Глава 3
Синий бросил на Сашку благодарный взгляд, оглядел остальных и скромно присел поближе к костру. Он явно мерз в своей тонкой тряпице поверх туники, но крепился. Собравшись с мыслями, он с теплой улыбкой еще раз обвел нас всех взглядом и начал:
– Спрашивайте, что именно вас интересует. Я отвечу на все ваши вопросы.
Алан удивленно двинул бровями и начал:
– Давай начнем с вас. Кто вы такие? Я вижу в тебе какие-то необычные способности, расскажи нам о них… Это только у тебя или у всех синих?
Апрель отвечал доброжелательно, подробно и обстоятельно. Его красивое лицо светилось радостью и безмятежностью. Он рассказал Алану примерно то же, что и Сашке этой ночью. Тот был поражен.
– То есть жизнь Величайших, главных существ в куполе, устанавливающих правила и инструкции для всех его многочисленных обитателей зависит от вас, двух десятков синих?
Апрель мягко улыбнулся:
– Да, примерно так.
– Но как?! Как это работает?
Тот на мгновение задумался:
– Александр, покажи свою правую кисть.
Сашка, ничего не понимая, протянул свою руку. Апрель продолжал:
– Вчера на костяшках пальцев у тебя были корочки засохшей крови, ты помнишь?
Сашка растерянно смотрел на свою руку, кожа была абсолютно гладкой:
– Э… да, было такое… Я разбил куксы об дерево шесть дней назад. Я, честно говоря, не помню – в каком виде они были вчера, но точно не такими гладкими…
Олег взял Сашкину руку и поднес к глазам, внимательно рассматривая. Мне даже отсюда было видно, что там все целое – ни корочек, ни даже отличающихся по цвету пятен новой кожи. Рука оказалась совсем гладкой, как будто там ничего и не было. В конце концов Олег хмыкнул и поднял взгляд на Апреля:
– Да уж, полезное умение…
Алан спросил:
– Так что, вы таким образом излечиваете их и продляете им жизнь? А сколько же им лет вообще?
– Этого я не знаю. Они об этом не считали нужным говорить, а сколько я себя помню, они всегда выглядели так же, как и сейчас. Мы постоянно поддерживаем их жизненный тонус – каждый брат в течение месяца отдает свою энергию троим Величайшим, а остальные одиннадцать месяцев восстанавливается и занимается другими задачами… Энергия поступает извне, она безгранична, мы просто служим ее проводниками… Но чересчур активное …ее использование приводит к психическому и физическому истощению проводника. Тогда он отказывает себе в жизни и его место, его месяц занимает резервный.
– Что значит – резервный?
– Как ты помнишь, …Алан, я уже говорил, что некоторые мои собратья, как и я, имеют имена месяцев. То есть двенадцать человек активного состава и девять резервных, которые заменяют основных по мере их выгорания. Это младший состав, они ждут своей очереди в тренировках и обучении.
Сашка мрачно спросил:
– И сколько таких апрелей ты перенес?
– На данный момент я прошел тринадцать циклов. Но я еще молод. Насколько я знаю, средний срок основного состава – двадцать пять циклов.
Сашка зверски скрипнул зубами и сжал кулаки. Алан спросил:
– А как вы там вообще живете? Чем занимаетесь, чем питаетесь, где спите?
– Занятий у нас много, в первую очередь обучение… Много чему, так все и не перечислишь… Старшие обучают младших. Развиваем силу и выносливость тела, метание чакр, проходим обучение и соревнования в пригодности к нахождению вне купола независимо от температуры и погодных условий, набираемся теоретических знаний от Величайших, сопровождаем их в перемещении по куполу, следим за порядком в наземном ярусе, иногда для этой цели устраиваем показательные наказания или казни – по необходимости, нельзя сказать, что нам это нравится, необоснованная жестокость нам чужда… Мы просто выполняем свою работу… Обучаем зеркальных, ну и… ухаживаем за своим телом, благодаря постоянной прокачке энергии оно само восстанавливается от возможных ран или недостатков, но все же… По очереди следим за чистотой в нашем секторе… Чем питаемся? Да примерно тем же самым, что и ваши первородные, только мясо берем у охотников, а не в птичнике… Да и вообще, это редкая и нелюбимая у нас пища, ведь отходы переработки мяса засоряют нашу энергетическую проводимость и потом приходится прилагать усилия, чтобы от них очиститься. Мы спим в одной большой светлой спальне, а когда приходит особый месяц – то собрат проводит ночи в комнатах Величайших… Пока может, обычно это две-три недели. А когда уже не может, то доживает этот месяц в специальном помещении, Величайшие приходят туда сами. А у них отдельные комнаты, довольно удобные…
– А кто они вообще, твои Величайшие? Откуда им известны слова и понятия предыдущих эпох, которые проскальзывали в твоих рассказах и рассказах Лаэна – пушечное мясо, дезертиры, рай, овцы? Я так понял, что вы знаете об этом от них, а вот они – откуда?
Апрель криво улыбнулся:
– Ты мог бы и сам догадаться, му… Алан. Они ретрансляторы.
Какое-то время стояла гробовая тишина. Потом Брут вскочил со своего места:
– Что?! Эти твари, сгубившие сотни детей, женщин, мужчин, заставившие нас всю жизнь считать себя неполноценными, проводящие комиссии по установлению процентов соответствия, стерилизации младенцев и ежегодный вопрос о целесообразности существования – они тоже мутанты?
