Глава восьмая – Почему или поворотный день
Пролазив по лесу весь день и весь вечер, Василий и помогавшие ему люди, вернулись ни с чем.
На ночь глядя Василий отправился в ближайшую дежурную часть. Там за толстым пуленепробиваемым стеклом сидел полноватый приятный парень лет двадцати трех. Он весело болтал с кем-то по рабочему телефону. Василию пришлось пару раз постучать по стеклу, прежде чем тот его заметил:
– Подождите, не видите, разговариваю, – бросил он Василию, указывая на засаленную трубку проводного телефона, и продолжил свой разговор.
Василий не унимался. Он стал стучать по стеклу, не останавливаясь, пока полицейский не положил трубку.
– Ну, че те надо?
– У меня пропала жена.
– Когда?
– Вчера.
– Так ты, браток, рано пришел, – явно успокоившись, сказал полицейский. – Нагуляется и придет, – улыбаясь, заявил он.
– А если не придет?
– Вот пройдет трое суток, тогда и заходи, – посоветовал дежурный и стал набирать номер, намериваясь продолжить прерванный разговор:
– Кать, да это опять я…. да вообще, ходят тут всякие, разговаривать мешают, – довольный своей шутке, захихикал он.
Василий развернулся и пошел вон из этого заведения, поняв, что помогать здесь ему не намерены.
Облокотившись на капот машины, Василий набрал Ленин номер, телефон в сто первый раз безжалостным женским голосом ответил, что абонент – не абонент.
– Черт! – выругался Вася и сел за руль.
Василий ехал в свой новый дом и не знал, что же делать дальше. В это время раздался звонок из Москвы, и разъяренный голос генерального директора озвучил все то, что тот думал о дневном отсутствии на новой работе Василия.
– Твою мать! – воскликнул Вася, когда говоривший отключился.
Как он мог забыть о работе? Объяснить сей странный факт у Василия не получилось. Но он, действительно, в первый раз в жизни, забыл о своих рабочих обязанностях. Причем забыл напрочь.
На улице стояла глубокая ночь, когда Василий открывал дверь пустого дома. Где-то глубоко внутри существа под именем Василий Канарейкин все это время теплилась надежда, что Лена несмотря ни на что, останется с ним. Теперь надежда стремительно улетучивалась.
Он был один в огромном доме. Совсем один. И он такой ей был не нужен. Точка.
Василий разулся, поставил ботинки в прихожей, зашел на кухню и включил электрический чайник. Сел за стол, опиравшись на локти, стал смотреть в окно. Среди темноты ночи на небе зарождался месяц.
Он сидел и вспоминал тот самый поворотный для него день.
Этот апрельский день не задался для Василия с самого утра. Вчера был тридцатый день его рождения. Они отмечали на даче в ближнем Подмосковье. Мама осталась там, сказала, что после праздника нужно разобраться, а он приехал поздно ночью домой, завезя Лену на ее квартиру. У него на утро была назначена важная встреча с начальником, как он надеялся, приятная. Встреча была назначена на 9:00, что было странно. Так рано в понедельник гендиректор обычно не появлялся. Но чем черт не шутит…
Василий лег в два часа ночи и, естественно, проспал. Кофе убежал, тосты сгорели, а молока в холодильнике не оказалось. Таким образом, завтрак был испорчен окончательно. Подходящий галстук куда-то затерялся, а его любимая, «счастливая» рубашка оказалась в корзине для грязного белья.
Пришлось надеть розовую рубашку без галстука. Времени гладить другую – не было. Василий застегал пиджак, уже выйдя из квартиры, сбегая вниз по лестнице.
Снег уже начал таять, но все еще лежал кое-где грязными кучами. Площадка перед домом была расчищена, но, несмотря на недавно застеленный асфальт, лужа почему-то стояла в самом центре площадки, да такая, что, не замочив ноги, к машине подойти было невозможно. Василий плюнул на чистоту и пошел прямо по центру, чтобы хоть как-то срезать путь, но не тут-то было!
Промочив ботинки, он дошел до машины и внезапно понял, что просто так ему не выехать. Какой-то придурок поставил машину в двадцати сантиметрах от левой стороны его «БМВ». Посмотрев на часы, Василий уяснил, что на раздумья времени нет. На всякий случай, попрыгав на капоте неудачно припаркованной машины и испачкав все руки, но не получив желаемого результата, Василий полез в машину через правую переднюю дверь. Кое-как перенес свои сто килограмм на водительское сиденье, закрыл дверцу, вытер руки о лежавшую в двери салфетку и завел мотор.
Но дорога оказалась ему не рада. Все встречные светофоры смотрели красным глазом, так что вместо двадцати минут он потратил на дорогу к офису целых полчаса. В 9:01 он, весь красный, потный и взъерошенный забежал в кабинет начальства.
Конец ознакомительного фрагмента.