Глава первая
Ветер шевелил голые верхушки деревьев. Кроме их шелеста, командующий Бринд Латрея не слышал ничего, по крайней мере ничего подозрительного. В глубине Ведьмина леса лежал снег.
Ничего, все равно лучше здесь, чем в Виллирене.
Всего в нескольких милях к северу отсюда лежал город. Война оставила от него немногим более, чем груду руин. Бои закончились уже давно, но солдаты продолжали находить все новые и новые тела, которые надлежало сжечь. Он отдал строгий приказ: копать и сжигать до тех пор, пока душа последнего погибшего гражданина не будет отпущена на волю. Работа, конечно, грязная, но такова война: она всегда оставляет много грязи. У окунов, вошедших в их мир через Врата и прибывших в Виллирен по воде, была лишь одна цель: уничтожить город со всеми его жителями. Бринд лично организовал оборону Виллирена и, можно сказать, добился успеха, хотя, учитывая разрушения в городе и общее количество погибших граждан империи, вряд ли операцию можно было назвать победой.
Когда бои закончились, Бринд приобрел эту привычку – уходить за город и разговаривать там с воронами, то и дело проводя ладонью по шершавым древесным стволам. Все лучше, чем просить прощения у людей, чьих погибших родных и близких везли по улицам Виллирена.
Однако сегодня он пришел сюда не для того, чтобы расслабиться; здесь его ждало дело. Невдалеке он различил силуэт: женщина, в военном непромокаемом плаще, рядом с палаткой, подносит фляжку к губам.
– Выпиваете на посту, сержант? – окликнул он ее.
Сержант Биль из бригады Волка, одной из немногих уцелевших в Третьем драгунском полку, от испуга выронила фляжку. Завертев головой по сторонам, она судорожно схватилась за рукоять меча. Увидев наконец Бринда, она нисколько не успокоилась – наоборот, кажется, испугалась еще больше. Ничего удивительного: Бринд привык, что люди реагируют на него подобным образом. Ведь он был альбиносом с глазами цвета закатного солнца. Он исхудал, на бритом черепе и лице серебрилась трехдневная щетина. На черной словно уголь форме, которую он носил без доспехов, не было ни пятнышка, у пояса висел меч.
– Простите меня, командир, – начала, заикаясь, Биль. – Я, честное слово, ничего не слышала. Причем уже давно – несколько дней. И я никогда не пью на посту – честно. Так, самую малость, только чтобы согреться, я ведь стою тут почти без движения.
Бринд протянул руку к ее фляжке, открыл, понюхал и закрыл снова.
– Перевод хорошей водки, – сказал он. Окинул взглядом лес, потом посмотрел прямо на нее. – Так вы говорите, ничего не видели?
– Нет, сэр. – После пяти дней в снегу и грязи, без доступа к чистой воде, Биль выглядела замарашкой. – Вчера днем надо мной пронеслась гаруда, а еще я каждый час обходила свой участок леса, сэр, но ничего не нашла, только какие-то руины.
Бринд подошел к ее временному убежищу и небрежно похлопал ладонью по веревке, натянутой между деревьями.
– Хорошо придумано, – заметил он. – И держит надежно, и от ветра со снегом закрывает, деревья-то почти голые.
Биль молча кивнула.
Бринд продолжал осматриваться: сначала оглядел вырубку, потом окинул взглядом окружавшие ее тощие деревца, все вместе и каждое в отдельности, точно надеялся отыскать в них что-то особенное.
– Так вы говорите, пять дней, и ничего?
– Так точно, сэр.
– Хорошо, – произнес он загадочно.
Сержант нахмурилась:
– То есть меня теперь сменят, сэр?
– Нет. Пока нет. В течение часа сюда прибудет группа солдат… На первый взгляд они могут показаться странными и даже вызвать тревогу.
– Я слышала о великанше в наших рядах, – сообщила Биль.
– Никакая она не великанша, если на то пошло, хотя, конечно, выше нас с вами. Да, я о ней, вы правы. Однако, несмотря на увиденное – или не увиденное, – ваша задача стоять здесь и не высовываться, это понятно?
Биль быстро кивнула, и тема была исчерпана.
– Как дела в Виллирене? – спросила она.
