3. Интервью с Алексом, г. Голд-кост
Больше всего нравится, что можно ходить босиком. Климат очень теплый, приятный. Океан, природа. Во дворе опоссумы бегают, в парках коалы, кенгуру. Климат, природа – это мне больше всего нравится.
Второе – культура. Здесь меньше стресса, меньше суеты. Люди не переживают из-за каких-то мелочей. Но это на Голд-Косте. В Сиднее и в Мельбурне – суета есть. Здесь меньше суеты, и ритм жизни более расслабленный. Вот это мне нравится – ритм жизни и природа. И больше возможностей для отдыха, для путешествия.
– Меня зовут Саша. Родом я из Киева. Мне аж 30 лет уже исполнилось недавно. Сейчас я нахожусь в солнечной Австралии, а именно в Голд-Косте10. Мне здесь очень нравится. Здесь уже пять лет. За пять лет я, скажем так, конкретно обосновался. У меня жена, дочка. Жену зовут Жанна. Она родом из Москвы. А дочку мы назвали Майя, ей три года. Она родилась уже в Голд-Косте.
Мы живем в таунхаусе. Это такой дом на несколько семей. У нас есть небольшой газончик, задний дворик и передний дворик. Рядышком небольшой лесок, куда можно пойти погулять. До океана буквально 15 минут пешком или пять минут на машине. В комплексе, в котором мы живем, 30 семей. В основном это пожилые люди, потому что раньше этот комплекс был только для пожилых. Но пожилые люди поживут и со временем уходят. Приходят молодые семьи. И здесь, как бы, 50 на 50: и молодые семьи, и пенсионеры остались. Пенсионеры – одни австралийцы, очень консервативные и не очень общительные. Хотят, чтобы их оставили в стороне и не трогали. А молодые семьи – есть и австралийцы и смешанные браки: кто-то из Австралии, другая половина – с другой страны.
Соседи у нас хорошие, мы с ними общаемся. Муж из Швейцарии, жена с Южной Кореи, а ребенок уже здесь родился. Вообще, круг нашего общения очень разнообразный. У нас друзья из Словакии, Германии, Франции, Великобритании, есть те, которые родились в Австралии… Ну и конечно, есть несколько русских семей недалеко, на расстоянии 10—15 минут на машине. В гости пешком редко кто ходит. Тут все ездят на машине. Если 10 минут на машине до кого-то – это, считай, очень близкие соседи. Если час на машине, – это как-бы друзья, которые чуть подальше, но все равно, можно ездить раз в месяц или, там, пару раз.
У меня была мечта – дом на берегу океана, с французскими окнами, чтоб от пола до потолка. И, когда вот мы увидели эту квартиру, домик – мы поняли, да, это то, о чем я мечтал. У нас трехкомнатная квартира, очень просторная. После хрущевки в Киеве тут просто… это моя мечта. То есть, когда я был в Киеве, у меня был список, чего бы я хотел в жизни… Он и сейчас есть, я до сих пор его обновляю и добавляю, чего бы еще хотел (улыбается).
– Расскажи, пожалуйста, о твоей профессии, специализации. Является ли твоя профессия, работа, на которой ты сейчас работаешь, той самой, которую ты изучал в вузе?
– Очень хороший вопрос! Я начну с вуза. Заканчивал я в Киеве КПИ, Киевский политехнический институт, кафедру прикладного системного анализа, по специальности «Программирование, информационные системы в проектировании». То есть нас готовили стать кем захотите. Захотите – можете стать программистами, захотите – можете стать проектировщиками, аналитиками, кем угодно. Поскольку выбор был очень широкий, я до сих пор как бы ищу свое направление. Но вернусь к истории.
Это было пять лет назад, 2010-й. В Украине в то время с работой было не очень, и я где-то полгода не мог найти работу. Родители подбросили идею: «Слушай, работы не находится, как на счет поучиться еще?». И была финансовая возможность выбрать вуз где-то за пределами Украины. Выбор пал на Австралию. Я приехал сюда учиться тоже по специальности «Информационные технологии», но поскольку у меня уже была степень специалиста, здесь буквально один год можно было отучиться и получить степень магистра. В Австралии я учился в университете Гриффис11.
У него несколько кампусов. Кампус – это студенческий городок. Есть один на Голд-Косте, один – возле Брисбена, другой непосредственно в Брисбене и еще там, на окраине. Некоторые предметы у меня были на Голд-Косте, но в основном в Брисбене. Обучение здесь, я бы сказал, намного легче, чем в постсоветских странах, так что с этим проблем у меня особо не было.
Не было ли трудностей с языком? С языком тут другое. Я ехал сюда, у меня английский язык был выше среднего, то есть на очень хорошем уровне. Но что интересно, в Украине мы изучали язык классический, британский, тут – австралийский. Мне было сложно понимать, что они говорят, из-за того, что произношение было совершенно другим.
еще, что мне мешало поначалу – это убеждение, что мой английский не очень хорошего уровня, что у меня плохой английский. Я себе повторял: «У меня плохой английский». И через какое-то время я понял, как-то само пришло, что эта установка мне мешает. И когда я сказал себе, что у меня английский хороший, я начал всех понимать, меня стали все понимать, и жизнь стала намного лучше. Одна установка, и она как бы меняет все.
Когда я приехал в Австралию, в 2010 году, я здесь не знал ни одного человека. Я приехал сюда без каких-либо связей, у меня не было никаких знакомых. Мое представления об Австралии было, что это «буш», то есть пустыня, кустики там, и все. Когда я приехал, я понял, что это не так. Тут есть и горы, и реки, и джунгли, и снег, и все, что угодно. Природа намного красивее, чем я этого ждал.
– Было трудно или легко оформить визу, пройти все формальности? Что ты сделал в первую очередь, как развивались события?
