Глава 4
Жизнь третья. Бордель во время пожара
Раздавая Року советы, странная парочка не догадалась подсказать главное – в двадцать первом веке ходить или тем более бежать только лишь для того, чтобы попасть из одной точки в другую, вовсе не обязательно.
Особенно если ты находишься в городе.
Телефона у Рока нет, и это почему-то удивляло, потому что какая-то тень воспоминаний подсказывала, что такая штуковина должна быть обязательно. Да и, глядя, как люди на улицах повсеместно пытаются чего-то добиться от своих ставших бесполезными трубок, можно сделать вывод, что они имеются если не у всех, то у очень многих. Однако отсутствие этого предмета вообще не напрягало, зато волновало кое-что другое, тоже связанное с личным имуществом.
То, что бумажник у Рока имеется, он обнаружил еще в общежитии, когда пытался разузнать о себе хоть что-нибудь. Его тогда тоже перерыл, кроме денег в нем обнаружилась дисконтная карта магазина спортивных товаров, билет на фильм, название которого ему ничего не сказало, и безвкусно оформленная реклама стрелкового клуба. Никакого намека ни на имя, ни на фамилию, ни на род занятий – вообще ничего.
В данный момент Рока сильно интересовал финансовый вопрос. На вид в бумажнике денег немного, где взять еще, он понятия не имел, кредитки у него не нашлось (да и была бы, какой от нее прок при отсутствующем электричестве).
Такси, которое он приметил, еще выходя из общежития, стояло на прежнем месте – на полпути к супермаркету. Потасканная машинка отечественного автопрома, без изысков, простая рабочая лошадка, где с комфортабельностью туго и местами грязновато. Ну да ему абсолютно все равно, лишь бы ехать могла.
Водитель оказался на месте, он занимался тем же, чем и многие другие, – ожесточенно терзал смартфон, будто искренне верил, что тот, испугавшись или смилостивившись, заработает как прежде.
Постучав в наполовину опущенное стекло, Рок вывел таксиста из мобильной нирваны и задал вопрос, понятный всякому работнику этой профессии:
– Шеф, свободен?
Тот, не мигая и ничего не произнося, изучал потенциального пассажира секунды четыре, что явно многовато, после чего лаконично ответил:
– Допустим.
– Хочу за мостом оказаться. И побыстрее.
– За каким мостом?
– Мост – это такая штуковина, которая соединяет берега реки.
– Я в курсе. Тебе какой именно мост нужен? – голосом человека, терпеливо втолковывающего дебилу основы квантовой физики, уточнил таксист.
То, что нужный Року мост не является единственным, стало сюрпризом – об этом его не предупреждали. Но известие не выбило из колеи, начал объяснять, как мог, показывая при этом рукой:
– Тут вроде улица должна быть, широкая, она ведет влево, внизу по ней и будет этот мост.
– Ты что, неместный?
– А это проблема?
– Да нет, просто интересуюсь. Тебе куда за мост?
– Просто за него куда-нибудь на километр увези. На сколько это потянет?
– По счетчику набежит где-то под девяносто. Только подождать придется, связь не работает, даже навигатор ничего не показывает, счетчик не пашет.
Рок, ничуть не обманувшись подробными объяснениями водителя и обрадованный тем, что, оказывается, он финансово способен потянуть несколько таких поездок, предложил свой вариант:
– Машина работать должна, а я ехать, ничего не ждем, плачу две сотки. Только давай без героизма и по тихим улицам, где ни толп обезьян, ни движухи плотной, не хочу в пробке стоять. Норма?
– Мост нам никак не объехать, а там движение всякое бывает.
– Я в курсе, что мосты – узкие места, но ты постарайся.
– Всегда стараюсь.
– Ну так что, едем или общаемся дальше?
– Запрыгивай.
Едва начали выруливать на дорогу, как таксист произнес:
– Почему сказал, что неместный? Я ведь вспомнил тебя, ты футболист.
– А зовут меня как? – спросил Рок с замиранием сердца.
Неужели наконец получит ответ на столь простой и одновременно запутанный вопрос.
Увы, не все так просто, водитель покачал головой:
– Я по футболу не очень, мне больше бокс нравится.
– Да меня здесь все с каким-то футболистом путают, – соврал Рок, прикрывая правое колено левым, а левое ладонями.
Шрамы там знатные, приметные, из-под шорт выглядывают, видно, что хирурги резали безжалостно. Не хочется ни об амнезии рассказывать, ни о надписях перед глазами, а хочется просто перебраться на другую сторону реки, пока его в очередной раз не прикончили.
