Глава III. Теория психологической сепарации
3.1. Философско-психологические основания теории сепарации
Сепарация в переводе с латыни (от лат. separatio) обозначает отделение. Психологическая сепарация – термин, предложенный М. Малер (Mahler, Gosliner, 1955) для описания двух взаимосвязанных процессов, постепенно разворачивающихся в ходе психического развития: ухода от объекта или прекращения с ним каких-либо отношений. В психоаналитическом смысле сепарация представляет собой интрапсихический процесс, входящий в структуру сепарации-индивидуации, благодаря которому индивид приобретает чувство себя как самостоятельной и независимой от объекта целостности. Способность к сепарации является важным компонентом развития каждого индивида (Психоаналитические термины и понятия, 2000).
Психологическая сепарация – актуальная проблема не только для науки, но и для практики консультирования и психотерапии. Большинство запросов клиентов, которые касаются самых разнообразных жизненных трудностей и на поверхности содержат извечные русские вопросы «Кто виноват?» и «Что делать?», на самом деле имплицитно имеют мощный трансцендентный посыл «Кто я есть на самом деле?», «Как я могу войти в контакт со своим истинным «Я»?», «Как мне стать самим собой?» и «Каково мое место в мире?». Как правило, большинство психотерапевтических подходов ориентированы на то, чтобы исследовать различные стороны жизненного опыта клиента, подготовить его к встрече с глубинными противоречиями, а так же помочь осознать мысли и чувства, спрятанные под покровом того, что К. Юнг называл Persona (Юнг, 2007). В дальнейшем, терапевтический альянс может служить надежным проводником по нахождению дороги к собственному Я. Итак, одним из важных составляющих сепарации является конструкт Я.
Понятие Я является центральным во многих философских системах и обозначает: действующего агента; центр инициативы или сущности личности, источник ее активной деятельности; фиксацию ментальной репрезентации личности, ее самосознания, ее представления о себе (Современный философский словарь, 1998, с. 1046–1058).
Безусловно, суждения великих мыслителей относительно категории Я различаются. Так, у Декарта, основателя рационализма, «Сфера сознания» и Я неразрывны: «Я, строго говоря, только мыслящая вещь, то есть дух (esprit), или душа, или разум (entendement), или рассудок (raison)» (Декарт, 1970, с. 293). Мыслящее Я не зависит ни от какой материальной вещи, оно зависит только от себя, полагает Декарт. Он также считает, что в мышлении реализуется способность сомневаться и отказываться от стереотипов. Благодаря мышлению человек в своем сознании выступает причиной своих желаний и действий.
И. Кант различает эмпирично-индивидуальное и «чистое Я», которое выступает как «трансцендентальное целое апперцепции» и как «носитель категорического императива». Самосознание человека порождает эгоизм как природное свойство человека. Человек не проявляет его только тогда, когда рассматривает свое Я не как весь мир, а только как часть его. Нужно обуздывать эгоизм, контролировать разумом душевные проявления личности (Кант, 2007).
Согласно Фихте, бытие и мышление едины, так что жизнь окружающего мира происходит только внутри субъективного человеческого Я, абсолютного творческого начала, являющегося фундаментом всего сущего. По утверждению Гегеля, когда мы говорим Я, то выражаем бесконечное и вместе с тем отрицательное отношение с собой. В этом противостоянии самого себя всеобщему происходит постижение человеком себя и своей собственной самостоятельности. Таким образом Я самоопределяется – полагает собственные границы. Полагая границу Я, человек чувствует себя не только независимым от всеобщего, но и ответственным за свои желания, действия, отношения к другим людям.
Все сказанное позволяет утверждать, что разум человека способствует самостоятельному определению своих действий независимо от принуждения со стороны чувственных мотивов (И. Кант, И. Г. Фихте, Ж. П. Сартр, Вл. Соловьев, М. К. Мамардашвили).