– Было очень сложно психологически и эмоционально, поскольку я понимал, что я хочу переехать, хочу что-то изменить, посмотреть мир и, одновременно, попутешествовать.
Сначала я изучил, какие вузы есть, что необходимо для вузов. Потом оказалось, недалеко от нас было агентство, которое консультирует, помогает подготовить документы.
Я обратился в это агентство, которое работало очень профессионально. На самом деле я все это мог сделать сам, но их помощь была в том, что они меня подталкивали. То есть у меня в один момент какой-то внутренний саботаж произошел. Документов очень много, апостиль, печать на печати, все нужно переводить, заверять. И мне в какой-то момент, психологически было очень сложно оставить свою семью, друзей и сказать: «Я еду на год и неизвестно, вернусь или не вернусь». Я не знал, приеду я или нет. В агентстве была женщина, которая очень хорошо делала свое дело и меня вот подталкивала.
Подготовка заняла месяцев семь, чуть больше полугода. Можно было, конечно, это делать быстрее, но как бы психологически было сложно, и конечно, много бюрократизма, сбор документов. Большая пачка документов нужна в Австралию, как ни в одну другую страну, в которую я ездил, а ездил я во многие страны (смеется).
Сколько стоила учеба за год? Это один из сложных моментов. Иностранным студентам дороже, чем местным. Все образование в Австралии платное. Для посольства деньги не просто должны были лежать на счету, они должны были лежать на счету, как минимум, три месяца. Один год стоил $16 000 австралийских долларов. Это только образование, без учета проживания, еды и всего остального. Может еще половина от того – на проживание. То есть где-то примерно $24 000 австралийских долларов.
Поскольку в Киеве не было посольства Австралии, на то время, 2010-й год, рассматривались украинские визы в Москве, все документы были отосланы через курьерскую почту в Москву. На интервью меня не вызывали. Пришел ответ, и все. В итоге я собрал все документы, купил билеты, получил визу и уехал в неизвестность, когда здесь была зима, июнь месяц12.
Когда учишься в институте, можно жить в кампусе, можно самому снимать жилье, а можно жить в семье. И я решил первые несколько месяцев пожить в австралийской семье. Я мог как бы сразу погрузиться в культуру, в быт и в обычаи средней, не зажиточной, но и не бедной, австралийской семьи. Многие студенты, которые приезжают, живут в общежитиях между собой, и они не чувствуют австралийскую культуру.
– А жить в семье – это дороже?
– Это соизмеримо. Может, процентов на десять-пятнадцать дороже, но опыт, который ты получаешь, и поддержка. Очень хорошая семья была, трудолюбивая, чистоплотная, внимательная. Был отец семейства и жена. И у них еще ребенок был маленький в то время. Отец – механик, очень рукастый парень, умный, трудолюбивый, не боится никакой работы. Жена работала на полставки в институте бухгалтером. Иногда она меня подвозила в институт. То есть было удобно.
Как я обычно добирался в институт? Автобусом, 20 минут на автобусе. Общественный транспорт здесь работает замечательно. Студентам 50% скидка, поэтому проблемы добраться в институт не было.
– Кто учился с тобой, какого они возраста, из каких стран?
– На моем курсе девяносто процентов – это были иностранцы, из стран разнообразнейших. Средний возраст – 27, 28, 30 лет, где-то моего возраста. На уровень магистратуры, поскольку все-таки образование платное, молодежь не идет. В основном это люди с IT-индустрии и те люди, которые хотят остаться.
Вся география – Колумбия, Саудовская Аравия, Европа, Германия, Африка, Китай. Разнообразнейшие люди, но объединяло их что? Что большинство училось там, чтобы остаться. Чтобы получить специальность и эмигрировать уже по профессиональной эмиграции, через профессию. То есть два года отучиться по специальности и тогда уже остаться.
За знаниями там было человека два. Один австралиец, который хотел стать большим начальником в IT-индустрии, и один уже взрослый мужчина из Норвегии, который уже знал, за чем идет, и ему нужны были конкретные предметы для его карьеры. Норвежцу 40 лет было, а парень был очень молодой, амбициозный, лет 26—27. Но профессионал, уже видно, специалист сформированный был.
– Ты учился в постсоветском пространстве и в Австралии. Если сравнить эти две системы, можешь назвать одну-две вещи, которые тебе больше всего нравятся в австралийской системе образования, и одну-две вещи, которые не нравятся или нравятся меньше всего?
– Что мне очень понравилось здесь – это больше свободы выбора, самому можно больше предметов выбирать. То есть ты выбираешь предмет, выбираешь, когда его учить. В постсоветской системе тебе дают расписание, и ты ходишь уже по этому расписанию.
Здесь ты можешь выбирать, в каком кампусе учиться и даже, в каком институте. Например, нужного предмета в институте нет, а я буду учить дистанционно этот предмет в университете Канберры – это засчитывается. Мне очень нравится такая гибкость. И то, что здесь очень много преподавателей-практиков. Люди, которые профессионально работают в своей сфере, им интересно преподавать и делиться актуальными знаниями. И они очень много получают от студентов, новые идеи. Это очень видно – заинтересованность преподавателя в образовании. И это достойно оплачивается здесь, очень достойно. Это, что мне нравится.
То, что не нравится – в постсоветском стиле образования больше упор был на практику, более глубокий. То есть докапываемся мы до каких-то вещей глубже. Тут в моем случае, это в IT, может быть, больше было теоретических вещей, меньше практики. И тут в два раза меньше предметов. У меня было за семестр, там, четыре или восемь предметов. И больше писать надо. Тут надо больше писать, и что мне здесь нравится – больше фокусно-групповой работы. Это мне нравилось, да. И что нравилось – списывать нельзя. Это очень трудно. Если на экзаменах поймают, выгонят с экзамена. Заново платить придется. (Смеется.)