Бринд продолжал озираться, точно одержимый манией преследования.
– Понемногу, но здесь сейчас лучше, чем там. – Он кивком обозначил лес вокруг них. – Тут все настоящее: елки, земля, и нет нужды перелопачивать тонны трепотни местных бизнесменов в поисках зернышка правды.
Бринд сунул руку в карман и вытащил карту; его дыхание на морозе превращалось в облачка. Солнце уже соскальзывало за горизонт; небо приобретало цвет запекшейся крови.
– У вас есть для меня какие-нибудь… э-э-э… распоряжения, командующий? – спросила Биль нетерпеливо – она нервничала в его присутствии.
– Вы хотите сказать, – насмешливо подхватил он, – чего это я, командующий армией, торчу здесь в столь поздний час?
– Я бы не посмела…
– И напрасно – вполне уместный вопрос. Я здесь по делу чрезвычайной секретности, а вокруг меня мало людей, кому бы я мог довериться в такой час. Хотя еще уместнее было бы поинтересоваться вот чем: а для чего вас поставили нести дежурство в этом забытом богами месте?
Внутреннее раздражение Биль усилилось.
– Знаю-знаю – солдаты не обсуждают приказы, они получают и выполняют их. Такой подход делает вам честь, вы далеко пойдете, если будете продолжать в том же духе.
Биль неуверенно кивнула.
– Примерно час спустя в этом лесу появятся полсотни солдат. Они займут дорогу, ведущую к руинам, которые вы обнаружили.
– Сэр.
– И вы будете молчать обо всем, что увидите, не скажете никому ни слова.
– Так точно, сэр. Только… что все-таки случится, как мне узнать, о чем именно молчать?
– Увидите, – пообещал командующий, – хотя я и сам толком не знаю, чего ожидать.
– Темные времена, – вздохнула Биль.
– Точнее не скажешь. Вы в Виллирене с самого начала?
– Боюсь, что да, сэр.
– Вы храбрая женщина.
– Не храбрая – просто везучая.
– Везучая? – Бринд коротко хохотнул, вытолкнув изо рта кругляшок пара. Биль заметно дрожала: с наступлением ночи температура стала стремительно падать. – С везением вы бы оказались где-нибудь подальше отсюда. Однако многим повезло еще меньше – их просто разрубили на мелкие кусочки, превратив в фарш.
– Сколько погибших насчитали? – спросила Биль.
– По официальным данным, в боях или от полученных ран скончались сто пятьдесят пять тысяч человек…
– Дерьмо… – Биль недоверчиво встряхнула головой. – Прошу прощения, сэр.
Он только отмахнулся.
– Хотя не все, наверное, скончались от ран: кому-то не хватило продовольствия, а кто-то замерз на улицах.
– Но вы ведь постараетесь снова отстроить это место, да, командующий?
Альбинос дернул плечом:
– Что нам еще остается? Только пытаться. Хотя я не уверен, что на этом все кончилось: как ни велики наши потери, они могут оказаться прелюдией к чему-то еще более страшному. На просторах Джамурской империи живут миллионы…
– Вы хотели сказать, Уртиканской?
– Нет. – Он в упор посмотрел на нее. – Джамурская династия еще существует и в обозримом будущем никуда не исчезнет. Императрица Рика жива и снова восстановлена в правах.
– Но… я не понимаю.
– Пусть это сегодня вас не беспокоит, сержант, – посоветовал он, отходя от нее. – И помните: о том, что случится здесь позже, надо забыть.
И Бринд снова задумался о том, какая судьба постигла его письмо, посланное императору Уртике много дней назад с гарудой, письмо, в котором он сообщал об аннексии Виллирена и о том, что все оставшиеся в живых солдаты империи поступают под его, Бринда, командованием в полное распоряжение императрицы Рики. Бринд так и не получил из столицы ответа и даже не знал, достигло ли его послание адресата.
Позже ночью вспыхнул факел, замелькал меж ветвей: один, второй, третий – через лес шли люди. Среди них выделялась Артемизия – она была выше остальных по меньшей мере на фут, но двигалась легко и плавно. Возглавлял группу Бринд, он то и дело оглядывался посмотреть, не отстал ли кто.
