Пылающая гора. Книга 1. Глава 1 (Татьяна Милях)

© Татьяна Милях, 2018

ISBN 978-5-4485-8398-8

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Глава 1

Второй день Анри де Круа находился в пути. Он не планировал возвращаться в отчий дом, но прочитав послание отца, почувствовал: – над ним сгущаются тёмные тучи родительского гнева, и понял лучше далее не уклоняться от поездки домой. Обычно, когда отец, выказывал недовольство, он, не стесняясь, бранил наследника, а в этот раз, граф получил скорее официальное приглашение ко двору, а не письмо от родителя. Анри знал отец любит своего единственного сына, чем постоянно и пользовался, но, если старый маркиз1 «закусит удила» – на пути у него лучше не стоять. Эту черту от Генриха де Круа, унаследовал и его сын, поэтому их разговор нередко заканчивался ссорой. Только его милая матушка Мария, умела сгладить разногласия и помирить их.

Известив родных, о скором прибытии, граф занялся подготовкой к поездке, не забыв при этом весело отпраздновать свой тридцать второй день рождения. Кроме того, ему пришлось уладить кое-какие дела и получить разрешение короля – без высочайшего позволения которого, отлучится от службы при дворе, он не мог.

К этому времени весна уже уверенно взяла в свои руки правление, окончательно вышвырнув с просторов Франции надоевшую зиму. Наступило то замечательное время, когда всё цвело и благоухало, но воздух ещё не наполнился испепеляющей жарой лета. Жмурясь под лучами ласкового, весеннего солнца и наслаждаясь красотами окрестностей провинции Берри, Анри направлялся к отчему дому поглощенный своими мыслями. Он, наверное, даже получил бы удовольствие от своей поездки: – больше года граф не навещал родительский дом и не виделся с родными, да и в самом деле, пора отдохнуть от суеты Парижа и дворцовых интриг, если бы не одно «НО». Он знал, почему гневается отец, и о чём будет вести разговор – о женитьбе. Уже несколько лет родители пытаются, связать графа узами брака. Каждый раз Анри находил предлог избежать столь печальной участи, но с каждым годом выкручиваться становилось всё труднее. Одно только выражение «узы брака» вызывали в мужчине внутреннее отторжение. Перед глазами появлялись серые стены темницы, и он прямо чувствовал холод кандалов на своих руках. Нет, Анри вовсе не являлся противником женщин, даже наоборот, он их очень любил. Любил многих, но ни с одной ему не хотелось связывать жизнь навсегда. Нравы, царящие при дворе, позволяли и даже поощряли дворян вести разгульный образ жизни. Атмосфера, царящая в окружении короля, была наполнена интригами, заговорами, флиртом, изменами и откровенным развратом.

Анри попал во дворец ещё юношей, отец справедливо полагал, что, только находясь при дворе, можно получить влияние и власть, поэтому приложил немало усилий, но добился для сына постоянной должности. Их род не был настолько древним, что само имя открывало все двери во дворце, но был достаточно богатым. Представители знатных аристократов уже давно выражали недовольство, приближением ко двору как они выражались – выскочек. Но короли старались окружить себя максимально надежными и преданными людьми, понимая, что засилье влиятельных феодалов при дворе приводит к ослаблению монарха, поскольку реальная власть переходит к ним. На практике, король обычно стремился соблюдать определенный баланс и максимально подчинить себе всех придворных.

До того, как отправить сына в Париж, отец позаботился о его воспитании и образовании. Мальчика обучали лучшие преподаватели по всем предметам, которые обязан освоить молодой дворянин. Он мастерски фехтовал и стрелял, являлся великолепным наездником, прекрасно танцевал, что являлось немаловажным в высшем свете, обучался философии, риторике, математике и геометрии. Изучал труды Петрарка, мог процитировать стихотворные романы Пульчи, Боярдо и Аристо. Анри обладал от природы великолепной памятью и острым умом, поэтому учёба давалась ему легко, кроме того молодой граф отличался целеустремленностью и настойчивостью в достижении цели. Генрих де Круа гордился сыном. За время, проведённое в столице, он всецело оправдал надежды отца. Анри успел поучаствовать в нескольких сражениях, которые постоянно велись с врагами Франции, при этом отличился и приблизился к королю. Некоторые даже считали графа любимцем Людовика, хотя сам Анри так не считал, полагая, что любовь королей крайне переменчивая штука, но ему льстило такое мнение о себе. Обзаведясь полезными связями и знакомствами, молодой де Круа получил заметное влияние в обществе, что позволило ему солидно приумножить богатства семьи и прирасти новыми землями.

