– Тебе больше некуда бежать! Сдавайся! – в повелевающем голосе сквозила усталость, но и Хранитель был на пределе. Ветер трепал мантии окруживших его колдунов, пытаясь сорвать всех пятерых с крепостной стены и унести в бушующее море.
– Так подойди и возьми то, зачем шёл, – эльф гордо вскинул голову. На его прекрасном и юном лице не проступило и тени страха, но он боялся. Не смерти. Бояться неизбежного – лишь отравлять свое оставшееся время. Сердце его дрогнуло, когда он посмотрел в глаза магу и увидел там то, чего так боялись все эльфы. Тень Бездны плескалась во взорах всех четырёх колдунов, и это значило, что они не остановятся ни перед чем.
– Сколько ещё заклятий ты выдержишь? И почему твои благородные соратники оставили тебя одного? – маг приблизился на два шага. Эльф отступил на один. Мелкие камешки из-под его каблука посыпались вниз, в жадную волну, штурмовавшую крепостную стену. Хранителю вдруг стало спокойно. Он знал, что не выдержит больше ни одного заклятия, что те, кто защищал его жизнь на поле боя, не успеют придти на помощь. А ещё он знал, что высота этой стены двести локтей, а внизу глубина, скрывающая смертоносные клыки подводных скал.
– Ты не получишь ключа! – звонко проговорил эльф. – Никто его не получит!
Четыре мага на миг замерли в ужасе, когда эльф, не оглядываясь, сделал шаг назад. Старший опомнился первым, но когда он достиг края стены, волны уже сомкнулись над сереброволосым Хранителем.
– Проклятие Девяти Небес! – выкрикнул маг. – Ведь ключ можно найти только пока жив Хранитель!
Часть 1. Исток
– Слава его величеству! – мальчишка с озорной улыбкой отсалютовал воину деревянным мечом и исчез в переулке.
– Слава, – добродушно усмехнулся Мардин и огляделся. Задумавшись, он свернул не на ту улицу и теперь стоял на маленькой площади, залитой весенним солнцем. Однако народу было полно и здесь. На улицах Великого Города шумел самый яркий праздник Солнечного Мира, день Весеннего Равноденствия. Сегодня в столице Взморья можно было встретить самый разный народ. Суровые и смуглые воины с востока, легкомысленные поэты и музыканты с запада и даже гномы Туманных Гор, привозившие свое оружие, известное на весь континент. Только эльфов в Великом Городе Мардин за свои тридцать девять лет не встречал. Дивный народ избегал людских городов.
– Мардин! – голос за спиной заставил воина обернуться.
– Его величество хочет видеть нас в Круглом Зале, – сообщил высокий мужчина в такой же, как у Мардина, форме. Золотая лилия, державшая ворот плаща и понятная только избранным, являлась отличительным знаком состоящих в Кругу Посвящённых.
– Его Величество? – не поверил своим ушам Мардин. Посвящённые, выбранные из лучших воинов, тайный совет короля, созывались только тогда, когда случалось нечто невозможное. – Ведь в последний раз Круг созывали двадцать лет назад!
– Я помню. И мне это тоже не нравится. Так мы идём, или ты хочешь заставить пресветлого Хардиана ждать?
В круглом зале Мардин до сих пор бывал лишь раз, и теперь воина вновь поразили его размеры и величие. Длинные ряды мраморных скамей, амфитеатром спускавшиеся к малахитовому постаменту, понемногу заполнялись воинами. Когда триста двадцать Посвященных заняли свои места, высокие двери распахнулись, и в зал вошёл король. Он был высоким и статным мужчиной с крепкой рукой и стальным взглядом серых глаз. Ещё не так далеко ушло то время, когда он был первым воином своего королевства, и хотя волосы его уже искрились сединой, сила и твёрдость не покинули его.
– Слава Его Величеству! – в один голос выдохнули поднявшиеся со своих мест Посвящённые.
Хардиан благосклонно кивнул и жестом велел воинам садиться. Со своего места король видел лица всех собравшихся, и во всех глазах читалось настороженное недоумение. Дождавшись тишины, Хардиан заговорил:
– Я приветствую вас, воины Круга Посвящённых. Я не раз обращался к вам за советом, ибо вы обучены жизнью и закалены в боях. Теперь на континенте мир. Взморье процветает, соседи уважают и ценят нас. С нами дружат даже гномы. Но именно сегодня я собрал вас всех вместе впервые за дни нашего благополучия. Именно теперь происходит то, что я могу доверить только Посвящённым. Утром ко мне прибыл высокий гость с острова Эдель-Тор. Прошу знакомиться, – король обернулся.
Два безмолвных стража распахнули двери, и в зал вошёл высокий сереброволосый эльф в светлых ниспадающих одеждах. Летящей походкой поднявшись на постамент, он приложил ладонь к сердцу в знак приветствия. Посвященные единым движением вскинули к небу правый кулак.
– Перед вами Инголиан, старший советник пресветлого владыки Велиарэна. То, что он открыл мне, поведает теперь и вам. Прошу внимать ему так, как внимаете мне, – король шагнул в сторону, уступая место эльфийскому советнику.
– Вечного мира вам, Посвящённые, – звонко и чисто проговорил эльф, обведя взглядом собравшихся. Мардин, сидевший во втором ряду, вздрогнул, когда взгляд коснулся его. Лицо Инголиана было юным и светлым, а вот глаза хранили память многих веков.
– Я хочу рассказать вам вашу историю, Посвящённые, – эльф мельком взглянул на короля, и тот одобрительно кивнул. – Вы считаете себя тайным военным советом его величества Хардиана, но знаете лишь ту войну, которую несут с собой ваши беспокойные соседи. Впервые Круг был собран семьсот лет назад для борьбы с гораздо более серьёзным врагом. Чтобы вы поняли, о чём я говорю, я расскажу вам одну древнюю легенду. Возможно, кто-то из вас её слышал. Сегодня вам предстоит узнать, что эта легенда – не сказка бродячего менестреля. Эта легенда – история вашего мира. Все вы слышали о Великой Битве, о магах, возжелавших уничтожить Солнечный Мир. Но едва ли кто-то из вас знает, где сокрыта причина их безумия. Среди людей лишь королевский род Дальнего Передела хранит и передает эту тайну. Только они знают, что существует за пределами мира Бездна, наполненная дикой изначальной силой. И существуют Врата, соединяющие ее с Солнечным Миром. Многие тысячелетия маги пытались отыскать Врата и зачерпнуть из этого источника. Но ещё не рождал Солнечный Мир мага, способного покорить Силу и не покориться ей. Вырвавшаяся на свободу сила захлестывала мир, и воцарялся хаос. Тогда из-за моря приходили эльфы и приводили в порядок обезумевший мир. Семьсот лет назад Врата были открыты в последний раз. Маг получил силу, но не смог удержать её, и началась Великая Битва. Вновь из-за моря пришли эльфы, но лишь ценой великих усилий и огромных потерь удалось победить мага и закрыть Врата Бездны. Мы заперли Врата и сокрыли их местонахождение о всего мира. Но вернуться на Север мы не успели. Немногие маги, которых коснулась Бездна, укрылись от нас во время Великой Битвы, но они были. И возжелав заполучить тайну Врат Бездны, они нанесли удар. Мы победили в битве. Но ключ от Врат был утерян. И тогда мы остались, чтобы хранить Врата до тех пор, пока не найдется ключ. Сотни лет мы ничего не слышали ни о магах, ищущих Бездну, ни о ключе. И только сейчас нам стало известно, что на континенте есть маги, помыслы которых связаны с Бездной. Вот только найти их мы не смогли. Поэтому, мы просим о помощи вас.
