Вы здесь

Психология общения. Энциклопедический словарь. Часть II. Межличностное и межгрупповое общение ( Коллектив авторов, 2011)

Часть II

Межличностное и межгрупповое общение

Раздел 4

Личность как субъект общения

Разработка психологических проблем общения невозможна без обращения к личности и ее внутреннему миру. Общение – это процесс, в который вовлекается личность во всей своей целостности – множестве свойств и качеств. Внутренний мир человека всегда включен в любой вид общения, более того – он формируется, видоизменяется и проявляется в различных видах общения. Можно констатировать, что само взаимодействие людей в процессе общения является порождающим, ибо оно создает новую реальность, новые смыслы, а вместе с этим меняет и личность общающихся. Изучение проблемы соотношения личности и общения в отечественной психологии имеет богатую традицию (К. А. Абульханова-Славская, Б. Г. Ананьев, С. Л. Рубинштейн, Л. С. Выготский, В. Н. Мясищев, Д. Б. Эльконин). В да нном разделе словаря представлены статьи о влиянии общения на формирование личности на разных этапах онтогенеза; общение рассматривается в качестве основной детерминанты развития познавательных процессов и как фактор формирования различных свойств и качеств личности.

Важной научной проблемой является и проблема влияния личности на общение. При составлении данного раздела бы л использова н принцип интегра льной инд иви д уальности, введенный В. С. Мерлиным, позвол яющи й рассматривать любую из составляющих личности в качестве детерминанты изменения самых различных сторон, характеристик, уровней, видов и качества общения. Показано, что ряд качеств личности (напр., альтруизм, степень уверенности в себе, агрессивность, общительность, застенчивость, доминантность и др.) влияют на формирование ее представления о другом человеке, выявлено также значение личностных характеристик людей для адекватного различения ими эмоциональных состояний человека. B ряде статей представлены характеристики личности, существенно влияющие на результаты общения: ответственность, коммуникативная компетентность, социальный интеллект, эмоции и др.

Также отметим, что в рамках изучения «затрудненного общения» (см. раздел 13) выделены такие особенности личности, как тревожность, агрессивность, чувство обиды или вины, которые во многом являются следствием неудовлетворенных социальных потребностей и становятся основой для возникновения внутриличностных конфликтов и развития на этой базе таких черт личности, как зависть, недоверие, ненависть и т. д. Таким образом, в процессе общения порождаются как межличностные отношения, эффекты и феномены взаимодействия людей, так и сама личность во всем многообразии ее проявлений в социокультурной среде.

Редактор-составитель Т. П. Скрипкина

Альтруизм (лат. alter – другой) – система ценностных ориентаций личности, проявляющихся в актах заботы, милосердия, самоотречения, мотивом к-рых являются интересы др. человека или социальной группы. А. находит свое выражение в бескорыстном поведении, осуществляемом ради др. людей и не способствующим повышению приспособляемости самой совершающей это поведение личности. Термин «А.» введен фр. философом О. Контом как противоположный понятию «эгоизм». Конт связывал понятие А. с формированием посредством воспитания у человека способности противостоять собственному эгоизму во имя интересов людей. В кач. морального принципа А. провозглашается нек-рыми филос. – религ. учениями (буддизм, христианство), содержится в воззрениях многих мыслителей (Ж.-Ж. Руссо, И. В. Гете, Л. Н. Толстой, Э. Фромм и др.). В психоанализе З. Фрейда А. рассматривается как невротическая компенсация т. наз. первобытного эгоизма, подвергнутого вытеснению. В совр. психологии и социобиологии ставится вопрос о филогенетических корнях самоотверженного поведения в животном мире, о «родословной А.» (В. И. Эфроимсон), об альтруистической стратегии поведения особи как необходимой в целях выживания всего вида (Дж. Уилсон, П. В. Симонов). Механизм проявлений А. может быть различен. Как правило, акты А. определяются ситуативными альтруистическими установками, к-рые актуализируются в разл. действиях субъекта в конкретных опасных ситуациях (напр., спасение ребенка ценой собственной жизни). В том случае, когда А. определяется смысловой установкой, он становится осознанной ценностной ориентацией, определяющей поведение личности в целом. Тогда А. превращается в смысл жизни личности (напр., мировоззрение и деятельность А. Швейцера). Проявления А. могут быть сопряжены с прямой угрозой для интересов личности и даже для ее жизни. Эти обстоятельства существенно затрудняют эксперим. исследование феномена А. и вынуждают психологов обращаться к анализу внеш. форм поведения – помощи, щедрости, заботы и т. д. – без глубокого проникновения в мотивационную сферу личности. Реальная значимость альтруистического поведения личности определяется характером тех ценностей, к-рые лежат в основе ее взаимоотношений с людьми. А. может выступать как важный момент социально-психол. проявления гуманных отношений.

Антилогова Л. Н. Альтруизм и его роль в профессиональной деятельности социального работника // Социальная работа в Сибири / Отв. ред. Н. И. Морозова. Кемерово, 2004; Эфроимсон В. П. Родословная альтруизма (Этика с позиций эволюционной генетики человека) // Новый мир. 1971. Вып. 10; Altruism and helping behavior: Social psychological studies of some antecedents and consequences. N. Y.-London: Academic press, 1970.

В. В. Абраменкова

Атрибуция каузальная (лат. causa – причина) – интерпретация субъектом межличностного восприятия причин и мотивов поведения др. людей. Изучение А. к. исходит из след. положений: 1) люди, познавая друг друга, не ограничиваются получением внешне наблюдаемых сведений, но стремятся к выяснению причин поведения и выводам, касающимся соответствующих личностных качеств субъекта; 2) поскольку информация о человеке, получаемая в результате наблюдения, чаще всего недостаточна для надежных выводов, наблюдатель находит вероятные причины поведения и черты личности и приписывает их наблюдаемому субъекту; 3) эта при чинная интерпретация существенно влияет на поведение наблюдателя. Исследования А. к., к-рые первоначально относились только к социальной психологии, в настоящее время охватывают и др. разделы психол. науки: общую, педагогическую, возрастную психологию, психологию спорта. Основы изучения А. к. заложил Ф. Хайдер, разработавший ее осн. категории и принципы. Осн. областями изучения А. к. являются межличностное восприятие, самовосприятие и восприятие широкого класса др. социальных объектов. Наиболее существенные результаты эксперим. исследования А. к. заключаются в установлении: 1) систематич. различий в объяснении человеком своего поведения и поведения др. людей; 2) отклонений процесса А. к. от логических норм под действием субъективных (мотивационных и информационных) факторов; 3) стимулирующего воздействия, оказываемого на мотивацию и деятельность человека объяснением неудачных результатов этой деятельности в неш. факторами, а успешных – внутренними. На основе выявленных закономерностей разрабатываются приемы практического использования А. к. в це лях воздействия на эмоции, установки, мотивацию и эффективность деятельности человека. Разработка данной проблематики в советской социальной психологии осуществляется на основе методологического принципа деятельностной опосредствованности процесса А. к. (Г. М. Андреева). А. к. изучается также как явление возложения или принятия членами группы персональной ответственности за успехи и неудачи в совместной деятельности. Показано, что в группах высокого уровня социально-психол. развития это явление более адекватно реальному вкладу каждого в результат деятельности общности, чем в группах более низкого уровня развития.

А. В. Юревич, А. В. Петровский

Барьер коммуникативный – это любые помехи, препятствия разл. рода либо вмешательства в процесс коммуникации на любом этапе передачи информации, искажающие смысл сообщения. В психологии выделяют разл. типы Б. к. Личностные барьеры порождаются индивидуальными характеристиками коммуникатора и реципиента, расхождениями ценностно-смыслового, эмоционального характера, нарушением психол. дистанции в О., неумением слушать партнера. Помехи, возникающие в материальной среде протекания коммуникации, обозначаются как физич. барьеры. Семантические барьеры возникают в результате неверного понимания значения используемых символов как вербальных, так и невербальных. Языковые барьеры продуцируются языковыми различиями коммуникатора и реципиента как принадлежащих к разл. культурам, субкультурам и группам, что затрудняет верную интерпретацию используемых слов. Примером тому могут служить жаргон, сленг или профессиональные речевые жанры, понимание к-рых доступно лишь членам определенной группы.

Организационные барьеры возникают вследствие неверно выбранной модели коммуникации в организации, специфических характеристик системы управления, принятой в организации. Статусно-ролевые барьеры становятся препятствием в построении успешной коммуникации в случае, когда статус одного из партнеров становится препятствием к признанию его равноправным субъектом О. Культурные барьеры являются следствием культурных различий участников коммуникации и игнорирования или непонимания национ. традиций, норм, обычаев. Временные барьеры связаны прежде всего с дефицитом времени, вследствие чего полнота коммуникации затруднена. Барьеры информационной перегрузки возникают, когда информационная емкость принимающего сообщение не соответствует количеству информации, передаваемой на разнообразных носителях. Это затрудняет декодирование, систематизацию и структурирование информации.

К психофизиол. барьерам относятся прежде всего барьеры темперамента, возникающий, когда темперамент коммуникатора и реципиента противоположны и это различие не рефлексируется. Проблема заключается в ошибке интерпретации действий партнера (атрибутивной ошибке), напр., психофизиол. особенности классифицируются как нерадивость, неспособность, отсутствие мотивации, предвзятость. К группе психофизиол. барьеров относятся также различия в индивидуальных системах репрезентации и восприятия информации, обусловленные превалированием аудиального, визуального или кинестетического типа. Здесь барьер возникает при отсутствии умений перекодирования предъявляемой информации.

В основе информационных барьеров лежит неправильное структурирование информации, темп ее предъявления, игнорирование законов психологии восприятия и индивидуальных особенностей когнитивной, мотивационной, эмоциональной сферы, поведенческих ресурсов реципиента. Здесь выделяется барьер замысла, обусловленный тем, что в силу характеристик индивидуальности коммуникатор отбирает содержание и формирует сценарий О., опираясь на ограниченное представление о целесообразности; барьер речевой компетентности, затрудняющий реализацию замысла в плоскости внеш. речи; понятийный барьер, к-рый возникает в силу различия понятийных полей коммуникатора и реципиента; барьер принятия, обусловленный отсутствием рефлексии, принятия и недостаточной компетентностью по отношению к самому себе как субъекту О.

При игнорировании законов памяти в процессе подачи информации возникают барьеры запоминания. Барьер осмысления связан с тем, насколько получаемая информация встраивается в индивидуальное когнитивное пространство и как в дальнейшем будет функционировать в нем. В группе информационных барьеров выделяется барьер реализации, связанный с рассогласованием уже освоенной информации и возможностями ее реализации на уровне внеш. активности. Оценочные барьеры обусловлены ошибкой в применении оценочных воздействий. Можно выделить неск. разновидностей ошибок подобного рода: нарушение равновесия между позитивными и негативными оценками с преобладанием последних; оценивание человека как представителя опр. социальной группы, нарушение социально-ролевых отношений; превалирование неконструктивной отрицательной оценки; оценка способностей, личностных качеств, возможных негативных перспектив развития и деятельности, вместо оценки хода выполнения задачи.

К числу причин, вызывающих эмоциональные барьеры, относятся: актуализация негативных следов эмоциональной памяти при столкновении с информацией; общий неблагоприятный эмоциональный фон О.; отвержение другого как партнера взаимодействия на основе сканирования его параметров как физич. объекта. В кач. причин Б. к. выступают особенности субъектов О., имеющие психофизиол., мотивационно-операциональную, индивидуально-психол. или социально-психол. природу. Е. В. Залюбовская, Н. В. Казаринова, В. И. Куницына и В. М. Погольша определяют Б. к. как относительное или абсолютное препятствие, реально существующее или субъективно переживание и блокирующее эффективное О.

Б. Д. Парыгин выделяет 2 вида социально-психол. барьеров: внутренние и внешние. Внутр. барьеры личности продуцируются нормами, установками, ценностями, стереотипами и личностными особенностями (ригидностью, конформностью). Причины внеш. барьеров лежат вне личности и связаны с непониманием со стороны других, дефицитом информации. На основании исследований В. А. Лабунская выделяет 2 большие группы барьеров: собственно Б. к., препятствующие успешной интеракции и успешному О. (на стадии осуществление контакта это недостаточное владение социальными техниками ведения беседы, навыками и умениями); психол. барьеры, в первую очередь препятствующие взаимопониманию и затем уже осложняющие взаимодействие (побуждения, предрассудки, социальные стереотипы и т. д.). Е. В. Залюбовская выделяет «индуцированный барьер» – неосознаваемые трудности, возникающие при О. с напряженным, замкнутым, скованным партнером.

Лабунская В. А. Психологический портрет субъекта затрудненного общения // Психол. журн. 2003. Т. 24. № 5; Петровская Л. А. Компетентность в общении. Социально-психологический тренинг. М., 1989; Социальная психология личности в вопросах и ответах: Учеб. пособие / Под ред. Лабунской В. А. М., 1999; Щербакова Т. Н. Психологическая компетентность учителя: содержание, механизмы и условия развития. Ростов-н/Д, 2005.

Т. Н. Щербакова

Барьер смысловой – это возникающее между субъектами О. непонимание вследствие разной трактовки одного и того же высказывания, действия или события. Здесь информация при одинаковом значении имеет разный личностный смысл для участников взаимодействия. Б. с. сопровождается повышенной аффективностью О. В силу разного отношения коммуникатора и реципиента к одному и тому же явлению, поступку, тексту или требованию последний оказывается невосприимчив к воздействию. Здесь включается либо прямое открытое игнорирование сообщения, либо психол. защиты, мотивы избегания, эффект выученной беспомощности. Б. с. достаточно устойчивы, и их преодоление связано, как правило, с применением спец. психол. приемов, напр. пристроек разного уровня. Преодоление этого типа барьеров зависит от причин, обусловивших их возникновение. Л. С. Славина рассматривала Б. с. как фактор, играющий большую роль в успешности О. Причинами возникновения Б. с. могут также стать: неприятие формы выражения требований, неприятие личности партнера, а также неумение выявить подлинные мотивы реципиента и вследствие этого неадекватная реакция коммуникатора на его действия; длительное чрезмерное применение однообразных приемов и средств воздействия; негативная эмоциональная реакция на неправильное с т. зр. субъекта отношение к нему; сформировавшееся у окружающих мнение о партнере взаимоотношений.

Б. с. связаны с отвержением либо неправильной интерпретацией другого как носителя определенных смыслов, ценностей, мотивов деятельности, отношения к ситуации взаимодействия, себе и другому как партнеру совместной деятельности. И. А. Зимняя выделяет статусно-позиционно-ролевые барьеры, связанные с асимметрией статусов, атрибутами роли и конвенциальными отношениям. Недостаток коммуникативной компетентности затрудняет выбор и реализацию адекватных форм, приемов и способов взаимодействия, вызывая барьеры, препятствующие усвоению новой информации. В психологии показано, что в отличие от передачи текста, субъект, делая сообщение, транслирует свои личностные смыслы, отражается в партнере, вкладывает свои ресурсы в трансакции, хотя интерпретация этого сообщения при восприятии и эффекты трансляции не всегда бывают однозначными. Зачастую возникают такие феномены, как барьеры интерпретации, барьеры трансляции, барьеры презентации.

Зимняя И. А. Педагогическая психология: Учеб. пособие. Ростов-н/Д, 1997; Лабунская В. А. Психологический портрет субъекта затрудненного общения // Психол. журн. 2003. Т. 24. № 5; Мицич П. Передача информации, техника постановки вопросов, искусство слушать, наблюдение за собеседником // Психология влияния: Хрестоматия по психологии / Под ред. Морозова А. В. СПб., 2000; Степанов В. Г. Психология трудных школьников: Учеб. пособие для студентов высших пед. учеб. заведений. М., 2001; Щербакова Т. Н. Психологическая компетентность учителя: содержание, механизмы и условия развития. Ростов-н/Д, 2005.

Т. Н. Щербакова

Вранье – один из видов безобидной и бескорыстной лжи, в основе к-рого лежит придание человеком сообщаемой им др. людям информации яркости и неординарности, преимущественно с помощью приемов приукрашивания и преувеличения. Зачастую В. выступает одним из средств развлечения в непосредственном или опосредованном О. В отличие от мн. др. видов лжи, В. не имеет серьезных негативных последствий, т. к. не предполагает причинения субъектом какого-либо вреда или нанесения ущерба партнеру по О. По мнению В. В. Знакова, В., как одно из уникальных проявлений неправды в коммуникативных ситуациях, является характерным порождением русского самосознания. Это один из способов установить хорошие отношения с партнером, доставить своей выдумкой удовольствие себе и ему. Выделяются отличительные признаки В., к-рые позволяют глубже понять сущность данного психол. явления: 1) В. – один из социально допустимых и нормативно заданных способов сближения людей в О., представляющий собой скорее коммуникативный, а не дезинформационный феномен; 2) для В. не характерен преднамеренный обман слушателя; 3) В. бескорыстно; оно не предполагает унижения партнера и получения личной выгоды; 4) сам процесс В. доставляет опр. удовольствие его субъекту, к-рый оказывается на время в центре внимания др. людей, являясь объектом их восторгов; 5) в основе В. лежит стремление личности защитить свой внутр. мир от нежелательного вторжения извне.

Понятие В. используется в тех случаях, когда необходимо прежде всего понять и оправдать лгущего, а не оценить истинность его высказывания. Согласно исследованиям В. В. Знакова, склонность к В. проявляется в большей степени у лиц, характеризующихся повышенной враждебностью, подозрительностью, критичностью, а также выраженной склонностью к манипулированию др. людьми (макиавеллизмом). И. П. Шкуратова к В. предлагает относить ложь-фантазию. Видом искажения информации в данном случае выступает литературная обработка текста. А доминирующим мотивом является желание развлечь собеседника. В целом люди склонны легко прощать В., т. к. оно бескорыстно и способствует развлечению. И. П. Шкуратова считает, что, по большому счету, все искусство может быть отнесено к В., т. к. оно основано на фантазии, вымысле, сочинительстве, преувеличении.

Знаков В. В. Макиавеллизм и феномен вранья // Вопр. психологии. 1999. № 6; Шкуратова И. П., Крикало Е. Л. Отношение студентов к разным видам своей и чужой лжи // Индивидуальные различия в познании и общении. Ростов-н/Д, 2007.

Е. В. Зинченко

Гендер и взаимодействие в детском возрасте. Ритуалы межличностного взаимодействия наполнены содержанием в зависимости от социального положения, возраста, национальности и, конечно же, пола принимающих в нем участие людей. Многие важные аспекты межличностного взаимодействия выявляет игровое поведение людей. Как показывает ряд исследователей, мальчики и девочки имеют разл. игровое пространство. Мальчики ориентированы на освоение вертикального пространства и широкого горизонтального, при этом их игры отличаются динамичностью, шумностью, групповой деятельностью. Игры девочек более статичны, происходят в меньших по размеру группах и на меньшем, ограниченном, четко обозначенном пространстве, с меньшей агрессивностью, большей взаимностью, они чаще подражают взаимоотношениям взрослых, а разговоры более доверительные и интимные. Различна тематика игр «наедине». Мальчики играют в путешествия, разыгрывают истор. войны на оловянных и пластилиновых солдатиках, строят башни и метательные орудия. Девочки играют в школу, Золушку, балы, используя чаще всего бумажные куклы, реже их заменители.

Гендерные различия закрепляются в играх со сверстниками: формируются взгляды будущих мужчин и женщин на мир, на должное поведение друг друга, закладывается выбор стереотипной модели активности. В О. мальчиков статус приобретает доминирующую роль, состязательность формирует стремление к самоутверждению, честолюбие и ориентацию на достижения. Иные динамические стереотипы формируют будущих женщин. Ведущим ценностным ориентиром в играх девочек выступает стремление к достижению близких отношений. Они образуют либо небольшие группы, либо пары, где центром притяжения всегда выступает лучшая подруга. Дистанция в их отношениях измеряется относительной близостью. Безусловное значение приобретает социальная популярность подруги, что позволяет говорить об относительном сходстве с ролью статуса у подростков мужского пола. Тем не менее девочки не приемлют необходимости открыто бороться за свой статус. Они больше озабочены тем, чтобы нравиться другим. Для них важнее уверенность в том, что именно они выбирают понравившихся (близких) им людей, что их помнят и им отдают предпочтение. Близость в кач. ценности определяет форму женского стиля в О.

Крэйг Г. Психология развития. СПб., 2000; Чекалина А. А. Гендерная психология. М., 2009.

А. А. Чекалина

Гендер и детско-родительские отношения. Отношение к детям разных полов при пристальном сравнении оказывается совершенно различным, хотя большей частью неосознаваемым. Это проявляется в отношении родителей к еще не родившемуся ребенку. Родители в большинстве своем ждут не просто ребенка, а мальчика или девочку. В конечном итоге большинство родителей принимают пол ребенка, но в нек-рых случаях наблюдаются случаи равнодушия только потому, что вместо девочки появился мальчик, а иногда – неудовлетворенность, долго влияющая на отношение к ребенку, в нек-рых случаях приводящая к навязыванию ему стереотипов поведения др. пола. В исследованиях показано, что девочки, будучи грудными детьми, чаще берутся матерями на руки, их чаще нянчат и ласкают, они получают больше вербальной стимуляции именно в первые полгода после рождения. Воспитательное давление на девочек меньше, шире приемлемый взрослыми диапазон их поведения и успеваемости в школе. Мальчики обычно подвергаются большему давлению, чтобы они не совершали поступков, противоречащих требованиям мужской роли. Их чаще наказывают, но и больше поощряют, разрешают больше проявлений агрессивности, предоставляют большую, чем девочкам, степень автономии и самостоятельности, смелости, находчивости. Детско-родительские отношения детерминированы не только полом ребенка, но и полом родителя.

Берн Ш. Гендерная психология. СПб., 2001; Клецина И. С. Гендерная социализация. СПб., 1998; Самоукина Н. В. Родители и дети // Прикладная психология. 2000. № 2; Чекалина А. А. Гендерная психология. М., 2009.

А. А. Чекалина

Гендер и социальная перцепция. Основными источниками формирования представлений о личности др. человека являются его внешность, поведение, особенности и результаты деятельности. Внешность, прежде всего очертания прически, позволяют конструировать образ гендерной идентичности партнера. На интерпретацию внеш. облика партнера по О. влияет маскулинность-фемининность партнеров О., проявляющиеся в их гендерной интерпретационной схеме, позволяющей наделять их опр. гендерными характеристиками и вписывать их в опр. модели гендерных отношений.

Тип гендерной идентичности субъекта детерминирует использование опр. типа гендерной интерпретационной схемы. Обнаружены особенности разл. типов гендерных интерпретационных схем. У полотипичных субъектов они наиболее простые по структуре, отражают содержание традиционных стереотипных представлений о маскулинности – фемининности. Наиболее сложные по структуре и содержанию гендерные интерпретационные схемы характерны для андрогинных субъектов. В них гендерные конструкты представлены как независимые измерения, их содержание не привязано к традиционным гендерным моделям. Недифференцированные субъекты не используют для интерпретации схемы, основанные на категориях маскулинности-фемининности. В исследованиях подтвердился факт влияния гендерного типа прически на интерпретацию социально-психол. характеристик субъекта, коррелирующих с маскулинностью-фемининностью: статус, роль, модель гендерных отношений, аффилиативность.

Казаринова Н. В., Погольша В. М. Межличностное общение. СПб., 2001; Уэст К., Зиммерман Д. Создание гендера (doing gender) // Гендерные тетради. Вып. 1, 2. СПб., 1997; Чекалина А. А. Гендерная психология. М., 2009.

А. А. Чекалина

Гендерные различия в общении. Различия между мужчиной и женщиной – интеллектуальные, эмоциональные – существуют, но они скорее носят качественный, а не количественный характер. Мужчины и женщины по-разному воспринимают окружающую действительность, по-разному ее оценивают. Существуют различия в успешности деятельности, в способностях к созданию нового, имеющие причинами как социокультурную действительность, так и биологическую природу. Генетически мужчина и женщина приспособлены в процессе развития для выполнения разл. функций: мужчина создает новое, женщина сохраняет. Если говорить об общей характеристике субъектов О., то фемининная личность в целом характеризуется направленностью на создание гармоничных взаимоотношений, на поддержание равновесия в О., на партнерство и взаимозависимость, на успешность в коммуникативной сфере. Фемининным людям свойственен более высокий уровень эмоциональности, заботливости. Женщины свободнее и полнее выражают свои чувства и эмоции, у них раньше возникает эмпатия и потребность делиться своими переживаниями. По сравнению с мужчинами они более гибки и открыты в отношении норм морали, интерпретация к-рых у них зависит от контекста ситуации.

Общая характеристика маскулинного субъекта О. характеризуется направленностью на достижение социального успеха, на разрешение проблем. Он отличается низкой эмпатичностью и низкой эмоциональностью в отношениях с партнером, нормой для него является сдерживание своих эмоций. Мужской стиль О. с раннего детства выглядит более соревновательным и конфликтным, чем женский, содержание совместной деятельности для мужчины важнее, чем индивидуальная симпатия к партнеру. В исследованиях проблем самораскрытия в межличностных отношениях отмечается, что мужчины обычно менее откровенны и неохотнее делятся с другими интимной информацией о себе, имеют больше «секретов» и боятся, что о них узнают, чаще испытывают напряжение и, пытаясь выглядеть мужественными, видят в других угрозу для себя чаще, чем женщины. Субъект с андрогинной гендерной идентичностью характеризуется направленностью на установление баланса между сферой межличностных отношений и сферой достижений. Для него характерно стремление к созданию гармоничных взаимоотношений с окружающими и психол. комфорта с направленностью на достижение социального успеха, на решение задач. Он отличается высокой эмпатичностью и высокой эмоциональностью в отношениях с партнером; успешен в разл. областях жизнедеятельности.

Гендерная вариативность речевого поведения проявляется на разл. уровнях языка: фонетическом, лексикологическом, грамматическом, семантическом, сопровождается разл. психол. феноменами. Гендерные отношения не только отражаются и используются в языке в виде кодов, но и обусловливают тематику и характер речевых актов. Женщины чаще говорят от первого лица, а мужчины в безличной форме. Женщины реже перебивают собеседника, говорят на более правильном, литературном языке. Обнаружено, что мужской речи (как и вообще в речи маскулинных коммуникантов) свойственны: настойчивость, требовательность, авторитарность, стремление захватить инициативу в разговоре, агрессивность. Широко распространена т. зр. на то, что женщины употребляют больше уменьшительных суффиксов и вежливых форм, чаще называют партнера по коммуникации по имени и в целом используют больше «контактоустанавливающих» речевых действий. Считается также, что женщины гораздо чаще превосходят мужчин по вербальным способностям. Прямым следствием существующего «женского» и «мужского» языка является применение в деловой практике прямого и непрямого речевых (знаковых) стилей, показывающих, до какой степени открыто говорящие выражают свои намерения в процессе О. Женщины тяготеют к непрямому стилю. Большинство же мужчин, напротив, понимают сообщения в буквальном смысле и реагируют соответствующим образом.

Межличностное О. в значительной степени осуществляется через невербальные средства коммуникации, к-рые усиливают или ослабляют речевые воздействия, способствуют определению гендерной идентичности партнеров по О. Фемининная и маскулинная личности отличаются невербальными особенностями и средствами О.

Бендас Т. В. Гендерная психология. СПб., 2005; Берн Ш. Гендерная психология. СПб., 2001; Грошев И. В. Психология половых различий. Тамбов, 2001; Hall J. А. Gender, gender-roles and nonverbal communication skills // Skills in nonverbal communication: Individual differences, Cambridge, 1979; Henley N. М., LaFrance M. Gender as Culture: Difference and Dominance in Nonverbal Behavior: Perspectives, Applications, Intercultural Insights. Lewinston, 1984.

А. А. Чекалина

Грамотность психологическая. Понятие впервые ввел Е. А. Климов. Рассматривая Г. п. в контексте культуры, он подчеркивая, что «психологическая грамотность не сводится к элементам осведомленности человека о фактах и зависимостях, характеризующих субъективный мир человека, но предполагает нек-рую специфическую воспитанность личности и определенный склад, направленность ума». В Г. п. входят: «душеведческая направленность» мышления; интерес к другому; владение элементами психол. познания, т. е. приемами экспресс-диагностики, зондирования в процессе беседы (Е. А. Климов, Б. С. Гершунский, Б. С. Ерасов). Значимым является сочетание Г. п. и толерантности. Психол. знания о себе рассматриваются как основа социальной адаптивности и успешности, саморазвития, саморегуляции и самокритики. В составе Г. п. также убежденность в возможности роста и развития.

Г. п. представляет собой совокупность элементарных психол. знаний и умений, осваиваемых с учетом возрастных и индивидуальных особенностей. Подразумевается овладение психол. знаниями, фактами, представлениями, понятиями, законами, умениями, символами, традициями, правилами и нормами в сфере О., поведения, деятельности. Г. п. проявляется в осведомленности по поводу функционирования разнообразных явлений психики в контексте науч. знания, житейского опыта. Также предполагается владение способами психол. познания и их применение в социальном поведении.

Климов Е. А. Введение в психологию труда. М., 1998.

Т. Н. Щербакова

Децентрация (от лат. de – приставка, означающая удаление, отмену, и centrum – центр круга, средоточие) – один из фундаментальных механизмов психики, к-рый позволяет человеку иначе посмотреть на ситуацию или систему определенных отношений. В генетической эпистемологии Ж. Пиаже термин Д. определяется как механизм преодоления эгоцентризма и означает преобразование смысла образов, понятий и представлений субъекта путем принятия им в расчет позиций других людей и, следовательно, возможных т. зр. или познавательных перспектив. Д. представляет собой главный механизм преодоления эгоцентризма. Его осн. функция заключается в координации когнитивных, эмоциональных и поведенческих структур взаимодействующих и общающихся людей. Источником Д. выступает непосредственное или интериоризированное О. человека с другими людьми, в ходе к-рого происходит столкновение противоречивых т. зр., позиций, намерений и т. п., побуждающее к преобразованию смыслов образов, представлений, понятий и суждений в собственной познавательной деятельности.

Д. связана с развитием воображения, поскольку умение оперировать образами представлений позволяет провести их перегруппировку и изменить перспективу восприятия системы тех или иных отношений. На основе Д. развивается важная для межличностного понимания способность человека представить себя на месте другого. Благодаря механизму Д. становятся возможными социально-психол. рефлексия, опр. формы эмпатии и преодоление ошибок каузальной атрибуции в процессе восприятия и понимания человека человеком. Способность субъекта к Д. развивается по мере приобретения опыта социального взаимодействия и развития мышления. Ж. Пиаже связывал развитие Д. с развитием мыслительных операций обратимости. Показателями Д. личности в процессе социальной перцепции являются величина и адекватность понимания представлений, намерений, позиций, мнений, оценок, отношений, переживаний и т. п., имеющихся у тех, чья позиция субъекта интересует.

В онтогенезе уровень развития Д. повышается от детского возраста к зрелости и может снижаться по мере приближения старости. У подростков, в зависимости от значимости для них ситуации взаимодействия и собственного состояния, наблюдается то сильно выраженный эгоцентризм, то хорошая способность к Д. и вместе с ней к учету мнений и т. зр. др. людей. Способность к Д. необходима людям, чья работа связана с О. с др. людьми, а ее результаты бывают успешнее в условиях профессионального взаимодействия и О. нежели в семейно-бытовой сфере. В работах В. А. Недоспасовой, (1972) показано, что первоначальным этапом развития Д. у детей, позволяющим преодолеть эгоцентризм мышления, может являться механизм последовательных центраций, к-рый развивается в условиях специального обучения. У взрослых механизм Д. и способность представить себя на месте другого может побуждаться или блокироваться разными обстоятельствами О. и отношений. В условиях конфликта у большинства людей вместо активизации Д. усиливается эгоцентризм вместе с нежеланием понимать и принимать в расчет специфику отношений и мнения противоположной стороны.

Д. зависит от типа взаимодействия. В кооперативном взаимодействии она проявляется слабее, чем в конкурентном взаимодействии. Существенное снижение способности к Д. может служить признаком развивающейся невротизации личности, а ее исходное недостаточное развитие – важный фактор в генезисе нек-рых психич. заболеваний, что было показано Г. Шредером на примере О. больных шизофренией. В юношеском возрасте механизм Д. развивается благодаря тренингам, направленным на развитие социально-психол. компетентности и тренингам личностного роста.

Недоспасова В. А. Развитие рассуждений у детей дошкольного возраста. Сообщение IV. Влияние условной динамической позиции на решение задач с различным содержанием отношений // Новые исследования в психологии и возрастной физиологии. М., 1972. № 1; Пашукова Т. И. Децентрация в условиях кооперативного и конкурентного взаимодействия. М., 1985; Флейвелл Дж. Х. Генетическая психология Ж. Пиаже. М., 1967; Schröder H. Strukturanalyse interpersonäller Fähigkeiten // Vorwerg M., Schröder H. Persönlichkeitspsychologische Grundlagen interpersonalen Verhaltens. Band I. Leipzig, 1980.

Т. И. Пашукова

Диалогичность – интегральное и объемное свойство личности, характеризующее ее способность (интеллектуальную, эмоциональную, поведенческую) к диалогическому О. Феномен Д. имеет трехкомпонентную структуру, в состав к-рой входят отношение, отражение и обращение, к-рые объединяются в «коммуникативном ядре» (А. А. Бодалев) личности, являясь его составной частью. Д. представляет собой не только направленность субъекта О. на познание др. человека, но и показатель конкретной реализации диалогической программы данного субъекта и его эмоционального состояния в О. В области вневрачебной психотерапии-консультировании специалистами, разрабатывающими диалогический подход (Т. А. Флоренская, А. Ф. Копьев), используется термин «внутренняя Д.», – это важнейшая характеристика внутр. мира каждого человека, результат внутр. диалога, идущего в каждом человеке между 2 инстанциями его внутр. Мира – наличным Я и духовным Я.

Первый компонент структуры феномена Д. – отношение. В кач. ведущей характеристики личности, определяющей ее психол. склад, выступает ее направленность, к-рая раскрывается как «доминирующее отношение». Диалогическая направленность – ключевое свойство Д., это система психич. свойств и состояний личности: потребностей, интересов, эмоционального и оценочного отношения, отношения к другому и к себе как к ценности. При этом каждая из вышеназванных составляющих двухкомпонентна: это отношение к себе и отношение к др. человеку. Эмоциональная составляющая является одной из наиболее важных характеристик в структуре отношения, поэтому знак и интенсивность эмоций, к-рые несут в себе отношения, всегда влияют на то, как «запечатлевается» (А. А. Бодалев) субъектом отношения др. человек и на какие поведенческие реакции побуждается этот субъект в отношении человека, с к-рым он взаимодействует. Второй компонент Д. – отражение. Восприятие человека человеком – это непосредственное наглядно-образное отражение одним человеком другого. Достижение положительного результата в диалогическом О. связано с адекватным чувственным отражением, накоплением и правильным обобщением информации друг о друге. Отношение к себе как к ценности, а к другому как к себе, если оно сформировано и отчетливо представлено в личностной структуре человека, можно назвать «осн. нравственным вектором» диалогичного субъекта. Обращение (взаимодействие) является обязательной стороной познания людьми самих себя и друг друга. Поведение человека составляют действия (вербальные и невербальные) и поступки. К конструктивному поведению человека по отношению к окружающим, характерному для субъекта с развитой Д., приводят адекватная самооценка, верные суждения о своей личности.

