Глава 7. Дорога поворачивает в сторону от дома
Норм проснулся утром в хорошем настроении. Голова слегка побаливала после вчерашнего сытного ужина с несколькими бутылками местного вина. Приятели усиленно отъедались после полуголодного путешествия. Благо за все платил ЛииС в качестве благодарности за чудесное спасение. Встав с кровати и преодолевая легкое головокружение, ратник подошел к тазу для умывания. Наполнив сосуд водой из кувшина, он принялся, фыркая, умываться. Краем глаза Норм увидел, как на двух соседних кроватях началось шевеление. На ближней к окну постели из-под шерстяного одеяла показался черный кончик лисьего носа и ярко-желтый глаз. Оценив обстановку, ЛииС снова нырнул под покрывало. На другой койке одеяло заходило буграми, и послышалось раздраженное мяуканье. Потом в нижней части койки из-под края покрывала высунулась кошачья лапа, осторожно щупавшая пол.
– Зачем, мяу, нужны такие огромные одеяла, фрр! – возмущенно промяукал Бедах, спрыгивая на доски пола.
Мягко ступая, он пробежал по комнате и, толкнув дверь, выбежал в коридор.
Норм закончил умываться и приступил к бритью. Глядя на свое отражение в тазу, ратник ловкими движениями опасной бритвы соскоблил отросшую за время путешествия щетину. Быстро завершив утренний туалет, он перешел в дальний угол комнаты. Здесь воин закрыл глаза и приступил к упражнениям с энергией тела. Сначала Норм постарался расслабиться, отстранившись от окружающей обстановки. Войдя в состояние покоя, он начал очищать и обновлять потоки энергии. Случайно обратив внутренний взгляд чуть в сторону, воин увидел яркую зелено-фиолетовую ауру с красными вкраплениями. Когда закончив занятие, Норм открыл глаза, то понял, что источником удивительного сияния являлся не кто иной, как ЛииС. Рыжий лис сидел на кровати и выглядывал через окно во двор, сладко зевая и потягиваясь.
– Знаешь, ЛииС, а у тебя интересная энергетическая оболочка, – обратился к приятелю Норм.
– Не ты первый мне это-с говоришь, – откликнулся тот. – Вообще-с у нас в роду-с очень много-с замечательных личностей-с.
– Как твое плечо? – поинтересовался Норм.
– Уже лучше-с, – легкомысленно ответил ЛииС. – Меньше болит-с и почти не кровоточит-с. Пора-с завтракать и оправляться по делам-с.
– Кстати о завтраке, мяу, – промяукал диккот, неслышно входя в комнату. – С кухни идут очень вкусные запахи, мурр.
– После завтрака я иду в городское управление, – заявил попутчикам Норм. – Нужно сообщить об убийстве торговцев.
– Я пойду с тобой, мурр, – промурлыкал Бедах. – Хочется прогуляться, мяу, по окрестностям и посмотреть на местные красоты, мурр.
– А я наведаюсь-с в магистрат позже-с и подам жалобу-с о нападении разбойников-с, – пообещал ЛииС. – Но сначала-с найду свои пожитки-с и познакомлюсь с дражайшими-с родственниками-с.
Быстро проглотив скромный завтрак, путники покинули харчевню. Пожелав ЛииСу удачи, приятели попрощались с ним у дверей гостиницы и отправились по своим делам. Когда Норм и Бедах завернули за угол, через улицу перебежал дородный монах в красной рясе и накинутом на голову капюшоне. Держась на расстоянии, и стараясь не выделяться из толпы, толстяк неотступно следовал за приезжими гостями. Когда он оглядывался по сторонам, выглядывая из-под куколя12, в нем без труда можно было узнать иеромонаха Амвросия. Неуклюже переваливаясь, иногда поднимаясь на цыпочки, секретарь Его Преосвященства не сводил взгляда с беспечных путешественников. Он старательно выполнял деликатное поручение строгого начальства.
– Выясни и вечером мне доложи, где человек и диккот побывали и с кем встречались, – сухо приказал епископ, вызвав Амвросия ранним утром в личные покои.
