План Кронштадта и его объяснение
На приложенном плане пунктиром изображен маршрут обхода Кронштадта. Этот маршрут позволит познакомиться со всеми достопримечательностями Кронштадта, которые на плане обозначены кружками с порядковой нумерацией: в тексте под теми же номерами даны хоть краткие, но всеобъемлющие историко-общественного характера справки.
Весь полный маршрут рассчитан приблизительно часов на 4–5. Таким образом, посреди маршрута необходимо сделать перерыв, отдых; для этого удобным местом может служить общегарнизонный клуб, с начальством которого, безусловно, организаторам экскурсии нужно предварительно сговориться. Можно, положим, сократить экскурсию, и от Цитадельских ворот отправиться прямо по Ленинской улице на Советскую и оттуда на площадь Революции, но при этом останется неизученной значительная часть Кронштадта с любопытными подробностями, и цельного впечатления от Кронштадта не получится.
Обратный путь с площади Революции возможен или по прежнему направлению, на которое попадаем, перейдя овраг по висячему мостику, или новой дорогой – по бульвару Советской улицы, затем свернув по Песочной улице на Петербургскую.
На настоящем своем месте за Петербургскими воротами и с настоящим своим названием пристань эта существует с 1748 года, когда впервые последовало распоряжение о выборе для Торговой пристани места за Петербургскими воротами.
План экскурсии по Кронштадту
Адмиралтейство Доковое 96 (между № 88 и 89)
Адмиралтейство Новое 17
Амбулатория 64
Арсенал 28
Бассейн 93
Батарея Меншикова 36
Башня оборонительная 63
Библиотека детская 75
Библиотека морская 75
Биржа лесная 59
Болото Козье 84
Бульвар на пристани 2
Бульвар Северный 78
Вал крепостной 4
Водопровод 6
Ворота Петербургские 4
Гавань Военная 34
Гавань Купеческая 37
Гавань Лесная 33
Гавань Средняя 35
Гауптвахты 5, 56, 88
Гимназия женская 41
Гимназия мужская 39
Госпиталь 11
Двор гостиный 79
Двор гостиный таможенный 51
Двор деловой 22
Док Александровский 18
Док Алексеевский 18
Док-канал 43
Док Константиновский 18
Док Николаевский 18
Дом главного командира порта 29
Дома губернские 26
Дом Иоанна Кронштадтского 72
Дом Итальянский 46
Дом Миниха 38
Дом народный 87
Дома петровские 54, 55
Дом профессиональных союзов 65
Дом сиротский 15
Дом Совета 68
Дом угол Интернациональной 14
Дума городская 66
Завод газовый 3
Завод пароходный 19
Казарма оборонительная 62
Канал Обводный 21
Квартира конспиративная 13
Квартира Короленко 67
Квартира Надсона 85
Кладбище 61
Клуб Ленина 69
Корпус офицерский № 6-77
Костел 83
Манеж морской 42
Мастерские артиллерийские 27
Машина паровая 94
Место казни Суханова 60 Мечеть 9
Могилы братские 91
Овраг кронштадтский 92
Общество трезвости 97
Остатки городского вала 58
Отдел политического управления 70
Памятник Беллингсгаузену 78
Памятник Макарову 90
Памятник Пахтусову 47
Памятник погибшим на клипере «Опричник» 24
Парк Свободы 30
Площадь Нарвская 53
Площадь Революции 99 (между 90 и 91)
Порт Коммерческий 37
Пристань Каменная 32
Пристань Петербургская 1
Пруд Итальянский 48
Ряд рыбный 30
Сад Летний 23
Склады мясные 12
Собор Андреевский первонач. 44
Собор Андреевский современный 74
Собор Владимирский крепостной 81
Собор Морской 89
Собрание Морское 76
Станция железнодорожная 71
Станция электрическая городская 49
Станция электрическая морская 25
Таможня 52
Театр городской 95
Телеграф морской 45
Тюрьма гражданская 57
Тюрьма морская 98 (между 83 и 84)
Управа продовольственная 66
Управление артиллерийское 81
Училище реальное 73
Флигели офицерские 76
Флигели служительские 86
Хлебопекарня морская 16
Церковь Богоявления 10
Церковь лютеранская 7
Церковь эстонская 8
Школа машинная 20
Школа минная 40
Штаб крепости 82
Сначала пристань эта была казенная, затем здесь возникли пристани частных пароходных компаний. С введением нового городского положения 1870 года возник вопрос о переходе пристаней в ведение города, который их сдавал бы в аренду пароходным обществам и тем самым до известной степени мог регулировать пароходчиков. Но дело затянулось, и лишь через 10 лет, 18 июля 1880 года, произошло освящение вновь выстроенной городской пристани. Этой пристанью пользуются лишь летом. Отсюда же зимой начинается зимняя дорога на Ораниенбаум. Ранней весной и поздней осенью пароходы отходят от так называемого Рыбьего ряда, о нем будет сказано ниже. Рядом с этой Петербургской пассажирской пристанью существует так называемая Товарная.
Подъезжая к Кронштадту, морской первоклассной крепости, пассажир думает, что он попадет в царство камня, кирпича, железобетона. Но он приятно разочаровывается на первых же порах. С мостков пароходной пристани он входит в Первый городской бульвар и затем, идя по городу, он поражен обилием бульваров, садиков, садов и парков в Кронштадте, и впечатление города камня и бетона скорее сменяется впечатлением города-сада. Всякое свободное местечко превращалось в садик, вдоль длинных стен докового Адмиралтейства или заборов дворов офицерских флигелей рассаживали дикий виноград, словом, стремились в этом городе-крепости посадить как можно более зелени. Посадка деревьев на этом бульваре была начата 20 октября 1893 года, а самый бульвар был открыт 25 июня 1894 года.
Пройдя пароходным бульваром и прежде, чем взойти в Петербургские ворота, следует бросить взор направо, где на морском берегу возвышается круглая большая башня бывшего Газового завода, который был заложен частным предпринимателем, взявшим на себя подряд на освещение города газом, 7 июня 1868 года.
Пароходная пристань
Таким образом, кронштадтский Газовый завод явился одним из наиболее ранних газовых заводов в России. При введении электрического освещения деятельность его должна была сократиться, так как для технических надобностей газ в Кронштадте почти не шел.
Петербургскими воротами называются, собственно говоря, не ворота, а значительный пролом в Кроштадтской крепостной стене. Когда-то здесь были действительно ворота, которые и запирались на ночь, но это было в то время, когда вместо стен крепости был земляной вал. Появился этот последний, как и вообще название крепости и города Кронштадта, 7 (20) октября 1723 года. Таким образом, в нынешнем году исполняется 200-летие со дня появления современного Кронштадта.
Самый факт закладки крепости записан в «Походном журнале» Петра. Закладке крепости придавали большое значение не только Петр, но и иностранные резиденты. Резидент, т. е. посол, Нидерландов доносил своему правительству: «Его величество намерен завтра со всем двором своим и министрами ехать в Кроншлот (так звалась крепость по имени первого форта. – 77. С.), чтобы там положить первый камень при построении цитадели». Этим сообщением закладке придана была важность европейского события. Петр по этому же поводу издал следующий указ: «Его императорское величество изволит особою своею завтра пополудни во втором часу пойти в поход на Котлин остров и указал в коллегиях объявить, чтобы в тот же поход идти коллегии президентам и всем коллежским советникам по половине, а вице-президентам и другой половине советникам и асессорам остаться в коллегиях; и в услышании сего подписаться». Этим указом закладке крепости было придано значение общегосударственного дела, что предопределило небывалую пышность церемонии.
