© Сергей Изуграфов, 2016
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
«Как-то Жак Ив Кусто обнаружил на дне
Средиземного моря бутылку римского вина, возраст которой он оценил в 2000 лет.
Поднявшись на поверхность, он выпил
ее содержимое. Когда его спросили,
каким на вкус оказалось вино,
он признался: «Немного солоноватое»».
Пролог
«Баланс между событиями, радостными и
печальными, неукоснительно соблюдается».
Димитрос Аманатидис радостно взбежал по лестнице, что вела с галереи с номерами для гостей на верхнюю ресторанную террасу вилы «Афродита». Он страшно спешил, летя, словно на крыльях, от возбуждения перепрыгивая сразу через несколько ступеней. Ему не терпелось поделиться радостной новостью со своей матерью. Его русский друг Алекс в очередной раз пришел их семье на помощь. Теперь их с Марией мечта о большом доме в долине осуществится гораздо быстрее. Как им повезло, что в один из благословенных дней этого лета он сошел на берег Наксоса и поселился у них на вилле!
– Мама, мама, где ты? – закричал он, едва ступив на террасу. Из кухни выглянуло встревоженное лицо младшей горничной и, по-совместительству, официантки Артеми. – Где Ирини? У меня для нее прекрасная новость! Мама, ну где же ты?
– Они с Марией и Катериной разбирают старинные семейные рецепты. Что ты так кричишь? – осуждающе покачала головой официантка. – Распугаешь гостей!
– У нас праздник! Позови их, Артеми, это срочно! Мама, Мария, скорее сюда!
Но звать никого не потребовалось: на крики обычно такого спокойного и уравновешенного Димитроса на террасу в тревоге выскочили все, кто находился на кухне.
– Димитрос, ради всего святого, что ты так кричишь? Что еще случилось? – держась рукой за сердце, взволнованно спросила матушка Ирини. – Ты меня совсем перепугал! Мало мне волнений было в последние дни?
– Мама, у нас праздник! – счастливо рассмеялся Димитрос, крепко обнимая свою мать и жену. – Мария, все прекрасно, ты помнишь, я говорил, что все будет хорошо? Все сбывается! Он покупает виллу! Он покупает все: виллу, таверну, лодки! И платит гораздо больше, чем мы планировали выручить. И платит сразу всю сумму. Когда он мне сказал, я своим ушам не поверил. Это просто какое-то чудо! Нам сам Бог его послал! Мы сможем к осени построить дом и переехать на ферму! И уже этой осенью мы снимем первый урожай и разольем вино по бочкам! Наше с тобой первое вино, фиорина!
– Кто? Кто покупает виллу? Кто платит? – не поняла Ирини. Она совершенно растерялась. – Так быстро? Ведь прошла всего неделя…
– А еще он покупает землю под виноградник в долине, рядом с нами, и мы будем вместе выращивать виноград, – те сорта, которых еще никогда не было на Наксосе! Мы будем первыми! И он отдает этот виноградник мне в управление! – Димитрос счастливо рассмеялся, подхватил на руки жену и закружил ее в воздухе.
– Да кто же он? – смеясь, замолотила Мария острыми кулачками в грудь мужу. – Можешь ты толком объяснить, балбес, или мы тебя сейчас поколотим? Поставь меня на пол! Катерина, неси швабру и веник, мы его проучим!
– Как, я не сказал? Алекс! Конечно, Алекс. Кто же еще? – искренне недоумевая, ответил Димитрос, отпуская Марию и падая в изнеможении на стул. – Алекс Смолев, русский, покупает нашу виллу. Он остается жить на Наксосе! Мы вместе были у нотариуса, он уже готовит документы. Сейчас Алекс пошел в банк, узнать, как быстро они смогут перевести деньги. Кстати, он сказал, что весь персонал остается работать!
– А-а-а! – раздался общий радостный крик всех присутствующих. Все любили Алекса. За этот неполный месяц, что он прожил на вилле, он успел завоевать всеобщее доверие, уважение и любовь. Матушка Ирини без сил опустилась на стул рядом с сыном. От радости у нее на глазах навернулись слезы.
– Господи, какое счастье, сынок, что такой достойный человек купит нашу виллу и таверну. Я ночами не спала, все думала, думала… А теперь какие могут быть сомнения? Но мы обязательно должны ему помочь во всем разобраться. И снова открыть таверну, он сам не справится. Он человек одинокий, неженатый, а что мужчина понимает в хозяйстве? Не мужское это дело. Это же сколько хлопот: надо срочно искать повара, бармена, официантов! А достойных и трудолюбивых еще поискать. Надо договориться с поставщиками вина и ракии, с фермерами, с рыбаками! Он же никого не знает, его могут обмануть. Надо побелить все стены, крышу у таверны перестелить, все отремонтировать до моего отъезда на материк, иначе я не смогу смотреть ему в глаза! Мне душа не позволит. И что люди скажут? Что Ирини Аманатидис все бросила и уехала? Совсем, скажут, совесть потеряла на старости лет, – женщина решительно и гордо покачала головой и легонько пристукнула сухой ладонью по столу. – Нет, такому не бывать!
Сын успокаивающе взял ее руки в свои. Мария встала рядом с мужем и нежно обняла его за плечи.
– Мама, мы все сделаем, не волнуйся! Кстати, ты знаешь, как он назовет таверну? Он сказал, что другого варианта и быть не может. Он назовет ее в честь тебя и папы! «У Ирини и Георгиоса!». Папа был бы очень рад.