Человек может быть ограничен в выборе не только из-за незнания каких-то возможностей, но из страха принятия их. С. Кьеркегор, родоначальник экзистенциализма, утверждал: «Истинная свобода есть возможность» (Кьеркегор, 1994, с. 451). Испытывая тревогу, страх, отчаяние, человек подходит к осознанию противоречия, которое выступает источником активности личности, открывает пути преодоления границ возможностей. Экзистенциальное понимание свободы, поместившее локус ответственности внутрь субъекта, наделяет саму проблему независимости этическим смыслом. Только духовный человек способен ставить задачи, осуществлять нравственный выбор, а «в бездуховности нет никакого страха, поэтому она слишком счастлива и довольна и слишком бездуховна» (Кьеркегор, 1993, с. 190). Таким образом, еще одной составляющей сепарации является переживание, которое сопровождает этот процесс и выражается в разных чувствах и эмоциях, а также разум, знание и оценка, ведь, опираясь на мышление, рефлексию, человек познает свое Я в мире бытия, формирует собственное, независимое отношение к другим людям, различным жизненным ситуациям.
Внутренняя независимость личности способствует дифференциации когнитивных, аффективных элементов сознания, как принадлежащих Я, принадлежащих Другому, принадлежащих Мы, позволяет принимать жизнь и проявления собственного Я во всем многообразии их свойств и взаимосвязей, является первым шагом на пути к интеграции различных сторон личности и последующего суверенного существования.
Психология, основываясь на идеях философии, продолжила исследования, в которых описываются механизмы процесса сепарации, внутренние детерминанты того, что делает человека автономным, свободно выбирающим свой путь и активно преобразовывающим действительность.
Уяснение того, что человек не просто узнает, открывает себя, но и активно формирует представление о своем теле, своих психических свойствах, моральных качествах, что осознание своих способностей меняет его самоотношение, самооценку и уровень притязаний, указывает на социальную природу Я. Иными словами, сепарация не может происходить вне интерперсональных отношений, вне взаимодействия с другими людьми.
Открытие Я, переживание своего Я является результатом длительного формирования и развития личности в процессе онтогенеза. С момента рождения до двух-трех лет ребенок завершает решение ряда задач своего развития. Наиболее важной психологической задачей развития в этот период является установление доверия между родителями (опекунами) и ребенком.
Психоаналитики (З. Фрейд, А. Фрейд, Э. Эриксон и др.) выделяли в онтогенезе отдельную стадию, которую связывали со становлением автономности личности. По мнению этих ученых, примерно с года до трех лет, у ребенка развивается ощущение своего Я, которое дает ему возможность научиться брать на себя ответственность за свои действия, делиться, взаимодействовать и сдерживать агрессию, адекватно относиться к авторитету других, выражать свои чувства словами и эффективно справляться со страхом и тревогой. Таким образом, важным навыком, который приобретает ребенок при завершении данной стадии развития, является умение полагаться на свою внутреннюю силу, способность контролировать внешний мир и владеть собой в противовес сомнениям, неуверенности, приниженности и слабоволию.
Дж. Боулби, основоположник теории привязанности, его последователь М. Эйнсворт и другие (J. Cassidy, P. Crittenden, V. Fahlberg, R. Spitz, Н. Н. Авдеева, И. Лангмейер, З. Матейчек, Н. А. Хаймовская) доказали важность привязанности и интерперсональных отношений между ребенком и родителями (лицами, их заменяющими), важность формирования союза ребенка и взрослого, обеспечения стабильности (длительности) отношений и качества коммуникации между ребенком и взрослым для нормального развития ребенка и развития его устойчивой концепции Я. Проблема сепарации тесно соотносится с проблемой привязанности.
Выделенные теоретические конструкты можно рассматривать как важнейшие составляющие сепарации как процесса, который в норме присущ полноценно функционирующей личности. Процесс сепарации происходит в течение всего жизненного пути личности, но может обнаруживать свою специфику в зависимости от тех или иных возрастных задач. Не останавливаясь подробно на этих особенностях, отметим, что для понимания авторского подхода к толкованию сепарации важно обсудить эту проблему в соответствии с идеей психического развития.