Его окружали солдаты Ночной Гвардии, элитного подразделения, главой которого он был. Замыкающими шли лучники – их было человек двадцать, и они шагали, перекинув луки за спину.
Отряд приближался к тому месту, где стояла на посту сержант Биль. Та вышла на тропу, положив руку на рукоять меча, и отдала Бринду честь.
– Вольно, сержант. – Голос его глухо прозвучал в темном, мертвом лесу. – Займите место в конце строя, пойдете с нами. Лес оцеплен нашими разведчиками.
– Мое дежурство окончено?
Бринд ненадолго задумался.
– С луком обращаться умеете?
– Не хуже других, – был ее ответ.
– Хорошо. – Бринд обернулся и отдал отрывистую команду. Ему тут же принесли лук и колчан, полный стрел; он передал все это Биль и велел ей становиться в конец, с лучниками.
Они вышли на вырубку с развалинами какого-то здания – в Ведьмином лесу их попадалось множество. Здание было обширным и, как многие на Бореальском архипелаге, явно строилось не за один день – осыпающаяся каменная кладка принадлежала к разным историческим эпохам, – но оно обладало одной особенностью: в отличие от мертвого леса вокруг, полуразрушенное здание не поросло мхом и лишайниками, напротив, гладкий светлый камень оставался девственно-чист. Судя по сохранившимся проемам огромных окон, выходивших на восток, здесь когда-то был большой собор. От его стен мало что осталось, но в дальнем конце вырубки, как раз напротив слегка изогнутой линии рухнувшей апсиды, стояла нетронутая арка высотой футов двадцать, и, приглядевшись, можно было увидеть, что ее каменная поверхность сохраняет первозданную гладкость, точно ее совсем не коснулось время.
Артемизия вышла из-за спины Бринда и решительно направилась прямо к ней, пока Бринд отдавал лучникам приказ выстроиться в две шеренги лицом друг к другу, образовав проход, ведущий от этой самой арки. Солдаты построились, как им было приказано, и застыли в морозной тишине.
Командующий и сам точно не знал, зачем это нужно. Вполне возможно – и даже скорее всего, – это ни к чему не приведет, и все мечты о военной помощи, которая может прийти таким путем, так и останутся мечтами.
– Сколько нам еще ждать? – спросила Эйр. И бросила быстрый взгляд на императрицу Рику, которая стояла спокойно. – Мы же здесь все замерзнем, холодно очень. – Мужчина, который стоял за ее спиной, – Рандур Эстеву – обнял ее сзади и зашептал ей что-то на ухо. Казалось, от его слов ей стало теплее.
От их нежностей Бринда едва не стошнило.
– Я ничего не чувствую.
– Вы забыли про усиления, которые были внедрены в ваше тело, – ответила она. – Уверена, что они защищают вас и от холода. А мы скоро превратимся в ледышки.
– Тем не менее мы будем ждать столько, сколько понадобится, леди Эйр, – заявил командующий. – Кроме того, длительность нашего пребывания здесь зависит главным образом от Артемизии.
Синяя великанша как раз вышла из-за руин и направилась к ним. Бринд не переставал поражаться этой загадочной женщине, которая шагнула в их мир буквально из ниоткуда, прихватив по дороге двух сестричек Джамур, и в самый критический момент предложила им свою помощь. Сейчас она надела такую же одежду, какую носили все жители островов: штаны и рубашка, однако поверх нее был плащ военного образца и доспехи, которые скульптурно обрисовывали ее торс, а коричневую нагрудную пластину украшали тысячи малюсеньких символов, подобных которым Бринд не видел за все годы своих странствий по просторам империи. Ее волосы были завязаны в пучок на затылке, открывая взору рукояти мечей, которые торчали у нее за плечами.
Артемизия жестом подозвала к себе культистов – двоих мужчин и одну женщину в черном, – которые сразу подбежали к ней, волоча ящик с реликвиями. Так же, жестом, она велела поместить его в проем сохранившейся арки, и те поспешно бросились исполнять, их плащи черными крыльями трепыхались за ними на ветру.
– Скоро я узнаю, – объявила Артемизия, – сколько нам тут еще стоять. – Стоило ей открыть рот, и все, кто был вокруг, невольно прислушивались. Она внушала почтение. Бринд не раз уже задавал себе вопрос, какую роль она играла в своем родном мире.