Возможно, мучительной смертью.
– Да, лицо похожее, даже я тебя вспомнил, – продолжил словоохотливый водитель. – У тебя в телефоне навигатор есть? Ну, в смысле спутниковый? Может, работает.
– Я трубу дома забыл, – снова соврал Рок.
Не хотелось признаваться, что телефона у него вообще нет, а то, глядишь, дойдет до того, что первому встречному придется рассказывать, что документов тоже нет, к тому же он сам себя не помнит и регулярно видит странные вещи, каким-то непостижимым образом связанные с кошмарными событиями.
– Ерунда какая-то. У меня смарту сеть вообще не нужна, лишь бы спутники летали. Но ничего, собака, не показывает, будто в подвале сижу.
– Накрылась твоя труба.
– С чего ей накрываться, вроде все работает. Просто ни связи нет, ни спутников не видит, и такое у всех.
– Перезагрузи, вдруг поможет.
– Уже пробовал – не помогло. И навигатор в машине тоже ничего не видит. Не могло же все сломаться одновременно, тем более с виду работает как обычно. Такое дело глушить могут?
Рок пожал плечами:
– Вообще-то я без понятия, но, наверное, военные что угодно заглушить могут, у них такое запросто.
В этом момент таксист коротко выругался, резко выворачивая руль. Мимо, не притормозив и не просигналив, с непозволительной скоростью пронеслась громыхающая разбитым бампером машина.
– В дурдоме сегодня день открытых дверей, – неприязненно произнес водитель. – Носятся все подряд, и на ржавых ведрах, и на дорогих тачках. Куда они сегодня все торопятся, один черт – главные улицы сейчас непроезжие, светофоры потухли, машины следом становятся, на центр без вертолета не вырулить.
– И что теперь делать будем? – напрягся Рок, чуть ли не презирая себя за то, что забыл такую немаловажную подробность.
– Так мы же не к центру, а наоборот. Прорвемся как-нибудь, дворами, потихонечку. Тут пару неприятных мест объехать надо, а дальше не должны встрять. По идее.
Мимо пронесся еще один безмозглый лихач, вызвав очередную вспышку недовольства водителя и едва не снеся зеркальце слева. Причем далеко не уехал, всего-то через пару сотен метров обнаружился в наказанном состоянии: перевернулся кверху колесами, вокруг начали собираться зеваки, самые смелые уже пытались проникнуть в салон.
Таксист, не притормозив, проехал мимо, прокомментировав:
– Стадо придурков. Если не знаешь, что там и как, вообще не трогай. Может, у человека позвоночник в труху, такого чуть шевельнешь неправильно, и в лучшем случае – калека на всю оставшуюся жизнь. Но нет же, лезут и лезут, все им неймется. Рай на Земле наступит, только когда безрукие вымрут, но мы такого счастья не дождемся, потому что эта публика умеет правильно делать только одно – из мамок выбираться.
Рока слова таксиста почему-то неприятно напрягали, и, анализируя их, он понял, в чем дело – проскакивали те же самые неестественные перепады интонаций, как у всех трех студентов, с которыми ему приходилось общаться при пробуждениях. Не настолько, возможно, яркие, но в сочетании с замедлением и убыстрением речи без причины, постановкой фраз и самой манерой общения все эти четыре человека чем-то походили друг на друга.
И одновременно отличались от пары мужчин, по совету которых Рок сейчас ехал к мосту, о существовании которого до встречи с ними не подозревал.
Эх, поговорить бы с ними подольше и поподробнее, а еще лучше – закорешиться. Ведь проскакивали намеки, что можно податься с этими мужиками в места, где все не настолько паршиво, как здесь. Очень уж не хочется и дальше делать то, что они называли «поднимать или качать удачу», потому как, судя по их высказываниям, заниматься этим придется и дальше – такие, как Рок, по непонятной причине должны умирать снова и снова.
Ну и сколько раз? На какой цифре должен остановиться счетчик смертей, чтобы хотя бы начать понимать – куда именно его занесло?
Этим утром Рок уже начал подозревать, что за некие, напрочь забытые прегрешения он угодил в оригинальную разновидность ада, но встреча со странной парочкой уверила в обратном – похоже, здесь нет ничего потустороннего, эти мужики совершенно не ассоциировались с чем-то мистическим, оба предельно приземленные, несмотря на откровенную странноватость. Жаль только, что главные вопросы так и остались безответными.