Самый поход так описан в «Походном журнале»: «По сигналу 2 октября у Троицкой пристани собрались все суда и тронулись в путь Невою. Ночевали в Галерной гавани. К вечеру 3-го пришли к Кроншлоту и стали у пристани против двора его величества. Их величества ночевали в новом каменном дворце. 4 октября государь чертил на яхте укрепления Котлина, а потом был на работе и обрисовал место фортеции маленькими ровиками. Следующие два дня, т. е. 5 и 6 октября, Петр тоже чертил, бывая на работах, но закладки нельзя было сделать, так как от сильного ветра вода поднялась и затопила место закладки. 7 октября в первом часу пополудни, тремя выстрелами с Кроншлота дан был сигнал собраться на место закладки, хотя был сильный дождь. Заложили таким образом: сперва был молебен с водоосвящением и на молебне именована Кронштадт, а по молебне, наперед сам его величество изволил положить три дернины, потом ее величество государыня изволила положить три дернины, после того прочие все по одной дернине; и как положили все, то его величество угол обрезал, как быть больверку, а с Крошлота учинена из пушек пальба. Затем солдатам был заложен погреб (т. е. выкатили бочки с вином и пивом. – 77.С.), а знатным господам подношено было по бокалу хорошего вина бургонского. На другой день все суда тронулись в обратный путь». Таким образом, произошло крещение крепости и города через 20 лет после закладки первого форта.
Фронты крепостной ограды были расположены по первой системе Кугорна – тогдашней фортификационной знаменитости, фланги бастионов соединялись куртинами. По западной стороне, к косе, было 6 бастионов, которые звались от имени работавших их полков: Преображенский, Семеновский, Ингерманландский, Лефортовский, Бутырский и Морской. Окончательно земляные валы были сделаны в царствование Екатерины II. Знаменитое наводнение 1824 года смыло их окончательно, и тогда они стали отчасти заменяться каменной стеной, соединявшей устроенные вместо валов так называемые оборонительные казармы; стенки, в которых пробиты Петербургские ворота, устроены в 1828–1829 годах.
Построена одновременно со стенами в конце 20-х или начале 30-х годов архитектором Апертом, производившим большие работы в Новом Адмиралтействе. Колонны этой гауптвахты так называемого ложно-египетского стиля, довольно редко встречающегося в русской строительной практике. Главное назначение этой гауптвахты, помещавшейся у главных ворот, была проверка документов приезжавших в город и выезжавших из него. Арестованных в ней обыкновенно содержалось очень небольшое количество.
Влево от Петербургских ворот, среди небольшого садика, возвышается довольно высокая башня какой-то своеобразной архитектуры, напоминающей что-то восточное, как будто буддийское. Это – городской водопровод. Возник он в Кронштадте в 1804 году. Кронштадт был одним из первых городов России, в котором открылся водопровод. Устроило его Морское ведомство, причем трубы в этом водопроводе были деревянные. Снабжал этот водопровод водой главным образом здания Морского ведомства, обыватель же брал воду из обводного канала (смотри ниже). Затем, в 1838 году деревянные трубы были заменены чугунными и устроен ряд водоразборных резервуаров для нужд города без всякой платы за воду Морское ведомство, таким образом, облагодетельствовало город.
Водонапорная башня
Но город рос, увеличивалось население, сильно росло потребление воды, и Морское ведомство нашло, что ему не имеет смысла содержать водопровод, что это дело города. В 1869 году начались обсуждения городской думой совместно с домовладельцами вопроса о водопроводе. В самую решительную минуту, когда казалось, что вопрос выяснен, общее желание иметь водопровод определилось, оставалось только зафиксировать согласие, в задних рядах собрания стал раздаваться неясный шум. Шум рос, увеличивался, звучали отдельные голоса – все больше звенели женские, крикливые. На последних стульях сидели домовладелицы, представительницы «прекрасного» «слабого» пола. И когда городской голова приподнялся со своего места и хотел задать вопрос, почему этот протест, из среды взволнованных представительниц Кронштадта вырвалось единодушное: «Не надо!»
– Чего не надо? – засуетился и городской голова и другие гласные и авторы проекта устройства водопровода.
– А вот этого самого водопровода не надо! Нечего мутить! Нечего новости вводить; жили на горе, на Козьем болоте, водовозы воду возили, и все было по-божески – а тут огнем воду пущать! Мыслимо ли это?!»
И дружное визгливое бабье «не надо» продолжало звучать в думском зале. И городскому голове пришлось отложить до другого раза обсуждение такого существенного для города вопроса. Вопрос, конечно, в конце концов был решен, и город совместно с Морским ведомством заключил в 1874 году на 35 лет, т. е. до 1909 года, договор с инженер-полковником С. И. Ясюковичем и почетным гражданином И.Н. Синебрюховым на устройство по всему Кронштадту на протяжение 23 верст водопроводов. Построив водопровод, строители передали его в эксплуатацию учрежденному ими же акционерному обществу. Невская вода достигает Кронштадта и в виде течения проходит по северному и южному фарватерам Кронштадта. Этим и воспользовались при устройстве водопровода, проведя водоприемник до этой невской струи. Но во время морских ветров, что бывает особенно часто осенью, вода нагоняется с моря и принимает солоноватый вкус. И в былое время в объявлениях местных газет можно было читать такие строки: «Ежедневно привозимую невскую воду с сего 17 сентября можно получать по 4 копеек за ведро в Рыбном ряду у обеих пристаней». Существовал особый промысел: на барках привозили из Петербурга воду и продавали для самоваров, так как особенно чай трудно было пить из пригнанной морской воды.
Вопрос о воде был и для Кронштадта обычным российским вопросом: ряд анализов доказывал, что вода плохая, что нужно принять средства для очистки воды, но все дело ограничивалось паллиативами.
Лютеранская церковь, помещающаяся на правой стороне от Петербургских ворот, почти напротив городского водопровода, является типичным примером постройки церкви в романском стиле, в подражание римским так называемым базиликам. Заложена эта церковь была 22 июля 1834 года, после того как сгорела первоначальная деревянная церковь; строилась она два года и была освящена 20 декабря 1836 года. Проект составил и постройку производил военный инженер Белль; 145 тысяч рублей на постройку церкви было ассигновано из государственного казначейства.
Помещается напротив только что описанной и является готической постройкой, довольно выдержанной в этом стиле. Вообще надо отметить, что для изучения архитектурных стилей церкви Кронштадта дают большой материал. Здесь имеются две лютеранские церкви романского и готического стилей, католическая в виде Пантеона, Морской собор – копия св. Софии в Константинополе, и церковь в псевдорусском стиле, так называемом петушином, Владимирская; кроме того, есть любопытная церковь Богоявления в стиле русской готики, если так можно выразиться. Эстонская церковь освящена 28 июля 1868 года.
По той же Петербургской улице, через квартал, помещается на углу небольшой деревянный двухэтажный домик, на одном из флюгеров которого приделан серп месяца; он так мал, что обыкновенно и не замечается.
Лютеранские церкви свв. Николая и Елизаветы
Это и есть магометанская мечеть. Но поднять и эту эмблему разрешили только 17 февраля 1905 года. До этого времени полагали, что появление луны на крыше домика будет оскорблять религиозное чувство православных обитателей Кронштадта.
К означенной церкви и нескольким достопамятностям в этой местности (11–14) экскурсия не подходит, а знакомится с ними издали. Вся эта восточная часть Кронштадта является наиболее возвышенной частью острова и до сих пор еще зовется «горою» и «песками». <<В Петровское время, – говорится в «Описании С.-Петербурга и Кроншлота 1710 года», – еще замечательны два огромные старые дуба – большая редкость в этих местах. Его царское величество с первой минуты своего учреждения на острове содержит их в особом почете и приказал обнести палисадником, а в тени их устроить маленькую сквозную беседку, откуда прекрасный вид на море и на рейды, в которой он пирует в летнее время. На тот же конец в одном из дубов вырублен по приказанию царя небольшой створчатый поставец для стаканов и тому подобному». Дубы эти, конечно, не сохранились до нашего времени, но местоположение их нам известно потому, что в 1722 году рядом с ними царь приказал построить вторую по счету в Кронштадте церковь, морскую Богоявленскую. Церковь эта была освящена 24 мая 1731 года, она была деревянная и имела такую высокую многоярусную колокольню, которая была видна из Петербурга. Церковь эта просуществовала до 1841 года, т. е. 110 лет, когда была за ветхостью разломана. И на ее месте, или вернее в ограде прежней церкви, архитектор Колос построил и поныне существующую деревянную, своеобразного стиля, который я называю русской готикой. Церковь была освящена 23 сентября 1862 года. Среди предметов, хранящихся в ней, были интересны Евангелие 1754 г. и небольшой золотой с эмалью Андреевский крест на белом круглом медальоне из слоновой кости, вставленном в рамку темного бамбукового дерева. Медальон и рамка работы Петра I.