– У вас есть все, что нужно? – спросил он у нее.
– Пока да.
– А что, если дело пойдет не в том направлении?
– На это есть лучники.
– А если вообще ничего не получится?
– Получится.
– А вдруг? – продолжал настаивать Бринд.
– Не получиться может лишь в том случае, командующий, если ваши культисты напортачили с технологией. Теория, как я уже говорила, абсолютно верна.
Ее знания джамурского улучшались день ото дня, чего нельзя было сказать о ее характере.
Последние тридцать дней Артемизия провела в почти непрерывном общении с культистами; ночевать возвращалась в цитадель в центре Виллирена, где жили Бринд, императрица Рика, ее сестра Эйр, а также находился штаб ночных гвардейцев, и приносила с собой реликвии. Тысячи лет эти обломки технологического могущества прошлого были прерогативой культистов, которые зачастую очень слабо понимали, как они работают и почему; и вот, впервые за много веков, люди получили доступ к источнику знаний о них. Объяснения того, что и как работает, оказались одновременно логичны и абсурдны. По крайней мере, Бринд мало что мог в них понять. Однако теория его не волновала; удастся ли с помощью этих реликвий вызвать армию в помощь угасающей военной мощи их мира или нет – вот что было для него всего важнее.
Собственно, для этого они и собрались здесь, в глубине Ведьмина леса, – посмотреть, как Артемизия будет применять свои знания на практике. То, что произойдет здесь и сейчас, покажет, какую именно роль Артемизия сможет сыграть в истории народов Бореальского архипелага.
Арка словно заворожила Артемизию, та приближалась к проему в состоянии, близком к религиозному экстазу. Когда она вынула из кармана прибор, Бринд вышел вперед и встал рядом с ней, перед лучниками.
– Так, значит, вот эта арка, – произнес он вполголоса. – Что ж, прекрасный образчик архитектуры, но ты уверена, что это именно то, что нужно?
– Твой скептицизм не делает тебя честью, – ответила она.
– В смысле, не делает мне чести?
– Я так и сказала. У меня были основания надеяться, что уж теперь-то, когда ты столько видел и слышал, ты сможешь, как умный человек, отнестись к происходящему без предвзятости.
– Именно моя предвзятость помогла сохранить многие жизни в этом городе! – парировал он. – Не забывай об этом.
Он сказал это не для того, чтобы бросить ей вызов, а она не подала виду, что слышала. Культисты, поставив ящик в проем, отошли в сторону, и Артемизия нависла над ним. Факелы поднесли ближе, и, когда она откинула крышку ящика, взгляду Бринда предстало то, что при других обстоятельствах он принял бы за обычный набор лома с городской свалки: какие-то обрезки труб, листы металла и прочие железяки. Расплавь их все, глядишь и хватит на один приличный меч. Однако среди обломков попадались предметы и более сложные: проводки, какие-то приборы вроде компаса и вовсе невиданные штуки.
Неодобрительно буркнув что-то насчет культистов с их штучками, Бринд умолк. В конце концов, сейчас не время критиковать: ведь Артемизия собиралась помочь ему, Джамур Рике, да и всей империи, точнее, тому, что от нее осталось. Склонившись над ящиком, воительница опустила в него руки.
– Я начинаю строительство, – объявила она громко и выпрямилась, держа в каждой руке по металлическому предмету. Она подошла к арке, Бринд следил за ее действиями: сначала у каждой из сторон арки она положила по реликвии, потом начала складывать остальные аккуратными круглыми кучками на равном расстоянии друг от друга так, чтобы они уходили дорожкой внутрь разрушенного храма. После этого она соединила их все длинным проводом, концы которого обернула вокруг опор арки. Процедура заняла около часа; Бринд ощущал растущее напряжение лучников.
Когда Артемизия наконец закончила опутывать проводами с висящими на них циферблатами многочисленные опоры и сохранившиеся поперечные балки древнего строения, собор выглядел так, словно его отстроили заново, по меньшей мере, наполовину.
Великанша повернулась к Бринду:
– Теперь я готова к первой попытке.