– С какими чувствами ты уезжал с Украины, какие ожидания у тебя были от Австралии?
– Ожиданий у меня особых не было. Я старался меньше ожидать, чтобы не расстраиваться. План был такой: приехать посмотреть на место, и, если понравится, найти способ остаться. Я даже не знал, каким способом здесь останусь. Если все сложится – останусь. Не понравится – хорошо, посмотрел страну, поучился, вернулся.
Страхов не было, был восторг от путешествия, от приключений, неизвестного. Это очень далеко. Я так далеко от дома никогда не выбирался один, и я на это смотрел оптимистически, как на возможность узнать больше. И мне удалось, я сказал бы (смеется). Я себя успокаивал, что всегда могу вернуться. Я поддерживаю до сих пор по скайпу контакт со своими близкими друзьями. Мы часто приезжаем в Украину, в Россию, чуть ли не каждый год мои родители сюда приезжают.
– Хотелось бы расспросить у тебя немножко о твоей работе. Где ты работаешь, и давно ли ты там работаешь, что это за организация и что ты там делаешь?
– Я сменил очень много работ. Начал я работать, когда еще учился в институте. На каникулах я устроился в колл-центр, что удивительно, – в компьютерный колл-центр, где нужно было помогать, когда у людей какие-то компьютерные вопросы. Это называется IT-поддержка. Мне звонят, и я решаю IT-проблему.
В Австралии, на первой работе, самое сложное – это отзывы от предыдущих работодателей. Здесь очень сложно начать карьеру без отзывов. Мне пришлось указать моих предыдущих работодателей в Украине. С ними связались, проверили, да, действительно, есть такой, да, работал. И только после этого меня взяли на эту работу.
Позволял ли мой уровень английского такую работу? Оказывается, что да. Я был не очень уверен в себе. У меня были опасения насчет английского. Я был не очень уверен в себе. Было большое собеседование, 12 человек, все в одной комнате и только я, как мне кажется, был с самым невысоким английским. Но из этих всех 12 выбрали четырех, и я почему-то оказался в их числе.
Чувствовал себя очень неуверенно первые несколько дней. Иногда приходилось просто догадываться, что люди говорят по телефону, потому что по телефону сложнее понимать, чем при живом общении.
Но в Австралии, что мне очень нравится, к твоему акценту относятся с пониманием. Никто не шутит на тему «О, у тебя там такой-то акцент, ты чего-то не понимаешь». Остановятся, еще раз объяснят, и очень терпеливо относятся. Тем более я был на работе, чтоб им помочь. То есть проблем с телефоном у меня не было, и это мне дало очень большую уверенность в том, что раз меня взяли, и я могу в колл-центре работать, значит у меня с английским все нормально.
Платили минимальную зарплату для Австралии – $18 или, там, $20 в час. Но минимальная зарплата – ее как бы хватает. Даже на минимальную зарплату здесь можно жить. Если не шиковать, то хватает. Тут, если человек хочет работать – он будет работать. У меня сокурсники подрабатывали уборщиками. Им платили ту же минимальную зарплату. Иногда даже уборщики больше получают (смеется). Как при коммунизме – любой труд в почете. От каждого по способностям – каждому по потребностям.
Это была временная работа буквально на полтора-два месяца, на половину рабочего дня. Как студенту подработать и для начала карьеры – это было для меня очень большим плюсом. После окончания университета Гриффис я работал на похожей работе. Но это уже был не колл-центр – я занимался IT-support. Поддержка IT-инфраструктуры, но уже не по телефону, а в офисе в центре Брисбена. Я тогда жил и работал в Брисбене. Мы жили под городом, на работу я ездил на общественном транспорте, что мне очень нравилось. Мне очень нравился Брисбен. Конечно, не так, как Голд-Кост, но в плане работы там возможностей намного больше. И моя карьера развивалась в направлении поддержки IT-инфраструктуры компаний. В основном это были большие компании, такие как Rio Tinto. Это одна из самых крупных шахтерских компаний, она добывает природные ресурсы.
Я работал в главном офисе, но иногда у меня были командировки на шахты по всей Австралии. Я летал в Дарвин на три недели, я был в центре Квинсленда на шахте, где добывают уголь. То есть мне эта работа дала возможность попутешествовать. К примеру, на одной из шахт, там была работа 10 часов в день, но четыре дня в неделю, и у меня были выходные, целых три дня. Что я буду эти три дня делать? Просто сидеть и ничего не делать? А машину в этот раз мне компания не предоставила.
И что я решил? Автостопом исследовать ближайшие национальные парки. На одни выходные я слетал к семье. А на другие выходные я автостопом ездил с палаткой исследовать национальные парки. Было очень интересно.
– Вот ты закончил институт, и как быстро ты нашел эту работу в Рио Тинто? Долго ли ты искал, сколько ты послал резюме?
– Мне как-то здесь везло. Во-первых, я люблю интервью, мне это приносит удовольствие. Я немножко волнуюсь, но буквально чуть-чуть. Для меня это не стресс, для меня это удовольствие – ходить на интервью.
Мое резюме, которое было в Украине – оно абсолютно не подходит здесь. Здесь совсем другие акценты. В Австралии очень важно не дискриминировать людей по какому-либо признаку: ни по возрастному, ни по сексуальному, ни по цвету кожи, ни по расовому.
Здесь нельзя фотографию размещать, нельзя указывать, сколько тебе лет. Если я это буду указывать, свою фотографию и все остальное, мое резюме могут просто не рассматривать.
Фокус работодателя на других вещах. Чтобы у всех были равные шансы на работу. У многих работодателей есть определенное правило, чтобы выбирать человека по его профессиональным качествам, а не по тому, как он выглядит, какой у него акцент и все такое. Конечно, потом смотрят, как ты выглядишь и какой у тебя возраст.