На некоторое время в зале воцарилась тишина. Посвящённые переглядывались, но молчали. Наконец, поднялся Мардин.
– Светлейший Инголиан, позвольте спросить. Маги, о которых вы говорите, могут сами найти Врата?
– Мы сделали всё, чтобы этого не произошло. Однако же, ничего невозможного нет, – медленно проговорил эльф.
– Тогда не проще ли усилить охрану у Врат и достойно встретить магов, когда они придут?
– Поверьте мне, Посвященный, у Врат собраны большие силы. Вот только если маги смогут найти их и осмелятся атаковать, значит, сил у них будет столько, что лишняя тысяча воинов не станет для них помехой. Я прошу вас предотвратить саму возможность такого нападения.
– Почему вы просите воинов, а не магов? – снова спросил Мардин, оглядевшись и убедившись, что говорить он будет один.
– Ни один маг не должен узнать о Бездне. Не было ещё случая, чтобы маг, даже имевший самые чистые помыслы, не возжелал овладеть силой.
– Открыть Врата без ключа возможно?
– Мы надеемся, что нет, – Инголиан отвел взгляд.
– Как я понимаю, вы пытались отыскать его, но не смогли? И так же, как и вы, его могут найти маги?
– Наши поиски длятся семьсот лет. Вот только без Хранителя они бессмысленны.
– Вы расскажете нам, кто такой Хранитель?
– Когда мы создавали ключ, мы связали его сущность с сознанием одного из наших собратьев. Но Хранитель погиб, и теперь ключ можно найти разве что случайно… – со вздохом отозвался советник.
– А Хранитель может быть только один? – спросил Мардин.
– Да, – на этот раз голос Инголиана прозвенел твердой уверенностью, – иного Хранителя, кроме погибшего, быть не может.
***
– Дейдан! Обожди, не торопись. Я тебе молочка парного налью, – щебетала весёлая полная женщина в белоснежном переднике.
– Спасибо вам, тетушка Тилла, но я ещё обещал Старому Альбатросу лодку залатать.
– Ну, тогда на обратном пути заходи. Я понимаю, что нашего деревянных дел мастера в любом доме Старинок покормят, но ты ко мне заходи
– Еще бы! У вас пироги во всём селе самые вкусные, – весело отозвался юноша и вышел во двор.
– Дейдан! – донесся крик из-за забора. – Заходи, мёдом угощу!
– Спасибо, потом, – мастер помахал сапожнику рукой и жизнерадостной походкой направился к причалу.
Весеннее солнце жарко разогрело землю и теперь усердно грело душу мастеру Дейдану. Насвистывая песенку, юноша спустился по каменистой тропе и оказался на берегу. Удивительно спокойное море мерно накатывало волны на мелкую гальку, наигрывая какую-то одному ему понятную мелодию. Дейдан критически оглядел новенький деревянный причал, уходящий в море длинной тёмной полосой. Причал этот мастер построил всего две недели назад. Теперь вдоль него покачивались мачты рыбацких лодок. Одна из них лежала на берегу, подставив бок жарким солнечным лучам. В этом боку зияла рваная дыра. Бросив на гальку мешок с инструментом, Дейдан с удовольствием принялся за работу. Накатившая волна задорно лизнула его босую ногу. Юноша с улыбкой обернулся и посмотрел в зелёную воду. Где-то на краю сознания, вспыхнула яркая звезда, и мастер вздрогнул. Ему внезапно вспомнился сон, который снился ему на протяжении нескольких лет. Обрывочные, словно чужие, воспоминания о солёном морском ветре, незнакомых страшных глазах, в которых плескалась тьма, о крепостной стене… а потом ощущение полёта и тишина.
Дейдан тряхнул головой, отгоняя наваждение. Он был твердо уверен, что сон чужой, но поговорить о нём ни с кем так и не решился. Он считал, что мужчине не пристало говорить о таких вещах. Отвернувшись от завораживающей морской воды, он вновь взялся за инструмент. Однако, рокот прибоя сегодня, как никогда, не давал ему покоя. В шуме волн ему слышались незнакомые голоса, переливы струн и звон клинков. Дейдан даже оглянулся, однако, берег был пуст. Рыбаки к этому часу закончили свою работу и распутывали сети наверху, в деревне. Мастер потряс головой, окончательно взлохматив светло-русые волосы, и сердито сдвинув брови, стал латать пробоину. Некоторое время его отвлекали от работы только чайки. Дейдан успокоился, снова начал напевать и не сразу заметил, что ни мелодия песни, ни язык ему не знакомы.
– Да что же это такое происходит? – возмутился он, в сердцах швырнув на камни молоток.
– Чем вам не нравится эта песня, молодой человек? – поинтересовался глубокий старческий голос с едва заметной усмешкой.
Мастер вздрогнул и оглянулся. На большом нагретом солнцем камне сидел незнакомый старик в залатанной серой накидке. Из-под низко надвинутого капюшона остро поблескивали внимательные глаза.
– Мне не нравится всё, чего я не понимаю, – сердито отозвался Дейдан.
– А что непонятного в этой песне? – лукаво спросил старец, поглаживая длинную белоснежную бороду.
– А она вам знакома? – в свою очередь спросил мастер, сдержав странный порыв рассказать незнакомцу о своих чувствах.
– Мне знакомы многие эльфийские песни.
– Она эльфийская? – искренне удивился мастер.
– Ты не знал? – старик посмотрел на юношу ещё внимательнее. – Ты не знаешь, на каком языке поёшь?
– Верно, не знаю. Как не знаю и вашего имени, – с легкой прохладой заметил Дейдан.
– Зови меня Странником, – усмехнулся старик.
– Ну, тогда и вы зовите меня Мастером, – скопировал его усмешку юноша. – Так что это за песня?
– Это старинная эльфийская легенда о Вратах. Откуда ты знаешь её? Где-то слышал?
– Она… Она мне приснилась, – буркнул Дейдан и принялся сосредоточенно накладывать заплатку.
– И перевода ты не знаешь?
– Нет, не знаю.
– В этом сне ты только слышал песню, или что-то видел?
– А почему вас это так интересует? – чуть резче, чем собирался, спросил мастер.
– Я стар, и многое повидал за свою жизнь. Едва ли меня ещё можно чем-то заинтересовать. Мне просто приятно беседовать с молодыми. Я словно сбрасываю пару десятков лет.
– Тогда расскажите, как переводится эта песня? – Дейдан внимательно посмотрел на старика.