Бринд кивнул и пошел между рядами лучников, отдавая им последние приказания и внутренне закипая от того, как лениво и незаинтересованно они его слушали.
«Настоящие солдаты, с армейской выучкой, никогда не повели бы себя так, – думал он. – Но что делать, сейчас либо наемники, либо вообще никого».
Когда все лучники приготовились, Бринд велел им держать внутреннее пространство арки на прицеле, но без его приказа не стрелять. После этого он вернулся на свое место подле Джамур Рики, которая, кажется, ни разу даже не пошевелилась за все время, сохраняя непривычно строгое и непроницаемое выражение лица. Он не помнил ее такой в Виллджамуре; видно, тяжелые времена изменили ее не в лучшую сторону.
По просеке со стоном пронесся ветер. Там, откуда он прилетел, загремели мертвыми ветвями деревья.
Артемизия стояла теперь в центре арки, точно на сцене. Вытащив из ножен свои огромные клинки, она взяла их в одну руку. Затем присела и стала возиться на земле с какой-то маленькой машинкой, совсем как обычная культистка. Вот она подняла голову, окликнула кого-то из культистов, и к ней, подобострастно семеня, подбежала женщина в черном. Они о чем-то зашептались. Через секунду культистка удалилась прочь – видимо, с заданием произвести какие-то небольшие изменения.
«А, черт вас дери! – подумал Бринд. – Сколько вы там еще будете возиться?»
Статическое электричество затрещало сначала тихо, потом все громче и громче. Самый воздух вокруг Артемизии наполнился электрическими разрядами: стали видны тонкие прожилки белого света, которые сплетались в призрачную паутину; наконец она обозначилась совсем ясно, правда, теперь это была не сеть, а скорее какая-то трехмерная решетка. Оглядевшись, Бринд увидел, что она покрывает все пространство просеки, где стояли его люди, и достраивает собор светом. Он поднял руку, и она без всяких ощущений прошла сквозь одну из сияющих полос.
Его лучники стояли неподвижно, не выказывая никакого удивления перед внезапно открывшейся их глазам световой архитектурой. Они просто ждали, что будет дальше, с таким видом, как будто на их глазах не происходило ничего особенного. Спустя несколько минут свет стал тускнеть, стены и арки собора растаяли в морозном ночном воздухе, и Бринд, пнув носком сапога отвалившийся кусок каменной кладки, шагнул к Артемизии.
– Пустышка, – начал было он, но синяя великанша стояла, вперившись в темноту.
Проследив ее взгляд, Бринд понял, что тьма внутри портала отличается от окружающей его ночи. Внутри царила абсолютная чернота, тогда как вне арки виднелись очертания ветвей и стволов деревьев, чуть подсвеченные огнями факелов.
– Абсолютное ничто, – подтвердила Артемизия самодовольно. – Это уже прогресс, я полагаю.
– А где же помощь?
– Я же не говорила, что она придет оттуда сама собой. Вполне возможно, мне придется войти туда, чтобы ускорить процесс. Пока я только открыла Врата. Теперь надо дать знать тем, кто по ту сторону, что я жду их здесь.
– Описания Врат Миров совсем другие, – не унимался Бринд. – Там, я слышал, есть сетка из пурпурного света, а здесь ничего подобного нет.
– Существуют разные методы строительства – к тому же пурпурный свет может оказаться на той стороне. Вполне возможно, что он однонаправлен. И тогда мне придется его развернуть.
– То есть войти туда? Как мы можем быть уверены, что ты не тратишь попусту свое и наше время? Что ты вообще вернешься в наш мир?
– Измерение, – поправила она его. – Мир у нас один. А зачем я вообще потратила время на то, чтобы прийти сюда, как ты думаешь? Если все сработает, я вернусь немедленно. Время в моем и вашем измерениях течет неодинаково, можешь мне поверить.
– Тогда иди, – скомандовал Бринд. – Придется подождать – все равно если наше дело так плохо, как ты говоришь, то выбора у нас нет.
– Хорошо, я сейчас вернусь. – Артемизия тут же подошла к проему и исчезла в нем.
Тут наконец ахнули даже лучники, да и сам Бринд был немало поражен небрежной простотой ее поступка. Хотя если ей уже случалось пересекать границу миров раньше, то для нее это дело привычное.
