Январь 2005
Каникулы (первые)
Новогодней ночи ждешь, как волшебного праздника. С осени.
Ёлки, сосны, мандарины, мишура, игрушки, шампанское…
…Предвкушение: отдыха (выспаться!! телик посмотреть за год!), утомительной уборки-готовки к празднику (никаких яиц! Как можно!?! В год Петуха?!?!)…
Новогодние каникулы: предпраздничная беготня по работе 27—30 декабря стремительно уходящего года…
Выпекание тортиков и выкраивание пироженков соседям поздним вечером 30-го…
Утро 31-го. Просыпающийся организм ужасается количеству необходимых дел. Кофе, душ, побежали: в магазин за кулечком и бантиком; в киоск «Роспечати» за телефонной карточкой и газетой с праздничной программой; в управу: подшить, пронумеровать три тома, заполнить бланки, напечатать обвинения и прекращенки, обзвонить-построить адвокатов на работу в новом году, раздать презенты сослуживцам, заполнить ежедневник на послепраздников, пока помню… УРА! Можно домой.
Любуюсь заиндевелыми деревьями набережной, улыбаюсь бегущим екатеринбуржцам – полчаса можно не торопиться, отрешиться от суеты, предвкушая «новосветский» брют и сухарики с икрой.
Привет! Я дома. Занимаю стратегическую позицию на кухне. Мастерю шубу над селедкой, строгаю овощи в салат, подсушивая хлебцы. Ух! Всё упаковано и погружено в холодильник, теперь можно заняться творчеством. Украшаю торты и пирожные, никто не мешает. Шумит пылесос в комнате, ровно шумит, старается М., похоже, успеет. Кайф!
Подпольно утаскиваю к себе на кухню заранее заныканый в тряпках подарок М. Впихиваю в прикольный (но не «праздничный»!? ) «глазастый» мешочек, перевязываю собранным усилием воли бантиком. Вручаю: «Чмок! С Новым годом!!» Вроде, понравился. Улыбается.
Упаковываем подарки. Снаряжаем видики кассетами. Уже и народ пора поздравлять. Вроде, все остались довольны друг другом! Теперь можно и застольно-праздничные (парадно-выгребалистые) шмотки подобрать (носочки ненадёванные не забыть!), денюжки-мелочь приготовить, бутылочку заветную в холодильник и 30 минут подремать.
Старый мусор – на улицу, покурить, проветрить, бутерброды – на блюдо и вместе с шампанским на стол, одежку на себя, кнопочку на пульте – слушаем президента…
Лихорадочно оттирая стол (каждый раз так с красным игристым!), пытаюсь понять: что ж нам пожелал-то гарант Конституции.
Дзынь! Успели!!! С Новым годом! Бутербродики пошли на ура и брют благородный рубином в бокалах отражается.
Салют за окном неплох! Надеюсь «Неголубой огонек-2» на REN-TV тоже порадует.
Не особенно. Ночь с Меньшиковым гораздо интереснее получилась.
01 января 2005 года. 01 час. Мерный храп М. под боком умиротворяет (и это с одного бокала! а я-то… размечталась. Надо было водкой поить). Успеваю оценить пару стильных номеров: «Враги» с Вайкуле, «Агата Кристи» с Апексимовой…
«… – Как вы встречали Новый год?
– Как всегда. В постели…»
Просыпаюсь в 04.11 от назойливого звона в правом ухе. Телефон. Т. вся в возмущении: «Чё это вы спите!?!» Правильно, они только-только там, у себя, поздравились, а у нас уже народ по полтазика салатов распробовал. Выдаю стандартный (банальный) поздравительный набор пожеланий, клятвенно обещая перезвонить во вменяемом состоянии, и остаюсь досматривать основательно подзабытых «Чародеев». М. сладко посапывает в спину.
Утром допиваем шампанское, обозреваем съестные запасы, подарки. С чистой, ничем незамутненной совестью поедаем любимую селедку, убедившись, что «фирменная» шуба получается только с правильным майонезом, и постный вариант в гости к Хл. придется заменить грибным ассорти по-берлински. Поновляю «конфетти» на испеченной «ёлке №2», рассовываю по ней «игрушки». Приклеиваем подложку торта «моментом» к коробке для комфортной переноски (интересно: чем в конечном итоге наша «ёлка» пахнуть будет? Похожем на хвойный дух кардамоном или все-таки «моментом») ((коробочку нам после бережно и с затаенной надеждой завернули с собой)). Раскладываем по пакетам подарки: бабушке, папе, маме, наследнику, родственникам. Грузимся в троллейбус… Облом! Здравствуй-здравствуй, Новый год! Мой «единый бесплатный проездной на все виды транспорта» ныне – недействителен.