Было выделено неск. уровней Д. личности в О. (низкий, средний, высокий). Уровни Д. определяются по критериям, фиксирующим наличие, степень осознанности, целостности, избирательности и постоянства компонентов О. (отношение, отражение, обращение).

Различаются понятия «уровень Д.» и «степень Д.», – последняя понимается как способность к перераспределению прав и ответственности в О. в зависимости от ситуации. При этом личность свободна ослабить степень Д. своего участия в О. вплоть до отказа от диалога. Как акт свободного выбора, эта способность имеет личностно-развивающий смысл (С. Л. Братченко).

Бодалев А. А. Личность и общение. М., 1995; Братченко С. Л. Межличностный диалог и его основные атрибуты // Психология с человеческим лицом: гуманистическая перспектива в постсоветской психологии / Под ред. Д. А. Леонтьева, В. Г. Щур. М., 1997; Флоренская Т. А. Диалог в практической психологии. М., 2001; Янченко И. В. Формирование диалогического общения в психотерапевтическом процессе, 2006.

И. В. Янченко

Диалогичность: формирование. Диалогичность (Д.) как свойство личности, способствующее диалогическому О., развивается начиная с момента рождения ребенка; каждый возрастной период вносит свой существенный вклад в последовательное развитие данного свойства. При этом ведущим фактором в развитии Д. являются отношения ребенка с взрослым человеком. Возрастная динамика осн. характеристик Д. (потребности, доверительности и активности в О., а также способности к сотрудничеству) прослеживается след. образом. Способность к доверительности в О. начинает формироваться в младенчестве, что обусловлено ведущей деятельностью этого возраста – эмоционально-личностным О. со взрослыми. Доброжелательное отношение к окружающим, возможность без опаски и внутр. барьера общаться с новыми, незнакомыми людьми во многом предопределяется «базовым доверием» (Э. Эриксон), основанным на чувстве безопасности и защищенности. В данном возрасте можно говорить о наличии неосознанного, «абсолютного» доверия как об одной из предпосылок возникновения Д., поскольку целенаправленность этого качества появляется в подростковом и юношеском возрастах.

Потребность в О., занятие активной позиции в диалогическом О., направленность на др. человека и стремление вызвать его на взаимодействие появляется уже в младенческом возрасте. Первые «диалоги» начинаются у ребенка без слов с матерью во время кормления; после 6–7 мес. средства и формы диалога усложняются, что находит выражение в оттенках плача, в первых просьбах, обращенных ко взрослому; годовалый ребенок уже может поделиться с др. человеком своим опытом, используя и пантомимические, и вербальные средства. В дошкольном и младшем школьном, а также в подростковом возрасте Д. как составляющая «коммуникативного ядра личности» формируется и развивается у ребенка при поддержке со стороны взрослого в диалогическом О. с ним.

Выраженность субъектности связывается с выделением собственного Я и дифференциацией восприятия взрослых. Изначально отношения «Я – Другой» слиты в сознании ребенка; второе полугодие можно рассматривать как исходный период жизни ребенка, в к-ром начинают закладываться и проявляться элементы избирательно-деловых отношений к др. людям. Важным приобретением для Д. личности становится формирование дошкольника как субъекта социальных отношений, младшего школьника как субъекта учебной деятельности, подростка как субъекта О. с другими, юноши и девушки – как субъекта собственной жизни.

Способности к сотрудничеству, занятию равных сущностных позиций в О., принятию др. человека как неповторимой ценности закладывается в период дошкольного детства, когда внимание детей начинает переключаться со значимого взрослого на сверстников как на партнеров по О. В подростковом и юношеском возрасте, благодаря достигнутому уровню развития сознания, появляется возможность целенаправленно выделять границы Другого, очерчивать границы своего Я и тем самым выстраивать отношения, основанные на равноправии и ответственности. В зрелом возрасте можно говорить о проявлении оттенков Д., обусловленных индивидуально-личностными особенностями и способствующих целостному восприятию образа Я и образа другого.

Абрамова Г. С. Возрастная психология. М., 2001. 2-е изд.; Божович Л. И. Личность и ее формирование в детском возрасте. Психологические исследования. М., 1968; Скрипкина Т. П. Взаимодоверие как основание межличностных взаимодействий // Вопр. психологии. 1999. № 5; Эриксон Э. Детство и общество. СПб., 2000. 2-е изд.; Янченко И. В. Формирование диалогического общения в психотерапевтическом процессе, 2006.

И. В. Янченко

Доверие. В понятии Д. в обыденном сознании отражается практика повседневных отношений между людьми, подразумевающая совершенно разл. оттенки. До последнего времени в антропологической литературе данное понятие принято было относить к этическим категориям морали. В этике традиционно Д. относили к сфере, характеризующей нравственную сторону отношений между людьми, связанную с их О. и взаимодействием. Рефлексия Д. в кач. этической категории морали послужила тому, что Д. стали связывать лишь со сферой О. людей. И лишь в последнее время появились основания связывать Д. с целостным взаимодействием человека с миром. Поэтому в настоящее время понятию «Д.» придается смысл, позволяющий трактовать этот термин расширительно.

В разл. направлениях отеч. и зарубеж. психол. науки Д. традиционно изучалось в 3 относительно самост. областях: это Д. к миру, Д. к людям и Д. к себе. При этом Д. к другому рассматривалось как фоновое условие существования др. социально-психол. феноменов (дружба, авторитет, значимый другой и т. п.), Д. к себе – выступало предметом психотерапевтических и психокоррекционных процедур, а Д. к миру рассматривалось как базовая установка, от к-рой зависит социальное и психол. благополучие личности. Несмотря на то что все 3 аспекта изучения Д. относятся к анализу его феноменологии в разл. пространствах бытия, все они опр. образом соотносятся, а потому представляют единое социально-психол. явление, имеющее сходные условия возникновения, характеристики проявления и закономерности функционирования во всем многообразии своих проявлений.

Т. о., с психол. т. зр. Д. есть самост. социально-психол. феномен, сущность к-рого заключается в специфическом ценностном отношении субъекта к объекту Д. Это отношение представлено субъекту как ценностное переживание актуальной значимости (ценности) и априорной безопасности той части мира, с к-рой субъект собирается вступить во взаимодействие, поэтому актуальная значимость и априорная безопасность выступают осн. условиями возникновения Д. В целом отношение или переживание Д. есть фундаментальное условие, предшествующее взаимодействию человека с миром и его отдельными фрагментами. Д. нуждается в опытной эмпирической проверке, функции к-рой и выполняет последующий за отношением Д. акт взаимодействия с той или ной стороной окружающей действительности. Поскольку во многих случаях предполагаемый, прогнозируемый исход будущего действия не очевиден, Д. всегда связано с риском.

Методологическим основанием изучения Д. как социально-психол. явления является существование у человека в каждый момент времени 2 конкурирующих позиций – личностной и социальной, т. е. одновременное наличие опр. уровня Д. к миру как базовой установки личности и опр. уровня Д. к себе как условия активности. Это происходит потому, что человек всегда одновр. обращен в мир и в себя (М. Мамардашвили). Именно наличие у человека, с одн. стор., Д. к миру, позволяет ему познавать и преобразовывать мир, а с другой – наличие Д. к себе позволяет индивиду становиться автономным, самост. субъектом активности и потому является условием изменения и развития личности. В каждый момент времени человек стремится соответствовать одновр. и себе, и миру, поэтому Д. к себе, как и Д. к миру, – явления, имеющие лишь относительно самост. социально-психол. статус. Посредством Д. человек оказывается связанным с миром в единую онтологию, а потому оно выступает фундаментальным условием взаимодействия человека с миром. Д. выступает одним из механизмов «проникновения» человека в мир.

Наличием ценностных конкурирующих позиций по отношению к себе и по отношению к миру, в конечном счете, и детерминируется стратегия поведения человека в каждой конкретной ситуации: адаптивная, репродуктивная или неадаптивная. Репродуктивное поведение свидетельствует о том, что в данной ситуации человек уже соответствует и миру и себе, а потому уровень Д. к миру соответствует уровню Д. к себе. Но уже освоенная деятельность не расширяет возможностей человека, она не развивает личность и не способствует дальнейшему познанию и преобразованию мира. Адаптивная стратегия поведения свидетельствует о том, что в данной конкретной ситуации, предполагающей несоответствие человека миру, прогнозируя свое будущее поведение, человек более полагается на мир и условия, предоставляемые им, чем на самого себя, свои собственные интенции, желания и потребности. Др. словами, уровень Д. к миру преобладает над уровнем Д. к себе. В результате такой активности человек получает желаемое соответствие миру. Однако такая стратегия поведения не способствует расширению собственных возможностей человека. Неадаптивные формы активности связаны с преобладанием уровня Д. к себе над уровнем Д. к миру и потому являются творчески наиболее продуктивными. Если преобладание уровня Д. к себе имеет позитивную направленность, то результатом такой активности является саморазвитие, самоосуществление личностной целостности, ибо способствует расширению как индивидуальных возможностей человека, так и представлений о собственных возможностях.

Исходя из изложенных позиций, Д. к др. человеку можно рассматривать как частный случай взаимодействия человека с миром. Д. к другому тоже основано на соотношении 2 ценностных психол. позиций у каждого из взаимодействующих субъектов: личностной и социальной (В. Е. Клочко). Соотношение этих позиций – ценностного отношения к себе и ценностного отношения к конкретному другому, с к-рым индивид собирается вступить во взаимодействие, и является условием порождения многочисл. феноменов межличностных отношений, фоновым условием существования к-рых является Д. или его отсутствие, таких как дружба, авторитетность, кооперация, вражда, манипулирование Д. и т. п.

Но в любой ситуации, какую бы стратегию поведения ни предпринимал человек, действует всегда человек, а не мир, поэтому Д. есть экзистенциальный феномен личности. Именно это обстоятельство и позволяет выделить специфический субъектный феномен личности – Д. к себе. Д. к себе как относительно самост. социально-психол. явление есть экзистенциальный субъектный феномен личности, сущность к-рого заключается в переживании ценностного отношения к себе, к своему внутр. субъективному миру и к своей планируемой будущей активности как значимой и безопасной для индивида. Поэтому наличие Д. к себе является условием существования человека как автономного суверенного субъекта активности.

Клочко В. Е. Саморегуляция мышления и ее формирование. Караганда, 1987; Мамардашвилли М. К. Как я понимаю философию. М., 1990; Петровский В. А. Феномен неадаптивной активности. М., 1992; Скрипкина Т. П. Психология доверия. М., 2000.

Т. П. Скрипкина

Доверие к другим. Д. к д. можно рассматривать, как частный случай доверия к миру. Доверие или его отсутствие является фундаментальным условием формирования таких взаимоотношений между людьми, как дружба, любовь, уважение, вражда, ненависть. Без доверия одного человека другому трудно представить формирование отношения к нему как к авторитетной, значимой личности, без доверия не формируется внутригрупповая сплоченность, без доверия невозможно оказать влияние на другого, убедить его или что-либо внушить ему. Т. о., одна из первых, фундаментальных характеристик доверия заключается в том, что его наличие или отсутствие выступает исходным условием межличностных, внутригрупповых и межгрупповых отношений. Доверие выступает условием формирования всех видов и форм отношений людей и одновр. входит в кач. компонента во все виды и формы отношений человека к миру и к самому себе. При этом в каждом акте О. всегда присутствует опр. количество или мера доверия, без к-рой О. вообще невозможно. Без доверия О. превращается в безличный акт передачи информации.

В зарубеж. психологии в настоящее время существует 2 осн. традиции, направленных на изучение межличностного доверия. Наибольшее развитие получила традиция изучения межличностного доверия в интеракционизме, где межличностное О. рассматривается обмен «приобретениями» и «потерями», соотношение между к-рыми влияет на О. В эффективном О. «приобретения» и «потери» должны справедливо распределяться, т. е. мера доверия друг к другу должна быть взаимной. Эта идея наиболее полно была исследована в работах К. Гиффина и В. Пэттона, а также И. Алтмена и О. Тейлора, к-рые экспериментально обосновали идею о том, что, если «приобретения» не соответствуют «потерям», индивид будет стремиться к прекращению взаимоотношений. В целом это направление исследований имеет давнюю традицию, начало к-рой было положено широко известной игрой «дилемма заключенного». С тех пор применение разл. все усложняющихся игровых методов и составление их аналогов с помощью компьютерного моделирования стало одним из осн. направлений исследования роли доверия в ситуациях обмена в американской социальной психологии. На основании результатов полученных исследований, один из наиболее известных исследователей Т. Ямагиши пришел к выводу, что люди не в одинаковой степени склонны доверять друг другу в сходных ситуациях взаимодействия, поэтому он предположил, что людей можно дифференцировать по тенденции к проявлению доверия как «низко доверяющих» и как «высоко доверяющих».

Др. направление исследований, к-рое получило развитие в зарубеж. психологии, – это изучение межличностного доверия в связи с уровнем развития межличностных отношений. Это направление исследований возникло как альтернативное, т. к. именно в недрах интеракционизма было обнаружено, что если в игры типа «дилеммы заключенного» играют незнакомые люди, они действительно проявляют тенденцию высоко или низко доверять партнеру, но как только в игровые условия попадают люди знакомые, состоящие в дружеских, приятельских или др. отношениях, эта тенденция себя не проявляет. В рамках этого направления Дж. Роттером были разработаны шкалы, измеряющие тенденцию человека доверять другим, к-рые оценивали способность доверять другим в двусмысленных, новых или беспорядочных ситуациях. В 1982 г. В. Свэп разработал специальные шкалы для измерения особого межличностного доверия, к-рые включали фактор надежности, фактор эмоционального доверия и фактор общего доверия. В рамках этого направления исследований в 1993 г. Р. Левиски и Б. Банкером на основе использования разл. измерительных процедур была построена трехуровневая модель развития доверия в межличностных отношениях. Авторы пришли к выводу, что на каждом уровне форма доверия имеет свои отличия, а прочность или хрупкость доверия зависит от стадии развития отношений.

В отеч. психологии, в отличие от зарубеж. исследований, изучение доверия в межличностных отношениях и в совместной деятельности пока не стало традицией, однако в последние годы этой проблеме стало уделяться большое внимание и стали появляться как фундаментальные работы, посвященные изучению доверия в разл. социальных контекстах (И. В. Антоненко, А. Б. Купрейченко, А. В. Сидоренков, Т. П. Скрипкина и др.), так и отдельные эмпирические исследования, посвященные данной проблеме. В настоящее время в отеч. и зарубеж. психологии накоплено достаточно данных, позволяющих составить представление о качествах людей, чьи позиции способствуют установлению прочных глубоких отношений, а также тех, чьи позиции глубоко индивидуализированы, ориентированы только на самих себя и собственное благополучие. Разработан также набор измерительных инструментов, к-рый можно использовать как в исследовательских, так и в диагностических целях. Изучение и диагностика способности доверять себе и др. людям является важным участком работы в системе разл. психол. служб и консультаций. Именно эти свойства личности часто являются причиной таких негативных и трудно переживаемых личностью состояний, как одиночество, застенчивость, неуверенность, подозрительность, внутр. конфликтность и нек-рых других.

Антоненко И. В. Доверие. М., 2006; Зинченко В. П. Психология доверия. Самара, 1999; Купрейченко А. Б. Доверие и недоверие. М., 2008; Скрипкина Т. П. Взаимодоверие как условие межличностных взаимодействий // Вопр. психологии. 1999, № 5; Она же. Психология доверия. Учеб. пособие для высших учебных заведений. М., 2000; Современный философский словарь. М., 1996; Фукуяма Ф. Доверие. М., 2004.

Т. П. Скрипкина

Доверие к себе. Д. к с. и доверие к миру является частным случаем проявления доверия как целостного социально-психол. феномена. Д. к с. не может быть абсолютным, так же как и не может быть абсолютного недоверия к себе. В этой связи логично предположить, что существует оптимальный уровень Д. к с. Формирование оптимального уровня Д. к с. зависит от того, насколько человек способен становиться в ценностную позицию по отношению к самому себе, т. е. относиться к своей субъектности как к ценности и одновр. соответствовать миру, в к-ром он живет. Вопрос о наличии Д. к с. впервые был поставлен и отрефлексирован в литературе, касающейся разл. техник психотерапии и психокоррекции. Из этих работ следует, что Д. к с. необходимо прежде всего для того, чтобы человек мог самостоятельно определять масштабы своей деятельности, принимая решения и выбирая цели. Для того чтобы человек мог доверять себе самому, ему, в первую очередь, необходимы знания о себе и своих возможностях. Но человек не может познать себя до конца. Поэтому в процессе жизни человек вновь и вновь испытывает себя с целью проверки своих возможностей, в существование к-рых он должен поверить. Именно для этой цели становится необходимым Д. к с, к-рое относится к числу явлений, связанных с активностью личности, способной действовать как целетворящий, суверенный субъект активности. Поэтому в любой активности имеет место проявление опр. уровня Д. к с.

Д. к с. проявляется в способности личности «выходить за пределы» себя, своего опыта или конкретной ситуации, не вступая при этом в противоречие с самим собой. Соотношение степени «выхода за пределы» собственного опыта и содержания опр. личностных смыслов и ценностей обеспечивает целостность, устойчивость личности, с одн. стор., и ее саморазвитие и самоосуществление – с другой. Поэтому сложившийся уровень Д. к с. можно считать одним из показателей зрелости личности. Д. к с, так же как и доверие другому, не может быть одинаковым во всех ситуациях О. В одних сферах жизнедеятельности у человека может быть сформирована установка на Д. к с, а в других – нет. Все зависит от того, как оценивает свои возможности человек, насколько адекватна его самооценка и уровень притязаний, каково его самоотношение и насколько удовлетворены его базовые социальные потребности (потребность в достижении, потребность в любви, признании, потребность во влиянии и, наконец, в доверии). Д. к с. не является величиной постоянной, его уровень определяется мерой соответствия между ним и доверием к миру. Д. к с. – относительно самост. феномен. Д. к с. представляет одну из личностных установок человека, направленных на себя, и включает когнитивный компонент (знание о себе и своих возможностях, Я-концепцию), эмоционально-оценочный компонент (самооценка возможностей, принятие – непринятие себя, любовь – ненависть к самому себе), поведенческий компонент, выражающийся в мере доверяя себе, в избирательности Д. к с. в разл. ситуациях жизнедеятельности.

Д. к с. выступает фундаментальным условием полноценного овладения собой, входит в структуру способности прогнозировать результаты своей жизнедеятельности, определяет уровень адекватности критических позиций по отношению к самому себе, влияет на выбор стратегий достижения целей в соответствии с внутр. личностными смыслами. Исследования, проведенные в нашей стране, и данные, накопленные зарубеж. исследователями, позволяют описать нек-рые личностно-психол. характеристики индивида, способного доверять себе и другим и личностно-психол. характеристики личности, для к-рой свойственно отсутствие гармонии между Д. к с. и доверием к другим.

Человек, способный доверять себе, – это человек независимый, уверенный в себе, ориентированный на достижения в разл. сферах жизни, способный к позитивному самопринятию, характеризующийся высоким уровнем самоуважения, способный учитывать свой прошлый опыт и соотносить его с планами на будущее. Такой человек умеет управлять собой, одобряет собственные планы и желания, верит в их безусловное осуществление. Он не склонен к наличию и переживанию внутр. конфликтов, лишен склонности к рефлективному самокопанию, самоанализу. Вместе с тем чрезмерная абсолютизация названных признаков приводит к деформациям личностного развития, т. к. человек, ориентированный только на достижение собственных целей, превращается в функц. орган этих целей и направляет свою активность лишь на поддержание собственных амбиций, в результате чего готов игнорировать обстоятельства и использовать др. людей в кач. средства для достижения собственных целей. В конечном итоге это приводит к разрыву личностных связей с миром людей, к стагнации способности доверять другим. Результатом этого становится формирование таких негативных личностных качеств, как манипулятивность, подозрительность, лживость.

Если охарактеризовать личностно-психол. свойства человека, у к-рого недостаточно развито Д. к с., то это прежде всего личность, неспособная нести ответственность за себя и свою жизнь, ищущая постоянной поддержки вовне – в обстоятельствах и в др. людях. Такой человек оказывается неспособным к самост. принятию решений. Для него доверие превращается в ненасыщаемую потребность и проявляется в бесконечном самораскрытии перед другими. Но такая стратегия поведения наблюдается лишь в том случае, если у человека сохраняется высокая мера доверия к другим. В результате человек превращается в удобный объект манипуляции со стороны других, от к-рых он чувствует зависимость, т. к. его самооценка зависит от оценки окружающих людей. Результаты эмпирических исследований показывают, что случаи одновременного снижения доверия как к себе, так и другим можно классифицировать как кризис доверия.

Скрипкина Т. П. Психология доверия. М., 2000; Она же. Доверие к себе как условие развития личности // Вопр. психологии. 2002. № 1; Она же. Доверие к себе как условие субъектности // Психология личности и ее бытия. Краснодар, 2005; Шостром Э. Анти-Карнеги, или человек-манипулятор. Минск, 1992.

Т. П. Скрипкина

Доверительное общение – О., в ходе к-рого один человек сообщает другому свои интимные мысли и чувства, раскрывая те или иные стороны своего внутр. мира, на основе предположения о том, что поведение объекта доверяющего не идет вразрез с моральной нормой добра и с конкретными интересами доверяющегося. В. С. Сафонов выделяет 2 существенных признака Д. о.: значимостью доверительной информации, раскрываемой собеседниками о себе и отношение доверия к партнеру. Этот же автор выделяет осн. функции Д. о.: психол. облегчение; обратная связь в процессе самопознания; психол. сближение, углубление взаимоотношений людей.

В. Н. Куницына, изучая Д. о., выделяет нек-рые др. функции, к-рые лишь частично совпадают с функциями, выделенными В. С. Сафоновым. К ним она относит: социально-психол. функцию (формирование межличностных отношений, установление и сохранение психол. контакта); психол. функцию (эмоциональная поддержка, удовлетворение потребности в признании и принятии); психотерапевтическую функцию (релаксация, восстановление и сохранение душевного равновесия). Сам процесс формирования Д. о. рассматривает как процесс установления близкой и оптимальной психол. дистанции. В этой связи она предлагает выделять след. стадии Д. о.: 1) стадия социальной перцепции, связанная с процессом переработки и интерпретации полученной информации. Это стадия установления первого контакта и формирование образа др. человека, с целью формирования адекватного первого впечатления; 2) стадия формирования межличностных отношений. На этой стадии постепенно происходит достижение согласия, принятия и разделение позиций (когнитивный компонент); получение эмоциональной поддержки, одобрения (эмоциональный компонент); стремление добиться принятия себя как личности (стадия самораскрытия, личностный компонент); 3) стадия стабилизации межличностных отношений, имеющая целью устанавливать оптимальный межличностный контакт и преобразовывать его в желательную сторону.

В процессе Д. о. важная роль принадлежит механизму «обмена доверием», на основе к-рого можно рассматривать возникновение и развитие (углубление) доверительности в ходе взаимодействия людей. Др. словами, это означает, что каждое проявление доверительности оказывается сопряженным и с доверительностью партнера, и с собственными предыдущими проявлениями доверительности самого субъекта. Если доверие продолжает оставаться ценностью для партнеров по О., то каждое последующее проявление доверительности более высокого уровня вызывает соответствующую ответную доверительность. Однако если попытка проявления доверительности не подготовлена предыдущими проявлениями, то даже при условии «ценности» доверия такая попытка может не реализоваться. Исследования показали, что для субъекта в Д. о. самым важным является ориентация на взаимность в доверительности, а также ориентация на помощь и совет и умение слушать. Я. Л. Коломинский назвал установку на взаимность «презумпцией взаимности». Ориентация на взаимность в Д. о. имеет большую ценность для людей, потому что выступает гарантом безопасности, недопустимости предательства, или снижения собственной ценности в глазах другого.

В процессе Д. о. субъект осуществляет не только оценку партнера по Д. о., но и результаты уже реализованной доверительности. При этом восприятие и оценка субъектом обстоятельств О. и собственных действий зависят от его актуального психол. состояния и поэтому весьма изменчивы, а значит, могут быть более или менее адекватными. В этой связи важным является вопрос о мере проявления доверительности в О. Мера доверительности в О. с людьми служит одним из важных показателей психич. здоровья личности и формируется прежде всего в семье, конкретнее – в О. с наиболее близкими людьми. Люди, к-рые проявляют как «сверхоткрытость», так и «сверхзакрытость», испытывают опр. трудности в установлении контакта с другими. Поэтому выработка «нормы» Д. о. должна стать одной из задач психокоррекционной работы в тренинговых группах.

Коломинский Я. Л. Психология взаимоотношений в малых группах. Минск, 1976; Куницына В. Н., Казаринова Н. В., Погольша В. М. Межличностное общение. СПб., 2001; Сафонов В. С. О психологии доверительного общения // Проблема общения в психологии. Под ред. Б. Ф. Ломова. М., 1981; Скрипкина Т. П. Психология доверия. М., 2000.

Т. П. Скрипкина

Дружеские отношения: возрастные особенности. Психол. исследования показали, что дружеские отношения (Д. о.) на каждом возрастном этапе развития личности имеют свою специфику. Учитывая возрастные и гендерные особенности субъектов О., И. С. Кон выделяет детскую дружбу, юношескую дружбу, дружбу взрослых, дружбу в старости; женскую, мужскую и смешанную дружбу. Д. Н. Тулиновой установлено влияние гендерных различий на интерпретацию образа друга: друг в большей степени наделяется фемининными чертами, несмотря на его половую принадлежность, а враг – маскулинными.

На примере детской дружбы И. С. Кон определяет ряд автономных параметров Д. о.: поведенческие, когнитивные, эмоциональные, коммуникативные, ценностно-нормативные. Особенностями детской дружбы являются: случайность возникновения, поверхностность, слабая устойчивость отношений. Детская дружба проходит ряд стадий в своем развитии. Первоначально она характеризуется эгоцентричностью, а друг воспринимается как реальный партнер по игровой деятельности (3–7 лет). Затем происходит отделение собственных интересов от чужих, постепенное осознание ценности дружеских действий партнера (4–9 лет). В возрасте 6–12 лет в Д. о. появляется принцип взаимности. Дружба начинает восприниматься как добровольная взаимовыгодная кооперация. В 9–15 лет у подростков актуализируется потребность в самораскрытии, совместном переживании; развивается способность осуществлять анализ Д. о. с позиции стороннего наблюдателя. С 12 лет подросток начинает воспринимать дружбу как автономную взаимозависимость.

Дальнейшая возрастная динамика Д. о. в целом характеризуется их углублением, повышением устойчивости, осознанности, интимности, значимости, индивидуализации и избирательности. Так, для младших подростков особенно важна дружба со сверстниками своего пола, в то время как для 15–17-летних молодых людей – дружба со сверстниками противоположного пола. Девушки быстрее, чем юноши, переходят от детской дружбы к юношеской. Для раннего юношеского возраста типична идеализация друга и дружбы в целом. При этом друг наделяется исключительно позитивными характеристиками, а его реальные отрицательные психол. свойства игнорируются. Одной из форм проявления любви в юношестве является дружба-любовь, к-рая, в противоположность влюбленности, отличается более спокойным и сдержанным характером отношений, основана на широких социальных связях между друзьями, общности их духовных интересов. Одной из главных неосознаваемых функций дружбы в юношестве становится поддержание самоуважения. Среди др. функций выделяется функция самопознания. Исследования И. С. Кона и В. А. Лосенкова показали, что тип дружбы соотносится с опр. чертами личности: общительностью, экстраверсией, склонностью к рефлексии, зависимостью и др.

При переходе к взрослости Д. о. в нек-рой степени утрачивают свою уникальность, меняются и их функции. И. С. Кон отмечает постепенное снижение интенсивности дружеских контактов, сокращение уделяемого им субъектом времени, снижение психол. интимности Д. о., снижение их уникальности и тотальности. Изменение соотношения эмоционального и рационального начала в пользу последнего приводит к формированию более сдержанных (по сравнению с юностью) Д. о. При этом сохраняется искренность, глубина, устойчивость Д. о. Т. А. Шкурко установила, что изменение осн. параметров дружбы взрослых происходит в возрасте 36–50 лет. Д. о. взрослого человека отличаются от юношеских Д. о. уменьшением их объема и увеличением психол. близости субъектов. Следовательно, количественные параметры дружбы взрослых оказываются в обратной связи с ее качественными параметрами. Д. Н. Тулинова выявила, что с переходом от юности и молодости к этапу зрелости уменьшается количество лиц, идентифицирующих др. субъектов как друзей, и увеличивается количество индивидов, относящих других к разряду врагов. При этом представления о внеш. облике друга становятся все более позитивными, в то время как представления о внеш. облике врага – более негативными. В зрелом возрасте появляется тенденция к построению разнополых и разновозрастных Д. о. В старости дружба снова обретает свою исключительность, хотя наблюдается ее тематическое сужение.

Кон И. С. Дружба. СПб., 2005; Лосенков В. А. О юношеской дружбе // Социальная психология личности. Л., 1974; Психология подростка. Учебник // Под ред. А. А. Реана. СПб., 2003; Шкурко Т. А., Рябоконь Г. В. Личностные факторы дружеских отношений взрослого человека // Северо-Кавказский психол. вестник. 2004. № 2.

Е. В. Зинченко

Замкнутость – см. Общительность-замкнутость.

Значимый другой – человек, являющийся авторитетом для конкретного субъекта О. или деятельности. Впервые понятие З. д. ввел американский психолог Г. Салливен. В отеч. психологии наибольший вклад в изучение этого феномена сделан в работах В. А. Петровского, показавшего, что в основе возникновения представления о партнере как З. д. лежит механизм отраженной субъектности, идеальной представленности его субъектной эксклюзивности на метаиндивидном уровне функционирования личности. Выделяются 2 осн. парадигмы в определении личностной значимости другого. В рамках первой – значимость оценивается в соответствии с теми изменениями, к-рые он произвел в индивидуальной реальности другого и его личности. Др. парадигма – делает акцент на мере соотнесенности характеристик З. д. и ценностей, смыслов и потребностей взаимодействующего с ним человека. В кач. обуславливающих факторов представления о З. д. выступают: эмоциональная привлекательность его личности, информативность и институализированная роль в контексте взаимодействия. В. А. Петровский выделяет след. формы метаиндивидной репрезентации личности З. д. в процессе взаимодействия: авторитет, эмоциональный статус, институализированная роль.

Окружающие признают за З. д. право принимать ответственные решения в жизненно важных для них ситуациях. Здесь проецируются такие интраиндивидные качества З. д. как компетентность, надежность, честность, принципиальность. В эмоциональном статусе З. д. находят отражение аттрактивные характеристики, к-рые определяют во многом социометрический выбор и референтность данной личности. Репрезентация личности З. д. посредством институализированной роли связана с возможностями актуализации личностных ресурсов в рамках места занимаемого человеком в системе объективных социальных отношений. В случае лишения институированной роли, человек может одновр. в глазах окружающих лишиться и статуса З. д., особенно это характерно для ситуаций, когда социальный статус и личностный не совпадают. Э. Фромм обозначал это явление как компетентность власти и власть компетентности.

Человек проявляется в виде идеальной представленности своего бытия в др. людях, продолжая себя в метапространстве существования личности. Эта мысль присутствует еще у Л. С. Выготского, когда он говорит об интериоризации социальных отношений в интрапсихич. отношения, «отраженной субъектности», содержанием к-рой является образ субъектного своеобразия партнера. Образ отраженной субъектности др. человека в значительной степени влияет на трансформацию личности взаимодействующих, а также на качество и ход протекания интеракции. На межиндивидном уровне в результате непроизвольного или произвольного целенаправленного влияния партнеров взаимодействия друг на друга важное значение имеет образ З. д. как результат взаимодействия. Именно с этим связано действие фасилитации или, напротив, ингибиции, при этом происходят как общие, так и специфические трансформации в интеллектуальной, эмоциональной и мотивационно-потребностной сферах. З. д. может выступать и как фасилитатор, и как блокатор развития. В др. случае роль актуализатора, регулятора и «преобразователя» выполняет своеобразный образ – «идеальный другой», к-рый остается в кач. «идеальной представленности другого» даже в ситуации его физич. отсутствия. Функции З. д. могут выполнять легендарные личности, предки, художественные герои, истор. деятели, актеры, персонажи телепередач, рекламы.

Персонализация рассматривается в кач. процесса, в результате к-рого, выступая в социальной жизни в кач. автономной личности, субъект идеально представлен в жизни др. людей. Выраженность способности к персонализации определяется глубиной индивидуальности субъекта, широтой и многообразием арсенала средств, к-рые он использует в О. и деятельности, репрезентируя себя и оказывая персонализирующее воздействие. Персонализация субъекта в большей степени происходит, когда он оценивается другими как значимый, достойный подражания, референтный и эмоционально привлекательный партнер, как опр. образ достижений. Согласно В. А. Петровскому, развитие совершается не во «внутр. пространстве личности», а в пространстве связей индивида с др. людьми. Личность не развивается без З. д., осуществляющего «деятельность развивания» (И. В. Слободчиков). Как в случае отсутствия З. д., так и без «значимости себя для другого» развитие личности невозможно (В. А. Петровский).

После прерывания непосредственного контакта, «вклад» в другого не только сохраняется, но и продолжает развиваться в системе образов отраженной субъектности референтных других, оказывая трансформирующее влияние конструктивного или деструктивного порядка. Условием успешной трансляции «себя» является активность, представляющаяся в интр аин диви дном плане в ситуациях выхода за пределы требований и ролевых ожиданий, в феноменах надситуативной, надролевой активности.

Образ З. д., представленный в сознании человека в виде феномена отраженной субъектности, выступает действенным внутр. «контролером», идеально представленные образы З. д. расширяют смысловое поле личности, формируют новые представления и побуждают испытывать новые переживания. Степень идеальной представленности другого может быть различна: он может выступать как оппонент или руководитель, и тогда влияние его образа осознается личностью (Я и «Другой во мне»); либо отрефлексированные черты другого могут быть впоследствии встроены в структуру личности, и тогда влияние другого не осознается. Контролирующая функция образа З. д. достаточно подробно изучена в эмпирических исследованиях, выполненных под рук. В. А. Петровского. Возможности разных форм отраженной субъектности в плане контроля активности личности представлены также в теорет. схемах и технологических конструктах разл. совр. психотерапевтических школ: Я-родитель (Э. Бернс); «стимулирующий» образ (Д. Г. Скотт); «программирующий» образ (М. Мольц, М. Джеймс, Д. Джонгвард).

Петровский В. А. Принципы отраженной субъективности в психологическом исследовании // Вопр. психол. 1985. № 1; Он же. Личность: феномен субъектности. Ростов-н/Д, 1993; Психология с человеческим лицом / Под ред. В. И. Слободчикова, Е. И. Исаева. М., 1995; Слободчиков В. И., Исаев Е. И. Основы психологической антропологии: Учеб. пособие для вузов: В 3 кн. Кн. 2. Психология развития человека. Развитие субъективной реальности в онтогенезе / Под ред. В. Г. Щур. М., 2000; Щербакова Т. Н., Ганиева Р. Х. Педагог как носитель и транслятор субъектности. Ростов-н/Д, 2006.