– Тем более! – растроганно сказала Ирини, утирая непрошеную слезу. – Тем более! У меня душа не будет спокойна, если мы ему не поможем все организовать! Какой сегодня счастливый день! Что ты сидишь? А что вы стоите? – накинулась она на Димитроса и на веселящийся персонал. – Мария, доченька, гони их всех быстро на кухню! Ты – хозяйка сегодня. Димитрос, а ты ступай в погреб! Готовьте стол, чтобы к моему приходу все было готово. Я схожу в церковь, помолюсь, расскажу своему старику, как мы счастливы, и попрошу у Господа помощи для этого светлого человека. И чтобы сегодня были музыканты и танцоры, слышите меня?!
– Мама, но мы собирались с Алексом сегодня объехать остров и посетить виноградники, заехать к старому Спанидису, чтобы тот рассказал Алексу про островное виноделие, потом вместе выбрать участок! – растерянно произнес Димитрос.
– Вот завтра и поезжайте! – тоном, не терпящим возражений, заявила Ирини. – А сегодня у нас будет праздник! Что стоим, кого ждем? А ну, живо за дело!
Решив все организационные вопросы с банком, Алекс решил прогуляться по набережной вдоль линии ресторанов и таверн. Ну вот, подумал он, ты и решился. Значит, остаешься? – сам себе задал он вопрос. – Значит, остаюсь! Решение принято, и на душе стало легче. Теперь понятно, что надо делать и чем заниматься. Из статуса праздного отдыхающего очень скоро он перейдет в статус хозяина – и заботы о вилле и винограднике поглотят его целиком, не давая всяким глупым мыслям портить ему настроение. Ой ли? – поинтересовался его настырный внутренний голос. – Сам-то в это веришь? С чего ты взял, что я перестану объяснять тебе очевидные вещи? Да и как вообще ты решил справиться со всем этим хозяйством один, без хозяйки? Не пора ли тебе, наконец, задуматься… В этот момент неприятный для него внутренний диалог был, к счастью, неожиданно прерван яростным громким спором и криками.
Алекс поднял глаза и сориентировался. Он обнаружил себя как раз напротив таверны Софии. У входа в таверну собралась группа людей. Среди них были местные рыбаки и просто зеваки. Он увидел в толпе старого Никоса, стоявшего с опущенной головой, и его сына. Костас что-то сердито и резко выговаривал молодому парню, стоявшему с надменным видом у входа в таверну, сложив руки на груди. Выслушав Костаса, этот парень пренебрежительно усмехнулся, махнул рукой и что-то ответил брезгливым тоном. Костас рванулся вперед, но сильные руки рыбаков удержали его. Парень быстро исчез в глубине таверны. Постояв еще немного времени, местные стали расходиться, качая головами и вполголоса переговариваясь. Скоро остались только поникший старый рыбак и его сын.
– Костас! – позвал Алекс. – Кали мера! Как дела?
– Алекс! – просветлел лицом на мгновенье молодой грек и снова сник. – Кали мера! Все плохо.
Смолев подошел к грекам и тепло поприветствовал старого рыбака, стоявшего с расстроенным лицом. Тот силился улыбнуться, но улыбка вышла неважной.
– Да что у вас тут произошло? – обеспокоенно спросил Смолев, став серьезным.
– Старая София болеет. Сын увез ее на материк, будет операция. Говорят, что вернется она не раньше, чем через месяц, а то и два. Да и вряд ли она снова займется делами. Теперь таверной управляет ее племянник. Он – полный идиот! Мой старик сорок лет привозил Софии рыбу, каракатиц и кальмаров. Отец – рыбак, в этом смысл его жизни, да и заработок. А племянник Софии решил, что таверна заработает больше, если будет продавать пиццу, гамбургеры, картошку фри и кока-колу. Мол, туристам эта еда знакома, выручка будет больше. А морепродукты быстро портятся, мол, – сплошной убыток. Собрался увольнять повара Петроса. Да тот и сам бы ушел: станет он ему гамбургеры жарить! Только отец у меня остался без работы. У всех таверн – свои поставщики, им тоже надо на что-то жить.
– Ясно, – с облегчением произнес Алекс. Ну, вот как все складывается, подумал он. Вот ты уже и занимаешься хозяйством. – Костас, послушай меня. Первое: весь сегодняшний улов несите на кухню «Афродиты», скажете, что я попросил, там все примут. Найдешь Димитроса, он все им объяснит и рассчитается с Никосом. Второе: с завтрашнего дня я буду покупать у твоего отца весь улов. А через две недели откроется старая таверна Аманатидисов. Она будет называться «У Ирини и Георгиоса». И я хочу, чтобы все кальмары, что поймает Никос, до единого, помимо рыбы, шли только туда, хорошо? Платить там будут в полтора раза больше, чем платили у Софии. Все понял? Переведи отцу. Третье: скажи повару, который собрался увольняться, что я хочу с ним переговорить, пусть придет сегодня вечером на виллу часам к восьми. И еще. Мне понадобится твоя помощь с лодкой. Ее надо будет отремонтировать, покрасить и спустить на воду. Так что вечером тоже приходи, обсудим. И доброго вам дня! – Алекс похлопал Костаса по плечу, кивнул Никосу и отправился дальше.
Костас какое-то время стоял с разинутым от удивления ртом. Потом его осенило. Смолев за это время успел отойти на значительное расстояние.
– Алекс, так вы теперь новый хозяин «Афродиты»! – радостно крикнул молодой грек на всю набережную.
Ну вот, теперь и весь остров знает, подумал Алекс.