти непрерывно скрипели повозки.
На перекрестке у ворот глашатай повторял уже слышанную Веселаем весть. На предярмарочной неделе западные и южные ворота для повозок открыты только на въезд, а восточные и северные на выезд. В северо-восточном предместье организован лагерь, где можно оставить повозки и лошадей. Гильдией караванщиков провинции там организованы питание и поставлены палатки.
Стена, опоясывавшая город, имела в высоту сорок локтей, у основания была шириной в десять, в верху в семь локтей. Восемнадцать башен возвышались над стенами, четыре из них надвратные, массивные, на каждую сторону света. Восемь были с плоскими площадками, на вершинах которых, в случае необходимости, монтировались требушеты. И шесть стрелковых. Вынесенные на десять локтей за внешний контур стен, они держали под прицелом мощных стационарных арбалетов пространство вдоль стен. В мирное время на стенах несли караул около двухсот стражников из Гвардии наместника. Они также следили за состоянием механизмов башен и орудий. Кроме караульной службы на стенах, другие гвардейцы патрулировали городские улицы и дороги провинции. Собирали подати и охраняли казну.
Выехав за пределы города, Веселай перешел на рысь, потом на галоп. Дав коню как следует размяться, вернулся в город. Поставил коня, вытер на сухо. Направился в трапезную. Служанка, увидев его, приветливо улыбнулась, передала:
– Ваши друзья направились в «Дом угощений» и ждут вас там»
– Спасибо тебе, красавица! – улыбнулся в ответ, дал монетку и шутливо поклонился. Поднялся переодеться после прогулки, заметил подсунутое под дверь письмо с убористо четким почерком Мелиссы. Убрал его в тумбочку, разберется с этим позже, а пока голод не тетка, да и друзья ждут.
– Доброго всем вечера! – с этими словами Веселай присоединился к компании, сидевшей за отдельным столом. Мелисса и Ушатай, Матвей и Горделива. Ждали Егоршу с супругой.
Южанка в теплое время года или в натопленном помещении предпочитала открытые безрукавки и немного свободного покроя штаны. Сегодня она заплела на висках уходящие вверх косички, на макушке собрала их в хвост, свисавший до плеч, и выбелила вертикальными полосами. Светло-коричневая кожа медного оттенка, красивое лицо с выразительными глазами, темные волосы в причудливой прическе, открытые руки и шея, глубокая ложбинка груди. Все это сложилось в несколько экзотический, граничащий с вызовом образ. Матвей, сидящий напротив, невольно смущался, натыкаясь взглядом на вырез жилетки. Многие мужчины в зале невольно ломали глаза и шеи, бросая взгляды в их сторону.
Когда улеглись приветствия, улыбнувшись, продолжил:
– Мелисса, не будь ты женой Ушатая, умыкнул бы тебя, не раздумывая и не терпя возражений.
– Не будь я женой горячо любимого Ушатая, – улыбнулась та в ответ, – убила бы, если б не умыкнул.
– Как дела дома? – продолжил Веселай.
– Дом крепок, отчет у тебя под дверью. На словах, после вашего отъезда на острова подтвердились вести о том, что огорки набрали максимально возможное количество новобранцев в ряды «черноухих». Так что либо в этом, либо в следующем году что-то будет. Шаманы-жрецы зашевелились.
– Марина-охотница в городе, – молвил Ушатай, отпив, поставил кружку на стол. – Видел ее на рынке. Узнала, поздоровалась, спрашивала про тебя.
– Буду рад ее видеть, – отозвался Веселай.
– В последнюю вашу встречу она пыталась разбить горшок о твою голову.
– Вазу, – поправил Веселай.
– Сути не меняет.
– Но звучит солиднее – не корона, то хоть ваза на голове, все ж лучше, чем горшок.
С приходом Егорши с супругой общий тон разговора принял совершенно шутливо непринужденный оттенок. С лиц давнишних друзей-приятелей не сходили улыбки, часто слышался смех в ответ на веселые истории о приключениях минувших дней.
После очередного тоста, мельком оглядев зал, Веселай заметил сидящую в углу Октаву.
– Я на минутку.
Подошел, слегка поклонившись, произнес.
– Благодарствую за помощь, хотя и немного недоумеваю.