Ну а что касается женщин, то первую любовь, как полагал Анри, он испытал вскоре после поступления на службу ко двору. Его пленила прелестнейшая фрейлина королевы – Жюльметта де Фуко. Роман оказался бурным и скорым. Анри пребывал в совершенно опьяненном состоянии, безумно увлечённый девушкой. Кокетка вертела юношей, как хотела, а он безропотно исполнял все её сумасбродные желания и терпел девичьи капризы. Как иначе? Она была первой женщиной в его жизни, и ему казалось, нет ничего восхитительней её, а желание обладать девушкой неустанно жгло сердце горячего парня. Сейчас граф с усмешкой вспоминал, каким он был романтичным глупцом в то время. Разочарование настигло влюблённого юношу довольно быстро, когда он застал свою восхитительную нимфу в неприлично откровенной позе, с престарелым герцогом, в одной из беседок дворцового сада. Больше всего поразило Анри в ту минуту, что красавица, ничуть не смутившись, пикантности ситуации, продолжала получать удовольствие, даже в его присутствии. Похоже, девица, растаптывая чувства восторженного юноши, наслаждалась нестерпимой болью, которую она ему доставляла. Ошеломлённый впечатлительный молодой человек бросился со всех ног, не разбирая дороги подальше от этого места. Когда у Анри бежать дальше не оставалось сил, он упал в траву, долго лежал на земле и смотрел на пропалывающие над ним облака. Ему казалось, мироздание перевернулось: – та, которая казалась ему прекрасным ангелом, оказалась обычной шлюхой.

Но горевал молодой граф недолго, поскольку другая фрейлина – бойкая и очаровательная Сюзи, быстро утешила юношу, и мир уже не казался ему столь серым и печальным. В конце концов, Анри понял – к любви нужно относиться проще, и не строить воздушные замки и не грезить эфемерными образами. Жюли, упорхнула замуж за знатного кавалера, но граф больше не расстраивался – на горизонте появилась Мари. Мари была замужней дамой, гораздо старше его, опытной и страстной любовницей. Их роман носил некую завесу тайны, что щекотало, нервы и добавляло остроты в отношения. Позже появились и другие женщины, и, в конце концов, Анри перестал вести им счёт, просто получая удовольствие от жизни. Но расставание с очередной любовницей всегда напрягало молодого человека. Он не любил бурных сцен с швырянием посуды и заламыванием рук, поэтому всегда старался расстаться красиво, не желая обижать бывших возлюбленных, может потому, что сам когда-то испытал это. И когда подруга бросала его сама, граф испытывал глубочайшее облегчение. Но такое стало случаться всё реже, поэтому при расставании он взялся всячески задабривать своих женщин подарками. Это сыграло с Анри злую шутку. Красоток, желающих заполучить его становилось только больше, и граф про себя усмехался: – «Если так дела пойдут дальше, я, пожалуй, разорю своего батюшку». Де Круа конечно преувеличивал. Состояние отца, к тому моменту, было огромным, да и сам он имел приличный доход, но откупаться от очередной пассии становилось всё накладней. Неожиданно граф, как ему тогда казалось, нашёл отличное решение. На одном из балов, танцуя с уже поднадоевшей подругой, заметил, как на неё бросает заинтересованные взгляды один высокородный дворянин, особо приближённый к королю. После танца как бы невзначай граф подвёл девушку к господину. Благо Анри знал практически весь двор, и ему не составило большого труда завести лёгкую беседу. Когда общение находилось в полном разгаре, повеса нашёл предлог и удалился. Его провокация сработала. Ещё бы! Де Круа знал женщин, которые вращаются при дворе, и знал, чего они хотят. В результате граф без особых затрат элегантно избавился от любовницы, да ещё, мысленно радуясь своей проделке, принимал её извинения: – «Как жаль, но мы вынуждены расстаться», – с ноткой вины в голосе говорила женщина. Анри, молча, слушал её и лицо шалопая при этом выражало крайнюю печаль и скорбь. Молодой граф проделал ту же штуку ещё несколько раз, и даже как-то «пожертвовал» свою любовницу королю. Правда, на тот момент де Круа ещё не планировал с ней расставаться, но что не сделаешь ради прихоти монарха?

