1 мая
Я очень сильно ее любила. Наверное, даже сильнее, чем всех других моих людей, просто потому что в отличие от них, она знала о моем существовании. Легко любить человека, который думает о тебе и который всегда чувствует твое незримое присутствие.
Она помогала мне больше, чем я ей. Катерина стала для меня тем, кем обычно для людей становилась я, хотя Своим Ангелом называла меня она, а не наоборот. А я не переубеждала ее и всегда старалась помочь, если знала, что случилось. Она постоянно контролировала себя в разговоре со мной, и я могла лишь догадываться по ее жестам, глазам или голосу, если что-то было не так. У меня не получалось следовать за ней так же, как за другими. Я должна была считаться с ее личной жизнью, и поэтому могла приходить к ней только утром или вечером. Таков был наш с ней негласный уговор, и мы ему обычно следовали.
Так и сейчас. Я пришла к ней вечером, около десяти часов. Катерина читала книгу, лежа на кровати. Она знала, что я здесь, но не реагировала, ждала, пока я что-нибудь скажу.
– Какие сны тебе снятся?
– Странные, – тут же ответила Катрин, даже не удивившись моему вопросу, – в них смешиваются книги, которые я читаю, фильмы, что я смотрю, и моя жизнь. А тебе?
– Твои.
Я понимала бестолковость нашего разговора. Конечно, я видела ее сны, ровно, как и сны других моих людей, но мне было попросту важно слышать эти два голоса: ее и мой.
– Пойдем в кино завтра? – спросила она, отложив книгу, и тут же добавила, – с утра.
– Хорошо.
Я давно не была в кино и приятно удивилась ее предложению. Любовь к фильмам у нас с ней была одинаковой. И мы пошли в кино, как и собирались, с утра, в зале кроме нас не было ни души, и ничто не мешало нам разговаривать. Смотрели приятную французскую комедию, похожую на «Амели». Мы частенько пересматривали ее, когда я оставалась с Катериной ночью.
Катрин обычно никогда не боялась разговаривать со мной на людях, правда я старалась отвечать очень тихо. Вообще она любила странности и не боялась их. Могла, например, ехать в общественном транспорте в гриме и костюме для съемки. А ведь тематика могла быть не совсем обычной. Могла пугать окружающих, поедая стиральный порошок, который на самом деле был сахарной пудрой, и запивать его шампунем, который был йогуртом. Она любила шокировать людей или по меньшей мере привлекать внимание. И иногда мне казалось, что я подручное средство в ее игре.
Но, конечно же, она меня любила. Ей было не обязательно даже говорить об этом, но иногда она говорила. Вдруг, без повода, на улице или, когда я наблюдала за тем, как она завтракает. Возможно, это было даже что-то большее, чем любовь. Просто временами нам казалось, что она была мной, а я – ей.
Но наше с ней утро кончилось. Она отправилась по делам, а я осталась снова в одиночестве. Мы расстались в центре, перед парком Блонье. Какое-то время я металась там, летала над парком, вглядываясь в людей, а потом, сама не знаю, как так вышло, но я оказалась возле старого костела у кладбища, где очень часто собирались готы. И мне не стоило удивляться, когда я увидела там знакомый вечно дымящий силуэт. Гост было не один. Рядом с ним стоял очень эпатажный молодой человек, в длинном черном плаще, несмотря на теплую погоду, а еще у него были длинные прямые осветленные до пепельно-серого волосы. Он стоял ко мне спиной.
Они были слишком далеко, чтобы я могла услышать, о чем они говорят, но судя по тому, как жестикулировал незнакомец, я подумала, что молодой человек чем-то очень недоволен.
– И не надо думать, что ты можешь позволить себе что угодно! – слишком громко сказал он и повернулся. В нем было что-то, говорящее мне, что я уже где-то все это видела. – Я уезжаю сегодня вечером.
– Ты уже был у сестры? – от ледяного голоса Госта у меня в который раз забегали мурашки по спине, а ведь я уже почти забыла это чувство.
– Нет.
Гост шумно втянул ртом воздух. И тут я вспомнила, где видела этого странного человека. Только выглядел он тогда совсем по-другому – во сне его сестры. Если я и думала о том, что увижу Артура, то представляла это иначе.
Он попрощался с Гостом, не оборачиваясь, и прошел мимо меня. А у меня осталась лишь одна мысль – я вижу те же самые синие глаза, как и у моего человека.
Вечером я все же решилась навестить Марию. И мне стало больно, когда я обнаружила, что с ней Артур так и не повидался. И она ведь даже не знает, что ее брат был здесь. Я попыталась вновь воспроизвести его образ в своей голове, хотя и не знала, что именно хочу понять и узнать.
Но ответов у меня не было, я пожалела, что не решилась тогда проследить за Артуром и узнать, какие дела еще его ждут в нашем городе. Я даже отчего-то не заинтересовалась им так сильно, что захотела бы узнать его, как было с моими людьми раньше. Так было даже с Гостом. А тут я почему-то дала ему уйти. Наверное, было еще не время.