Т. Н. Щербакова

Игрушка как средство общения. В дошкольном возрасте достаточно распространено О. с игрушкой (И.), к-рая выступает не только предмет игры, но и как опора для внутр. диалога, как «партнер» по жизни. В подавляющем большинстве случаев такими партнерами становятся образные И. – куклы, мишки, собачки. Близость такого друга облегчает малышу переживание опасности или одиночества, дает ощущение своей нужности и самостоятельности. Особую роль такие любимые мягкие И. играют для малышей в трудные моменты их жизни, когда ребенок чувствует себя одиноким и нуждается в помощи и защите. Напр., перед сном, или когда малыш болеет, или когда оказывается в незнакомой ситуации или в период адаптации ребенка к детскому саду. Особенно нуждаются в присутствии мягкой И. дети с трудной адаптацией, к-рые испытывают в новой обстановке явный дискомфорт, тревогу, напряжение. И. дает им ощущение защищенности и безопасности. Образная И. может стать для малыша реальным партнером по О. Дети довольно часто обращаются к своим любимцам с высказываниями, просьбами вопросами, на к-рые сами же и отвечают. Они приписывают им свои чувства и переживания. Ребенок как бы переносит себя в игрушку, и она становится воплощением его Я. В то же время это не зеркало, не прямое отражение самого себя, а «другое Я» («alter ego») ребенка, поскольку любая образная игрушка всегда несет свой образ. Разговор с игрушкой, т. о., это разговор одного Я с другим, воплощенным в материальном предмете.

«Диалог» с И. – важный этап формирования внутр. диалога, к-рый впоследствии превратиться во внутр. речь. Это своего рода переходный этап от интерпсихич. (разделенной между ребенком и взрослым) и интрапсихич. (внутренней) формой действия, когда ребенок разделяет свою жизнь и свои переживания с одушевленным им же самим существом. Образная И. может стать опорой для становящегося внутр. мира ребенка, субъектом его душевной жизни.

Васильева О. К. Образная игрушка в творческих играх дошкольников. СПб., 2003; Мухина В. С. Игрушка как средство психического развития ребенка // Вопр. психол., № 2, 1988; Смирнова Е. О., Салмина Н. Г., Абдулаева Е. А.и др. Научные основания психолого-педаг огической экспертизы игрушек // Вопр. психол., № 1, 2008; Смирнова Е. О., Соколова М. В. Исследования феномен а игрушки в современной западной психологии // Психол. наука и образование, № 3, 2008; Смирнова Е. О., Филиппова И. В. Образная игрушка как средство развития сознания дошкольника // Психол. наука и образование, № 3, 2008.

Е. О. См ирнова

Идентификация (лат. identificare – отождествлять) (в социальной психологии) – эмоционально-когнитивный процесс неосознаваемого отождествления субъектом себя с др. субъектом, группой, образцом. Понятие «И.» было введено З. Фрейдом сначала для интерпретации явлений патологической депрессии, позднее – для анализа сновидений и нек-рых процессов, посредством к-рых маленький ребенок усваивает образцы поведения значимых других, формирует «сверх-Я», принимает женскую или мужскую роль и пр. Фрейдом было выделено неск. типов И. В младенчестве возникает первичная И., к-рая является примитивной формой эмоциональной привязанности ребенка к матери. Впоследствии эта «тотальная захваченность объектом» уступает место вторичной И., играющей роль защитного механизма, благодаря к-рому ребенок справляется с беспокойством, вызванным угрожающим авторитетом, путем включения нек-рых аспектов его поведения в собственные действия. Согласно Фрейду, эта форма И. является предысторией Эдипова комплекса, когда маленький мальчик во всем хочет занять место отца и, боясь его наказания, копирует нек-рые особенности его поведения. Эта парциальная И. носит амбивалентный характер и может проявляться как в отношении любимого лица, так и лиц, к-рых ненавидят или к-рым завидуют. Особое значение этот тип И. приобретает при усвоении, ребенком запретов родителей, при формировании у него устойчивости к искушениям, для развития совести. Применительно к взрослому субъекту И. в концепции Фрейда связывалась с невротическим симптомом, при к-ром у субъекта из-за желания оказаться в положении объекта возникают болезненные явления, характерные для последнего. Для Фрейда механизм И. обеспечивает взаимную связь индивидов в социальной группе, создает аффективную общность как особое «вживание», «вчувствование», приобретая в нек-рых случаях свойство «психич. инфекции», столь характерной для толпы. Для неортодоксального психоанализа (А. Фрейд, Д. Рапопорт) понятие И. выступило в кач. центрального механизма формирования способности Я-субъекта к саморазвитию. При этом между субъектом и отражаемым объектом происходит установление опр. эмоциональной связи, содержанием к-рой является переживание своей тождественности с объектом. Понятие «И.» получило широкое распространение за рамками психоанализа, в частности в социальной психологии (Л. Бандура, Т. Парсонс и др.). И. рассматривается как важнейший механизм социализации, проявляющийся в принятии индивидом социальной роли при вхождении в группу, в осознании им групповой принадлежности, формировании социальных установок и т. д. (Ч. Кули, Дж. Мид). В совр. психологии понятие «И.» охватывает 3 пересекающиеся области психич. реальности. Во-первых, И. – это процесс объединения субъектом себя с др. индивидом или группой на основании установившейся эмоциональной связи, а также включение в свой внутр. мир и принятие как собственных норм, ценностей, образцов. Открытое подражание как следование образцу особенно ярко выступает в дошкольном детстве. Во-вторых, И. – это представление, видение субъектом др. человека как продолжения себя самого, наделение его своими, чертами, чувствами, желаниями (напр., родители, ожидающие от ребенка осуществления собственных честолюбивых замыслов). В-третьих, И. – это механизм постановки субъектом себя на место другого, что проявляется в виде погружения, перенесения индивидом себя в поле, пространство, обстоятельства др. человека и приводит к усвоению его личностных смыслов. Этот тип И. позволяет моделировать смысловое поле партнера по общению, обеспечивает процесс взаимопонимания и вызывает содействующее поведение.

Абраменкова В. В. Развитие коллективистской идентификации и персонализация в детском возрасте // Психология развивающейся личности / Под ред. А. В. Петровского. М., 1987; Петровский В. А. Эмоциональная идентификация в группе и способ ее выявления//К вопросу о диагностике личности в группе. М., 1973; Kagan J. The concept of identification // Psychol. Rev. 1958. T. 65. No. 5.

В. В. Абраменкова

Интеракция (англ. interaction, лат. inter – между и actio – деятельность) определяется как взаимодействие, взаимное влияние людей или групп друг на друга. В зап. социальной психологии, базирующейся на концепции американского психолога Дж. Мида, под И. понимается непосредственная межличностная коммуникация («обмен символами»). В кач. важнейшей особенности И. обозначается способность субъекта О. «принимать роль другого» и адекватно представлять себе, как его воспринимает партнер по О. И. – взаимное влияние людей или групп друг на друга как своеобразный социальный диалог. Осн. положение теории символического интеракционизма Дж. Мида гласит: становление Я происходит в контексте ситуаций О., к-рые являются по существу системой взаимно ориентированных действий, развернутых во времени и межличностном пространстве. Само представление человека о самом себе формируется в соответствии с тем, как его воспринимают др. люди в процессе взаимодействия. Интеракционизм подчеркивает роль установления контроля действий и проявлений как механизма формирования личности. Осн. роль здесь играет ориентация на «значимого другого» его поведение и то, как он воспринимает проявления партнера.

Предметная область термина интеракция включает: социальную И., как процесс взаимного влияния людей друг на друга; символическую И. (symbolic interaction) как социально-психол. подход к изучению жизни человека или иной социальной группы; облегчающая И. как эффект, возникающий в результате суммации воздействия 2 последовательно предъявляемых в О. идентичных стимула. Выделяют также вербальную и невербальную И. Невербальная И. (англ. interactive – взаимодействие и лат. verbalis – устный) – рассматривается как взаимодействие, неречевой контакт. Выделяются механизмы невербальной И. разного уровня: согласование, пристройки, перенос моделей невербального поведения партнера. В. А. Лабунская определяет невербальную интеракцию как результат взаимодействия между структурами экспрессивного невербального поведения, кинесико-такесической, просодической, ольфакторной и пространственно-временными компонентами О. – проксемикой. В процессе невербальной И. формируются паттерны невербального взаимодействия, что позволяет различать виды взаимодействия. Паттерны невербальной И. отличаются по выраженности признаков: однозначность – многозначность; абстрактность – конкретность; произвольность – непроизвольность; осознанность – неосознанность; динамичность – устойчивость; целенаправленность – нецеленаправленность; определенность – неопределенность; дискретность – континуальность. Тезаурус паттернов невербального взаимодействия субъекта отражает социокультурную, статусно-ролевую принадлежности, индивидно-личностные особенности. Функции невербальных И.: адаптация, идентификация, стратификация, регуляция, презентация отношений к себе и партнеру. Культурная, этнич., социальная, возрастная, гендерная и профессиональная принадлежности определяют содержание и специфику половозрастного и статусно-ролевого невербального взаимодействия.

Сформированные паттерны невербального поведения устойчивые образования в структуре общей активности человека и являются индикаторами половозрастных и статусно-ролевых отношений (В. А. Лабунская). Невербальные интеракции бывают деструктивными и конструктивными, монологическими и диалогическими, личностно-направленными и социально ориентированными. В основе этого выделения лежат характеристики интеракции как психол., так и формально динамические. При оценке смысловой нагрузки отдельных паттернов невербальной И. учитывается вся совокупность выраженности проксемических характеристик О.: дистанция и особенности движений, степень динамичности смены паттернов, синхронность жестов, мимических масок и поз, демонстрируемых партнерами, а также закрытость и открытость, напряжение – покой, стремление к завоеванию пространства или сворачивание активной зоны взаимодействия. Социально-психол. смысл невербальной И. проявляется в отношениях доминирование-подчинение, степень включенности и аффилиации представленных в ситуации О. партнеров.

Андреева Г. М. Психология социального познания. М., 2000; Социальная психология. Словарь / Под ред. М. Ю. Кондратьева // Психологический лексикон. Энциклопедический словарь в 6 т. / Ред. – сост. Л. А. Карпенко; под общ. ред. А. В. Петровского. М., 2006; Социальная психология личности в вопросах и ответах: Учеб. пособие / Под ред. В. А. Лабунской. М., 1999.

Т. Н. Щербакова

Интимно-личностное общение – один из видов О., основанный на личной симпатии партнеров по отношению друг к другу, их взаимной заинтересованности в установлении и поддержании доверительных отношений. Предполагает Я-Ты-контакт, высокую степень доверия партнеру, взаимное глубокое самораскрытие. И.-л.о. реализуется преим. в дружеских или любовных отношениях. Оно способствует самоактуализации личности и поддержанию ее психич. здоровья. В толковом словаре рус. яз. С И. Ожегова «интимный» определяется как сокровенный, задушевный, глубоко личный, а «интимничать» – значит обращаться с кем-нибудь чересчур доверительно, вести интимные разговоры. Х. Салливен (Н. Sullivan) считает, что психол. интимность, наличие подтверждения или одобрения со стороны партнера по О. способствуют открытию для субъекта истинной сущности его личности и помогают сохранить устойчивость своего Я.

В психологии представлены разл. т. зр. по поводу определения личностного О. М. И. Бобнева предлагает рассматривать его в кач. субстанциональной формы существования и проявления внутр. мира личности. То личностное качество, о к-ром сообщает субъект, непосредственно проявляется в ходе личностного О. (напр., человек не просто сообщает о своей искренности, но и проявляет ее в процессе О.). При этом вербальные компоненты не играют первостепенной роли. Внутр. мир личности не передается, а существует. А. С. Слуцкий и В. Н. Цапкин видят в личностном О. процесс взаимодействия 2 или неск. субъектов, в ходе к-рого осуществляется взаимное раскрытие внутр. мира каждого из них. Е. А. Родионова констатирует, что при личностном О. важна не столько прямая непосредственная информация, сколько отношение одного партнера к т. зр. другого, т. е. обмен «вторичной информацией»; при этом личностное О. регулируется скорее образом собеседника, а не образом ситуации. Следуя этим определениям, можно заключить, что личностное О. всегда взаимно и протекает на глубинном ценностно-смысловом уровне, при этом информационные моменты присутствуют, но часто как бы отходят на задний план, в то время как личность партнера по О. выдвигается на передний.

В процессе И.-л. о. происходит взаимная передача интимной личной информации. Согласно данным исследований Е. В. Зинченко, проведенных на рос. выборке, самыми интимными для личности являются темы собственного тела и финансов. Такая тенденция прослеживается у лиц разного возраста и пола. Особо значимым для личности И.-л. о. становится в подростковом возрасте. И. С. Кон отмечает, что в возрасте 9–15 лет у субъекта актуализируется потребность делиться самым сокровенным. Д. Б. Эльконин и ряд др. представителей деятельностного подхода считают И.-л. о. со сверстниками ведущим видом деятельности подростка, обусловливающим главные изменения в психич. процессах и психол. особенностях его личности.

Д. И. Фельдштейн, отдавая предпочтение общественно полезной деятельности в кач. ведущей в подростковом возрасте, при этом тоже указывает на большую роль И.-л. о. Он рассматривает И.-л. о. как одну из 3 форм О. подростков, наряду со стихийно групповым и социально ориентированным. С его т. зр., И.-л. о. происходит только в случае общности ценностей собеседников, при этом его содержанием является соучастие партнеров по О. в проблемах друг друга, к-рое обусловлено взаимопониманием мыслей, чувств и намерений, а также наличием обоюдной симпатии. И.-л. о. значительно активизируется в подростковом периоде при невозможности удовлетворения потребности в социально ориентированном О. Согласно полученным Д. И. Фельдштейном эмпирическим данным, потребность подростков в И.-л. о. в осн. удовлетворяется в реальном О. Их партнерами по И.-л. о. выступают (по мере убывания частоты выбора): друзья-одноклассники, друзья по двору, друзья по клубу, кружку, секции или команде, более старшие подростки. Взрослые и дети, как правило, не воспринимаются подростками в кач. субъектов И.-л. о. К высшим формам И.-л. о. автор относит дружбу и любовь.

И.-л. о. со сверстниками в подростковом возрасте становится важным специфическим каналом передачи интимной информации, значимой для развития подростка, в т. ч. психосексуального. С помощью И.-л. о. со сверстниками удовлетворяется потребность подростка в познании интересующих его областей действительности, к-рая по каким-либо причинам не полностью удовлетворена взрослыми. И. С. Кон отмечает, что способность к И.-л. о. психологи связывают с высоким уровнем развития идентичности юношей и девушек. Потребность в И.-л. о. у девушек формируется раньше, чем у юношей. И.-л. о. с разными партнерами реализуется и на более поздних этапах онтогенеза (напр., И.-л. о. дружеское, И.-л. о. супружеское, И.-.л. о. детско-родительское, И.-л.о. психотерапевтическое), хотя при этом его роль и значение для личности по сравнению с подростковым возрастом неск. снижаются.

Зинченко Е. В. Самораскрытие и его обусловленность социально-психологическими и личностными факторами. Ростов-н/Д, 2000. Психология современного подростка / Под ред. Д. И. Фельдштейна. М., 1987; Фельдштейн Д. И. Психология развития человека как личности: Избр. тр.: в 2 т. М., 2005. Т. 1.

Е. В. Зинченко

Исповедь (исповедальный уровень общения). Общение (И. у. о.), к-рое характеризуется особой открытос тью, искренностью, предполагающей полное доверие. И. у. о. – явление наиболее характерное для этапа юношеского возраста, периода, связанного с наиболее активным формированием рефлексивного плана личности. Психол. смысл И. у. о. заключается в том, что полное самораскрытие, характерное для такой формы О., позволяет субъекту стать в позицию объекта по отношению к самому себе, что в конечном итоге способствует лучшему самопониманию. Поэтому потребность в исповедальном О. возникает в случаях, когда индивид оказывается не в состоянии самостоятельно разобраться либо в сложной жизненной ситуации, либо в самом себе, либо не может справиться с чувством саморазочарования, связанного со снижением самоуважения, что чрезвычайно травматично для личности. Детерминируется И. у. о. недостатком доверия к самому себе, к-рый характеризуется чувством недостаточной самоценности. Это чувство трансформируется в потребность довериться другому. Однако доверие другому всегда связано с риском, заключающемся либо в опасности разглашения тайны, либо в опасности снижения оценки доверяющегося в глазах собеседника. С т. зр. описанного механизма можно объяснить широко известный в социальной психологии феномен «случайного попутчика», т. к. ситуация самораскрытия случайному попутчику минимизирует возможность риска.

По мнению Б. Ф. Поршнева, человечество, испытывая потребность в таком самораскрытии, постепенно пришло к отказу в доверии к людям, поскольку полное доверие – это всегда риск, и обратилось к божеству, как самому надежному и безопасному собеседнику. Видимо так в христианстве возникла религ. традиция – исповедь как религ. институт таинства, заключающийся в раскрытии верующим своих грехов священнику и получение от него прощения именем Христа («отпущение грехов»). В толковом словаре русского языка Д. Н. Ушакова сказано, что в христианской церкви под исповедью понимается покаяние в своих грехах перед священником; обряд отпущения священником грехов после опроса кающегося, а также искреннее и полное признание в чем-либо, покаянное, откровенное изложение чего-нибудь.

Поршнев Б. Ф. Контрсуггестия и история: элементарное социально-психологическое явление и его трансформация в развитии человечества // История и психология. М., 1971.

Т. П. Скрипкина

Когнитивные способности в общении: формирование. Развитие когнитивных способностей происходит под влиянием генетики, среды, а также генно-средового взаимодействия. Средовой компонент многогранен: на интеллект влияет социально-эконом. статус семьи, ее состав, полученное образование и мн. др. факторы. В целом многообразие средовых факторов можно отнести либо к предметной и символической стороне среды, либо к О. с людьми. Хотя роль опыта предметных взаимодействий, а также действий с символическими системами (текстами, матем. задачами) в развитии интеллекта несомненна, исследования показывают, что О. имеет, по крайней мере, не меньшее значение.

Известно, что системы, разработанные психологами для целей развития интеллекта, оказались малоэффективными. Пример – масштабная программа Head start, разработанная в США для детей из бедных семей, эффективность к-рой была признана неудовлетворительной. Значимыми в развитии интеллекта детей оказываются семейные факторы. Для семьи из 5 детей средняя разница интеллекта между первым и пятым составляет около 8 баллов в пользу первого ребенка. Интеллект первого ребенка, рожденного матерью между 35 и 39 годами, в среднем на 10 баллов выше интеллекта первенца 20-летней матери. В Иовском исследовании приемные дети превосходили своих биологических родителей в среднем на 30 баллов. Это очень значительные цифры, оказывающиеся недостижимыми для систем, специально разработанных психологами. Возможно, причины в том, что создаваемые психологами методы развития интеллекта в большинстве случаев направлены на тренировку процессов решения задач, в то время как влияние семьи осуществляется преим. через О. Существует ряд предположений относительно механизмов, с помощью к-рых О. влияет на интеллект, – так, бихевиористы попытались распространить на область интеллекта идею А. Бандуры, согласно к-рой люди способны учиться, наблюдая поведение др. людей и принимая его за образец.

Интеллект – это свойство, проявляющееся при столкновении с новыми ситуациями, а подражать можно лишь тому, что уже случилось. Для распространения теории имитации на интеллект нужно сделать дополнительный шаг – ввести понятие схематической имитации. Тогда можно предположить, что человек способен повышать (или понижать) уровень своего интеллекта, перенимая от других не просто то или иное действие, а схему действия, опр. тип поведения в разл. ситуациях. Исследование 1980-х гг. под рук. В. Н. Дружинина этапов становления молодых шахматистов показало, что развитие самост. творческого мышления проходит через неск. этапов имитации Вначале имитируется абстрактные, не персонализированные нормы. Затем наблюдается персонализированная имитация – молодой шахматист увлекается идеями и партиями какого-нибудь великого мастера и подражает ему. После этого начинается период собственного оригинального творчества. По мнению В. Н. Дружинина, подражание возводит индивида на последнюю ступеньку развития социокультурной среды, достигнутую людьми, только оттолкнувшись от к-рой творческий человек может ступить дальше. В исследовании Н. В. Хазратовой развития креативности у детей дошкольного возраста использовались 2 приема – создание обогащенной предметной среды и образцов творческого поведения для детей. Метод оказался эффективным. Др. возможным механизмом влияния О. на развитие когнитивных способностей является, согласно идее В. Дуаза, т. наз. социокогнитивный конфликт, возникающий на основе противоречия т. зр., к-рых придерживаются партнеры по О. Согласно К. Каттанео, человек не способен бороться с идеями, к-рые он сам породил, так, как он может бороться с чужими идеями. Отсюда следует ограниченность индивидуального творчества и необходимость обновления индивидов (т. е. смерти) для творчества и прогресса культуры. В. Дуаз и Г. Мюньи показали в ряде экспериментов, что результаты совместных действий неск. детей, к-рые спорят о правильности решения, превосходят результаты каждого из них в отдельности, причем это превосходство оказывается более значительным у менее развитых детей. В продолжение линии этих работ А-Н. Перре-Клермон в своих экспериментах предлагала решать задачи на сохранение группам, состоящим из детей разного когнитивного уровня, создавая конфликт между их т. зр. Результаты свидетельствуют в пользу теории социокогнитивного конфликта и против теории имитации: прогресс наблюдался у всех, даже наиболее продвинутых детей в группе, к-рые, согласно теории имитации, должны были, напротив, регрессировать к среднему. Согласно теории Р. Пажеса, фактором, способствующим интеллектуальному развитию в О., является не конфликт, а приобретение ощущения значимости собственного мышления для др. людей и богатство прожитого опыта разнообразия мыслей и т. зр. В целом исследования показывают, что О. -важнейшая составляющая среды, в к-рой развивается когнитивная система человека, и возможно, что будущее развивающих систем заключается в совершенствовании методов О. взрослого с ребенком.

Бандура А. Теория социального научения. СПб., 2000; Дружинин В. Н. Психология общих способностей. М., 1995; Перре-Клермон А.-Н. Роль социальных взаимодействий в развитии интеллекта детей. М., 1991; Ушаков Д. В. Интеллект: структурно-динамическая теория. М., 2003.

Д. В. Ушаков

Когнитивные структуры в общении. Когнитивные (от лат. cognitio – знание, познание) структуры (К. с.) – инварианты человеческого восприятия, к-рые отражают содержание и структуру знаний человека о действительном и возможном мирах и определяют их категоризацию и систему О. человека. Понятие К. с. неразрывно связано с понятием ментальной репрезентации – гипотетического объекта, существование к-рого косвенно выводится из наблюдений за поведением индивида, в т. ч. и речевым. Это своеобразный способ психич. существования объектов и действий, собственных и чужих. Ментальная репрезентация не исчерпывается понятием ментального образа (многие знания человека о мире не связаны с их образным представлением) и понятием «декларативных знаний» (знаний, к-рые должны и/или могут быть выражены словесно), поскольку многие знания человека носят процедурный характер. Причина наблюдаемого поведения индивида – недоступные для наблюдения внутр. состояния – ментальные репрезентации. Когнитивная система индивида как иерархическая совокупность К. с. позволяет составить представление о мире, опираясь исключительно на внутр. репрезентации. Когнитивная деятельность поэтому – манипулирование репрезентациями, главной характеристикой к-рых является их интерпретируемость (символичность). В связи с невозможностью прямого изучения ментальных репрезентаций осн. способ их анализа – построение моделей, к-рые не имеют прямой связи с работой головного мозга и даже с процессом когнитивной деятельности индивида, а связываются с ними феноменологически, через транспозицию их на рефлексивный уровень.

Выделяют 3 осн. группы ментальных репрезентаций: 1) пропозициональные модели (репрезентации описываются связанным набором дискретных символов – пропозиций); 2) модели аналогической репрезентации (постулируется изоморфизм между представляемым и представляющим мирами); 3) коннекционистские модели (репрезентации не локализованы, а рассредоточены в большом количестве субсимволических компонентов модели). Также выделяют разл. типы когнитивных схем, к-рые определяют О. человека: когнитивные карты, прототипы, предвосхищающие схемы, конструкты, иерархические перцептивные схемы, комплекс схем, фреймы, сценарии, скрипты и др. Каждая из схем первых 2 групп, будучи фиксированной схемой прошлого опыта индивида, обеспечивает опр. форму активного упорядочения присваиваемой индивидом информации. Совокупность таких схем дает представление о базовых закономерностях переработки информации индивидом. Условно выделяют 2 типа когнитивных схем К. с. в О.: 1) фиксированные формы опыта (прототипы, перцептивные схемы, фреймы, сценарии, семантические универсалии и др.); 2) интегрированные формы опыта, как продукт интеграции предшествовавших этапов познавания (понятийные психич. структуры Л. С. Выготского, операциональные структуры Ж. Пиаже и др.). К. с. второго типа включают разные способы кодирования информации, визуальные схемы разной степени обобщения и иерархически организованные семантические признаки. Эти схемы обладают свойствами репрезентативности (участвуют в процессе построения образа реальности), многомерности, конструктивности, иерархического характера организации. Эти свойства обеспечивают К. с. способность к регуляции и контролю способов восприятия действительности и поведения в О. К. с. рассматривают и как специфические психич. механизмы, в к-рых в «свернутом» виде представлены интеллектуальные ресурсы субъекта и к-рые способны «разворачиваться» в реальной познавательной деятельности в ментальные пространства (М. А. Холодная), определяя отношения и О. субъекта.

Идея том, что именно структура познавательных процессов играет определяющую роль в детерминированности деятельности человека, разрабатывалась: в когнитивном направлении неофрейдизма (Р. Гарднер, Г. Клейн, Д. Рапапорт, Ф. Хольцман), в когнитивной психологии личности (Дж. Келли, У. Скотт, Д. Хант, О. Харви, Х. Шродер), в когнитивной психологии (Ф. Бартлетт, М. Минский, У. Найссер, С. Палмер, Э. Рош, Б. Величковский) и др. Все эти подходы объединяются стремлением продемонстрировать роль К. с. как детерминант человеческого поведения. Введение понятия К. с. было необходимо, чтобы: а) дифференцировать содержательные и собственно когнитивные аспекты познавательного процесса, б) определить механизм трансситуативной изменчивости поведения, в к-ром объединяются характеристики субъекта и ситуации, в) объяснить высокий творческий потенциал осн. форм познавательной активности.

Величковский Б. М. Когнитивная наука. Основы психологии познания. М., 2006; Найссер У. Познание и реальность. Смысл и принципы когнитивной психологии. СПб., 2008; Солсо Р. Когнитивная психология. СПб., 2006; Холодная М. А. Психология интеллекта. Парадоксы исследования. СПб., 2002.

В. А. Пищальникова

Когнитивный стиль в общении (индивидуальный стиль, стиль жизни, стиль деятельности, стиль О.) – система средств, к к-рым сознательно или стихийно прибегает человек для оптимального построения О. и деятельности с учетом внеш. условий и индивидуальных предпосылок ее осуществления. Проблема когнитивного стиля (К. с.) рассматривается в психологии с нач. XX в. К. с. определяется как индивидуально своеобразные способы представления и переработки информации об актуальной ситуации (способы ее восприятия, анализа, категоризации, оценивания). К. с. характеризует: 1) особенности построения индивидуальных репрезентаций происходящего (построение ментального образа конкретной ситуации); 2) индивидуальные возможности метакогнитивной регуляции интеллектуальной деятельности (организация контроля процессов переработки информации). В структуру К. с. входят операции и приемы, обеспечивающие максимальную эффективность деятельности, а также мотивы, ценности и смысловые установки субъекта, к-рые интегрированы в единую стилевую структуру с операциональными характеристиками всех уровней, начиная с сенсорно-перцептивного. Эта структура организуется по принципу функц. системы. Операциональная и интенциональная стороны деятельности соответствуют таким фундаментальным ее характеристикам, как предметность и осмысленность (В. П. Зинченко, В. М. Мунипов), предметность и субъектность (А. Г. Асмолов). Социальные условия деятельности влияют, наряду с требованиями субъекта и операциональными ресурсами, прежде всего на интенциональную сторону деятельности. Внутр. индивидные условия наиболее существенны для формирования операциональной стороны деятельности.

Свойства К. с: полезависимость-поленезависимость (доверие наглядным зрительным впечатлениям, когда трудом преодолевают поле при восприятии деталей – полагание на внутр. опыт, легкое отстранение от влияния опыта); импульсивность (быстрое выдвижение гипотезы, при к-ром возможно много ошибок в идентификации перцептивных образов, уточнений) – рефлективность; узость-широта (ориентация на различие объектов, на детали и отличительные признаки – ориентация на сходство объектов, классификация с учетом опр. категориальных оснований); аналитичность-синтетичность; нетолерантность-толерантность к нереалистическому опыту; когнитивная простота-сложность (М. А. Холодная).

Главная проблема при изучении К. с – установление детерминирующих его факторов, сущность и состав к-рых (врожденных и социально приобретенных) однозначно не определены. В совр. психологии можно выделить 3 осн. т. зр. на соотношение К. с. и интеллектуальных способностей: противопоставление, признание взаимосвязей и отождествление. Наряду с К. с. выделяются стили кодирования информации – индивидуально своеобразные способы представления информации в зависимости от доминирования опр. модальности опыта: а) интеллектуальные – индивидуально-своеобразная постановка решения проблем: законодательный, исполнительный, оценочный и др.; б) эпистемологические – это индивидуально-своеобразный способ познавательного отношения человека к происходящему, проявляющийся в особенностях индивидуальной «картины мира»: эмпирический, рационалистический, метафорический (Дж. Ройс, М. А. Холодная).

Леонтьев Д. А. К проблеме детерминации индивидуально-стилевых особенностей // Когнитивные стили. Таллин, 1986; Холодная М. А. Психология интеллекта. СПб., 2002.

В. А. Пищальникова

Компетентность коммуникативная сложная личностная характеристика, включающая коммуникативные способности и умения, психол. знания в области О., свойства личности, психол. состояния, сопровождающие процесс О. В совр. зарубеж. психологии выделяется ряд подходов к изучению проблемы содержания и развития коммуникативной компетентности субъектов социального взаимодействия. Психологи бихевиористического направления связывают К. к. с расширением тезауруса поведенческих паттернов, обеспечивающих успешность в О., с освоением разл. способов и средств управления ситуацией О. и способностью формировать гибкие модели поведения в конкретных ситуациях. Когнитивная психология подчеркивает зависимость К. к. поведения от сложности когнитивной сферы субъекта, знаний в области психологии людей, собственно К. к., а также социального мышления, социального восприятия и социального воображения. В гуманистической психологии, провозглашающей в кач. главной ценности эксклюзивное в человеке, и подчеркивающей фасилитативный характер интеракций, К. к. связывается с ценностным, творческим, субъектным потенциалом участников и их способностью поддерживать открытые, развивающие межличностные отношения, обеспечивающие возможность личностного роста.

Психология новой волны, ориентированная на развитие психол. потенциала человека за счет применения разнообразных глубинных психол. практик, рассматривает О. как пространство презентации и апробации субъективных моделей управления собственной активностью и активностью партнера. Здесь К. к. связывается прежде всего с развитием способности субъективного контроля, формированием позитивного образа мира, установок на успех и преуспевание, с умением конструировать позитивную реальность взаимодействия. В кач. залога К. к. рассматривается оптимизация внутр. психич. среды индивида. Компетентные отношения в О. подразумевают, что их участники в достаточной мере удовлетворены совместно опр. содержанием, мерой и формой контроля и аффилиации, а также способны и психологически готовы работать над их изменением или конструктивным прерыванием контакта. Cелман (Selman) предложил свою модель К. к. с учетом когнитивного, эмоционального и мотивационного компонентов. С т. зр. др. психологов наличие разнообразных коммуникативных умений и навыков расширяет возможности субъекта вступать в компетентные отношения, но не гарантирует таковые. К. к. связана не столько с высоким уровнем «коммуникативного мастерства» и блестящими результатами, сколько со способностью поддерживать отношения на желательном для субъекта уровне определенности. К. к. может рассматриваться как способность конструировать и творчески преобразовывать как ситуацию О., так и собственную внутр. и внеш. активность, направленные на позитивное экспериментирование в интерактивном пространстве.

В отеч. психологии разработка проблемы К. к. в осн. велась в рамках исследований успешности совместной деятельности и эффективности социально-психол. тренинга. Л. А. Петровская рассматривала компетентность как атрибут О. в субъект-субъектной парадигме, включающий опр. уровень развития коммуникативных, социально-перцептивных и интегративных умений. В формировании К. к. поведения участвуют прежде всего смыслы, личностные ценности, глубинные побуждения, социогенные потребности и резервы знаний, умений и навыков. К. к. определяется: а) как сложная личностная характеристика, как совокупность способностей, умений, психол. знаний и коммуникативных личностных качеств, к-рая проявляется в разл. ситуациях О.; б) как система внутр. ресурсов личности, обеспечивающих построение эффективного коммуникативного действия в ситуациях межличностного взаимодействия, предполагающая ситуативную адаптивность и свободное владение вербальными и невербальными средствами социального поведения (Ю. Н. Емельянов, В. И. Жуков, В. А. Лабунская, Л. А. Петровская). К. к. связана с семантизацией своего поведения для других в интерперсональном опыте жизни, обеспечивает субъекту чувство удовлетворенности собой как субъектом социального партнерства. В конечном счете, высокий уровень коммуникативной компетентности обеспечивает успешность в социуме и соответственно повышает самоуважение человека, напротив, низкая коммуникативная компетентность коррелирует с повышенной стрессоуязвимостью, фрустрированностью и тревожностью (М. Ю. Кондратьев, Г. А. Ковалев).

Содержательно К. к. может быть представлена как интегративная характеристика человека, определяющая его потенциал как успешного субъекта социального взаимодействия. К. к. включает мотивационный, когнитивный, личностный и поведенческий компоненты. Мотивационный компонент образуют потребности в позитивных контактах, мотивы развития компетентности, смысловые установки «быть успешным» партнером взаимодействия, а также ценности О. и цели. К когнитивному компоненту относятся социальное восприятие, воображение и мышление; социально-перцептивные гештальты, когнитивный стиль и индивидуальный уровень когнитивной сложности, а также рефлексивные, оценочные и аналитические способности. В когнитивный компонент входят знания из области взаимоотношений людей (почерпнутые из художественной литературы, искусства, истории, бытийного опыта) и специальные психол. знания. В кач. личностной составляющей выступают смыслы, образ другого как партнера взаимодействия, социально-перцептивные способности, личностные характеристики, образующие коммуникативный потенциал личности. На поведенческом уровне это индивидуальная система оптимальных моделей межличностного взаимодействия, а также субъективного контроля коммуникативного поведения. К. к. операционализируется в успешных конструктивных актах межличностного взаимодействия; чувстве собственной компетентности; умении гибко и адекватно динамично трансформировать ситуацию О., собственную коммуникативную активность и поведение партнера. Одним из проявлений К. к. выступает ориентация на поддержку Я партнера по взаимодействию, его позитивного самоотношения.