И теперь иеромонах изо всех сил старался выполнить свое первое тайное поручение. А сверху за приятелями и монахом наблюдал ворон с белой полоской на голове. Он преследовал их, незаметно перелетая с крыши на крышу домов.
Норм шел по улице, весело улыбаясь встречным девушкам. Он искренне радовался, что напряжение последних дней осталось позади. На улыбку ратника девушки реагировали по-разному. Некоторые удивленно округляли глаза, были такие, что с фырканьем отворачивались, а две смелые проказницы даже улыбнулись и подмигнули ему в ответ. В последних двух случаях Норм засмущался и пока думал, как поступить, девицы уже затерялись в толпе. Бедах, в отличие от Норма, не испытывал от прогулки по городу большого удовольствия. Он громко и обиженно мяукал всякий раз, когда очередной прохожий ступал в опасной близости от его лап.
– Ненавижу толпу, мяу! – ворчливо мяукал диккот. – Столько много людей, что того и гляди затопчут, фрр!
Вволю погуляв по улицам и насмотревшись на местные достопримечательности, приятели зашли в городской магистрат. Повсюду следовавший за ними, Амвросий облегченно выдохнул и вытер пот с лица огромным платком. Иеромонах весьма устал с непривычки от ведения тайной слежки и продолжительной пешеходной прогулки. Он оглядел площадь перед магистратом в поисках подходящего места, откуда можно было бы наблюдать за входом в здание. Его выбор остановился на тенистом уголке возле городского фонтана. Вскоре Амвросий удобно расположился у плещущейся воды на деревянной скамье, прятавшейся в тени деревьев.
Наступали жаркие полуденные часы. Воздух на площади сильно нагрелся в лучах палящего солнца. Начинающий соглядатай не спускал глаз с входа в магистрат, боясь пропустить выходящих Норма и Бедаха. Напротив иеромонаха на стене городского управления понуро висел королевской флаг. Изображение зеленого дракона на выцветшем полотнище слегка колыхалось от слабого дуновения ветерка. Из-за этого казалось, что дракон куда-то идет, неспешно перебирая когтистыми лапами.
Уже давно миновал полдень, когда Норм и Бедах вышли на высокое крыльцо магистрата. В управлении им пришлось долго и в мелких подробностях рассказывать дотошным чиновникам о происшествии на дороге. Назвав харчевню, где их можно будет найти в случае необходимости, приятели, наконец-то, почувствовали себя свободными. В магистрате их попросили не покидать город пару дней, пока не вернутся конные стражники, отправленные к месту нападения на торговцев. В награду за сообщение о преступлении Норму и Бедаху выдали по одной золотой монете из городской казны.
– Мы вместе прошли суровые испытания и теперь по праву можем считаться настоящими друзьями, – торжественно произнес Норм, обращаясь к диккоту. – Давай пожмем руки!
И ратник с чувством стиснул протянутую ему лапу Бедаха.
– Эй, не так сильно, у меня лапы нежные, мяу! – промяукал Бедах, тряся придавленной конечностью. – Ну ладно, мурр, это дело нужно отметить молочком. Смотри! На той стороне улицы продуктовая лавка, мурр, и оттуда доносятся знакомые вкусные запахи, мяу.
Новоиспеченные друзья, недолго думая, сбежали по ступеням магистрата, и пошли через площадь на другую сторону улицы. Сидевший у фонтана, Амвросий зачерпнул пригоршней воду и умыл ею потное лицо. Вытирая руки влажным платком, он не спускал глаз с удаляющихся спутников. Норм и Бедах собрались переходить дорогу, когда из-за поворота на большой скорости выкатила нарядная карета. Друзья едва успели отпрыгнуть назад на тротуар, чтобы не быть сбитыми быстро мчавшимся экипажем. Карета поравнялась с приятелями. Внезапно из ее окошка высунулась маленькая женская ручка в перчатке, державшая белый платок. Пальцы незнакомки разжалась, и клочок кружевной ткани плавно опустился у ног Норма. Из глубины кареты донесся мелодичный женский смех. Экипаж, не останавливаясь, во весь опор промчался дальше и скрылся за углом. Амвросий привстал со скамейки у фонтана, с открытым ртом наблюдая за происшествием. Норм наклонился и поднял белоснежный платок с камней мостовой. Расправив ткань, он обнаружил в уголку вышитую золотыми нитями монограмму из букв «Н» и «Е».
