In vino veritas
Или чем привлекателен Вюрцбург?
И вот наше путешествие по Романтической дороге, открывшей нам столько чудных и дивных мест, приблизилось к своему естественному завершению. Последним бравурным аккордом в нем стало посещение одного из восхитительнейших городов Франконии – Вюрцбурга. Раскинувшийся «среди долины ровныя» не совсем на гладкой полосе меж высоких гор, сей град восхищал многих вип-персон минувших столетий. От Гете до Наполеона. Причем каждый из них находил для себя в этом городе что-то особо близкое его уму и сердцу.
Так, автор бессмертного «Фауста» считал вюрцбургское вино самым вкусным и приятственным, и даже будучи активным путешественником, находясь за много миль от полюбившегося его сердцу Вюрцбурга, писал своей возлюбленной Христиане: «Дорогая, пришли мне еще несколько бутылок „Вюрцбургского“, так как никакое другое вино столь не ароматно и приятно на вкус… а ты знаешь, что без моего любимого вина я становлюсь угрюмым и недовольным…» Заметим, что и сегодня вюрцбургское вино считается одним из самых лучших напитков не только во Франконии, но и во всей Германии. Стоит его выпить, как вашу угрюмость и недовольство как рукой снимет. В чем мы лично убедились, отведав его на романтическом мосту через небезызвестную речку Майну. Сюда, на этот милый мостик Альте Майнбрюкке с многочисленными статуями заступников города: Килиана, Колоната, Тантана, к вечеру сбегаются туристы со всех окраин Вюрцбурга, чтобы в особой атмосфере, характерной только для этого почти двухсотметрового мостика, облокотясь на сандалии какого-нибудь святого Пиппина, и отмахиваясь от многочисленной мошкары, которой здесь, увы, хватает, вкушать весь букет чудного франконского вина и вести неспешную беседу со случайным знакомым… И не то, чтобы в других местах вино это было бы хуже… Нет. Просто такова многовековая вюрцбургская традиция. С чем она связана? А черт его знает… Может, с тем, что именно под этим мостиком еще несколько столетий тому назад отправлялись в соседний городок Нюрнберг баржи с прекрасным франконским вином. И платили стражам реки налог им же. Кстати, с этим волшебным напитком, о его волшебстве я уже рассказывал, на примере славного вольного города Ротенбурга, связана еще одна история. Дело в том, что вюрцбургское вино было действительно столь притягательным, что с ним творились прям чудеса: из Вюрцбурга в Бремен отправляется одна бочка, а приходит целых три… Но чтоб впредь этого не случалось, и чтоб знаменитое франконское вино не стало пойлом, вюрцбуржцы придумали специальную оригинальную тару для розлива своего волшебного напитка, дабы избавить его от дешевых подделок. Этакий знак качества. И назвали сию посудину… У меня даже язык не поворачивается произнести это вслух. Ну, была не была: назвали они эту бутылку «боксбойтель» – козьей мошонкой. Хотя сразу скажу, ничего общего… Это ж надо было такое увидеть…
Впрочем, думается, хватит о вине. Хотя, при желании эту тему можно еще очень даже развить. Взять хотя бы того же Моцарта, его, правда, в Вюрцбурге в первую очередь восхитили многочисленные церкви, соборы и прочие зрительские залы, где можно было бы слушать его восхитительную музыку, но и вюрцбургское вино Амадею также пришлось по вкусу.
