Глава 3
Модальности, принципы и правила работы с психической реальностью
Эй, ты, там, на том берегу!
К.Кинчев
Единство и целостность стоят
на высшей ступени шкалы объективных ценностей.
К. Г. Юнг
В главе «Модальности, принципы и правила работы с психической реальностью» рассмотрены основные «ключи» используя которые, можно получить доступ к психическому миру человека, а также принципы и правила работы в душевной реальности.
Ключевые слова: Другой, модальность, поведение, эмоции, когниции, ощущения, воображение, единство, целостность, дополнительность, изменение, раппорт.
Рассмотрим схему модальностей работы с психической реальностью, созданную на основе модели Лазаруса «BASIC-I.D.»40.
Согласно Лазарусу (и здравому смыслу), работать с психической реальностью, получить к ней доступ можно через:
1) Behavior. «Поведение» (в области практической работы здесь применяются, например, бихевиоральная психотерапия, христианская психотерапия);
2) Affects. «Эмоции» – (в области практической работы здесь применяются, например, христианская психокоррекция, аналитическая психология, музыкальная терапия, клиентоцентрированная терапия);
3) Sensations. «Ощущения» – (в области практической работы здесь применяются, например, телесно-ориентированная терапия, спонтанный танец, гештальт-подход);
4) Images. «Образы» – (в области практической работы здесь применяются, например, христианская психокоррекция, аналитическая психология, символдрама, мандалотерапия);
5) Cognitions. «Когниции» – убеждения, ценности, когнитивные конструкты – (в области практической работы здесь применяются, например, христианская психотерапия, логотерапия, индивидуальная психология, психоанализ (работа с убеждениями может строиться и посредством внушения, гипноза, но с моей точки зрения гипноз представляет собой насилие над субъектом и не является психологической помощью в полном смысле этого слова).
6) Interpersonal relationships. «Сфера межличностных взаимоотношений» («теле»). По мнению Лазаруса (и, опять же, здравого смысла) – это область «схождения» работы во всех пяти базовых модальностях; в частном же плане здесь применяются диадическая работа психолога и клиента в самых разных мировоззренческих парадигмах, включая консультирование, психодраму, структурные расстановки (в том числе внутренние) и т.д.)
7) Drugs. Лекарственные препараты (применяются, в основном, в медицинской психотерапии, хотя кто мешает выпить валерьянки? ?)
При этом практически любой из подходов к работе с психической реальностью можно применить при работе в любой из модальностей.
Приведем для наглядности схему, представленную учениками Лазаруса Коттлером и Брауном (смотри таблицуна следующей странице).
Важно понимать, что Лазаруспредлагает рассматривать каждую из модальностей именно в контексте межличностных взаимоотношений.
Еще раз подчеркнем: все модальности пересекаются. Скажем, практически невозможно «достучаться» до человека через образы, не поработав с эмоциями и убеждениями. Более того, напомним, что все психологические теории и вытекающие из них практики при всех различиях говорят об одном и том же, являясь «набором метафор», описывающих единую реальность с разных точек зрения.
Поэтому в любом случае между модальностями работы с клиентом существуют, как говорил советский психолог В. Ф. Мерлин, много-многозначные связи, и изменение в одной области неминуемо приводит к изменениям в другой, а психологическая работа должна быть комплексной, т.е. строиться на общем понимании психической реальности.
Работа с психической реальностью зиждется на принципах:
а) единства б) целостности в) дополнительности г) взаимодействия е) интенциональности ё) детерминизма ж) смысловой направленности з) индивидуальности.
Эти принципы представляют собой столпы практической психологии. Принцип единства напоминает нам, что человек изначально существует в Другом, что его психическая реальность конституирована Другим и в Другом, и поэтому наше основное стремление – достичь гармоничных взаимоотношений с Другим внутри и с Другим вовне. В данном принципе имплицитно заложены все остальные принципы практической психологии.