В институте была очень хорошая поддержка студентов, и я пришел со своим резюме в эту службу поддержки. И мое резюме отредактировали. После этого я пошел в библиотеку. Библиотеки в Австралии – это не так, как библиотеки в России, в Украине. Это красивое помещение, удобное расположение книжек, открытые стеллажи. Ходишь, как по книжному магазину и выбираешь книжки, которые читаешь. В каждой библиотеке бесплатный интернет, обычно очень хороший.
Я тогда учился и работал в институте, я и отправил резюме из библиотеки. Отправляю резюме – мне перезванивают через 3 минуты. Говорят: «Вот, мы получили твое резюме. Хочешь работать?». Я сказал: «Да, хочу!». Работа – 25 часов в неделю. А я тогда еще учился. Я говорю: «Я могу работать только 20 часов. Можно я буду работать 20, но вы мне будете за 25 платить?» (Смеется.)
В итоге на эту работу меня не взяли, но я хотел проиллюстрировать, что если резюме подходит, и ты соответствуешь всем критериям, то перезванивают буквально сразу, не откладывают в дальний ящик. И я всегда старался к резюме еще прикреплять сопроводительное письмо. Когда ты в e-mail пишешь сопроводительное письмо, что ты соответствуешь всем критериям, – в основном перезванивают в тот же день.
В письме я пишу, как мой опыт и какие-то качества мои соответствуют их ожиданиям и их требованиям к этой вакансии. К примеру, опыт работы в колл-центре. Я рассказываю, что я очень хорошо работаю с клиентами, могу с любым найти общий язык, что мои качества соответствуют тому, что они ищут. Поэтому перезванивают очень часто. Я просто очень хорошо копаю, нахожу информацию про компании, про должность, куда я посылаю резюме, и очень часто перезванивают.
Моя первая работа после института вообще не требовала специальной квалификации. Нужно было подключать, переносить, заново подключать компьютеры и убедиться, что они работают. Это была работа временная, на которой я проработал несколько месяцев, по пол рабочего дня. Я как бы работал на свое резюме, что я работал и в этой компании, и в этой, и в этой.
– Разве это не выглядит негативно, что ты как бы прыгаешь из одной компании в другую?
– Нет, здесь не так. Здесь рынок труда очень мобильный, люди меняют места. Это даже плюс. Я в своих резюме даже подчеркиваю, что я работал IT-специалистом в разных индустриях. Я работал в банковской индустрии, в секторе природных ресурсов, работал в том секторе, в том секторе. И когда я прихожу на работу, у меня более объемное восприятие, как работает компания. Я это преподношу, как плюс. Я показываю, что это преимущество, я могу помочь компании развиваться.
Рынок компьютерных специальностей – здесь очень многие работают по контрактам. Мои друзья-австралийцы работают по контракту. Они берут конкретный проект, там, на три, на шесть месяцев, заканчивают этот проект. Они без работы, но ищут другой проект. Нашли проект в другом городе – уехали в другой город, там работают. То есть в IT-специальности многие работы именно по контракту. Мне это очень по душе, поскольку подписываешь контракт на шесть месяцев.
Заканчивается контракт – с работодателем садитесь и думаете: «Продолжаем контракт? На каких условиях: на таких же, или поднимем зарплату, или, там, еще что-то изменим?» И тебе не надо увольняться, потому что закончился контракт. Вот у меня закончился контракт, и я уехал на два месяца в Украину, в Европу, в Россию путешествовать, увидеть друзей. Вернулся обратно – и у меня уже был новый контракт, который я получил.
Потом, после этих маленьких работ, меня взяли в авиакомпанию Virgin Airlines. Я работал системным аналитиком в главном офисе в Брисбене. Очень хорошая работа была, хорошо оплачиваемая, $70 000 в год, постоянная. Хорошие условия труда. К моему сожалению, я проработал там только один год, потому что коллектив и корпоративная культура мне не подошли. У меня были ожидания, что «Верджин Эйрлайнз», Ричард Брэнсон, там должно быть весело и интересно, а там оказался грустный офис, где люди как-то не сильно общительные, очень занятые, очень в стрессе. Я понимаю, что прихожу с работы расстроенный, в опущенном состоянии.
Тогда мы с женой, прогуливаясь вдоль океана, решили, давай переедем в Голд-Кост. Это было три с половиной года назад, в 2012-м. Тогда Жанна была уже беременна и ее мама жила (и живет все еще) на Голд-Косте. Мы подумали, что поддержка бабушки в первые полгода жизни ребенка и дальше, будет очень ценна. От Брисбена до Голд-Коста почти 80 километров, бабушка далеко, у нас в Брисбене ни друзей, ни родственников, никого рядом нет. Поэтому мы решили переехать на Голд-Кост. На Голд-Косте с работой, конечно, не так хорошо, как в Брисбене. Потому что Брисбен – это центр Квинсленда, там все главные офисы, там местное правительство. Голд-Кост – это второй город, тут уже меньше возможностей. Но все равно, как бы есть.
Голд-Кост, Квинсленд – восточное побережье Австралии © Фото из личного архива автора
Полгода я был без работы. Я занимался ребенком, мы общались с друзьями, развивали круг наших знакомств, даже искали другие семьи с детьми, «нетворкинг», так сказать. На что мы жили тогда? Ну, были сбережения. Я ушел из Virgin Airlines, там у меня была зарплата 70 000 в год. Я все эти деньги не потратил, соответственно. Больше половины ушло в сбережения. И пособие на ребенка. Когда ребенок рождается, платят порядка $7 000, кажется, разово. То есть с деньгами вопросов не было.
Мы снимали тогда квартиру в том же доме, где жила и Жаннина мама. Мама немножко помогала с готовкой, больших запросов у нас не было. На то время у нас уже были машины – у Жанны и у меня. Хватало, не бедствовали (смеется).