А Наполеон! Он хоть и был в восторге от епископской резиденции, чем-то смахивающей на его, парижскую, назвав ее самым большим и красивым поповским домом в Европе, но тоже был не прочь пропустить рюмочку-другую красного вюрцбургского… Да и как не отведать напитка, который спас город от чумы. Говорят, когда в чумном 1681 году в Вюрцбурге больных оказалось гораздо меньше, чем в других населенных пунктах Баварии, успех отнесли на счет профилактического употребления франконского вина. Так родился рекламный слоган «Франконское вино – лучшее лекарство». Многие его и сегодня употребляют чисто в профилактических целях. Причем от всех болезней. Даже вюрцбургский епископ Иоганн Филипп Франце фон Шёнборн и тот не устоял под его чарами, поручив своему главному архитектору Бальтазару Нейману создать под сводами епископской резиденции целый алкогольный лабиринт. Сколько бочонков прекрасного франконского вина здесь нашли покой и приют – одному Богу известно. Одно знаю точно, вино с епископских виноградников не только утоляло жажду поэтов и музыкантов, но главным образом служило средством оплаты труда чиновников. Думается, что и сам дворец – резиденция построен на эту «вторую валюту». Ведь все вырученные от продажи вина деньги епископ тратил на лечение своего недуга, которым страдал всю жизнь. А назывался этот недуг: «червь строительства». Так обзывал свою неизлечимую болезнь сам Иоганн Филипп Франце фон Шёнборн. Но результаты его «лечения» впечатляют. Дворец огромен, красив и величествен. Достаточно сказать, что он насчитывал 300 залов. Сегодня, правда, для посетителей открыто чуть больше двадцати. Остальные все еще нуждаются в реставрации: Вторая мировая не пощадила и этот шедевр. Но даже того, что открыто, думается, вполне достаточно, чтобы представить как красиво жили вюрцбургские епископы. Тут вам и императорский зал, и белый стукковый, и просто розовый, и непросто зеленый, и венецианская комната, и зеркальный кабинет. И… все так роскошно, так красиво, в завиточках барокко-рококо.
И главная достопримечательность дворца – самая большая в мире фреска над парадной лестницей, выполненная итальянским живописцем Доминике Тьеполо. Вообще история создания этой фрески забавна и поучительна. Гигантомания, как выяснилось, характерна не только для наших современников. Во все времена находились нувориши, желающие за свои, а чаще не свои, кровные, подарить миру какой-нибудь шедевр, да позаковыристей. Вот и вюрцбургскому епископу взбрело в голову поразить своих прихожан самой большой в мире картинкой. Ну а кто такую картинку способен нарисовать. Ну уж, конечно же, не баварцы. И даже не франконцы. Ни тирольцы. Ни прусаки и прочие немцы. На такое способны только итальянцы. Вон они там что у себя в Ватикане изобразили… Во всю стенку. А чем мы хуже? Ничем. И вот, нашли епископские помощники какого-то итальянца. Спрашивают: способен ты нам весь потолок над парадной лестницей зарисовать? Тот отвечает – конечно, способен, что я не итальянец, что ли… Только, говорит, у меня одно условие: я не люблю, когда за тем, как я работаю, наблюдают. Нервничаю. Могу не то изобразить, что его преосвященство желает. Так что прошу вас господа – священники освободить помещение, пока я вас обратно не позову. Ну взял он причитающийся ему аванс и стал творить. День творит. Два. Три… Через месяц у священников какое-то сомнение закрадываться стало. Что-то там на парадной лестнице подозрительно тихо. Дай, думают, нарушим мы свой обет и взглянем, что это нам итальянец наваял. Взяли и нарушили. Входят они в переднюю, зырк на потолок. А там… Все белым – бело. Как-будто никто этого потолка за месяц работ и кистью не коснулся. Священники к итальянцу в каморку. Мол, верни нечестно заработанные гульдены. А того и след простыл… Еще на прошлой неделе. Вот такой милый средневековый прообраз нашего несравненного Остапа Бендера.
Ну а уж потом за эту фреску другой итальянец взялся – Джованни Баттиста Тьеполо. Этот поспособнее первого оказался. Он—то и нарисовал фреску, которая до сих пор является самой большой фреской в мире. А заодно еще и потолок императорского зала украсил панно, рассказывающем об истории славного города Вюрцбурга.