– Если ты её не понимаешь, значит, время ещё не пришло, – покачал головой старик и поднялся. – Надеюсь, когда ты поймешь её, не будет слишком поздно.
– Почему? – растерялся мастер.
– Потому, что когда-нибудь ты решишь судьбу этого мира, – тихо проговорил старец и, свернув на тропу, скрылся за валунами.
– Что вы такое говорите? – крикнул ему вслед Дейдан, но ответом ему были лишь крики чаек. Бросив инструмент, юноша добежал до тропы, но за поворотом никого не увидел.
– Странник! Подождите меня! – мастер почти бегом начал подниматься вверх.
– Не мог же он меня так обогнать, – выдохнул Дейдан, добравшись до конца тропы. Совсем рядом начиналась деревня. Ни у домов, ни у серебрившейся в стороне осиновой рощи юноша Странника не увидел.
– Рем! – окликнул он одного из игравших неподалеку мальчишек. – Ты старика в серой накидке не видел?
– Нет, мастер. Мы здесь уже давно. Кроме тебя по тропе никто не поднимался, – развел руками мальчишка.
– Спрут знает, что такое творится, – с досадой махнул рукой Дейдан и вновь направился вниз. На тропе мало мест было для того, чтобы ловкий мальчишка спрятался. Старикам здесь надо было думать о том, чтобы не сломать ноги. Странник словно в воздухе растворился. Дейдану вспомнились рассказы о магах, редкие слухи, доходившие до Старинок в преувеличенном и искаженном виде. Но даже в этих историях маги не могли исчезать, словно туман в полдень.
– Мы ещё встретимся, Странник, – сообщил воздуху мастер, вновь оказавшись на берегу, – и вы мне всё расскажете.
Оглядев берег и, на всякий случай, море, Дейдан вернулся к лодке. И снова ему показалось, что далеко на западе, в море, сверкнула звезда, увиденная не глазами, а каким-то внутренним зрением.
– Что же это такое? – тихо спросил сам себя мастер.
***
– Значит, вы уверены во всех ваших соседях? – тихо спросил Инголиан, глядя в огонь. Советник эльфийского владыки и король Взморья сидели вдвоём в Закатном кабинете. За окном уже давно сияли звёзды, но комната освещалась только камином, а разговор всё не думал заканчиваться.
– Я уверяю вас, что ни один правитель на континенте не стал бы утаивать угрозу миру, – твердо проговорил Хардиан. – В последней войне решилось многое, и теперь все четыре престола заняты достойными людьми. Не могу только ничего сказать о Дальнем Переделе. В той войне они не стали нам ни друзьями, ни врагами. Я их никогда не понимал. Суровые, серьёзные, никогда ни во что не вмешиваются.
– В королевском доме Дальнего Передела мы уверены. Этот древний род хранит наши тайны не хуже нас самих, – покачал головой эльф, – но маги Бездны не могут остаться незамеченными для своего короля. Если он хороший король, конечно. Ваши ближайшие соседи, Нардол и Просторье, не могут скрывать такую тайну?
– Его величество Рантал Храбрый всегда был моим верным союзником. Поэтому, за королевский дом Просторья я ручаюсь, как за самого себя. Нардол был нашей вечной проблемой, но в последней битве мои воины случайно спасли Итерету жизнь. После этого мы заключили мирный договор. Я уверен, что он и сейчас сделает всё, чтобы сохранить мир. Угольский королевский дом всегда был тенью нардольского, так что и здесь я бы угрозы не предположил.
– Ваша битва была девятнадцать лет назад. За это время многое могло измениться, – Инголиан изящно облокотился на спинку кресла.
– И все же, в этих людях я уверен. Не могут ли гномы скрывать эту угрозу? – предположил Хардиан. – В их горах прячется немало тайн.
– Вы многого не знаете о гномах. Пусть они кажутся вам резкими и грубыми, а порой и слишком вспыльчивыми, но они верны памяти предков. В Великой Битве они слишком многое отдали во имя нашей победы, и если будет нужно, они вновь встанут под наши стяги. Вы правы, Хардиан, горы скрывают множество тайн. И именно поэтому гномы никогда не пойдут за магами Бездны.
***
– Я не слышал хороших новостей. И уже давно, – его величество Рантал медленно отвернулся от окна и посмотрел на советника. – Вы были неосторожны. Слишком рано эльфы узнали о вашем ордене.
– Едва ли они знают о существовании ордена, – возразил советник, взмахнув рукавом чёрной мантии, словно ворон – крылом. – Им лишь стало известно, что два талантливых ребёнка, будущие сильные маги, ушли за своими учителями и не вернулись домой. Упомянул один из мальчиков дома слово Бездна. Ни о каком ордене это ещё не говорит. Да, эльфы подняли тревогу, но подробностей они не знают.
– Это ненадолго, – король Просторья хмуро взглянул на худощавого старца с пугающе тёмными глазами. – Они будут искать и рано или поздно найдут. Вы должны опередить их. Ключ и Врата. Ни того, ни другого вы до сих пор не нашли.
– Мы ищем, ваше величество, наши люди везде. Но о расположении Врат сейчас знают только эльфы, а разговорить их, как вы понимаете, сложно. Все документы, все книги, которые могли содержать хотя бы намёк, перечитываются в сотый раз. Но эльфы слишком хорошо постарались, заметая следы. Все хоть сколько-нибудь точные сведения уничтожены.
– Место, где пропал ключ, нам известно, – холодно напомнил Рантал, – а найдется ключ, найдется и дверь.
– У наших старейшин появилась версия, что в день исхода Великой Битвы Хранитель не держал ключа при себе, – осторожно заметил маг. – Дно моря в месте его гибели за эти семьсот лет прочесали тысячи раз. Ключ искали и эльфы и маги, и не нашёл никто.
– Вы уверены, что никто? Может быть, ключ уже давно у эльфов?
– Это единственное, в чём мы действительно уверенны. Эльфы продолжают поиски. И они боятся нас.
– Они вас ищут, а это гораздо хуже всего остального. Не хватало мне по вашей милости войны со всем Великим Союзом и эльфами в придачу.
– Когда мы найдем Врата…
– Я слышал это сотни раз, – раздражённо прервал советника король, – когда вы найдете Врата, вы обретёте такую силу, что вам и сами эльфы будут не указ, и я стану сильным магом… Слышал и даже поверил. Вот только пока я вижу лишь явную угрозу со стороны Эдель-Тора и расходы на поиски. Поэтому я говорю вам, быстрее! Иначе я сам пойду к владыке Велиарэну и пожалуюсь, что зараза, которую он ищет, расплодилась именно в моём родном Просторье.
– Ваше величество! Вы не можете так с нами поступить! И с собой, между прочим. Вы думаете, эльфы вам такое простят?
– Я мог ничего не знать. А Хардиан, с которым эти нелюди так спелись, заступится за меня, как за самого себя. Я даю вам ещё полгода на поиски. Не больше. Потом можете проститься со своими мечтами.
– Вы можете пожалеть об этом, – мрачно заметил советник.
– Я уже пожалел. О том, что пригрел под своим крылом орден Бездны.