Занимает громадный участок в северо-восточной части Кронштадта. Главное здание госпиталя выстроено в виде буквы П. Оно состоит из трех больших трехэтажных корпусов (до 60 саж. длиной): двух боковых, западного и восточного, расположенных с севера на юг, и одного среднего, соединяющего средины первых двух. В каждом этаже этих двух корпусов имеется по одному длинному центральному коридору, по сторонам которого расположены палаты. Коридоры освещаются только через окна, находящиеся на концах их, и через стекла палатных дверей.
Одной из особенностей морского госпиталя было то обстоятельство, что он вследствие отсутствия в городе городской больницы обслуживал не только моряков, но и гражданское население, и в госпитале, таким образом, было и женское отделение.
До 1897 года морской госпиталь ничем не отличался от обычного типа этих госпиталей, но в этом году главным доктором был назначен В. И. Исаев. При нем госпиталь превратился из обыкновенной мрачной николаевских времен казармы в благоустроенное лечебное заведение.
Морской госпиталь
С этого времени началась чисто научная деятельность госпиталя. Немало вышло научных трудов из лаборатории и кабинетов госпиталя, и не один из морских врачей вышел на широкую научную дорогу: профессора Чит, Груздев, Вестерник, Поленов, Белоновский, Шор и др.
История госпиталя представляет собой также любопытную страничку из жизни наших медицинских учреждений. Открыт он был в 1717 году; специального помещения для него не было, и он ютился то в деревянных небольших казармах, то в каменных губернских (о них ниже) домах, то в офицерских флигелях, то в оставшихся пустыми дворцах. Неоднократно начинали для него строить специальные помещения, которые строились деревянными и неоднократно сгорали, или постройка велась так нехозяйственно, и здание выходило настолько сырым, что даже в те времена не считали возможным помещать в них больных. Затем была борьба из-за денег. Каждую ассигновку приходилось вырывать чуть не зубами. Начальство чуть ли не до самого последнего времени держалось гоголевского принципа: «Человек простой: если умрет, то и так умрет; если выздоровеет, то и так выздоровеет», и на все требования врачей смотрело как на фанаберию ученых людей.
Перед главным подъездом госпиталя в саду построен памятник бывшему главному врачу В. И. Исаеву.
Построенные незадолго до нашего времени с соблюдением последнего слова техники эти склады обслуживали нужды гарнизона Кронштадтской крепости. Внутренний осмотр их, безусловно, интересен, но для него необходима специальная экскурсия, которая и должна входить в цикл школьных экскурсий местных учебных заведений.
Это одна из немногих приведенных в известность конспиративных квартир Кронштадта. Она помещалась по Чеботаревской улице, д. №…, кв. №… (номера отсутствуют в оригинале. – Прим. ред.). Здесь были розданы бомбы участникам покушения на Кронштадтский военный суд. Заговорщики, когда успели только выйти из квартиры, как были арестованы. Суд их приговорил к повешению. Смертная казнь была произведена и над женщинами, одна из которых была курсисткой Бестужевских курсов.
Этот дом был одним из первых, занятых красноармейцами при общем штурме Кронштадта 16 марта 1921 года. Дом этот выходит и на Обводный канал, и отступающие кронштадцы поставили на пешеходном мостике, ведущем к классам гальванеров, орудие и стреляли из него в означенный дом. Дом сильно пострадал, были жертвы, среди них грудной младенец; снаряд, убив его, пощадил мать, державшую младенца на руках. Небольшая площадь у Обводного канала вся была завалена трупами осаждавших, но, укрепившись в этом доме, красноармейцы повели отсюда правильную атаку на город.
Появился в 1831 году 18 октября как приют для детей, оставшихся сиротами после невероятно сильной холеры, свирепствовавшей в России и в Кронштадте в 1831 году. Затем он постепенно преобразовывался в низшее женское учебное заведение, предназначавшееся для сирот штаб– и обер-офицеров, а на практике и нижних чинов. Местные филантропы жертвовали в приют деньги. Синебрюхов пожертвовал в 1840 году 25 тысяч руб. – эта сумма дала возможность на подаренном Морским ведомством месте построить сперва деревянный, а когда он сгорел, то и каменный дом. Прекрасно себя чувствовала администрация и прикосновенные к приюту лица, для которых «сироты» были предметом эксплуатации. Этот дом является ярким памятником лицемерия былого времени.
Зародилась 24 марта 1872 года. Неоднократно потом перестраивалась, реорганизовывалась, чтобы быть согласно последнему слову техники. А в настоящее время в этой хлебопекарне, являющейся иносказательно брюхом Кронштадта, хлеб производится механическим путем: механически мука размешивается в тесто, тесто это по особым рукавам идет на стол, где при желании его может резать на караваи механический нож, и с помощью особых тележек оно поступает в печи. Во время нашего голода на этой хлебопекарне было применено очень интересное открытие для просеивания муки. Имевшиеся сита заграничной выработки рвались, ремонтировать их было трудно, и машинист хлебопекарни взял простой лист жести и коловоротом просверлил ряд мельчайших дырочек; получилось нечто вроде сита, которое прекрасно обслуживало хлебопекарню. Производительность этой хлебопекарни такова, что она может вполне обслуживать весь Кронштадт, но бюрократизм все еще силен, и рядом с этой механической хлебопекарней существует ручная работа не у частных предпринимателей, а у казенных учреждений. Эта хлебопекарня должна входить в цикл экскурсий местных учебных заведений.
Новое адмиралтейство располагает следующими мастерскими: столярной, строгательной, котельной, купорной, малярной, фанерной, двумя такелажными, двумя шлюпочными, кузницей, парницей для леса, парусной, флажной, опильным заводом, блоковой и мачтовой мастерскими. Самых важных при больших доках мастерских судостроительно-ремонтного характера не имеется, как видим, в Новом адмиралтействе вовсе; поэтому если приходится чинить корпус судна, стоящего рядом с Новым адмиралтейством в одном из больших, принадлежащих к нему доков, то, сняв, например, лист обшивки, надо вести его примерно за две версты в Доковое адмиралтейство, где находятся соответствующие мастерские; совершенно ту же процедуру приходится проделывать со всеми обработанными материалами и шаблонами. Если при этом принять в расчет, что все существовавшие в Кронштадте адмиралтейства, т. е. Новое, Доковое и Пароходный завод (о них ниже), не представляли из себя одного целого, лежащего на общей территории учреждения, совершенно изолированы и даже окружены каменными стенами, причем для прохода в ворота каждый раз требуются письменные пропуски, то не должны казаться преувеличением слова одного корабельного инженера, долгое время работавшего в Кронштадте и утверждающего, что нормальным временем для доставки каких-либо громоздких материалов из Нового адмиралтейства в Доковое и обратно (на протяжении менее 2 верст) является полрабочего дня и что скорейшей доставки при всем желании нельзя было добиться.
Рядом с большими доками в Новом адмиралтействе расположен лесной двор с обширными складами лесных материалов, отделенный от доков дорогой, идущей на стенку Военной и Средней Гавани. Хотя Николаевский док лежит несколько дальше от Нового Адмиралтейства, но он составлял часть его, поэтому мы и говорим о нем в этом месте вместе с другими тремя доками. Николаевский док вдвинут внутрь вод Средней гавани, лишен каких-либо мастерских и расположен так, как будто это не сухой, а плавучий док, который со всех сторон должен быть окружен водой; подобного второго примера неудобного расположения сухого дока нельзя указать ни на одном заводе или адмиралтействе, – недаром же он был построен в николаевскую эпоху. Он был закончен в 1844 году, и первоначально для выкачивания воды из него были поставлены 2 паровые балансирные машины низкого давления, откачивавшие воду из дока в течение 4 суток, но впоследствии, при замене помп новыми, этот срок уменьшился до одних суток.
Константиновский док был начат постройкой в 1861 году, закончен в 1876 году, причем обошелся в 2 725 000 рублей, Александровский док начат в 1892 году, закончен в 1896 году, причем постройка обоих этих доков при весьма плохом и неплотном наносном грунте Кронштадта была связана с очень сложными гидротехническими сооружениями: достаточно указать, что некоторые работы пришлось производить на глубине 54 футов ниже ординара. Размеры этих доков следующие:
Константиновский: длина – 490 футов, ширина – 115, средняя глубина – 31 ½.