Тут понимаешь, чем мне нравится на Голд-Косте? Я хожу целый год в шортах, в футболке. Если зима – одеваю, там, флисовую кофту. То есть я даже босиком хожу часто… Тут затраты на одежду на порядок меньше, чем в Европе. Так, как я хожу здесь, я бы в Киеве не ходил, даже летом.
Тут не важно, как ты одеваешься, не важно, сколько ты зарабатываешь. Если ты себя хорошо чувствуешь, ты приветливый, со всеми общаешься, улыбаешься – это главное, быть счастливым и довольным. Как ты выглядишь, какая у тебя машина, за две тысячи долларов или за двадцать – это здесь не ценность, ну, в нашем кругу, где мы общаемся.
Первые четыре-пять месяцев я вообще не искал. Я наслаждался тем, что я могу купаться в океане и проводить время с ребенком, ходить в лес. Мы ездили с палаткой. Потом я начал искать, и за два месяца я нашел работу. Конечно, не настолько хорошо оплачиваемую, как в Брисбене, но мне она была очень по душе.
Я ремонтировал лэптопы «физически», то есть, занимался «железом», ездил по школам, ремонтировал компьютеры. Мне это очень нравилось. Это было автономно, довольно гибко, и мне это было по душе. Оплата была почасовая, порядка $25 в час. В неделю часов где-то двадцать, на полставки.
Жена пишет сейчас докторскую. Что интересно, она получила грант на написание этой докторской, называется «сколаршип»13. Ей правительство оплачивает за то, что она пишет. Она делает исследование в маркетинге, исследует франчайзинг.
Также у нее есть работа на полставки в компании, которая занимается ортодонтическими устройствами, которые помогают детям выравнивать зубы и возвращают красивую улыбку. В австралийской компании, которая небольшая, но международная.
Ее, кстати, взяли на работу из-за знаний русского языка, поскольку им нужен был человек, который бы общался с представителями Восточно-европейского рынка, ну постсоветского то есть. Она сейчас курирует обучение врачей, развитие этого рынка. И в связи с этим, компания помогает нам, когда мы едем в Россию, в Украину. Она оплачивает Жанне билеты, проживание, ну и мы всей семьей там проживаем тоже (улыбается).
Ездим мы довольно часто, каждый год или через год. Единственный год, когда мы не были – это когда Майя родилась, она была тогда еще совсем маленькая. Тогда приезжали мои родители сюда. А так мы были в прошлом году, и в этом году тоже собираемся.
Мы стараемся в Европу ездить в июне-июле, когда здесь зима, потому что здесь немножко прохладно, зябко. Мы ездим туда, где лето, тепло и много фруктов и овощей, которые мы очень любим.
Кстати, в Австралии я стал вегетарианцем. Мне так нравятся эти местные выращенные фрукты и овощи, что места для мяса у меня просто уже нету. Я объедаюсь бананами, манго и авокадо, всякие салаты и для мяса места уже просто не хватает (смеется). Здесь в Австралии, мы всей семьей стали вегетарианцами. Сегодня ходили в Sushi Train. Это где суши ездят по такой ленте.
Майя выбирает суши сама, и только с авокадо. Я говорю: «Майя, возьми суши с рыбкой, попробуй». – «Нет, не хочу, рыбку убили, я кушать не буду. Пусть другие». Мы ее не ограничиваем. Она пробовала и рыбу, и курицу и мясо. Когда в гостях или что-то, ей было интересно попробовать. Мы как бы абсолютно недогматичны. Ребенка ни в чем ограничивать не надо: она все равно вырастет – попробует. Поэтому мы ей даем пробовать. Наелась как-то она чипсов, разболелся живот. Мы объяснили: «Ну, много чипсов съела!». После этого чипсы уже не есть. То есть ребенок сам знает. Она знает, что ей нужно, что ей приятно, что пойдет. Я немножко отвлекся, наверное (смеется)?
– Да, тема такая, что легко отвлечься (смеется). Скажи, а где ты сейчас работаешь?
– По ряду причин, я закончил работу с компьютерами, которые ремонтировал. Там поменялось руководство, и работать стало как-то некомфортно. Я ушел. Сейчас я не ищу новый контракт. Я понял, что постоянная работа, то есть с девяти до пяти и три недели отпуска в году – для меня слишком мало. Мне нужно больше отпуска и больше времени с ребенком.
Сейчас я работаю убердрайвером14, то есть я подвожу людей на своей машине. Да, не по специальности, но мне это очень нравится. Я работаю где-то часов 10—15 в неделю, тогда, когда мне хочется. Это одно из занятий.
Eще у нас есть Airbnb. У нас есть квартира, которая приносит доход. То есть, мы ее сдаем. Такой вот у нас маленький отель, на одну квартиру. Подробней про эту квартиру? Выплачиваем ли ссуду в банк? Мы старались с банком не связываться. У Жанны были сбережения. Она очень бережливая жена. Были у меня сбережения, немножко родители помогли. Мы вот решили сделать вложение, потому что деньги обесцениваются очень быстро, мы все это знаем: Советский Союз, 98-й и все остальные года. Недвижимость дает больше уверенности в сохранности сбережений.
Квартира приносит доход, поскольку она в центре Сёрферса15. Люди путешествуют много, очень много с Азии приезжают. За прошлый год она восемьдесят процентов времени была занята. Доход не такой уж и пассивный, требует уборки, ремонта, встречи гостей, какие-нибудь запросы гостей, это считай, что работа (смеется).
Также у меня есть несколько онлайн проектов. Я администрирую веб-сайт в компании, где Жанна работает. То есть у меня несколько занятий, но с IT связано только администрация веб-сайта. В данный момент я не ищу работу, поскольку уже в конце мая у меня будет отъезд. А минимальный контракт – это три месяца или полгода. Я планирую уже по возвращению сюда искать следующий IT-контракт.