***
– Владычица ждет вас в Светлом Чертоге, – как ни был вкрадчив мелодичный голос, Эльнориэн всё же вздрогнул от неожиданности. Слишком углубился он в свои мысли. Тряхнув золотоволосой головой и заставив себя сосредоточиться на происходящем, эльф двинулся следом за проводником. Миновав несколько галерей легендарного Высокого Дворца, эльфы остановились перед украшенными искусной резьбой дверями. Эльнориэн толкнул створку и вошёл в Светлый Чертог.
Стены этого зала представляли собой изящные колонны, поддерживающие резной купол, и бесконечное количество окон, из которых был виден весь остров и море за его пределами. Эльнориэн по привычке бросил взгляд на раскинувшиеся внизу пышные леса и сады, среди которых виднелись хрупкие белые башни, а затем взглянул на обращённую к нему спиной стройную фигуру у одного из окон. В длинных тёмных волосах королевы вспыхивали на солнце медные пряди, а белый шёлк плавно струился по её очертаниям. Сердце эльфа сжалось, когда владычица обернулась и обратила на него ясный взор изумрудных глаз.
– Мой самый верный воин, я приветствую тебя, – мелодично проговорила она.
– Прекраснейшая Ириарэль, ваша красота подобна лишь звёздам в ночной синеве, – заговорил Эльнориэн, опустившись на одно колено. – Служить вам верой и правдой для меня честь и высшая награда.
– Поднимись, – владычица улыбнулась, и эльфа бросило в жар, – и расскажи мне, нашёл ли ты что-нибудь в землях Пограничья?
– К моему великому сожалению, владычица, нашёл я немногое. Два отрока, имевших силу, были родом из маленького городка в Пограничье, Атхила. Жители его мало что смогли рассказать. Я лишь понял, что у обоих мальчиков был один и тот же учитель. Его отличительной чертой можно назвать шрам на виске, который он тщательно скрывает. Ещё мне рассказали, что говорил этот человек на языке Дальнего Передела.
– Дальнего Передела? – переспросила королева, нахмурившись.
– Да, на изначальном наречии. И это убеждает меня в том, что таинственный учитель родом может быть откуда угодно, но не из дальних земель. Люди Дальнего Передела уже давно, как и весь остальной континент, используют язык Взморья, как всеобщий. Изначальное наречие там можно услышать лишь в королевском замке, или во время обрядов.
– Наши враги пытаются очернить наших самых надёжных друзей, – владычица медленно прошлась по залу, не заметив жаркого взгляда, следившего за каждым её движением. – Тебе снова придется отправиться в путь. Ищут многие, но далеко не всем дано найти. Я надеюсь на тебя, Эльнориэн.
– Я никогда не позволю себе разочаровать вас, прекраснейшая Ириарэль, – эльф поклонился и покинул Светлый Чертог. Выйдя за дверь и оказавшись на галерее, он остановился и глубоко вздохнул. Сердце постепенно забилось ровнее. Он оглянулся, словно пытаясь сквозь двери увидеть силуэт самой прекрасной девы Эдель-Тора.
– Что ж, в путь, так в путь. Снова в путь, – Эльнориэн, наконец, заставил себя отойти от двери. Вскоре он уже был у ворот дворца. Там его ждал конь, белый, как молоко, с гривой цвета воронова крыла. На скакуне не было ни седла, ни уздечки. Конь слушался слов хозяина, а не поводьев.
– В путь, Первоцвет, снова в путь. И снова я не увижу её много-много дней, – тихо проговорил Эльнориэн, зарывшись пальцами в шёлковую гриву. А миг спустя, всадник на белом коне уже летел по дороге в гавань.
***
– Я говорил, и буду повторять много раз, – медленно, но от того не менее раздражённо вещал седой, как осенний вереск, старец, стоя в центре круга, образованного сидящими на коленях учениками, – для вас должно существовать три главных правила. Первое…
– Путь к цели столь же ценен, как и сама цель, – отозвался нестройный хор.
– Верно, – одобрительно кивнул учитель. – Второе?
– Сила ради познания, а не ради власти, – послушно проговорили ученики.
– Третье?
– Жажда власти над слабыми есть лишь проявление собственной слабости, – уверенно проговорил лишь один голос. Остальные одиннадцать учеников растерянно молчали.
– Учитель, но вы рассказывали только два правила, – осторожно напомнил один из учеников.
– Все три правила записаны в этом свитке, – старый маг взял со стола лист пергамента и помахал им в воздухе. – Вы приходите в мой дом уже семь лет. Все семь лет этот свиток лежит здесь. Неужели только один из вас жаждет знаний?
– Отриан без спросу прикоснулся к вашим бумагам, и вы ставите его в пример, учитель? – спросил голубоглазый юноша с правильными холодными чертами.
– Отриан получил свое наказание четыре года назад, – старец бросил взгляд на своего лучшего ученика, виновато опустившего голову, и вновь посмотрел на остальных, – но, не убоявшись наказания, Отриан, зная, что Третье Правило есть, нашёл и выучил его. Кто из вас читал о магии вне стен этого дома?
– Но, учитель! – вновь поднялся голубоглазый. – Вы сами велели слушаться лишь тех книг, что нам даёте вы!
– Верно. Я запрещал вам учиться по другим книгам. Но я не запрещал вам их читать. За семь лет вы изучили многое, и теперь вы сможете использовать дарованную вам Девятью Небесами силу во благо ближним. Вам всем уже по девятнадцать лет, и вам пора жить своим умом. Пусть Третье Правило станет последним вашим уроком в моём доме, – учитель поднял руку, пресекая поднявшийся гул. – Я прощаюсь с вами и прошу помнить, для чего дарована вам ваша сила.
Поняв, что учитель не шутит, ученики поднялись, поклонились старцу и по одному стали покидать комнату. Отриан шёл последним, с надеждой оглядываясь на старика, но тот хранил невозмутимое молчание. И лишь когда юноша переступил порог, учитель окликнул его.
– Останься, Отриан. Твоё обучение только начинается.
С трудом удержавшись от крика радости, парень вернулся в комнату. Серые глаза его светились таким счастьем, что старик поневоле улыбнулся.
– Садись, – указал он на старое рассохшееся кресло и сам сел во второе такое же. Юноша послушался, робко сев на самый край. До сих пор в этом доме ученикам позволялось сидеть только на полу, или стоять.
– Скажите, учитель, почему вы отпустили остальных? Ведь у всех нас силы почти равны, – робко поинтересовался парень.
– Действительно, силы у всех вас равны, всем вам магия дана солнцем, но у остальных я не увидел ни жажды знаний, ни стремления к совершенству. Поэтому, только тебе я могу доверить более важное. Возможно, и учителем после меня станешь именно ты. По крайней мере, пока я в Тале других достойных не вижу. С этого дня я буду отвечать на любые твои вопросы, но и требовать от тебя стану гораздо больше. Ибо, хоть и заложен в тебе крепкий стержень, пока ты слишком юн, чтобы понять всю важность наших знаний и умений, а так же и всю их опасность.
– Тогда можно спросить вас, учитель? – мгновение посомневавшись, заговорил Отриан.