Но, Анри подстерегла оборотная сторона медали в, казалось бы, блестяще разработанной им комбинации: – благородные отцы семейств взялись подсовывать ему своих дочерей, в надежде, что молодой обеспеченный и любимый королём дворянин если сам не женится на девушке, то уж точно обеспечит знатным титулованным покровителем, а возможно и самим королём! Графа порой просто коробило от того, как знатные милорды, по сути торговали своими дочерями и даже жёнами. Анри подумать не мог, что бы он сам подсунул кому-то сестру для достижения своей цели. Сестра и мать для него оставались святыми женщинами, и он любого не задумываясь заколол бы на дуэли, только за одно неосторожное слово о них. Одно дело избавиться от распутной по сути дамы, совсем другое твоя собственная семья. Но в результате дурную славу приобрёл именно Анри, а не эти славные милорды. О молодом графе говорили, как о разрушителе женских сердец, хотя он не помнил ни одного, которое бы он «разрушил», поскольку практически со всеми своими дамами у де Круа сохранялись добрые отношения. Хуже того, к Анри взялись обращаться менее удачливые на любовном фронте господа, с просьбой познакомить их с понравившейся красоткой. И ведь ни всякого из них можно было послать ко всем чертям, не рискуя заполучить влиятельно врага. Такое положение уже основательно раздражало де Круа, но как выбраться из этой ловушки он не знал. Репутация о графе во дворце устоялась, как о великом развратнике, хотя он никогда не принимал участия ни в одной оргии, которые бывало здесь устраивались влиятельными господами, при том, что их участники слыли порядочными людьми.

Анри де Круа старался не обращать внимания на те невероятные слухи, которые распускали про него дворцовые завистники, и особо не интересовался такими разговорами, как уверенный в себе и самодостаточный мужчина. Время текло и такая свободная, весёлая жизнь утраивала графа. Но, в конце концов, слухи неизбежно докатились и до родных мест, и Анри пришлось держать ответ пред отцом. В начале, Генрих не сильно настаивал на женитьбе, надеясь, мальчик перебесится и всё встанет на свои места. Но время шло, сын так и не собирался жениться, и отец становился всё категоричней. В конце концов, маркиз мечтал увидеть нового наследника рода, желая спокойно уйти в мир иной, а сын особо не торопился порадовать родителя. Всех невест, которых ему предлагал отец, Анри отвергал: – то не слишком хороша собой, то откровенно глупа, то слишком жеманна, то высокомерна и так далее, чем просто выводил из себя и отца и мать. На предложение самому назвать имя избранницы, граф с искренним видом обещал подумать и на некоторое время всё успокаивалось.

В последнюю встречу, старший де Круа, не выдержал и пригрозил, что сам выберет сыну жену, если он не назовёт имя невесты, и просто своей волей заставит жениться, на что Анри парировал, ответив отцу, что тогда Генриху придётся самому ложится в постель с этой невестой и самому себе делать наследника. Да-а-а, скандал разразился страшный! Слуги не могли припомнить, чтобы, когда ещё слышали такую ссору и видели в таком бешенстве своего господина. Мать никак не могла усмирить обоих де Круа. Когда страсти поутихли, Анри торжественно обещал, что в ближайшее время выберет невесту. Но граф так и не сдержал слово. Прошло полтора года, и он уже позабыл о данном обещании.

Но почему отец именно сейчас вспомнил о нём, не тревожа столько времени? – озадачено думал Анри. Возможно, внимание старого маркиза отвлекла на себя сестра Луиза? Девушка вернулась из монастыря, где обучалась, стремительно вышла замуж, так же стремительно забеременела и благополучно родила, подарив своему мужу сына и роду де Боргане наследника. Свадьбу тогда сыграли по истине королевскую. Анри на торжестве присутствовал буквально «наездом». При дворе раскрыли очередной заговор: – набирало обороты «дело о ядах», и его присутствие в столице было необходимым. Граф чуть не загнал коня, так торопился успеть на венчание, и, пробыв совсем немного на свадебном пиру, умчался обратно, повергнув в глубокое разочарование добрую половину девиц на выданье, присутствующих на свадьбе.