Я даже не ожидала от Брута такой эмоциональности. У него уже довольно сильно отрасли густые черные волосы и с ними он был гораздо привлекательнее. Сейчас же его светлые глаза метали молнии, но я могла его понять – уж он насмотрелся достаточно… Алан сидел с мертвенно-бледным лицом и смотрел в одну точку. Мы же просто окаменели от удивления. Апрель продолжал:
– Да, они ретрансляторы. Владеющий доступом к информации человек может разбрасываться ею даром, как вот ты, Алан, пытающийся всем помочь… А может построить на этом превосходстве над другими целую империю… Они выбрали второй вариант… Потому они и питали к тебе некоторую слабость – ты же замечал это, не правда ли? Может, со временем у тебя был бы шанс стать четвертым Величайшим…
Алану явно было плохо, он со своей чувствительностью тяжело переносил такие стрессовые известия. Олег присел перед ним и потряс за плечи, с укоризной обернувшись на Апреля. Сашка дал Алану воды и тот понемногу стал розоветь и моргать. Потом он спросил:
– Ты говорил, что мог бы уговорить некоторых из твоих собратьев уйти из купола… Насколько это реально?
– Я думал над этим… Тринадцать из двадцати послушали бы меня, если бы я смог вырвать их из купола хотя бы на время, показать им реальный мир и реальных людей… Я многое понял здесь, думаю – и они бы поняли, особенно, если бы я ткнул их носом в правду, как понявший ранее… Если бы вы смогли как-то отловить их, не убивая – я бы приложил все силы, чтобы …перевербовать их. Это было бы выгоднее для вас, чем просто убить, ведь многие из них имеют грандиозное влияние на солдат… Двое из оставшихся связаны друг с другом и очень верны Величайшим… И еще пятеро – младший состав, от пяти до семнадцати лет – я смог бы уговорить их уйти, не будь рядом Величайших…
Олег недоверчиво хмыкнул:
– То есть тебя мы можем считать уже полностью переметнувшимся на нашу сторону, так, что ли?
Апрель снисходительно улыбнулся:
– Какое это имеет значение, …Олег? Отступать мне некуда, предавать вас незачем… Все мои идеалы оказались лживыми, сама моя жизнь оказалась бессмысленной и ущербной… Я ведь говорил уже в прошлый раз – я осознаю, что это мои последние дни и терять мне больше нечего…
Я вопросительно посмотрела на Сашку. Он мрачно произнес:
– Ладно, давайте будем решать проблемы по мере их поступления… У кого-то еще есть вопросы к Апрелю по сегодняшней теме? Апрель, я правильно понимаю, что твоя помощь по синим не ограничится сегодняшней информацией, а и продолжится в виде конкретных действий, если они окажутся в наших руках?
Апрель тепло улыбнулся Сашке:
– Да, ты все правильно понимаешь… И помни – я всегда держу свое слово.
Олег съязвил:
– Да? А как же Величайшие? Знаешь, есть такая пословица – если человек предал раз, то он предаст и второй.
Апрель холодно ответил:
– Я не давал им никаких слов. И никто не спрашивал моего согласия служить им. Так что мне не в чем их предавать.
Олег улыбнулся гораздо теплее:
– Да? Ну что ж, убедил.
Сашка обвел всех взглядом:
– Если на сегодня все – разрешите откланяться… А тебе, Апрель, огромное спасибо. Ты теперь можешь передвигаться по округе и собирать дрова, думаю – будет немного полегче… Еду же какую-то тюремную тебе дают, да? И вот тебе от меня, пригодится – с этими словами он снял с себя свой пушистый отлично выделанный волчий плащ и надел на подрагивающие плечи синего. Тот покраснел, одарил Сашку взглядом влажных прекрасных глаз и еле слышно пробормотал «Спасибо».
Сашка улыбнулся, поежился от холода и взял меня за руку. Я возмутилась:
– А как же ты?!
– Да ладно, не рви сердце, любимая, неужели народному герою Стрекозе никто не выделит какой-нибудь шкурки? Вон, салага у нас с охотниками корешится, так он и выпросит – да, салага?
Олег нахмурился, но потом все же расплылся в улыбке:
– Выделят. Тушканчика. – развернулся и пошел выпрашивать для Сашки шкуры.
А мы энергичным шагом отправились домой.
***
Сашка отогревался в домике и опять заснул на печи. Ближе к вечеру пришел Олег и принес ему очередной плащ, все также волчий. Сашка поблагодарил его, но остался со мной, мотивируя тем, что и так со всеми этими стрельбищами и планами мы мало времени проводим вместе. Пришла ночь, но отоспавшийся за день Сашка и не думал засыпать, раздел меня и все нежился рядом. После недолгих раздумий я спросила:
– Саш, а ты действительно этого хочешь? Или так, для себя проверяешь – нужно ли тебе это?
Он немного обиделся:
– Любимая, давай не будем драматизировать. И не противопоставляй, пожалуйста, себя и Апреля. Да, мне было очень хорошо, просто волшебно прошлой ночью, но что-то мне подсказывает, что этой будет не хуже… Это не лучше и не хуже, а просто по-другому… Хочешь, я и у тебя неизвестные пока зоны поищу, а?
Я рассмеялась:
– Хочу!
Ну а потом нам стало не до разговоров…