3.2. Внутренняя и внешняя сепарация в аспекте развития
Отечественные психологи, авторы известных теорий развития, связывают становление таких качеств, как самостоятельность, независимость, саморуководство, с развитием личности ребенка, в частности, с развитием самосознания (Л. С. Выготский, Б. Г. Ананьев, А. Н. Леонтьев, Л. И. Божович, В. С. Мухина и др.).
Так, С. Л. Рубинштейн, Л. С. Выготский, А. Н. Леонтьев, Д. Б. Эль-конин, представляя разные научные школы, отмечают, что именно внутренние противоречия выступают движущими силами психического развития. Они отличаются в каждом возрасте и в то же время протекают в рамках одного, главного противоречия – между потребностью ребенка быть взрослым, занимать определенное место в социальной жизни, проявлять самостоятельность и отсутствием реальных возможностей для ее удовлетворения. Это противоречие ведет к отказу от старых форм взаимодействия с миром, усвоению новых знаний, к освоению новых способов деятельности, что позволяет расширить границы самостоятельности, независимости от взрослого, повысить уровень своих возможностей, перейти к новой стадии развития. На основании эмпирических данных Л. С. Выготский выделяет следующие критические периоды психического развития ребенка: кризис новорожденности, одного года, трех лет, тринадцати лет (подростковый), семнадцати лет (юношеский). Но личностью, субъектом ребенок становится только в результате осуществления деятельности, совершаемой вначале с помощью взрослых и только потом самостоятельно. В связи с этим можно обнаружить зависимость развития детской автономности от развития форм общения, ибо на раннем этапе онтогенеза именно общение со взрослым является для ребенка основным каналом передачи культурно-исторического опыта. Адекватность форм общения со взрослым ведущим видам деятельности детей на всех этапах их развития создает необходимые условия для овладения специфическими для их возраста видами деятельности и, таким образом, способствует становлению автономности ребенка (Лисина, 1986).
Опираясь на идею становления в психическом развитии особого личностного образования – субъективности (или внутреннего мира), В. И. Слободчиков в качестве механизма ее обретения называет изменение форм взаимодействия (со-бытия=бытия вместе) развивающегося ребенка с социальным окружением, взрослыми, путем отождествления с ними (становления событийности, со=бытия) и обособления от них (реализация само=бытийности) (Слободчиков, Исаев, 1995).
В основе представлений о формировании феномена Я В. В. Столина лежит идея о том, что первые формы Я-концепции каждого ребенка, по существу, являются бессознательными интроектами мнений взрослых, составленных на основе общения и совместной деятельности с ними (Столин, 1983, с. 27–48, 53, 54). В. В. Столин, рассматривая Я-концепцию как одну из форм «феноменального Я», пишет: «Ясно, что феноменальное Я возникает не сразу, не автоматически с рождением человека, а в сложном процессе развития самого субъекта. Процесс развития самого субъекта, рассмотренный под углом зрения возникновения его феноменального Я, обладающего важными функциями в деятельности субъекта, и есть процесс развития его самосознания» (Столин, 1983, с. 24).
Таким образом, межличностные отношения на самых ранних этапах онтогенеза являются основой социализации и интеллектуального развития, они связывают человека (ребенка) с другими людьми и тем самым позволяют выделить себя, сепарироваться, развить личность, сформировать идентичность. Стабильная привязанность к родителям дает ребенку возможность развить базовое доверие к миру и положительную самооценку. Если установление этой связи завершилось успешно, то ребенок чувствует себя в достаточной безопасности, чтобы продолжить самостоятельное освоение внешнего мира. Так, ребенок становится готовым к своему второму, или психологическому, рождению. Психологическое рождение происходит тогда, когда ребенок научается быть психологически независимым от своих родителей (опекунов).