– От чего же ваше недоумение? – Октава жестом пригласила охотника сесть.
– Да разве принято королевским служащим принуждать человека отказаться от своих прав на аудиенцию?
На что Октава пояснила:
– У главы гильдии было право участвовать в жеребьевке в этом году. Мы ему предложили уступить это право на гарантированную возможность попасть на следующую аудиенцию по квоте наместника. Выбор был таковым: либо жребий сейчас, либо гарантия через два года. Он согласился на этот вариант. Срок его полномочий истекает через три года, так что он ничего не теряет. Все довольны, – девушка улыбнулась.
– Понятно, и кто ж обладает такими полномочиями – тасовать квоты наместника? – произнес, как бы размышляя, Веселай вслух.
– А вот это уже совсем другая история, – произнесла, не переставая улыбаться, Октава, проведя тем самым незримую черту под этой темой. – Меня также интересуют некоторые подробности. Буду благодарна, если просветишь.
– Спрашивайте, возможно, помогу.
– Можно на «ты»!
Веселай кивнул.
– Так вот, меня интересуют «черноухие», что-нибудь изменилось за последние год или два?
Веселай на мгновение задумался.
– Послушай, Октава, есть общеизвестные факты, есть слухи, а есть мои ощущения и наблюдения. Что именно тебя интересует?
– Твои наблюдения и ощущения.
– Хорошо, – охотник кивнул, на мгновение задумался и продолжил, – чаще стали происходить скоординированные вылазки. Сам в прошлом сезоне столкнулся с четырьмя совместными акциями двух и более отрядов «черноухих». Вырос процент хорошего оружия, нового и не бросового, что не есть хорошо. В прошедшем сезоне в ряды черноухих набрали максимальное количество новобранцев.
– С чем это связано? – поинтересовалась Октава.
– Пока не ясно, но началось это после прихода нового «Верховного жреца» и заменой нескольких так называемых племенных шаманов.
– То есть Шаманы во главе с Верховным перетягивают на себя одеяло влияния, так? – уточнила Октава.
– Похоже на то. Но загвоздка в том, что на место вождя не может претендовать ни бывший шаман, ни черноухий. А реальная сила все ж у вождей.
– Да уж такова традиция, я знаю. Но влиять на внутренние настроения племен шаманы могут, – задумчиво произнесла Октава.
– Тут ты права, – подтвердил охотник
Повисла недолгая пауза.
– В каких состязаниях планируешь принять участие? – сменила тему Октава
– Я ни в каких, а вот Ушатай, возможно, в стрельбе из лука. Горделиве же не терпится из самострела себя попробовать в соревнованиях с другими. И, если будут, то в проверке травниц.
– Бывают и такие? – улыбнулась Октава, отпивая из стакана.
– Да, не каждую ярмарку, но, если целительница ставит шатер, то обязательно устраивает смотр, экзамен. На этот раз вроде должна была приехать, так что поглядим. Горделива волнуется, хоть и старается вида не подавать.
Откланявшись, Веселай направился к своим. Идя своим чередом, вечер незаметно подошел к концу.
В суете и хлопотах, ворковании и шутках пролетели следующие три дня. Ветреным, но солнечным утром пятницы по улочкам города прошелестела-пронеслась подгоняемая глашатаями весть:
– Подъезжают! После обеда будут в городе.
Забегали дворники, засуетились приказчики из службы наместника. Офицеры расставляли посты, проверяли: как сверкает на солнце доспех, и не замялись ли перья на шлемах. В общем, блеск и показуха выпячивалась в натужной попытке скрыть огрехи.
– Веселай, ты же хорошо знаешь город, ну пойдем с нами – поглядим на проезд королевской процессии! Это же так важно и так интересно! – Горделива едва не приплясывала на месте от нетерпения.
– Да брось, Горди, ну что там может быть интересного? Толпа пыльных конных и повозок, эка невидаль. Сами недавно только отмылись, – с улыбкой подмигнул Веселай девушке.
Та не сдавалась – перебрала кучу аргументов и выложила самый, с ее точки зрения, непробиваемый. Ну, там же поедут дочки короля в нарядах для верховой езды и принц-наследник, а он, говорят, – красавчик.