– А нам обещали…!?!
– Жалуйтесь в наше управление!
5 рублей как с куста.
Посидели хорошо (питерское красное элитное полусладкое – это вам не местная бормотуха)! Всех одарили.
Бабушке «попали» монеткой в 10 рэ в самый её гороскоп: «золотая монетка принесет вам счастье в этом году», и чашка с блюдечком понравилась.
Представили Йенса – олень с подарком (издалека шел, устал)
– Ой, а чего тебе такое яркое подарили?!…???, – озадачился упаковкой пропустивший презентацию Костя.
– Коробочка для хозяйственных нужд, – мы шутим (Наталья, давясь сползает под стол).
– Вот он. Олень!, – Вероника еще не прониклась его забавной мордочкой.
200-граммовая плитка шоколада «для настоящих мужчин» алчно принимается и тут же прячется в недоступное для жены и наследника место.
Напоследок выдали Катюхе презент в прозрачной сумочке с бантом. Просияла.
Прогуляли-проветрили выпитое-съеденное (традиционный оливье стал тяжеловат для отвыкшего желудка), досмотрели проспатые накануне новогодние программы (слава создателям видика!), еще что-то и еще…
В 03 часа угомонились. Первый день в новом году прожили.
Утро второго, третьего законных выходных. 11.40. Нехотя протираем глаза, потягиваясь, плетемся на кухню. Кофе (с молоком, с коньяком, наливать по вкусу), тортик доесть, к «любимому другу» с праздничной программой…
Полный расслабон, когда знаешь, что завтра на работу не надо!!! И послезавтра! И после-после…
Прикольные фильмы показывают про близких родственников – приматов по «Культуре».
Задумчиво-неторопливо наслаждаемся экзотическим «Гринфилдом» мате-«латинос» из подаренного мини-сервиза в японском стиле.
Чуть ли не единственный раз гуляем вечерком. Просто гуляем. Не по магазинам.
Пробились сквозь толпу на главной городской ёлке, оценили ледяные царь-пушки и богатырей, горки и горушки (мой хвост тревожно заныл, вспоминая), вновь появившиеся алые звезды…
День четвертый. С утра до полдника – интенсивные переговоры по телефону на тему завтрашней поездки в деревню с ночевкой, закупки продуктов, заготовки подушек и одеял. Судорожно прикидываю: где взять валенки напрокат (две пары). И пытаюсь провести идею похода на каток. Обещают позвонить к 17 часам и подъехать.
Собираем шмотки для коньков. Попутно уговариваю М., что лёд не такой, уж, скользкий и твердый, как кажется ей в ленивом валянии на диване.
Бежим в старорежимный обувной на предмет завалявшихся там валенок. Облом! В галошном отделе учет.
Прискакали домой, оделись. Ждем. 17.45 и тишина…
Около 18. Недовольная Хл. орёт под подъездом. Выходим. «-?!?». Карточка кончилась (в мобильнике).
Едем с хмурым Костей. Прямо в пробку на ёлке. Стоим. Ползем. Любуемся фонариками. До стадиона добрались, заходим. Стоп! Впускают по входным билетам, приобретаемым на улице в окошке. На всякий случай интересуюсь: как тут с очередью за инвентарем. Довольный мент радостно сообщает, что часа на полтора, не меньше. Порадовались за себя: с уже купленными билетами пришлось бы стоять.
Хл. приуныли. Не хочу считать свою затею ненужной и несвоевременной! Костя уговорам поддается, едем в школу на Тверитина. Каток работает.
В прокате сиротливо жмутся в углу 2 пары «гаг», 41-й и 45-й. Костя кивает. Берем. Девицы охотно отказываются от радости движения и тут же начинают болтать. О своем, о девичьем. И мороз им нипочем. Благо горячительное с собой.
Выпускаем Костю на лёд… Стоит. И даже мелкими перебежками, качаясь во все стороны, перемещается. Объясняю теорию и уношусь вдаль (вернее вкруг, или вокруг?).