– Говорят, что в Австралии кризис. Как это проявляется?
– Насчет кризиса я не знаю. Я особо кризиса не чувствую. Когда заходишь в шоппинг-центр в будний день в рабочее время, полно людей, все покупают. На Новый год, на Рождество, парковку не найти. Никакого кризиса в Австралии нет. Да, австралийский доллар обесценился чуть ли не в два раза, но я этого не почувствовал. Цены не выросли. Немножко стала дороже электроника. Немножко дороже стали билеты в Европу. Но мы не так часто покупаем новую электронику, билеты. Если сами покупаем, мы как-то умудряемся лоукостерами, а если летом, компания нам покупает билеты.
Мы стараемся покупать вещи «second hand». То есть, перед тем, как купить что-то новое, я всегда проверяю на сайтах, можно ли эту модель или вещь купить б/у. Мы ходим на гаражные распродажи. И сами, если у нас что-то есть, тоже продаем.
– Австралия – страна недешевая, и Голд-Кост – очень недешевое место. Сколько ты зарабатываешь? Сколько нужно получать в месяц, чтобы семью содержать, да еще в Россию и в Украину ездить?
– Ну, в Россию и в Украину ездить, я думаю, нам бы не хватило денег, если бы Жаннина работа не оплачивала ей билеты. Я в этой компании тоже немножко помогаю. Иногда у них IT-проект небольшой – я прихожу туда или помогаю дистанционно. Мне тоже оплачивают билеты.
Да, Австралия – недешевая. Все услуги очень дорого стоят, парикмахеру, там, $15, только прическа. Еда – тоже дорогая.
Мы стараемся не тратить деньги понапрасну. Стараемся покупать еду прямо у фермеров. Тут есть такие рынки, где раз в неделю фермеры привозят продукцию, и мы у них покупаем подешевле и в больших объемах. Мы как бы минимизируем свои затраты. На отдых ездить никуда не надо – пошел на пляж, покупался и вот, красота. Или 40 минут на машине – красивые горы.
Одежду я покупаю, когда езжу в Европу один раз в год. Одежда в Европе дешевле, чем здесь. Какие-нибудь вещи в магазинах – все очень дорогое. Я покупаю на eBay все, что подешевле и с доставкой. Подожду неделю, и оно придет. Услуги парикмахера – у нас есть местная русская женщина, которая стрижет у себя дома в два раза дешевле. У нас есть врач-педиатр, она тоже русская.
Кстати, медицина, в отличие от Америки, обеспечивается правительством. Не надо покупать медицинскую страховку, все базовые потребности в медицине, операции, покрываются общей страховкой, и она оплачивается из твоих налогов. То есть, чем больше ты зарабатываешь, тем больше ты за нее платишь. Но она для всех. Если у тебя минимальный доход, она тебе предоставляется бесплатно.
– Прости за нескромный вопрос: сколько ты зарабатываешь в год? И сколько уходит на налоги?
– Смотря сколько зарабатываешь. Если до 18 000 в год, тогда ставка налогообложения вообще ноль. Средняя зарплата в Австралии около 50 000 в год. Из этих 50 000 в год на налоги уйдет в среднем процентов двадцать.
На данном этапе мне сложно сказать, потому что у меня сейчас нет постоянной работы. Из 12 месяцев, я в Австралии нахожусь месяцев девять. Соответственно и плачу налогов меньше, чем средние австралийцы. К примеру, если ты в магазине покупаешь шоколадку, с нее платится 10% подоходного налога. А если ты в том же магазине, покупаешь просто овощи и фрукты, они этим подоходным налогом не облагаются. Считается, что шоколадка – это роскошь, а еда – это необходимость (смеется). Это правительство определяет.
Правительством я доволен – платишь налоги и живешь спокойно. Да, налогов много, но за это получаешь безопасность, чистоту, порядок. Если человек хочет работать, он найдет работу, и ему будет хватать на жизнь. Я даже был на пособии по безработице, мне было интересно. Когда я не работал, у меня было пособие по безработице, $200 в неделю. Этого достаточно, чтобы прокормить себя. По ресторанам, конечно, не походишь, но на еду и комнату хватало.
Мне было не очень комфортно, потому что я думал так: «Если я сейчас устроюсь на работу на 10 часов в неделю или на пол рабочего дня, я буду получать только чуточку больше. Так зачем мне работать чуточку больше, если можно вообще не работать?» И какое-то время это меня останавливало, чтобы найти работу. Потом я собрался, позвонил, 40 минут ждал на линии и сказал: «Дорогие мои, отменяйте мое пособие, я буду себе искать работу». И потом как-то это уже активнее пошло, и через какое-то время я уже нашел.
– Чтобы получать пособие по безработице, нужно быть гражданином Австралии?
– Нет. Достаточно получить вид на жительство, и тогда у тебя уже могут идти страховки. У меня есть даже подружка, которая живет на пособие по безработице. По каким-то причинам, она не хочет или не может работать – ее выбор. То есть на пособие можно жить.
Если ты уже получил вид на жительство, то через два года ты можешь получить гражданство. То есть гражданство – это уже легко. Самое сложное – получить вид на жительство.
– Есть ли желание и дальше в Австралии жить? Может какая-то другая страна рассматривалась?
– Скажем так, на ближайшие несколько лет – два, три, четыре года, пять – я вижу здесь большой потенциал для развития, для воспитания молодой семьи, детей. Для детей это очень комфортная страна… Да, она немножко на окраине всех экономических, социальных событий. До Австралии все доходит медленно и долго. Но на будущее я не исключаю, что если будет какая-то возможность поработать в США или в Канаде, или в Европе, или какой-нибудь интересный проект в Украине, может быть, даже в России. Я не исключаю возможности приехать на несколько лет в другую страну поработать, пожить для опыта. У меня нет привязки к стране.