Емельянов Ю. Н. Теория формирования и практика совершенствования коммуникативной компетентности. Л., 1991; Куницына В. Н., Казаринова Н. В., Погольша В. М. Межличностное общение. СПб., 2001; Петровская Л. А. Компетентность в общении. Социально-психологический тренинг. М., 1989; Реан А. А., Коломинский Я. А. Социальная педагогическая психология. СПб., 1999; Щербакова Т. Н. Психологическая компетентность учителя: содержание, механизмы и условия развития. Ростов-н/Д, 2005; Witkin H. A. Personality through perception. N. Y., 1954.

Т. Н. Щербакова

Компетентность психологическая субъекта как психол. феномен многие десятилетия была предметом исследования отеч. и зарубеж. психологов, работающих в рамках разл. направлений и концептуальных схем. Психол. компетентность по-разному понимается разными авторами, начиная с суммы психол. знаний, умений и навыков, заканчивая универсальной личностной системой, включающей смысловой, мотивационный, эмоциональный, личностный и поведенческий уровни. Проблема К. п. прочно заняла одно из ведущих мест в исследованиях отеч. и зарубеж. психологов последних десятилетий (А. К. Маркова, Л. М. Митина, Л. А. Петровская, М. И. Лукьянова, А. В. Брушлинский, А. А. Бодалев, Дж. Равен, М. Аргайл, Ю. Мель, К. Рубин, У. Пфингстен, Р. Хинтч). Психол. компетентность понимается как совокупность психол. знаний, психол. умений и набора социально-психол. личностных характеристик.

К. п. – это интегральное профессионально-личностное образование, позволяющее человеку психологически конструктивно решать задачи профессионального и личного опыта. Высокий уровень К. п. позволяет субъекту целесообразно использовать личностные ресурсы, минимизировать затраты, оптимизировать внеш. и внутр. активность, актуализировать скрытые возможности других, прогнозировать отставленные эффекты профессиональной активности, конструировать продуктивные модели саморазвития. К. п. имеет содержательную и технологическую стороны, к-рые развиваются в процессе накопления и присвоения психол. информации узкопрофессионального и широкого профиля, и расширения тезауруса психологически грамотных способов взаимодействия с самим собой и миром.

В структуре К. п. интегрально представлены когнитивная, коммуникативная, социальная и аутопсихол. подсистемы. В кач. структурных элементов выступают интериоризированные психол. знания, действующие комплексы умений, личностные качества, система субъективного контроля, обеспечивающая устойчивость компетентного стиля. Гетерохронность индивидуального развития структуры К. п. проявляется в наличии разл. типов ее носителей: когнитивно-компетентном, коммуникативно-компетентном, социально-компетентном, аутокомпетентном и гармоничном. В системе факторов, обуславливающих развитие психол. компетентности, выделяются макросоциальные, микросоциальные и субъективные. Влияние К. п. на успешность О. проявляется в целесообразном использовании психол. ресурсов ситуации, в расширении информационной базы принятия профессиональных решений, в организации позитивного взаимодействия, в сохранении профессионального здоровья при высокой эффективности; в продуцировании позитивных вкладов в развитие; в интеграции ценностей, смыслов и способов их реализации в конструктивные стили деятельности и О.

К. п. в своем развитом виде позволяет использовать психол. ресурс ситуации О. благодаря обеспечению соответствия «психол. смысл проблемы ↔ психол. смысл действия». Выделяют след. функции К. п. человека: гностическая, селективная, рефлексивная, проективная, преобразовательная. Наличие К. п. как интегральной системной характеристики позволяет человеку быть более эффективным и одновр. – более автономным, добиваться высокой продуктивности, сберегая ресурсы и сохраняя высокий статус здоровья.

На уровне индивидуального субъекта наблюдается гетерохронность развития видов компетентности, что обусловлено как спецификой профессиональной деятельности, так и индивидуальной мотивацией компетентности, индивидуально-психол. особенностями, культурно-историческим контекстом развития и др. факторами. Компетентность развивается посредством присвоения психол. культуры и освоения системы культурно-исторических орудий (знаков) психол. практики; расширение умений действовать конструктивно в условиях повышенной энтропийности среды или нового опыта. Принятие К. п. как ценности, обеспечивает создание позитивной установки на восприятие психол. информации и мобилизацию внутр. ресурсов на ее освоение. Освоение нового психол. знания включает: восприятие психол. информации анализ возможностей применения в индивидуальном опыте апробация в разл. видах активности рефлексия опыта тренировка обретение способа компетентного действия. Впервые на ценностном аспекте компетентности акцентировал внимание Дж. Равен. Под компетентностью понимают также сочетание опр. психол. качеств, психич. состояние, позволяющее в социальных, профессиональных и личных ситуациях действовать ответственно и самостоятельно («действенная компетентность»), или способности и умения субъекта выполнять совокупность опр. функций. В кач. критерия компетентности указывается содержание результата трудовой деятельности, О. или личностной успешности (Л. М. Митина).

Квин В. Прикладная психология. СПб., 2000; Маркова А. К. Психология профессионализма. М., 1996; Митина Л. М. Психология развития конкурентоспособной личности. М.-Воронеж, 2002; Равен Дж. Компетентность в современном обществе. М., 2002; Щербакова Т. Н. Психологическая компетентность учителя: содержание, механизмы и условия развития. Ростов-н/Д, 2005; White R. W. Motivation reconsidered: The concept of competence // Psychol. Rev. 2004.

Т. Н. Щербакова

Компетентность социальная – сложное образование, под к-рым понимают: степень адекватности и эффективности реагирования на проблемные жизненные ситуации, достижение реальных целей в особом социальном контексте, использование подходящих для этого методов и позитивное развитие как результат активности, подтверждение со стороны других адекватности социального поведения, способность участвовать в сложной системе межличностных отношений и успешно использовать и понимать др. людей. К. с. отражает степень конструктивности человека как субъекта социального взаимодействия и занимает особое место в ряду разл. видов психол. компетентности исследуемых в совр. психологии. Начало исследования К. с. связано с работами В. Э. Уайта и относится к 1950-м гг. С т. зр. В. Э. Уайта социальная компетентность рассматривается как опр. способность индивида эффективно взаимодействовать с окружающей средой. Ю. Хабермас (Habermas) конкретизируя данное понятие, подчеркивает, что социальная компетентность заключается в адекватности и эффективности решения многообразных проблемных ситуаций, с к-рыми сталкивается человек в социуме.

В совр. зап. социальной психологии К. с. определяется, как способность достигать собственных целей в процессе взаимодействия с другими, поддерживая с ними хорошие отношения в любой ситуации (К. Х. Рубин и Л. Роуз-Крэснор). Т. Кавел (Т. Cavell) предлагает трехкомпонентную модель К. с, включающую социальные способности; представления и достижения. В кач. критерия социальной компетентности выделяется результативность межличностного взаимодействия, социального достижения. У. Пфингстен и Р. Хинтч определяют К. с. как систему когнитивных, эмоциональных и моторных способов поведения, к-рые приводят к долгосрочным позитивным следствиям в конкретной социальной ситуации. К. с. включает в себя наличие развитой способности находить компромисс между собственными целями самореализации и целями др. людей, к-рая лежит в основе социальной адаптации (D. Zimmer). К. с. предполагает как наличие достаточно высокого уровня интеллекта, так и наличие способности к конструктивной, преобразовательной активности при взаимодействии с социальным окружением. Структура К. с. в совр. исследованиях представлена в след. виде: оперативная социальная компетентность, вербальная и коммуникативная компетентность, социально-психол. и эго-компетентность.

В отеч. психологии разные авторы по-разному интерпретируют данное понятие и выделяют его разл. функции. Так, А. В. Брушлинский, развивая идею связи К. с. с наличием субъектной позиции индивида, подчеркивает связь К. с. с высоким уровнем осознания существа социальных проблем, эффективных способов взаимодействия с разл. агентами обществ. системы. Здесь сама субъектная позиция партнеров взаимодействия является результатом проблематизации социального мышления человека. К. с. в широком смысле: отражает соотношение субъектности и социальности личности как имманентно присущих ему характеристик в кач. субъекта взаимодействия с разл. агентами социума. В узком смысле этот термин используется для определения способности к надындивидуальному способу соотношения внеш. и внутр. Противоречий, возникающих в процессе взаимодействия с обществом на основе личностного конструкта «Я – субъект – общество – субъект». К. с. в интерпретации Т. Ю. Базарова включает умение эффективного социального взаимодействия, социальную зрелость, базовые установки личности, адекватные профессии. В. Н. Куницына, Н. В. Казаринова, В. М. Погольша показывают, что на высоких уровнях развития К. с. и социальный интеллект проявляются в адекватности, автономности и аутентичности личности.

В кач. осн. функций К. с. выделяется: адаптация, социальная ориентация, интеграция личностного и общесоциального опыта. Е. В. Коблянской К. с. обозначается как адаптационное явление, в основе к-рого лежит коммуникативная компетентность и социально-психол. подготовленность. Социальная компетентность – это умение избирать социальные ориентиры и соответствующим образом организовывать свое поведение (Е. В. Коблянская). В. Н. Куницына определяет К. с. как систему знаний о социальной действительности и себе, социальных умений и навыков взаимодействия, поведения в стандартных социальных ситуациях, что способствует адаптации, целесообразному принятию решений и максимальному использованию обстоятельств.

Осн. компоненты социальной компетентности – это прежде всего мотивационный: желание быть компетентным субъектом социальных интеракций, а также способности и умения реализовать модели компетентного социального поведения; возможность принять и ассимилировать требования совр. социальной реальности, более того, способность конструировать прогностически эффективные модели поведения.

Мель Ю. Социальная компетентность как цель психотерапии: проблемы образа Я в ситуации социального перелома // Вопр. психол. 1995. № 5; Реан А. А., Коломинский Я. А. Социальная педагогическая психология. СПб., 1999; Рубин К. Х., Роуз-Крэснор Л. Решение межличностной проблемы и социальная компетентность в поведении детей // Межличностное общение / Сост. и общ. ред. Н. В. Казариновой, В. М. Погольши. СПб., 2001; Щербакова Т. Н. Психологическая компетентность учителя: содержание, механизмы и условия развития. Ростов-н/Д, 2005.

В. Н. Куницына, Т. Н. Щербакова

Компетенция семиотическая – ключевая, транспрофессиональная компетенция совр. человека, определяющая личностный потенциал эффективной деятельности в сфере знаково-символической информации и социокультурных смыслов. Взаимодействие человека с реальностью, с миром смыслов, текстов и поступков регулируется характером знаковой организации пространства человеческого бытия и сознания – семиосферы. В совр. условиях такая организация становится все более сложной: интенсивное развитие информационных технологий и новых коммуникативных стратегий, распространение глобальных компьютерных сетей создают качественно новую и семиотически неоднородную медиально-информационную среду, определяют новые возможности и способы взаимодействия человека с миром. Осуществление человеческой субъектности сегодня связано и с возможностью реализации множества социальных и профессиональных ролей, и с необходимостью ориентации в динамике разл. информационных систем и коммуникативных каналов, что диктует ряд новых условий для успешной деятельности. Готовность к ней обеспечивает «семиотическая грамотность» человека (П. Г. Щедровицкий), т. е. освоение разл. языков социокультуры, способность к поливариантной интерпретации глубинных смыслов культуры и рефлексивному осознанию собственной субъектности. Семиотическая деятельность пронизывает все типы и формы деятельности, выступая универсальным средством, «метаязыком» для их описания и моделирования. К. с. обеспечивает эффективное решение учебно-образовательных, профессиональных, коммуникативных задач, гибкость в освоении разл. моделей деятельности. Она представляет собой неотъемлемую составляющую социокультурной компетентности, опосредует коммуникативную, информационную, личностно-креативную компетенцию.

Структура К. с. представлена 3 размерностями. 1-я размерность – успешность освоения осн. составляющих семиотической деятельности: рецептивной – восприятие знаков и знаковых систем, референтной – соотнесение знака с действительностью, креативной – порождение и использование знаковых средств, рефлексивной – означивание явлений внутр. мира личности. 2-я – способность осуществлять семиотический анализ на разл. уровнях: семантическом (значения), синтаксическом (структура, последовательность), прагматическом (использование знаков в коммуникации), герменевтическом (понимание смыслов). 3-я размерность включает в себя личностную опосредованность компетенции: способности, опыт семиотической деятельности и опыт понимания, ориентация в познавательно-знаниевых системах, ценностно-смысловая направленность личности. Каждый компонент представлен 2 структурными уровнями: «глубинным» (нерефлексируемым и интуитивным для личности) и «поверхностным» (осознаваемым и структурированным).

Функции семиотической компетентности: обеспечение становления и функционирования семантико-смысловых механизмов мировосприятия личности в совр. мире; овладение закономерностями построения знаковых систем в структурной организации социокультурной и субъективной реальности, вероятностного прогнозирования развития событий и явлений в коммуникации; обеспечение семиотической регуляции разл. видов деятельности; возможность свободного оперирования значениями и смыслами, применения правил смыслопорождения, актуализации и понимания знаковых систем для решения конкретных жизненных и профессиональных задач.

Гончаров С. А. Гончарова О. М. Королева Н. Н. и др. Знак, человек, смысл: пространства междисциплинарной рефлексии. СПб., 2008; Тюпа В. И. и др. Стратегии культуры и гуманитарные технологии. СПб., 2007; Щедровицкий П. Педагогика свободы. 1993, № 1.

С. А. Гончаров, О. М. Гончарова, Н. Н. Королева

Культура психологическая рассматривается как составная часть системной культуры человека, характеризуется многослойностью: обыденное психол. знание и психол. практики, психол. профессиональная деятельность и практическое знание, имеющее науч. обоснование, психотехники, психол. консультирование и психотерапия, психол. наука и образование, относящееся к сфере психологии.

Выделяют показатели оптимального уровня К. п.: осознание различий между науч. и житейской психологией, специфики психол. познания, особенностей его средств и методов, роли психологии в жизни человека и общества, представления о предметной области психол. исследований; освоение понятий, представлений из разл. отраслей психологии, раскрывающих осн. психол. законы взаимодействия человека с миром; познание себя, своих индивидуально-психол. особенностей и возможностей, самосовершенствования, самореализации; понимание значимости учета внутр. состояний, переживания, индивидуальных особенностей в О. и деятельности; освоение оптимальных способов познавательной деятельности – перцептивной, мнемической, мыслительной, средств О., самоорганизации, саморегуляции, овладение семиотической составляющей О., познания и поведения; готовность к самообразовательной деятельности, самоопределению, самосовершенствованию, самопроектированию, опыт самоосуществления; овладение базисными коммуникативными умениями; готовность к сотрудничеству, совместной деятельности; интерес к внутр. миру человека и своему собственному, ценностное отношение к индивидуальности; сформированность познавательных, профессиональных интересов и готовность к выбору профессии на основе учета необходимых объективных и субъективных условий; адекватная самооценка, положительное самоотношение, самопринятие и самоуважение; развитая рефлексия; высокий статус психол. здоровья.

К. п. как часть общей культуры в процессе своего развития проецируется в разных слоях и сферах бытия. Она включает в себя 2 осн. компонента: теорет. и практический. Содержание первого компонента – работа психологов-профессионалов в области развития теории и концептуализации процесса и результатов познания человеком самого себя. Практический компонент включает активность по психол. личностному самообслуживанию. Это аутопсихол. деятельность человека. Активность внутр. и внеш. у развитого субъекта опосредуется психол. культурой.

В К. п. выделяется 2 уровня: профессионально-теорет., объединяющий психологию, психотерапию и теорию воздействия людей друг на друга и уровень житейской психол. культуры. Формирование психол. культуры – это анализ и систематизация опыта, аккумуляция житейской и профессиональной психол. культуры. Сегодня исследуются основания, аспекты и компоненты понятия «психол. культура» в «организационной психологии». Э. Шейн обращается к понятию «психол. культура», анализируя качества лидера, необходимые для его успешной деятельности и эффективного функционирования организации.

Бодалев А. А. Психология общения: Избранные психологические труды. М.-Воронеж, 2002; Занковский А. Н. Организационная психология: Учеб. пособие для вузов по специальности «Организационная психология». М., 2000; Исаева Н. И. Профессиональная культура психолога образования. М.-Белгород, 2002; Климов Е. А. Введение в психологию труда. М., 1998; Холодная М. А. Психология интеллекта: Парадоксы исследования. Томск-М., 1997.

Т. Н. Щербакова

Личностный рост в общении (англ. personality growth into the communication) – процесс и результат самоизменения человека в ситуации О. с др. людьми и достижения им зрелых полноценных отношений в форме диалога. Позитивное саморазвитие в пространстве межличностных отношений человека в направлении от опоры на других к опоре на себя и собственные ресурсы. Рост эффективности и компетентности в установлении, развитии и поддержании контактов индивидуального опыта для собственного развития. Интегральный показатель эффективности психол. или психотерапевтической работы (в индивидуальных и групповых формах консультирования и психотерапии). В психологии здоровья личностный рост (Л. р.) – один из показателей качества жизни человека. Феномен Л. р. стал продуктом длительного истор. и методологического развития психологии и психотерапии. Его первоначальное понимание лишь отчасти было связано с процессом О. Многообразные межличностные отношения индивида с окружающими людьми скрывались за фасадом предельно обобщенного понятия «взаимодействие организма и среды» (А. Адлер, Ф. Перлз, З. Фрейд, К. Хорни и др.). Л. р. рассматривался как некий эффект психотерапии, позволяющий индивиду быть адаптивным и полноценно функционирующим во взаимодействии со средой.

Тема отношения человека к Другому в пространстве О. начинает впервые звучать в экзистенциальной философии (С. Кьеркегор, Э. Гуссерль, М. Хайдеггер, Ж.-П. Сартр, А. Камю). Отношения людей друг с другом предстают как разнообразные связи, придающие смысл человеческому существованию, позволяющие каждому реализовать свой уникальный внутр. потенциал. Постулируется тезис о том, что человек сам творит свои отношения, проявляя в них собственную активность, свободу и ответственность. Возникает идея взаимного личностного роста людей, вступающих друг с другом в межличностные отношения.

Как устойчивый термин «Л. р.» впервые появляется в гуманистической психологии (1940–1960-е), отражая концептуальный взгляд на человека как на динамичную, свободно развивающуюся, открытую новому опыту, ориентированную на высшие ценности и поиск смысла жизни личность. Специфической особенностью человека как гармоничной, целостной и здоровой личности провозглашается внутренне присущая ему мотивация к росту, «поиску здравого смысла» и стремление к самоактуализации (А. Маслоу, Г. Олпорт). Л. р., в понимании лидеров гуманистической психологии, становится способом самоосуществления в мире, выполнения человеком своей миссии. Его критериями – свободное творческое самовыражение, саморазвитие, интеграция опыта и духовное самоопределение.

Определение Л. р. в О. и наполнение термина конкретным практическим содержанием сложилось в клиент-центрированной терапии К. Роджерса, к-рый полагал, что только в отношениях с др. людьми человек в состоянии раскрыть и осознать свое истинное Я. Суть межличностных отношений, по мнению автора, – в создании «такой атмосферы, в к-рой, по крайней мере, одна из сторон намеревается способствовать др. стороне в Л. р., в развитии лучшей жизнедеятельности, развитии зрелости, в умении ладить с др. людьми». Л. р. в психотерапии (пространство отношений между клиентом и терапевтом) определяется как путь к полноценным, зрелым диалогическим отношениям, в к-рых личность получает шанс реализовать свой потенциал свободы и роста. Результатом оптимального опыта Л. р. К. Роджерс считал становление полноценно функционирующего человека. Это постоянно изменяющийся, несовершенный человек, к-рый неуклонно движется в направлении собственного совершенствования. Он способен позволить своему Я функционировать во всей его сложности, отбирая из многообразия возможностей то поведение, к-рое в данный момент будет приносить наибольшее удовлетворение. Важными составляющими характеристиками такого человека К. Роджерс называет открытость опыту, экзистенциальное проживание и доверие к своему Я.

С 1960-х гг. начинают свое существование группы встреч (encounter groups), построенные на вере в возможность конструктивного Л. р. в атмосфере безоценочного позитивного принятия, эмпатии и конгруэнтности ведущего терапевта (К. Роджерс, У. Шутц). Возникнув как метод психотерапии, данный подход стал методологией групп Л. р. для широкого круга людей в целях стимулирования процессов Л. р. В кач. типичных эффектов Л. р. в психол. консультировании и психотерапии разными авторами указывались: расширение сферы осознавания человеком самого себя и способа существования в межличностных отношениях; тенденция уделять внимание своим отношениям с людьми, потребность заботиться об их поддержании, развитии, стремление адекватно воспринимать себя и партнера в О., принимать нестандартные творческие идеи партнеров, не реагируя на них как на угрозу; конструктивные решения межличностных проблем, повышение самооценки, усиление чувства эмпатии и близости по отношению к др. людям и миру в целом, отказ от психол. защит.

Способность человека к Л. р. характеризует качество О. и утверждает зависимость межличностного О. от внутриличностного отношения человека, т. е. от отношения к самому себе как партнеру по О. Поэтому Л. р. является необходимым условием преодоления коммуникативных проблем: одиночество, отчужденность от близких или самого себя, конфликтность или агрессивность, страхи и неуверенность в О. Важный позитивный эффект Л. р. в межличностных отношениях предполагает вовлеченность в них всех сторон многогранной человеческой личности. Анализ Л. р. отдельного человека в О. выступает как эволюция целенаправленного и осознанного построения и поддержания им желаемых отношений с Другим(и). Динамика межличностных отношений при этом характеризует процесс установления разного рода гармоничной взаимосвязи между внеш. социальным окружением и внутр. миром человека. Важный аспект стимуляции Л. р. в О. – это создание таких условий, при к-рых отношения между людьми способствуют Л. р. и развитию. Интегрируя характеристики О., данные разными зарубеж. и отеч. авторами, к таким условиям можно отнести: принятие Другого как уникальной, неповторимой личности во всей полноте, сложности и противоречивости; осознание и признание опр. различий между партнерами по О., когда каждый из них несет ответственность за отношения, их создание и развитие; ощущение каждым партнером полноценного присутствия в О.; установление и поддержание в нем здоровых личностных границ.

Цель Л. р. в О. – построение зрелых отношений с окружающими людьми. В концепции самоактуализации А. Маслоу выделяются 2 класса потребностей – потребности развития, роста и потребности дефицита (нужды). За ними стоят и 2 уровня существования человека, 2 типа его направленности в отношениях с другими – бытийный, ориентированный на личностный рост и самоактуализацию, и дефициентный, ориентированный на удовлетворение фрустрированных потребностей. В первом случае человек способен рассматривать Другого как уникальную личность со своим особым внутр. миром и готов познавать Другого, тем самым строя зрелые и ответственные отношения. Зрелые отношения партнеров по О. имеют такие важные характеристики, как включенность и вовлеченность в процесс отношений, забота о Л. р. и развитии друг друга, активность и независимость на основе стремления понимать и уважать партнера. Бытийная мотивация в О. дает возможность человеку переживать и осознавать «вершинные», «пиковые» переживания, к-рые преображают и стимулируют его к дальнейшему Л. р.

Во втором случае человек ориентирован на устранение дефицита и видит в другом средство удовлетворения своих потребностей. Партнеры мотивационно не включены в процесс О., склонны к изоляции и избеганию доверительных отношений, слабо ощущают свои и чужие границы, общаются, исходя скорее из социальных ролей, чем из потребности установить зрелые межличностные отношения. Они не способны во всей полноте узнавать друг друга, не осознают, что происходит в пространстве О., не могут быть естественны и открыты, создавая систему психол. защит. Такие отношения блокируют Л. р., что связано с негативными субъективными переживаниями страха, вины, агрессии, одиночества. Т. о., благодаря личностному росту и саморазвитию отношение к Другому как к средству постепенно сменяется отношением к Другому как самоценности, что дает новый импульс к развитию отношений на новом уровне.

Л. р. в О. как теорет. конструкт в настоящее время используется как интегральный показатель опр. личностных изменений и критерий эффективности в индивидуальном и групповом консультировании, психосоциальной и психол. практике, в недирективной психотерапии и развивающей работе групп Л. р. Можно выделить как содержательный, так и процессуально-инструментальный аспекты указанного конструкта. На содержательном уровне данное понятие отражает равноправный обмен чувствами, знаниями, ценностями, личностными смыслами, разными сторонами своего внутр. мира. Это способность к со-бытию и со-участию в интериндивидном пространстве О., готовность свободно и естественно осуществлять «личностные вклады» друг в друга, поддерживать в Других собственное «инобытие», осознавая степень и качество влияния своей личности на партнеров по О. Содержательный аспект Л. р. в О. можно также охарактеризовать в терминах: выбор и ответственность за процесс и результат О., взаимная ответственность партнеров по О., свобода и открытость, доверие и аутентичность.

Л. р. в процессуально-инструментальном плане можно сопоставить с процессом овладения человеком коммуникативной компетентностью: умение психологически грамотно осуществлять О.; умение инициировать, развивать и поддерживать О., стимулируя активность партнера; умение моделировать и прогнозировать результаты О. и реакции партнера; умение определять и осознавать в О. собственные границы и границы партнера; умение учитывать особенности и использовать возможности коммуникативной ситуации; умение преодолевать психол. барьеры в О.; умение осознавать собственные психич. состояния, связанные с ситуацией О. и поведением партнера, способность управлять ими; умение быть конгруэнтным в использовании вербальных и невербальных средств О.

Совр. междисциплинарный подход в области науч. – практических исследований создает предпосылки к интеграции разл. взглядов на Л. р. человека в О. и созданию концептуальной модели, позволяющей дать строгое определение данному феномену, обозначить его структуру, логику развития, психол. – пед. и психотерапевтические условия, стратегии и технологии его инициации и поддержки.

Маслоу А. Дальние пределы человеческой психики. СПб., 1997; Немиринский О. В. Личностный рост в терапевтической группе. М., 1999; Перлз Ф. Гештальт-подход и Свидетель терапии. Пер. с англ. СПб., 2002; Роджерс К. Р. Взгляд на психотерапию. Становление человека. Пер. с англ. / Под ред. Е. И. Исениной. М., 2001; Фейдимен Д., Фрейгер Р. Личность и личностный рост. Вып. 1, 2. М.: РОУ, 1991; Хорни К. Невроз и личностный рост. Борьба за самореализацию. СПб., 1997; Ялом И. Экзистенциальная психотерапия. М., 1999.

А. Ю. Кругликова

Ложь – сознательное, намеренное введение в заблуждение др. лица с помощью вербальных и/или невербальных средств О.; преследующее, как правило, опр. цели. Л. может являться прямой противоположностью правде, частичным отступлением от нее или же ее сокрытием (умолчание, бездействие). Истоки изучения проблемы Л. можно найти в филос. трудах Аристотеля и Платона. В совр. зарубеж. психологии проблема Л. активно разрабатывается в трудах П. Экмана, определяющего Л. как действие, с помощью к-рого один человек вводит в заблуждение другого, и к-рое характеризуется при этом след. особенностями: а) умышленностью; б) отсутствием предварительного уведомления партнера о своих целях; в) отсутствием отчетливо выраженной просьбы со стороны партнера не раскрывать правды.

В отеч. психологии теме Л. посвящен ряд работ B. В. Знакова, к-рый предлагает отличать Л. от неправды и обмана. Определяя Л. как умышленную передачу сведений, не соответствующих действительности, он выделяет 3 ее осн. признака: 1) несоответствие утверждения истинным фактам; 2) отсутствие веры самого лжеца в истинность утверждения; 3. наличие у лжеца желания ввести в заблуждение др. человека. В. В. Знаков называет русское понимание феномена Л. субъективно-нравственным и отличает его от морально-правового понимания, характерного для традиций зап. культуры. По мнению Б. С. Шалютина, Л. – не просто коммуникативный акт, а специфическое воздействие через коммуникацию непосредственно на адресата Л. При этом лжец может преследовать разные цели: формирование опр. отношения к чему-либо, воздействие на поведение др. лица, на его текущее состояние или на устойчивые характеристики.

Одним из направлений изучения проблемы Л. в совр. психологии является выделение невербальных признаков ложности-правдивости сообщения, для лучшего распознавания Л. в процессе межличностного О. (А. Пиз, В. А. Лабунская, С. И. Симоненко и др.). Среди поведенческих признаков Л. называют следующие: фальшивую (несвоевременную, несимметричную) улыбку; застывшее на длительное время выражение лица; покраснение лица; заикание; смех; потирание носа; прятанье ладоней; избегание визуального контакта и т. п.

Др. направлением исследования Л. является изучение ее мотивов, проявлений и возможных последствий. При исследовании Л. как одной из форм деструктивного взаимодействия возникает проблема дифференциации ее видов. Большинство зарубеж. исследователей разделяют в этом вопросе взгляд П. Экмана, обозначившего 2 осн. вида Л.: умолчание (лжец скрывает истинную информацию, но не передает ложной) и искажение (лжец не просто скрывает правдивую информацию, а передает вместо нее ложную, выдавая последнюю за истину). Умолчание характеризуется выбором пассивной позиции, поэтому оно более выгодно для субъекта и менее осуждаемо социумом. C. Бок (S. Bok), придерживаясь такой же классификации, при этом акцентирует внимание на том, что искажение всегда имеет отрицательный смысл, в то время как умолчание в нек-рых случаях может иметь важное моральное значение, становясь «тайной». В. В. Знаков различает добродетельную и эгоцентрическую Л.

Считается, что склонность к Л. формируется в процессе онтогенетического развития человека, при этом большое влияние имеют как индивидуально-психол. особенности, так и воздействие социума. Для каждой возрастной группы характерно доминирование опр. мотивов Л. Детская и подростковая Л. является актуальной темой для исследования в пед. и юрид. психологии. Считается, что способность лгать впервые проявляется в возрасте 3–4 лет. С возрастом дети лгут чаще и более изощренно. Среди возможных мотивов детской Л. психологи, в т. ч. П. Экман, называют следующие: стремление избежать наказания или неприятных последствий; желание получить что-то, чего нельзя добиться иным способом (напр., внимание или похвалу окружающих); стремление к самозащите, защите своих друзей и близких; желание доказать свое превосходство, вызвать чувство зависти; охрана личной жизни. Согласно исследованиям В. В. Знакова, русские реже, чем американцы, прибегают к Л. для защиты приватности.

Различают 2 наиболее распространенных приема Л.: преувеличение и приуменьшение информации. Оба этих приема могут основываться на изменении как позитивных, так и негативных характеристик субъекта или объекта. Психологами установлено, что чаще лгут невротики, тревожные люди, экстерналы, лица с низкой стрессоустойчивостью. Многие психологи согласны с мнением о том, что повседневные формы Л. выступают неотъемлемой частью процесса О. любого человека. На основе 3 ключевых признаков: характера искажения информации, мотивации субъекта Л. и негативных последствий для его партнера (др. человека) – И. П. Шкуратова предлагает различать след. виды Л.: 1) Л.-умолчание; 2) Л.-сокрытие; 3) этикетная Л.; 4) Л. во благо; 5) Л.-заблуждение; 6) Л.-фантазия; 7) Л.-самопрезентация; 8) Л.-розыгрыш; 9) Л.-оправдание; 10) Л.-сплетня, наговор; 11) Л.-мошенничество; 12) Л.-предательство; 13) Л. как атрибут профессии. Как при Л.-умолчании, так и при Л.-сокрытии человек говорит не всю правду, утаивает отдельные важные подробности. Однако в первом случае его мотивом является сохранение позитивных межличностных отношений, в то время как во втором – преим. стремление скрыть что-то плохое, осуждаемое окружающими (неблаговидные поступки и действия, свои слабости или пороки). Последствия умолчания более серьезны, чем последствия сокрытия. Этикетная Л. отличается своей безобидностью. Она осуществляется на основе всеобщего договора о соблюдении правил этикета и предполагает приукрашивание своего отношения к партнеру из-за желания выглядеть воспитанным. В кач. примеров такой Л. можно назвать восхваление юбиляра, неискренние комплименты подчиненного в адрес начальника, выражение своего позитивного расположения врагу в ситуации переговоров и пр. Л.-фантазия – то же, что и вранье. Л. во благо («Л. во спасение») основана на приукрашивании ситуации, при этом доминирующим мотивом субъекта становится желание оградить партнера от «горькой» правды путем ее сокрытия (напр., утаивание имеющейся информации об измене супруга или о возможном смертельном исходе заболевания). Следствием такой Л. становится потеря важной для партнера информации. Кроме того, возникают постоянные дискуссии о правомерности данного вида Л.

Л.-заблуждение базируется на ошибках интерпретации. При этом субъект может как сомневаться в истинности сообщаемой им информации, так и полностью верить в ее абсолютную истинность. Мотивом такой Л., к-рая вводит обманываемого человека в заблуждение, выступает желание субъекта проявить себя экспертом в той или иной области знаний: политических, религиозных, медицинских, психологических и др. Мотивом Л.-самопрезентации является формирование у окружающих опр. впечатления о себе. При этом субъект может преувеличивать (чаще всего) или же приуменьшать свои достоинства, возможности и пр., создавая тем самым выгодный для себя образ. Чаще всего такой вид Л. проявляется в О. с незнакомыми или малознакомыми людьми. Такая Л. может быть как безобидной, так и связанной с мошенничеством и попыткой получить власть. Л.-мошенничество можно рассматривать как разновидность обмана. Л.-розыгрыш (шутка) может быть вызвана желанием рассмешить или проверить чувства др. человека, выявить его скрытые качества. Она предполагает разработку и проигрывание специального сценария разл. степени сложности, направленного на создание искаженного представления о чем-либо или о ком-либо. Заканчивается обязательным саморазоблачением.

Л.-наговор довольно часто используется людьми в повседневной жизни и связана с распространением субъектом (СМИ) заведомо ложной информации о каком-нибудь человеке. Мотивами могут выступать как желание причинить вред этому лицу путем снижения его статуса в глазах окружающих, так и стремление получить личную выгоду (денежное вознаграждение, устранение конкурента и т. д.). К Л.-оправданию субъект прибегает при разоблачении его неблаговидных действий с целью смягчения последующего наказания. Этот вид Л. наиболее распространен, он связан с действием психол. защит личности. Л.-предательство И. П. Шкуратова называет самым аморальным ее видом, при к-ром человек добивается моральной или материальной выгоды, нарушая при этом доверительные отношения с др. людьми. При этом близкий человек приносится им в жертву собственным интересам. Л. как необходимый атрибут нек-рых профессий связана с важностью неразглашения профессиональной информации, сохранения профессиональных тайн и др. (напр., в профессии разведчика, оперативного работника, врача, психолога и др.).

Психологи выделяют также патологическую Л. как склонность человека к рассказам о вымышленных событиях и несуществующих отношениях. Патологические лжецы испытывают постоянную потребность в обмане, привлечении внимания окружающих. В психодиагностике с целью предотвращения искажения респондентом сообщаемой им о себе информации и повышения надежности результатов исследования в вербальные опросники вводится специальная шкала Л.

Экман П. Психология лжи. СПб., 2003; Шкуратова И. П., Крикало Е. Л. Отношение студентов к разным видам своей и чужой лжи // Индивидуальные различия в познании и общении. Ростов-н/Д, 2007; Шалютин Б. С. Человек лгущий // Человек. 1996. № 5.