Люди начали переговариваться за его спиной, и Бринд чувствовал, что у всех назревает один и тот же вопрос: как долго им еще стоять тут, на морозе? Горечь разочарования проступила на многих лицах; минуты шли, надежда угасала.
Но солдаты не успели начать роптать – ворота засияли. Лучи света стали складываться в решетку вроде той, о которой Бринд слышал от гаруд, наблюдавших аналогичное явление во льдах, где, как считалось, чуждые расы проникли в этот мир и копили силы для атаки на Виллирен. Пурпурная сеть начала гипнотически пульсировать, словно кто-то пытался протиснуться сквозь нее изнутри. Наконец наружу прорвались лучи.
Бринд подавил в зародыше назревавшую панику, велев лучникам сохранять строй и во что бы то ни стало держать под прицелом пространство внутри арки, ибо нечто определенно пыталось выйти оттуда на просеку.
Еще мгновение, и сквозь пульсирующую сеть высунулась синяя голова, за ней показалось тело.
Это была Артемизия.
Она переоделась – теперь на ней был незнакомый им черный доспех со знаком красного солнца на груди.
– Готовьтесь, – шепнула она и шагнула вперед.
За ее спиной фиолетовая сеть вспучилась вновь, теперь в нескольких местах. Что-то давило на нее изнутри, и вот показались человеческие руки, а за ними… да, человеческие тела – воины. Бринд, насмотревшись на недавних агрессоров, удивился – он ожидал чего-то более странного. Знакомый облик пришельцев заставил его расслабиться.
Вдруг его осенило: «Значит, в другом измерении и люди есть?»
В панцирях, с круглыми щитами и короткими широкими мечами наперевес, эти люди сыпались из Врат, как горох из мешка, заполняя собой просеку. На груди и на лобной части шлема у каждого была все та же эмблема – пустой внутри красный солнечный диск.
Бринд оглянулся на своих солдат и приказал:
– Десять шагов назад, луки на изготовку, огонь не открывать!
Его люди отступили, шаркая подошвами, а пришельцы продолжали заполнять собор, сохраняя при этом ряды. Их было около двух сотен. Цвет их кожи варьировался от почти черного до очень светлого, мало отличавшегося от его собственного, и все они были мускулистые, крепкого сложения.
Артемизия подошла ближе:
– Это наши элитные воины. – В ее голосе звучала явная гордость.
– Прекрасные солдаты, – одобрил Бринд. – Правда, я ожидал, что их будет больше.
– Там, откуда они пришли, есть еще. Десятки тысяч солдат, правда, не столь отборных, как эти. Я выбрала тех, кого можно было отпустить немедленно. Но скоро подойдут и другие. Ты должен знать, что за то время, пока я отсутствовала здесь, в моем измерении прошло пять дней. А еще я принесла новости.
Бринд кивнул, делая ей знак продолжать.
– Фра Меркури, наш создатель, кажется, уже самостоятельно проник в ваш мир.
– Как это? Он ваш правитель, да?
– Нет. Создатель, но не правитель. У нас ведь демократическое общество – мы подчиняемся не одному вождю, а совету старейшин, которые действуют ограниченное время, периодически сменяясь. Фра Меркури лишь обеспечил нам возможность существования и самостоятельного размножения; с тех пор как этот труд был завершен, он ограничивался ролью советчика в наших делах.
– А что он делает в нашем мире?
Впервые за все время, что он знал Артемизию, ее лицо выразило подобие тревоги:
– Я точно не знаю. Он не… известил старейшин о своих намерениях. Мы все удивились, узнав, что он исчез. И сообщений от него почти не поступало.
– Полагаю, вам придется выяснять, где именно он здесь находится, – предположил Бринд.
– Да, не исключено.
– Нам всем придется учиться соединять нашу технику с вашей, если мы хотим не только воевать вместе, но и мирно сосуществовать потом бок о бок. Поэтому, если ты опять собираешься туда, – Бринд кивнул на Врата, – передай своим старейшинам, что я хотел бы встретиться с ними. Им надо поговорить с Джамур Рикой. Дипломатические отношения должны быть установлены немедленно.
Артемизия кивнула:
– Чтобы собрать их, потребуется время, но я это сделаю.