Принцип целостности означает, что человек – это самоорганизующаяся система, стремящаяся к порядку, к внутреннему и внешнему равновесию.
Принцип дополнительности означает, что любая система, в том числе и психическая, стремится к развитию (опять-таки, как внутреннему, так и внешнему) за счет интеграции с иным, за счет энергии динамического единства противоположностей (противоположностей, а не чуждых друг другу сущностей!).
Противоположностями являются, скажем, эмоциональные состояния, соотносимые с красным и синим цветами, женские и мужские свойства, логически выверенные рассуждения и эмоциональная оценка ситуации.
Принцип единства говорит о том, что всякое психическое нарушение есть нарушение целостности, вызванное пренебрежением к одной из противоположностей, т.е. нарушением принципа дополнительности, который, как мы уже отметили, служит принципу целостности.
Таким образом, любая психологическая практика есть действие по восстановлению единства и целостности, опять же, на доступном психологии уровне.
к со-знанию (в осмысленности бытия, в развитии самосознания заключается различие между людьми и животными).
Взаимодействие психолога и клиента далеко не всегда доходит до открытого проявления принципа смысловой направленности, однако следует все время помнить о нем. Человек всегда существует в различных системах, и сам (как мы показали выше) является системой. И, наконец, к каждому человеку следует подходить как к полностью уникальному существу, по отношению к которому любые теории занимают подчиненное положение. В этом и заключается сущность принципа индивидуальности.
Изменение в процессе психологической работы означает, что человек проходит через дезинтеграцию, разрушение прежней психической реальности (даже если речь идет о снятии симптома). Поэтому для изменения ему нужны сильные стимулы. Ради чего же мы готовы изменяться?
Человек готов изменяться ради Другого. В высшем смысле – это Бог. Это может быть другой человек, любовь к которому помогает символически умереть и родиться вновь. Это может быть внутренний образ Другого, связанный с этим человеком. Это может быть внутренний образ, исходящий из детства, и связанный с «внутренним человеком» (в психоанализе – интернализованным объектом), образ, «наслаивающийся» на психолога в результате переноса. Это может быть внутренний образ, символизирующий изолированные от целостной психической структуры инстинкты, эмоции, представления. В любом случае все эти внутренние образы связаны с межличностными (и внутриличностными) отношениями. Встреча с Другим помогает клиенту дополнить свою личность и прийти к новому уровню целостности. Важно подчеркнуть, что мощнейшим стимулом для клиента является любящее и доброжелательное отношение со стороны психолога как Другого.
Трогательный, отсылающий нас к глубинам человеческого бытия пример изменения ради Другого вовне и внутри одновременно приводит в своей книге «Работа со сновидящим телом» один из наиболее известных психотерапевтов нашего времени А. Минделл41:
«Вот еще один интересный пример работы со сновидящим телом человека в предсмертном состоянии. Ко мне привели маленькую девочку с быстро прогрессирующей опухолью на спине. Близкие и врачи знали, что она скоро умрет. Она уже перенесла несколько операций, и ее доктор попросил меня поиграть и, может быть, поработать с этим несчастным ребенком, так как остальные уже оставили всякую надежду. Когда девочка пришла, она рассказала мне свой сон. Ей снилось, что она стоит над каким-то очень страшным озером, держится за поручни, чтобы не упасть, а потом отпускает руки. Затем она легла на пол и сказала, что хочет полетать. На спине у нее был корсет, который поддерживал ослабевший позвоночник, и она пожаловалась, что он мешает ей. Я не решался снять корсет. Позвонил ее доктору и, пообещав быть осторожным, получил его согласие. При этом он заметил, что девочка настолько несчастна, что хуже ей быть уже не может. Мы сняли этот корсет, она легла на живот и стала махать руками.
– Ой, доктор, я лечу – это так здорово! – засмеялась она.