Е. В. Зинченко

Манипуляция психологическая (лат. manipulatio пригоршня, горсточка, ручной прием) – вид психол. воздействия, используемого для достижения одностороннего выигрыша посредством скрытого побуждения партнера по общению к совершению опр. действий, предполагает известный уровень сноровки и мастерства при его проведении. Стремление манипулятора к достижению одностороннего выигрыша отличает М. п. от внешне схожих с ней приемов косвенного воздействия, характерных для психотерапии или воспитания. Скрытым характером воздействия М. п. отличается от иных видов психол. вторжения – принуждения и уничижения. Как правило, сокрытию подвергаются не только цели, интересы или намерения манипулятора, но также и сам факт преследования им иных целей, кроме декларируемых. На факт квалификации воздействия как манипулятивного не влияет, организуется ли оно намеренно или возникло спонтанно, неосознанно. Побуждение партнера представляет собой привнесение дополнительного мотива в контекст желаний адресата, навязывание мотивационной «нагрузки», в конечном итоге изменяющее его первоначальные намерения. М. п. возникает тогда, когда манипулятор придумывает за адресата цели, к-рым тот должен следовать, и стремится внедрить их в его психику.

Е. Л. Доценко

Маскулинность в общении. Маскулинность (М.) – совокупность личностных качеств, поведенческих характеристик, к-рые считаются типичными для мужчин или свойственными мужчине. Это может быть совокупность: а) идеальных черт личности (характеристик поведения), проявление к-рых в О. является желательным или ожидаемым в соответствии с предписанными социокультурными нормами (правилами); б) приписываемых мужчинам личностных черт, проявление к-рых в О. ожидается в соответствии с имеющейся у взаимодействующих партнеров имплицитной теорией личности (наивными, обыденными представлениями о том, какие личностные свойства свойственны мужчине «по природе»); в) наиболее часто проявляемых мужчинами в повседневном О. личностных черт и поведенческих характеристик, к-рые не обязательно совпадают с идеальным образом или с ожидаемым набором черт (характеристик).

О. является, во-первых, способом проявления мужчиной совокупности идеальных, желательных или приписываемых качеств и характеристик его личности в соответствии с опр. целью воздействия на социальных партнеров. Это проявление может быть тотальным (во всей полноте сочетающихся в комплекс М. ожидаемых признаков) или частичным – в зависимости от контекста и цели О. Во-вторых, О. является механизмом становления устойчивого комплекса черт и характеристик, к-рые в результате будут согласованно рассматриваться взаимодействующими партнерами в кач. присущих (типичных, свойственных) мужчинам. Представление о том, какой комплекс качеств (характеристик) является мужским, возникает и утверждается в социальном О., хотя впоследствии он воспринимается людьми как проявление некоей биол. сущности. Осознанное проявление маскулинных признаков в О. предполагает наличие между партнерами убежденности в том, что проявляемый комплекс обладает целостностью, постоянством и является вполне приемлемым для человека в опр. социальном контексте. Но поскольку восприятие партнера по О. преим. основывается на предполагаемой предзаданности, природной обусловленности характеристик мужчины, все многообразие гендерных проявлений обычно сводится к доминирующим нормативным образцам, чтобы гарантировать признание себя как лица нормального, с к-рым можно иметь дело (к-рого можно объяснить и понять).

До сер. XX в. в психологии доминировало мнение, что комплекс маскулинных качеств (характеристик) личности (поведения) является врожденным, биологически детерминированным. Сегодня ученые в большей мере придерживаются взгляда, что содержание М. зависит от системы социальных отношений, к-рая основана на определении статуса социальных партнеров в соответствии с половыми различиями (прежде всего морфологическими – генитального и телесного компонентов пола). М. в О. символически связана с властью, доминированием, инициативой, установлением контроля, что характерно для субъектов с высоким социальным статусом в опр. контексте отношений (прежде всего в публичном пространстве, на социальном уровне О.). В функц. значении М. выступает в кач. ориентации на выполнение предметной деятельности, руководство, поиск ресурсов и организацию процесса достижения социально значимой цели, что характеризует партнера по О. как Я-центрированого («действующая личность»). Под М. в О. обычно понимаются доминирование и конкуренция со своим партнером, проявляющиеся вместе с заинтересованностью и дистантностью, недоверием, низкой степенью эмоциональности, отказом от ответственности, эгоценризмом, манипулированием.

В кач. маскулинных выделяют доминантную и компетентную модель О. Доминантная модель предполагает такие характеристики субъекта О., как сила, догматичность, напористость, уверенность, усердность. Компетентная модель предполагает высокий уровень осведомленности и знания, а не желание влиять, контролировать или угрожать, и рассматривается как направленность на задачу в чистом виде.

В зависимости от контекста и уровня отношений можно выделить множество совокупностей психол. качеств, к-рые будут рассматриваться общающимися в кач. маскулинных. При этом одни совокупности оказываются доминирующими, выступающими в кач. нормативного образца. Другие – маргинальными, допустимыми в частных аспектах межличностных и социальных отношений. Третьи оказываются избегаемыми, ненормативными. К. Джюит выделила след. типы проявляемой М. в О.: 1) роль гладиатора (активный, контролирующий, сильный, сексуальный); 2) защитник; 3) клоун; 4) романтик (эгалитарный); 5) гей; 6) импотент.

Проявление тех или иных форм М. в О. определяется социокультурными нормами, различающимися для разных контекстов и уровней О. Кроме того, в О. возможна гибкая динамика экспрессии маскулинных качеств (характеристик), закрепленных в разных моделях М.

Демонстрация М. в О. через компьютерные сети, как правило, связана с утрированным проявлением ряда специфических качеств: напористстостью, энергичностью, самопродвижением, риторическими вопросами, бранными словами, сексуальными ремарками, сарказмом, вызовом и оскорблениями, успешностью, переоценкой собственных возможностей, самодовольством, выраженным чувством собственного достоинства, превосходством над окружающими, тенденцией иметь особое мнение, требовательностью, прямолинейностью, откровенностью, строгостью и резкостью в оценке других, непримиримостью, склонностью во всем обвинять окружающих, насмешливостью, ироничностью, раздражительностью, стремлением добиваться удовлетворения своих интересов в ущерб другому.

Алешина Ю. Е., Волович А. С. Проблемы усвоения ролей мужчины и женщины // Вопр. психологии. 1991. № 4; Воронина О. А. Социокультурные детерминанты развития гендерной теории в России и на Западе // Общество, науки и современность. 2000. № 4; Каган В. Е. Стереотипы мужественности-женственности и образ Я у подростков // Вопр. психологии. 1989. № 3; Клецина И. С. Гендерная социализация: Учебн. пособие. СПб., 1998; Кон И. С. Введение в сексологию. М., 1988.

Д. В. Воронцов

Мышление в общении – это включение в процесс мышления (М.), познания и О., М., направленного на обнаружение противоречий, постановку и решение задач. В процессе О., взаимодействуя с др. людьми и миром, человек осуществляет М., в к-ром можно выделить 3 вида направленности, отличающиеся «вектором» целей и формируемых смыслов: 1) познание предметов и явлений окружающего мира; 2) познание самого себя; 3) познание других. Как правило, М. о предметах и явлениях окружающего мира выступает доминирующей деятельностью, в к-рую активно вовлекается человек; познание себя и других вклинивается в доминирующую деятельность, выступая в кач. субдоминантной. М. включено в процесс межличностного познания, направленного на себя и др. человека. Соответственно в этом процессе можно выделить 2 стороны: М. о себе как часть более общей проблемы самопознания и М. о другом, раскрывающее участие мыслительной деятельности в процессе познания др. человека. В обоих случаях человек выступает как объект познания средствами М. В первом случае М. служит средством познания себя, во втором случае – других.

О. К. Тихомиров выделяет неск. путей самопознания, в к-рых мышление рассматривается как обязательный компонент: 1) сравнение себя и других; 2) сравнение себя в разные периоды жизни; 3) сравнение собственных целей и результатов. Можно выделить еще один путь формирования понятий человека о самом себе – рефлексия, возникающая в мыслительной деятельности, может выступать также способом познания себя как мыслящей личности, раскрывающейся в мыслительной деятельности. В исследованиях мышления О. К. Тихомиров выделил след. качества М. как компонента О. в межличностном познании: 1) интерпретация реакций и движений др. человека; 2) понимание (интерпретация, объяснение, предсказание) результатов предметных действий, деятельности и поступков человека; 3) понимание речевой продукции.

Познание др. человека, имея опр. специфику (А. А. Бодалев), может осуществляться на любом уровне, с использованием любых психич. процессов (восприятие, мышление, память). М. о др. человеке в структуре межличностного познания предполагает познание его целей и мотивов, проблем, над к-рыми человек размышляет, познание, реконструкцию, интерпретацию особенностей его сознания, логики, стиля и стратегий мыслительной деятельности и составляет один из компонентов творческого М.

М. о др. человеке включается в ситуациях межличностного взаимодействия, связанного с конфликтами (игра в шахматы, полит. переговоры, военные действия, спорт. состязания, конфликты и пр.). Так, в работах Н. В. Крогиуса на мат-ле решения шахматных задач в условиях противоборства, было определено, что направленность мышления на другого (противника) предполагает внутр. установку на борьбу, анализ замыслов противника, связанный с реконструкцией истинного замысла в условиях дезинформации противника. К фактам мышления о другом также относят каузальную атрибуцию, как причинную интерпретацию поведения другого человека, к-рая включает: 1) поиск и выявление истинных причин поведения; 2) приписывание их человеку.

К. М. Романов рассматривает М. в процессе межличностного познания как гуманитарно-психол. мышление, т. к. в нем выделяются и содержательная специфика процесса, и конкретный объект исследования. Отличительными особенностями гуманитарно-психол. мышления являются: диалогичность, тесная связь с защитными механизмами, повышенная зависимость от потребностно-мотивационной и эмоциональной сфер личности, глубокая включенность в структуру самосознания, специфика механизмов, непосредственная включенность в контекст межличностного взаимодействия. Данному виду М. свойственны и общие для любого М. характеристики: активность, способность к воспроизведению познаваемой реальности, структурность, опосредованность, социальность. В его структуре были выделены 4 относительно самост. вида: аффективное, наглядно-действенное, образное и вербальное. Эти виды отличаются друг от друга по генетическому статусу, форме, средствам, уровню обобщенности, функциям, познавательным возможностям и др. параметрам. К. М. Романов выделил 3 типа гуманитарно-психол. М.: комплексное, донаучное, научное.

В общей психологии исследования М. в ходе О. получили развитие в рамках изучения совместного решения мыслительных задач, а также как один из аспектов решения более общей проблемы «М. и О.». Многочисл. исследования, проведенные отеч. авторами, позволяют с опр. долей уверенности утверждать, что феноменология М. людей в О. предполагает, с одн. стор., анализ мыслительных особенностей, интеллектуального вклада каждого, а с др. стор., анализ непосредственного О. партнеров в процессе совместного поиска решения. А. В. Растянников, С. Ю. Степанов, Д. В. Ушаков выделяют 4 сферы анализа группового творчества, к-рые также можно отнести к разработке проблемы М. в О.: 1) интеллектуальная сфера; 2) личностная сфера; 3) коммуникативная сфера; 4) кооперативная сфера.

По отношению к сфере организации взаимодействия в мыслящих группах, т. е. кооперативной сферы, принято выделять принцип ролевых функций, к-рый предполагает распределение функций среди участников творческих групп. Функции генерации, селекции, смыслопередачи, реализации представляется возможным отнести к числу постоянных переменных, взаимодействие к-рых приводит к совместной мыслительной деятельности, возможности формирования и развития общих для участников новообразований. В исследованиях А. К. Белоусовой, С. М. Джакупова, И. Н. Семенова было обнаружено, что в ходе О. участников при совместном решении задач наряду с индивидуальными новообразованиями формируются общие мотивы, цели, оценки и смыслы, общий фонд смысловых образований; зафиксировано формирование общих прогнозов и общего банка решений, коммуникативной и кооперативной рефлексии, коллективных форм интеллектуальной и личностной рефлексии.

Третье направление касается изучения собственно интеллектуальной сферы, непосредственно связанной с развитием предметного содержания задач и проблем, механизмов, лежащих в основе группового (совместного) М. Анализ исследований, проведенных в рамках данного направления, позволяет сформулировать принцип совместности, к-рый по отношению к групповому творчеству означает формирование общих новообразований (мнений, оценок, предложений, гипотез и пр.), к-рые выступают в кач. предметной, содержательной основы развития творчества. Было обнаружено, что процессы формирования новообразований в совместной мыслительной деятельности включают в себя след. составляющие: образование, сохранение и «умирание».

Четвертое направление касается личностной сферы, а именно проявления самореализации и саморазвития человека в групповом творчестве. Решение данного вопроса связано с изучением личностных особенностей, влияющих на процесс совместной мыслительной деятельности. Личностные факторы в осн. определяют характер выполняемых ролевых функций, степень развернутости О. и мышления человека. Анализ исследований, касающихся личностных факторов, позволяет сформулировать принцип познавательного типа личности. Суть данного принципа заключается в том, что эффективная групповая творческая мыслительная деятельность возможна при условии, если в состав групп входят люди, для к-рых познание, творчество составляет одну из приоритетных жизненных ценностей, на реализацию к-рых и направлена их жизненная активность.

Белоусова А. К. Самоорганизация совместной мыслительной деятельности. Ростов-н/Д, 2002; Кучинский Г. М. Диалог в процессе совместного решения мыслительных задач // Проблема общения в психологии / Под ред. Б. Ф. Ломова. М., 1981; Поликарпов В. А. Формирование межличностных отношений в процессе диалогического решения мыслительных задач // Психол. журн. 1989. Т. 10. № 3; Пономарев Я. А., Гаджиев Ч. М. Психологические механизмы группового (коллективного) решения задач // Исследование проблем психологии творчества. М., 1983.

А. К. Белоусова

Мышление социальное. Проблема М. с. активно изучается как в отеч., так и в зарубеж. психологии. Мышление обусловлено бытием, что позволяет говорить о различиях в мышлении, соотносимых с разл. содержанием социальной реальности. Поэтому осмысление обществ. жизни выражается в М. с. Посредством М. с. человек познает окружающую действительность, социальные ситуации, систему социальных связей, вырабатывает систему взглядов на действительность, формирует свою мировоззренческую позицию, а так же познает субъекта социального взаимодействия – человека. Существует неск. определений понятия «социальное мышление». Д. Майерс рассматривает социальное мышление как способность оценивать себя и других, способность, обуславливающую социальные установки, объяснения и убеждения.

В отеч. психологии термин «М. с.» был предложен К. А. Абульхановой-Славской, к-рая считает, что «М. с. личности зависит от ее социальной жизненной позиции, осуществляется в единстве с ее действиями и поступками, но в целом выражает обобщение найденного личностью способа жизни». Т. о., М. с. – это мышление личности о социальной действительности, к-рая является ее объектом. Предметом М. с. выступают люди, особенности их поведения и взаимоотношений, социальные процессы, в к-рых реализуются обществ. отношения, весь жизненный путь личности. Коммуникативность мышления личности, с т. зр. Абульхановой-Славской, имеет 3 качества или способности. Первое состоит в самой мыслительной адресованности к др. человеку, в оценке его позиции и учете его самого при мыслительном рассмотрении проблемы. Второе состоит в предвосхищении, т. е. в прогнозировании, в ожидании мнения др. человека, его оценок, понимания суждений. И третье качество М. с. состоит в степени развития способности и склонности к диалогу. Разл. аспекты исследования проблематики М. с. представлены в работах А. В. Брушлинского, В. А. Поликарпова, Г. Э. Белицкой, А. Н. Славской, В. Ф. Серенковой, Н. Л. Смирновой и др. Группа исследователей под рук. К. А. Абульхановой-Славской разработали целостную концепцию М. с, функц. структура к-рого включает в себя следующие процедуры.

1. Проблематизация – это творческая способность вычленять проблемы из противоречивой социальной действительности, способность их вербализовать, формулировать и решать. 2. Категоризация – способность определять социальную действительность в системе социально принятых понятий и значений, а также в форме новых обобщений, являющихся продуктом индивидуального сознания. 3. Репрезентация, или социальные представления, – это совокупность функций, к-рая обеспечивает личности степень субъективной определенности восприятия, понимания и воспроизведения социальной действительности и себя в ней. 4. Интерпретация – способность истолковывать, понимать и объяснять процессы, отношения, существующие в социальной действительности, т. е. способность составлять мнение о множестве ситуаций, о поведении др. людей, об их высказываниях. Г. Э. Белицкая исследовала особенности проблемного осмысления личностью социальной действительности. А. Н. Славская изучала интерпретацию как одну из важнейших процедур М. с. Имплицитные представления об интеллекте представлены в исследованиях Н. Л. Смирновой. Репрезентацию как одну из процедур социального мышления исследовали М. И. Воловикова, Е. В. Пащенко, О. П. Николаева и др.

Выделяются след. осн. структурные компоненты социального мышления: решение жизненных задач на базе позитивного или негативного альтернативного выбора, диалогическое мышление, прогнозирование жизненного пути, выбор своей позиции в обществе. На М. с. влияют личностные качества, прежде всего ответственность, локус контроля, детерминирующий активность, способность преодолевать трудности, готовность к самост. планированию своей жизни, жизненная удовлетворенность, самоидентификация, профессиональная мотивация, коммуникативные качества. Необходимо отметить, что нек-рые авторы (И. Ф. Баширов, А. И. Савенков) считают М. с. структурным компонентом социального интеллекта, при этом полагают, что оно направлено на определение чувств, настроения, рефлексию поступков др. людей. Т. о., М. с. личности – это мышление, направленное на познание как ситуации взаимодействия, так и участников этого взаимодействия, как социальной действительности в целом, так и собственной жизни в частности. М. с. зависит от способа жизни человека, при этом на основе М. с. формируется образ жизни человека, его мировоззрение, но в то же время оно выражает обобщенный образ жизни человека.

Абульханова-Славская К. А. Социальное мышление личности: проблемы, стратегии исследования // Психол. журн., 1994, Т. 14, № 4; Она же. Представление личности об отношении к ней значимых других // Психол. журн., 2001, № 5; Она же. Социальное мышление личности // Современная психология: состояние и перспективы исследований. Ч. 3. Социальные представления и мышление личности. М., 2002; Славская А. Н. Личность как субъект интерпретации. М., 2002. Смирнова Н. Л. Исследование имплицитных концепций интеллекта // Психология личности в условиях социальных изменений. М., 1993.

А. К. Белоусова, М. А. Вышквыркина

Обман – сознательное сообщение др. лицу или группе лиц неполной или искаженной информации, предполагающее применение противоречащих нормам закона или морали действий и приемов с целью создания ошибочных представлений о ком-либо или о чем-либо и получения материальной или психол. выгоды. Понятие Обм. родственно понятию лжи. В психол. литературе существуют разл. т. зр. на их соотношение. Напр., П. Экман и ряд др. авторов считают эти термины синонимичными.

В. В. Знаков разделяет понятия «неправды», «лжи» и «Обм.». По его мнению, Обм. основан на неполноте передаваемой информации и проявляется как полуправда: сообщение нек-рых подлинных фактов (с помощью высказывания или действия) при одновременном умышленном утаивании других, важных для понимания целого, что в результате подталкивает слушателя к ошибочным умозаключениям. Обм. также может реализоваться как правда, передаваемая так, чтобы в нее нельзя было поверить. Обм. можно рассматривать как форму замаскированного манипулирования. В отличие от Обм., ложь – сознательное искажение субъектом известной ему истины, а неправда – высказывание, основанное на заблуждении, неполноте знаний, шутливом намерении или иронии. В. В. Знаков выявил опр. различия в способах понимании лжи, неправды и Обм. мужчинами и женщинами. У мужчин такие представления имеют в большей степени результативный характер, а у женщин – процессуальный.

Ю. Щербатых определяет Обм. как создание ложной модели действительности путем намеренной манипуляции, как самой информацией, так и сознанием реципиента. Он указывает на существование неск. возможных способов искажения информации при Обм.: 1) умолчание (утаивание); 2) селекция (избирательный пропуск только выгодной информации); 3) передергивание (сознательное подчеркивание только выгодных сторон); 4) искажение (преуменьшение, преувеличение, изменение пропорций); 5) переворачивание (замена на противоположность); 6) конструирование (выдумывание ложных данных, не соответствующих действительности).

Основываясь на классификации видов лжи, предложенной И. П. Шкуратовой, к Обм. можно отнести ложь-мошенничество или ложь-надувательство, отличающуюся аморальностью и направленную на получение финансовой выгоды. Используя ложь-мошенничество, субъект (целая группа людей, организация) пытаются завладеть чужим имуществом, нанося при этом др. лицу (или группе лиц) серьезный материальный и моральный ущерб. Масштабы такого Обм., к-рый зачастую квалифицируется как уголовно наказуемое деяние и преследуется законом, могут быть совершенно разными: от игры в карты, наперстки до создания финансовых пирамид.

Обм. может проявляться в разных сферах жизни человека: семейной, религиозной, политической, сфере бизнеса и др. В. П. Шейнов понимает под Обм. сознательное и недобросовестное сообщение слушателю заведомо ложной информации с неблаговидной целью. Он считает обман частным случаем мошенничества, под к-рым понимает манипулирование жертвой противозаконными способами. К видам Обм. он относит азартные игры, гадание, финансовые аферы, Обм. в туристических агентствах, мошенничество в банковской сфере. К этому списку возможных областей Обм. Ю. Щербатых добавляет супружеский Обм., Обм. в политике, рекламе, медицине, автомобильный Обм., Обм. в сделках с недвижимостью, Обм. в науке, педагогике, спорте, СМИ, искусстве и литературе, Обм. в мире игр и т. п. Р. Р. Гарифуллин считает Обм. главной составляющей манипуляции. Факторами, располагающими представителей опр. профессий к Обм., выступают наличие большого количества контактов, зависимость профессионального роста от др. людей, возможность невыполнения своих обещаний и юрид. безнаказанность обманных действий. Согласно рос. социол. данным, чаще всего применяют Обм. в своей деятельности политики, пиарщики, актеры, юристы, представители рекламы, экономисты, медики, менеджеры по продажам. По данным зап. исследователей, самыми лживыми можно назвать политиков, журналистов и агентов по недвижимости.

М. Льюис и К. Саарни выделяют 3 типа Обм.: 1) обычный Обм., совершаемый осознанно; 2) неосознанный Обм., требующий нек-рой доли самообмана (делится, в свою очередь, на Обм. других по поводу себя, Обм. других по поводу их самих и Обм. других по поводу третьих лиц); 3) самообман как порождение иллюзий. К самообману человек прибегает для того, чтобы избежать унижения, стыда, сохранить самооценку. Е. Н. Богатырева считает, что самообман проявляется как принятие желаемого за действительное или действительного за желаемое; при этом его возникновению у субъекта способствует недостаток самоуважения, беспокойство, отсутствие уверенности в себе. При самообмане, согласно В. В. Знакову, человек зачастую знает, что убеждение является ложным, но при этом убеждает себя в его истинности. Ю. Щербатых, наряду с самообманом, выделяет групповой Обм. (один человек обманывает многих), массовый Обм. (одна группа людей обманывает другую), взаимный Обм. (основанный на сильных взаимных чувствах, затрудняющих объективную оценку информации).

Философ Д. И. Дубровский разделяет Обм. на злонамеренный и добродетельный. Среди участников процесса Обм. он называет производителя (обманывающего), объект (обманываемого) и жертву (обманутого). Обманываемый может не стать жертвой, если своевременно разоблачит действия обманывающего. А. А. Игнатенко предлагает свою классификацию видов Обм.: Обм. в чистом виде (дезинформация), амфиболия (двусмысленность утверждения), подмена (людей или объектов), лжесвидетельство, ложные письма, оговор, нарушение клятвы, притворство, провокация, фальшивые предсказания, создание заведомо ложных обстоятельств. П. И. Юнацкевич и В. А. Кулганов среди мотивов Обм. (лжи) выделяют следующие: защиту ценностей от нежелательных или деструктивных изменений, приумножение материальных благ, подчинение и манипулирование ради достижения собственной цели.

Ряд авторов связывает склонность к Обм. с личностными особенностями его участников. П. Экман считает, что Обм. может сопровождаться чаще всего 3 эмоциями: страхом разоблачения, чувством вины и восторгом надувательства. Самонадеянных людей, испытывающих в процессе Обм. «восторг надувательства» и не боящихся при этом разоблачения, он называет прирожденными лжецами. Е. Н. Богатырева характеризует людей, к-рых легко обмануть, как склонных к зависти, беспомощных, агрессивных, грубых, ревнивых, пессимистичных, с трудом контролирующих свои эмоции, обвиняющих и обманывающих других.

Богатырева Е. Н. Психология обмана. СПб., 1998; Знаков В. В. Неправда, ложь и обман как проблемы психологии понимания // Вопр. психол., 1993. № 2; Исследуем ложь // Под ред. М. Льюиса, К. Саарни. М., 2004; Шейнов В. П. Психология обмана и мошенничества. М., Минск, 2003; Щербатых Ю. Искусство обмана. Популярная энциклопедия. М., 2002.

Е. В. Зинченко

Общение: возрастные типы. Возрастные типы общения (В. т. о.) – совокупность характеристик относительно постоянных для О. людей, принадлежащих к опр. возрастной группе: круг О. и дифференциация входящих в него людей по степени эмоциональной близости; содержание О. и соотношение диалогов разл. типа с партнерами разл. возраста, пола, степени эмоциональной близости и функц. характера взаимодействия; предпочитаемые места О. с разл. партнерами т. д. В. т. о. отражают лишь наиболее общие характеристики О. людей на том или ином этапе жизненного цикла. Они не включают в себя этноконфессиональных., социокультурных, субкультурных, групповых и индивидуальных вариаций. Каждый возрастной тип нельзя рассматривать как нечто замкнутое в рамках одного возраста: подвижны не только их возрастные границы, но и выраженность отдельных характеристик О. в зависимости от нек-рых условий жизнедеятельности человека. Выделяется несколько В. т. о.:

1. Детский В. т. о. (1–3-й классы). С приходом в школу происходит своеобразное «свертывание» О. ребенка, что объясняется переходом в новую социальную ситуацию. Ребенок постепенно осваивает новые социальные отношения в условиях нового коллектива. Ему необходимо разобраться и присвоить правила и нормы О. в процессе познания в учебном процессе, имеющего своеобразные отличия, а также приспособить уже приобретенные в дошкольном детстве к специфическим условиям школьной деятельности и игры. В младшем школьном возрасте содержание О. со взрослыми охватывает все сферы жизнедеятельности детей: процесс учебной работы в школе и дома; информирование взрослых о делах своих и класса и др. Оценка взрослым тех или иных сверстников оказывает прямое воздействие на желание ребенка общаться с товарищами. Контакты детей друг с другом возникают преим. на основе предыдущего опыта О.; пространственной близости (место жительства, соседство в классе); совместной деятельности и игры. В 1–2-м классе содержание О. определяется гл. обр. учебой и игрой. С 2-го полугодия 2-го класса начинает снижаться роль учебы как содержательного основания О., расширяться тематика разговоров. Преобладает информационный монолог (умение вести диалог развито слабо), а также товарищеское О. (протекает в рамках классного коллектива и в процессе той жизнедеятельности, к-рая организуется учителем или возникает спонтанно в среде самих детей). Приятельское О. («дружба») реализуется гл. обр. в процессе игр, связано в осн. с О. лиц одного пола, протекает как в организованной жизнедеятельности классного коллектива, так и вне ее. По выбору пространства О. младшие школьники подразделяются на 2 группы: 1) ориентированных на О. дома и в школе: им свойственно стремление к уединению, чаще всего связанного с каким-либо предметным занятием, фантазированием; 2) ориентированных на О. на улице: для них характерен широкий круг разновозрастного О.; ориентация на О. в процессе подвижных игр и разл. «мероприятий» – походов в кино, парк, соседний двор и т. п.; меньше О. со взрослыми.

2. Подростковый В. т. о.: появляясь у отдельных групп школьников, преим. девочек, в 3-м классе, он характерен для учащихся 4–6-го классов и сохраняется у части ребят, преим. у мальчиков, в 7–8-м классах. О. протекает гл. обр. в процессе предметно-практической деятельности, спорт. занятий, игры и т. п. Круг О. состоит из взрослых (родителей, родственников, учителей), сверстников своего и противоположного пола, иногда старших и младших ребят. Взрослые зачастую не рассматриваются как возможные партнеры по свободному О., а воспринимаются как источник организации и обеспечения жизни. Последовательно сокращается время О. и количество вопросов, обращенных к учителям и родителям. Уменьшается число вопросов этического характера, а также запросов подростками оценок действий своих и сверстников. О. со старшими и младшими ребятами возникает у подростков в процессе жизнедеятельности, организуемой педагогами, и вне ее.

Более всего подростки общаются со сверстниками своего пола, при этом О. подразделяется на товарищеское и приятельское, у части ребят, более развитых интеллектуально или психосексуально, как самостоятельное выделяется дружеское О. О. подростка со сверстниками протекает в виде информационных и дискуссионных диалогов. Темы, связанные с личными проблемами подростков, их отношениями с людьми, обсуждаются преим. в событийно-действенном аспекте, с экспрессивными оценками, без аргументации и соотнесения с оценками партнеров. Зачастую спор заканчивается ссорой, чаще всего недолговременной.

Структура О. подростков довольно подвижна, но она различна в классе и вне его. В классе О. подростков происходит в составе разл. временных объединений, организуемых педагогами для выполнения того или иного дела. Свободное О. в классе и вне его протекает в 4–5-м классах в приятельских группах нестабильного состава (3–4 человека), а к 6-му создаются, как правило, группы внутри класса (2–3 человека) стабильного состава. Сокращается число ребят, ориентированных преим. на О. дома и в школе, увеличивается – направленных на О. на улице, а также в кружках, секциях и т. п.

3. Переходный В. т. о.: появляясь у отдельных групп в 5–6-м классах, переходный тип О. характерен для 7–8-го классов, сохраняется у части ребят, преим. мальчиков, и в старших классах. Учеба, как правило, не является значимой, хотя и занимает осн. часть школьного времени; резко меняются увлечения и интересы учащихся. Кризисные явления возникают в сфере О.: со сверстниками своего и противоположного пола, со взрослыми (меры и направленности, эмоциональной вовлеченности и т. п.). Существенную роль может играть характерная для данного возраста застенчивость, к-рая нередко маскируется развязностью. Значительное место в жизни старшего подростка занимает поиск О. со сверстниками: стремление выйти за рамки имеющегося круга О. или увеличить степень психол. близости с кем-либо из лиц, и ранее входивших в круг О. Поиск О. ведет к тому, что старших подростков привлекают те сферы жизнедеятельности и такие формы ее организации, к-рые создают благоприятные возможности для дружбы. У ребят, направленных на О. в школе и дома резко уменьшается число совместных занятий и время, на них затрачиваемое, увеличивается время, проводимое на улице. В разговорах старших подростков все большее место начинает занимать их собственное Я. Обсуждение все большего числа тем начинает связываться с имеющимся индивидуальным опытом, проецированием своего Я на интересующую ситуацию, тему. Появляется новый тип диалога – фатический, к-рый появляется как в свободном О., так и в О. в разл. сферах жизнедеятельности. Возрастает роль дружеского О., его интенсивность между мальчиками и девочками. Со старшими ребятами общаются преим. трудные и интеллектуально или физически более развитые мальчики и девочки. О. со старшими по степени эмоциональной близости подразделяется на приятельское и дружеское и происходит чаще всего вне школы. О. с младшими сокращено до минимума. У отдельных ребят проявляются новые тенденции – доверительное О. со взрослыми и рост потребности в уединении. Для структуры круга О. старших подростков характерно сочетание малочисленных групп с довольно стабильным составом и больших компаний.

4. Юношеский В. т. о. проявляется у отдельных школьников в 6–7-м классах и как тенденция у части ребят в 8–9-м классах, занимает доминирующее положение в старшем школьном возрасте. Эмоционально-смысловой доминантой О. юношеского типа является сам старшеклассник как субъект отношений в значимых сферах жизнедеятельности. В центр обсуждения всей этой проблематики выдвигается Я старшеклассника, к-рое анализируется в О. в самых разл. аспектах. Наряду с фатическим, информационным и дискуссионным диалогом развивается исповедный диалог. Для юношеского О. типичны состояние ожидания и поиска О., наличие дружеских контактов со сверстниками своего и противоположного полов. Старшеклассники различают дружбу и приятельство. Они могут входить одновр. в неск. групп: диаду, небольшую приятельскую (5–6 человек) и большую компанию (12–15 человек). Для О. в этих группах характерно то, что предмет их занятий становится лишь поводом, фоном О.

Круг О. старшеклассников растет за счет включения в него все большего числа сверстников противоположного пола. О.основывается на избирательности предпочтений и приобретает явно выраженный сексуальный оттенок, к окончанию школы около трети приобретают сексуальный опыт. Увеличивается объем О. со старшими ребятами, а О. с младшими остается незначительным. Содержание О. со старшими и взрослыми включает в себя проблемы познания самого себя, жизненных планов и путей их реализации, взаимоотношений между людьми, информацию, связанную с областью интересов старшеклассника и профессиональной принадлежностью взрослого. Смысл доверительного О. со взрослыми для старшеклассников состоит гл. обр. не в получении от них той или иной информации (хотя и этот аспект важен), а в возможности найти понимание своих проблем, сочувствие и помощь в их решении. В старших классах происходят изменения в ориентации на предпочитаемые места О. Достигает максимума число юношей и девушек, общающихся преим. дома и в школе. Нек-рая часть старшеклассников предпочитает уединение как наиболее приемлемый вид свободного времяпрепровождения.

Кон И. С. Дружба. М., 2005; Мудрик А. В. Общение в процессе воспитания. М., 2001.

А. В. Мудрик, М. В. Шакурова

Общение: мастерство. Можно выделить 2 близких, но разных типа, в к-рых проявляется мастерство О. – гений и гроссмейстер.

1. Гений (лат. genius – у древних римлян дух-покровитель каждого человека, сопровождающий его от самого рождения) – человек, обладающий высшей степенью природной одаренности в коммуникативной сфере, уникальной творческой способностью к эффективному О. в разл. жизненных ситуациях. В основе гениальности в сфере О. лежит пластичность человека, его умение адекватно подстраиваться к разл. собеседникам и аудиториям. Гениальность в сфере О. базируется не столько на коммуникативной компетентности, сформированной в результате специальной подготовки, как у гроссмейстера О., сколько на непосредственности, естеств. непредвзятости, искренности, оригинальности, инстинктивном следовании человека своим спонтанным импульсам. Гений О. располагает к себе собеседников способностью к глубокой эмпатии, точным пониманием их состояний и потребностей, вызывает доверие и симпатию, как бы обезоруживает их, снимая барьеры О., преодолевая привычные социальные стереотипы. Коммуникативная эффективность человека, обладающего гениальностью в сфере О., усиливается путем его участия в специальных тренингах О. и приобретения разностороннего социального опыта. Гениальность в сфере О. наряду с высокой социальной активностью являются мощным потенциалом для успешного карьерного роста и выдающихся достижений человека в обществ. деятельности.