Анри вдруг припомнил, – сестра приглашала его на крещение, которое должно состояться весной. Дед, – маркиз де Круа, ещё до рождения ребёнка настаивал, чтобы крещение внука состоялось в церкви находящейся недалеко он их замка. Но так как ребёнок родился в конце ноября, родители решили не рисковать, и не пускаться в путешествие с новорожденным, отказавшись проводить ритуал в холодное время года, боясь застудить малыша, и перенесли таинство ближе к лету. Анри не был рьяным католиком и отношения с богом у него носили товарищеский характер. Он обращался к господу по-свойски, надеясь, что у всевышнего и без графа немало хлопот, чтобы обращать внимание на его проделки. Возможно, поэтому приглашение сестры моментально вылетело у Анри из головы, тем более до церемонии оставалось уйма времени, и брат думать забыл о нём. И теперь де Круа, напрягая лоб, вспоминал, когда же должно состояться крещение племянника, и со стыдом для себя понял – оно уже прошло! Вчера! Осознав это, граф на себя разозлился: – «Балбес! Совсем забыл! Если бы вспомнил вовремя, немного поторопился и успел бы приехать в церковь. А теперь Луиза точно будет на меня дуться. Для неё церковные ритуалы всегда имели глубокий смысл». Ещё он вспомнил, как краем уха слышал, что отец по случаю крестин малыша собирается собрать гостей и провести торжество, но маркиз, сыну ничего не сообщал, а Анри не придавал слухам большого значения. «Наверное, присутствие в доме сестры с младенцем и заставило отца вспомнить обо мне, – догадался граф, – пусть малыш и его внук, но он наследует другую фамилию» – подумал Анри и печально вздохнул.

В конце концов, после последнего разговора с отцом, граф честно собирался выбрать невесту. При дворе вертелось достаточное количество хорошеньких девушек готовых стать его женой, и страстно желающих заполучить титул и богатства де Круа. Да и собой Анри был хорош, природа не обделила мужчину своим вниманием: – высокий, крепкий, широкоплечий, с немного жестковатыми, но правильными чертами лица, которое обрамляли густые тёмно-русые волосы. Граф и внешне походил на отца, только глаза ему достались от матери, серые и более мягкие. Но взгляд его глаз, никого не вводил в заблуждение, – все понимали с этим человеком лучше не шутить и в них отражались твёрдость и ум. В целом вид графа напоминал скорее воина, чем поэта, но при этом де Круа обладал особым обаянием. То есть в мужчине оказалось собрано всё, что так нравится женщинам.

Но сколько не вглядывался Анри в порхающих по дворцу девиц, не мог выбрать одну, которой доверил бы рождение для себя наследника. Он замечал в них порочность и корысть, что отлично подходило для ничего не значащей интрижки, но абсолютно не годилось для брака.

И тут граф вспомнил о последней своей любовнице —Диане де Шанье. С ней Анри встречался довольно долго. Их роман длился уже год, но продолжался он не от того, что любовница значила для него больше других женщин, просто графу надоело скитаться от юбки к юбке, и Анри понимал, что ничего нового он уже не увидит. Диана была страстной и чувственной, отличалась далеко не кротким нравом, и это порой будоражило кровь. Да и не всякая соперница посмеет перейти столь горячей даме дорогу, и де Круа, как щитом защитился женщиной от некоторых излишне назойливых поклонниц. Диане исполнилось 27 лет. До встречи с Анри она успела побывать за мужем, но брак продлился недолго. Её муж погиб в первой, же дуэли, защищая честь своей пылкой супруги, и женщине никак не удавалось найти нового мужа. Диана все настойчивее намекала, что не плохо бы им объединиться в союз.

«Да, эта связь становится всё утомительней», – вздохнув подумал Анри и заметил, как его конь ступил на дорогу великолепного парка, окружающего старинный замок. Граф улыбнулся – он дома.

Этот замок не являлся родовым замком его предков, его купил дед Анри у разорившегося очень древнего и знатного рода де Шомон д Амбуаз, принадлежащего к ветви Валуа, а корнями своими уходящего к самим Каролингам.2 «Вот ведь ирония судьбы, – усмехнулся Анри, – столь древняя династия пришла в полный упадок, а последний замок их рода и практически все земли принадлежат „выскочкам“, как любят назвать нас многовековые аристократы. Всего-то и осталось от былой славы – крохотное поместье, владения которого с лёгкостью обскачет всадник за один день…»

Тут графа заметил вихрастый мальчишка, сын кого-то из прислуги. Сорванец, радостно крича, понёсся к главному входу, оглашая всю окрестность:

– Молодой граф! Молодой граф приехал! – вопил малец и бежал во всю прыть, надеясь получить от господ вознаграждение за столь радостное известие.

Анри улыбнулся, пришпорил коня и поскакал к замку, предвкушая встречу с близкими. Только сейчас он осознал, как соскучился по родным, даже по ворчливому отцу. На широкое крыльцо главного входа высыпали все слуги дома, шумно радуясь приезду молодого хозяина. Граф спешился. Навстречу вышла матушка, она засияла от счастья, увидев сына, протянула руки и нежно обняла. Анри обхватил женщину и прижал к груди, радость встречи переполняла его, потом выпустив мать, огляделся и глазами поискал кого-то в толпе:

– А где Луиза? – спросил он.