Лечу-у!.. Блин! Лёд покоцаный и шайбы-клюшки.
Костя полкруга прошкандыбал, на ногах еще стоит, и все еще жаждет научиться.
Подъезжаю (красиво и даже изящно) к девицам. Отдохнуть, и приобщиться. К фляжечке. Жена поддерживать мужа отказывается, хотя еще 2 года назад обещала. Оказывается, они днем успели поцапаться. Вредно дома-то 4 дня сидеть. Хорошо, что выбрались («…и настроение улучшилось…»). Попутно узнаю, что завтра в деревню снова не едем. Выяснить отношения смогли, собраться – нет.
«Погрелись» якутским 45-градусным бальзамчиком (ух! пробирает). Уговорила М. подвигаться. Шарк-шарк. Бряк! Но глаза загорелись. К концу прокатного времени пришлось гоняться по всему катку – увлеклась.
Поймали насквозь мокрого Костю. Привели, разули. Довольный. Вроде, помирились.
За вечерним чаем дома объявляю, что поездка переносится на послезавтра. М. матерится! Мы-де ей все-все планы своим отдыхом поломали-порушили!!! Поганки такие-сякие!
Утро пятого дня. М. злая. Ругаемся, не наслаждаясь кофе (хотя, говорит, коньячок вполне употребимый). Звонит Любка: комп заокеанский у нее отказывается работать с отечественными аналогами. И Новый год они встретили неправильно (чего ж там все-таки Путин желал?!? Из-за чего два взрослых трезвых человека за вкусно накрытым праздничным столом могли поругаться?!). На звонок Вероники сразу говорю, что в деревню мы так и не попадем. Оказывается угадала. Машину разбили. Как-то не так мы петушиный год встречали (может курятиной кто баловался втихушку?).
Мягко уговариваю М. последний раз отвлечься-развлечься на санках с Уктусских гор (когда еще туда доберемся). Всё-таки отпуск у М.! Разнообразить жизнь бы!!! Подлизываюсь примеркой зеркала в коридор.
Вроде, уже не бушует. И третью серию обезьянов пошла смотреть. Улыбается, соглашаясь: «Ладно. Съездим. Бог с вами».
Хл. приехали на час раньше. Успеваем одеться-собраться за 5,5 минут. Рекорд века!!! Даже капризов не было. Главное – чай с пирожками не забыть (еду-то в деревню мы уже закупили). Пристроили термос, едем, обсуждая достоинства ледянок, санок и (новое слово) снегокатов применительно их удобств для спуска с гор.
Обнюхиваем поле для гуляний. Все здесь в первый раз. Горы на наш (тогда совершенно наивный) взгляд совсем не страшные. Идем в прокат за современными горными санками. Вполне прилично кататься можно. С ветерком. Час пролетел незаметно. Перекусили с аппетитом. Посетили удобства.
Костя тихо, но настойчиво предлагает приобщиться к модному развлечению – горным лыжам. С самого приезда уговаривает. Мы (как потом оказалось только я с Вероникой) упираемся всеми четырьмя – жизнь хороша! После санок и чаепития – еще лучше.
Идем смотреть, как люди лыжи выбирают (интересно же). Бодрые, вроде, все. И цена за прокат пристойная.
Задумчивая М. неожиданно поддерживает Костю и соглашается покататься. Я удивленно: «Что?! Спускаться будем? На лыжах?!? С горы!!?». «Да», – М. – само спокойствие. «Ты будешь????!». «Да».
Это всё и решило.
Мы с Хл., твёрдо стоявшие на лыжах с детства, спускавшиеся с не менее сотни гор, горок, холмов и холмиков с удовольствием, смотрим на этих двух неофитов… и тоже соглашаемся на авантюру.
Приключения начинаются с ботинок. Вернее даже с фотографии анфас («М.М., посмотрите, пожалуйста, в камеру») на договоре, в коем они обязуются выдать нам исправный инвентарь: лыжи, палки, ботинки, а мы – вернуться и самолично сдать всё это взад.
– А можно мы заплатим за час, а не сразу за два?
– Платите залог. А сколько вы там проездите (прокатаетесь), потом посмотрим, – загадочно улыбается кассир.