2. Гроссмейстер О. (нем. Groβmeister – большой мастер) – человек, достигший высокого уровня мастерства в сфере О. Такой человек обладает высокой коммуникативной компетентностью, владеет искусством эффективного О. Человек, к-рого можно назвать гроссмейстером О., всегда способен выбрать и применить стратегии, техники и приемы О., оптимальные для сложившихся жизненных ситуаций, О. с разл. собеседниками и аудиториями. К важнейшим составляющим мастерства в сфере О. относятся: установление сотрудничества с людьми на основе партнерской позиции; умение внимательно слушать и расспрашивать собеседников; четко и ясно формулировать свои сообщения, ориентируясь на интересы и особенности слушателей; правильно понимать невербальные проявления др. людей и адекватно пользоваться собственными средствами невербальной коммуникации; делать эффектные комплименты, успешно предотвращать и преодолевать конфликтные ситуации и т. д.

Мастерство в сфере О. формируется на основе интеграции социально-психол. знаний, коммуникативных навыков, жизненного опыта человека, его ценностных ориентаций, поведенческих стратегий и т. п. Важнейшую роль в развитии мастерства в сфере О. играет специальное обучение в форме тренинга О., а также соответствующее самообразование.

Добрович А. Б. Общение: наука и искусство. М., 1980; Леви В. Искусство быть собой. М., 1971; Он же. Искусство быть другим. М., 1973; Ясвин В., Дерябо С. Гений общения. М., 1999.

В. А. Ясвин

Общение: онтогенез. Онтогенез О. обычно подразделяется на неск. этапов, к-рые совпадают с общепринятой периодизацией возрастного развития: О. в дошкольном детстве; О. в младшем школьном возрасте; О. в подростковом возрасте, О. в юношеском возрасте, О. взрослых и О. пожилых людей. Каждый из названных этапов О. имеет собственные психол. характеристики и потому отличается друг от друга. Эти особенности раскрываются в нижеслед. статьях.

Т. П. Скрипкина

Общение: онтогенез – дошкольное детство. При характеристике развития ребенка в первый год жизни в кач. ведущей деятельности называют непосредственно-эмоциональное. О. со взрослым. Благодаря близкому эмоциональному контакту в процессе О. формируются новообразования младенческого возраста. К 2 мес формируется потребность в О., проявляющаяся в комплексе оживления – в двигательных реакциях младенца на разл. воздействия, по к-рым можно судить о переживании им положительных эмоций. Л. С. Выготский отмечает максимальную социальность младенца при отсутствии главного средства О. – речи. В этом противоречии Л. С. Выготский видит движущую силу развития младенца. В процессе О. формируется диада «взрослый – ребенок», образуется ситуация «пра-Мы», представляющая собой основу для развития самосознания ребенка. Потребность в О. становится одним из показателей норм. хода развития. Э. Эриксон первый год жизни определяет как период формирования базового доверия к миру при наличии чуткой материнской заботы и верности в «пределах полномочий вверенных ей свойственным данной культурой образом жизни». Если ребенка кормят, когда он голоден, успокаивают его, когда он плачет, играют с ним, разговаривают, любят его, он начинает понимать, что окружающий мир безопасен, и начинает доверять людям, к-рые за ним ухаживают.

Дж. Боулби развивает идеи значимости О. матери и ребенка в своей теории привязанностей. Привязанность определяется как близкая связь между двумя людьми, не зависящая от их местонахождения, длящаяся во времени и служащая источником их эмоциональной близости. В мире людей она обеспечивает не только удовлетворение базовых потребностей развития. Межличностные отношения являются основой социализации и интеллектуального развития, они связывают ребенка с др. людьми и тем самым позволяют выделить себя, развить личность и сформировать идентичность. Для детей глубокие эмоциональные связи со значимыми людьми – это жизненная необходимость, оставленные без эмоционального тепла, младенцы могут умереть, несмотря на норм. уход, а у детей старшего возраста нарушается процесс развития – это явление обозначается термином госпитализм. Сильная привязанность к родителям дает ребенку возможность развить базовое доверие к миру и положительную самооценку. Первичные привязанности, формируемые в первый год жизни, закладывают основу для дальнейшего развития ребенка и самой привязанности.

М. И. Лисина охарактеризовала осн. этапы развития О. ребенка от рождения до 7 лет. 1-й этап: ситуативно-личностное О. с близкими взрослыми (от 2 до 6 мес). О. находится на положении ведущей деятельности детей, опосредуя все их остальные отношения с миром. Содержание потребности детей в О. сводится к нужде в доброжелательном внимании взрослых. Ведущим среди мотивов О. является личностный мотив. Основным средством О. с окружающими людьми служит для младенцев категория выразительных движений и поз. 2-й этап: ситуативноделовое О. (от 6 мес до 3 лет). О. разворачивается на фоне предметных манипуляций, составляющих новый вид деятельности ребенка, к-рая занимает положение ведущей. Содержание потребности детей в О. обогащается новым компонентом – стремлением ребенка к сотрудничеству, к совместному действию с окружающими взрослыми. Ведущим среди мотивов О. становится деловой мотив, т. к. дети, побуждаемые практическими задачами манипулятивной деятельности, ищут контактов со взрослым. Осн. средством О. с окружающими людьми являются предметно-действенные и речевые операции. 3-й этап: внеситуативно-познавательное О. (3–4 года). В рамках этой формы контакты детей со взрослыми связаны с познанием объектов и явлений физич. мира. Содержанием потребности детей в О. является их потребность в уважительном отношении взрослого. Среди разных мотивов О. ведущее положение занимают познавательные, воплощенные для ребенка в эрудиции и осведомленности взрослого человека. Основным средством О. здесь служит речь. 4-й этап: внеситуативно-личностное О. (5–6 лет). О. протекает на фоне игры как ведущей деятельности, но зачастую имеет вид отдельных, самост. эпизодов. Содержанием потребности детей в О. является их потребность во взаимопонимании и сопереживании взрослого, т. к. совпадение мнений и оценок ребенка со взглядами старших служит для детей критерием правильности этих оценок. Среди мотивов О. ведущее место занимают личностные. В кач. средств О. выступают речевые операции.

Выготский Л. С. Вопросы детской психологии. СПб., 1997; Лисина М. И. Проблемы онтогенеза общения. М., 1986; Эриксон Э. Детство и общество. СПб., 1996.

М. М. Лобаскова

Общение: онтогенез – младший школьный возраст. О. оказывает влияние на развитие психики ребенка в детском возрасте гл. обр. через реальный процесс взаимодействия со взрослым. Младший школьный возраст (М. ш. в.) – особый среди детских возрастов. Его изучение всегда было связано не только с выявлением психол. характеристик детей, но в большей степени с изучением условий их обучения. Это социальное своеобразие М. ш. в. делает почти неразрешимой задачу дифференциации возрастно-и психол. – пед. подходов. Наиболее последовательно эта позиция была реализована в исследованиях по формированию учебной деятельности (Д. Б. Эльконин, В. В. Давыдов и др.), но и в др. исследованиях она, как правило, обнаруживала себя.

В исследованиях, выполненных под рук. М. И. Лисиной, было показано, что успешность запоминания и усвоения новых способов действия во многом зависит от формы О., обусловленной характером отношения ребенка ко взрослому. Отношение ко взрослому как к учителю выступает важной составляющей готовности ребенка к школьному обучению. Главной характеристикой этого отношения является повышенный авторитет взрослого, к-рый обеспечивает отсутствие критических барьеров при восприятии новой информации, стремление к воспроизведению новых способов действия и высокую чувствительность к оценке собственных действий. При выявлении эффективности усвоения новых сведений наилучшие показатели обнаружены у детей с внеситуативно-личностной формой О., а наихудшие – с ситуативно-деловой. Было экспериментально показано, что в недрах надситуативно-личностного О. ребенка со взрослым зарождается и оформляется новая, учебная деятельность, в к-рой отношение ко взрослому опосредует отношение ребенка к учебному содержанию. М. И. Лисина сформулировала положение, согласно к-рому О. является «сквозным механизмом» смены ведущих деятельностей. Именно в О. со взрослым передаются не только способы деятельности, но и мотивы новых форм деятельности. Сотрудники Л. И. Божович выделили 2 большие категории учебных мотивов младших школьников – познавательные интересы детей, потребность в интеллектуальной активности (познавательные мотивы) и потребность в О. с др. людьми, желание занять новое, социально значимое место в системе обществ. отношений (широкие социальные мотивы). Как показано в исследовании М. В. Матюхиной, среди широких социальных мотивов в системе мотивации учения первое место в начальных классах занимают долг перед учителем, стремление выполнить его требования и получить одобрение. При изучении психол. особенностей неуспевающих и недисциплинированных школьников было обнаружено явление, получившее название «смыслового барьера»: отрицательное отношение ребенка к взрослому человеку (учителю) или его требованию при игнорировании мотивов ребенка.

Проблемные формы межличностных отношений, такие как повышенная конфликтность, агрессивность, обидчивость, «отверженность» сверстниками, застенчивость, определяются особенностями самосознания ребенка, когда положительная самооценка резко расходится с оценкой себя глазами других, особенно учителя. Самосознание и О. неразрывно связаны и взаимообусловливают друг друга; на этапе М. ш. в. отношение к другим отражает становление самосознания ребенка и его личности в целом.

Основным условием развивающего взаимодействия учителя и ученика является наличие доверия и положительного отношения между ними; в этом случае ученик настойчиво преодолевает трудности, перенимает лучшее в поведении, образе мыслей учителя, не боится самост. поиска решения задач – и учебных, и жизненных. Развиваются разл. сферы личности ребенка – не только интеллектуальная, но и эмоциональная.

Стратегия воздействия учителя на ученика, в к-рой реализуются лишь функции контроля поведения и принуждения, редуцирует творческий саморазвивающийся потенциал ребенка, существенно нарушает развитие его эмоциональной сферы. Возникающий внутр. дискомфорт у ребенка искажает процесс становления социальных эмоций, стимулирует негативные чувства, напряженные аффективные состояния (подавленность, тревожность, плохое настроение), сопровождаемые резким снижением активности и инициативы, а в наиболее острых случаях – невротическими реакциями. Связь между общими нарушениями эмоциональной регуляции и аномальными вариантами развития личности получила не только теорет., но и эмпирическое подтверждение (Г. М. Бреслав). Появляются существенные нарушения в сфере мотивов, ценностных ориентаций ребенка: ранее доброжелательное отношение к окружающим, а в отдельных случаях и неосознанная несправедливость поведения могут уступить место осознанной, намеренной несправедливости и негативизму, сопровождаемым внутр. психол. «глухотой» к окружающим, к их требованиям. При дефиците удовлетворенности в эмоциональном контакте существенно нарушается и развитие самосознания, резко снижается уверенность в себе, в своих возможностях, уменьшается самоуважение. В результате у ребенка тормозится процесс саморегуляции и, т. о., его личностного творчества.

Анализ и обобщение ряда исследований (А. А. Бодалев, Л. И. Божович, А. К. Маркова, М. В. Матюхина и др.) позволяют представить воздействие учителя на учащихся М. ш. в. в виде нек-рой идеальной модели (Л. М. Митина). При общей атмосфере безусловного принятия, эмпатии и доброжелательности, создаваемой учителем, в М. ш. в. на первом месте оказывается регламентация поведения школьников. Воздействие учителя осуществляется путем его включения в сферу жизнедеятельности школьника, фактором включения на этом этапе является монологический авторитет учителя. Учитель выступает для ученика младших классов как образец в новой для него позиции школьника. На данном этапе диалогическое по содержанию О. учитель осуществляет преим. в форме прямых (указание, повеление, запрещение) и косвенных (совет) субъективных требований, а также системы объективных требований. Механизмом осуществления данных воздействий является внушение с элементами разъяснения, убеждения, просьбы. При этом учитель дифференцирует учеников по степени внушаемости. Отмечено, что дети с более высоким уровнем познавательной активности являются менее внушаемыми. Ученики младших классов являются активными участниками взаимодействия «учитель-ученик», они идентифицируют себя с учителем как с исполнителем роли и подражают ему. Процесс взаимодействия, в к-ром возникают новые формы деятельности, новые отношения и переживания, назван процессом приобщения. Учитель как бы приобщает ученика к новому предмету его деятельности и сознания, передавая ребенку не только средства овладения своим поведением, но и мотивы новой деятельности и творческого развития, обеспечивая поступательное движение ребенка по ступеням образовательной системы. Роль учителя начальной школы в развитии личности ребенка, его обучении и воспитании путем приобщения к культурным ценностям настолько велика, что в лучших системах образования мира преподаватели начальной школы обучаются в Национ. университетах.

Божович Л. И. Личность и ее формирование в детском возрасте. М., 1960; Лисина М. И. Проблемы онтогенеза общения М., 1986; Эриксон Э. Детство и общество. СПб., 1996.

Л. М. Митина

Общение: онтогенез – подростковый возраст. О. решает важные задачи в психол. развитии подростков. О. со сверстниками – ведущий тип деятельности в подростковом возрасте (Д. Б. Эльконин). Посредством О. на данном возрастном этапе формируются навыки взаимодействия с людьми, умение соотносить личные интересы с интересами окружающих, осваиваются социальные компетенции в группе равных, приобретается эмоциональный опыт, не всегда приятный, но существенный для взрослеющей личности. В О. подростков «идет мыслимое и воображаемое проигрывание всех самых сложных сторон будущей жизни. И это единственная деятельность, в к-рой будущая жизнь может быть мысленно «продействована» (Л. Ф. Обухова). В О. достигается осн. новообразование этого возраста – «социальное сознание, перенесенное внутрь» (Л. С. Выготский) – самосознание.

В возрасте 11–15 лет ребята начинают экспериментировать с О. Подростки пробуют себя в разных ситуациях О., осваивая коммуникативный репертуар. В развитии О. подростков происходят значительные изменения. В исследованиях (О. А. Фиофанова) выявлено, что средние показатели уровня развития О. у подростков 10–11 лет и 12–13 лет существенно отличаются. Результаты 14–15-летних подростков близки к показателям предыдущей возрастной группы (12–13 лет). Интенсивное развитие О. подростков происходит в период 12–13 лет, это связано с особенностью этапа взросления, к-рый в периодизации Д. И. Фельдштейна назван «правозначимым» этапом взросления (11–12 лет – «локально-капризный», 14–15 лет – «утверждающе-действенный»). Правозначимый этап взросления проявляется в стремлении к взрослости на уровне «Я могу, я тоже имею право», обостряя потребность подростков в обществ. признании и побуждая их искать новые формы коммуникации.

Существуют также гендерные различия в О.: мальчики-подростки начинают общаться для какого-либо важного дела (установка новых программ в компьютер, создание школьной сборной по футболу, организация музыкальной группы, починка мотороллера и т. п.). Девочки чаще ориентируются на ценность самого процесса О. на основе эмоциональных симпатий. В совр. мире О. подростков все больше принимает формы опосредованного О. (телефон, Интернет). Контакты с помощью технических средств решают для подростков проблемы О., связанные с тревожностью относительно принятия собственной персоны, стеснительностью по поводу несовершенств собственной внешности («немодный прикид», «прыщавое лицо» и т. п.), а также техническая опосредованность О. дает подросткам чувство защищенности: «ты дома, и О. можно прекратить в любой момент без объяснений». В ситуации компьютерного О. у подростков возникает иллюзия подлинного диалога. Псевдодиалог в Сети может спровоцировать у социально незрелых подростков снижение уровня ответственности, «очеловечивание» компьютера как образца для подражания, стирание индивидуальных различий людей, развитие социальной отчужденности. Поэтому в подростково-молодежной среде необходимо медиаобразование, в к-ром Интернет – средство О., расширяющее возможности взаимодействия, а не способ замещения реальности.

В подростковом О. имеется специфика отношений, связанная с «кризисом доверия» (Т. П. Скрипкина) у подростков. Кризис доверия характеризуется как изменение отношений в связи с утратой априорной надежности и безопасности субъектов О. Вследствие этого изменяется состав субъектов О. для подростков. Значимость субъектов О. для подростков с т. зр. доверия: друзья – 92 %, мама – 56 %, никто – 24 %, кто угодно – 14 %. По полученным данным отмечается возрастание роли друзей в процессе О. как осн. объектов доверия, а также стремление к самопрезентации в процессе О., где окружающие («кто угодно») выступают фоном для демонстрации значимых переживаний подростка. Это обусловлено известной тенденцией подросткового возраста: от слабой рефлексии – к выраженной аффилиации – к стремлению проявить и зафиксировать свою индивидуальность посредством О.

В О. со взрослыми подростки переживают напряженность межличностных отношений в 3 формах: 1) импульсивную форму напряженности – склонность к малоосмысленным, импульсивным действиям, ошибки в дифференцировке поступающих сигналов, неоправданная спешка, суетливость; 2) генерализованную форму напряженности – снижение интенсивности отношений, их глубины, переживание чувства безразличия, обреченности; 3) тормозную форму напряженности – затруднение в формировании новых навыков и изменении старых, ухудшение способности выполнять привычные действия в новых ситуациях О. Все 3 формы напряженности О. связаны с фактом фрустрации желания «быть и казаться взрослым». В практике О. первая форма напряженности являет себя в обычном подростковом хамстве, агрессии в адрес взрослого, не принимающего (не понимающего) попытки взросления подростка. Вторая форма обозначает себя в стремлении создать «свой язык», «свое поле О.», закрытое от вмешательства субкультуру (в последнее время следует обратить внимание на субкультуру ЭМО-кидов – «обреченных на вечное детство», культивирующих инфантильные формы О.). Третья форма чревата уходом в себя с результирующим аутизмом, отказом от О. из-за страха быть непонятым.

В последние годы многие педагоги констатируют снижение уровня коммуникативной культуры школьников, что проявляется в неумении сотрудничать, частых ссорах, агрессии. Эффективной формой О. с подростками является диалог, к-рый возможен при субъект-субъектном отношении педагогов и воспитанников (А. А. Бодалев). Развитие О. и гуманистических ориентаций подростков происходит более эффективно, когда опр. знания и ценности не просто «вносятся» в сознание подростков, а делается попытка инициировать, актуализировать их собственные ресурсы в условиях совместного со взрослыми (как носителями социально-ценного) О. Тогда подросток осваивает «подлинно человеческое О.» – отношение к др. человеку как высшей ценности.

Выготский Л. С. Педология подростка // Собр. соч. в 6 т. М., 1982; Скрипкина Т. П. Психологические особенности доверия в юношеском возрасте: Автореф. дис. … канд. психол. наук. М., 1984; Фельдштейн Д. И. Психология взросления: структурно-содержательные характеристики процесса взросления личности. М., 1999; Фиофанова О. А. Проектирование модальностей взросления в воспитательном пространстве. Ижевск, 2008; Эльконин Д. Б. Детская психология. М., 1960.

О. А. Фиофанова

Общение: онтогенез – юношеский возраст. Юношеский возраст, или ранняя юность – период 16–19 лет характеризуется более глубоким содержательным О. по сравнению с подростковым возрастом (11–15 лет). Для этого возраста свойственны такие эмоционально насыщенные формы взаимодействия, как дружба и любовь. О. относят к осн. факторам развития в этом возрасте. О. является ведущей деятельностью юношеского возраста (Ю. в.) (И. С. Кон). Существуют 2 сферы взаимоотношений юношей: связи по горизонтали – друг с другом и отношения по вертикали – с миром взрослых. Как отмечает И. С. Кон, О. в Ю. в. строится на основе противоречивого переплетения 2 потребностей: обособления (приватизации) и аффилиации, т. е. потребности в принадлежности, включенности в какую-то группу или общность.

Если О. подростков имеет в осн. гомосоциальный уклон – ориентацию на О. с представителями своего пола, то О. в Ю. в. характеризуется гетеросоциальностью, т. е. потребностью в контактах с представителями своего и др. пола (Райс, 2000). Поскольку в Ю. в. происходит не просто формирование чувства взрослости, а мужской и женской взрослости, гетеросоциальный характер О. позволяет решать задачи социальной адаптации – освоить гендерные роли и соответствующее им поведение, модели взаимодействия с представителями противоположного пола.

Существуют различия в общительности юношей и девушек. У юношей в социальных контактах более выражена практическая направленность, а девушки более экспрессивны в О. Юноши более рационально воспринимают критическую обратную связь от партнера по О., чем девушки. Объем первого наиболее значимого для лиц Ю. в. круга желаемого О. составляет от 1 до 3 человек, что свойственно 97 % старшеклассников. В него входят те сверстники, к к-рым старшеклассник испытывает устойчивую симпатию. Во второй круг желаемого О., состоящий из всех сверстников, к к-рым субъект испытывает симпатию входят 5–7 человек, что характерно для 78 % старшеклассников (Коломинский, 2001). В Ю. в. происходит формирование общей эмоциональной направленности, среди типов к-рой Б. И. Додоновым (1987) выделен коммуникативный тип как самый распространенный в этом возрасте, особенно среди девушек. Круг наиболее ценных для этого типа переживаний – удовлетворяемое желание общаться, делиться мыслями и переживаниями с др. людьми, чувство симпатии, расположения.

Выделяют след. формы О. юношей со взрослыми: «регламентированное», в к-ром реализуются формальные права и обязанности партнеров по О., и «нерегламентированное» – в нем воплощается потребность партнеров друг в друге. В Ю. в. отмечается усиление контактов со взрослыми, особенно при возникновении сложных жизненных ситуаций. В исследовании Т. П. Скрипкиной было показано, что в Ю. в. возникает специфическая потребность в доверительном О. со взрослыми (1984). В. Л. Хайкин (2000) выявил специфику проявления мотивов активности в разных сферах О. у 15-, 16-, 17-летних учащихся. Для 15-летних характерна выраженность мотивов «нравственной рефлексии» в О. со сверстниками и родителями, сочетающихся с утилитарными мотивами в О. со сверстниками, родителями и учителями. 16-летние отличаются мотивами самовыражения и утилитарными – в О. со сверстниками, дисциплинарными – в О. с учителями и родителями. В О. с родителями проявляются еще и утилитарные мотивы. В 17 лет в О. со сверстниками преобладают мотивы самовыражения и справедливости, а со взрослыми (учителями и родителями) – утилитарные мотивы и мотивы «нравственной рефлексии». Установлена неравномерность сочетания разных типов мотивов в разных сферах О. старшеклассников – со сверстниками преобладает желание самовыражения, а со взрослыми – стремление к самостоятельности.

В О. со сверстниками, родителями, учителями происходит развитие самооценки юношей и девушек. Так, существующий в семье стиль О. влияет на самооценку молодого человека. Симметричный стиль О. в семье, основанный на партнерских началах, влияет на формирование у ребенка собственных критериев самооценивания. А ассиметричный стиль, характеризующийся ограниченным участием ребенка в подготовке и принятии решений, приводит к формированию неблагоприятного самоотношения и образа Я. В. Н. Куницына (1991) рассматривает распространенность трудностей О. среди старшеклассников: застенчивость (от 25 до 35 %), отчужденность (19 %), глубокая интровертированность (17 %), аутистичность (15 %), чрезмерная сенситивность (12 %). Юношеская застенчивость может возникать как временное проявление в период активного усвоения социального опыта, новых социальных ролей, повышения субъективной значимости О. с представителями др. пола. С. А. Васюра установил, что юноши и девушки 16–17 лет и 18–19 лет наиболее чувствительны к такой группе характеристик партнера по О. своего возраста как отношения-обращения. Затрудняют О. со сверстником безразличное, неприязненное, властное или высокомерное отношение партнера. Существуют различия в динамических характеристиках общительности в раннем и позднем периодах Ю. в. (Л. В. Жемчугова). Структура общительности лиц раннего Ю. в. включает такие компоненты, как легкость О., широта круга О., стремление к О., в позднем Ю. в. к ним добавляется еще один компонент – инициативность в О. Возрастные изменения касаются также доминирующего признака общительности, в ранней юности им оказалось стремление к О., а в позднем Ю. в. – инициативность в контактах.

Васюра С. А. Психология коммуникативной активности человека. Ижевск, 2006; Кон И. С. Психология ранней юности. М., 1989; Коломинский Я. Л. Психология взаимоотношений в малых группах (общие и возрастные особенности). Минск, 2001; Психология человека от рождения до смерти. Психологический атлас человека / Под ред. А. А. Реана, СПб., 2007.

С. А. Васюра

Общение: онтогенез – зрелый возраст. Являясь чрезвычайно сложным феноменом в жизни индивида и человечества в целом, О. людей зрелого возраста (З. в.) охватывает все аспекты взаимосвязей, межличностных, межгрупповых и внутри групповых отношений, осуществляется в разл. формах и с помощью разл. средств, к-рые являются неотъемлемым фактором культуры, постоянно совершенствуются и обогащаются. О. в З. в. характеризуется всеми признаками и способами передачи информации, опосредуется совместно выполняемой деятельностью, носит осознанный ролевой характер, порождает все виды межличностных отношений. Т. е. О. взрослых включает в себя весь спектр связей и взаимодействий людей в процессе духовного и материального производства (деловое О., профессиональное О.), все способы формирования, развития, реализации и регуляции социальных отношений с учетом как психол. особенностей отдельного человека, так и больших и малых групп. О. более организованно осуществляется через прямые и косвенные контакты, в к-рые вступает взрослая личность как индивидуально, так в составе формальных и неформальных групп и разл. организаций. В результате О. взрослых контакты и межличностные отношения становятся более определенными и устойчивыми, осуществляется объединение (или размежевание) людей, вырабатываются более устойчивые правила и нормы поведения. Именно в зрелом возрасте окончательно складывается профессиональная карьера, люди взрослые занимают большинство руководящих постов на предприятиях, в учреждениях и обществ. организациях. Поскольку успешность любых контактов зависит от выработанных умений налаживания взаимопонимания между партнерами по О., у людей взрослого возраста складываются уже устоявшиеся стили О. В реальных межличностных контактах раскрывается весь спектр качеств личности, ее коммуникативный потенциал, социальная значимость, оказываются человеческие симпатии и антипатии, любовь и дружба, совместимость и несовместимость, привлекательность и вражда. Разработку проблем этого возраста начал Б. Г. Ананьев, в настоящее время возраст 30–50 лет – возраст акме, характеризующийся наиболее полным развитием физич., умственных и эмоциональных сил человека, – особо глубоко исследуется в акмеологии, где, в частности, показаны ступени достижения личностной зрелости, профессионального мастерства и обществ. признания (А. А. Бодалев, А. А. Деркач, Н. А. Кузьмина).

Уровень достижения взрослым человеком своего акме зависит от особенностей его развития и саморазвития, системы жизненных обстоятельств и отношений с др. людьми и их влияния на индивида. Здесь выделяются макро– мезо-и микрофакторы, воздействующие на него. Во взрослом возрасте большинство людей определяются с понятием смысла жизни, осознание к-рого зависит от множества судьбоносных встреч. Оценка вершин, к-рые может достичь и достигает человек в процессе своего формирования как субъекта деятельности, заставляет рассматривать не только события в жизни человека, влияние объективных и субъективных факторов, но и самого человека как событие. Специфичны виды и формы коррекции при нарушениях О. у взрослых людей (см. раздел 13).

Среди большого количества классификаций видов О. взрослых наиболее часто выделяют след. виды: 1) деловое и профессиональное О., О. в сфере управления (см. раздел 7), когда учитывают особенности личности, характера, возраста, настроения собеседника, но интересы дела более значимы, чем возможные личностные расхождения. 2) В межличностном О. может наблюдаться «контакт масок» – формальное О., когда отсутствует стремление понять и учитывать особенности личности собеседника, используются привычные маски (вежливости, строгости, безразличия, скромности, участливости и т. п.) – набор выражений лица, жестов, стандартных фраз, позволяющих скрыть истинные эмоции, отношение к собеседнику. 3) Примитивное О., когда оценивают др. человека как нужный или мешающий объект: если нужен, активно вступают в контакт, если мешает – оттолкнут, или последуют агрессивные грубые реплики. Если получили от собеседника желаемое, то теряют дальнейший интерес к нему и не скрывают этого. 4) Формально-ролевое О., когда регламентированы и содержание, и средства общения и вместо знания личности собеседника обходятся знанием его социальной роли. 5) Духовное, межличностное О. друзей, когда можно затронуть любую тему и не обязательно прибегать к помощи слов, – друг поймет и по выражению лица, движениям, интонации. Такое О. возможно, когда каждый участник имеет образ собеседника, знает его личность, может предвидеть его реакции, интересы, убеждения, отношение. 6) Манипулятивное О., направленное на извлечение выгоды от собеседника и использует разные приемы (лесть, запугивание, «пускание пыли в глаза», обман, демонстрация доброты) в зависимости от особенностей личности собеседника. 7) Светское О. – суть его в беспредметности, т. е. люди говорят не то, что думают, а то, что положено говорить в подобных случаях; это О. закрытое, потому что т. зр. людей на тот или иной вопрос не имеют никакого значения и не определяют характера данной коммуникаций.

• Акмеология. Учебник / Под ред. А. А. Деркача, А. А. Бодалева и др. М., 2002; Бодалев А. А. Как становятся великими и выдающимися. М., 1998; Бодалев А. А., Васина Н. В. Акмеология. Настоящий человек. Каков он и как им становятся? СПб., 2010; Столяренко Л. Д., Самыгин С И. 100 экзаменационных ответов по психологии. Ростов-н/Д, 2001.

Т. П. Скрипкина

Общение: онтогенез – пожилой возраст. О. пожилых имеет свои особенности, к-рые связаны как с физиол. процессом старения, так и с образом жизни пожилых людей. Вступление в пожилой возраст сопровождается для одних резким, для других плавным изменением рода занятий, образа и стиля жизни, материального положения и др. условий жизнедеятельности. Самое главное событие для большинства пожилых людей, коренным образом меняющее их образ жизни, картину мира и положение в обществе, – выход на пенсию. Собственно, для многих именно этот факт знаменует наступление старости – очередного жизненного цикла.

Как правило, старики живут замкнуто и их жизнь бедна событиями. Мышление их не стимулируется потребностями активного труда или свежими взглядами. Особенно если жизнь ограничена стенами дома и узким кругом друзей. Хорошими собеседниками бывают только те пожилые люди, к-рые активны, живут в ногу со временем, много читают и размышляют над прочитанным. Исследователи установили, что проживание в одиночестве или в замкнутом обществе (напр. в домах престарелых), отрицательно влияет на иммунную систему тех, кто достиг «золотого возраста». Прежде всего лишенные разновозрастного О. пожилые люди перестают видеть смысл в своем существовании, не понимая, для чего и для кого они еще живут на этой земле. Также негативно влияют смерти и болезни, к-рые пожилому человеку приходится наблюдать, живя и общаясь только с малым кругом своих ровесников. Исследования одиноких пожилых людей также выявили их осн. психол. проблемы: они испытывают трудности в О. с социальными работниками и соседями; склонны к самоубийству; часто страдают от депрессии в связи с крушением идеалов юности и всей жизни; переживают чувство вины перед умершими близкими; испытывают страх перед смертью и страх быть недостойно погребенными. Образ жизни пожилых людей во многом определяется тем, как они проводят свободное время, какие возможности для этого создает общество. Активно занимаясь обществ. деятельностью, пожилые люди делают свою жизнь более полнокровной. В этом смысле полезно привлекать людей старшего поколения к работе разл. обществ, к организации встреч, передач по радио и телевидению специально для пожилых людей, к работе с детьми и молодежью и так далее. Но осн. повседневной деятельности пенсионеров гл. обр. становится дом, здоровье, пассивный отдых и развлечения.

Как показано в ряде исследований, О. стариков и пожилых людей часто характеризуется рядом негативных особенностей: отсутствие внимательности к другому, невозможность сосредоточения на том, что он говорит и что чувствует; у многих появляется эгоцентризм, к-рый связан с неуверенностью в себе, чувством одиночества, убежденностью в своей абсолютной правоте и отсутствием способности к переключению на др. т. зр.; пожилой человек часто оказывается не в состоянии долго сосредотачиваться и внимательно следить за тем, что говорит собеседник; речь пожилого человека часто невнятна, а слова неразборчивы, поэтому старым людям обязательно надо прислушиваться, чтобы лучше слышать; многие пожилые люди в разговоре отличаются исключительным многословием, т. к. с возрастом становится труднее сформулировать мысль, – человек вынужден часто повторяться, упоминать разные мелочи, говорить долго и путано; пожилые люди с трудом участвуют в групповой беседе, если одновр. говорят неск. человек, – они плохо понимают смысл происходящего разговора, не сразу включаются в него и отвечают на заданный вопрос.

Комли М. Учиться слушать. Азбука общения для работающих с пожилыми людьми. М.,1999; Психологические особенности пожилого человека. В помощь социальному работнику. М., 1998; Старость. Популярный справочник. Пер. с польского. М., 1996.

Т. П. Скрипкина

Общение приватное – специфический вид неформального О., к-рый отличается своим содержанием, мерой включенности в личные отношения, способами и средствами психол. воздействия, степенью доверия общающихся друг другу, задействованностью механизма саморефлексии. Дифференцируясь от др. видов О., О. п. является недостаточно операционализированным. Потребность в О. п. испытывают люди, к-рые находятся друг с другом в тех или иных личных отношениях: дружбе, любви, партнерстве, соседстве, приятельстве и т. д. Наиболее интенсивно оно проявляется на начальных либо конечных этапах личных отношений, т. е. при разрыве отношений. Функцией О. п. является установление и упрочнение личных отношений. О. п. требует глубокого знания личностных особенностей общающихся лиц. Его характерные признаки: спонтанность, импульсивность, специфическое содержание, острая потребность в О. (это подтверждает частота О., его непреходящая актуальность и ненасыщаемая потребность), доверительность, осуществление актов непосредственного и опосредованного взаимодействия. Этот вид О. имеет специфические пространственно-временные координаты, к-рые проявляются в произвольном выборе его места, времени, интенсивности и длительности.

Успешность О. п. зависит от ряда условий. Среди них: наличие опр. личностных и коммуникативных свойств, личных отношений, актуальной потребности в О., а также латентность целей (размытость целевой установки, отсутствие явно выраженных прагматических установок, их растянутость во времени), пространственная и временная близость (соседство и совместная поездка, класс), ограниченное число общающихся (лучше диада). В кач. одного из факторов может выступать высокая степень эгоцентричности. Наряду с контактным, О. п. может быть опосредованным. При опосредствованном О. п. имеет место обращение к виртуальному партнеру, с к-рым субъект может вести долгий и острый диалог, позволяющий убедиться в правоте своей т. зр., концепции, замысла и т. д. В течение длительного времени у человека может иметь место опосредованное О. п., к-рое возникает и развивается в процессе работы с текстами учебников, художественной литературы, с произведениями искусств и т. д.

Результатом О. п. является углубление понимания собственной личности, внутр. мотивов и побуждений, повышение самооценки, улучшение или ухудшение отношения к себе. В ситуациях семейного О. п. имеет место высокий уровень самораскрытия, повышенная критичность, требовательность по отношению к партнеру по О. Опосредованное О. п. позволяет накапливать личный опыт самоанализа, прогнозировать смелые действия и поступки, проявлять риск. В ситуациях, когда человека мало удовлетворяют существующие личные отношения, наблюдается тенденция ухода в О. п. с самим собой, в поэзию, литературу, искусство и т. д.