– Спрашивай, – разрешил маг.
– Что такое Бездна? – юноша невольно перешёл на шёпот, но старик вздрогнул, как от удара и так посмотрел в глаза парня, что тот пожалел о своём вопросе. Однако через миг учитель успокоился, и взгляд его стал просто пристальным.
– Прежде, чем я отвечу, скажи, откуда о ней узнал ты? – серьёзно спросил он.
– В доме моего отца, на чердаке, есть сундук со старыми вещами, ещё от прадеда. Там лежат две старые книги. В них уже почти ничего не разобрать, тем более, языка, на котором они написаны, я не знаю. Но на одной из страниц я нашёл четверостишие, переведённое с этого неизвестного языка на старый ритийский.
– Я не обучал вас ритийскому, – заметил старец.
– Верно, вы учили нас только языкам наших соседей, но у меня бабушка ритийка.
– И она обучила тебя старому наречию? На нём ведь и в Ритии уже лет двести не разговаривают.
– Её семья хранила верность этому языку потому, что он красивее нового, – улыбнулся Отриан, – так что я только старое наречие и знаю.
– И ты перевёл четверостишие?
– Да. На всеобщем это будет звучать так:
Расправишь крылья и взлетишь
Над Бездной силы покорённой,
Но в этой силе обретённой
Своей души не сохранишь…
Слово «Бездна» там пишется с заглавной буквы и потом не раз встречается в тексте.
– Откуда ты знаешь? Ведь язык тебе не известен.
– Я только это слово и разобрал, – смущённо пожал плечами парень.
– Хорошо, – учитель достал перо, чернильницу и бумагу. – Сможешь показать, как это слово выглядит на том незнакомом языке?
– Конечно, – Отриан взялся за перо, – я ведь с этой книгой уже два года бьюсь.
– Ещё кому-нибудь показывал? – настороженно спросил старец.
– Нет. Хотел сам разобраться, чтобы потом было чем похвастаться.
– Это хорошо, – старик забрал лист, взглянул на старательно выведенные руны и изумлённо покачал головой. – Эльфийский? Кем же был твой прадед?
– Мореплавателем. Он, как потом и дед, уехал на побережье и поступил на службу в военный флот Нардола. Потом вернулся. Соскучился по спокойной жизни маленького глубинного городка.
– Знаешь, принеси-ка мне сейчас обе книги, а потом мы с тобой продолжим этот разговор.
– Вы сможете перевести их? – восторженно спросил Отриан.
– Нет. Я знаю лишь, как выглядят эльфийские руны. Их язык среди смертных знают только короли Дальнего Передела да, возможно, кто-то из ритийских книжников. Но ты все же принеси их.
Отриан кивнул и стрелой вылетел на улицу. Не прошло и часа, как он вернулся и положил на стол тяжёлый предмет, бережно завёрнутый в серое сукно. Старик развернул ткань, осторожно открыл одну, затем другую книгу и на миг задумался. Пожелтевшие листы крошились в пальцах, чернила выцвели так, что местами от строк остался лишь бледный призрак, но при очень большом желании текст можно было прочитать.
– В твоей семье ведь кроме тебя не было магов? – спросил учитель, задумчиво водя пальцами по исчерченному трещинами переплёту.
– Нет. До меня не было, – в глазах юного мага светилось нетерпение.
– Разведи огонь в очаге. Холодно, – словно не замечая этого взгляда, велел старец.
Отриан бросился выполнять поручение. Сначала он хотел воспользоваться силой, чтобы зажечь поленья, но потом вспомнил, как учитель неоднократно запрещал тратить силу без необходимости. Кроме того, солнце уже клонилось к закату, а, значит, до утра силу накопить не удастся. Вздохнув, парень взялся за огниво. Вскоре в очаге вовсю затрещал огонь. Отриану совсем не казалось, что в доме холодно, весна принесла с собой тёплые вечера, но старики, наверное, мёрзнут больше.
– Спасибо, Отриан, – учитель встал, взял обе книги и приблизился к очагу. Замер, глядя в огонь, словно пытаясь заставить себя шагнуть в него. Наконец, решительно тряхнул седой головой и одну за другой стал вырывать из книг страницы и бросать в огонь.
– Учитель, зачем? – воскликнул поражённый Отриан.
– Вот теперь слушай, что такое Бездна, – словно не слыша возгласа, медленно заговорил старец. – Я собирался рассказать тебе о ней позже, лет через десять. Но, раз уж ты сам наткнулся на упоминание, лучше я расскажу тебе, чем ты, на свою голову, найдёшь другой источник. Ты знаешь, что есть солнечные маги, такие, как ты, силу которых питает солнечный свет. И есть звёздные маги, чья сила питается звёздным светом. Звёздные встречаются редко, во всем Нардоле их, наверное, трое. Но в остальном вы равны. Вы волею судеб рождаетесь в семьях обычных людей, у вас одинаковая сила, накопить вы её можете только в своё время суток и тратите довольно быстро. Но помимо Солнца и Звёзд существует ещё один, третий источник. Это Бездна. Она лежит за пределами этого мира, и доступа к ней у простых смертных нет. Зачерпнув из этого источника, ты становишься абсолютным магом с неиссякаемой силой, способной возносить горы к небесам.
– Разве у мага может быть столько силы? – удивился Отриан.
– Может. Но разум смертного не способен справиться с таким могуществом. В древние времена не раз находились маги, способные зачерпнуть из Бездны. Мир сходил с ума надолго, и только эльфы могли всё исправить.
– У эльфов тоже есть сила? – снова удивился Отриан.
– Не магия в привычном для тебя понимании. Нечто другое. Я не могу объяснить тебе, так как сам никогда с этим не сталкивался. Так вот, эльфы, в конце концов, запечатали Врата Бездны, скрыли их местонахождение и уничтожили всё, что могло указать к ней путь. Они надеялись, что о Бездне забудут, но прошло семьсот лет, а маги всё ищут Врата, передают друг другу сведения, которые сохранились, или которые удалось найти.
– Но зачем? Что хорошего в таком могуществе? Если даже не сойдёшь с ума, умрёшь от скуки. Что это за жизнь, если сразу можешь всё? А как же путь к цели, преодоление трудностей?
Маг улыбнулся, глядя на разгорячившегося ученика.
– Не многим нужны трудности. По крайней мере, осмысленно. Зато многим нужна абсолютная власть.
– Только власть? Но ведь эту силу можно использовать и во благо… – задумался Отриан.
– Были многие, кто считал и так. Но откуда мы, простые смертные, лишь немного одаренные силой, можем знать, что благо, а что нет? В праве ли мы вмешиваться в замысел тех, кто создавал этот мир? – старец смотрел уже не на ученика, а в огонь, медленно, с потрескиванием доедающий почерневшие листы.
– Истины о создании мира не знают даже эльфы, – напомнил юноша.
– Если они никогда не говорили об этом людям, это ещё не значит, что они не знают. Они живут почти вечность. Наверняка их память хранит куда больше тайн, чем мы можем себе представить. Обещай мне, Отриан. Если когда-нибудь кто-то предложит тебе отыскать Врата Бездны, не соглашайся. Ни во имя добра, ни во имя зла.