Я усилил взмахи ее рук, и мы "полетели" вместе. Она завизжала от восторга и сообщила мне, что мы пролетаем над облаком.
– Ага, – подхватил я, – я как раз вижу, как ты пролетаешь вверху.
Потом она сказала, что теперь моя очередь подняться вверх, а она будет за мной наблюдать. Так мы "полетали" некоторое время, а затем она заявила:
– Знаешь, я больше не спущусь вниз.
– Но почему?
– Потому что я хочу облететь другие планеты.
Я не на шутку испугался: если она "улетит", то может умереть. Однако я хотел увидеть, в чем состоит ее действительный процесс. Как знать, может быть, ей лучше улететь – кто я такой, чтобы решать? Я предоставил ей самой решить, улететь ли ей к другим планетам или спуститься на землю. Она выбрала первое: "Я ухожу в другой мир, прекрасный мир, полный удивительных планет".
Потом настал критический момент – я сказал: действуй, делай то, что тебе нужно. Она стала "улетать". Но тут внезапно оглянулась на меня, заплакала и сказала, что не хочет уходить без меня, потому что я единственный, кто "летает" с ней вместе. Мы оба расплакались и обняли друг друга. – Я спущусь на некоторое время, только чтобы побыть с тобой, – сказала она. Я предложил ей делать то, что подсказывали ее чувства. Она захотела сначала ненадолго вернуться на землю, чтобы мы могли поиграть в какие-нибудь игры, а потом, когда она будет готова, отправиться на другие планеты. Эта девочка быстро пошла на поправку и вскоре уже могла снять корсет; более того, опухоль пропала. Очевидно, ее процесс состоял в том, чтобы на какое-то время вернуться на землю. Точнее, ее процесс заключался в том, чтобы "летать", то есть играть кинестетически и быть свободной в своих движениях. Он поначалу проявился в кинестетическом канале, а затем переместился в визуальный – когда она наблюдала планеты и облака. Закончился он в проприоцептивном канале чувством печали от прощания с землей».
К встрече с Другим человека подталкивает следующее:
а) Иная ситуация. Иногда клиент начинает изменяться, попав (например, на уровне символов) в ситуацию, которая дополняет актуальное для него положение вещей;
б) Привнесение других, непривычных для клиента и связанных с изолированной частью его психической реальности эмоций;
в) Расширение границ, изучение жизни, исследование новых убеждений, встреча с неизвестным.
Еще один пример изменения ради Другого (внутри) привоит Д. Соколов в своей книге «Сказки и сказкотерапия»42.
Соколов работал с клиентом – взрослой женщиной, страдающей вследствие отчужденности от самой себя и от мира вокруг. Психолог предложил ей сочинить сказку о себе. Женщина рассказала о маленькой девочке, которая умела слушать голос листвы и шепот травы, но ее влекли к себе звезды. Она жила на Земле и стремилась к ним, а потом, став взрослой, и до звезд не добралась, и потеряла связь с детским миром живой природы. И теперь находится в одиночестве. Тогда психолог предложил ей изменить и заново рассказать сказку, введя туда то, чего явно не хватает (по принципу дополнительности), т.е. товарища (Другого вовне). Таким товарищем стал червяк (символ земного начала, телесности, воплощенности здесь, в этом мире, причем в конкретном случае – земной воплощенности конкретной женщины, а заодно и символом непосредственных земных отношений в этом мире). Заново рассказывая сказку, женщина описала жизнь с червяком вместе в детские годы и свое стремление к звездам (к вершинам сознания). Придумывая сказку, она построила звездолет и полетела в космос, взяв с собой червяка. Но червяк начал болеть, его убивала оторванность от Земли. И тогда женщина все же решила ради друга вернуться на Землю. К концу рассказа она плакала: произошел прорыв в сознание ранее блокированных чувств и ощущений. И в ее психической реальности произошли глубинные изменения (психотерапия преодолела «мертвую точку», и началась плодотворная работа). Она ощутила связь сознания и бессознательного, себя и Другого (внутри и вовне). Раньше же она не могла принять свою телесность и, одновременно, страшилась духовного.