Так вот. Ботинки. Выдают мой 41-й. Померить. Всовываю туда ногу (как в вазу). Левую. Входит как-то боком. Пытаюсь вынуть. Ага! Чуть не оторвали общими усилиями. Заодно перевернули прямо. Втиснули. Вроде, не давит. И тепло. Фиг с ним, с носком шерстяным! Знающие люди советуют проверить охват голеностопа, чтоб был неподвижен. Нога сидит как в гипсе. До колена. Ботинок выглядит единым целым и не застегивается на икре. Жалуюсь прокатчикам, те объясняют, как ослабить хват. Полегчало.
Берем все причиндалы. Шкандыбаем на воздух. До чего ж неудобные в нОске эти дорогущие ботинки!
Внимательно наблюдаю, как народ одевает лыжи. Вдеть задник ботинка в крепление лыжи удается только прыжком (даже думать не хочу, как я это дело потом снимать буду!).
Надетые лыжи сразу едут. На абсолютно ровной поверхности! Теперь ноги (обе) в гипсе до колена и на длинных широких «коньках». Судорожно хватаюсь за палки. Загоняю в снег до упора. Покой!
Примериваюсь к ближайшему холмику. Еду. Очень неудобно.
Двигаюсь к подъемнику, перетаскивая тяжеленные ноги за палками (бицепсы-то как тренируются!). Занимаю очередь на подъем, жду народ. Они, устав бороться с амуницией (видимо, лыжи конкретно горные. Для передвижения на равнине не предусмотрены), шкандыбают к горе, таща лыжи в руках. Надели. Пристраиваем всех в очередь.
Подъемник представляет собой длинную железную палку, прицепленную тросом с одной стороны, и заканчивающуюся железной же десертной тарелочкой на изогнутом конце другой. Движется непрерывно и норовит засандалить по самому дорогому. Тарелочку надлежит просунуть между ног, пристроив под зад. Палки – лыжные – в левую руку, за штангу крепко держишься правой. Дернули. Поехали. Под дежурный вопль инструктора вслед: «Ноги прямо! Корпус назад! Не оглядываться!!!».
Костя пошел. Хл. соскользнула с тарелки подъемника, но встала, держится. Я. М. последняя. Оглядываюсь. М. лежит. «Голову, голову убереги!!!» И остановиться не могу. Надеюсь, поднимут?!!
Ноги уехали. Рука мёртво вцепляется в штангу. Держусь. Главное – колени не подгибать. Как там М.!!!?!
Неловко спрыгиваю с подъемника… Так. Теперь – разворот. Лыжи – по ходу вниз. И сразу еду. Куда ж это!? Как же так!!!? А корпус вперёд!? А палками оттолкнуться?!? Удалось удачно упасть на бок. Ух! Остановилась. Хл. рядом лежит.
– Где М.?!
– Там. Внизу. Борется с подъемом. Надеюсь, успешно…
Ур-ра! Приехала. Костя уже где-то внизу. Пытаюсь объяснить М. принципы спуска. Отмахивается (правильно, как оказалось).
Поехала. Повернула. Еще поехала. Дай-то Бог!
Мы с Хл. после третьего падения решаем, как живыми оказаться внизу. И даже, желательно, здоровыми. Обе обескуражены донельзя. Дела наши плохи… Поворачивать получается в обе стороны. Остановиться – нет! Синяков уже два. И лёгкое потрясение мозгов. Кто бы мог подумать! Я наивно полагала, что, раз лыжи, то должны быть похожи. На привычные беговые. Ха! Ха! Ха! «Макинтош» – тоже компьютер, но с IBM общего имеет только название.
Вероника села на попу, решив, что так падать мягче. Метров на 30 спасение к ней стало ближе. А потом… Шмяк! У неё же даже штаны скользкие!!
Я тоже хочу-у-у вниз. Живой! Осторожно присаживаюсь на лыжи. Блин! Чего ж так быстро-то. Лечу-у. О! Получилось тормозить кулаками (благо варежки у меня кожаные). Заодно моя конструкция устойчивей. Народ попутный отчаянно завидует. Метров 50 долой! (До сих пор не могу понять: куда ж я палки тогда дела). Остальные метры покорились локтям, спине, бокам и даже немного плечам. Хаотично перемещаясь по склону, я молилась, чтобы М. не вздумала ещё раз наверх лезть! Последние метров 20 я съехала стоя. На лыжах.
Ур-ра-а!!! Стоим! Внизу!?! Все живы!!!! М., спустившаяся второй (!!) раз, даже довольная. Кости не видно. Неужели наверх усвистал?!