– Можно посмотреть, мяу? – попросил друга диккот.
Взяв протянутый ему Нормом платок, Бедах тщательно его обнюхал и даже лизнул шершавым языком.
– Ничего хорошего ждать не приходится, мяу, – глубокомысленно промяукал он. – Хозяйка платка предпочитает духи с запахом сирени, фрр, любит мороженое и у нее есть знакомая диккотесса13, мурр.
Норм только озадаченно почесал затылок. Друзья не замечали, что за ними уже долгое время наблюдает неизвестный мужчина. Рыжеусый незнакомец в дворянском камзоле синего цвета и с позолоченной шпагой на поясе внимательно рассматривал приятелей с крыльца магистрата. Наблюдатель подкрутил длинный ус и перевел взгляд на толстого монаха, смотревшего не отрываясь на ратника и диккота. Немного потоптавшись на месте, дворянин прищурился, видимо придя к какому-то решению. Прыгая через ступеньку, он сбежал вниз по лестнице и скрылся в боковой улочке.
Стало темнеть, когда уже начавший волноваться Амвросий увидел Норма и Бедаха, выходящих из торговой лавки. Друзья скорым шагом прошли вдоль улицы и повернули за угол, о чем-то горячо споря на ходу. Иеромонах подскочил со скамьи у фонтана и стремглав бросился вдогонку за исчезнувшим из виду предметом наблюдения. Неуклюжий шпион на бегу сталкивался с неспешно прогуливающимися по площади горожанами. Вслед ему понеслись ругательства, на которые Амвросий отвечал невнятными извинениями.
Завернув за угол, Норм и Бедах увидели у края тротуара роскошную карету, запряженную четверкой гнедых лошадей. Поравнявшись с ней, приятели разглядели на дверце экипажа герб, выполненный в виде разукрашенного щита. Рисунок на гербе был весьма выразительным. На темно-синем фоне над открытой серебристой книгой алой точкой пылала искра. Девиз под щитом гласил: «Accendit silici scintillam excudit tenebras discutit» – Свет искры разгоняет тьму. «Герб ордена магов Искры», – уверенно определил Норм принадлежность геральдического знака.
И словно в ответ на его мысли, дверца кареты распахнулась. На тротуар перед приятелями ловко спрыгнул дворянин с рыжими усами.
– Господа, позвольте представиться виконт Сигизмунд де Мэнье, – вежливо, с едва заметной хрипотцой, произнес незнакомец. – Имею честь состоять на службе у ордена магов Искры.
В подтверждение своих слов он приподнял край жабо, пышной волной спадавшего ему на грудь. Под пеной тонких кружев друзья увидели серебряную булавку с открытой книгой и сияющей ярко-красной искрой. Сомнений не было, перед ними действительно был полномочный представитель ордена магов Искры.
Необходимо пояснить, что в королевстве Вендария члены орденов и кланов всех гильдий имели свои именные знаки. Находясь вблизи от владельца, знак излучал слабое сияние, а в случае гибели хозяина тут же переставал светиться. Последнее равным образом происходило, если магический предмет попадал в чужие руки. Металл, из которого был изготовлен личный знак, указывал на ранг, занимаемый его владельцем в ордене или клане. Для высших чинов организации значок делался из золота, для средних чинов – из серебра, а чинам, занимавшим нижние ступени иерархической пирамиды, приходилось довольствоваться изделиями из дешевой бронзы. Бронзовая молния на знаке Норма всегда тускло светилась красно-коричневым сиянием.
– Вас приглашает к себе в гости Приор ордена магов Искры в Междуречье верховный маг Бенедиктус Вицериум, – напыщенно продолжил виконт де Мэнье.
Когда приглашение исходило от столь высокопостав-
ленного сановника, отказываться не следовало. В случае неосторожного отказа приглашенный мог нажить себе врага в лице одного из самых могущественных орденов Обитаемых Земель. Норм с Бедахом переглянулись и, чуть помедлив, по очереди поднялись в экипаж. Виконт подал знак кучеру и запрыгнул вслед за друзьями. Учтиво улыбнувшись, он плотно прикрыл за собой дверцу. Карета плавно тронулась с места. Громыхая и покачиваясь, она стала набирать скорость, и вскоре уже быстро катила по брусчатой мостовой.