Отриан посмотрел в тёмные глаза старца и уверенно произнес, – Я обещаю вам, учитель.
***
– Посвящённые, – Хардиан обвел взглядом собравшихся в Круглом Зале, – полгода идут наши поиски, и теперь я хочу знать, есть ли результат.
– Ваше величество, – поднялся со своего места Мардин. Посвящённые, единые по званию и заслугам, по молчаливому согласию выбрали его старшим, – к сожалению, нам нечего представить вам. За эти полгода мы прочесали всё Взморье от берега до гор. Мы ничего не слышали о магах, пожелавших найти Врата.
– Я знал, что задача будет не из лёгких. Но я рад, что враг не обнаружен в моей стране. Мы продолжим поиски. Но теперь вы будете искать во всех странах Великого Союза, а так же в землях Пограничья и в Ритии, – король медленно обвёл взглядом зал. Он знал по именам всех Посвящённых и помнил заслуги каждого из них. Наконец, он сделал выбор. – Мардин. Ты поделишь Посвящённых на отряды. По тридцать человек отправятся в Ритию, Нардол, Пограничье и Дальний Передел. Тридцать человек останутся и будут продолжать поиски в землях Взморья. И по пятьдесят человек отправятся в Уголье и Просторье. Вам придется действовать скрытно. Вы не будете обращаться за помощью к правителям и не будете одеваться, как воины. Как можно меньше людей должно знать, откуда вы приехали, и никто не должен знать, зачем. Мардин, проводить распределение будешь, исходя из чистоты произношения и знания местных наречий.
– Ваше величество, – снова по молчаливому согласию воинов поднялся Мардин, – мы должны стать шпионами?
– В военное время, Мардин, это называется разведкой. А война уже началась. Вот только по непривычным для нас правилам, – голос Хардиана прозвенел закалённой сталью, пресекая дальнейшие возражения.
Круглый Зал опустел только после заката. Мардин покинул его последним. Наутро воину предстояло вместе с сорока девятью соратниками отправиться в Уголье, самое большое государство Великого Союза. Поздний вечер встретил его тёплым осенним дождем. Домой идти пока не хотелось, и Мардин медленно побрёл по сияющим сотнями огней улицам Великого Города. Ноги сами повели его к морю, и вскоре он оказался на крепостной стене. Полторы тысячи лет назад король маленького тогда прибрежного государства повелел сделать свою столицу неприступной для ритийских пиратов. Тогда был заложен первый камень. Теперь поднимавшаяся прямо из моря отвесная стена казалась творением самой природы. Со стороны города высота её не превышала тридцати локтей, зато по другую её сторону были двести локтей пустоты и подводные скалы. Стена огибала мыс, на котором стоял Великий Город, и исчезала, сливаясь с отвесными скалами. Мардин посмотрел на море, в которое проливным дождём рушилось ночное небо, и медленно двинулся на запад, кивая стоявшим через каждые сто шагов караульным. Вскоре он оказался возле Северной Башни. Чуть в стороне виднелась в свете сигнальных огней мраморная статуя эльфа, стоявшего на самом краю, спиной к обрыву. Мастера Эдель-Тора установили её шестьсот пятьдесят лет назад, но никто не знал, почему. Мардин приблизился к изваянию и впервые за много лет присмотрелся внимательнее. Высокий, не ниже самого Мардина, эльф обладал идеальными, как у всех его сородичей, чертами. Мраморный плащ развевался на ветру, обе руки были прижаты к груди, словно скрывая что-то под рубашкой. Но поразило воина не великолепное исполнение. Все статуи эльфийских мастеров являли собой произведения искусства. Мардина поразил взгляд мраморного эльфа. Такой взгляд воин видел лишь однажды, когда остался на поле боя один на один с противником. Тот юноша, единственный из всех, с кем случалось драться Мардину, не испытывал страха перед лицом смерти. Посвящённому его лицо вспоминалось до сих пор. Тот мальчишка умер со взглядом победителя. Тогда Мардин впервые подумал, что война дело не благородное, и нет такой причины, по которой люди должны убивать друг друга. Взглянув ещё раз на эльфа, словно пытаясь лучше запомнить мраморное лицо, воин пошел прочь. Когда он скрылся из виду, от угла башни отделилась высокая фигура. Сигнальные огни бликами отразились на светлых одеждах. Инголиан посмотрел вслед Посвящённому и приблизился к изваянию.
– Может, теперь что-то изменится? – тихо спросил он мраморного Хранителя. – И мы сможем вернуться домой…
***
– Дейдан! Дейдан! – окрик ворвался в сознание мастера и, наконец, вырвал его из цепких объятий сна. Юноша открыл глаза и обнаружил себя по колено в море. Волна незамедлительно захлестнула его по грудь. Дейдан вздрогнул от холода и посмотрел на полное по-осеннему крупных звёзд небо.
– Дейдан! – звонкий голос рассёк мерный рокот прибоя. Мастер обернулся. В двух шагах от него стояла его младшая сестра и смотрела на него широко открытыми глазами. Юноша взял её за руку и вывел на берег.
– Тарлик, что я здесь делаю? – тихо спросил он, когда холодная вода осталась на безопасном расстоянии.
– Если бы я знала. Просыпаюсь, выглядываю в окно и вижу, как ты идешь куда-то даже без рубашки. А ведь уже холодно! Я за тобой выбежала, звала, а ты не оборачивался. Я тебя догнала, а у тебя глаза закрыты… я испугалась, – девочка всхлипнула, но сразу взяла себя в руки. – Я хотела отца разбудить, но побоялась, что не успею и не буду знать, куда ты ушёл. А ты спустился по тропе так ловко, как ты и днём не спускаешься, и пошёл к воде. Я пыталась тебя остановить, а ты только какое-то странное слово повторял и всё шёл. Я испугалась, что ты так и уйдешь. Скажи, Дейдан, ты спал?
– Да, – на миг задумавшись, отозвался мастер, – я спал… но я ничего не помню. Что за слово я повторял?
– Язык какой-то незнакомый. Похоже на «татхе»… – неуверенно проговорила Тарлик.
– Тайтхэ, – машинально поправил её мастер, неожиданно вспомнив сон. – Ты говоришь, глаза у меня были закрыты?
– Да, как у крепко спящего, – кивнула девочка.
– Странно, ведь я всё видел, – юноша вспомнил, как проснулся от того, что прямо в глаза ему светит звезда. Сперва он удивился, потому, что ставни были закрыты. Но потом понял, что звезда светится не в небе, а где-то за пределами видимого. А ещё он понял, что немедленно должен отыскать источник этого света.
– Значит, это был сон… Мне нужен кто-то, кто может перевести это слово, – твёрдо проговорил Дейдан, помогая сестре преодолеть последние шаги тропы.
– Ты ведь даже не знаешь, что это за язык, – напомнила девочка, поплотнее заворачиваясь в платок.
– Это эльфийский.
– Серьёзно?
– Да. Это слово было в одной песне, про которую кое-кто сказал мне, что она эльфийская.