Да и не уверен, что сумел бы задать их правильно.
Хотя… Уже имеющейся информации достаточно, чтобы высказать обоснованное предположение. Да, это не ад (и прочая мистика), но и не реальность в привычном понимании – это игра. Странная, жестокая, абсолютно непонятная и неинтересная, но всего лишь игра. Рок не очень-то увлекается такими способами убийства свободного времени, но совсем уж ничего не знающим его не назовешь (и самое смешное – при этом уверен, что о подобных никогда не слышал, знание будто само собой в голове нарисовалось). Повернутые на таких делах ребята сутками сидят у пыльных мониторов, наживая близорукость и туннельный синдром в запястьях, а не бегают непонятно где, пытаясь узнать хоть что-нибудь о себе в перерывах между насильственными смертями.
Нет тут никаких мониторов, есть очень даже убедительная реальность, сдобренная ритуальными пожеланиями удачной игры и…
Ну какой же он болван! Вот как можно быть таким тупым!
– Меню, – произнес Рок тихо-тихо, скорее изобразил слово движением губ, чем озвучил.
Это чтобы с таксистом не объясняться, ведь разговаривающий сам с собой пассажир может его насторожить. Рок и без того напряг его просьбой избегать скоплений людей и транспорта, не нужно усугублять.
Итак, что ему сейчас требуется больше всего? Он ведь не какой-нибудь там великий киберспортсмен, но в вопросе разбирается достаточно, чтобы осознать самое главное – в каждой игре имеется кнопка «Выход», и где ей еще отыскаться, если не в меню.
Остается пустяк – найти ее, нажать, оказаться в нормальном мире, где как можно быстрее выяснить крайне важный вопрос: кто загнал его, лишенного памяти, в игровое пространство и столь жестоко издевался? Не может быть, что в случившемся беспределе нет виноватых, уж одного как минимум надо как следует подержать за горло (да и попинать ногами не будет лишним).
Увы, не все так просто: не прошло и минуты, как Рок окончательно убедился – именно это меню создано исключительно с целью запутывания таких, как он. Вот скажите, например, зачем нужно многостраничное окно под заголовком «Умения», если в нем пусто, как в дырявом кармане нищеброда. Или вот еще – семь полосок разного цвета, очевидно, шкалы, которые должны о чем-то говорить, но ничего не говорят, потому что поясняющие подписи отсутствуют.
И не наблюдается самого главного – нет ни намека на вожделенную кнопку. Конечно, не исключена вероятность, что она мастерски укрыта за множеством перекрывающих друг друга окошек, свернуть или убрать которые невозможно, получается лишь продвигать их вперед одно за другим, чтобы рассмотреть все. Путаница при такой каше неизбежна, но Рок подозревал, что дело вовсе не в этом.
Из места, где ты даже имя свое узнать не можешь, свалить не так просто.
Таксист тем временем и правда продвигался дворами, мимо старых пятиэтажек, рядов ржавых металлических гаражей и скопищ мусорных баков. Это Рок мог разглядеть через участки чистого пространства, не загроможденного разноцветными окошками разделов меню. Затем машина уткнулась в забор школы, повернула, объезжая ее, направилась в переулок, выходивший на широкий проспект, движения на котором не просматривалось.
– Видал? – самодовольно заявил водитель. – Пробка выше осталась, народ так и стоит там в очереди, нехорошее место, худшее в городе. А мы сейчас одни, как короли, проскочим.
– А почему снизу никто не показывается? – недоверчиво уточнил Рок, когда до проспекта осталось не больше пары десятков метров, и заодно тихонечко прошептал «меню», расчищая себе поле зрения.
Таксист ничего не успел сказать – ответ показался во всей красе. Слева выскочила целая колонна разнообразной техники, преимущественно негражданского назначения, включая бронетранспортер. Видимо, для ее прохода улицу где-то ниже перекрыли, а разглядеть машины не получалось до последнего момента, они выскочили из-за угла с дурной скоростью, недопустимой, когда едешь такой оравой.
– Ого! – заявил Рок, не представляя, что тут еще можно сказать. – И часто у вас здесь такие покатушки устраивают?
– Восьмой год, как в эту деревню перебрался, и впервые такое вижу, – озадаченно ответил таксист и, выворачивая голову, добавил: – К южной развязке сворачивают, похоже, где-то рядом вся каша заварилась.
– И что за кашу там варят?