Александровский: длина – 600 футов, ширина – 124, средняя глубина – 36 ½.
Откачка воды из доков производится с помощью 5 турбин, опоражнивающих каждый док в 3–4 часа. Облицовка доков частью гранитная, частью из тесанной плиты, очень тщательная, так что доки дают очень немного фильтрации.
Наконец, 30 июля 1911 года заложен был пятый док – Алексеевский; его полезная длина 750 футов, общая длина 856 ½ футов, ширина входа 118 футов, средняя ширина 120 футов, глубина на пороге 35 футов. Это один из самых больших не только русских, но и иностранных доков; в прошлом году в него, например, вводился «Ермак».
Говоря об адмиралтействе, о доках, вообще о мастерских Кронштадтского порта нельзя не подчеркнуть одного интересного явления, которое служит блестящей характеристикой «доброго» старого прошлого. До 1860 года работы в Кронштадте производились так называемыми казенными рабочими экипажами, которых счетом было 11 и в которых числилось около 10 000 человек. Рабочие экипажи комплектовались преимущественно из рекрутов, предназначенных к службе во флоте, хотя частью туда попадали и казенные крестьяне, знакомые с ремеслами; срок службы в этих экипажах считался 25 лет, причем каждый чин команды экипажа должен был быть приписан к одному из цехов, имеющихся в Кронштадтском порту. Когда же наняли вольнонаемных мастеровых для исполнения всех портовых работ, то число 10 000 человек сразу сократилось до 3917 человек, т. е., другими словами, в течение полустолетия, пока существовали рабочие экипажи с установленным штатом постоянным числом казенных мастеровых, ежегодно совершенно напрасно держалось и содержалось 6083 человека – количество колоссальное. И высшее, и низшее морское начальство того времени без всякого стеснения пользовалось мастеровыми рабочих экипажей для своих надобностей, ничего общего не имевших ни с ремонтом судов, ни с судостроением. Считалось очень хорошим, если ⅔ всех наличных рабочих экипажей действительно находилось на работах, составлявших их прямые обязанности; обыкновенно до ½ состава рабочих экипажей были переведены, негласным, конечно, путем, в дворники, кучера, сторожа, лакеи, огородники и для надобностей домашней казарменной жизни. Но так как весь громадный штат экипажей содержался за счет ремонта и постройки судов, то, само собой, понятно, во что должен был обходиться этот ремонт.
Рядом с Николаевским доком, почти на островке размером 80x150, расположен Кронштадтский пароходный завод, который был начат постройкой в 1847 году и окончен в 1857 году. На оборудование завода было употреблено 3 582 809 рублей. Это был первый по времени пароходный завод.
Помещается на той же Октябрьской улице, занимая громадный участок по этой улице, Обводному каналу и Бочарной улице. Проходя по Октябрьской улице, нельзя не обратить внимания на чугунную мостовую. Эту мостовую в начале 60-х годов прошлого столетия ввел в практику кронштадтской жизни один из директоров-начальников Пароходного завода, мотивируя необходимость введения такой мостовой ее крепостью и ненужностью ремонта.
Машинная школа Балтийского флота
Машинная школа является одной из многочисленных школ, существовавших в Кронштадте специально для нижних чинов моряков. Дело в том, что морская служба, и особенно служба на большом современном судне, требует от моряка не одного фронта и выучки, но знания. Между тем очень боялись, что образование вызовет столь страшное для былого режима критическое отношение. И поэтому общего образования моряку не давали, но его натаскивали по узким специальностям, причем прохождение этой специальности обставляли следующим неизменным условием: максимум практики и минимум теории. Вот и появились машинная школа, минная школа, школа рулевых и т. д. и т. д. Машинная школа начала функционировать с 1885 года, современное здание мастерских школы с очень оригинальным фасадом было воздвигнуто в 1905 году.
В мае месяце 1783 года в Петербургском адмиралтействе возник пожар, который хотя и окончился сравнительно благополучно, но перепугал Екатерину II, и она поручила адмиралу Грейгу составить проект переноса Адмиралтейства из Петербурга в Кронштадт. Грейг полагал:
«1) отделить в Кронштадте место для адмиралтейства около Петровского дока и обвести его особым рвом или, как его называют, обводным каналом;
2) внешнюю сторону оного рва оградить железным палисадником в вышину 10 и 12 футов с фонарями, расположенными на пристойных расстояниях вдоль палисадника;
3) ставить всех часовых с наружной стороны железного палисадника и в пристойном расстоянии один от другого вокруг всего адмиралтейства; и так часовые, стоящие с наружной стороны оного палисадника во время ночи, с помощью света от фонарей, ясно могут видеть все происходящее внутри рва и примечать, не закрылся ли кто в ров с каким злым намерением, во время зимнее, когда он замерз, да и всякий способ к ухищрению им самим пресечен, равно, как и другим;
4) вокруг адмиралтейства, за палисадником, иметь широкую чистую улицу, где бы никакие прячущиеся зажигатели или вор не могли укрыть себя и притаиться;
5) ров для окружения адмиралтейства сделать в 8 сажен ширины для удобнейшего прохождения судов и в каждом углу небольшой резервуар в 10 сажен ширины и 20 сажен длины, дабы барки с лесами могли свободно оборачиваться, которые иногда бывают в 18 сажен длины и больше. Глубиной оный ров полагается быть от 8 до 9 футов ниже ординарной воды, дабы всякое судно, которое через Петербургский фарватер пройдет, могло и в оный войти;
6) во внутренней стороне оного рва расположить магазины и лесные сараи вдоль, подле самого рва в расстоянии один от другого на 15 сажен, которое расстояние полагается быть построено кирпичной глухой стеной к стене рва, равного наружной стороне магазинов;
7) В этих магазинах предположено иметь железные двери в нижнем и верхнем этажах для погрузки и выгрузки припасов и материалов. Этим дверям надлежит быть всегда запертыми, кроме в сих случаях (т. е. погрузка и выгрузка), дабы пресечь всякое сообщение между рвом и внутренностью адмиралтейства; также несколько небольших окошечек с железными решетками и затворами для прохождения воздуха. А если какой злоумышленный человек успеет перейти через палисадник и ров, он еще встретится с каменной стеной и железными воротами, через которые он должен пройти, прежде нежели войдет в адмиралтейство, и едва ли возможно будет ему сделать так, чтобы его не приметили часовые, стоящие на другой стороне рва;
8) обоим же ходам в ров быть закрытыми бонами и решетками, кроме только, когда проходят суда».
«Сей железный палисадник с фонарями и дикий двухфутовый камень, в котором он будет иметь основание во всю окружность адмиралтейства, по моему исчислению обойдутся около 100 ООО рублей».
Это мнение адмирала Грейга было препровождено в Адмиралтейств-коллегию, которая с ним не согласилась, настаивая главным образом на том, чтобы обводный, или как тогда называли, «проводный» канал был выкопан не снаружи адмиралтейства, но внутри его. Императрица Екатерина II приняла сторону Грейга, и проводной канал стал возникать так, как он сохранился по наше время. Я подчеркиваю «стал возникать», потому что, принимая во внимание ту поспешность, с которой возник проект переноса адмиралтейства в Кронштадт, можно было предположить, что с таковой поспешностью будут производиться работы.
Но это предположение, конечно, окажется несправедливым. Прежде всего проект переноса адмиралтейства из С.-Петербурга в Кронштадт так и остался проектом: многочисленные адмиралтейские чиновники, проживавшие в Петербурге, вовсе не были расположены менять свое петербургское житье на погребение в каком-то захолустном Кронштадте. Были двинуты в ход все пружины, все влияние, и высочайшая воля о переносе адмиралтейства сама собой аннулировалась. Немалую роль в этом отношении сыграла и цифра предстоящего расхода по переносу адмиралтейства – этот расход равнялся 8 624 208 рублей 50 копеек. «И хотя, – прибавляла коллегия в своем докладе, – оная сумма, конечно, велика, но всемилостивейшая государыня, конечно, в расположении своем, имея в виду и полагая сделать адмиралтейство города Кронштадта совершенно достаточное с надежнейшей крепостью воссоздательницы сего знаменитого места и величество империи» (т. е. Кронштадта).