Е. А. Сергиенко, проведя исследования самых ранних в онтогенезе уровней развития субъектности, полагает, что существует два типа ранних форм структуры Я: экологическое и интерперсональное. Они являются двумя аспектами взаимодействия с миром. Я-экологическое специфицирует описание системы Я – физический мир, Я-интерперсональное – системы Я – социальный мир. Эти два аспекта становления субъектности могут развиваться относительно независимо, однако их взаимодействие необходимо для возникновения следующего уровня «вторичной интерсубъектности», который предполагает «треугольные отношения», включающие и объект, и индивида. Исследователь считает, что дети начинают испытывать общие психические состояния со взрослым по отношению к объекту или событию. Следовательно, с точки зрения Е. А. Сергиенко, «первые базовые уровни в развитии субъектности могут быть описаны как уровень первичной субъектности, на котором субъект может быть охарактеризован через модель мультирепрезентаций о физическом мире, первичное выделение себя из физического мира и первичную интерсубъективность. Уровень вторичной субъектности означает переход к пониманию интенциональности и интеграции себя как Я-экологическое и Я-интерперсональное, что происходит к полуторагодовалому возрасту младенца» (Сергиенко, 2000, с. 199). Таким образом, становление субъекта уже с самого раннего возраста жизни человека проходит непрерывно и стадийно. При этом когнитивное и личностное развитие взаимосвязаны и взаимообусловлены. На каждом уровне базовой субъектности в развитии проявляется личностное ядро, интегративность, целостность, и социальность ребенка. Это означает, что на самых ранних этапах развития человек действует избирательно, самостоятельно планируя и контролируя взаимодействие с внешним миром.
Д. А. Леонтьев рассматривает автономию как отделение человека от окружающего контекста, как эмансипацию, проявляющуюся в последовательности «рождений». На нулевом уровне (в момент зачатия) происходит генетическая эмансипация; на первом уровне (роды) имеет место физическое отделение организма ребенка от матери; на втором уровне (в первые годы жизни, когда ребенок осваивает мир посредством собственных движений) совершается локомоторная эмансипация; на третьем уровне (кризис трех лет) появляется способность самостоятельной постановки целей и задач; на четвертом уровне (второе рождение личности в подростковом возрасте) происходит автономизация сферы личностных ценностей (Леонтьев, 2000).
Можно утверждать, что именно развитие субъектности, активности, ответственности личности является одним из факторов внутренней и внешней сепарации, делает человека самостоятельным, автономным, обеспечивает адаптацию личности к неопределенности и трудным жизненным ситуациям, деструктивным социальным процессам, жизненным кризисам.
Наиболее важная концепция, которую гуманистические психологи извлекли из экзистенциализма – это концепция становления. Человек никогда не бывает статичен, он всегда находится в процессе развития. Для полноценного человеческого существования необходимо «мужество быть» независимым от старых шаблонов, установок, умение отстаивать свои интересы и искать новые эффективные пути самоактуализации.
Понимание кризиса как органической части процесса развития личности присуще авторам большинства психологических направлений (К. Юнг, Э. Эриксон, Р. Ассаджиоли, А. Маслоу, С. Грофф).
Для А. Маслоу мотивационные процессы являются центральными в понимании психологии человека. Среди бытийных ценностей или метапотребностей он выделяет автономию, независимость – «отсутствие необходимости в других для того, чтобы быть самим собой, самоопределение, жизнь по собственным правилам» (цит. по: Хьелл, Зиглер, 2007, с. 498). В отличие от дефицитарных мотивов, бытийные являются мотивами роста, обогащают и расширяют жизненный опыт, актуализируют личностный потенциал. Автономия также представляет собой характеристику самоактуализировавшихся людей, достигших того уровня личностного развития, который потенциально заложен в каждом из нас.