– Она отправилась навестить свою подругу Шарлотту д Амбуаз, – ответила Мария. – Мы ожидали тебя только к ужину, но она скоро вернётся, – улыбнувшись, пообещала мать.

В дверях появилась тощая и длинная, всегда с недовольным выражения лица, Анна де Круа – жена кузена Анри. За ней появился и кузен Луи де Круа, как две капли воды похожий на свою жену, такой же холодный и надменный.

«А эти, что здесь делают?» – недовольно пронеслось в голове у графа. Анри несколько удивился, кузен никогда не испытывал особенно тёплых чувств к нему, да ещё настолько, чтобы ехать через пол Франции для встречи с родственником, но граф вспомнил о крестинах племянника, и ему стало понятным присутствие Луи. Анри поклонился кузену и его жене, они, ответив ему холодным поклоном, переглянулись, и противная ухмылка появилась на лицах обоих. Недоброе предчувствие шелохнулось в груди мужчины.

– Отец? – взглянув на мать, поинтересовался Анри.

– Он ожидает тебя в кабинете, – опередила Мария вопрос сына.

«Настолько зол, что даже не пожелал встретить меня?» – подумал граф и лёгким шагом направился в сторону кабинета.

Анри зашёл в просторную комнату, обставленную дорогой мебелью и церемонно поклонился отцу, восседающему за массивным письменным столом:

– Моё почтение, Ваше сиятельство, – официально поприветствовал граф отца, памятуя в каком тоне было написано письмо к нему.

– Здравствуй, Анри. Ты зря ёрничаешь, – недовольным голосом проговорил маркиз и сердито посмотрел на сына.

– Что вы, отец, я со всем уважением, – совершенно искренне произнёс граф.

– Ну, тогда ты знаешь, зачем я тебя позвал, – гордо вскинув подбородок, произнёс отец и твёрдо взглянул в глаза Анри.

– Догадываюсь.

– Ты догадываешься… – с раздражением повторил слова сына маркиз и Анри почувствовал – старик в бешенстве. Глаза Генриха де Круа просто сверлили его лицо.

– Да, отец, я виноват, но я обещаю… – попытался оправдаться он, но мужчина перебил его.

– Нет, я больше не собираюсь слушать тебя, – твёрдо сказал он – Я вызвал тебя, чтоб объявить своё решение, – продолжал Генрих тоном, которые зачитывают королевские указы. – Итак, – отец попытался встать, но сморщился от боли, и медленно опускаясь обратно, проворчал: – проклятые колени.

Сын обеспокоенно подумал: – «Да, он сильно сдал». Усевшись обратно в кресло, маркиз принял прежний холодный и гордый вид:

– Объявляю вам, граф, что завтра вечером в нашем замке, состоится бал, в честь крещения моего внука. Хочу заявить вам – на него приглашены все знатные семьи, у которых имеются незамужние девицы и которых готовы отдать за вас. На следующий день организована охота для гостей и вечером в парке я устраиваю театрализованное представление и гуляние. На следующий день в полдень, вы, граф, обязаны официально объявить имя девушки, которая станет вашей женой, – Старик сделал паузу и твёрдо взглянул сыну в глаза.

У Анри всё внутри похолодело. Только он набрал воздух, собираясь, возразить, как отец продолжил свой монолог:

– Итак, Анри де Круа, у вас три дня! Три дня, чтобы выбрать невесту! – Безапелляционно заявил маркиз, и добавил, – А, чтобы вы граф, и не думали в очередной раз меня обмануть, я подготовил завещание, в котором говорится: – если Вы, не объявите имя невесты, и не женитесь на ней, и не произведёте все необходимые действия, для зачатия ребёнка, то всё, я повторяю ВСЁ, моё имущество, перейдёт по наследству моему племяннику и вашему кузену Луи де Круа, – произнёс отец, словно забил последний гвоздь в гроб вольной жизни сына.