– Ой, – она подпрыгнула, услышав сзади шаги – не Матвей ли. Но это подошел, улыбаясь, слышавший ее последнюю фразу Ушатай.
– Горди, мы с Мелиссой собираемся поглядеть на процессию – присоединишься?
– А то! Спасибочки большое, я пошла собираться, – с этими словами упорхнула по коридору. Через минуту вернулась. – Я с Матвеем пойду.
– Разумеется, – кивнул Ушатай с улыбкой.
Проводив друзей, Веселай спустился в хранилище, проверить все ли на месте и оглядеть снаряжение и мешки с поклажей. И цела ли маленькая коробочка и ее содержимое. Повертел в руках, открыл – все на месте. Задумчиво постоял немного, тряхнул головой, отгоняя воспоминания. И занялся тщательным осмотром оружия и доспехов.
К вечеру вернулись друзья – возбужденные и полные впечатлений.
Горделива была в ударе. Она увидела и рассмотрела множество фасонов нарядов и вариантов причесок. И теперь точно знает, чего требовать от парикмахера или портного перед великим торжеством, вдруг такое с ней приключится.
– Вот, а принц, ну что принц, низковат он, на мой взгляд. Да и на лошади сидит как-то боком. Но в остальном он – ну да, симпатичный малый. А вот младшенькая принцесса, – при этих словах Мелисса закивала в знак согласия. – Жутко как хороша собой, – резюмировала Горди. – И в народе говорят, она еще и дюже умна. Уф я голодна, с утра ничего не ела, некогда за сборами-то было.
Травницу поддержали Ушатай с Мелиссой.
Оставив служанке сообщение для Егорши, который должен был появиться через полчаса, друзья направились в столь привычный уже «Дом угощений».
В городе расплескалась праздничная суета. Улицы, украшенные флажками, гирляндами цветов, разноцветными лентами, наводнил нарядно одетый, разношерстный люд. Со стороны ярмарочной площади доносились звуки музыки. Вечером должен был состояться фейерверк, и детвора, стайками проносившаяся от шатра фокусников к помосту клоунов, то и дело бросала возбужденные взгляды в сторону крепостной стены: а не бабахнет ли с нее ненароком сейчас, и не пропустить бы этот момент.
Веселай от имени всей компании, заплатив три золотых, выкупил на всю ярмарочную неделю столик в вечернее время. «Ну и цены…» – проворчал Егорша, присутствовавший при этом. И теперь, войдя внутрь, друзья без проблем разместились в забитом под завязку помещении. Шум, веселье – мед тек рекой. Расположившись, решили подождать Егоршу, который задерживался. Его гильдия была задействована в мероприятиях по встрече монарха.
Немного погодя, Ушатай, сидя лицом к Веселаю, улыбнулся, подмигнул охотнику и кому-то подходившему к Веселаю со спины. Тот собирался повернуться и поглядеть, но не успел – маленькая, но твердая ладонь легла ему на плечо, дыхание обдало затылок и шею. Глубокий и мягкий женский голос у самого уха произнес:
– Я рада тебя видеть, Веселай, – и с этими словами легонько прикусила мочку уха.
– Марина, и я рад тебе! Хоть ты и без букета в мою честь.
– Тогда был веский повод одарить тебя – ты увел у меня клиентку.
– Это было не преднамеренно.
– Конечно, только твои ночные старания, и клиентка растаяла и забыла меня, несчастную.
– У вас не было договора, да и я не знал о ваших с ней делах.
– Да, но мы условились встретиться с ней на следующий день и ударить по рукам. Кто ж знал, что она засядет в той же харчевне, что и ты, и у вас сложится жаркое продолжение.
– Когда я узнал про тебя, мы с Ушатаем уже ударили с ней по рукам.
– Ушатая не приплетай к своим постельным кульбитам в тот вечер, он хороший муж, – Марина поклонилась Мелиссе. – А вот тебе, Веселай, узда б не помешала, хотя бы во избежание прилета ваз в голову.
Горди и Матвей слушали и глядели на подошедшую охотницу во все глаза.
И право дело, поглядеть было на что. Высокая, статная, с густой рыжей копной волос, с татуировкой сокола на шее и бритом затылке, расходящейся крыльями на скулы и челюсти. С серьгой в одном ухе, девушка была очень красива яркой северной красотой со светлыми глазами и чуть припухшими губами. Сдобрено все это было немалой долей разумной бесшабашности.
