Хоть добрым словом подарите,
Я славы громкой не ищу.
Посвящается сей труд почтеннейшему, нежнейшему полу.
Милостивые Государыни! Вам посвящаю путевые мои записки, потому единственно, что с юных лет и доныне всегда удалялся сколько возможно общества мужчин, и ежели имею какие-нибудь добрые качества, маленькие сведения, то беседа ваша тому причиною, и – на вопрос, «почему я предпочитаю собрания благородно мыслящего нежного пола?» – отвечаю:
При них нельзя в словах забыться,
При них не смею глупым быть;
Им должен сердцем покориться,
Чтоб тем утехи находишь.
Нашел и радость и утехи
В невинных, Ангельских душах,
Вкушать я буду без помехи
Покой и в бедных шалашах.
И так удостоите, прекрасные сердцами, благосклонного вашего чтения, неприуготовленные труды мои; пускай критика вооружится, я равнодушен к оной; ваша единая улыбка, ваше одобрение и – я доволен и счастлив!
Предисловие
С молодых лет, веду ежедневные записки: где был, что делал, чему выучился, доволен ли ближними, доволен ли собою, в мире ли с совестию своею и проч.; – в таком почти виде представляю путевые свои записки благосклонным читателям, с присовокуплением к предисловью краткой жизни Зоила. «Зоил родился в Амфиполе, Фракийском городе; красноречием занимаясь, сыт был; но – желая себя прославить и обогатить, написал критику на Исократовы[1] сочинения и на бессмертные творения Омировы, называя себя бичом их: За 276 лет до Р. X. из Македонии прибыв в Александрию, показывал свою критику на Илиаду всем, наконец поднес оную Птоломею, прося за оную награды; ибо умирал с голоду. Птоломей, приняв с неудовольствием, велел сказать ему: Омир, умерший за 1,100 лет, кормил и кормит многие тысячи людей; Зоил же, хвалясь, что более имеет достоинств Омира, пусть прокормит хотя самого себя. – История говорит, что сей сатирик критик имел бедственную кончину: одни пишут, что Птоломей велел его распять; другие уверяют, что он побит каменьями; третьи утверждают, что в Смирне сожжен живой.» – Зоилы наших времен! бойтесь участи собрата своего.