Замерев словно изваяние Анри не смел шелохнуться. Он чувствовал – старик не шутит. Мысли графа кружились в полном смятении, вихрь из слов шумел в голове и из него он не мог вырвать ни одного, чтобы ответить, и молодой мужчина растерянно уставился на отца. Анри понял – маркиз переиграл его. После последнего разговора, переросшего в ссору, старик сделал выводы и серьёзно подготовился. Это ж надо! Списаться, сговориться со всеми, подготовить такие масштабные мероприятия, в которых, Анри уверен, приедут поучаствовать все, кому не лень, а не только те, у кого есть дочери. Ещё бы посмотреть такой спектакль! Такую комедию, как знаменитый повеса Анри де Круа покончит со своей холостяцкой жизнью! О-о-о, он сам бы на месте своих друзей примчался, желая увидеть это представление и повеселиться. О-о-о, сколько бы колкостей и злых шуток отпустил бы он. «Так вот, что делает здесь мой кузен! – пришло озарение графу, – Если не обретет состояние отца, так хоть получит удовольствие от зрелища, как я буду вертеться ужом на сковородке пытаясь выпутаться из всего этого. И как отец умудрился такое провернуть? – металась мысль в голове сына, – Да так, что до меня не дошли ни какие слухи?!» И тут Анри вспомнил. Слухи были, но он не придавал им значения, про него всегда разносили слухи. Но граф и подумать не смел, что в его родном доме против него готовят и плетут заговор. Теперь ему стало понятным, с чего это в последнее время уважаемые дамы и отцы благородных семейств с такими слащавыми улыбками ему кланялись и интересовались здоровьем и делами его родителей. «И это я себя считал мастером интриг? —подумал Анри, – Да я мальчишка, по сравнению с моим отцом!» Граф немного постоял, осознавая услышанное, несколько пришёл в себя, принял гордую осанку, важно поклонился маркизу, как своему сюзерену, повернулся и вышел из кабинета, ни проронив ни слова.

Генрих де Круа, проводил сына злорадным взглядом и откинулся в кресле явно довольный собой и произведённым эффектом. На самом деле, при прошлой встрече, отец оказался застигнутым врасплох, когда сын посмел ему так дерзить: – «Сам будешь делать себе наследников!» – с досадой вспоминал маркиз. Он действительно не ожидал такого поворота и не знал, как ответить, и от этого пришёл в неистовое бешенство. Но теперь Генрих взял реванш и торжествовал победу. «С кем? С кем ты собрался тягаться, мальчишка! – самодовольно улыбнулся отец, – Неужели ты думаешь, что можно просто так добиться такого богатства и влияния как я, не будучи виртуозом интриг!» – почти слово в слово, как и Анри, подумал он.

Анри правильно догадался, – маркиз, на некоторое время забыл о сыне увлечённый заботами, о дочери. Луиза вернулась из монастыря почти сразу после ссоры Генриха с Анри. Ей на тот момент исполнилось семнадцать, и отца волновало её будущее. Недостатка в поклонниках у дочери не было. Конечно, кто откажется от такой миловидной девушки из благородной семьи, да ещё с таким приданным, размер которого уступал разве приданному племянниц кардинала Мазарини. А тот для родственниц не жалел 600 000 ливров! Приданное Луизы измерялось 400 000, и считалось просто огромным. Генрих де Круа тщательно подбирал мужа для дочери, кстати, он никогда не отдал бы её за человека с репутацией, которой славился его собственный сын. Он желал Луизе семейного счастья и не хотел догадываться о её слезах, которыми она орошала бы подушку, в то время, когда её муж, где-то развлекался. Больше всего маркиза де Круа прельщала партия с сыном своего лучшего друга маркиза Филиппа де Боргане. Девушка, как послушная дочь согласилась встретиться с Рамоном, и молодые люди полюбили друг друга на радость обоим родителям. Хоть дочь радовала Генриха! Не откладывая, сыграли свадьбу, а через год появился замечательный младенец. Вскоре, новоиспечённые дедушка с бабушкой отправились повидать внука и Луизу, а заодно погостить у своих новых родственников. Расположившись вечером у камина, потягивая вино из бокалов, друзья мирно беседовали. Сначала мужчины вели разговор о молодых родителях, и нахваливали обоих супругов. Потом беседа плавно перешла на обсуждение Анри, и маркиз де Круа поведал другу о той борьбе с сыном, которая у него идёт уже не первый год, а уж рассказ о последней стычке, особо поразил Филиппа. «Сам виноват! – сетовал Генрих де Круа, заметив сочувственный взгляд друга, – Сам баловал и потакал ему. Следовало женить его, как делают все, когда мальчишке исполнилось двадцать, и он ещё не смел перечить мне! А теперь, дорогой Филип, я ума не приложу, как повлиять на сына!» – расстроено жаловался отец. Разговор продолжался, и постепенно сложился в план, как загнать упрямого отпрыска в ловушку. Друзья решили разослать приглашения знатным дворянам, на увеселительные мероприятия, которые проводит маркиз де Круа в честь крестин своего внука Луи. А дворянам, у которых имеются девушки на выданье намекнуть, что сын маркиза, граф Анри де Круа решил, покончить с холостяцкой жизнью, и присматривает себе невесту.

– Вот увидишь дорогой Генрих, сколько народу пожелает получить приглашение на твой бал! – смеялся Филипп, – Все знают о размахе, с которым ты проводишь праздничные мероприятия.