Конечно, «слава воссоздательницы» довольно завлекательная вещь, но когда она оценивается в такую крупную цифру, то эта слава незаметно отходит на задний план, проект остается только проектом и работы по выполнению его пойдут черепашьим шагом.
Адмиралтейство не перенесли в Кронштадт, но место под адмиралтейство отвели, начали рыть и Обводный канал. Решетка его со стороны нынешних улиц Карла Маркса и Советской сделана в екатерининское время по рисунку Грейга. Но за все екатерининское время царствования не успели доделать канал, и 16 июля 1798 года был вызов желающих приступить к работе 128 сажен проводного канала, начали эти работы в апреле 1799 года и окончили в 1800 году.
Тянется вдоль восточной части Обводного канала, имея вход с Октябрьской улицы. На нем находились обширный Канатный завод и электротехнические мастерские. 8 февраля 1896 года Канатный завод сгорел.
Летний сад возник в 1809 году, когда были скуплены помещавшиеся на его месте частные участки с садами и соединены в один общий сад. Срединная аллея сада происхождения более раннего, она остаток еще Петровской перспективы, служившей продолжением Петербургской улицы, пересекавшей овраг и шедшей к бывшему центру Кронштадта – так называемой линии губернских домов. На горке, сохранившейся до нашего времени, долгое время помещался питейный дом. Тут же неподалеку был петровский домик, как кажется, точная копия саардамского домика. По приказу одного из кронштадтских начальников этот домик «из-за ветхости» был разобран – характерный образчик нашего отношения к памятникам старины. Первое время своего существования Летний сад был местом общественного гуляния, по воскресеньям и праздничным дням в нем играл специально командируемый от морских частей оркестр. Затем часть сада была отведена для дачи военных губернаторов, далее отвели значительный участок под сад летнего помещения Морского собрания, а в части, оставшейся в общем пользовании, разрешили устроить ресторан, и сад принял очень неприятный характер.
24 июля 1858 года клипер «Опричник» вышел из Кронштадта в кругосветное путешествие, 28 ноября 1861 года было получено от него последнее известие. Таким образом было ясно, что клипер погиб в Индийском океане во время свирепствующих там бурь. На клипере погибло 8 офицеров, 14 унтер-офицеров и 73 нижних чина. 31 октября 1873 года в Летнем саду был открыт памятник, который состоит из довольно большой гранитной скалы, утвержденной на гранитном фундаменте. Сверх скалы лежат переломанный якорь и цепной канат. В скале на самом верхнем крае водружен флагшток с приспущенным военным флагом, конец которого красивыми складками облегает скалу. В скале на бронзовой доске вырезаны имена погибших офицеров и число нижних чинов и унтер-офицеров.
Эта станция является характерным примером неумения в былое время «экономить». Вместо того чтобы открыть одну большую станцию, которая могла бы удовлетворить электричеством весь небольшой городок, разрешали каждому ведомству открывать свои станции, и таким образом в Кронштадте имеется ряд электрических станций.
Июньская улица, а ранее Макаровская и Поморская, по своей правой стороне имеет линию так называемых губернских домов, т. е. тех домов, которые были выстроены при Петре на средства существовавших тогда губерний в России. О постройке этих домов остался указ следующего содержания: «Объявить всем губернаторам, чтобы каждый сего года (указ дан 10 марта 1714 года) приготовили, а в будущем начали строить каменные дома, а именно с пяти дом по двору в год». По этому расчету в один год должен был быть построен 31 дом. На самом же деле только к 1724 году было выстроено 47 домов, как значилось в описи. Дома эти, как мы говорили, сохранились по наше время, но с некоторыми видоизменениями: в настоящее время это трехэтажные дома, соединенные между собой заборами. При Петре нижний этаж представлял собой галерею аркадой, нынешние заборы также были галереей, за этими галереями помещались лавки. Таким образом, в первом этаже петровских домов должен был быть первоначальный Гостиный двор, а галереи были предназначены «для гуляния публики в дождливую погоду». Во втором и третьем этажах были казармы и отводились помещения для офицеров. Внешний вид петровского губернского дома сохранился в Кронштадте в доме, выходящем на угол проспекта Ленина и площади Мартынова и обозначенном на нашем плане под № 55.
Помещаются по той же Июньской улице, на стороне, расположенной к гавани. Они отличались всегда тщательным оборудованием, соответствующим последнему слову техники, и обслуживали всю крепостную артиллерию Кронштадта. По Июньской улице мимо этих мастерских идут рельсы железной дороги, которая обходит кругом всего города и заходит на все так называемые сухопутные форты. Постройка этой железной дороги началась в 1861 году, когда было сделано 3226 сажен железных дорог; первое время движение вагонов по ней производилось людьми, затем была открыта городская станция, и движение стало производиться паровозами.
На месте Арсенала в дни Петра была проложена далеко в гавань дамба, ведшая к устроенному на сваях посреди гавани каменному дворцу Петра. Каков был этот дворец, долго ли он существовал, когда разрушен – мы этого не знаем и можем лишь высказать предположение, что кронштадтский дворец мог походить на известный Подзорный дворец Петра в Петербурге.
Самый же Арсенал в Кронштадте впервые появился 27 декабря 1809 года, когда Александр I повелеть соизволил учредить в Кронштадтском порту близ штурманского училища Арсенал для помещения в нем разного оружия. Когда и где был построен этот Арсенал – нам неизвестно, нынешнее же здание с пирамидами ядер вокруг него и с расставленными снаружи орудиями появилось в 1836 году. В былое время в Арсенале был ряд интересных моделей, а также старинных орудий.
И этот дом является перестроенным и неоднократно ремонтированным домом петровского времени. Главный ремонт был сделан в 1853 году, когда этот дом был отведен под квартиру для великого князя Константина Николаевича, который был сделан генерал-адмиралом и по своей должности обязан был довольно часто приезжать в Кронштадт. И вот для этих приездов с затратой громадных сумм и был ремонтирован и переделан старый петровский дом. Затем он был отведен для квартиры главного командира порта, и, конечно, каждый новый командир и ремонтировал и исправлял его на свой образец. Последний кронштадтский командир адмирал Вирен был убит около этого дома в Февральскую революцию.
За время революции получил название Парка Свободы. Еще в 1752 году на его месте было значительное болото, и вызывались желающие «в Кронштадте против его императорского величества дворца, между параллель линиями и берегом от дворцовой пристани, перенести из Красной улицы и из бассейна от бугров глины значительное количество кубических сажен».
Петровский парк
Ко времени Николая I это место было превращено в плац-парадную площадь, по торжественным дням здесь устраивались парады, смотры, а в будни довольно часто производилось и наказание шпицрутенами. Шпицрутеном – слово немецкое, но вполне акклиматизированное у нас в России, – назывался прут, толщиной такой, что в дуло ружья можно было опустить только три шпицрутена. Прутья брались с березы, черемухи, мочились в уксусе, соленой воде, кипятились, приобретали крепость, жесткость, упругость. Такими шпицрутенами снабжались солдаты и выстраивались в две шеренги, образовывая так называемую зеленую улицу. Преступника, присужденного к наказанию шпицрутенами, раздевали по пояс и привязывали руками к дулам двух ружей; за эти ружья два солдата вели преступника через так называемую «зеленую улицу». С левой стороны шло начальство, с правой – врач. Когда наказываемый проходил мимо стоявшего в шеренге солдата, последний должен был ударить наказываемого шпицрутеном по спине изо всей силы. Начальство шло для наблюдения, чтобы солдаты били как следует, не делали поблажки. А доктор шел с другой стороны вот для чего – на двухсотом, трехсотом ударе спина наказываемого обращалась в сплошной кровоподтек, наказываемый лишался чувств, тогда доктор говорил: «довольно».