Представитель психосинтеза Э. Йоуменс выделяет в кризисе период разрушения, промежуточный период и период созидания. Он отмечает, что подлинное созидание невозможно без разрушения старого. По словам Йоуменса, «никакие судорожные попытки сохранить свою жизнь в рамках прежней самотождественности здесь не помогут. Единственно верным решением проблемы может быть лишь «второе рождение», т. е. новое и более широкое отождествление. Иногда в этот процесс вовлекается вся личность, что приводит к ее пробуждению или «рождению» на новом уровне бытия» (Йоуменс, 1994, с. 164). Переход на новый уровень требует реорганизации привычных представлений о себе и мире. Это промежуточный период, когда необходимо освободиться от старых, отживших ментальных и эмоциональных схем, неэффективных моделей поведения. Это время переоценки ценностей и постановки новых целей. Несвоевременное или чересчур резкое отделение от значимых для личности элементов внутреннего опыта или значимых объектов может привести к серьезным осложнениям и искажениям развития и адаптации, вплоть до возникновения длительной депрессии или психопатических явлений. В период созидания человек может столкнуться с двумя крайностями: с одной стороны, потребность в безопасности, эмоциональные и ментальные привязанности, способные затянуть процесс формирования нового Я, а с другой стороны, желание добиться всего и сразу, которое ведет к диффузности идентичности.
Именно в моменты кризиса довольно отчетливо проявляется основной механизм внутренней и внешней сепарации, который А. Ассаджиоли назвал отождествлением-разотождествлением. Раз-отождествление субъекта с когнитивными, аффективными, содержаниями сознания, установками, поведенческими стереотипами наряду с отождествлением в каждый момент бытия способствует не только постижению собственного Я, но и росту интеграции различных его элементов. Субъект выстраивает свое новое отношение к миру, к себе, воссоздает себя для мира в новом качестве. Постижение субъектом представлений Я, Другие, Мы, Мир, Я в Мире непрерывно во времени, соответственно непрерывен сам процесс разотождествления-отождествления. При этом внутренняя и внешняя сепарация могут происходить как синхронно, так и с запаздыванием или опережением относительно друг друга. Так, материально независимый от родительской семьи юноша, уезжая учиться в другой город на вечернюю форму обучения, зачастую не сразу осознает всю меру психологической ответственности отдельного от родителей существования, и понадобится еще какое-то время, чтобы он сумел «стать родителем самому себе», чтобы «внутренний родитель» взял на себя функции реальных отца и матери.
К. Юнг писал: «Необходимо допустить, что когда мы говорим «Я», то при этом не имеем абсолютного критерия для оценки полноты переживания этого «Я». Посему так и случается, что наше представление (реализация) Эго весьма фрагментарное и лишь постепенно во времени люди узнают все больше и больше о том, что же Эго значит для человека. Фактически процесс узнавания не имеет конца, длится всю жизнь, во всяком случае, мы сами момент конца не фиксируем» (Юнг, 1998, с. 30). Можно сказать, что процесс внутренней и внешней сепарации сопоставим с тем, что К. Юнг называл индивидуацией – процессом психологической дифференциации, осуществляющимся с этой целью развития индивидуальной личности (Юнг, 1998). Человек обладает природной потребностью в самосохранении, что способствует отождествлению с более активным, сильным и могущественным «Мы», но в равной степени – естественной тенденцией к свободе, креативности, личной компетентности и саморуководству, а значит, – к развитию своей уникальности. Поэтому процесс внешней и внутренней сепарации продолжается в каждый момент времени и в течение всей жизни человека.
Нередко полагают, что процесс внутренней сепарации завершается приобретением субъектом внутренней независимости и автономности, когда автономная и зрелая личность, сформировавшая свою индивидуальность и сумевшая дифференцировать свое «Я» от окружающих, строит четкие, но гибкие границы своего личного пространства, оставаясь психологически здоровой и эффективной в жизни. Однако сепарация не может происходить раз и навсегда. Это – процесс длинною в жизнь и рассматриваемые нами отдельно внутренние и внешние ее проявления неразделены, они должны восприниматься (и на самом деле являются) лишь сторонами единого процесса.
Рассматривая в этом параграфе сепарацию в аспекте развития, мы остановились скорее на идеальной и общепринятой линейной модели, в соответствии с которой по мере взросления происходит становление человека как зрелой и автономной личности. В следующем параграфе излагается авторская концепция сепарации, в которой она представлена как сложный и многофункциональный процесс, не идентичный простому отделению (разделению) одного субъекта от другого с целью независимого существования от мира, но, наоборот, происходящий как условие оптимального функционирования человека в мире и как фактор его поступательного развития в процессе жизни.