– Не уверен, друг. С такой дурной славой, как у моего Анри, найдутся ли желающие отдать за него свою дочь.

Де Боргане в ответ только засмеялся:

– Уверяю тебя, даже если бы у твоего сына росли рожки, и он щёлкал хвостом, и тогда не было бы недостатка в претендентках. Кто откажется от такого состояния, которым обладает твоя семья? А счастье своих дочерей многие видят только в их обеспеченном будущем. А уж это, твой сын, даст им сполна, – заверил Филипп.

– Осталось только придумать, как затащить на этот бал Анри? – задумался старший де Круа, – Он может просто взять и не явиться на него. И как я тогда буду выглядеть? – поинтересовался он.

– А ему ни чего и не стоит говорить, – пожал плечами друг. – Вообще ни чего! – настоятельно посоветовал он, – Пусть Анри остаётся в неведении до самого последнего момента. Официально ты проводишь бал в честь нашего внука только и всего. Всё абсолютно безобидно. Даже если он, что-либо услышит, то не заподозрит ловушки. На бал собираются гости, желающие выразить свое почтение и поздравить нас с тобой с крестинами малыша. А то, что твой сын собирается на нём выбрать невесту, это, – и Филипп сделал многозначительную паузу, – Это на уровне слухов, – чуть ли не шепотом, уже входя в роль заговорщика, проговорил он, – Уж мы с тобой позаботимся, и разнесём слух исключительно для «избранных», – засмеялся де Боргане, – Это будет как бы дополнительная интрига! А позже ты поставишь сына перед фактом. Ему не куда будет деваться! Он умный парень и смекнёт, что наживёт себе кучу врагов, если не оправдает ожидание знати. Все желающие получили лотерейный билет, но выиграть приз может только один, а остальным просто не повезло. Но если выигрыша не окажется, все поймут, их обманывали. А это скандал! Нет! – уверенно произнёс Филипп, – Он не решится на это! Одно дело дерзить тебе, мой дорогой друг, другое всему светскому обществу. Нет, Анри не посмеет отказаться! – убеждённо повторил он.

Генрих посвятил в свои планы жену. Без её участия осуществить такой план было бы невозможно. Мария сначала испугалась, говорила, что ни чего у них не получится, но отец смог убедить женщину, и мать согласилась. В конце концов, она тоже устала от распутства сына. Заговорщики приступили к осуществлению задуманного. Родители Анри отправились с визитами в дома аристократов и раздавая приглашения на бал мамашам и отцам девушек, как бы между прочим рассказывали о желании сына жениться, по секрету сообщая, что он всерьёз задумался над созданием семьи. Супруги де Круа аккуратно забрасывали словесный крючок, и многие господа с удовольствием заглатывали столь аппетитную наживку. В конце светской беседы отец или мать невзначай проговаривались, будто именно после бала, Анри намерен сделать предложение одной из девушек, и если она окажется столь любезной, и согласиться, то сразу оповестят о свадьбе, а далее родители расписывали, какие земли, поместья и богатства получит счастливица во владения вместе со своим мужем. Тем же занимались и супруги де Боргане. Заговорщикам, как оказалось, не требовалось обходить всех приглашённых. Слух о намерении Анри жениться вскоре помчался совершенно самостоятельно, как подхваченный ветром сухой лист и стремительно перелетая от дома к дому, захватывал сенсационной новостью аристократические семьи, желающие выгодно пристроить дочерей. Как и предсказывал Филипп, те дворяне, которые сразу не получили приглашения, всячески старались его приобрести, мечтая поспасть на бал, устраиваемый Генрихом де Круа. Причём родители юношей усердствовали ни чуть, не меньше, понимая, что за Анри могла выйти, только одна девушка, а все остальные невесты оставались свободными. Чем не повод присмотреться друг к другу и познакомиться. Кроме того, многих прельщала приятная возможность погулять и развлечься за счёт богатого и щедрого маркиза. Готовился грандиозный приём! Когда всё казалось почти готовым, Генрих де Круа вновь засомневался, не выкинет ли чего сын, с присущей ему изобретательностью? Отец решил не рисковать, а действовать наверняка. Желая быть уверенным, что на этот раз Анри не вырвется из расставленных для него сетей, маркиз и приготовил документ, решив добить сына завещанием. И наблюдая за растерянным взглядом наследника, после оглашения своего ультиматума, Генрих довольно усмехался – он рассчитал всё правильно!