Памятник Петру I в Петровском парке
Наказание прерывалось; наказываемого отвозили в госпиталь, там залечивали его спину и снова отводили на плац-парад дополучить недоданное число шпицрутенов. А так как присуждали к нескольким тысячам ударов, то бывали случаи, что наказываемый бывал 5–7 раз на наказании. Но обыкновенно на 500 ударе человека забивали насмерть. Наши самодержцы, начиная с Елизаветы Петровны, кичились, что в России нет смертной казни, и с легким сердцем подписывали приговоры к 5, 7 и даже 10 тысячам шпицрутенам. В этом отношении особенно отличался Николай I. В праздники плац-парад, в будни шпицрутены, а на Масленицу на этой же площади устраивались для простонародья горы, на которых изредка каталась и благородная публика. В 1861 году Н. И. Валуев разбил Петровский парк. Парк был разбит по смешанной голландско-французской системе разбития парков. В 1882 году стали устраивать вокруг парка существующую поныне решетку. В 1905 году устроили фундамент из цоколя и бетона для «полуденной пушки» – т. е. той пушки, из которой делают холостой выстрел в 2 часа дня.
В 1872 году выстроили вновь помещение для ресторана на берегу гавани – этот ресторан был известен среди кронштадцев под именем «Бекеши».
Посреди главной аллеи Петровского парка, лицом к гаваням, возвышается памятник Петру I, открытый 27 мая 1841 года. Памятник этот работы малоизвестного у нас скульптора Жако очень любопытен: Петр изображен после полтавской победы. После постановки этого памятника площадь, а потом и парк получили название Петровских.
Пристань, находящаяся в Петровском парке, предназначалась для приезда высокопоставленных лиц. С нее можно очень хорошо обозреть находящиеся здесь гавани Кронштадта.
В 1710 году значительное число пленных шведов назначено было собирать камень для будущей гавани, а в 1712 году началась ее постройка по первоначальному плану, который в 1715 году был заменен новым, впоследствии выполненным и существующим до сегодняшнего дня.
Нужно прежде всего подчеркнуть следующие особенности при построении гавани: 1) незначительность количества людей, 2) невозможные условия жизни и обстановки рабочих людей и 3) недостаток материалов и средств.
Если следить по указам, помещенным в полном собрании законов, то число рабочих было более чем достаточное. Так, в декабре 1715 года последовало распоряжение «отослать на Котлин для открытия гаваней Московской, Архангелогородской, Казанской, Нижегородской и Азовской 31 486 человек». Но если от указов обратиться к табелям рабочих, которые велись на Котлине, то мы увидим, что большинство указов не выполнялось и число рабочих было более чем незначительно.
Затем обратим внимание и на такое обстоятельство. 28 ноября 1717 года Петр выговаривает главному строителю гаваней: «Понеже я слышал, что при Гаваной работе посоха (т. е. присланные из губернии рабочие люди) так без призрения и особливо больные, что по улице мертвые валялись, а от больных и ныне остаток вижу, милостыни просят». Мертвые рабочие валялись около работ в гавани и, очевидно, это были не единственные случаи, а многочисленные, так что это обстоятельство дошло и до Петра. На недостаток материалов и средств указания делаются подрядчиками чуть ли не ежедневно, и самым характерным подтверждением служит указ Петра, чтобы ломались на доски приходившие в Петербург суда – доски шли на гаванное строение.
Гавань делалась, конечно, деревянным строением – забивались два ряда шпунтовых свай на расстоянии друг от друга, равном ширине будущей стенки, вода выкачивалась и пространство между сваями заполнялось камнем, глиной, фашинами. Стенка возвышалась над уровнем моря настолько, чтобы она не заливалась. На стенке делались соответственные расширения для укрепления, для постановки орудий. Стенку эту неоднократно ремонтировали. В 1859 году, после крымского поражения обратили серьезное внимание на кронштадтские гавани и по далекому промеру оказалось, что на водной площади внутри тогдашних деревянных стенок гавани глубина колебалась от наибольшей в 22 фута до наименьшей в 4 фута. Работы по углублению гаваней до 28 футов были сданы подрядчику Бенардаки за 2475101 рубль и произведены им в течение 10 лет, причем за все это время было вынуто 196 678 пудов. В том же 1859 году была начата по частям постройка превосходных гранитных набережных и стенок, равных которым по прочности и массивности нет ни в Англии, ни в Германии. Постройка стенок была закончена в 1882 году и обошлась в 4 300 ООО рублей.
Стоя на пристани, легко указать на Лесную гавань (33), самую отдаленную, затем угол Военной гавани (34) – место сосредоточения наших военных судов, и Среднюю (35), самую обширную часть гавани, в этой Средней надо отметить ворота, через которые проходят суда.
Она началась постройкой в 1842 году и продолжалась до 1850 года, в каком году было произведено ее вооружение. Эта казематированная башня предназначалась для главной защиты Средней и Военной гаваней, но с изобретением дальнобойных орудий, конечно, значение ее как укрепления пропало, и последнее время она была превращена в морскую тюрьму и как таковая была подожжена во время февральских событий.
Отделяется от Средней гавани выводной частью Петровского док-канала. По стенке этого канала доходим почти до конца Средней гавани, здесь имеется так называемый понтонный разводной мост, пройдя который попадаем на наружную стенку гавани и можем дойти до вышеуказанной башни Меншикова. Она названа не в честь петровского Меншикова, а его потомка, морского министра при Николае I, который отличался острословием, причем не щадил и самого себя. От этой башни представляется дивный вид на Кронштадт. Для прохода к этой башне надо иметь специальное разрешение.
Так как в настоящее время Коммерческий порт окончательно переведен в Петербург, то Купеческая гавань представляет из себя интерес только исторический, она – воспоминание о той блестящей поре Кронштадта, когда в этой гавани стояли в несколько линий громадные пароходы (максимум, который мог поместиться в гавани, – 36 пароходов), когда на рейде ожидало своей очереди до 20 пароходов и когда часть Купеческой гавани, наиболее мелкая и носившая название «каботажной», была вся битком забита барками, плашкоутами с лесом, когда в гаванях была такая теснота, что трудно было подвести к пароходу литер – так называются неглубоко сидящие судна, на которые перегружали груз с океанского парохода, чтобы доставить его в Петербург.
В 1910 году экспорт, т. е. вывозка леса из Кронштадта, выразился в сумме 10 518 555 рублей, а импорт угля в Кронштадт – в сумме 124 254 634 рублей и во время навигации пришло 794 парохода.
Мы считаем здесь нужным более подробно подчеркнуть существовавшую аномалию Купеческой гавани, о которой мы уже вскользь заметили при справке о Морском канале. Эта аномалия очень характерна для былой дореволюционной России.
Самостоятельного кронштадтского коммерческого порта юридически не существовало, так как в общем списке торговых портов он не значился, не имея портового управления и присутствия по портовым делам; в действительности же, как показывала сама жизнь, он не только существовал, но и занимал выдающееся, чуть ли не первое место среди других портов России по своей обширной торговой деятельности; но при этом он был в печальном состоянии необорудованности, имел малые размеры гаваней и был административно неблагоустроен.
За неимением портового управления и начальника порта функции последнего были возложены на командира внутренней брандвахты, который хотя и являлся почти во всех случаях начальником, но прав никаких не имел. В отношении технического оборудования порта встречаются также немалые затруднения. Во время, например, штормовых погод брандвахта за неимением парохода, обладающего хорошими морскими качествами, бывала положительно в критическом положении, не имея возможности оказать помощь даже судам, терпящим аварию. Надо было иметь плавучие средства вроде больших баркасов, чтобы во всякую погоду выходить на рейд как для соблюдения портовых формальностей, так и для оказания помощи в случае аварии с судами. Необходимо было иметь также паровой коллектор для подъема барок, лодок, якорей или вообще всего того, что затонет на фарватере, в гавани или в воротах. Затем были необходимы водолазы, которые были бы в постоянной готовности; в особенности это было важно в таких случаях, когда, например, рабочий упадет во время работы в воду. Кроме того, порт должен был иметь ледокол и пожарно-спасательный пароход.
Министерство торговли и промышленности, ввиду того что кронштадтский коммерческий порт находился в ведении Морского министерства, не имело законных данных для снабжения порта всеми необходимыми средствами; Морское же министерство, не заинтересованное в коммерческой деятельности, все же давало личный состав для брандвахты, помещение, плавучие средства. В содержании несуществующего юридического коммерческого порта, таким образом, участвовало два министерства!