Поздравляем себя. С ужасом и восторгом смотрим на М., которая тут же выпендривается: «Па-адумаешь! Делов-то!». Видимо, именно ЭТО подвигло нас с Вероникой лезть снова на подъем. Потому как и сейчас ни я, ни она внятно не можем объяснить: ЧТО нас на гору-то второй раз понесло???!
Доехали, слезли. Встали.
Боже! Зачем??! Как же спускаться-то. Теперь, ведь, точно знаешь, что лыжи эти едут даже боком, и падать – больно!
А город-то вечерний как красив внизу..!
15 метров до столба сошли с Хл. лесенкой (а первый раз не получалось!). Думаем: как такая дурь про второй спуск пришла в наши головы???!
Долго стоять, замерзаешь. М. уже далеко внизу, лихо поворачивает вокруг палки, опираясь.
Поехала… Удалось повернуть раз пять, хоть минимально гася скорость. Хорошо, что народу вечером мало. Езжу я от края до края. Вероника впереди летит кубарем. «Мам-ма!..». Рукой машет – жива. Еду к ней. Шмяк! Ложусь в шпагат. Поперечный. Носом в снег. Лежу. Загораю… Нос синеет. Пробую встать. Ага, ЩАС! Руки явно короче ног, которые двигаются только до колена и в них не сгибаются. Ору охраннику. Подходит.
– Вам помочь?
(интересно: у них ЧТО, часто люди на горе лежат враскоряку!?)
– Конечно!
– А чем?
– Лыжи отстегни!! Спасибо!
МашУ встревоженной Хл. – жива!..
У помогающего снова надеть лыжи охранника интересуюсь: если мне удастся съехать, не падая, удержит ли меня что-либо внизу?
– Да, – радостно сообщает доблестный страж. – Там внизу – сетка улавливающая.
– И поймает??!, – не верю я.
– Ага, – очень уверенно он. – Только больно будет.
Хорошая вещь – уверенность. Еще пять-шесть падений, и я делаю лихой полукруг внизу. Сетку эту, улавливающую, я, правда, так и не заметила.
Третий раз двигаемся к подъемнику с Хл. уверенно и осознанно: смогли же во второй-то, и даже иногда стоя!.. Костя просит дополнительный жетон – он уже свои все использовал. Мы им не восхищаемся. Нам такие подвиги недоступны. М. съезжает прямо на нас. Заметно устала. Поэтому, немного поупиравшись, соглашается с нашим волевым решением, что этот четвертый для неё раз – последний.
Едем. Вверх. Рука правая в варежке примерзает к штанге (ветер на подъеме неслабый дует). Большой палец уже не чувствую (а на санках жарко было!). Как потом оказалось, варежки порвали все четверо.
Ждем М., чтоб «погреться» (заветная фляжечка-то с бальзамом ей во внутреннем кармане куртки сердце согревает). Собрались «сообразить на троих». Не рискнули – после наших предыдущих спусков охрана подозрительно косится.
Поехали. Торможу, останавливаясь на каждом пригорочке (спуск-то, оказывается, с трамплинами). Остановиться удается, разворачиваясь на 180 градусов, повернувшись спиной по ходу движения и всем организмом вися на палках.
Дама лет 60-то грязно ругается, красиво спускаясь, на неловкую молодежь со сноубордами, которая бороздит спуск собой каждые 10—15 метров (при этих досках, ведь, палки не предусмотрены и ноги перпендикулярно, в одной оси закреплены).
Грохнулась один раз. Последнюю треть спуска съехала как люди: не тормозя, с почти плавными поворотами. Правда, носит меня в поворотах во всю ширь спуска.
Мы трое внизу. Вытряхиваем из себя снег. Отжимаем джинсы. Друг другу прыгаем на задник, освобождая ботинки из креплений. Идем сдаваться. О! и Костя догоняет. Нас сверили с фото, амуницию собрали, обувь и паспорта вернули.
Пытаюсь отогреть палец. «Бальзамируемся»: наше здоровье!. Едем домой, договариваясь созвониться утром – как-то не верится, что всё обошлось!
Дома, рыча и захлёбываясь, поедаем суп. Полкастрюли! С хачапурами. Воздухом свежим надышались.