О. п., как и любой др. вид О., может рассматриваться как процесс, к-рый характеризуется опр. этапами и закономерностями развития. На первой стадии О. п. происходит установление непосредственного контакта и формирование перцептивных образов общающихся субъектов. Чаще всего О. п. завершается на первой стадии. Это происходит, если субъекты не понравились друг другу, не установили необходимую близость, либо выявили разную энергийность, темпы и интенсивность О. По психич. нагрузке это одна из самых насыщенных и энергоемких стадий, к-рая инициирует и задает специфику протекания последующих стадий О. п. На второй стадии происходит принятие и разделение ролей, достижение согласия, возникновение синтонных отношений. На этом уровне особенно эффективен механизм «психол. подтверждения». Результатом этой стадии является оценка себя и другого как ценной личности. На третьей стадии происходит нек-рая стабилизация развивающихся личных отношений, усиление ролевой дифференциации.

В связи с тем, что для О. п. характерна высокая степень психол. близости, можно предполагать, что оно дает возможность для большей субъективной рефлексии и репрезентации. Это позволяет оказывать целевое воздействие на партнера по О. с целью поддержания или усиления своего влияния. Своеобразным результатом О. п. является также возможность самопродвижения.

Путь к субъективной реальности человека может лежать через текст, к-рый выступает одновр. в кач. мотива и средства О. п. В соответствии с этим любой акт О. п. можно рассматривать как попытку распутать свой собственный опыт, свой собственный текст. Иногда человеку помогает избавиться от внутр. переживаний дневник. В кач. путеводителя по собственной жизни для многих выступает книга.

Формальные признаки О. п.: личная содержательная направленность; высокая степень открытости и эмоциональности; меньшая, в сравнении с др. видами О., стереотипность и формализованность; отсутствие жестких правил и норм; большая индивидуальная вариативность; специфичность используемых стратегий и стилей; высокая степень синтонности и эмпатийности; наличие большого числа закрытых тем, не подлежащих распространению; недостаточная мотивированность выбора круга О. п., произвольный выбор дистанции в О. Временные и пространственные границы О. п. жестко не регламентированы.

Наличие О. п. является критерием наличия личных отношений как таковых. Несоблюдение правил секретности и конфиденциальности в личном О. ведет к разрыву отношений. Готовность к О. п. является следствием внутр. изменений, а не внеш. параметров ситуации. Появление элементов О. п. в деловом О. приводит к позитивным изменения в формальном О. Оно является ценностью для личности. В нек-рых видах профессионального О. (педагогического, переговорного) привнесение элементов О. п. затруднено и зачастую – нецелесообразно. В настоящее время О. п. все чаще переносится в виртуальный, компьютерный мир глобальной сети Интернета.

И. Б. Котова

Общение с Богом – одна из осн. составляющих религ. опыта, проявление религ. чувства. В виду разл. понимания сущности религ. опыта в разных науч. школах, а также по причине множества принципиальных различий в вероучении и практике мировых религий феномен О. с Б. может быть описан лишь в самом общем виде и преим. для монотеистических религий.

Часто под О. с Б. понимают только мистический опыт единения с божеством, сопровождающийся религ. вдохновением, видениями и т. п., что позволяет сравнивать и анализировать похожие феномены в разных религиях, а также личный опыт отдельных людей. Однако такие представления стали распространяться, лишь начиная с XVII в. В традиционных религиях О. с Б. не исчерпывается фактами откровения, теофаниями или переживаемым время от времени сильным религ. чувством, а рассматривается как образ жизни, угодный Богу, как то, что затрагивает все существо человека (не случайно поэтому в Библии О. с Б. обычно описывается как «хождение перед Богом»: Быт. 5: 22, 24; 6: 9; 48: 15; Пс. 55: 14; Ис. 38: 3, и др.). Хотя изучение молитвенной практики, принятой как в монотеистических религиях, так и в буддизме или индуизме, приводит нек-рых исследователей к мысли о том, что О. с Б. достигается через особые методы (психотехнику), воздействие к-рых на сознание человека подобно действию ЛСД, тем не менее последователи традиционных религий полагают, что О. с Б. не может быть вызвано искусственно, а представляет собой живое О.

В совр. науч. литературе можно выделить 3 осн. подхода к объяснению феномена О с Б.: 1. Дедуктивный, основанный на утверждении авторитета религ. традиции перед лицом совр. секулярности. Поскольку при таком подходе традиция понимается как нечто априорно данное, феномен О. с Б. получает объяснение из самой традиции (в рамках католической традиции см., напр., работы Х. У. фон Бальтазара, К. Ранера, В. Каспера, в рамках православной – В. Н. Лосского, иудейской – М. Бубера, Г. Шолема, мусульманской – А. Шиммель, буддийской – Д. Т. Судзуки, индуистской – С. Радхакришнана). 2. Редуктивный, подразумевающий реинтерпретацию традиции в терминах совр. секулярности, что в любом случае требует от ученого частичного или полного принятия совр. мировоззрения. К редукционизму относится все разнообразие атеистических науч. теорий, объясняющих О. с Б. как проекцию социального опыта (Л. Фейербах, марксисты, Э. Дюркгейм, из совр. социологов – П. Бергер, Р. Коллинз) или как феномен, относящийся к сфере психопатологии (напр., З. Фрейд рассматривал О. с Б. и религию в целом как коллективный невроз или проекцию фантазий детства; совр. психологи и антропологи относят феномен О. с Б. к разряду измененных состояний сознания (А. Меннингер, Э. Бургиньон) или аномальному опыту (Э. Карденья, С. Дж. Линн, С. Криппнер)). При этом в совр. психологии появилось особое направление, изучающее феномен О. с Б., оценивающее его как позитивный и настаивающее на необходимости его использования для исцеления душевных болезней, – т. наз. «христианская психология» (представители в России – Б. С. Братусь, В. И. Слободчиков). 3. Индуктивный, основанный на анализе не традиции, а частного личного опыта, своего или др. людей (к нему прибегают специалисты в разных областях, социологи, психологи, антропологи, культурологи, напр. У. Джеймс, С. Гроф, А. Маслоу, К. Гирц). Однако в последнем случае есть опасность смешения религ. – мистического опыта О. с Б. с мистическим дискурсом (в частности, в совр. массовой культуре часто встречаются художественные произведения, авторы к-рых представляют свои сочинения как итоги или фиксацию процесса О. с Б., хотя они таковыми не являются).

В кач. осн. признака О. с Б. в личном опыте ученые XIX–XX вв. указывали «ощущение зависимости» (Ф. Шлейермахер), «причастности к высшей правде» (У. Джеймс), «океаническое чувство единения со Вселенной» (З. Фрейд), «некое ощущение той таинственной силы, что присутствует в ходе вещей» (Р. Отто), «пиковые переживания» (А. Маслоу). В религ. опыте можно выделить 2 осн. составляющих: опыт священного и опыт сверхъестественного. Представления о священном и профанном (подробно изложенные в работах М. Элиаде) являются ключевыми для всех религий. О. с Б. относится к сфере священного, а потому не может совершаться без специальной подготовки (очистительных обрядов), часто может происходить только в особое время (связанное с календарными циклами), в специально выбранном (священном) месте и только при посредничестве специально избранных и поставленных на служение людей (жрецов, священников, пророков). Типичной реакцией человека на встречу со священным является сочетание страха и трепета с восхищением и восторгом (Р. Отто).

Опыт сверхъестественного не подчиняется какому бы то ни было распорядку и всегда уникален. В монотеистических религиях известно неск. видов такого опыта. Теофании часто описываются как явления яркого света или огня, сопровождаются шумом, громом и т. п. Свидетелями такого рода явлений часто становятся достаточно большие группы людей. Др. тип связан с индивидуальными переживаниями, к-рые сопровождаются чувством глубокого покоя и просветленности. При этом человек осознает свое происхождение и свою причастность к Богу не как что-то исключительное и персональное, но как относящееся ко всем и каждому (для сравнения, психически больные люди обычно склонны интерпретировать свою связь с божеством в терминах собственной исключительности и своей особой роли во вселенском ходе вещей).

В «авраамических» религиях – иудаизме, христианстве, исламе – О. с Б. считается приводящей в трепет и завораживающей тайной, изъяснить к-рую практически невозможно. Поэтому описания О. с Б. насыщены метафорами и намеками и обычно избегают детализации.

С возникновением христианства О. с Б. приобретает новый смысл и новые формы. Христиане верят, что Воплощение в Иисусе Христе Бога Слова, Второго Лица Троицы, сделало возможным О. с Б. как с Отцом. Молитва составляет основу О. с Б. в христианстве. Ответ со стороны Бога на молитву гарантирован многочисл. обещаниями Спасителя. Помимо молитвы, к-рая может совершаться частным образом или коллективно (церковная молитва), в Церквах, сохраняющих апостольское предание (в православии, католичестве, в т. наз. дохалкидонских церквах и в нек-рых протестантских конфессиях), О. с Б. совершается через церковные таинства, главным из к-рых является Евхаристия – вкушение Тела и Крови Христовых. Неслучайно по-гречески участие в Евхаристии называется кинонией (О., причащением).

Христианские духовные писатели всегда обращали внимание на то, что О. с Богом следует отличать от разл. проявлений нечистых духов (т. наз. «различение духов»). Ложная форма О. с Богом, к-рая в действительности является О. с нечистыми духами, в аскетической литературе называется «прелестью» (прельщением), главной причиной к-рого называется страсть гордости. Признаком истинного Богообщения называется не столько эмоциональный подъем, сколько глубочайшее переживание раскаяния и осознание собственной немощи, ответом на к-рые со стороны Бога служит дар духовной радости, покоя, любви, смирения и сострадания. Опыт благодати О. с Б., получаемый часто как залог, сохраняется только при условии непрестанной борьбы со страстями.

В исламе учение о молитве как осн. форме О. с Б. является одним из столпов веры. Существует ряд течений, уделяющих мистическому единению с Всевышним особое внимание и разработавших для этого специальные практики молитвы и воздержания (в частности, суфизм).

Джеймс В. Многообразие религиозного опыта. М., 1993; Каспер В. Бог Иисуса Христа. М., 2005; Лосский В. Н. Богословие и боговидение. М., 2000; Торчинов Е. А. Религии мира: Опыт запредельного. Психотехника и трансперсональные состояния. М., 2005; Taves A. Religious experience // Encyclopedia of religion, 2005: Vol. 11.

А. А. Ткаченко

Общение с собой (самообщение) – О. человека в форме разговора (диалога, размышления) с самим собой; удовлетворяет его базовую потребность в самопонимании и самооценке, саморефлексии и самосознании, самопознании и самоопределении, самообосновании и самоутверждении своего Я, раскрывающегося в состояниях (желаниях и чувствах, настроениях и переживаниях) и поступках (мыслях и намерениях, целях и действиях, деятельностях и деяниях). Самообщение осуществляется посредством рефлексии в актах самонаблюдения, самосознания, самоосмысления, самоотношения, самосознания. Продуктивным результатом О. с с. является самопознание человеком себя как феноменологически противоречивой саморазвивающейся самоданности, саморефлекесирование к-рой ведет к самосознанию субъектом своего Я как неповторимой индивидуальности, т. е. уникальной целостности переживающего и действующего Я. О. с с. служит накоплению, углублению, расширению, закреплению внутр. опыта человека, являясь одним из рефлексивных механизмов развития его индивидуальности. В результате О. с с. (характеризующегося множеством возможностей и разл. степеней свободы, обретаемых в раскрепощенном

аутодиалоге) человеку раскрывается его внутр., духовный мир и происходит ориентировка в мире внешнем благодаря проигрыванию возможностей освоения положений и ситуаций, с к-рыми сталкивается человек в своей жизни. Обретаемая посредством О. с с. опора на раскрывающееся в нем собственное Я, с одн. стор., служит для человека психотерапевтической самоподдержкой от невзгод и одиночества, а с др. стор. – трамплином для дерзаний.

Эмпирически О. с с. протекает в форме речи человека, обращенной к самому себе и комментирующей его чувства и поступки. Генетически О. с с. – вторичная психол. реальность по отношению к исходной для нее форме первичной реальности О. человека с др. людьми, протекающего в виде предназначенной для них внеш. речи. В онтогенезе первоначально развивается О., коммуницирующее взаимодействие людей (партнеров по общим действиям) и сопровождаемое комментирующей и объясняющей его внеш. речью. Результатом такого О. является взаимопонимание людей, что служит условием и одновр. механизмом формирования самообщения человека со своим Я – первоначально как с квазипартнером по мысленному О., а затем и с идеальным подразумеваемым партнером (в пределе – с Богом как трансцендентным демиургом, напр., в виде обращенной к нему молитвы). О. с с., выражающее в процессе обращенной к себе собственной внутр. речи, протекает в сфере самосознания и осуществляется посредством рефлексии. При этом в самообщении происходит раздвоение самости человека на 2 полюса: на поступающего каким-либо образом Я-реального, спонтанно или произвольно переживающего и действующего в данной ситуации, и на отстраненно или пристрастно созерцающего и оценивающего, анализирующего и осмысляющего собственные деяния как Я-идеального. Онтологическая двойственность О. с с. выражается в его принципиальном диалогизме, к-рый эмпирически проявляется в особом строе саморечи – в виде актуализирующегося время от времени внутр. диалога человека с самим собой, т. е. обращенного к своему собственному Я.

О. с с. развивается от стихийно-спорадических форм спонтанных откликов на возникающие изменения в различных, привлекающих внимание Я ситуаций до произвольных и порой систематических размышлений относительно затрагивающих его обстоятельств. В наиболее развитых формах О. с с. становится не только произвольно интенциональным, но и целенаправленно продуктивным. В культурологическом плане о О. с с. осуществляется в разл. исторически эволюционирующих формах, культивирующих его разнообразные и все усложняющиеся способы, к-рые образуют, в конечном счете, рафинированную культуру самообщения: от религ. молитв и покаяний через исповедальную, обращенную к себе прозу дневников и воспоминаний как экстериоризированную речь окультуренного самообщения до его высших индивидуализированных форм в виде литературной лирики (монологи и стихи) или филос. афоризмов и автоэссе.

В психологии проблематика О. с с., самопознания, самопонимания разрабатывалась в таких направлениях, как: интраспекционизм (Дж. Локк, В. Вундт), фрейдизм и неофрейдизм, Вюрцбургская школа (О. Кюльпе, К. Бюлер) и понимающая психология (В. Дильтей), персоналистическая (В. Штерн, И. С. Кон), экзистенциальная, гуманистическая (А. Маслоу, К. Роджерс), рефлексивная психология (В. Г. Аникина, Е. П. Варламова, Г. И. Давыдова, Ю. А. Репецкий, И. Н. Семенов, С Ю. Степанов) и рефлексивная акмеология (А. В. Балаева, А. А. Деркач, И. Н. Семенов, С Ю. Степанов, Е. А. Яблокова), психология отношений (К. А. Абульханова, В. Н. Мясищев, Э. В. Сайко, Е. Б. Старовойтенко), психология смысла и индивидуальности (А. А. Бодалев, В. С. Мерлин, М. М. Рубинштейн, Б. М. Теплов, В. Э. Чудновский, В. Д. Шадриков), психология внутр. речи и самонаблюдения (Б. Г. Ананьев, Л. С. Выготский, П. Я. Гальперин, Г. М. Кучинский, А. А. Леонтьев, А. Р. Лурия, С. Л. Рубинштейн и др.).

С позиций совр. гуманитарно-психол. знания осн. методами изучения О. с с. являются самонаблюдение внутр. речи и интерпретация эгоцентрической речи. Эти же виды речи, презентирующие проявления Я в виде саморазговора или саморазмышления человека и обращенные им к самому себе, являются объектом психологии самообщения, а ее предметом – выраженное в этой ауторечи рефлексивно-смысловое отношение своего я к собственным поступкам в жизненных ситуациях и к вовлеченным в них людям (взаимодействие с к-рыми по мере надобности может продолжиться в актах О.). Это смысловое отношение возникает благодаря спонтанной или произвольной рефлексии как ситуативно-ретроспективного или перспективно-экзистенциального осознания и переосмысления субъектом значимых для своего Я аспектов собственного поведения в сложных обстоятельствах, требующих самоопределения относительно необходимости выбора из имеющихся альтернатив для адекватного и успешного поведения. Эта потребность в О. с с. возрастает в критических для Я проблемно-конфликтных ситуациях, эмоциональная напряженность, внеш. противоречивость и внутр. конфликтность к-рых рефлексивно снимается за счет принятия оптимальных для Я решений. Принятое в результате индивидуализированного и интеллектуализированного самообщения человека разумное решение оказывает своему Я внутр. поддержку, вселяя в него уверенность в себе и обеспечивает рост самоуверенности субъекта как самоценной индивидуальности. Тем самым обеспечивается продуктивность произвольного О. с с, к-рая служит необходимым условием роста творческого потенциала и ресурсных возможностей Я. О. с с. обеспечивает также культурно-нравственную идентичность человека, приобщающегося в процессе социализации личности к окружающим ее социальным общностям с присущими им ценностями, обычаями, институциями. Т. о., самообщение является, в конечном счете, экзистенциально-дискурсивным самовыражением Я и одновр. рефлексивно-смысловым механизмом индивидуализации человека, обеспечивая развитие его самобытной, самодостаточной и оригинальной индивидуальности.

Андрияко Л. Я. и др. Психологический анализ критических ситуаций. Новосибирск, 1990; Батай Ж. Внутренний опыт. СПб., 1997; Бергсон А. Опыт о непосредственных данных сознания. Соч. Т. 1. М., 1992; Василюк Ф. Е. Психология переживания. М., 1975; Дильтей В. Понимающая психология. М., 1925; Кравков С. В. Самонаблюдение. М., 1922; Шадриков В. Д. Мир внутренней жизни человека. М., 2006.

И. Н. Семенов

Общение: стиль – типичная форма реагирования в человеческих контактах, обусловленная индивидными, личностными, социальными факторами, имеет большое значение для становления и успешного развития человеческих взаимоотношений, для создания благоприятного психол. климата на работе и вне ее; это важный регулятор поведения. В отеч. психол. литературе имеются фундаментальные работы по формированию индивидуального стиля деятельности (Климов, 1969). Индивидуальный стиль рассматривается как присущая данному человеку система психол. приемов и способов деятельности с учетом природных, индивидных и личностных характеристик. Эта система используется человеком стихийно или сознательно в целях эффективного приспособления к существующим условиям и позволяет компенсировать те особенности личности, к-рые мешают успеху деятельности. Стиль О. – это индивидуальная стабильная форма коммуникативного поведения человека, проявляющаяся в любых условиях взаимодействия – в деловых и личных отношениях, в руководстве, воспитательных беседах с детьми, в способах принятия и осуществления решений, в избираемых приемах психол. влияния на людей, в методах разрешения межличностных и деловых конфликтов. Сформированный устойчивый индивидуальный стиль О. свидетельствует об уровне коммуникативного мастерства, достигнутом данным человеком. Стиль допускает дальнейшее обучение новым умениям и навыкам О., приемам воздействия и влияния на людей, способам снятия напряженности и приспособления, адаптации, преодоления испытываемых трудностей. Особое влияние на стиль О. человека накладывает профессиональная деятельность, требующая интенсивного и разностороннего О. Поэтому можно говорить о своеобразно организованном и профессионально-типичном стиле О. педагога, врача, режиссера, экскурсовода, тренера, следователя и т. д. Стиль О. имеет внешние (экспрессивные) и интенсивностные характеристики, своеобразную эмоционально-волевую окраску, определяемую темпераментом, психофизиол. и личностными особенностями человека, арсеналом используемых им вербальных и невербальных средств. Он обладает также содержательными характеристиками, в к-рых отражаются: а) доминирующая мотивация личности (потребность в О. и принятии, в эмоциональной поддержке, в самоутверждении); б) специальные способности к сопереживанию и пониманию др. людей (мягкость, доброжелательность, терпимость или жесткость, рационализм, эгоцентризм, приписывание недостатков, предубежденность); в) уровень собственного достоинства (навязывание своих мнений, навязчивое и публичное самооправдание или естественность и спонтанность; признание своих ошибок и недостатков или амбиция и отстаивание «чести мундира»; г) направленность личности и в связи с этим избираемый характер воздействий на людей (манипуляторский, демократический, партнерски-уступчивый стили).

В стиле О. многое определяется прирожденными особенностями человека, такими как темперамент, нейродинамические особенности, деятельность эндокринной, гуморальной, кровеносной систем. Опр. тип темперамента обусловливает высоко– или низкоэкспрессивный стиль О., а также открытость или закрытость стиля, специфические жесты (закрытый стиль – человек прикрывает рот, опускает глаза и т. д.; открытый стиль – раскрытые ладони, прямой взгляд и т. п.).

Климов Е. А. Индивидуальный стиль деятельности. Казань, 1969; Куницына В. Н., Казаринова Н. В., Погольша В. М. Межличностное общение. СПб., 2001.

В. Н. Куницына

Общение: стиль и темперамент. Темперамент накладывает отпечаток на стиль О. Индивидуальные особенности человека, определяемые темпераментом, выражаются в эмоциональной возбудимости, большей или меньшей тенденции к внеш. выражению чувств, быстроте движений, общей подвижности, чувствительности (сенситивности), уравновешенности. Типичные особенности поведения людей в ситуации О., таковы:

Холерик – человек неугомонный, нетерпеливый, с огромным запасом нервной и психич. энергии, к-рая определяет его высокую работоспособность, подвижность, активность во всех сферах жизнедеятельности. Им свойственна импульсивность. Они высокоэмоциональны, страстны, аффективны, плохо управляют своими чувствами, в О. гневливы, обидчивы, причем состояние гнева и обиды у них сохраняется долго. Вследствие высокой возбудимости, импульсивности и свойственной им резкости они конфликтны, агрессивны, не умеют и не могут ждать. В целом стиль О. холерика по эмоционально-волевой окраске отличается высокой экспрессивностью, яркостью и богатством используемых средств, причем осн. черты этого стиля – активность, импульсивность, агрессивность, обидчивость, неугомонность – не зависят от положения и статуса собеседника, партнера.

Сангвиник – быстрый, общительный, уравновешенный, живой, как правило, с постоянно ровным хорошим настроением, иногда их называют «солнечными людьми». В О. при обидах отходчив, быстро переключается и эмоционально и интеллектуально; порой, не закончив одного дела, хватается за другое, не укрепив одних отношений, заводит новые знакомства. Такие люди легко ориентируются в новой обстановке, быстро вступают в контакты.

Флегматик – уравновешенный, спокойный, замкнутый, миролюбивый, неэмоциональный. Его миролюбие в О. зачастую оборачивается своего рода миротворчеством – в коллективе при нем реже возникают столкновения по пустякам, ссоры. Флегматик, как правило, во всем надежен: в работе, в человеческих отношениях. В О. медлителен, но все хорошо планирует. В контактах избирателен, но малоинициативен; очень терпелив, спокоен, его трудно вывести из себя, это настоящие «мастера ожидания».

Меланхолик – ранимый, чувствительный, впечатлительный человек; вследствие высокой чувствительности он быстрее утомляется, раздражителен. В сфере человеческих отношений его чувствительность оборачивается деликатностью. Меланхоликам свойственны «вокальная» и «экспрессивная» сдержанность в О.: тихий голос, немногословность, скудость жестов и мимики. Замкнутость и скрытность в отношениях; скованность и застенчивость, нерешительность, постоянные сомнения; в контактах – высокая избирательность и осторожность. Для меланхолика характерны раздражительная слабость в трудных ситуациях или при эмоциональном перевозбуждении, впечатлительность, зависимость от настроения, тревожность, но он способен к высокой сосредоточенности и филигранности исполнения.

Т. о., в ситуации О. представители разных типов темперамента проявляют разл. свойства, сильные и слабые стороны темпераментов могут уравновешиваться в процессе воспитания и самовоспитания.

Куницына В. Н., Казаринова Н. В., Погольша В. М. Межличностное общение. СПб., 2001.

В. Н. Куницына

Общительность – качество личности, обеспечивающее коммуникацию, т. е. процесс О., взаимодействия и построения отношений между людьми. Понятие Общит. связано с терминами коммуникативность, контактность, но является более операциональным определением (высказыванием, выражением), к-рое применяется многими исследователями в разл. сферах науч. и практической деятельности (психология О., психотехнологии О. и др.), а также часто используется для описания характеристики др. человека в обыденной жизни (житейская психология, обыденная психодиагностика). Общит. рассматривается как многофункц. качество личности и исследуется в разл. областях: психологии и психодиагностики личности, общей и соц. психологии, психологии индивидуальности.

В психодиагностике проводятся замеры степени выраженности качества Общит., устанавливается его объективная оценка и самооценка, связи и зависимости с рядом др. личностных качеств; разрабатываются специальные диагностические принципы, позволяющие распознавать Общит. по признакам и показателям и др. В области психологии личности устанавливаются закономерности образования ряда личностных качеств, в т. ч. факторы (положительные, отрицательные), влияющие на Общит., а также учитываются индивидуальные представления человека о собственной общительности, самовыражение общительности, презентация общительности. В сфере социальной психологии проблема Общит. рассматривается как одна из центральных (Г. М. Андреева, А. А. Бодалев, Б. Д. Парыгин, В. Н. Панферов, Н. Н. Обозов и др.) – затрагиваются аспекты, связанные с актуализацией Общит. как качества личности при выдвижении социальных ожиданий, требований среды. В последнее время в имиджелогии Общит. рассматривается при создании образа (облика, образца, эталона), наиболее «выгодного» или «удобного» типа, читаемого в глазах воспринимающих его как желаемый конструкт, привлекательный паттерн. Попытки отнести Общит. к концептуальным базовым направлениям представлены в теориях черт (Р. Кеттел), концепциях качеств личности (А. Г. Шмелев, В. Ф. Петренко, Л. Б. Филонов).

Перспективным направлением при изучении Общит. является установление механизмов, позволяющих оптимальным образом реализовать собственную индивидуальность: оперирование величинами реальных качеств (степенью выраженности); учет потенциальных возможностей качеств; актуализация глубинных резервов (скрытых ресурсов) качеств; прослеживание динамики изменения собственной индивидуальной конструкции качеств; выделение особых (нужных) качеств; усиление нек-рых (требуемых) качеств; угашение (нежелательных) качеств; придерживание латентных качеств; распределение и перераспределение качеств; сочетание качеств; переключение с одних качеств на другие; настояние на строго заданных качествах; выделение доминантного качества; создание броского качества; опосредование одних качеств другими; компенсация качеств. Генеральная роль Общит. представлена через социально-значимые и личностно-значимые функции, что позволяет каждому человеку не только реализоваться в обществе через О., но разрешить посредством О. свои личностные потребности.

Ананьева Н. А. Характеристики лиц, претендующих на «общительность» // Социально-психол. и этико-правовые аспекты в исследовании личности. Межвузовский сб. науч. тр. Елец, 2002; Она же. Диагностические принципы распознавания коммуникативных качеств личности // Ученые зап иск и. Рос. гос. социа льного ун-та. № 5. Спецвып. М., 2006.

Н. А. Ананьева

Общительность – замкнутость: 1) свойства человека, 2) социальные установки личности – характеристики субъекта О., от к-рых зависят интенсивность и устойчивость его стремления к контактам с окружающими, быстрота их установления, а также избегание О. и затрудненность в установлении и поддержании контактов. Общит. – Замкн. как свойства человека, имея генетически предопределенный характер, будучи одним из проявлений экстра– и интроверсии (экстраверты – общительны; интроверты могут быть общительными, но по большей части замкнуты), мало подвержены влияниям среды и воспитания, однако они могут в нек-рой степени изменяться в онтогенезе. Общит. – Замкн., не характеризуя содержательно личность (ее ценностные ориентации, мировосприятие, самоотношение и пр.), могут как благоприятствовать, так и противодействовать формированию у нее тех или иных норм, стереотипов и сценариев поведения и пр.

Общит. – Замкн. следует рассматривать и как социальные установки, ибо они могут по-разному проявляться в О. на разл. возрастных этапах, с разл. партнерами, в разл. сферах жизнедеятельности, в разл. ситуациях. Общит. – Замкн. как социальные установки на участие в процессе О. развиваются и формируются у человека (как у экстравертов, так и у интровертов) под влиянием опр. условий. Одни и те же условия могут, как повлиять на формирование общительности или замкнутости, так и остаться нейтральными (напр., физич. недостатки: хромота, заикание, плохое зрение, непривлекательная внешность – особенно у девушек и женщин – могут привести к Замкн., если они фиксировались с ранних лет окружающими; в то же время человек с подобными недостатками может отличаться и повышенной Общит., ибо О. становится опр. компенсацией дефицитов, порождаемых его физич. недостатком).

В разные возрастные периоды развития человека Общит. и Замкн. как социальные установки могут сменять друг друга, находиться в разл. соотношении, проявляться или не проявляться в конкретных ситуациях; по-разному проявляются в сфере свободного О. и в О. в тех или иных сферах жизнедеятельности (так, при наличии опр. интересов замкнутый человек может проявлять не свойственную ему в др. случаях Общит., стремясь к совместной работе, игре, спорт. занятиям с партнерами, имеющими идентичные интересы).

А. В. Мудрик

Одиночество – особое психич. состояние человека, возникающее вследствие фрустрации его потребности в О. с др. людьми, в т. ч. доверительном. Характеризуется наличием разл. по степени интенсивности индивидуальных переживаний, имеющих преим. негативную эмоциональную окраску. Од. вызывается след. воздействиями: 1) полной или частичной физич. и социальной изоляцией (несчастный случай; эксперимент; тюремное заключение; географическая/территориальная изоляция; незнание языка; особые условия профессиональной деятельности, ограничивающие возможность О. или предполагающие О. только со строго ограниченным контингентом людей: космонавты, полярные исследователи, моряки, путешественники, спелеологи, водители-дальнобойщики и др.); 2) нарушением, разрывом или отсутствием значимых социальных связей и отношений личности, эмоциональной изоляцией (дефицит доверительного О. с близкими людьми, психол. отчужденность, непонимание значимыми другими; утрата, развод, разочарование, уход взрослого ребенка из семьи, пережитая психотравма, эмиграция и др.).

Одинокий человек – отделенный от себе подобных, близких людей. Чаще всего он испытывает след. эмоциональные состояния: дискомфорт, подавленность, депрессию, отчаяние, невыносимую скуку, тоску, апатию, опустошенность, чувство вины и сожаления по отношению к прошлому и др. Переживания Од. могут отличаться по степени их длительности и устойчивости. По аналогии с тревожностью, агрессивностью, застенчивостью, Од. можно рассматривать как проходящее состояние или же как свойство личности.

Д. Перлман и Л. Э. Пепло (D. Perlman, L. Peplau) выделили 8 теорет. подходов к Од.: психодинамический (Од. – результат ранних детских влияний на развитие личности), феноменологический (причина Од. – несоответствие представлений индивида о своем истинном и социально желательном Я), эскзистенциально-гуманистический (Од. – сущностное состояние человека, заложенное в самой его природе), социологический (Од. – нормативный общий статистический показатель, характеризующий общество), интеракционистский (Од. – результат интерактивного влияния факторов личности и ситуации), когнитивный (Од. – результат осознания человеком диссонанса между желаемым и достигнутым уровнем социальных контактов), интимный (Од. возникает в результате недостатка интимности в межличностных отношениях) и теоретико-системный (Од. – механизм обратной связи, помогающий сохранить устойчивый оптимальный уровень социальных контактов).

По критерию степени изоляции различают абсолютное и относительное Од. Абсолютное Од. предполагает сенсорную депривацию (уменьшение притока внеш. стимулов и существенное снижение их интенсивности воздействия на организм), социальную депривацию (ограничение возможностей О. с др. людьми, отсутствие или ограничение социально значимой информации, невозможность реализации чувственно-эмоциональных контактов) и фактор «заключения» (нахождение в ограниченном пространстве, ограничение возможности свободного передвижения). Формы относительного Од. варьируют в зависимости от наличия и степени выраженности каждого из этих факторов и их специфики.

В зависимости от доминирующей причины, вызвавшей О., выделяют след. его виды: межличностное (обусловлено неудовлетворенностью имеющимися отношениями); социальное (возникает в результате отвержения референтной группой), культурное (обусловлено разрывом связей между поколениями), космическое (вызвано нарушением связей человека с природой и миром). Д. Вейс разделяет эмоциональное и социальное О. Эмоциональное является результатом отсутствия интимной привязанности, социальное возникает в ответ на отсутствие значимых дружеских связей или чувства общности.

Длительное переживание Од., вызванное вынужденной социальной изоляцией, приводит к неизбежным изменениям в психич. деятельности: нарушению характера протекания психич. процессов, развитию реактивных психозов (В. И. Лебедев, Л. П. Гримак, Н. Ю. Хрящева и др.). Человек начинает разговаривать вслух, общаться с воображаемыми партнерами, компенсируя т. о. недостаток реального О. У субъекта могут появиться галлюцинации, произойти постепенное раздвоение личности. Для предотвращения разрушительных последствий длительной изоляции или снижения их остроты необходимо научиться «структурировать время» (Э. Берн) или «наполнять время деятельностью» (Л. П. Гримак): рационально распределять избыток свободного времени, что позволяет поддерживать даже биол. функции организма на опр. уровне. В этом смысле эффективными оказываются разл. виды учебной деятельности, направленной на самообразование (напр., изучение иностранных языков); творческой (литературной, музыкальной и пр.); игровой (напр., лудизм: решение кроссвордов, ребусов и пр.). Большую роль в возникновении психич. нарушений играет информированность человека о возможных изменениях в психич. состоянии.

Добровольная социальная изоляция или уединение (solitude), осуществляемая сознательно как акт религ. самосовершенствования, или же кратковременная самоизоляция для лучшего познания и понимания себя характеризуется наличием нейтральных и позитивных переживаний. В отличие от вынужденной, добровольная социальная изоляция, не оказывает отрицательного воздействия на психику человека, а способствует его саморазвитию и самосовершенствованию.

Л. П. Гримак считает, что науч. – техн. прогресс, возникновение новых информационных технологий ведут к обострению чувства одиночества в XXI в., появлению и развитию разл. форм суррогатного Од. (Интернет). Психол. Од. как субъективное переживание личностью социальной изоляции на фоне объективно наблюдаемой ее включенности в разл. социальные отношения особо остро проявляется в подростковом, юношеском и пенсионном возрасте, а также в период кризиса среднего возраста (М. Кларк, Б. Эндерсон, И. С. Кон, Ю. М. Швалб, О. В. Данчева и др.). Нек-рые психологи считают социальное Од. одной из осн. причин суицидов среди молодежи. Н. Сахин полагает, что чувство Од. в подростковом и юношеском возрасте является важной составляющей норм. процесса взросления. Р. Г. Хенвуд и С. Солано считают, что переживание Од. в любом возрасте связано с недостаточным использованием стратегий установления социальных связей.