Анри вылетел от отца взбешённый и быстрым шагом последовал по коридору, но тут же наткнулся на мать, которая по-видимому, всё это время его здесь и ждала. Сын поймал обеспокоенный взгляд женщины, она явно рассчитывала с ним поговорить, но Анри догадался – мать тоже состояла в заговоре против него и говорить с ней ему не хотелось.

– Извини, мама, не сейчас, – сухо произнёс Анри, устремляясь к выходу из дома.

Сын выглядел злым и был настолько резким, что Мария испугалась – мужу не удалось убедить его выбрать невесту, и Анри собрался покинуть дом. Холод ужаса охватил женщину, и она буквально побежала за ним:

– Подожди, сынок. Ты куда? – в отчаянии воскликнула она.

Догадавшись, чем напугал мать, Анри уже более спокойным тоном произнёс:

– Не беспокойся мама, я просто прогуляюсь.

– Но ты только приехал. Устал с дороги, ты же, наверное, голоден? – растеряно проговорила Мария.

– Мама, мне сейчас совсем не хочется есть, – сухо ответил он, и добавил, – не беспокойся, я прогуляюсь по нашему лесу и вернусь. Мне необходимо привести мысли в порядок, – сказал граф и направился в сторону конюшни.

Немного успокоившись, маркиза проводила сына встревоженным взглядом, и поспешила в кабинет к мужу. Генрих продолжал сидеть в кресле, перебирая бумаги и подняв глаза на вошедшую супругу, самодовольно улыбнулся. У женщины отлегло от сердца, муж находился в хорошем расположении духа. Все предыдущие разговоры с сыном закачивались скандалами и ссорами, а Генрих потом долго кипел от возмущения и ругался, а в этот раз супруг просто млел от счастья, словно кот, получивший, миску сметаны.

– Анри вылетел такой злой. Я даже испугалась, что он сейчас же уедет, – сообщила она.

– Ни чего, пусть побеситься, – довольным тоном ответил отец.

– Ты уверен, что он не наделает глупостей? – недоверчиво поинтересовалась Мария.

– Абсолютно, моя дорогая! – проговорил маркиз, – Он, никогда не допустит, чтобы моё состояние перешло его кузену, которого он терпеть не может, – засмеялся муж.

– Как? – только и смогла воскликнуть женщина.

И де Круа рассказал жене, какие меры он предпринял в последние дни, готовясь к встрече с сыном.

– Генрих, ты это серьёзно? – удивилась маркиза, и мужчина, молча, протянул супруге завещание:

– Я не хотел рисковать, – пояснил он. – Анри сгоряча способен совершить опрометчивый поступок, а на кону стоит и моя честь. А так, ему придётся смириться и сделать то, что мы задумали, – улыбнувшись, ответил отец.

Мария подошла к мужу и нежно положила ему руки на плечи.

– Да ты прав, теперь Анри, придётся сделать выбор. Интересно кого он выберет? – мечтательно произнесла мать, – Я так хочу, чтоб он был счастлив. И как раньше тебе не пришла в голову такая идея, возможно, тогда мы уже нянчили его детей, – улыбнувшись, сказала супруга и поцеловала мужа в щёку. Генрих положил свою большую ладонь на её изящную ручку и торжествующе улыбнулся.

Тем временем Анри, оседлав свежую лошадь, рысью поскакал в сторону леса. Маркиза заметив сына через окно кабинета, убедилась, что он выбрал дорогу противоположную той, которая вела в Париж и окончательно успокоилась.

Граф, пришпорив коня, нёсся по лесной дороге в сторону соседнего поместья. Свернув с основного пути на малопосещаемый просёлок, он замедлил шаг и, нахмурившись, расстроено обдумывал своё положение. Ему за три дня необходимо выбрать жену. «Черт возьми! – злился Анри, – Ну и задачу поставил отец! Я за десять лет не смог этого сделать, а теперь за три дня! Уж лучше б я согласился, когда он предлагал выбрать мне невесту, меньше головной боли!» – сокрушаясь, думал он. В настоящий момент молодой мужчина уже сожалел о своём неподчинении отцу, но всё внутри графа просто вскипало от возмущения, как только его посещала мысль о предстоящем бале. «Черт! – снова с раздражением подумал Анри, – Как представлю эту картину! – кипятился он, – Словно в дурацких сказках, про принцев». И перед глазами графа появлялась сцена, как он сидит на троне и мило улыбается прибывающим гостям, они раскланиваются ему, строят глазки и заискивают. Брррррр. Де Круа даже сморщился, будто разжевал лимон целиком. «Черт! Черт! Черт!» – только и смог зло произнести граф, пришпорил коня и галопом устремился в гущу леса.