Дом Миниха, так же как и дом главного командира порта, является одним из губернских домов. Когда Миних взял главенство в военно-морских делах России и должен был по службе наезжать в Кронштадт, то, конечно, он не мог останавливаться где-нибудь, ведь у Меншикова, бывшего главы Ингерманландии, был в Кронштадте свой собственный дворец, носивший название «Итальянский дом», и один из губернских домов на так называемой скобе и переделали для Миниха. В последнее время здесь помещалось портовое управление. С этим домом связана кронштадтская легенда, что в подвалах его находили цепи и скелеты замурованных людей.
Для нее было отведено помещение во дворе бывшего Миниховского дома, выход со двора на нынешнюю Коммунистическую, былую Княжескую улицу. Она была открыта 23 октября 1862 года.
Рядом с гимназией, в том же самом здании, с 1 октября 1874 года стали функционировать офицерские минные классы. Долгое время преподавателем физики был Попов, открывший беспроволочный телеграф. Его лаборатория до сих пор сохраняется в электро-минной школе, заменившей после революции офицерские минные классы. В одной из круглых башен здания был устроен колодец, и здесь производились опыты с минами.
Мужская гимназия
Была открыта 1 сентября 1868 года. Для ее помещения Морским министерством был отведен один из ветхих казенных домов. Помещение было неудобное, городское самоуправление сперва арендовало, а потом и приобрело в собственность дом для женской гимназии, который и был переделан согласно требованиям педагогики и школьной гигиены. В настоящее время здесь помещается лучшая трудовая школа города.
Морской манеж представляет собой длинное одноэтажное здание, построенное в 1837 году недалеко от оврага, по самому оврагу разбит сад. Манеж был устроен, чтобы в нем в сырое и холодное время производилось учение моряков. Затем 19 ноября 1861 года в манеже была освящена церковь Во имя св. Николая, таким образом, в одном и том же здании матросы должны были и маршировать, и молиться.
Представляет собой наиболее любопытное гидравлическое сооружение, являющееся в то же время лучше всего сохранившимся памятником петровской эпохи. Сущность этого петровского изобретения заключается в следующем. Когда Петром Великим был прорыт канал, устроены шлюзные ворота, то перед ним возник вопрос, как освободить канал от воды, когда будут закрыты шлюзные ворота и корабли будут стоять на своих предназначенных для ремонта местах. Паровой машины в то время не существовало, и даже через 30 лет после смерти Петра высказывалось такого рода соображение: «Самая большая трудность была б преодолена, когда б такое количество воды из доков в короткое время вылить». Указав на трудность, Люберас, известный инженер того времени, окончивший постройку Петровского канала, подчеркивал: «И неимоверно слышать было, что найдена такая машина или способ, чрез который от такой великой огромности воды, а именно 275 ООО сороковых бочек весом в 8 930 597 пудов, через 24 часа в доке ничего не останется». В этой тираде очень важно подчеркивание, что автор еще не только не знает о существовании паровых насосов, но, видимо, сомневается в возможности их изобретения. При Петре Великом выкачивать воду можно было помпами, приводимыми в действие или людьми, или животными, или ветряными мельницами. И на осушение такого дока этими способами нужно было 3–3 ½ месяца, а так как наш навигационный период длится около 6 месяцев, то половину его корабль стоял в доке бесполезно, ожидая, когда же док осушится. И Петру Великому пришла в голову простая, но гениальная мысль, воплотить которую в жизнь можно было только с помощью существовавшего тогда крепостного бесплатного труда. Посреди росной местности Петр Великий выкапывает чуть ли не 15-саженной глубины овраг, который начинается недалеко от дока; по этому оврагу проведена канава (92), с большим уклоном. В конце оврага был устроен бассейн (93), вместимостью равный 1 ½ дока; указанная выше канава, которая с помощью особых шлюзных ворот соединялась с доком, впадала в бассейн. Док закрывался от моря воротами; открывались шлюзы в канаву, и вода из дока вследствие крутого оврага, по которому шла канава, в 24 часа выливалась в бассейн; таким образом, через 24 часа после введения корабля в док он делался сухим и можно было приступать к ремонту. Ремонт продолжался 3–3 ½ месяца, т. е. то время, которое нужно было употребить, чтобы осушить указанный выше бассейн. И когда ремонт корабля оканчивался, бассейн был пуст. Опять открывали ворота дока, док наполнялся снова водой, ремонтированный корабль выводили из дока, на место его вводили новые, нуждающиеся в ремонте корабли, опять запирали ворота и снова той же канавой и бассейном осушали док. Такого гидравлического сооружения мы не знаем нигде на свете.
Этот док-канал должен был быть не единственным каналом в Кронштадте. Наоборот, город Кронштадт должен был быть городом каналов. По проектам Петра I, существующий док-канал должен был быть продолжен во все четыре стороны и доходить до моря, затем третий канал предполагался приблизительно по нынешнему Северному бульвару, западный его конец доходил до моря, а противоположный впадал в четвертый канал, ему перпендикулярный, т. е. параллельный имеющемуся ныне в действительности каналу. Этот четвертый канал должен был проходить от нынешней оборонительной казармы на Северном бульваре до пароходного завода, конечно, приблизительно, так как точных планов расположения этих каналов не сохранилось.
Каналы так и остались в проекте. Работа первого из них, петровского док-канала, начавшись в 1719 году, закончилась только в 1752 году. При этом интересно и следующее обстоятельство: место, избранное для канала и бассейна, было густо застроено, так что пришлось снести 141 дом, принадлежавший жителям. Апологеты Петра при этом восхищаются: «Вообще при осуществлении своих гениальных предначертаний Петр не стеснялся». Восхищение это неуместно, и, не возражая против гениальности Петра, нужно просто-напросто отметить, что в этих отношениях Петр действовал без плана, без предварительных соображений; если бы были сделаны предварительные изыскания, то, конечно, можно было бы канал несколько отодвинуть, пощадив имевшийся городской поселок. Таким образом, первоначальный Кронштадт был уничтожен при рытье канала, а то, что осталось от него, как мы увидим ниже, исчезло после, при Екатерине II.
Постройка канала, шедшая медленно при Петре I, приостановилась совсем при Петре II, согласно следующего, как тогда говорили, коллежского, т. е. составленного Коллегией по морским делам, определения от 24 марта 1729 года. «По-прежнему коллежскому определению, – читаем мы в журнале коллегии, – определено: положено было при Кронштадте в военной гавани делать будущей весной каменную стенку и того строения сего года летом не делать, а строить будущего 1730 года». Если находили возможным на год отсрочить постройку каменной стенки военной гавани, то весьма понятно, что о канале заботы были еще меньше: канал с одной стороны засыпался, а с другой – заливался водой и от наводнений, и от дождя. Со вступлением на престол Анны можно было ожидать изменения взгляда на Кронштадт и на морской флот. Резиденция из Москвы снова переносилась в Петербург, понятно, что и заботы о границах должны были усилиться, хотя первое время, 7 октября 1731 года императрица приказала приостановить работы в Кронштадте до ее возвращения, а 13 февраля 1732 года был и состав управления флотов и Кронштадтом. Пока новые лица знакомились с делом, дело, и до того скрипевшее по всем швам, не налаживалось. Наконец, 17 апреля 1732 года был сделан доклад особой комиссии о постройке Кронштадтского канала. В начале своего доклада комиссия приводит очень подробную справку о том, что было сделано при Петре, и что предполагалось сделать. Оказывается, существовал проект при выходе канала в море устроить на нем нечто вроде «Родосского колосса» – башню-маяк, так чтобы корабли проходили под этой башней, опирающейся на обе стенки канала. Но нужно думать, что едва ли Петр предполагал серьезно устроить такой маяк – в стратегическом отношении было бы нелепостью указывать неприятелю на доки, на гавань. Вернее предположить, что это был один из тех проектов, которыми Петр Великий удивлял Запад и которые дальше гравюры с изображением не шли. Анна «аппробовала» план комиссии, строителем был назначен большой техник того времени Люберас. Но все же постройка шла очень медленно; только в 1751 году, т. е. через 32 года после начала работ, канал был закончен, но церемония его открытия, т. е. впуск воды в сухой канал, произошел 30 июля 1752 года.