– Света нет, связь легла наглухо, навигаторы спутниковые – и те скопытились. Я, парень, одно тебе скажу – на ровном месте такое не случается. Тут или какое-нибудь наводнение с землетрясением, или теракт. Ты видишь здесь воду или развалины? Землю под ногами трясет, а? Значит, сам понимаешь, что за дела завертелись. А ведь спокойный город был, никто никогда сюда не лез.
– Как они вообще без связи такую банду согнали, – указал Рок на продолжавшую тянуться колонну.
– Так это же полицаи да силовики всякие, у них на такой случай и рация, и проводная связь. Наверное, обычные телефоны работают, да только у кого они сейчас в домах остались, все давно при мобилках. О, ты только посмотри на это! – Водитель вытянул руку, наводя палец на тяжелую гусеничную машину. – Серьезная штука, такой можно стены сносить или сквозь дома проезжать. Как-то даже странно, что они так быстро выбрались на дело, обычно власти у нас пока пошевелятся, уже и не нужно ничего.
Последняя машина, обычный с виду микроавтобус, миновала переулок. Таксист воровато оглянулся и решительно придавил газ:
– Если и перекрыто, мы знать ничего не знаем. Я тебя со двора подобрал и ждал там долго, если что, лады?
– Как скажешь.
– Знал бы, не поехал, из-за пары соток с гиббонами объясняться кому охота. Вот черт!
– Что? – не понял Рок.
– Да прорвало затык. Ну, пробку в смысле, нам в корму несутся. Не вовремя их черти дернули.
Сзади надвигался поток машин, причем первые не ехали, а почти летели, будто дело происходило не на проспекте посреди города, где скорость ограничена, а на финишной прямой экстремальных гонок. Таксист начал поспешно выворачивать вправо, пытаясь прижаться к бордюру, что, на взгляд Рока, бесполезное занятие. Эти лихачи мчались по двум рядам в три колонны, плюс еще пара нагло вынеслась на встречную, проигнорировав две сплошные линии и тот факт, что армада техники силовиков еще не скрылась из виду.
В последнюю секунду у кого-то сдали нервы, сразу две машины с визгом затормозили, одну понесло юзом, с пассажирского сиденья не получилось рассмотреть подробности, как Рок ни извивался, и поэтому даже не понял, кто с кем в итоге столкнулся.
Но заскрежетало знатно – это явно не слегка помятое крыло или побитый бампер.
А затем врезались в такси. Не сказать чтобы сильно, но Рока дернуло прилично, а так как в этот момент голова некстати повернулась в попытке увидеть, что творится позади, шее пришлось несладко – от рывка она выдала острую вспышку боли, отступившую неохотно и оставившую после себя саднящее, крайне неприятное ощущение.
– Ну, блин, паразит тупой! – выругался водитель. – Приехали! Да в гробу я видал твои сотки, парень.
С этими словами он решительно распахнул дверь машины, но лишь затем, чтобы тут же ее захлопнуть и трясущимся голосом заявить:
– Да что же это такое… да ты только посмотри на это… Черт! Черт! Черт!!!
Рок был занят шеей – разминал, то в одну сторону голову наклоняя, то в другую, пытаясь вернуть ее в прежнее состояние. Но после этих слов, высказанных со своеобразной интонацией, не смог не уставиться вперед, куда вовсю таращился водитель.
Секундой-другой больше – и Рок с высокой степенью вероятности получил бы очередную невнятную подсказку и пожелание удачной игры. Его спасли таксист, даже в такой момент не сумевший держать рот на замке, и какая-то невероятная реакция. Всего один мимолетный взгляд – и он, ни о чем не рассуждая и ни в чем не сомневаясь, плечом распахнул дверь, вываливаясь на газон, благо водитель перед этим прижался к бордюру впритирку, прокатился по короткой, сильно замусоренной травке, вскочил, скривившись от боли: во время исполнения незатейливого трюка ухитрился зацепиться распроклятым коленом, и оно отреагировало на грубость в своей обычной манере – весьма болезненно.
По всем полосам проспекта, игнорируя чуть ли не полный перечень правил дорожного движения и заодно здравый смысл, неслись машины таких же лихачей, только со встречного направления. И больше всего Рока напрягал возглавлявший гонку тяжелый грузовик – разогнался он так, как водители подобного транспорта на пустынных загородных трассах себе не позволяют. Надсадно гудящий монстр играючи снес малолитражку, которая, также с нарушением правил, неслась в сторону моста по встречной, то же самое повторил с громоздким джипом, даже не вильнув при этом, а вот автобус оказался чересчур крепким орешком.
