Пятница, 131
Контрабандная булава
Федор стоял на углу дома возле перекрестка рядом с Кооперативным рынком. Он нервно докуривал недавно стрельнутую у прохожего сигарету. Запах дыма явно указывал на то, что она вела свое происхождение из пачки, которые продавали тут же, неподалеку, на этом же самом Кооперативном рынке. Как шутили раньше, это сигареты марки «Смерть мухам» по цене три копейки за пару.
Как только я подошел поздороваться с ним, другой прохожий попросил у нас поделиться сигареткой. Так как делиться было нечем, мы так ему и сказали, что не курим. Он удивленно посмотрел на нас и озадаченный припустил дальше. Выглядел Федор, как и положено искусствоведу, весьма экзотично. Примерно так, как Шарль-Сезар де Рошфор, после того как только что проиграл Д’Артаньяну, но рана оказалась несмертельной и он выжил. И теперь смотрел на мир и окружающих удивленно и радостно.
– Привет. Как дела? – спрашиваю, пожимая руку. – Как новый директор в музее?
Федор работал искусствоведом в городском историческом музее. На одном месте трудился уже лет тридцать. Экспертом исторических ценностей он был отменным.
– Вот, – говорит радостно, – уволили!
– Тебя? – удивился я. – А кто же теперь там на такую зарплату работать будет?
– А, надоело. Это уже шестой за последние пару лет. Только пришел, сразу мебелью занялся. Сестру свою замом взял. Опять ремонт кабинетов затеяли. Я и послал их!
– И что теперь делать будешь?
– Экспертные заключения писать.
– И что? Платят? – спрашиваю.
– Еще как.
Тут два друга Федора подошли. Поздоровались. Предлагают в забегаловку, что в десяти метрах от угла, где вино на розлив продают, зайти. Знаю я их забегаловки. Там такие теоретические споры о текущем моменте проходят, что некоторые телевизионные ток-шоу позавидуют.
Отказываться было поздно, тем более что назревал очень любопытный разговор. Один из подошедших был просто так. Я его даже не видел раньше. А другой, как и Федор, тоже был экспертом по антиквариату и картинам. Едва зашли, заказали местный винный напиток и успели присесть, как друг Федора, тот, что в картинах разбирался, с ходу начал:
– Представляете? Жду звонка. Сейчас из района следователь подъедет. Заключение на икону подписать нужно. Чел у бабки икону украл. А они его поймали. Попросили экспертом выступить. А сегодня пятница, следователь и отпросился в город по делам поехать. Жену взял с собой. Хотел еще по магазинам пробежаться.
– А что за икона? Много дадут?
– Да, в принципе, ничего не дадут. Картинка дореволюционная на фанерку наклеена, с ликом святого, и лаком покрыта. И в короб деревянный со стеклом помещена. Они думали, что вообще похитителя ценностей поймали. А я их предупредил, что три тысячи максимум напишу. Они, полицейские сыщики, расстроились вначале. А потом плюнули. «В понедельник похищенное вернем, а похитителю под зад дадим» – говорят. Весна уже. На улице тепло. Нечего на государственном паразитировать.
Тут Федор после первого же стакана местного красного и говорит:
– А вот у меня случай был. Прям совсем недавно. Вызывают к директору.
– Вот, – говорит директор. – Это из таможни. Контрабандиста поймали. Один иностранец хотел историческую ценность за границу вывезти. Не получилось. Пришли за заключением об исторической ценности конфискованного.
– А что за вещь-то? – спрашиваю.
– Древняя булава. Не иначе атаману важному принадлежала. Дорогая, наверное. Антиквариат. Раритет.
Сидящий в углу человек в форме таможенника радостно встает и кладет на стол директора длинный предмет, завернутый в газеты и перевязанный бечёвкой. Развязывает бечевку, разворачивает газеты и с гордостью так вопрошает:
– Ну как?
– А никак! – отвечаю я. – Это безмен2. Только бронзовый. И вовсе не булава. И никакая не ценность!
– Как не булава? А что же это такое, безмен? – спрашивают оба: и директор, и таможенник.
– Безмен, – отвечаю я, – обыкновенные русские рычажные весы. Эти изготовлены из бронзы. Их, кстати, в СССР запретили. С их помощью легко можно было обвешивать покупателей. Только здесь еще кое-каких деталей не хватает.
Расстроились и таможенник, и директор. Но быстро пришли в себя. У них еще много других дел было, как я понял, и планов на будущее. А я пошел. Надоело мне с такими умниками работать, – говорит Федор. – Я теперь буду экспертные заключения за деньги писать. Кризис. Антиквариат в цене. А нового директора нормального назначат, обратно в музей пойду. Дело-то не в деньгах. Работа интересная.
Сидеть с ними дальше можно было до бесконечности. Тем более приехал полицейский следователь из района. Начались другие разговоры, неинтересные. Жена районного следователя пошла пока по рынку гулять. А это, как показывает повсеместная практика, надолго.