Коротко о себе
Родился я на Рождество 1969 года в семье сельской интеллигенции. Отец работал учителем химии и биологии в сельском профтехучилище, а мать – акушером, а затем физиотерапевтом. Рос и воспитывался в советском государстве, со всеми вытекающими отсюда последствиями для мировоззрения. С детства пристрастился к чтению книг, как художественных, так и познавательных, научно-популярных. К окончанию школы значительная часть школьной библиотеки была прочитана, за исключением скучной, на мой взгляд, её части. Увлекали меня, как и всякого мальчишку, книги приключенческого жанра, историческая и познавательная литература.
Так как время было советское, в библиотеке полностью отсутствовала какая-либо религиозная, эзотерическая и вообще всякая литература, которая не была в русле так называемого соцреализма, за исключением классической русской и зарубежной литературы. Соответственно и воспитание в школе проходило в духе атеизма.
Тем не менее, обыденная жизнь включала в себя как христианские, так и языческие элементы. Триста с лишним лет христианства, которое принесли русские, оставили отпечаток в традициях нашего народа. Части этих традиций придерживались и в советское время. В первую очередь это касалось христианских праздников, по датам совпадающих со сменой времен года и другими значимыми для жизни и хозяйства периодами и событиями. Но на этом, к сожалению, влияние христианства на якутское сознание исчерпывалось. По крайней мере, в то советское время.
Языческие верования, как более древние, проявлялись в гораздо большем разнообразии. Даже иной идейный коммунист, партийный деятель не мог приступить, например, к охоте, не угостив предварительно Духа огня Хатан Тэмиэрийэ и не сказав хотя бы нескольких слов прошения к Хозяину лесных зверей и птиц Баай Байанаю. Каждая значимая местность населялась духами, к которым следовало относиться с уважением и почтением, неукоснительно соблюдались строгие табу в отношении могил шаманов, удаганок, некоторых птиц, их гнёзд, других сакральных мест и предметов. Одним из значимых элементов якутского воспитания было правило «Аньыыны санарыма», то есть запрещалось говорить вслух любые греховные мысли. Слова наделялись силой. Все эти традиции впитывались с молоком матери, воспитывались и внушались детям через так любимые ими рассказы-ужастики, через предания и легенды.
Помню, будучи студентом в Томске, меня поначалу всякий раз внутренне передёргивало, когда я слышал, как рассердившись на кого-то, человек говорил: «Да его (её, их, тебя) убить за это мало!» Тогда, в 90-х, это выражение было в моде и употреблялось часто. Внутреннее табу, сформированное традиционным воспитанием, а может имевшее более глубинное происхождение, к чему я склоняюсь больше, выражало против таких слов явный протест и сразу портилось настроение. Но потом привык и перестал расстраиваться. Атмосфера 90-х довольно быстро приучила не обращать внимание на такие вещи.
Но тем не менее, несмотря на эти национальные особенности воспитания, вырос я совершеннейшим атеистом. И все эти традиции отразились во мне только в виде морально-этических норм, которые я старался более-менее соблюдать. Их вольное или невольное нарушение вызывало во мне исключительно только внутренний протест, в виде угрызений совести и подобных реакций, как и у всякого другого воспитанного человека, которые Кант, считая проявлением внутреннего нравственного закона, использовал для своего доказательства. Не буду с ним спорить, может, так оно и есть. Я только хочу подчеркнуть здесь, что лет до тридцати с лишним я был идеальным атеистом. Считал, что любое явление можно объяснить научно, помощью известных законов физики и человеческой психологии. А если что-то невозможно объяснить, то это пока временно, наука развивается, и в будущем обязательно объяснит. Диалектический материализм, знаете ли. Материю можно познавать бесконечно, единство и борьба противоположностей, бытиё определяет сознание и т. д. и т. п. Кстати, я был одним из очень немногих из нашего курса физического факультета, который регулярно посещал лекции по философии. Нравилась она мне. Остальные студенты презрительно называли её демагогией, словоблудием и посещали лекции крайне неохотно. Я же заслушивался профессором Белобородовым. Несмотря на то, что в то время перестройка достигла своего апогея, только что развалился Союз, диамат перестал быть обязательным предметом, и курс лекций был переименован в просто «философию», профессор давал нам курс с ярко выраженным материалистическим акцентом. Ну что делать, так он был образован.
Методически курс был выстроен отлично, от античной до современной философии и рассказан отлично. А каков поп, таков и приход. По завершению курса я мог с материалистических позиций, используя философские категории, объяснить все явления бытия, в том числе и жизни. От её возникновения как таковой в виде простейших форм до возникновения разума, личности, исторических процессов человеческой цивилизации и социально-общественных отношений. И при этом, как физик, мог привести соответствующие доводы из естественных наук. В наши дни таких доводов еще больше прибавилось, особенно в области исследования начальных этапов возникновения жизни. Также есть такой интересный раздел науки как биофизика, который объясняет все эти явления еще более научно и убедительно, пользуясь понятием о самоорганизации активной среды. Так что, если кто-нибудь хочет непременно остаться на материалистических позициях, советую ознакомиться с этой наукой. Это очень мощное оружие в руках атеиста. Но и оно бессильно, как Вы потом увидите.
После курса философии был краткий курс «История религии», который нам читал уже другой человек, интеллигентный еврей, ходивший с тросточкой. Лектор он тоже был весьма неплохой, доходчиво объяснил, опять-таки с материалистически-марксистской позиции, в чём суть религий, почему и как они возникли и как стали служить классовым интересам угнетателей трудового народа. Вопросов не осталось. Всё было ясно: религия – опиум для народа.
Вот такой я был молодой человек, выпускник советской школы и недалеко успевшего уйти от советского образца вуза. Считал, что при необходимости спокойно могу переночевать на кладбище или даже на могиле шамана. И если бы мне явился, допустим, дух шамана, был готов объяснить это, например, самовозгоранием паров фосфора из костей усопших (или грибков и плесени, размножившейся на органике трупа, древесины гроба и надгробных сооружений) в безветренной атмосфере ночного воздуха, которое сработало как спусковой механизм для сложной галлюцинации напряженной необычной обстановкой психики, игрой подсознательных страхов и суеверий.
К слову сказать, недавно читал статью, которая подтверждала подобные объяснения. Было обнаружено, что в известных своими привидениями английских замках неизменно произрастал грибок, споры которого содержали галлюциногенные вещества. Поэтому, как объясняют учёные, дышавшие таким воздухом замка спустя некоторое время начинали видеть и слышать привидения. Если бы это было известно лет тридцать назад, я бы обладал ещё одним неотразимым аргументом против суеверий и религий.