Среди личностных особенностей, способствующих возникновению Од., называют застенчивость, неуверенность в себе, аутистичность, отчужденность, неадекватную самооценку, агрессивность, конфликтность, слабые адаптивные возможности и пр. Американский психолог Дж. Янг выделяет 12 возможных причин возникновения хронического чувства Од.: неспособность переносить вынужденное уединение, слабое самоуважение, социальная тревожность, коммуникативная некомпетентность, недоверие к людям, неспособность к самораскрытию, постоянные трудности в выборе партнеров, страх быть отвергнутым, страх эмоциональной близости, сексуальная тревожность, неуверенность в своих желаниях, неадекватные притязания. Д. Раадшелдерс с соавт. классифицировали типы эмоционально одиноких людей: а) безнадежно одинокие (с чувством покинутости, обездоленности); б) периодически и временно одинокие (с выраженной

социальной активностью); в) пассивно и устойчиво одинокие (смирились с Од. и устали от него); г) не одинокие (не испытывают Од. в отдельных случаях социальной изоляции, прибегают скорее к добровольному уединению).

• Лабиринты одиночества / Сост., общ. ред. и предисл. Н. Е. Покровского. М., 1989; Гримак Л. П. Общение с собой. М., 1991; Он же. Грядущий век – век одиночества (к проблеме Интернета) // Мир психологии, 2000. № 2; Лебедев В. И. Личность в экстремальных условиях. М., 1989; Швалб Ю. М., Данчева О. В. Одиночество. Киев, 1991.

Е. В. Зинченко

Потребность в общении. Общим критерием избирательности в О. выступают потребности, к-рые человек удовлетворяет в процессе взаимодействия с др. людьми. Среди многообразия социальных потребностей, удовлетворение к-рых предполагается самим процессом О., выделяют потребности в стимуляции, событиях, узнавании, достижениях и признании, структурировании времени (М. Е. Литвак). Потребности в стимуляции удовлетворяются, когда О. инициирует активность человека, его стремление к действиям, поднимает эмоциональный тонус. Потребность в событиях приносит удовлетворение от получения новых впечатлений, определяющих динамику жизни. Потребность в узнавании удовлетворяется каждый раз, когда человек встречает знакомых людей. При узнавании происходит социальное подтверждение личности со стороны др. людей, тем самым поддерживает его самоидентификация. Потребности в достижениях и признании связаны с позитивным переживанием чувства собственного достоинства человека, с уважением и самоуважением. Потребности в структурировании времени удовлетворяются на основе индивидуальной формы ритмичности жизнедеятельности человека, способами времяпрепровождения, к-рые он выбирает.

Полноценность О. определяется количеством потребностей, удовлетворяемых в его процессе, а также зависит от отношения участников взаимодействия друг к другу. При этом позитивными факторами являются: принадлежность к одному социальному слою, одной возрастной категории, наличие общих интересов.

Ефимова Н. С. Психология общения. М., 2006; Леонтьев А. А. Психология общения. М., 1997; Рогов Е. И. Психология общения. М., 2004.

Н. С. Ефимова

Псевдодоверие – отношения между людьми, лишь внешне напоминающие доверительные отношения. Спектр П. достаточно широк. Дать определение П. «от противного» позволяет вычленить перечень компонентов отношений, к-рые не совместимы с истинным доверием: 1) Отчаяние. Доверие от отчаяния – это выбор меньшего из двух зол; в основе истинного доверия лежат свобода и спонтанность. Следовательно, доверие под давлением обстоятельств нельзя считать истинным доверием. 2) Конформная доверительность. Проявляется по отношению к представителям опр. социального статуса (напр., к врачу); в ее основе лежит нормативное представление о том, что опр. людям следует доверять в конкретных социальных ситуациях. Однако следует в данном случае скорее говорить о П., т. к. нет свободного выбора объекта доверия. 3) Наивность. Истинное доверие не может быть также следствием наивности. Такого рода П. возникает, когда субъект строит свое отношение к партнеру без учета возможных негативных последствий взаимодействия. Главная черта наивности – нет предвидения возможных последствий доверительного поведения. 4) Импульсивность. Наблюдается в тех случаях, когда субъект придает излишнее значение последствиям взаимодействия с человеком, к-рый лишь внешне достоин доверия. Подобное отношение переполнено неуместной эмоциональностью, неоправданными надеждами на то, что исполнятся все ожидания. Эксплуатация такого типа доверчивости позволяет ловким пройдохам играть на сочувствии и милосердии в своих корыстных целях. 5) Слепая вера в человека. Основана на фаталистическом убеждении, что ход событий диктуют обстоятельства и что лучше следовать за ними, чем делать сознательный выбор. 6) Азарт в отношениях. В этом случае человек упрямо надеется, что произойдет сдвиг к большему доверию, хотя объективно этого не приходится ожидать. Т. о., П. характеризуется достаточным богатством противоречивых чувств, намерений и отношений.

В. Н. Куницына

Самопрезентация (англ. self-presentation) – акт самовыражения в процессе О., направленный на создание опр. впечатления о себе у аудитории, в кач. к-рой может выступать как отдельный человек, так и группа людей. В англоязычной литературе наряду с термином С. используется понятие «управление впечатлением». Теорет. базой для развития исследований С. послужили труды представителей символического интеракционизма Дж. Г. Мида, Ч. Кули, Г. Блумера, И. Гофмана, к-рые впервые исследовали закономерности социальной перцепции в процессе межличностного взаимодействия. Наиболее существенный вклад в изучение механизмов самопрезентации внес И. Гофман, создав концепцию социальной драматургии, в к-рой он рассмотрел процесс С. через исполнение человеком социальных ролей. Он проанализировал, как взаимодействует команда исполнителей опр. ролей и публика, на к-рую это исполнение направлено.

Одной из центральных задач исследования С. является выявление стратегий С., под к-рыми понимается совокупность поведенческих актов личности, разделенных во времени и пространстве, направленных на создание опр. образа в глазах окружающих. Стратегия С. включает в себя ряд отдельных тактик (приемов создания желаемого образа). Э. Джонс и Т. Питтман в 1982 г. создали одну из первых классификаций стратегий С. Она включает 5 стратегий: инграциация (цель – казаться привлекательным); самопродвижение (демонстрация компетентности); примерность (цель – казаться морально безупречным); запугивание (демонстрация силы); самоуничижение (демонстрация слабости с целью получения помощи). Существуют и др. классификации стратегий С.

К наиболее известным тактикам позитивного С. следует отнести тактику ассоциирования себя с известными людьми, описанную Р. Чалдини. Тактика выученной беспомощности, изучавшаяся М. Селигманом, состоит в том, что человек умышленно изображает неспособность к требующимся от него действиям или поступкам в расчете на то, что окружающие люди ему помогут. Психологически близкой к ней является тактика создания искусств. препятствий самим человеком на пути к достижению цели, к-рая избавляет человека от объяснения причин своей неудачи. Тактика ложной скромности тоже значительно повышает позитивность образа человека, особенно в тех культурах, в к-рых ценится самоограничение (напр., в Японии, Китае, России). Но та же тактика в США принесет человеку противоположный эффект, поскольку там принято открыто заявлять о своих успехах и способностях. М. Лири описал тактику красования, целью к-рой является демонстрация своего привлекательного внеш. вида. В англ. языке она получила название «адонизация» по имени мифологического героя Адониса, к-рый был влюблен в самого себя.

В зарубеж. психологии получила большое распространение концепция самомониторинга М. Снайдера, в основе к-рой лежит представление о 2 крайних типах отношения к С. Лица с высоким уровнем самомониторинга стремятся постоянно контролировать свое публичное поведение, в то время как лица с низким уровнем самомониторинга мало заботятся о том, как их воспринимают окружающие люди. Он связывает склонность к самомониторингу с конформизмом, несамостоятельностью, большей зависимостью от мнения окружающих людей. В то же время эти люди более эффективно справляются с социальными ролями, легче и адекватнее выбирают стратегию С, к-рая соответствует каждому конкретному случаю. Большое число исследований посвящено средствам С, в кач. к-рых выступают внешность субъекта С, его речевое поведение, команда (люди, помогающие ему в создании образа) и декорации (интерьер, в к-ром осуществляется С.). В отеч. психологии визуальная самоподача образа Я исследовалась Е. А. Петровой с позиции психосемиотического подхода. Самоподача образа Я реализуется с помощью 3 семиотических систем: габитуса (физич. облик, особенности лица и тела), костюм (оформление внешности: одежда, обувь, аксессуары, прическа) и кинесики (мимика, походка, жест). Е. А. Петрова разработала каталоги визуальных знаков и их значений для каждой из этих систем и исследовала их использование в коммуникативной деятельности разных групп испытуемых.

В настоящее время развивается науч. направление имиджелогии, целью к-рого является изучение закономерностей создания и функционирования персональных, групповых и предметных имиджей. В рамках этого направления изучаются прикладные аспекты С. В частности, Е. В. Михайлова и К. О. Бреннер разработали процедуру тренинга С, рассчитанную на широкий круг людей, желающих оптимизировать свои отношения в деловой и дружеской сферах О.

Гофман И. Представление себя другим в повседневной жизни М., 2000. Михайлова Е. В. Самопрезентация: теории, исследования, тренинг. СПб., 2007; Петрова Е. А. Знаки общения. М., 2001; Шкуратова И. П. Самовыражение личности в общении // Психология личности. М., 2007; Jones E. E., Pittman T. S. Toward a general theory of strategic self-presentation // Psychological Perspectives on the Self. V. 1. Hillsdale. N. Y.: Lawrence Erbaum, 1982; Leary M. R., Kovalsky R. M. Impression management: a literature review and two-component model // Psychological bulletin, 1990, V. 107, № 1.

И. П. Шкуратова

Самораскрытие (англ. self-disclosure) – сообщение человеком информации о себе др. людям, добровольное открытие др. лицу разных аспектов своей личности. Содержанием С. могут служить мысли, чувства человека, факты его биографии, текущие жизненные проблемы, его отношения с окружающими людьми. Исследование С. началось за рубежом в русле гуманистической психологии в 1950-х гг. Одним из первых исследователей С. был С. Джурард, разработавший методику для диагностики С. (Self-disclosure Questionnary). Она построена таким образом, что испытуемый должен оценивать, в какой степени полно он рассказывает о разных аспектах своей личности лицам из его ближайшего окружения (матери, жене, другу и пр). С. может протекать в непосредственной или опосредованной форме, с использованием вербального и невербального каналов передачи информации, быть ориентированным на разное число реципиентов. Непосредственное С. наблюдается в ситуации физич. контакта субъекта С. с реципиентом, в процессе к-рого они могут видеть и слышать друг друга. Опосредованное самораскрытие может осуществляться с помощью телефона, письменного текста, электронного текста в Интернете. Непосредственное С. дает возможность субъекту получать аудиовизуальную обратную связь от реципиента и в соответствии с этим контролировать процесс С. (расширять или сворачивать, углублять и т. п.). Особой формой опосредованного самораскрытия являются дневниковые записи и блоги в Интернете.

В кач. самост. предмета исследования в зарубеж. и отеч. психологии выступает эмоциональное С., под к-рым понимается вербальное сообщение личности об эмоциональных явлениях своей жизни, изменяющееся по объему, содержанию, степени искренности в зависимости от характера отношений с партнером по О. В зап. психологии лицо или группа лиц, к-рым адресована информация, называется мишенью С. Чаще всего мишенью является один человек, причем его социально-демографические и личностные особенности в большой степени определяют содержание и формальные характеристики С. Мишенью С. может быть малая группа (напр., члены семьи, коллеги по работе, попутчики в купе поезда). Если С. направлено на большую группу людей, это С. публичное. Его примерами могут служить интервью знаменитых людей в СМИ, автобиографии, изданные в виде книг. Публичное С., как правило, имеет целью привлечь внимание к своей персоне, создать опр. впечатление о себе, поэтому оно близко к самопредъявлению.

Основные характеристики С.: глубина (детальность, полнота и искренность освещения какой-либо опр. темы); широта (количество информации и разнообразие тем, по к-рым раскрывается человек); эмоциональность (насыщенность сообщения проявлениями эмоций); продолжительность (время, затраченное на него человеком). Данные характеристики варьируют у одного и того же человека в зависимости от темы С., характера отношений с партнером по О. и ситуации взаимодействия. Наиболее закрытыми во всех культурах являются темы, связанные с состоянием здоровья, финансами, интимными отношениями. Наиболее открыто люди рассказывают о своих увлечениях, мнениях, предпочтениях. Женщины характеризуются большей склонностью к собственному С. и более готовы выступать мишенью чужого С. по сравнению с мужчинами. Их чаще выбирают в кач. лиц, к-рым доверяют секреты. Важной характеристикой С. является степень искренности субъекта, что проявляется в достоверности информации, сообщаемой о себе. Но любая информация о себе не является полной и абсолютно достоверной. Когда человек вносит умышленные изменения в это сообщение, мы имеем дело с псевдосамораскрытием.

Потребность в С. присуща каждому человеку, и должна быть удовлетворена, поскольку ее подавление может стать причиной возникновения не только психол. проблем, но и разл. психич. и соматических заболеваний. С. является неотъемлемой частью межличностного О. людей, выполняя ряд важных психол. функций: способствует психич. здоровью, развивает личность, содействуя самопознанию и самоопределению. С. является средством саморегуляции личности, благодаря механизму эмоциональной разрядки, уяснению проблемной ситуации через ее вербальный анализ, получению эмоциональной поддержки от собеседника. Практически все формы психотерапии основаны на С. клиента. Оно важно и для реципиента, поскольку помогает ему лучше узнать субъекта С, а также дает ему ощущение собственной значимости. С. играет центральную роль в развитии и существовании межличностных взаимоотношений, являясь показателем глубины позитивности отношений (симпатии, любви, дружбы). С. представляет собой сложный и многоплановый процесс выражения личности в О., чувствительный ко многим индивидуально-личностным, социально-демографическим и ситуативным факторам.

Амяга Н. В. Самораскрытие и самопредъявление личности в общении // Личность. Общение. Групповые процессы. М., 1991; Зинченко Е. В. Самораскрытие как социально-психологический феномен // Прикладная психология. М., 1998. № 5; Шкуратова И. П. Самовыражение личности в общении // Психология личности. М., 2007; Jourard S. M. The transparent self. New York: Van Nostrand Reinhold, 1971; Self-Disclosure: Theory, Research, and Therapy. N. Y., 1986.

И. П. Шкуратова

Самоутверждение – сложный психол. феномен, в к-ром можно выделить след. компоненты: а) социально-психол. процесс, т. е. процесс активного взаимодействия человека со своим окружением, в ходе к-рого происходит его самореализация, затрагивающая интересы, эмоции взгляды, ценности партнеров; б) потребности и мотивы в достижении жизненно значимых целей (признания, власти, самоосуществления, успеха); в) жизненные стратегии и тактики: возможны конструктивный, доминирующий, компенсаторный, защитный и др. аспекты избираемых тактик во взаимодействии и принятии решений; г) наличие тесной связи с Я-концепцией человека, самооценкой, самоотношением, силой Я.

Социализирующая функция самоутверждения состоит в стремлении человека к признанию, самореализации, достижению ролевой и личностной определенности, освобождению от зависимости. Для этого необходим опр. личностный потенциал, достаточный уровень развития волевых качеств, осознание собственной ценности, сформированное стремление к успеху и высоким достижениям, осознание целей и ценностей собственного бытия. Цели самоутверждения можно разделить на конструктивные и компенсаторные. Согласно Н. Е. Харламенковой, существуют 4 стратегии самоутверждения: конструктивное самоутверждение (позитивное поведение, направленное на самореализацию), доминирующе-агрессивная стратегия (действия за счет других и с выраженной враждебностью и стремлению подавить других), самоподавление (отказ от самоутверждения и самовыражения), неуверенная стратегия.

Возможны разные тактики самоутверждения: конструктивное самоутверждение с конструктивными целями, но всегда есть в нем элемент демонстрации; доминирующее самоутверждение – ради власти; компенсаторная стратегия самоутверждения – не удалось в одном важном деле, так буду утверждаться в неважном; защитное самоутверждение – ради тщеславия, повышения самооценки. Побудительными причинами самоутверждения часто являются честолюбие и тщеславие, неудовлетворенные амбиции. Всегда имеет место элемент давления на окружающих с неосознанной мотивацией самовозвышения. Демонстративность «благих намерений», уверенности и напора, присутствующая в поведении самоутверждающесй личности, обходится без учета состояний и намерений партнеров по общению. Конструктивный элемент в таких формах поведения принадлежит не психол. стороне феномена, а поведенческой. Иначе говоря, с психол. стороны есть нек-рая неадекватность личности, противоречивость демонстрируемых и истинных целей, есть неудовлетворенные амбиции и вызванные этим обстоятельством неосознанный страх, неуверенность и тревога по поводу своего личного и социального статуса. Внеш. сторона поведения самоутверждающейся личности может восприниматься окружающими как успешное достижение целей, а сам человек как волевой субъект, добивающийся своего наперекор трудностям.

Никитин Е. П., Харламенкова Н. Е. Феномен человеческого самоутверждения. СПб., 2000; Куницына В. Н. Методика исследования мотивации самоутверждения // Социальная психология: диалог: Сборник. СПб. – Якутск, 2002.

В. Н. Куницына

Совестливость – черта личности, нравственное чувство, к-рое удерживает человека от неблаговидных поступков. В процессе межличностного О. С. как развитое нравственное чутье человека подсказывает оценку не столько действий и побуждений партнеров, сколько оценку своих собственных мотивов, действий и их последствий. Развитая С. разворачивает перед умственным взором человека картину тяжелых, травмирующих последствий для самого человека и его самоуважения, а также и для объекта социальной оценки в случае неправедного негуманного поступка, трусливого конформного одобрения чужих проступков, лжи и обмана. В отличие от чувства вины (ее не следует отождествлять с совестливостью), к-рое наступает после совершения неблаговидного, не сочетающегося с самооценкой человека поступка, С. активизируется до принятия решения и самого поступка, удерживает от опрометчивых оценок и решений, за к-рые потом будет стыдно. Человек иногда может заставить «молчать» совесть, если он руководствуется выгодой, корыстью, страхом.

С. измеряется соответствующей шкалой в опроснике МАП (модели альтруистического поведения), разработанном В. Н. Куницыной. Согласно исследованиям В. Н. Куницыной, совестливые люди руководствуются альтруистическими и милосердными мотивами, безвозмездно, бескорыстно и самоотверженно помогают людям, нередко жертвуя своими интересами и благами; для них свойственно просоциальное поведение; они не относятся к скупым людям, не склонны к обману и вранью, аморальным установкам; важно отметить – у них отсутствует потребительское отношение к людям (соответствующая шкала в опроснике МАП). Совестливые люди отмечают у себя склонность к альтруизму. Однако заботу о себе они отодвигают на второй план; чрезмерная С. тормозит у них предприимчивость и сноровку, умение ладить с людьми; чаще эта черта встречается у зависимых, тревожных людей.

Юркина Л. Ю. Исследование совести как психологического феномена // Психология и мораль / Под ред. В. Н. Куницыной. СПб., 2004.

В. Н. Куницына

Толерантность в общении (лат. tolerantia – терпение). Термин «толерантность» (Т.) в настоящее время употребляется в разных значениях и наполняется разл. психол. и социальным содержанием. В значениях слова Т. люди выразили свое отношение к действиям, к-рые благоприятствуют разного рода человеческим контактам, помогают достичь опр. целей. Имеющееся во многих европейских языках слово Т. связывается в представлении с терпимостью, снисходительностью к кому-либо или чему-либо, обозначает готовность предоставить др. человеку свободу, либо осуществить для него свободу мысли и действия. Т. о., во многих культурах понятие Т. является своеобразным синонимом «терпимости». Однако в процессе истор. – культурного развития и становления филос. мысли категория Т. как терпимости претерпевала изменения. В толковых словарях рус. яз. понятие терпимости полностью отождествляется с понятием Т. и имеет созерцательный оттенок, пассивную направленность. Тем не менее, по мере развития социальной демократической культуры осн. смысловая нагрузка понятия Т. меняется. В Преамбуле Устава ООН написано: «…проявлять терпимость и жить вместе, в мире друг с другом, как добрые соседи». Здесь уже имеется в виду не только терпимость, но и умение жить в гармонии с собой и друг с другом. Согласно определению, данному в Декларации принципов Т. (подписана 16 ноября 1995 в г. Париже 185 государствами членами ЮНЕСКО, включая и Россию), Т. означает «уважение, принятие и правильное понимание богатого многообразия культур нашего мира, наших форм самовыражения и способов проявлений человеческой индивидуальности», Т. о., Т. подразумевает терпимое отношение к иным национальностям, расам, цвету кожи, полу, сексуальной ориентации, возрасту, инвалидности, языку, религии, политическим или иным мнениям, национ. или социальному происхождению, собственности и пр.

На уровне психол. анализа Т. отражается в стремлении личности достичь взаимного понимания и согласования самых разных мотивов, установок, ориентаций, не прибегая к насилию, подавлению человеческого достоинства, а используя гуманитарные и коммуникативные возможности – диалог, разъяснение, сотрудничество. Для психол. и социально-психол. анализа Т. важны процессы самоидентификации личности и идентификации окружающих. Для психол. понимания сущности Т. важно понять, каким образом индивид категоризует понятия «Мы» и понятие «Они» или «Чужие», «Иные». Эта категоризация и определяет систему взаимоотношений между индивидом и его окружением. Глубинная самоидентификация по опр. признаку формирует столь же глубинное понятие «чужого», и именно здесь необходимы ценности Т., следование нормам, для того чтобы выстраиваемые с др. людьми отношения не носили социально опасного характера.

Г. У. Солдатова в этой связи считает, что Т. – интегральная характеристика личности, включающая 4 осн. компонента: психол. устойчивость, систему позитивных установок, комплекс индивидуальных качеств, систему личностных и групповых ценностей. При этом социально-психол. устойчивость предполагает устойчивость к многообразию мира, к этнич., культурным, социальным и мировоззренческим различиям. Понятие Т. не является однозначным, ибо полная и безоговорочная Т. в нек-рых ситуациях может из добродетели превращаться в свою противоположность. Ответ на вопрос, когда, на каком этапе, в каких случаях Т. из феномена позитивного, нравственного, морального идеала переходит в свою противоположность, носит дискуссионный характер. В этой связи речь может идти о построении типологии разл. форм Т. Психол. природа Т. связана с проблемой соответствия внешнего и внутреннего. Т. может существовать и в форме авансированного доверия, и беспристрастного отношения к другому. Но здесь встает проблема: насколько нравственна такая позиция и какова мера выраженности Т. Можно выделить разл. толерантные личностные позиции, к-рые соответственно проявляются в О.: 1) Т. как внутр. установка, как принятие и терпимость к иному, чужому; 2) Т. как культурная норма (Т. внеш. выражения); 3) Т. как беспристрастность, равнодушие к иному; 4) Т. к тому, кто наносит нам вред; 5) Т. по отношению к тому, кто наносит вред не нам, а кому-то другому, но мы при этом безучастны. Именно в этом смысле можно считать, что границы Т. лежат в пределах от чести и достоинства до притерпелости (А. Г. Асмолов).

Подлинная Т. – это проявление сознательного, осмысленного и ответственного выбора человека, его собственной позиции и активности по построению опр. отношений, – это экзистенциально-гуманистический подход к пониманию Т. Подход, связанный с феноменологическим осмыслением Т., согласно классификации С. Л. Братченко, – диверсификационный: содержание Т. не может быть сведено к отдельному свойству или характеристике, а потому Т. пока не имеет однозначной дефиниции. Сложность и многомерность Т. проявляется в многообразии ее форм и видов, что изоморфно многообразию самого мира.

Т. рассматривается и как опр. социальная установка, где выделяется когнитивный, эмоциональный и поведенческий компоненты. 1) Когнитивный компонент Т. – наиболее очевидная составляющая Т. и наиболее исследованная: речь идет о признании сложности, многомерности и нередуцируемости многообразия мира и несводимости множественности индивидуальных картин мира к единой общей истине. 2) Эмоциональный компонент Т. – почти все авторы соглашаются, что эмпатия лежит в основе Т. и является ее осн. эмоциональным механизмом. Именно она позволяет смягчить разногласия и противоречия между собеседниками в когнитивной и поведенческой сферах, препятствуя их перерастанию в нетерпимость. 3) Поведенческий компонент Т. – «видимая» часть Т., к-рая чаще всего и подвергается диагностике и обучению: сюда относят конкретные навыки, умения и способности, к-рые проявляются в О. и совместной деятельности.

В личностном подходе к Т. речь идет о личностном измерении Т., или личностном компоненте Т., к-рый включает соответствующую ценностно-смысловую систему, где центральное место занимают ценности уважения человека, его прав и свобод, ответственности за собственную жизнь и др. ценности демократического гражданского общества. В диалогическом подходе к Т. речь идет о межличностной Т. как особом способе построения взаимоотношений, межличностного взаимодействия и О. с др. людьми, в т. ч. – «иными». Главное «внутриличностное условие» Т. – это понимание естественности и неизбежности различий между людьми и готовность уважать эти различия. Здесь Т. выступает как важнейший атрибут диалога и исходит из диалогичной природы человека. При фасилитативном подходе к пониманию Т. речь идет о том, что многие ее «составляющие» могут быть сформированы посредством специально организованного обучения, социально-психол. тренингов и т. п.: история убеждает, что воспитание Т. – единственный способ снизить, минимизировать существующие непримиримые межэтнич., межнацион., расовые, межконфессион. противоречия мирового сообщества.

Все авторы, изучающие проблему Т., едины в одном: Т. каждого способствует равновесию и целостности общества. Т. о., Т. – показатель демократичности и полит. культуры общества в целом.

Асмолов А. Г., Солдатова Г. У, Шайгерова Л. А. О смыслах понятия «толерантность» // Век толерантности: Научно-публицистический вестник. М., 2001.; Дробижева Л. И. Об условиях формирования толерантных установок // Межкультурный диалог: исследования и практика; Скрипкина Т. П., Солдатова Г. У. Установки толерантного сознания у современной молодежи. Ростов-н/Д, 2008; Тишков В. А. О толерантности // Толерантность и согласие. М., 1997; Шалин В. В. Толерантность, Ростов-н/Д, 2000.

Т. П. Скрипкина

Уединение в общении – добровольное пребывание вне О. с кем-либо. У. как феномен социальной жизни человека, тесно связанный с О., фиксировалось в трудах многих мыслителей (М. Бахтина, И. Канта, Б. Рассела, Ж. Ж. Руссо и др.), исследователей (И. С. Кона, Н. Д. Левитова, А. Н. Леонтьева, А. В. Мудрика, М. М. Рубинштейна, А. А. Смирнова, Д. Коллема, Дж. Янга и др.), писателей (А. Блока, В. Брюсова, Б. Пастернака, Ф. Тютчева и др.), к-рые, как правило, отмечали принципиальное различие У. и одиночества (как социального, так и экзистенциального). Потребность в У. возникает на опр. этапе развития личности, начиная со старшего подросткового возраста (хотя фиксируется уже у нек-рых младших подростков), дополняя потребность в эмоциональных контактах в процессе О. На разных возрастных этапах у человека складываются индивидуальные нормы О. и У, соотношение к-рых зависит от характерологических особенностей индивида (темперамента и пр.), нек-рых свойств личности (экстравертированности-интровертированности и др.), социокультурных, этноконфессиональных и поселенческих особенностей условий формирования и жизнедеятельности человека.

Содержательно У. может быть созерцательным, рефлексивным, познавательным, коммуникативным (внутр. диалог), инструментальным (занятие каким-либо делом – рисованием, вышиванием, конструированием и др.). На разных стадиях социализации У. играет большую или меньшую роль в развитии и самоизменении человека, выполняя ряд функций: когнитивную (эффективное познание требует уединения на опр. отрезки времени), рефлексивную (осмысление себя, своих проблем, планов, поступков, желаний, чувств, возможностей и пр., а также социума, своего места в нем; отношений к себе и с собой, к миру и с миром и т. д.), продуктивную (занятие какой-либо работой, возможность проявить творческие потенции и устремления), компенсаторную (возможность иллюзорной, как правило, компенсации личностных и социальных дефицитов в фантазиях, играх – грезах и мечтах). Наличие потребности в У. и ее реализация – один из признаков сбалансированности жизнедеятельности человека. Неспособность к У. характерна для депрессивных личностей (Дж. Янг) и крайних экстравертов, невозможность уединиться – показатель несвободы человека (нахождение в закрытом учреждении).

Кон И. С. Дружба. М. 2005; Мудрик А. В. Уединение как одна из социальных потребностей раннего юношеского возраста // Проблемы формирования социогенных потребностей. Тбилиси, 1974; Суворов А. В. Слепоглухой в мире зрячеслышащих. М., 1996.

А. В. Мудрик

Управление своим общением изучалось в контексте системного подхода к изучению интраиндивидного процесса О. (Н. Д. Творогова), в к-ром использовалось понятие «управление», при этом речь идет об У. собственным поведением в О., а не об У. или манипулировании другими. Объектом У. в этом случае выступают структурные составляющие интраиндивидного процесса О., «его логика», к-рые эмпирически изучались в контексте теории деятельности. Выделяются след. интраиндивидные составляющие процесса О.: мотивация, коммуникативные цели, особенности социальной перцепции, техника О. (коммуникативные действия и операции), обратная связь (восприятие результатов своего О.), механизмы интрапсихич. защиты в случае неуспешного протекания О., эмоциональные процессы, сопровождающие О. У. этим интраиндивидным процессом О. осуществляется на разных уровнях, а осознанное самоуправление – один из этих уровней (сознание в данном контексте рассматривается как эмпирический факт представленности субъекту картины мира, самого себя, своего поведения в этом мире). В эмпирическом исследовании Н. Д. Твороговой показано, что личность может осознанно управлять своим О., добиваясь высоких его результатов благодаря тому, что она контролирует мотивы своего О., ставит перед собой те или иные коммуникативные цели, способствует развитию у себя позитивного или негативного взгляда на коммуникативную ситуацию, выбирает и формирует у себя адекватную ситуации и подчиненную поставленной коммуникативной цели технику О., извлекает позитивные уроки из своих успехов и поражений. Личность может также осознанно работать со своими эмоциями (страхом, виной, обидой, гневом), возникающими по ходу О. и затрудняющими его. Через интраиндивидный процесс О. личность влияет на отношение к себе со стороны других, имеет шанс изменить свой межличностный статус и может проявлять в своем О. достаточную свободу, черпать побудительные силы для своего поведения в воображаемом и планируемом будущем.

В теории У. большое значение уделяется не только объекту (мишеням и способам У), но и субъекту У, качеству управляющего звена. Если личность находится в состоянии эмоционального перенапряжения, неинтегрирована, не прошла процесс психич. созревания (индивидуации), находится в состоянии хронических внутриличностных конфликтов, если затруднен процесс самоидентификации и, как следствие этого, процесс самореализации, то все это неизбежно скажется и на результатах У. ею собственным поведением; личность будет неуспешной в своей коммуникативной деятельности. Способность к саморефлексии, осознанию своего Я создает возможность У. развитием собственной личности. Однако на этом пути возникает проблема нахождения границы самотрансформации, за к-рой нарушается самоидентичность личности, появляется опасность для ее психич. здоровья. К. Юнг, введя понятие «самость», определил ее как результат интеграции всех (сознательных и бессознательных) аспектов личности. Эта неизменная субъективная основа человека создает у него ощущение самотождественности. С т. зр. теологического подхода, в глубинах человеческого разума есть центр трансцендентального осознания. Этот центр известен в христианстве под именем души или божественной искры. Христианская традиция рассматривает душу как тождественную самости. Для восточной традиции душа это разновидность «ложной самости», а «подлинную самость» она видит в изначальной духовной основе человека, тождественной Абсолюту (Брахману, Дао, природе Будды и т. д.). Самотрансформация личности в направлении приближения к своей самости способствует усилению самотождественности. Однако такая внутр. работа требует овладения специальными технологиями, проверенными многовековой духовной практикой и разработанными в рамках признанных психотерапевтических школ, к-рые опираются на богатый клинический опыт.

Человек обладает способностью сознательно формировать свои представления об успехе, может управлять своим поведением как в логике удовлетворения потребностей, так и в логике ценностей и смыслов, может осознанно трансформировать свою личность. Чтобы добиться максимально возможного осознания и возможности самотрансформации, необходимо сформировать умение видеть те или иные стороны своей личности свое поведение как бы со стороны, «разотождествиться» с ними. Обычно человек отождествляет себя либо со своим телом, либо с интеллектом, либо со своими чувствами, поведением, либо с какой-то др. своей частью. Приобретя свободу и способность выбирать отождествление или разотождествление с любой из сторон своей личности или своего поведения, человек попадает в позицию невовлеченного свидетеля (понимающего, что наблюдатель отличается от наблюдаемого). Изменяя что-то в себе, человек получает изменения и вовне, в социальной ситуации, в к-рой протекает его жизнь (или какая-то часть ее). Т. о., в кач. условий самоуправления своим О. можно рассматривать следующие: 1) разотождествление с процессом своего О.; 2) выявление интрасубъектных структурных составляющих процесса своего О. (по выражению Н. Ф. Талызиной – «его логики»), к-рые рассматриваются как «мишень» собственных управляющих воздействий; 3) овладение технологиями управляющих воздействий на процесс своего О.; 4) зрелость личности как субъекта управления собственным поведением, О.

Уме н ие а дек в ат но воздействовать на окружение, коммуникативная компетентность рассматривается как один из показателей «психол. благополучия», определяющий состояние здоровья человека.

Творогова Н. Д. Психология управления общением личности. М., 1992; Она же. Общение: диагностика и управление. М., 2002.

Н. Д. Творогова

Фемининность в общении. Фемининность (Ф.) совокупность личностных качеств, поведенческих характеристик, к-рые считаются типичными для женщин или свойственными женщине. Это может быть совокупность: а) идеальных черт личности (характеристик поведения), проявление к-рых в О. является желательным или ожидаемым в соответствии с предписанными социокультурными нормами (правилами); б) приписываемых женщинам личностных черт, проявление к-рых в О. ожидается в соответствии с имеющейся у взаимодействующих партнеров имплицитной теорией личности (наивными, обыденными представлениями о том, какие личностные качества свойственны женщине «по природе»); в) наиболее часто проявляемых женщинами в повседневном О. личностных черт и поведенческих характеристик, к-рые не обязательно совпадают с идеальным образом или с ожидаемым набором черт (характеристик). О. является, во-первых, способом проявления женщиной совокупности идеальных, желательных или приписываемых качеств и характеристик ее личности в соответствии с опр. целью воздействия на социальных партнеров. Это проявление может быть тотальным (во всей полноте сочетающихся в комплекс Ф. ожидаемых признаков) или частичным – в зависимости от контекста и цели О. Во-вторых, О. является механизмом становления устойчивого комплекса черт и характеристик, к-рые в результате будут согласованно рассматриваться взаимодействующими партнерами в кач. присущих (типичных, свойственных) женщинам. Представление о том, какой комплекс качеств (характеристик) является женским, возникает в социальном О., хотя впоследствии он воспринимается людьми как проявление некоей биол. сущности. Осознанное проявление фемининных признаков в О. предполагает наличие между партнерами убежденности в том, что проявляемый комплекс обладает целостностью, постоянством и является вполне приемлемым для человека в опр. социальном контексте. Но поскольку восприятие партнера по О. преим. основывается на предполагаемой предзаданности, природной обусловленности характеристик женщины, все многообразие гендерных проявлений обычно сводится к доминирующим нормативным образцам, чтобы гарантировать признание себя как лица нормального, с к-рым можно иметь дело (к-рого можно объяснить и понять).

Конец ознакомительного фрагмента.