«27 июля 1752 года Елизавета Петровна благополучно прибыть изволила, – писалось в таком возвышенном тоне в современных известиях, – из Петербурга в Кронштадт, а 30 июля поутру, по отслужении в соборной церкви Апостола Андрея божественной литургии, Всесвятейшего синода чины и прочие архиереи и архимандриты и священники со всем причтом из оной церкви шли процессиею со крестами и со святыми иконами на устье канала, где сделана была Иордань. Ее императорское величество, в провождении их императорских высочеств, синода, сената, иностранных послов, придворного штата, кавалеров первых 5 классов, дам первых двух классов к тому ж устью канала пешком шествовать изволили. Для присутствовавших при церемонии открытия сделаны были по обе стороны устья канала две деревянные галереи длиною 70 фут, шириною 12 фут, снаружи галереи были выкрашены под камень с различными архитектурными украшениями. Ближе к устью канала стояли две деревянные пирамиды высотою 45 ½ фут., раскрашенные под камень и металл. По освящении канала императрица взошла в галерею, на устроенное для нее с особою роскошью место и (надо обратить особое внимание на это место, так как оно ясно характеризует, с каким холопством, подобострастием относились в то время к царям. -77. С.) соизволила освященною ее императорского величества рукою (рука у царицы была тоже освященная! – 77. С.) изготовленною на то нарочно машиною воду в канал впустить. А понеже по впуске от ее императорского величества в канал через реккеты воды немедленно пошли и тотчас большой щит поднят был и через галерею вода пущена и тогда по данному от множества труб и литавров знаку нарочно при том поставленных трех сигнальных пушек выпалено три раза, почему при радостном восклицании множества собравшегося при том народа как с кронштадтской крепости, так и из всех гаваней выстрелено из 1331 пушки. И тако с помощью Всевышнего вся церемония благополучно окончилась, и вода в канал пошед через 24 часа оный весь наполнила».
В этом описании, повторяем, очень характерном для того времени, особенно интересны два момента: первый, когда Елизавета пустила воду в канал. Люберас, строитель канала, придумал особую сложную систему рычагов, с помощью которой, нажав слегка последний рычаг, можно было отворить громаднейшие, в несколько сот пудов, главные ворота канала. Более чем вероятно, что этот рычаг, или, как его называли в то время, «машина», валяется где-нибудь или на деловом дворе, или в каком-либо сарае докового адмиралтейства. Затем второй момент, когда стреляли из 1331 пушки три раза подряд, т. е. было сделано 3993 выстрела. Крепкие были и нервы, и уши у наших предков, когда этот грохот доставлял для них своего рода удовольствие!
«Императрица, приняв поздравления, – оканчиваем современное описание, – возвратилась во дворец, где генерал-шефа барона Любераса, яко трудившегося при деле оного канала, пожаловала орденом св. Андрея Первозванного. Люберас был приглашен к высочайшему столу вместе с некоторыми из придворных, а остальные лица обедали у их императорских высочеств в Итальянском дворце. Вечером был бал в Итальянском дворце, на котором присутствовала и императрица. Эскадра, стоявшая на рейде, была иллюминована».
Канал Петра Великого имел форму длинного креста или, как тогда писали, «представлял фигуру наподобие длинного креста, в котором, позади трех пар шлюзов и одних шаддоров, столько место на степели устроено, что на оных поставить можно в зюдской длинной части пять, а в трех кратчайших частях тоже пять больших военных кораблей. Все оное сооружение имеет от устья канала до конца бассейн 2 версты 50 сажен, от наружных шлюзов канал простирается в море 358 сажен русских или 417 английских. Стенки покоились на особом фундаменте, сделанном из многих тысяч крепких толстых свай, вбитых до материка; на эти сваи делался настил, на котором укладывался фундамент, так что фундамент заделан на 8-11 футов ниже морского дна (нельзя забывать, что в то время не имели и понятия о кессонных работах. -77. С.). Наружные и внутренние стены этого канала и дамб сделаны из тесанной доброй плиты, а около шлюзов, шаддоров (т. е. впускных ворот. – 77. С.) для лучшей крепости из больших тесанных диких камней, которые скобами с залитием свинца укреплены и с цементом кладены». Сообщив о цементе, автор описания, по всей вероятности, сам барон фон Люберас, счел нужным добавить: «Оный цемент в Кронштадте особливым искусством делается, который и военным строениям весьма полезен, ибо гораздо крепче в воде держит, нежели голландский гемерейский, хотя ценою не более осьмой становится части против оного». Похвала этому цементу не является преувеличением. Когда в 1855 году приступили к капитальной переделке Петровского дока, которая и была закончена полностью в 1860 году, то пришлось для разборки стенок канала прибегнуть к пороху – инструментами невозможно было сломить эти стенки. В 1861 году была разобрана на протяжении 18 сажен оконечность дамб канала Петра в том месте, где они входят в Среднюю гавань, ввиду узости существовавшего до тех пор прохода и невозможности подводить большие суда к входу в канал. В это время, видимо, исчезли и те деревянные, полуразрушенные пирамиды, которые были поставлены на конце дамбы при Елизавете.
Первоначальный Андреевский собор в виде деревянной церкви был заложен на так называемой скобе в 1717 году. В 1742 году эта деревянная церковь пришла в такую ветхость, что ее перенесли в один из удержавшихся домов, в то помещение, где была мужская гимназия.
На краю бывшего Итальянского дома выстроена башня для морского телеграфа. На мачту этой башни во время навигации выставляются флаги, которыми и делается различная сигнализация. Во время последних событий на мачте часто появлялся особый флаг, извещавший кронштадтцев, что к Кронштадту летят вражеские аэропланы и что приходится приготовляться к этой встрече.
Это здание петровского времени в течение своего существования носило различные названия и предназначалось для различных целей. Строилось оно как дворец для Меншикова, который был губернатором Ингерманландии и, следовательно, главным начальником и Кронштадта. И так как постройка этого дворца производилась мастерами, выписанными из Италии, то за этим домом удержалась кличка Итальянский дом или даже Итальянский дворец. Затем, когда страшный пожар Васильевского острова уничтожил и здание Морского корпуса, то последний был переведен в Кронштадт и помещен в Итальянский дворец, который был, конечно, перестроен для нужд учебного заведения. Еще ранее, но когда, к сожалению, пока не выяснено, были уничтожены галереи, находившиеся в первом этаже и представлявшие собой галереи первого Гостиного двора в Кронштадте, который занимал, а может быть только должен был занимать, первый этаж Итальянского дворца. В историческом очерке Морского корпуса, составленном А. Кротковым в 1901 г., на с. 85 помещен рисунок М. Баришева «Морской корпус в Кронштадте в царствование Екатерины II». Изображенное на этом рисунке здание не вполне соответствует нынешнему, причем, если считать главным тот фасад, который поставлен на рисунке, то выходит, что имеющаяся и в настоящее время башня морского телеграфа помещалась будто бы на другом конце; но, может быть, главный фасад на рисунке показан боковым, и тогда башня соответствует настоящей. Оговоримся, что к графическим изображениям XIII века надо относиться очень скептически: в большинстве случаев они представляют вовсе не то, что было на самом деле, а то, что было в проекте и что очень часто так и оставалось в проекте, не будучи проведено в жизнь. Но, во всяком случае, воспроизведенный рисунок Баришева походит на современный фасад: украшения фасада, колонны остались и до сегодняшнего дня. Морской корпус оставался в Кронштадте до восшествия на престол Павла, когда он был экстренно переведен в Петербург, а Итальянский дворец, который уже в это время носил название Казенного инженерного каменного дома, был пожалован Павлом «адмиралу Крузу в вечное потомственное владение». Владел ли Круз этим домом, мы не знаем, но так как он умер в 1799 году, то нужно полагать, что этот дом был снова куплен у его наследников в казну. В 1843–1848 годах он подвергался очередной перестройке для помещавшегося в нем Штурманского училища. Это последнее в 1872 году вошло в состав Технического училища Морского ведомства, которое и помещалось в этом здании вплоть до революции. Затем это здание, точно мячик, перебрасывалось из учреждения в учреждение; одно время здесь располагался отдел народного образования г. Кронштадта, потом центральная библиотека, потом курсы командного состава, пока в 1922 году значительная часть этого здания не выгорела от неизвестно по какой причине возникшего пожара. Из второго и третьего этажей этого здания развертывается дивный вид на гавани и Кронштадтский рейд.
Конец ознакомительного фрагмента.