– Кто ж в Старинках тебе его переведёт?
– Я не говорю о Старинках. Эльфийский не то, что в рыбацких деревушках, в больших городах и то вряд ли знают. Я буду искать эльфов.
– Эльфов? – Тарлик остановилась. – Как ты собираешься попасть на Эдель-Тор? Туда не доплывешь на рыбацкой лодке.
– Туда, говорят, и на корабле не доплывёшь, не пустят. Рыбаки из соседней деревни говорили, что эльфы недавно приезжали в Великий Город. Может быть, они ещё там.
– Взморье далеко. Ты же не собираешься ехать туда? – испугалась девочка.
– Я пущусь в дорогу завтра утром. Так больше не может продолжаться. В следующий раз ты не успеешь меня остановить, и чем это кончится?
– Что скажет отец?
– Что ему нужен живой сын, – отрезал мастер.
Солнце ещё не достигло зенита, а Дейдан был уже далеко от родной деревни. Разговор с родителями оказался даже легче, чем он ожидал. Настоящей причины он, впрочем, сказать так и не решился. Сказал, что душа просит путешествий, что пора посмотреть мир и найти себя.
– Пожалуй, не соврал, – улыбнулся сам себе мастер, входя под сень тронутого осенним золотом перелеска.
***
Отриан сбросил вещевой мешок с плеча и с удовольствием растянулся в траве. Гора Тала оказалась намного выше, чем виделось снизу жителям городка. Но теперь четырёхдневный путь к вершине и вниз, наконец, закончился. Частокол, окружавший городок Тал, виднелся в каких-нибудь двухстах шагах.
– Хватит валяться, – сказал сам себе юный маг, – успеешь отдохнуть.
Натруженное тело с явным неудовольствием оторвалось от прогретой щедрым осенним солнцем земли, подобрало мешок с травами и двинулось вперёд. Дом учителя стоял за чертой города, и Отриан первым делом направился туда.
– И что заставляет самые ценные целебные травы расти так высоко, – проворчал он, когда густая предвечерняя тень горы накрыла его с головой.
Отриан поднялся на крыльцо, собрался постучать, но рука его так и замерла в воздухе. Дверь была не просто открыта. Она была выбита и висела на одной петле. Сбросив с плеча мешок, Отриан быстро припомнил самое удобное боевое заклятие и толкнул дверь. Из дома не доносилось ни звука. Маг осторожно переступил порог и огляделся. По комнате словно пронёсся ураган. Мебель была перевёрнута, прокравшийся в дверь сквозняк шевелил края разбросанных по полу листов. Деревянные стены и стропила местами были обуглены. Мельком отметив про себя формы пятен, маг припомнил, какими заклятиями они могли быть оставлены. В помещении царил сумрак, и юноша не сразу заметил лежащее у лестницы на чердак тело. А, заметив, пришёл в ужас.
– Учитель! – кинулся к нему маг и, упав на колени, коснулся застывшего восковой маской лица. Глаза старика были широко распахнуты, зрачки расширены.
– Заклятие остановки сердца, – тихо констатировал Отриан, вспомнив последние уроки. – Каким же по счёту оно было, если вы не смогли отразить его?
Юноша подавил первый порыв влить всю силу в заклятие исцеления. Жизнь покинула тело много часов назад, и вернуть её было уже невозможно. Поднявшись с колен, маг огляделся и нашёл среди валяющихся на полу предметов свечу. В её неверном свете удалось разглядеть чуть больше. Похоже, неизвестный враг, расправившись с хозяином, учинил в его доме настоящий обыск. Отриан стал медленно всматриваться в каждую вещь, пытаясь понять, что пропало. Добравшись до книжных полок, он обнаружил перевёрнутую шкатулку. Рядом лежала золотая цепь с медальоном и кольцо, которое подарили старому магу благодарные ученики.
– Значит, убийца богат. За чем бы он ни приходил, золотом он бы не побрезговал, если бы хоть сколько-нибудь нуждался, – юноша изучил перевёрнутые и растрёпанные книги. Не хватало лишь одной и далеко не самой редкой. Отриан вспомнил, что на последних страницах этой книги учитель делал какие-то записи. Ценные открытия, но не настолько, чтобы убивать за них. Да и не стал бы старый маг скрывать от обладающих силой секреты исцеления ран и ушибов. Значит, книгу прихватили просто так, потому, что записи показались полезными. Причина была в другом.
– Если я смогу понять, почему, то я смогу понять, кто, – сказал маг сгущающимся сумеркам, старательно отгоняя накатывающее отчаяние. За почти восемь лет он успел полюбить старого учителя. И сколькому он ещё мог научить…
– Я найду вашего убийцу, – зло прошептал Отриан, вытирая рукавом слёзы, – и отомщу.
Убедившись, что в этой комнате, больше ничего не пропало, Отриан полез на чердак. Он не представлял, что будет искать там, ведь он ни разу там не был.
– Что-нибудь найду, – юноша тряхнул соломенными волосами и перехватил свечу левой рукой.
Маленькая дверца была распахнута, и первым, что заметил маг, были следы на покрытом густым слоем пыли полу. Следы эти перемешивались и путались, но парню, в конце концов, удалось разобрать, что оставили их трое. Чердак был совсем маленьким. Похоже, его быстро, по-деловому, обыскали и покинули. Отриан присмотрелся к самым чётким следам. Обычные подкованные сапоги. Не носят таких только рыбаки да пастухи.
Три сундука со старыми вещами были перевёрнуты и выпотрошены, а один, поменьше, просто стоял открытым. Рядом лежал сломанный замок. Отриан заглянул внутрь, но нашёл только ворох бумаг и старых писем от учеников. Тщательно перебрал всё, но ничего интересного не обнаружил.
– Дурак, – обругал он себя, – если что-то и было, то это как раз и забрали.
И тут он, наконец, заметил хоть что-то. Чуть в стороне от сундука валялся кинжал с переломленным клинком. Похоже, именно им пытались открыть замок. Впрочем, и тут его ждало разочарование. Никаких имен или символов на кинжале выгравировано не было. Обычный охотничий кинжал с костяной рукоятью и резьбой, изображавшей диких зверей. Клинок, когда-то неплохой, был многократно зазубрен.
Спрятав в карман обе половинки кинжала и ещё раз оглядевшись, маг спустился вниз. Теперь предстояло оповестить стражей города и учеников мага. А потом искать. Искать и мстить.
Свеча в руке Отриана почти догорела, а он всё никак не мог заставить себя покинуть дом. Подошёл к давно остывшему очагу, вспоминая, как не раз они сидели с учителем у огня и беседовали. Поставив свечу на пол, маг заглянул в воображаемый огонь и почти услышал голос старца. И вдруг заметил, что последний раз в очаге горели не только поленья. Опустившись на колени, он осветил свечой угли. Огонь явно разжигали не огнивом. Весь очаг изнутри почернел от магической вспышки. Похоже, кто-то спешил. Учитель бы не стал разжигать огонь магией, да ещё заклятием вспышки. Отриан пригляделся к остаткам сожжённой бумаги, так привлекшим его внимание. От неизвестного документа остался только пепел. Нельзя было и надеяться что-то разобрать. Отриан поворошил угли, но сохранившихся частей не обнаружил.
