На Четвертом Пути: первые прозрения
Мне было девятнадцать, когда один мой приятель подарил мне первый том Карлоса Кастанеды «Учение дона Хуана: Путь знания индейцев яки». С первых страниц я ощутил нечто знакомое, преследовавшее меня с детства. Истории о загадочном кактусе Пейоте и шаманах Мексики только усилили во мне огонь, который давно пылал внутри. Я проводил ночи, глядя на звездное небо, молил о встрече, но поиски дона Хуана в далекой Мексике для меня на тот момент были такими же неосуществимыми, как и полет на Луну. Только спустя пять лет судьба забросила меня в Америку, откуда и начался реальный поиск пути.
Мне исполнилось двадцать четыре года. Я уехал в Калифорнию после того, как присоединился к некой эзотерической школе, центры которой были разбросаны по многим странам мира, в том числе и России. Это была школа Четвертого Пути, основанная на учении Г. И. Гурджиева, П. Д. Успенского, русских философов-мистиков 20-го века. О ее существовании я узнал еще за несколько лет до того, как вступил в нее, от того же человека, который и подарил мне первый том Кастанеды. Но меня туда не тянуло до того момента, пока я не познакомился с некоторыми трудами П. Успенского. Особенно меня затронула его маленькая повесть «Странная жизнь Ивана Осокина», которая буквально упала мне в руки с полки в книжном магазине, а также «В поисках чудесного». Ее я прочел залпом, ощущая всю искренность и глубину поиска автором пути. Прочитав обе книги, я захотел посмотреть на людей и узнать подробнее о «работе», как ее называли «четверопутчики».
После прослушивания трех вступительных лекций в Тель-Авивском центре Содружества Друзей международной школы Четвертого Пути мы с другом решили стать учениками «просветленного» учителя, о котором нам говорили на вступительных лекциях, который якобы достиг духовного совершенства по системе Г. Гурджиева, став человеком «номер 7», живя в Калифорнии. Студенты считали его полубогом и годами ждали с ним встречи.
Шли месяцы. Формальные встречи проходили два раза в неделю, их вели «старые студенты» (так называли тех, кто провел в школе более 10–15 лет). Здесь рассматривались идеи Четвертого Пути, основателями которого были Г. Гурджиев и П. Успенский. Помимо этого общения, мы собирались и в другие дни в домах единомышленников для дальнейшего обсуждения «рабочих идей». Это называлось «школьной жизнью».
Такие мероприятия я старался посещать как можно чаще, чтобы глубже проникнуться «работой», и месяца через три после вступления переехал жить в Тель-Авив, где тогда находился центр. Снимал комнату у одного из студентов. Все было бы ничего, если бы только не возникшее ощущение несоответствия между тем, что я сам понимал, читая «рабочие» книги, и тем, как трактовались эти идеи в центре. Тогда я подумал, что, возможно, все это связано с большим расстоянием между «сердцем школы», находившимся в Калифорнии, и Тель-Авивским центром. Вероятно, влияние учителя не доходило до центра в полном объеме, что и отражалось на общем уровне понимания студентами эзотерических идей. С такими мыслями я решил ехать в Аполо (одно из вечно меняющихся названий поместья «учителя» в Калифорнии) для более глубокого осмысления учения и погружения в «работу». Для того чтобы разобраться во всем, требовалось время.
От поездки в Калифорнию меня отговаривали старые студенты, которые уже имели опыт пребывания там. Они утверждали, что мне будет очень трудно. Кроме того, в школе существовало правило, запрещавшее посещать Аполо, где жил учитель, не проучившись как минимум год. Несмотря на все препятствия и отговорки, как только я получил визу в Америку (что само по себе было чудом), тут же купил билет и пришел попрощаться с людьми в израильском центре, которых тогда еще уважал.
Мой отъезд стал неожиданностью для многих, ведь получить десятилетнюю визу в Америку, не имея в Израиле ничего, что гарантировало бы мое возвращение, было практически невозможно. Я помню, как пришел в американское посольство в Тель-Авиве, где, поговорив с консулом, который, как мне показалось, во время нашего недолгого разговора пребывал в состоянии транса, я получил то, за чем пришел. Я впервые почувствовал незримую помощь свыше, которой старые студенты нашли объяснение как «помощь богов, напрямую работающих со школой». Воодушевленный встречей с учителем, я собирал свои вещи, в душе понимая, что навсегда покидаю родительский дом, родные места, друзей и безнадежное будущее, которое сулил мне Израиль. Отъезд в Америку родители поддержали, собрали в дорогу все, что могли. Через девять месяцев после вступления в школу я уехал.