Выскочивший из-за угла, Амвросий бросился было вдогонку за удалявшимися подопечными, но вскоре стал задыхаться и отстал. Лицо иеромонаха налилось кровью, из груди вырывалось сиплое прерывистое дыхание. Широко открыв рот, он перешел с бега на короткий шаг. Его ноги не хотели слушаться. Они мелко дрожали и предательски подкашивались. Секретарь епископа остановился и, согнувшись пополам, уперся руками в колени. Пытаясь отдышаться, он подошел к дому и тяжело оперся на теплую стену. Стоя так, неудачливый соглядатай печальным взглядом провожал исчезающий за поворотом экипаж. Мысли Амвросия путались и наскакивали одна на другую. В расстроенных чувствах он представлял, как будет рассказывать Его Преосвященству о проваленном задании. Утешало лишь то, что он догадывался в чью карету сели преследуемые им человек и диккот. Над головой монаха, насмешливо каркая, пролетел черный ворон. Громко хлопая крыльями, птица скрылась в дальнем проулке.
В полутьме чердака, следя сверху за движением кареты по улице, пряталась большая серая сова. Увидев ворона, преследующего экипаж, она взмахнула крыльями и беззвучно камнем упала на добычу. Ночной хищник напал сверху, стремительно схватив одной лапой за шею ворона, а другой за его черное крыло. Резко сжав когти, сова легко сломала тонкие кости птицы и тотчас выпустила жертву. Ворон, теряя перья, черным комом рухнул на мостовую. Серая сова, издав резкий победный крик, скрылась среди крыш городских домов.
Тем временем епископ Иоганнес, сидя в кресле, читал донесение об очередном бунте горных гномов. История отношений людей и подгорных жителей была длинной и весьма запутанной. Последние сто лет короли Вендарии с помощью угроз и оружия принуждали подземный народец платить солидную дань за добычу драгоценных камней в Яшмовых горах. Упрямые гномы продолжали считать оные земли своими исконными владениями, но, подчиняясь грубой силе, крайне неохотно уступали короне часть добытых ценных минералов. В полученном епископом секретном донесении сообщалось о недавних событиях в горах на западе Вендарии. Как уже неоднократно случалось в прежние времена, подгорные жители выразили бурное недовольство очередным повышением податей с горных рудников. Три дня тому назад, покинув свой подземный город, они вышли на поверхность и напали на расположенные поблизости деревни людей. Ослепленные гневом бородатые низкорослые воины сеяли вокруг смерть и разрушения. Наспех собранные правителем области Низколесья войска обложили плотным кольцом Яшмовые горы, отрезав от внешнего мира земли взбунтовавшихся гномов-рудокопов. Сейчас шли мирные переговоры с царем подземных жителей больше похожие на обычные торги.
Вдруг что-то звякнуло в рукаве красной рясы Его Преосвященства. Прервав чтение, Иоганнес извлек из потайного кармана мешочек с вышитым на нем изображением птицы. Развязав горловину, он слегка потряс холщовую ткань. На подставленную ладонь выпали обломки фигурки ворона из черного блестящего металла.
– Как жаль, мой верный помощник, – расстроенным голосом пробормотал Его Преосвященство. – Такая ранняя и несвоевременная кончина!