Вообще я бы хотел иметь несколько домов. Один дом в Австралии, один – в Европе, в Украине, и жить на несколько стран. Но это я так (смеется), мечты. Я думаю, это вполне реально, потому что, допустим, с IT-профессией можно работать в любой стране. С опытом, который я получил здесь, приеду в Сингапур – в Сингапуре поработаю. Я подвозил мужчину, австралийца, который 15 лет живет в Арабских Эмиратах. Он говорит: «В Дубае 85% – это экспаты, иностранцы». Может быть, и там бы поработал.
Что сложно в Австралии – это новые друзья, новые знакомства заводить. Люди изначально очень открытые, дружелюбные, приветливые. Вроде как бы вы друг-другу нравитесь, но построить отношения чуть дальше – это требует время. Не один и не два года – это три… Круг друзей, с которыми можно по душам поговорить, которые помогут – только вот сейчас они начинают появляться. Вот так все бросить, переехать в другую страну, и начинать все сначала как бы не хочется.
– Назови одну-две вещи, которые лично тебе больше всего в Австралии нравятся, и одну-две вещи, которые не нравятся?
– Больше всего нравится, что можно ходить босиком. Климат очень теплый, приятный. Океан, природа. Во дворе опоссумы бегают, в парках коалы, кенгуру. Климат, природа – это мне больше всего нравится.
Второе – культура. Здесь меньше стресса, меньше суеты. Люди не переживают из-за каких-то мелочей. Но это на Голд-Косте. В Сиднее и в Мельбурне суета есть. Здесь меньше суеты, и ритм жизни более расслабленный. Вот это мне нравится: ритм жизни и природа. И больше возможностей для отдыха, для путешествия. Чтоб путешествовать, здесь не надо ехать в другую страну. Можно путешествовать по Австралии, очень доступно.
Что не нравится? Это, не то, чтоб лицемерие, но как-то вот люди постоянно спрашивают «How are you?». Но им не особо интересно, как у тебя дела. Они просто спрашивают для приличия. У нас, когда друзья спрашивают «Как дела?», обычно хотят знать, как у тебя дела.
А вот тут ментальность чуть другая. У них все «good» и «badly» – «хорошо» и «плохо». И все вот такое – оно или «хорошо» или «плохо». Они не очень хорошо воспринимают полутона (смеется). То есть культура все-таки более простая. Не то, чтобы ниже или хуже, но как-то слишком просто.
У нас какой-то более сложный внутренний мир, я бы сказал (смеется). Но это на поверхности. Если тут с людьми, которые открыты, с друзьями, садиться и разговаривать возле костра, тогда они открываются, тогда можно. Я не могу четко ответить, что не нравится, но непривычная культура. Понятная, но непривычная.
– Есть ли у тебя мысли основать бизнес?
– Да, есть. Есть проекты в разработке. Тут ведение бизнеса очень легкое. Легко открыть компанию через интернет, получаешь номер, все. Платишь налоги. Все электронное. Один знакомый, у него свой бизнес, говорит, за 10 лет ни разу никто даже не проверил. То есть, если честно платишь налоги, все прозрачно, все чисто, никаких проверок нет. Да, можно открыть бизнес, вести его.
Сейчас вот думаем, что бы такое сделать по этому направлению? Возможно, это будет связано с образованием. Потому что уровень образования, особенно школьный, по сравнению с Европой, здесь не очень высокий. У нас, в постсоветских странах, был очень сильный математический уклон, упор на знания.
Здесь в школе, они пришли, поиграли, разбежались. Тут как бы, школа особых знаний не дает. В плане знаний и возможностей применять эти знания, средний австралиец образован намного хуже. Мне кажется, образование здесь будет меняться, и в этом есть необходимость. Мне, нашей семье, сейчас интересны образовательные проекты. Я вижу, что будущее зависит от того, как мы воспитываем наших детей, на каких принципах, чему и как мы их обучаем. Вот Жанне нравится преподавать в институте. Она пишет докторскую, а несколько лет назад преподавала в институте, читала студентам. Ей это очень нравится и также хорошо оплачивается. Так и должно быть, я считаю.
– Про трудные ситуации. Когда у тебя бывают периоды спада, что дает тебе силы не сдаваться, а продолжать двигаться вперед к своим мечтам?
– Отвечая с конца, что дает силы, я бы сказал, что ребенок. Майя, дочка. Когда я смотрю на нее, я восхищаюсь тем, каким человек может быть, как он может воспринимать мир незашоренно, таким, как есть. Радоваться муравью, солнышку. Я когда смотрю на нее, у меня возникает надежда, что работая над собой, не перевоспитывая, но как бы решая какие-то внутренние проблемы, в каком-то моменте времени, я смогу приблизиться к такому состоянию, в котором находится ребенок, в радостном, открытом и веселом. На данный момент она меня очень сильно вдохновляет и помогает решать какие-то внутренние проблемы, которые всплывают с детства. И чем больше их решаешь, тем больше другие всплывают.
Я вижу какие-то дискомфорты, зажатости, боязни. Вместо того, чтобы их запихивать обратно, туда, глубже, пускай они всплывут. Да, будет плохо, будет волнение, дискомфорт, но я это проработаю, и оно уйдет, уже не будет возвращаться. Много всплывает с детства, как меня воспитывали, какие-то психологические травмы со школы, но я это как бы прорабатываю, иногда успешно, иногда не очень (смеется), и жена мне в этом помогает, потому что у нее свой багаж, и мы это решаем.