3.3. Модель психологической сепарации (Н. Е. Харламенкова, Е. В. Кумыкова, А. К. Рубченко)
Для удобства анализа проблемы и изложения собственной точки зрения сепарация и ее механизмы представлены в настоящей книге как внешний и внутренний процессы. На первый взгляд, это разделение создает впечатление упрощенного толкования сепарации, когда внешнее и внутреннее рассматриваются 1) как два разные процесса, либо, когда 2) внутреннее находится в отношении изоморфизма или гомоморфизма по отношению к внешнему, либо, когда 3) одно (внутреннее) постепенно вырастает из другого (внешнего), как это обычно объясняется с позиции теорий социальной детерминации психических явлений. Подобные варианты соотношения внешнего и внутреннего хорошо известны, однако, с нашей точки зрения, они недостаточны для понимания природы, особенностей и механизмов сепарации.
Предваряя более детальный анализ проблемы и формулировку основных положений авторской концепции, остановимся на четырех важных задачах исследования. Первая из них касается толкования внешнего и внутреннего с точки зрения их единства; вторая связана с определением понятия «механизм сепарации» и с обсуждением конкретных психологических механизмов; третья – с факторами, определяющими разнообразие механизмов в зависимости от возраста, пола и других особенностей субъекта сепарации; четвертая – с оценкой вклада в процесс сепарации такой переменной, как «объект сепарации», т. е. того, от кого (или от чего) происходит отделение. Предложенное нами название – объект сепарации – условно, поскольку все участники процесса сепарации являются субъектами, без активной роли которых не могут быть достигнуты желаемые эффекты.
Сепарация часто рассматривается преимущественно как отделение, в результате которого, как ожидается, человек должен стать самостоятельным, т. е. начать сам думать, сам делать, сам выражать собственные чувства, сам жить. Он как бы переходит к автономному существованию. Если придерживаться этого мнения, то получается, что сепарация имеет локальный характер, т. е. возможна только в определенном возрасте; она конечна, т. е. достижима в какой-то момент времени; она способствует появлению особого мира людей, не нуждающихся в поддержке, совете и внимании, существующих обособленно. Намеренно выделяя излагаемую позицию как вполне традиционную, отметим, что в этом случае сепарация выполняет функцию разотождествления, но понятно, что не может быть ею ограничена[4].
Адекватно расширяя функции и механизмы сепарации, изложим собственный взгляд на проблему.
Начиная с простого, укажем на то, что внешняя сепарация может быть представлена, с одной стороны, как разделение, разрыв отношений, дистанцирование, отдаление (как дисгармоничная сепарация), сопровождаемая чувством обиды, ощущением несправедливости, желанием избавиться от внешнего контроля, а с другой – как принятие на себя ответственного решения, как проявление самостоятельности, инициативного поведения (как собственно внешняя сепарация). Между этими двумя полюсами располагаются различные варианты внешней сепарации, которые имеют индивидуальное своеобразие и определяются целым рядом факторов (например, возрастом, полом, семейными традициями и др.). В целом, говоря о механизмах внешней сепарации, их можно объединить в две группы, тогда в одну из них будут включены механизмы, обеспечивающие дисгармоничную сепарацию: эмоциональное и коммуникативное дистанцирование, оппозиция, негативизм и другие механизмы (в том числе и косвенного характера), способствующие разъединению и отделению от мира, созданию сверхсуверенного пространства. В другую группу следует отнести механизмы, способствующие собственно внешней сепарации, т. е. обеспечивающие дифференциацию паттернов поведения, ролей, функций субъектов общего социального пространства, а также механизмы сепарации субъекта от собственных паттернов поведения, ставших малоэффективными. Следует подчеркнуть, что при проявлении дисгармоничной сепарации доминируют механизмы, способствующие разъединению, либо, наоборот, слиянию ролей, паттернов поведения и др.; при внешней сепарации в собственном смысле слова – механизмы, направленные на дифференциацию и интеграцию паттернов поведения, взаимодействуют системно.