Другими словами, она стремилась к запредельному, духовному, но оказывалась «запертой» в телесном. В ходе психотерапии женщина ощутила реальную связь с образом Другого, жертвуя иллюзиями и желанием «улететь» ради себя «другой», земной (появившейся в образе, символе «червяка»), ради психолога, как понимающего Другого, и ради тех Других, с которыми ей предназначено встретиться на земле (включая Другого как Мужчину).
Она испытала соответствующие эмоции, на «психогенетическом» и, одновременно, межличностном уровне получила новую информацию о жизни. Гештальт-психолог бы сказал: «Теперь она научилась говорить: «Я умею слушать голос листвы и шепот травы, и меня влекут к себе звезды».
Надо отметить, что успех психологической работы во многом зависит от того, установится ли между клиентом и психологом позитивный эмоциональный резонанс, часто именуемый раппортом.
Согласно краткому психологическому словарю под ред. А. В. Петровского43, раппорт (от франц. rapport – сообщение, отношение, связь) – это тип связи и связь между людьми, характеризующаяся наличием взаимных позитивных эмоциональных отношений и определенной мерой взаимопонимания.
Без хорошего раппорта психологическая работа обречена на провал. Психолог должен с самого начала стать для клиента значимым, обладающим доброй «силой» Другим.
За счет одной только энергии раппорта психолог может помочь клиенту изменить себя, а клиент может найти в себе силы для продолжения работы, которая зачастую является болезненной.
Приведем почти анекдотический пример, в свое время рассказанный на лекции известным психотерапевтом А. А. Щеголевым. В одном из городов СССР, скажем, в Киеве, жил один очень успешный психотерапевт. Назовем его Юнговым. У него было все, кроме… пожилого возраста: психотерапевт являлся еще молодым человеком. И вот однажды сидит он в своем кабинете и видит, как внутрь заходит женщина с несчастным лицом. Женщина всматривается в молодого человека и спрашивает его: «Я приехала из Мурманска. А где же Юнгов?». И тут наш психотерапевт понимает, что никакой полноценной работы не получится, ибо женщина не воспринимает «сопляка» в качестве «мана-личности». Что же делает Юнгов? Он отвечает: «Сейчас я его позову», идет в соседний в кабинет к пожилому психиатру и объясняет тому суть дела. В результате женщина заворожено смотрит психиатру в рот, слушает все его рекомендации (исподволь передаваемые «помощником») и действительно встает на путь выздоровления.
Конечно, такой ход доступен не всегда. Просто данный пример иллюстрирует тот принцип, что мана-личность, «великая отцовская (материнская) фигура» действительно создает для клиента атмосферу безопасности и защищенности, закладывает веру в успешный исход психологической работы.
Безопасность пространства психологической помощи и установление раппорта обеспечиваются: а) созданием непроницаемых извне, но проницаемых изнутри границ; б) адекватным наполнением «священного круга» психологической работы и в) центрированием этого круга на том, кому оказывается помощь.
Тема безопасности вообще является ключевой. Т. Ю. Колошина предлагает простейшую, но очень полезную формулу-алгоритм психологической работы: безопасность, ресурс (появление энергии в безопасных условиях и под влиянием Другого), изменение.
Еще одним ключевым условием эффективности психологической работы является полная концентрация психолога на том, кому он помогает. Существует следующее безусловное правило (а, по большому счету, принцип): во время взаимодействия с клиентом тот является для психолога самым важным человеком на Земле. Все ресурсы, мысли, устремления психолога должны быть направлены на клиента, а не на себя или кого-либо еще.
Можно назвать это безусловным активным вниманием, которое обеспечивается, в том числе, активным слушанием, нюансами подстройки и т.д.
Конец ознакомительного фрагмента.