Епископ бережно переложил кусочки разбитой фигурки на письменный стол. «Попробуем исправить случившееся, и да поможет нам святой Януарий», – подумал он, поглаживая подушечками пальцев блестящие осколки. Священник взял со стола горящий подсвечник и подошел к громоздкому комоду из красного дерева, занимавшему целый угол комнаты. Поставив канделябр на туалетный столик рядом со шкапом, он достал из кармана рясы увесистую связку ключей. Покопавшись в железном пучке, епископ вскоре извлек из него нужный инструмент. Обойдя комод сбоку, он вставил найденный ключ с причудливыми прорезями в бородке в почти незаметное отверстие. Затем осторожно его повернул. Раздался еле слышный щелчок. Верхняя часть боковой стенки шкапа плавно опустилась вниз. Мигающее пламя свечей канделябра осветило неверным светом содержимое глубокой ниши. В укромном тайнике хранились свитки из толстого пергамента, перламутровая шкатулка и несколько мешочков с вышитыми на них рисунками животных. Его Преосвященство, немного покопавшись внутри, достал мешочек с вышивкой собаки. Бережно сжимая в руке ценную вещицу, он закрыл тайник на ключ и вернулся к письменному столу. Здесь епископ, прежде всего, поудобнее устроился в своем кресле. После чего аккуратно вытряхнул из мешочка на столешницу статуэтку рыжей собаки величиной не больше кулачка ребенка. Поставив фигурку перед собой, Иоганнес несколько минут любовался творением запретного искусства. Вполне насладившись созерцанием колдовской поделки, он вынул из ящика стола толстую иглу. Закалив ее острие на пламени свечи, слуга Единой Церкви без видимых колебаний проткнул себе указательный палец, а выступившую капельку крови, тут же выдавил на статуэтку.
– Вставай-вставай, быстрее оживай, – едва слышно прошептал епископ.
Кровь быстро впиталась в заколдованный металл. Фигурка собаки засветилась изнутри и начала стремительно увеличиваться в размерах. Иоганнес извлек из мешочка щепотку красного порошка и с силой потер им пасть животного. Собака тут же ожила, встряхнулась и принялась жадно облизывать пальцы Его Преосвященства. Очень скоро магическое создание выросло до румпа в высоту. Епископ взял со стола обломок фигурки ворона и дал псу ее понюхать.
– Найди и принеси! – громко приказал он.
Собака радостно тявкнула и, спрыгнув со стола, подбежала к двери в покои. Здесь она остановилась и, обернувшись к Иоганнесу, завиляла хвостом. Епископ подошел к псу, наклонился и ласково почесал ему за ухом. После чего напутствовал на прощание:
– Под главными вратами с правой стороны есть отверстие. Через него выберешься. Поспеши, мой рыжий слуга!
С этими словами он открыл входную дверь. Собака, высунув язык, красно-желтым шаром покатилась по коридору монастыря. Двое дюжих монахов, дежурившие в коридоре, не выказали ни малейшего удивления. Они преданно посмотрели на Его Преосвященство. Иоганнес, сам будучи маленького роста, любил окружать себя высокими людьми.
– Мой секретарь еще не прибыл? – строго спросил охранников епископ. – Как появится, сразу же проводите его ко мне. Да, и пусть принесут моего любимого чаю на травах.
Смеркалось. Близилась ночь. На улице, где лежал мертвый ворон, движение почти стихло. Лишь служивший фонарщиком, отставной солдат Флинч, тщательно крепил здесь деревянную лестницу к фонарному столбу. Вся процедура зажигания фонарей была им давно и скрупулезно отработана. Старый солдат исследовал каждый столб на своем участке и твердо знал, с какой стороны удобнее всего приставить лестницу. Фонарщик, не торопясь, вскарабкался по шатким перекладинам к масляному фонарю на верхушке столба. Отомкнув щеколду фонарного короба, он бережно налил в жестяную плошку конопляное масло. «Здесь главное не перелить, – привычно думал он. – Ничего страшного, что после полуночи масло закончится, и фонарь погаснет. Порядочные люди в столь поздний час по улицам не ходят. Зато у себя дома я кашу сладким маслицем заправлю». Флинч аккуратно поджег фитиль лампы от свечи своего ручного фонаря. «Жаль спирт перестали выдавать для добавления в фонарное масло, – в очередной раз горестно подумал он. – Намного бы ярче фонари горели, да и мне было бы, чем согреться, когда подует холодный северный ветер».
На тускло освещенную улицу рядом с фонарщиком выбежала рыжая собака. Блеснув красными глазами в сторону человека на лестнице, она подбежала к лежащему на мостовой мертвому ворону. Обнюхав трупик, собака бережно взяла тушку птицы в пасть и потрусила в подворотню. «Будет теперь песику вкусный ужин», – подумал фонарщик, но здесь он ошибался.