Или, скорее, – увесистым.
Грузовик врезался с тем еще грохотом, разбросав в стороны центнеры искореженного металла, разобрав автобус до середины, и, резко уйдя вправо, задел одну из обгоняющих машин, которая из-за этого пошла юзом, столкнулась со второй, отбрасывая ее, та стукнулась о третью, четвертую, и вот уже по проспекту понеслась волна раздираемого металла – разгорелась цепная реакция столкновений.
У Рока хватило ума и времени откатиться чуть дальше за миг до того, как грузовик, расшвыривая в стороны все, что подворачивалось ему под бампер, мимоходом задел такси, в клочья разнеся левую сторону от переднего колеса до багажника, помчался было дальше, но тут ему подвернулся достойный противник – несущаяся навстречу фура с идеально белым, будто игрушечным прицепом. И то и другое было чересчур чистеньким, прилизанным, что большая редкость и выглядит неестественно.
Тяжелые машины столкнулись лоб в лоб столь шумно, что Рока слегка оглушило. Хотя, скорее всего, в этом виновата железяка, прилетевшая в голову в тот момент, когда такси превратилось в печально выглядевший металлолом, похоронивший в своих недрах так и оставшегося на своем месте водителя.
Сидя на дальнем краю газона, Рок ошеломленно наблюдал, как на дороге стремительно разворачивается эпичная картина столкновений и гибели десятков самых разных машин. Причем доставалось как излишне разогнавшимся нарушителям правил, так и стоявшим на месте, абсолютно ни в чем не виноватым, ведь далеко не все так целеустремленно торопились умереть или покалечиться, основная масса законопослушно плелась позади, и при виде такого бедлама водители, как это у них принято, дружно начинали тормозить, сами превращаясь в неподвижные мишени и другим перекрывая пути к спасению.
Сразу в нескольких местах вспыхнуло пламя и взметнулся дым, на все лады кричало множество людей, мимо Рока, постанывая, проковыляла немолодая женщина, почему-то одетая лишь в сексуальное нижнее белье, она баюкала неестественно вывернутую руку. Мужчина, который, сильно хромая, плелся вслед за ней, вдруг присел прямо на тротуаре и заскулил, будто побитая собака. Еще один бухнулся на колени чуть дальше, едва уйдя с дороги, видок у него был тот еще – в космонавты такого точно не возьмут: сплошная кровь от головы до ног, хрипит нехорошо, в лицо основательно воткнулся здоровенный осколок стекла.
Чувствуя себя не очень хорошо, Рок потрогал голову и нащупал быстро наливающуюся в объеме шишку, слегка мокрую. Повезло, что прилетевшая железяка оказалась небольшой, будь на нем та самая шерстяная шапочка, как в предыдущие два раза, мог вообще без последствий проскочить. И оглушило знатно, в ушах звенит, перед глазами плывет, частично выпал из реальности, вид продолжающей биться техники не вызывает ни малейшей реакции, будто скучный фильм перед отстраненным взглядом проходит. Даже когда красный юркий спорткар, вырываясь из механической бойни, выскочил на газон и пронесся в десятке сантиметров от него, не дернулся.
Мозг почти отключился, а ведь не так уж и сильно стукнуло.
Кто-то подхватил Рока под руку, сдернул с места с такой легкостью, будто он ребенок лет десяти, а немолодой широкоплечий мужчина немаленького роста оттащил на край тротуара за миг до того, как по нему, даже не подумав притормозить, пронеслась еще одна машина.
В ухо при этом грубым и возбужденным голосом прокричали:
– Олух, у тебя имя есть?! Имя?! Вот ведь балбес! Язык потерял?! Давай, говори уже, как тебя звать, не молчи, родной! Совсем оглох, что ли?!
Повернув голову, Рок, борясь с пеленой перед глазами, разглядел мужика лет сорока: плотное, рыхлое телосложение, рожа красная, черты лица грубые, будто его из кирпичей построили, глаза неприятные, нагловато-слащавые, такому что в долг давать, что выбрасывать – одинаково. Легкая серо-зеленая рубашка расстегнута чуть ли не наполовину и не скрывает прилично развитую мускулатуру, а также серьезно заросшую грудь, на которой болтается простенькое украшение – сильно вытянутый черный кристалл с двуглавой вершинкой, прикрепленный к незатейливому шнурку.
Может, физиономист Рок так себе, но в других обстоятельствах даже не подумал бы общаться со столь явно прожженным субъектом.