Сложности возникают постоянно, но они все решаемы. Пробуем одно, работает – хорошо, не работает – ищем следующее. Разные подходы. Ходим к разным специалистам. Бывает даже, там, какой-нибудь массажист, хиропрактик, спину поправит, осанку. Или на йогу пошли, помедитировали. Даже ходил на одну медитацию 10 дней, недалеко от Брисбена. Ты медитируешь, ни с кем не говоришь, и все, что делаешь – только медитируешь16. Очень помогло. Рекомендую всем. У меня даже теща пошла после меня, а ей очень сложно не думать, она постоянно что-то делает. Мне кажется, ей стало чуточку легче. То есть это не рецепт от волнений, но это дает тебе надежду, что как бы есть свет в конце туннеля. Ты его видишь, возвращаешься обратно в повседневную жизнь, этот свет исчезает, но, скажем так, ты помнишь, что он есть (смеется).
Таких ситуаций, где нам действительно нужна была помощь, не было. Были интересные знакомства. То есть ты вот встретил кого-то, и как бы вот сразу понял, что с этим человеком есть какая-то связь, и отношения развиваются, и узнаешь что-то новое. Я очень сильно расширил круг своих знакомств, и многое узнал.
– Какие были две самые большие трудности на пути в Австралию, и как ты их преодолел, если преодолел?
– Ну, самая большая трудность – круг общения. Мне вообще не с кем было общаться, и вот Жанна, которую я встретил, если б не она, я бы точно вернулся. Я не представляю, как бы я бы жил с австралийской женой, или без какой-то поддержки. Была трудность найти друзей, найти круг общения.
И еще трудность была, выражать свои эмоции на английском языке. На английском языке я говорил чисто функционально. Я мог коммуницировать, но не мог общаться. Даже сейчас мы дома говорим на русском языке, потому что я могу больше выражать свои эмоции, чем на английском.
Еще какие трудности были? Ну, больше такие, культурные аспекты. Не чувствовал, к какой культуре я принадлежу, к какой стране, кто я, австралиец или украинец? Проблема самоидентификации была. И сейчас она есть, но я понимаю, что это не столь важно. Я не привязан к какой-либо стране, я могу вернуться в Украину, если будет возможность, желание и обстоятельства. Могу остаться здесь.
Я как бы себя уже не идентифицирую с нацией. Я идентифицирую себя с народом, я идентифицирую себя с моими родственниками, но с нацией не идентифицирую. Потому что нация – это такое, более искусственное образование.
– Твоя жизнь для кого-то сказка, мечта, куда очень хочется попасть. Но большинство людей замыкаются на вопросе: «Как? Как этого достигнуть?» Какие два совета ты бы мог дать этим людям?
– С моей точки зрения, нужно иметь картинку в голове, к чему ты хочешь прийти. У меня это было так: жить на берегу океана. Было какое-то видение, визуализация или не визуализация – иметь картинку какую-нибудь, цель, как ты себе представляешь. Вот видеть ее. И когда эта картинка есть – действовать. Действовать – от слова «делать» что-то. Читать книжки, изучать форумы, общаться с людьми, которые уже там. Производить какие-то действия.
И в процессе этих действий, вопрос «Как?» будет решаться постепенно, шаг за шагом. То есть не фокусироваться на «Как?», а фокусироваться на «Что я могу сделать, чтобы прийти к этой картинке?». Перенесите фокус с «Как?» на «Что делать, чтобы прийти?». Такой вот ответ.
– Что бы ты на своем пути в Австралию сделал по-другому?
– Ничего. Я никогда о таком даже не задумывался. Вот сейчас задумался – ничего бы я не менял. Я доволен тем, где я сейчас, как все произошло, и даже какие-то стрессовые ситуации или расстройства мне помогли вырасти в эмоциональном и психологическом плане. Я бы все равно наступил на те же грабли. Вот такой ответ.
– Вопрос, пожалуй, последний. Что я не спросил, а тебе, возможно, кажется существенным, что стоило бы упомянуть?
– Когда люди эмигрируют и думают переехать на постоянное место жительства, это очень пугает. Даже сейчас, я не говорю, что я живу здесь постоянно. То есть нужно рассматривать эмиграцию, как какой-то новый период жизни, как получение опыта. И знать всегда, что твоя страна, откуда ты пришел, твоя Родина тебя всегда с удовольствием примет, захочешь ли ты вернуться через год, через пять, через 10, через 15 лет, что у тебя всегда есть дорога назад. Это не билет в один конец.
Я приехал сюда, и все мои какие-то внутренние проблемы и переживания, они со мной тоже переехали. От смены места жительства, внутренний мир особо не меняется. Вот у меня иногда бывает – я расстраиваюсь, не депрессия, но просто какое-то настроение. Я проснулся не с той ноги, и мне мама говорит: «Ну как ты так, расстроен, у тебя там солнце, океан, 25 градусов, живешь, на работу с 9 до 5 ходить не надо». А я говорю: «Да, вот так вот». Но все равно чего-то не хватает. Если у человека чего-то не хватает до переезда, то после переезда тоже будет «чего-то не хватает» (смеется). Работать над собой нужно в любом случае, независимо от того, где ты живешь. И это самое сложное. Но все возможно. Вот этим хотел поделиться.
– Посоветуй, пожалуйста, три книги, которые тебя настолько впечатлили, что ты готов рекомендовать их всем и каждому.
– С рекомендацией книг я бы, наверное, так не поступал, потому что каждая книга приходит в тот момент, когда человек готов ее прочитать. Я очень люблю читать. В первую очередь могу назвать последнюю книгу, которую я прочитал. Она мне очень помогла и немножко вдохновила – «Сила момента „сейчас“». Экхарт Толле. Очень позитивный такой. Мне эта книга очень понравилась, не всем, но, может, кому-то тоже подойдет. Я бы рекомендовал эту книгу некоторым своим знакомым.
Конец ознакомительного фрагмента.