Внутренняя сепарация также реализуется по-разному. Если придерживаться самой общей классификации, то следует выделить два направления внутренней сепарации: сепарацию Я от внутренних объектов (Я от не-Я – структурный аспект) и сепарацию образа Я (чувств, мыслей, переживаний) в настоящем от образа Я (чувств, мыслей, переживаний) в прошлом и будущем (Я от Я во временной перспективе – генетический аспект). В норме оба эти проявления сепарации функционируют во взаимодействии друг с другом, а именно дифференциация Я от внутренних объектов сопровождается дифференциацией Я настоящего от Я прошлого и будущего (и наоборот); причем в этом случае дифференциация функционирует совместно с принятием новых отношений между Я и внутренними объектами, а также новых ощущений, представлений и т. д. о себе. Эта группа механизмов обеспечивает процесс личностного роста, когда человек сепарируется от прежних чувств, действий, образа мыслей, не вполне соответствующих новым жизненным задачам, проявляя внутреннюю независимость по отношению к ним и «архивируя» их в своей личной истории, а также от того, что еще только ожидается и может быть отнесено к будущему. В качестве психологических механизмов выступает рефлексия, механизмы внутренней независимости и принятия.
Проблемными проявлениями внутренней сепарации являются разные виды дедифференциации:
1) Я и внутреннего объекта, ведущей к слиянию с внутренним объектом (объектами), к потере чувства Я и сопровождаемой сепарационной тревогой;
2) Я настоящего и Я прошлого и будущего, ведущей к стагнации личностного роста, которая вызывает страх изменений.
Кроме дедифференциации проблемная сепарация проявляется в виде дезинтеграции:
1) Я и внутренних объектов, ведущей, например, к акцентированному, повышенному вниманию к себе (нарциссизму), к внутренне гиперболизированному представлению о себе и ощущению себя как более значимого и полноценного по сравнению с внутренними объектами, к конфликту с ними;
2) Я прошлого, будущего и Я настоящего, к отрицанию себя в прошлом и будущем, к потере чувства идентичности, к нарушению временной перспективы в развитии Эго.
Как и в случае внешней сепарации, в проблемных случаях внутренней сепарации начинает преобладать одна из двух тенденций – либо отождествление, либо разотождествление. Устойчивая тенденция отождествления не позволяет разделить Я и внутренние объекты, разделить Я в прошлом, будущем и Я в настоящем в процессе личностного роста; устойчивая тенденция к разотождествлению создает условия для внутриличностных конфликтов. При недостаточной духовной и личностной зрелости, как при устойчивом раз-отождествлении, так и при отождествлении проявляется тенденция к психопатологии.
Зрелые формы внутренней сепарации проявляются в совместной работе обоих механизмов. Заметим, что и внутренняя, и внешняя сепарация представлены механизмами отождествления и раз-отождествления. Обсуждая далее модель сепарации, мы попытались развести механизмы внешней и внутренней сепарации, допуская условность такого различения.
Функционирование субъекта представляет собой единый процесс, и предпринятое нами выше разделение необходимо для того, чтобы понять и показать целостную картину психологической сепарации. Для этого еще раз перечислим выделенные нами ранее конструкты (§ 3.1).
Прежде всего, это конструкты Я и Мир (общество) (см. рисунок 3.1). Являясь социальным существом, человек должен ощущать себя частью Мира, совершенствуясь в нем и преобразуя его.
Рис. 3.1. Модель психологической сепарации (Н. Е. Харламенкова, Е. В. Кумыкова, А. К. Рубченко. Рисунок выполнен П. А. Харламенковым). По существу, Я включено в этот Мир по принципу взаимодействия с ним, посредством установления отношений, которые могут быть не только межперсональными, но и общественными, имеют широкий контекст и отличаются разнообразием, специфичны в разных возрастах. Специально подчеркнем, что на всех выделенных нами уровнях Мира – детско-родительских отношений, возрастных кризисов, трудных жизненных ситуаций, повседневных ситуаций – сепарация происходит в отношениях Я – значимый Другой.
Конец ознакомительного фрагмента.