Но мужик основательно зациклен на его имени, а это кое-что меняет.
Борясь с дурнотой, накатившей после удара по голове, Рок разлепил внезапно ссохшиеся губы и, перекрикивая грохот автомобилей, продолжавших с упоением биться по всей улице, пролепетал не своим голосом:
– А ну бегом убрал грабли. Нет у меня имени, без него кручусь.
Красномордый довольно ухмыльнулся, подмигнул заговорщицки и, не обратив внимания на прокатившееся в шаге от него оторванное колесо, заявил:
– Все мы нулевыми когда-то были, это не западло. Ну и как житуха, братан? Удачу прилично приподнял? Сколько накапало?
Опасливо покосившись на такси, в остатки которого в этот миг под душераздирающий крик врезался каким-то чудом добравшийся до эпицентра событий мотоциклист, Рок ответил:
– Пока до двух.
– Что-то не впечатляет, как-то по-детски.
– А я не тороплюсь, вырасти успею.
– Вот это грамотно, Континент торопливых любит наказывать, а оно никому не надо. Значит, получается, ты вообще свежий, а это, я тебе скажу, очень хорошо, встреча с тобой и есть настоящее везение. Прокачанная удача – ерунда, ничего не стоит, десять она у тебя или пять – разницу никому не докажешь. Примета известная есть: если новая жизнь с везения пошла, дальше тоже попрет. В смысле у меня попрет, у тебя – не факт, если сам по себе будешь болтаться по таким местам. Тебе, братан, надо к кому-то бывалому хотя бы на чуток прислониться. Меня, кстати, Слепнем звать.
– А меня… я не знаю. Пока Роком зовусь.
– А чего Роком?
– Меня какой-то чмырь общажный так назвал, когда это дело только началось.
– У тебя нулевой доступный вариант общага, что ли?
– Не знаю, но я всегда в студенческой общаге оказываюсь.
– Ага, Незнайка, такое бывает. И как там студентки? Пухлые попадаются?
– Пока не примерялся, не до студенток было.
– Ну да, понятное дело, по-быстрому не всякую цифру уломаешь, а без спроса тащить – человечности вредить, да и нет интереса. А как вообще? Чем это ты здесь занимаешься?
– На траве сижу.
– А до этого чем жил?
– До этого к мосту ехал.
– И на хрена тебе мост?
– Да мне тут нашептали, что за ним будет безопасно.
– Заруби себе на носу, Незнайка, – нигде не бывает безопасно. А кто такое сказал?
– Люди вроде тебя. Только они покруче выглядели. – Рок все больше и больше приходил в себя и наконец осознал, что этот человек чем-то неуловимо похож на тех мужиков, из-за которых он оказался на этом проспекте, – просматривается поведенческое однообразие. – Они сказали, что вон в той стороне стаб с оседлыми, которые вот-вот сюда придут.
– Оседлые? – напрягся мужик. – Много их? Серьезные?
– Я даже не знаю, кто это такие.
– Счастливый ты человек, хоть бери да начинай тебе завидовать. Слышь, а пошли со мной, я тебя выведу, куда ты хотел, заодно и пару полезных советов по пути дам, тебе это сейчас нужно, по себе помню, не забыл еще. Со мной не пропадешь, я тоже не из последних, просто своим ходом выхожу, что привязанное было, еще не маякнуло, да и хлам там, почти голяк, не стоит за таким ходить. Бедно жил в последнее время, а потом завалили меня с час назад, на крутую элиту нарвался, не свезло, такое у нас случается. Слышь, Незнайка, а в какую сторону тот мост?
– Вниз по этой трассе для психов.
– Ну пошли, пока тут всерьез не завертелось.
Рок, с заметным недоумением окинув взглядом побоище из десятков машин, очаги пожаров, лужи крови, стонущих и кричащих людей, не задумываясь, спросил:
– А разве это не всерьез?
– Что? – Слепень ухитрился не понять простейший вопрос.
Указав на заваленный металлом проспект, Рок пояснил:
– Ну это… Все это… Разве несерьезно?
– Это?! Да ну, смеешься, что ли! Это, братан, всего лишь бордель во время пожара. – Слепень ухватил Рока за руку, увлек за собой, с места набрал солидную скорость и сосредоточенно-обеспокоенным голосом добавил: – Если не успеем выбраться, тут начнется горящий бордель с пьяными матросами, а вот это, Незнайка, уже серьезно… охренительно серьезно.