Переведя дух, а заодно и тему, девушка спросила:
– Можно к вам? А то тут яблоку негде упасть.
Веселай, оглядев друзей и не заметив ни тени несогласия, произнес:
– Конечно, присоединяйся. Я-то точно буду рад.
– Благодарствую. Как же тут все же тесно, и я рада, что вас встретила, будет с кем что вспомнить и о чем потолковать. – Она широко улыбнулась Веселаю.
– Обогнал меня – мастером стал.
– А то, куда тебе, ты горазда только горшки бить в мирных то городах.
– И то не говори, по горшкам и вазам я спец. А уж ежели за ними черноухие привидятся, то всем горшкам тогда в округе кранты. Здоровья и добрых дел всем присутствующим, – Марина подняла бокал и выпила залпом.
– Хоорооша медовуха, – слегка тряхнув головой, произнесла Мелисса.
Со словами: «Привет тебе Марина „Огонек“» рядом со столом появился Егорша:
– И остальным здравия!
– И тебе, Егорша, – с улыбкой отвечала Марина. – Слышала, ты укоренился в столице
– Да, есть такой грех. Не всю же жизнь по пограничью пятками сверкать.
– Здравая мысль, но для меня пока рановато, – и, обращаясь к Горди и Матвею, что сидели, притихнув, в углу. – Меня Мариной звать, а Вас как?
– Горделива, друзья зову Горди.
– Меня Матвей, – представились молодые люди.
– Приятно.
– И ты, Горди, охотница?
– Да, рекрут, – ответила та.
– А эти шалопаи, – она кивнула в сторону Веселая, – предупредили тебя, какая участь ждет девушку-охотницу, если она попадет в руки, например, «черноухих»? – Марина зацепилась, впилась взглядом за Горди.
– Да, я в курсе, – ответила та, – наслышана, предупреждена, кое-что повидала сама.
– Ну, тогда я спокойна.
– Послушай, Огонек, – тихо проговорила Мелисса. – Неужели ты могла подумать, что мой муж может втянуть девушку в опасное дело, не убедившись в том, что она знает все, что ей грозит?
Черные угольки глаз скрестились с синими льдинками. Сидящим рядом показалось, что их обдало волнами холода и жара.
– Спокойно, девочки. – Веселай накрыл ладони девушек своими. Легонько сжал их. И, обращаясь к Марине: – С вазой наперевес ты мне нравишься больше, чем метая молнии по округе и подозревая меня черте в чем. И, безусловно, я рассказал Горди обо всех известных мне случаях, без прикрас, но это ее не остановило. Любой охотник рискует жизнью, выполняя свою работу. Факты неудач, смертей и исчезновений охотников не являются секретом Гильдии.
– Да, за охотников мстят и практически всегда, совершивший насилие платит по счету сполна. Она не взаперти росла – это известно многим. Так что это обсуждалось открыто. Меня радует, чесслово, твоя забота о Горди, но у нее светлая голова, острый глаз и несколько друзей в придачу. А за нами вся наша Гильдия.
– За Гильдию! – Марина улыбнулась и, как бы в знак примирения и извинения, подняла свой бокал.
– За Гильдию! – дружно отозвались четверо.
– Поискрили – успокоились, можно и о деле поговорить. Возражений нет? – спросил, глядя на Веселая, Егорша.
– Нет, возражений нет.
– Завтра пополудни к тебе, Веселай, прибудет глашатай королевской службы. Будь наготове. Отведет к дому наместника на аудиенцию.
– Отлично, буду готов, а вы, братцы и сестрицы, займитесь-ка, о чем договаривались.
Ушатай и Горделива кивнули. Марина же вскинулась с интересом.
– Вы и тут приключения находите, – подалась вперед заинтересованно. – Тайна великая, или все ж есть шанс узнать, что и как?
– Тайны нет, – и Веселай кратко описал суть и предмет спора. Про аудиенцию упомянул вскользь – надо, мол, дело не ведомо какой важности. Вопрос этот в данный момент не обсуждается, до вечера следующего дня, как минимум, а там видно будет. Марина искренне заинтересовалась.