5 января
Если бы я только понимала, что творится между моей Марией и Гостом… Я не знала, как давно началась их история, но приложила все усилия, чтобы они ни разу не встретились после того случая. К счастью, Мария намеренно с ним встречи не искала, даже стала ходить на другую остановку после курсов. Но ведь наш город не такой большой, а центр и вовсе крошечный. У нас основным местом встреч всегда был парк Блонье, который расположился рядышком с главной городской улицей. Через него проходил весь общественный транспорт, да и все дороги, я знала, что, если бы Гост хотел найти Марию, это не составило бы для него труда. Но он не искал.
Я специально продолжала наблюдать за ним, подсознательно пытаясь отыскать какие-то изменения в его поведении, но ничего не заметила. Он появлялся среди других готов, когда те собирались на старом католическом кладбище, где уже много лет никого не хоронили, пил дома абсент, и почти всегда молчал, впрочем, Гост никогда разговорчивостью не отличался.
Но после того случая, я стала относиться и к Марии иначе. Да, я заботилась о ней, но уже не с таким трепетом, как будто бы мне нечего было делать в ее жизни, уже увереннее вмешиваясь в ее планы, если считала нужным, ведь я не могла избавиться от странной любви, которую я продолжала к ней питать. Но смутило меня другое: я обнаружила, что несколько моих белоснежных перьев на левом крыле почернели. И я никак не могла понять, когда именно это случилось и из-за чего. Может, когда я позволила Мари пойти на поводу у Госта, а вдруг, из-за того, что избавилась от него? И это меня безумно тревожило. У меня появилась навязчивая мысль – вдруг, если все перья на моих крыльях почернеют, я исчезну? Исчезну совсем. И уже навсегда. Меня пугало это так, как может пугать смерть обычного человека. И я пообещала себе постараться сделать все, чтобы мои крылья не стали черными.
А в это утро я увидела еще одного человека, привлекшего мое внимание больше других. Это был мужчина тридцати лет, с виду ничем не примечательный и не бросающийся в глаза. У него были русые волосы и светлые голубые глаза, которые немного терялись на светлом вытянутом лице. Он тоже пренебрегал шапкой и шарфом и носил осеннее пальто, хоть и теплое с виду. Я проследила за ним до самого дома.
Мужчина жил один в двухкомнатной квартире с довольно большой кухней, где он проводил большую часть времени. Во всех комнатах хранились большие стопки всевозможных журналов и также много черновиков недописанных статей, а вот мебели было немного – только необходимый минимум. Он был журналистом, работал удаленно, много писал об искусстве в местных новостях и посылал свои статьи в городскую газету, а кроме того в столичные журналы. Этот человек не был доволен ни своей работой, ни жизнью, хотя заработанных денег хватало ему. А при том, что тратил он и без того мало, за годы подобной жизни у него скопились кое-какие деньги. Я захотела побыть с ним, потому перестала ночевать у «моей» Мари и задержалась здесь.
Мне нравились его привычки. Например, то, как он читал: будь то журнал, книга или распечатанная статья, он всегда при чтении держал левую руку за головой на затылке, иногда на шее, массируя позвонки. Я не замечала такого у других, и мне нравились эти мелочи. Еще я увлеченно следила за его мимикой и, конечно, любила смотреть его сны. Поначалу они были очень абстрактными, походили на яркие полотна авангардных художников, поэтому кроме каких-то расплывчатых образов я не могла ничего вспомнить наутро, но потом что-то поменялось. И, как я заметила чуть позже, изменились в его жизни не только сны.
Кирилл – так звали моего нового человека – вдруг резко приободрился. Работы не было сейчас так же, как и раньше, но гнетущее ощущение тревожности куда-то отступило. Он, а вместе с ним и я, начал чувствовать жизнь иначе.
И все это было связано всего-навсего с одной маленькой девушкой. Маленькое, хрупкое создание со светло-голубыми глазами, молочной кожей, светло-русыми вьющимися волосами до плеч. Она была совсем небольшого роста и едва доставала макушкой до его плеча. Ее всегда окружали разные запахи: корица, миндаль, кофе, шоколад, лаванда, роза. Каждый раз другие, словно она вся была соткана из этих ароматов, кроме которых ничего о ней не оставалось. Они навеяли моему Кириллу воспоминания и появлялись в голове после короткой встречи сами собой вместе с образами. Разве можно узнать, как пахнет улыбка или солнце? Оказалось, можно. И он сам не понимал, почему это стало происходить с ним, и он заметил ее только сейчас.
Девушка эта жила в соседней квартире, и, хотя Кирилл давно жил здесь, да и она не была приезжей, мой человек ничего о ней не знал и раньше даже встречал ее очень редко.
Как-то Кирилл по обыкновению заварил чай, поднес чашку к губам и почувствовал звонкий аромат лимона и меда, который его ошарашил, как неожиданный удар. Не привыкший к такому изобилию ощущений, он улыбнулся несколько смущенно. Это случилось после первой встречи моего человека и той загадочной незнакомки на лестничной клетке. Она тогда улыбнулась и скрылась в своей квартире, не сказав ни слова, но оставила сладкий запах кофе и корицы. Кирилл пробормотал что-то невнятно и все-таки сделал глоток.