Вообще страсть к зодчеству у вюрцбуржцев похоже была в крови. И каждый норовил создать что-то этакое, чем мог бы поразить богатое воображение горожан. Да еще и прославиться в веках. Правда, такие архитектурные изыски нередко полностью опустошали их кошельки, в чем мы могли убедиться переведя (с помощью словаря, естественно) надпись на одном изящно декорированном домике возле старинного моста, того самого, на котором утомленные солнцем туристы утоляют жажду лучшим в мире лекарством. А написано на нем следующее: «Строить – страсть, но знать не знал я, сколько стоит дом построить». Вот такой крик души от местного булочника, коего разорил предмет его обожания, долетел до нас из далекого XVIII века…
Впрочем, и сами вюрцбургские строители, зная слабину местных бюргеров, хорошо пользовались ею, подзадоривая и будоража их неуемное тщеславие. И тому лучшим подтверждением может стать история о строительстве дома «Сокола». Это желто-лимонное, смахивающее на только что испеченный свадебный торт с белоснежной, подобной кремовым розочкам лепниной, здание бывшей гостиницы, расположенной в самом центре рыночной площади не может не обратить на себя внимание. Столь оно пышно и обильно сдобрено гипсовыми штучками. Не смогли не обратить на него своего внимания естественно и мы. Умилившись этим желто-лимонным шедевром. Ну в самом деле, казалось бы, на стенах дома нет живого места от многочисленных завитушек, ракушек, кренделей и прочих архитектурных выкрутасов. Заинтересовавшись историей создания этого шедевра, отличающегося особой пышностью убранства, я узнал, что построила его некая вдова Майсснер. Чувствуя слабину бедной женщины, имеющей приличное состояние, оставшееся ей по всей видимости от рано усопшего супруга, и огромное желание, чтобы ей сделали «красиво», вюрцбургские строители стали разводить несчастную вдовушку на бабки.
– Фрау-мадам, – говорили они своей доверчивой заказчице, – не желаете ли к этому вензельку добавить еще вот этот. Будет о-о-чень красиво.
– Добавьте, – соглашалась мадам.
– А что, – говорили строители, если мы над каждым окошком по амурчику вылепим. Будет еще красивше…
– Лепите, – одобряла инициативу зодчих фрау.
– Хорошо бы еще парочку кариатид по бокам установить, – продолжали свой деликатный развод каменщики…
– Ставьте, – вздыхала вдова, судорожно пересчитывая оставшиеся ей от супруга гульдены, – главное, чтоб красиво было. Меня тогда городская строительная комиссия обещала от налогов аж на 15 лет освободить.
– Не волнуйтесь фрау-мадам, – успокоили ее подрядчики, – вас не на пятнадцать, на двадцать, а то и на все двадцать пять лет освободят… Лепота ведь какая!
Но, и с мздой в городскую казну бедную женщину тоже прокатили, и вместо обещанных 15 лет ей разрешили не платить налог на имущество лишь восемь… Очевидно, высокая комиссия посчитала, что лепнины маловато…
К тому же Дом этот стоит уж на очень престижном и многолюдном месте, где и в минувшие века, и в наше время просто яблоку негде упасть. Не зря же эта площадь называется Рыночной. Вот все здесь либо торгуют, либо торгуются. И даже невзирая на то, что в самом центре этой самой Рыночной площади стоит часовня Св. Марии. Здание я вам скажу внушительное. Высокое, да и лепнины здесь в общей сложности не меньше, чем на доме вдовы Майсснер. Бюргеры денег не жалели для украшения своего храма. Но что меня больше всего поразило глядя на этот готический шедевр – это то, что по всему его периметру к его величественным древним стенам были прилеплены многочисленные магазинчики в коих шла весьма бойкая торговля. Как? На пороге в храм? В эту господню обитель, заниматься столь пошлым занятием, как коммерция? – кипел мой разум возмущенный. Впрочем, для самих вюрцбуржцев такое соседство – дело обычное. И торговали в этих пристроенных к часовне магазинчиках они еще аж в средние века. А что тут такого? Где в писании сказано, что это запрещено? И что мешает верующему человеку торговать? Впрочем, так же, как и неверующему. Жизнь состоит из повседневности, в том числе и торговли. А не одних лишь воскресных проповедей. Так мне объяснили это странное соседство сами горожане.
Конечно, в Вюрцбурге не только пьют, торгуют и занимаются гигантоманией. Здесь есть и вполне скромная цитадель Мариенберг. Правда, расположена эта крепость на самом высоком месте города. Дабы ее отовсюду было видно, ведь оттуда местные епископы следили, а может, и сейчас следят за тем, как себя ведут горожане. Мол, ребята, мы все видим, ведите себя достойно! Или прекрасный дворец Файтсхеххайм, загородная резиденция епископов с опять же самым большим в Германии парком, разбитом в стиле рококо с фонтанами, прудами и многочисленными скульптурами. Или… да что говорить. Приезжайте сюда и все увидите сами…