– Проклятие Девяти Небес! – прошипел он, в сердцах отшвырнув кочергу. Как ни спешили поджигатели, они всё же постарались замести следы.
И тут маг вспомнил, как сам однажды попытался разжечь очаг вспышкой. Брошенная для растопки солома разлетелась тогда по всей комнате, и Отриан получил от учителя длинный выговор. Маг с новым рвением обыскал сперва всё вокруг дымохода, потом заново переворошил угли и даже заглянул в дымоход. Только там его, наконец, дождалась удача. К саже на стенах дымохода прилипли опалённые по краям обрывки письма. Бережно собрав все три куска, маг зажёг новую свечу и принялся разбирать надписи. Язык оказался не нардольским, а просторским, но для Отриана и этот язык был почти родным, ведь Тал стоял на границе между двумя государствами. На одном клочке оказались лишь окончания, по которым маг так и не смог опознать слова. На другом отчётливо читалось слово «отрёкшийся» и в следующей строчке «пожалеешь». На последнем клочке скорее угадывалось, чем читалось «именем Ордена». И в почти не тронутом пламенем углу чернела то ли подпись, то ли руна…
– Я ведь такую уже видел! – вспомнил юноша. Руна была эльфийской. Заглавной в слове Бездна из книги, которую полгода назад сжёг учитель. Он сказал тогда, чтобы Отриан навсегда забыл о том, что эта книга когда-то существовала.
– Что же это за орден, адепты которого подписываются эльфийскими рунами? – маг внимательно разглядел остатки письма. Похоже, его сначала порвали, а потом решили сжечь. Бумага не успела пожелтеть от старости, но и новой явно не была. Видимо, учитель получил это письмо пару лет назад. Или немного раньше. Или позже. В любом случае, на чердаке искали именно его.
– «Отрёкшийся»… – задумчиво протянул Отриан. – Это обращение к учителю? Или беседа о ком-то третьем? В любом случае, я обязан найти этот странный орден, – юноша решительно поднялся и собрал остатки письма. Завернув их в лист пергамента и спрятав в карман, маг, более не оглядываясь, вышел на улицу. Следовало найти и привести стражей. И учеников, ведь родственников учителя он не знал. А утром, после церемонии сожжения, он отправится в Просторье. На поиски неизвестного магического ордена. На улице уже давно наступила ночь, и яркие крупные звёзды заливали уходящий на юг тракт серебристым светом. На ведущей к нему от дома тропинке Отриан увидел незамеченные раньше следы подков.
– Значит, вы успели уйти далеко. Ничего, моя жизнь только начинается, – мрачно проговорил Отриан и направился в город.
***
– Юной деве не пристало хоронить свою красоту в книжной пыли, – высокий молодой человек отстегнул плащ и опустился в кресло.
– Если найдете здесь хоть пылинку, можете вызвать меня на дуэль, – подал голос из своего угла старый смотритель. Арамина подняла голову и посмотрела на брата.
– Не читая книг, я не узнаю, что в них написано, – улыбнулась она, откладывая фолиант.
– У тебя есть дар и сила, ты прекрасный целитель. Зачем тебе выцветшие строки чужих знаний? – брат лукаво прищурился.
– Без знаний сила теряет направление, а дар превращается в проклятие, – Арамина грациозно поднялась и потянулась, – а в этой библиотеке много ценного.
– Еще бы, – фыркнул смотритель, – это же королевская библиотека.
– Даже сегодня ты намереваешься сидеть здесь? – парень поднялся и распахнул окно. – Вся Рития празднует!
– Осеннее Равноденствие не праздник для солнечного мага, – с улыбкой заметила целительница. – Наше время укорачивается. Пусть празднуют звёздные.
– Зря. Я, между прочим, на этом празднике свою судьбу встретил, – не унимался брат.
– Триаден, судьба нашла бы сотню способов свести вас. Вы с Дорианой идеальная пара. Извини, у меня тут неразрешимая загадка, мне не до праздников, – девушка вернулась в кресло и придвинула к себе книгу.
– И что за загадка?
– Я нашла высказывание одного известного в древности целителя: «неизлечимы только смерть и стремление к Бездне». Я даже не представляю, о чем это он. И, почему-то, это единственная фраза, которая с эльфийского не переведена.
– Леди, вы знаете эльфийский? – удивлённо проговорил смотритель, поднявшись со своего места. Впервые за время знакомства он присмотрелся к девушке-магу внимательнее.
– Все целители хоть немного знают языки всех народов Солнечного Мира. Наш дар обязывает помогать всем, и отсутствие понимания может стать препятствием к этому, – отозвалась Арамина.
– С тех пор, как его величество позволил целителям изучать его библиотеку, я повидал многих. Они не знали эльфийского настолько, чтобы заниматься переводами.
– Мой учитель, да хранят его Девять Небес, был в дружбе с одним менестрелем с Эдель-Тора. Эльф научил его и языку, и письменности своего народа. А учитель потом научил меня, – девушка улыбнулась старику и спряталась от его внимательных глаз за книжными страницами. В этот миг дверь распахнулась, и на пороге появились два стража, а за ними высокий мужчина в богато расшитом камзоле.
– Лорд Обриарен! Доброго времени суток, – поклонился смотритель, первым узнавший младшего брата короля.
– И вам мира и света, – спокойно отозвался принц и повернулся к целительнице. – Леди Арамина, если я не ошибаюсь?
– Не ошибаетесь, принц. Я могу вам чем-то помочь? – девушка отложила книгу и поднялась.
– Я бы хотел, если это возможно, побеседовать с вами наедине, – Обриарен многозначительно окинул взглядом зал.
– Не будем вам мешать, – смотритель тронул за локоть Триадена, направляя его к выходу. Миг спустя, принц и целительница остались один на один.
– Леди Арамина, вам наверняка известно о тесной дружбе между нашим славным королём Олориденом и Ранталом Храбрым? – спросил принц, задумчиво глядя в окно.
– Сожалею, принц, но я никогда не интересовалась делами государственными.
– Однако, дружба эта, хоть и не интересна вам, с годами лишь крепнет. И совсем недавно мой брат узнал о том, что просторского государя преследует какой-то редкий недуг. Его подданные не могут помочь ему, и поэтому его величество Олориден пообещал своему другу прислать лучших целителей Ритии. Мой брат отметил среди лучших старого Агирена и вас.
– Его величеству известно о моём существовании? – удивилась Арамина. – Для меня большая честь оказаться в одном ряду с Агиреном.
– Королевскому дому известно, что вам, несмотря на юный возраст, удавалось то, что не удавалось многим опытным целителям. Именно поэтому я и мой брат просим вас стать почётной гостьей Гранатового Замка и сопровождать наших послов в Просторье, – принц отвернулся от окна и внимательно посмотрел в синие глаза девушки.
– Не смею отказаться от оказанной чести, – целительница скромно опустила взгляд, – и постараюсь оправдать высокое доверие королевского дома.