Смазываю на ночь целебным снадобьем все суставы и ушибленные места. Спим…
Утром осматриваемся-ощупываемся… Надо же! Особых травм нет. Чувствуются натруженные мышцы попы. Созвонились с Хл. Они тоже целы! Итого: обошлись тремя синяками на бедрах (я, Вероника и М.) и распухшим пальцем Кости (он решил слаломиста изобразить и со всей дури попал в сетку). Дуракам везёт!!! Удачно съездили!
Счастливые обедаем и приступаем к мытию коридорных стен – пора новую жизнь начинать в новом году. Не зря же целы вернулись!
Рождество. Хл. хочет к нам. В гости. Погадать. Обдумываю меню и опять подлизываюсь к М.: успеем поклеить обои, три дня, ведь, осталось. Ворчит, но не ругается, соглашаясь.
Разрываюсь между кухней (праздничный стол приготовить), комнатой (пыль, она же и в праздники садится, да и атмосферу создать…) и коридором с обоями. Народ радостно бегает по всему дому: шутка ли неделю безвылаздно просидеть, хоть бы иногда зад отрывали от еды и телевизора – мозги проветрить!
М. рычит, эти мечутся… Звонит Хл.: «Так я еду?!». Приятным голосом сообщаю, что к её приему всё готово, но мы клеим обои, не успеваем. Соглашается нас потерпеть и даже помочь ценным советом для убыстрения процесса.
Последние приготовления… Встречаю: лестницу отодвинуть, клей затереть… М. в рабочем дезабилье висит на обоине, согласуя ее с шеренгой проводов. Красиво расставляем с Хл.: тарелки, рюмки, бутылки, салфетки. Тут и М. подоспела. Обозреваем свежезаклеенный угол (симпатишненько так получается) и садимся встречать Рождество. И Новый год еще раз. Хорошо отметили. Кто ж знал, что рождественский стол копченая рыба должна украшать! Пригодилась купленная загодя (в деревню!) копченая корюшка. Вкусно. Зато у нас готов рождественский пирог с предсказаниями (пряничные петухи не получились, но и это, облагороженное шоколадкой, сахарной пудрой и изюмом, безобразие пошло на-ура).
Обсудили гору, лыжи, наше затмение в мозгах: как мы – взрослые трезвые разумные люди смогли решиться на такую авантюру!!! Который раз убеждаюсь, что мы (четыре юриста), общаясь вместе чуть больше вечера, способны на многое-разное, чего потом объяснить не можем даже сами себе. Ещё все уяснили, что прежний опыт – не всегда во благо: Костя с М., не имевшие привычки с детства бегать по равнине, справились в новой ситуации, а мы с Хл. – нет.
Требую с Хл. домашнее задание, переписываем на карточки песенные строчки: всё готово к гаданию. Ну, на мой вопрос: сменю ли я в этом году место работы очень смешно, но ожидаемо: «…тёмная ночь, только пули свистят по степи…». «…Пускай я беден, слаб, ничтожен, но я любим, любим, любим!..» на М. интерес о загруженности работой и впредь согрело и порадовало. Но единый ответ на все заготовленные Костей и выданные Хл. с собой серьезные вопросы о развитии фирмы и рынка недвижимости: «…раскинулось море широко…» удивило до крайности. «Так не бывает!?!», – хором. «Никто ж не поверит! И ЧТО это значит?!». «…и волны бушуют ВДАЛИ…»?! Надеюсь, наше толкование Косте понравится.
Угостили Хл. мате-«латиносом» из подаренной «японской» чашечки. Чуть не подавились сюрпризными (в пироге) евриками и баксами. Посоревновались фантазиями над свечными каплями в тарелке (всем петухи нагадались. На счастье и удачу! Не иначе!!!). Завернули Хл. с собой запеченные предсказания для Кости и матушки
– Побольше бери! Чтоб всем хватило.
– Да, ладно. Хватит. Обойдутся!
В результате Костя оказался без сюрприза. Очень расстроился! Говорила же Хл.!!! А мы с М. с утреца по «погону» -повышению по службе оторвали.
Пригубили на прощание и чтоб сбылось! Уже 00.30. Пора прощаться.
Погонялись с Хл. за нетерпеливым такси. Отправили. Отзвонилась. Всё. Праздники кончились!..
А потом пошли обои! Не прошло и пяти лет. Обои… Теперь есть чем заняться вечерами: кроим, присобачиваем на стены. Коридор хорошеет день ото дня!